В летописях не значится

Евгения Александровна Петроченко, 2016

Смешанные земли радушно принимают и эльфов, и демонов, и людей, и гномов, и даже троллей. Разве что пространственных магов они еще не видали, но это недоразумение можно легко исправить. Саша поступает в Академию Магии, но не спешит раскрывать инкогнито, ведь у нее есть цель, рядом с которой меркнут любые развлечения неугомонных адептов. А то, что ради ее достижения придется наказать демона, запутать магистра некромантии, днем и ночью корпеть над летописями и влюбиться по уши, – это всего лишь допустимый ущерб.

5

Оставленный ребенок, настороженно взирающий на меня, так и стоял перед глазами. Кажется, за эту ночь я испытала столько эмоций, что их хватит на всю мою будущую жизнь.

Теперь, оказавшись посреди ночной летней прохлады, тело дало о себе знать. Горло, и без того больное от купания в ледяной воде, требовало жидкости, грозясь ссохнуться и лишить меня дара речи на неопределенное время.

Я налила себе кипяченой воды из графина, потом вышла на улицу. Легкий ветерок закружил ткань юбки, заигрывая с ней, и принес телу долгожданную прохладу. Кожа под его умелыми прикосновениями переставала болеть, и воспоминание об опаляющих лучах постепенно улетучивалось. Я разулась на вымощенном плиткой крыльце, давая свободу ногам, и принялась вытряхивать из балеток песок. Его сразу подхватывал ветер и уносил без следа.

Неожиданная мысль заставила меня броситься назад в комнату. Я ведь засекала время! И в своих переживаниях забыла на него посмотреть. Экран мобильника мне сообщил, что прошло всего лишь тридцать минут. И все они, думается мне, я провела носясь по дому в перерывах между перемещениями. Это что же, получается, я возвращаюсь в тот же самый момент времени, когда пропала? Но при этом со мной все же происходят изменения: горло раздирает от морской воды, кожа горит от жаркого солнца. Наверное, если бы я там провела лет пять, то вернулась бы домой немного постаревшая и изменившаяся. Значит, мое собственное время жизни идет, как и положено, отмеряя секунды до ее логического завершения.

Но новое открытие меня не расстроило. Не хватало еще прожить жизнь удвоенной длины, осознавая, что мои близкие этого лишены.

Сна по-прежнему не было ни в одном глазу. Я вновь надела балетки и упрямо принялась представлять ущелье. Надежды на возращение практически нет, но это не значит, что я не должна попробовать вновь.

Перемещение, как и всегда, далось легко. Лишь ночные звуки за окном моей комнаты сменились тишиной. Не было ни воды, ни жара, ни лязга железа.

— Ну наконец-то! — взволнованно произнес чей-то голос.

Обернувшись на звук, я увидела мужчину, сидящего за монументальным деревянным столом красного дерева. Он был немного полным, и его и без того круглое лицо казалось похожим на румяный блин. Лысина уже вступила в борьбу с его волосами и одерживала победу. Серые глаза пристально наблюдали за мной, а на губах замерла странная улыбка, то ли предвкушающая, то ли просто радостная.

Я оглянулась по сторонам, ожидая увидеть здесь кого-то еще, ведь он же обращался к кому-то. Но мы были вдвоем в этом кабинете, густо уставленным стеллажами с каким-то свитками, книгами, фигурками и странными приспособлениями.

— Вы это мне?

— Тебе, моя долгожданная, тебе, — говоря это, он широко улыбнулся, и весь его вид выражал радостное нетерпение. — Присаживайся.

Мужчина протянул руку, приглашая меня устроиться в кресле напротив. Меня даже заинтриговала эта ситуация. К тому же вокруг действительно не было никого, кто мог бы нести угрозу. А руки хозяина кабинета покоились на лаковой поверхности стола, на котором, кроме странной деревянной свистульки, не лежало ни единого предмета. Я неторопливо приблизилась к креслу, все еще ожидая подвоха, но поза мужчины была спокойна и расслаблена, так что в конечном итоге я присела, раз уж меня ждали.

— Не беспокойся, я не причиню вреда. У меня есть для тебя только деловое предложение, не более того. — Он решил меня успокоить, видя не сходящую с лица настороженность.

— Не знаю, чем я могу быть вам полезна. Вы понятия не имеете, кто я и что умею делать.

— Ты — пространственный маг, и мне этого достаточно. — Он усмехнулся, словно говорил очевидные вещи. Наверное, для него они такими и были. Но не для меня.

— С чего вы взяли?

— Ты откликнулась на зов манка. — Он протянул руку, указывая на единственный лежавший на столе предмет. — А на его зов мог явиться только пространственный маг, да и к тому же твое появление далеко не похоже на выход из портала. Я уж думал, мне Гарреш подделку подсунул, когда ты после первого зова не явилась. Но во второй раз я дунул сильнее. Правда, все равно пришлось подождать.

Его лицо приняло обиженное выражение, словно я действительно была обязана явиться в срок. Не знаю, как там насчет зова, я ничего не почувствовала. Или… почувствовала? Что-то же меня выдернуло оба раза из тех мест, куда я отправлялась? И это определенно не подчинялось моим желаниям.

— И как он действует? — попыталась как можно спокойнее произнести я, сжимая до боли кулаки. Эта злость ни к чему, вряд позвавший меня мужчина знал, чем я там занимаюсь и как сильно была нужна моя помощь.

— Ну… я не маг, а лишь коллекционер, — он виновато развел руками, — поэтому знаю только принцип действия. Я должен дунуть в него, призывая тебя, и ты через какое-то время появишься. Когда еще неопытный пространственный маг пытается переместиться, его можно сбить с пути и призвать к себе. Но придется подождать, так как он может быть в нашем мире, и тогда его выдернет из него, чтобы он оказался в своем родном, а уже в следующий раз, когда он захочет вновь переместиться, его притянет в нужную точку. В первый раз я дунул слишком легко, боялся, что он может грубо подействовать, а мне не хотелось с тобой ссориться. Но пришлось повторить зов по всем правилам. Извини. Я не знаю, что вы чувствуете при этом.

Теперь все встало на свои места. Меня выдернуло с поля боя, но зов был слишком слаб, и я смогла снова произвольно переместиться, оказавшись в итоге в пустыне. Но затем меня выкинуло и оттуда, и теперь я оказалась, наконец, у зовущего. Интересно, он теперь всегда меня призывать будет, как джинна? Хотя вроде бы в своем мире я не чувствовала никакого постороннего влияния, видимо, манок действителен, только когда я нахожусь в некоем межмировом пространстве.

— И что же теперь? Вы меня будете призывать, когда вам заблагорассудится? — Злость в моем голосе все же прорвалась наружу, но особенно испуганным мужчина не выглядел. Скорее, просто обеспокоенным.

— Нет-нет, что ты! — воскликнул он. — Если мы договоримся, я деактивирую манок, и он больше не будет звать тебя. Могу отдать его тебе, если так тебе будет спокойнее, но тогда он лишится магии.

— А если не договоримся? — Этот вопрос меня волновал намного больше. — Вы будете меня призывать раз за разом?

Видимо, такой вариант мужчина не рассматривал, поэтому выглядел слегка растерянным.

— Я все же надеюсь, что договоримся. Я честный… хм… почти честный торговец, но известный коллекционер. У меня есть деньги, сколько нужно, я тебе заплачу. Мне необходимо всего лишь обезопасить свою коллекцию, вот и все. Просто вынь ее из нашего пространства и замкни на мне, я знаю, что вы легко работаете с материей других миров.

А вот это новость. Он про стену, что ли? Но разве ее можно замкнуть? Разве она не исчезнет, когда уйду и я? Слабая надежда возникла в моей душе, и его ответа я ждала уже с замиранием сердца.

— А разве пространственная стена не пропадет, когда я уйду?

— Если ты захочешь, то нет. Я не знаю, как это работает. Ты должна подумать, что она принадлежит мне, что только я и мой сын можем войти в этот зал и что она останется там и после моей смерти. У вас же нет никаких плетений и заклинаний, все на одних мыслях.

Надежда рассыпалась в прах. Ни о чем подобном я не думала тогда точно.

— Хорошо, я сделаю это. Мне не нужны деньги. Только ответы на вопросы… — я замерла, не давая своему сердцу вновь обмануться ложной надеждой, но продолжила: — и совет.

Мужчина улыбнулся и поднялся из-за стола. Он тоже оказался невысок, с меня ростом, но лицо у него было вполне человеческое, так что я постеснялась спрашивать, к какой расе он принадлежит.

— Отлично. Пойдем, нам нужно в другой зал. — Хозяин дома замер в дверях, пропуская меня вперед. — Кстати, я так и не представился, где мои манеры? Меня зовут Гидеон из рода Брор.

Мы вышли в просторный коридор, отделанный светлым мрамором с оранжевыми крапинками. Яркий свет проникал сквозь высокие окна, играя на статуях из светлого камня и отражаясь от гладкой поверхности кадок для цветов. Мне эта обстановка напоминала зал музея, и это лишний раз подтверждало, что Гидеон не соврал о том, что коллекционер.

— Александра Дмитриева, — представилась я и, когда он удивленно поднял брови, пояснила: — Мое имя.

— Сразу понятно, что ты из других мест, — он почему-то улыбнулся и глянул на меня, словно я была несмышленой девочкой. Видимо, по этой же причине он обращался ко мне на «ты».

Мы успели пройти всего с десяток метров, как Гидеон распахнул передо мной огромные деревянные двери, украшенные искусной резьбой, и я оказалась внутри большого зала. Теперь уже сходство с музеем оказалось более наглядным. На стенах висело множество картин, по углям покоились сундуки; статуи, изображавшие разные военные сцены и непонятных, но агрессивных существ, стояли в некотором беспорядке. Несмотря на приличный размер помещения, оно явно не предназначалось для посторонних глаз, больше напоминая хранилище, чем место для хвастовства своей коллекцией. Гидеон был ярым поклонником искусства, но явно не очень любил оружие, так как его здесь было катастрофически мало. От этого я прониклась еще большей симпатией к этому человеку. Пусть он и вызвал меня практически насильно, но только чтобы предложить выполнить услугу и даже готов был за нее расплатиться. А ответы на мои вопросы сейчас нужнее всего.

Под его чутким руководством я прошла вдоль стен, покрывая их непроницаемой пленкой, потом уделила внимание потолку и полу и лишь на выходе замерла у двери. Это оказалось очень просто, но при этом заставило меня почувствовать легкую усталость, которая принесла с собой облегчение. Я знала, что когда-нибудь я должна буду почувствовать последствия от использования сил, и пугалась от кажущейся простоты их применения. Теперь же выяснилось, что, если укрепить стены огромного зала, усталость все же наступает. Это хорошо. Это уже практически нормально.

Гидеон не знал, как дверь должна опознавать его с сыном, поэтому мне пришлось представить, что она реагирует на прикосновение его руки, причем принадлежащей телу, а то знаем мы эти сюжеты с отрубленными конечностями. Такого допускать нельзя. Хозяин позвал сына, такого же невысокого крепыша, чтобы тот тоже приложил руку к двери, и на этом моя работа оказалась окончена. Дверь была покрыта легким мерцанием, и, правда, сын, оказавшийся слабым магом, отметил, что не видит, что зал чем-либо защищен, вообще не ощущает магии любой природы, поэтому действие защиты мы проверяли экспериментально: с помощью огня, непонятных заклинаний и одной из служанок, которой надлежало открыть дверь. Защита выдержала, так что я даже немного собой возгордилась.

Когда же мы возвращались в кабинет, Гидеон приказал служанке принести фруктов и напитков. Он выглядел очень добродушным и довольным и то и дело любовно поглаживал живот. Видимо, хозяин дома был еще и большим ценителем еды, раз один восторг у него перекликался с памятью о другом.

Я вновь села на то же самое кресло, а Гидеон опустился в свое. Служанка принесла большое блюдо с множеством разных булочек и кексов с воздушным кремом, покрытых кусочками фруктов и ягод. Хозяин предложил мне вина, но я отказалась, предпочтя ему чай. Он лишь усмехнулся, в очередной раз взглянув на меня как на маленькую девочку. Наверное, у него есть дочери, которым повезло с таким отцом.

— Ну что ж, спрашивай, — произнес он, делая глоток вина из изящного хрустального бокала с золотой каймой.

Я задумалась, не зная с чего начать. Хотя, пожалуй, одна животрепещущая тема все же была.

— Что мне делать с манком? Вы же его мне отдадите?

— Отдам. Я его активировал, когда звал тебя, а сейчас он в состоянии пассивного зова. Только подумай хорошенько, прежде чем забирать его с собой. Насколько я понял, ты только-только обрела свои способности. Ведь так? — Он дождался моего кивка и продолжил: — Если его отключить, то ты снова начнешь скакать по пространству и времени, правда, теперь только будущему, так как он зафиксировал тебя в этом временном промежутке, и в прошлое нашего мира ты больше не вернешься. А так ты хотя бы привязана к какой-то дате. Пока он в пассивном состоянии, ты сначала будешь возвращаться туда, где его оставила, но постепенно выйдешь из-под его воздействия и сможешь перемещаться в любое место нашего времени. Но, естественно, если в него кто-то подует, то ты перенесешься к нему, прямому зову ты никак не воспротивишься.

— А если я его заберу с собой? — этот вопрос не давал мне покоя, но я спросила скорее на всякий случай. Пока что меня полностью устраивала возможность оставить манок где-то в этом мире, чтобы иметь возможность поподробнее его изучить.

— Я не знаю, — развел руки в стороны Гидеон. — Я мало про вас знаю. Но манок сделан с применением магии, а все обрывки сведений, которые я встречал в манускриптах о магах вроде тебя говорят, что магия при проходе между мирами развеивается. Так что манок окажется обычной деревяшкой. Наверное.

— Развеивается? — у меня екнуло в сердце, и в горле снова появился ком горечи. Снова неудача. Я получила чудесную способность, но никак не могу применить ее для своей пользы.

Видимо, что-то такое было написано на моем лице, так как Гидеон нахмурился и даже отставил бокал.

— А что такое? — спросил он. — В твоем мире нет своей магии?

— Нет, насколько мне известно, — ответила я.

Зря, все зря. Что бы я ни делала, на что бы ни надеялась, ничего не выходит.

— Ты хотела пронести сквозь междумирье что-то магическое? — дошло до него.

— Да, — я отвела взгляд и посмотрела в окно.

Верхние листья тополя, росшего прямо напротив, ловили солнечные лучики и мелко трепетали от легкого ветерка. Но мирная картина не приносила мне спокойствия.

— Мне нужно лекарство. От серьезной болезни, но немагического характера. Я все же надеялась, что его можно здесь найти и как-то пронести.

Он с сомнением покачал головой, а затем с задумчивым выражением лица, с длинными паузами произнес:

— Знаешь, я не маг… Но вот тот же манок… как-то же он смог тебя зацепить. Это очень старая вещь, доставшаяся мне по чистой случайности, но все же… он действует. Может быть, если понять, на основе какой магии он сделан, то можно будет ее применить и к лекарству. Но я не могу тебе в этом помочь. Я лишь пару раз видел в свитках намеки на существ, перемещающихся между мирами, а о манке я знаю только то, что он призывает пространственных магов. Тебе же нужно в магическую библиотеку.

Робкий лучик надежды все же появился в моей душе. Манок… вот теперь я точно тебя никому не отдам! Кто же знал, что от его зова будет хоть что-то полезное.

— Как в нее попасть?

— А вот это уже сложнее. В одном тебе повезло — читать и говорить ты можешь на любом языке, вот уж действительно полезная вещь для мага вроде тебя…

— А что не так с такими магами? — Я даже возмутилась. Меня вот все устраивает, а умение говорить на всех языках этого мира казалось очередным подарком судьбы. И как я раньше этого не поняла? Ведь уже с тремя существами из этого мира говорила!

— Ты не расстраивайся, девочка, — грустно попытался успокоить меня Гидеон, хотя я не видела ни одной причины для подобного тона. — Но вы, помимо того что редкие, так еще и не можете стать настоящими магами. Я и то знаю о вас только потому, что охоч до древностей да редкостей, и уверен, что не всякий высший хоть раз думал покопаться в этом вопросе или вообще хоть что-либо слышал про вас, а даже если бы и думал, то вряд ли нашел бы информацию. Я вот уже всю жизнь прожил, а пока ко мне манок не попал, о вас и не подозревал, на фантазию людскую все списывал. Магия у тебя есть: ты понимаешь разные языки, можешь управлять пространственной материей, которая хороша в защите каких-либо предметов или помещений, но другие проявления магии вам абсолютно не подвластны. Поэтому я даже и не боюсь тебя, вызвал, не привлекая охрану.

Тут он, пожалуй, слукавил. В жизни не поверю, что у него не было запасного плана на случай, если я окажусь буйной. В эту же пространственную коробку я и его могу запереть, если что. Но вот то, что кроме этого я ничего делать не умею и не смогу, не очень-то радует. Но я в любом случае не в обиде, ведь и так обладаю тем, о чем не смела и мечтать прежде.

— Но на всякий случай, — продолжил Гидеон, — не говори никому, кто ты. И не применяй свою магию без необходимости. Мой сын не учился в Академии, а вот высший или даже маг первой-второй ступени, возможно, смогут увидеть твою магию и понять, что ее природа другая. Я не могу предугадать их реакцию. Если тебе нужно что-то в нашем мире, вот мой главный совет — не применяй магию поблизости от них. А уж если кто из них высший магистр, то лучше тебе уносить ноги поскорее.

— Спасибо, — кивнула я. Советы ценить я умею. — Немного не поняла, магистр — это выше или ниже высшего?

— Все-то тебе надо разъяснять, — добродушно ухмыльнулся Гидеон, хватая еще одну булочку. Я же пила только чай, потому что от нервного напряжения ничего бы не могла даже проглотить. — Магистр — это ученая степень, например бывают магистры боевой магии или целительства. А высший или маг какой другой ступени — это указание на уровень силы. Опять же, вот мой сын — претендент шестой ступени, до магистра ему бы надо было пройти еще мастера и бакалавра, но с его уровнем силы не стоит замахиваться на такую глубину знаний. Тут уж выше головы не прыгнешь.

Мужчина говорил настолько интересные вещи, что я даже забыла, что прервала его, не дав ответить на мой же вопрос. Но он важнее. Важнее всего на свете.

— Так как я могу попасть в магическую библиотеку?

— Да никак, наверное. — Он нахмурился, перебирая в уме варианты. — Она же магическая, туда только магам и ход, ну и недоучкам. То есть это здание при Магической Академии, любой учащийся может почитать там книги, но за пределы Академии не вынесет. А ты не маг, в смысле, не такой маг. Естественно, там нет специальности под тебя или хоть каких-то специалистов в твоей области. Если тебе и нужно держаться от чего-то подальше, то именно от Академии.

— И что, совсем нет никакого выхода? — Я даже сама слышала отчаянные нотки в своем голосе, а кружка вместе с рукой мелко затряслась. Я быстро поставила ее на стол, боясь разбить эту красоту. — Вы не представляете, как мне нужно там оказаться!

Гидеон смотрел на меня, сомневаясь. Мне кажется, у него был какой-то вариант на примете, но он не решался его озвучить. Затем, видимо, приняв какое-то решение, позвонил в колокольчик и попросил прибежавшую служанку позвать его сына к нам в кабинет.

Теперь я обратила более пристальное внимание на вошедшего мужчину. Он был очень похож на отца, такой же невысокий, коренастый, только волосы на голове были каштановые, и лысина до них еще не добралась. Несмотря на то что они производили впечатление достаточно обеспеченных людей, мужчина был одет просто: штаны из светлой замши, белая рубашка с неброской золотой вязью, высокие сапоги, связка амулетов на шее. Он вошел и удивленно посмотрел на отца.

— Рамон, посмотри на нашу гостью. Магически посмотри. Можно ли ее проявить? — Он кивнул на меня, так и не представив сыну. Видать, имя у меня действительно странное. Затем он обратился ко мне: — А ты не закрывайся.

Не понимаю, что бы это значило. Но на всякий случай решила не предпринимать никаких действий. Рамон взглянул на меня, чуть прищурившись, и пару минут не отводил взгляда, силясь что-то понять. Возможно, ему не хватало силы, чтобы сделать это побыстрее. Или со мной было что-то не так. В конце концов он нахмурился, его взгляд сменился на неприязненный. Ответ отцу был краток:

— Можно. Будет темной.

И вышел.

— Вот как, — поцокал языком Гидеон, но, в отличие от сына, его отношение ко мне внешне не изменилось. Скорее, теперь я занимала его еще больше. — Тогда выход все же есть. Ты можешь поступить в Академию, но тебе придется проявить свою суть. Тогда ты хоть и не обретешь магию, но темной энергии хватит для работы с магическими материалами. Мало кто на такое решается с такой сутью.

— Это плохо, да? — этот вопрос был практически риторическим. И так все ясно.

— Ну… не очень хорошо, — обтекаемо ответил он. — Иногда люди в определенный момент времени, под влиянием сильных эмоций или важных событий, получают возможность выявить свою суть. Обычный-то человек бывает и плохим, и хорошим одновременно, всего в нем намешано, тьма со светом сменяют друг друга в его душе постоянно. Но при поступлении тебе предложат проявиться, и ты должна будешь это сделать, чтобы научиться хоть с чем-то работать. Только обычно темные не заявляют о себе. А после проявления это будет видеть всякий. Но это не смертельно и не так страшно. Те же магистры тоже проявленные, хотя обычно маги этого избегают.

— Почему?

— Чтобы никто не понимал их сути. На тебе есть отпечаток тьмы, видимый только магам, а они более-менее привычны к этому. Но обычные люди темных не жалуют. А магистры должны расширять свои знания, и им приходится выбирать сторону, чтобы научиться использовать больший спектр заклинаний.

— Значит, все не так страшно. — Я улыбнулась. Новости меня определенно порадовали. В конце концов, какое мне дело, что местные обо мне думают? У меня есть цель, и я не отступлюсь. За этот маленький отголосок надежды я готова заплатить любую цену.

— Набор в Академию будет только через полгода, — продолжил пояснения Гидеон. И снова внутри все ухнуло, ровно до его следующих слов: — Но я могу тебя позвать манком, если ты мне его оставишь. Ты уйдешь, а когда решишь переместиться в следующий раз, услышишь мой зов. Для тебя ведь время не проблема.

Теперь уже я не могла сдержать счастливой улыбки. Все начало складываться! На волне таких приятных новостей появился аппетит, и я даже протянула руку за особенно аппетитным шоколадным кексом. Как много событий успело произойти за эту ночь! И мое приключение только начинается. Почему-то Гидеон не вызывал опасений, я совсем не страшилась оставить ему манок. Наверное, он считал меня очередной диковинкой, о которой нужно позаботиться. И меня это полностью устраивало.

— Я буду вам очень благодарна, если вы так и сделаете. Простите, что утомила вас своими вопросами, но мне придется задать вам еще несколько, — извиняющимся тоном начала я, но после ободряющей улыбки продолжила: — Где я вообще? Тут же не только люди живут?

— Верно, не только. Ты в Смешанных землях, и, как можно догадать по названию, тут живут разные расы, в том числе и потомки смешанных браков. Вот у меня, например, есть примесь гномьей крови. Тут ты можешь встретить много гномов, эльфов, троллей и орков, людей. Даже демоны заглядывают, но очень редко, конечно.

Все эти названия были мне знакомы. Примерно такого я и ожидала, когда осознала, что в этом мире есть магия. А между тем Гидеон продолжал, отрабатывая свою плату на совесть:

— Ты не очень похожа на местную, поэтому лучше будет говорить, что прибыла из какой-нибудь глухой деревеньки на границе с эльфийскими территориями. Это совсем другой конец Смешанных земель. Еще лучше, если там не будет торговых путей. — На этих словах он слегка отклонился в кресле, чтобы найти что-то в верхнем ящике стола. Выудив оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, он принялся его внимательно изучать. А затем, найдя искомое, строго мне сказал: — Кревань. Село в пятидесяти верстах от Дробаса. Запомни: Кревань. Я не могу дать тебе это записать, так как при переходе чернила развеются, они ведь тоже с помощью магии сделаны. Кревань.

— Кревань, — послушно повторила я.

— Как твое имя, напомни? С ним тоже надо что-то делать, — командным тоном потребовал Гидеон. Теперь я видела в нем и купца, который своего не упустит и спуска конкурентам не даст.

— Александра Дмитриева.

— М-да-а… — протянул он. — Что из этого имя? Что род?

— Александра — личное имя. Дмитриева — название рода.

— Александра… Алексан… Алесан. Да, Алесан, это больше похоже на наше имя. Как раз чувствуется отдаленное влияние эльфийского. Если не знать, кто ты, то может показаться, что среди твоих предков были эльфы. Хотя это только если особенно не присматриваться. И не вдумываться.

— Почему? Обычная же вроде, — удивилась я. И тот взгляд гнома на поле боя, а теперь я уверена, что это был именно он, в котором было видно подозрение… Он понимал, что я чужая.

— У тебя волосы светлые, как эльфийские. Но в то же время у них такого оттенка волос нет, уж я-то эльфов повидал немало. Да и кроме странного цвета, нет в тебе больше ничего от них. Уши обычные, глаза тоже, рост маленький, грудь, уж прости за откровенность, есть. Их-то женщины высокие, тонкие, как лоза, и одинаково… мм… плоские во всех местах.

Кажется, я даже немного покраснела. Хотя не так-то просто меня смутить, я-то уж точно не из Средневековья.

— А что с фамилией? Именем рода то есть, — поправилась я и напомнила, видя, как Гидеон нахмурился, припоминая чуждое слово: — Дмитриева.

— Дмитриева… — Он посмаковал это слово и скривился от непривычного звучания. — Дмитр… Митриев… Митра… Митрэ. Точно, Митрэ. Будешь Алесан Митрэ.

Он победно улыбнулся. Алесан Митрэ… Придется к этому привыкать. Хотя бы отдаленно похоже на мое имя, вряд ли забуду. Даже есть в нем что-то приятное и певучее.

— А что с документами? Как мне подтвердить свою личность?

Гидеон удивился моему вопросу и после краткого замешательства ответил:

— Не знаю, зачем тебе документы. У нас, если нужно кого-то найти, делают слепок ауры. Он и является твоим… документом.

Я кивнула и замолчала. Самые важные вопросы закончились. Все, что он знал о магии, вроде бы рассказал. Даже с именем помог. За эту информацию не жалко и сотню хранилищ укрепить.

— Спасибо, — сказала я от души. — Вы мне очень помогли. Пожалуйста, позовите меня в манок во время набора. Если надо, я снова выполню для вас работу. Или для ваших друзей. Или еще для кого. Мне понадобятся деньги.

— Об этом не беспокойся. Позову и денег дам. — Он улыбнулся, видя мое удивленное лицо, и пояснил свою доброту: — Милая Алесан, я очень люблю редкие вещи и редких людей. Поверь, помощь тебе в этой истории будет для меня необыкновенным удовольствием. И если во время учебы в Академии ты не забудешь старого Гидеона и будешь заглядывать на чай, чтобы поделиться новостями, я буду просто счастлив.

— Спасибо, — сказала я еще раз, преисполняясь огромной благодарностью к этому человеку.

А затем ушла, в кои-то веки с надеждой в душе.