Демоны Второго Города

Вадим Панов, 2018

Давным-давно Вторым Городом Прелести стал оплот магов и чародеев, славный знаменитым университетом, расположенным в таинственной Цитадели Разума. Сотни лет из Второго Города выходили в мир честные волшебники, любящие и умеющие творить добро. Сотни лет Второй Город веселился вместе с многочисленными студентами, но случилось страшное – в город пришла чума, а вместе с ней – страх. И холод, жуткий холод посреди лета – первый предвестник Плесени… И именно во Второй Город отправится последняя фея Двора Непревзойдённых, чтобы остановить перешедших на сторону зла колдунов.

Глава I

в которой Ириска сначала встречает старых друзей, а потом оказывается в кабинете старого врага

— Что ты ищешь? — поинтересовалась Ириска, с тревогой посмотрев на сестру.

К счастью, девочке удалось скрыть охватившее её волнение, не выдать его ни голосом, ни выражением лица, и вопрос прозвучал очень ровно. Почти равнодушно.

— Какая разница? — грубовато ответила Полика. Она рылась в шкатулке с украшениями, при этом явно торопилась, вот и среагировала немного нервно.

— Может быть, я сумею тебе помочь?

Старшая отвела от шкатулки взгляд и прищурилась:

— То есть это ты взяла моё кольцо с топазом?

«Уф-ф!! — Теперь Ириске пришлось скрывать охватившее её облегчение. — Кольцо! Всего лишь кольцо!»

— Нет, не брала.

Однако Полика почувствовала внутреннюю неуверенность сестры и насторожилась.

— Брала?

— Нет, — как можно спокойнее ответила младшая.

— Врёшь.

— Не вру.

— Посмотри мне в глаза.

— Зачем?

— Я знаю, когда ты врёшь.

— Ничего ты не знаешь.

— Куда дела кольцо?

— Я не лазаю по твоим вещам.

— Ха-ха-ха. — Полика захлопнула шкатулку и строго посмотрела на младшую. Та ответила твёрдым взглядом.

Они были и похожи, и не похожи одновременно. Обе улыбчивые и белокурые, обе с длинными волосами, только у старшей они были прямыми, а у Ириски вились крупными кудрями. Обе большеглазые и стройные, спортивного сложения и предпочитающие спортивный стиль в одежде: джинсы, футболки, кеды или кроссовки. Особенно сейчас, летом, когда можно вдоволь кататься на велосипеде или сёрфе.

— Где кольцо? — холодным голосом поинтересовалась Полика.

— Посмотри в шкатулке, — предложила Ириска.

— Смотрела.

— Посмотри ещё.

Полика знала, что младшая упряма, и потому решила вопрос просто: вновь раскрыла шкатулку и перевернула её, высыпав содержимое на кровать.

— Убедилась?

— Убедилась, что оно на месте, — громко заявила Ириска и ткнула пальцем в груду украшений, где среди браслетов, цепочек, серёжек и прочих «сокровищ» лежало то самое кольцо.

С тем самым топазом.

Старшая надела найденное сокровище на палец и повернулась к двери.

— Пожалуйста, — прокричала вслед Ириска.

— На здоровье.

А младшая посмотрела на рассыпанные по розовому покрывалу украшения и вздохнула.

Она боялась, что Полика ищет волшебный кулон. Правда, с тех пор, как старшая сестра позабыла о Прелести, красивый камень потерял свои магические свойства, и Полика подарила его Ириске. Но ведь у этих старших ничего не понятно: сегодня дарит, завтра требует обратно… А отдавать Ириске было нечего, потому что кулон, который всего месяц назад был волшебным Самоцветным Ключом, открывающим дверь в удивительную Прелесть, она своими руками отдала врагам… Не по доброй воле, конечно, случайно получилось. Но отдала.

И до сих пор не понимала, для чего старухе Гнил понадобился потерявший волшебные свойства Ключ. Не понимала, на что надеется королева Верхней Плесени. Что замышляет?

Потеряв кулон, Ириска расстроилась и очень испугалась. Она решила, что старуха Гнил уже вонзила своё злое колдовство в Полику, поспешила домой, в мир людей, и лишь убедившись, что с сестрой всё в порядке, немного успокоилась. Но при этом Ириска понимала, что тёмная магия королевы Гнил может действовать разными способами, поэтому на следующее утро, когда они с сестрой приводили себя в порядок после сна, затеяла разговор:

— Помнишь, ты рассказывала о сне, в котором…

— В котором я была волшебницей? — Полика перестала расчёсывать волосы и, прищурившись, посмотрела на сестру.

— Да. Мне тоже такие снятся, — брякнула младшая.

— Тебе не кажется, что ты читаешь слишком много сказок? — Полика кивнула на книжную полку сестры.

— Ты тоже их читала, — не осталась в долгу Ириска. — Почти все книги мне от тебя достались.

— Знаю, — миролюбиво улыбнулась старшая. — И что?

— Что «что»? — не поняла Ириска.

— Ты начала разговор, — напомнила Полика.

— А-а… — протянула младшая. — Скажи, когда тебе снилось сражение с Истуканом, тебе не показалось…

— Откуда ты знаешь, что чёрного рыцаря звали Истукан? — перебила сестру Полика.

— Просто сказала, — пожала плечами младшая, проклиная свой длинный язык.

— Просто сказала? Не верю! — нахмурилась старшая. — Откуда ты знаешь, что рыцаря звали Истукан?

— Да я просто так сказала! Не знаю, почему в голову пришло!

Ириска понимала, что, горячась, выдаёт себя, что сестра догадывается — младшая что-то скрывает, но всё равно не сдержалась и повысила голос.

— Ну и ладно. — Полика небрежно дочесала волосы, отложила щётку и ушла.

Больше они о странных снах и волшебстве не говорили.

Получается, слуги королевы Гнил пока не использовали Самоцветный Ключ против старшей сестры. Или не успели, или не смогли. А значит, у Ириски было время исправить ошибку.

Поняв это, девочка с трудом дотерпела до вечера, быстро поужинала, пожелала доброй ночи родителям, ушла в свою комнату, убедилась, что за ней никто не идёт, сжала в кулачке волшебный камень и почувствовала, как воздух перед ней стал холодным и словно бы влажным: это распахнулись врата в другой мир.

И они открыли девочке дорогу прямо в Коралловый Дворец…

* * *

— Ур-ра-а-а-а! — Ириска сама не ожидала, что так сильно обрадуется встрече с Петровичем. — Ура! Ура-а-а! Ур-ра-а-а-а!!

Сегодня девочка оказалась на острове Непревзойдённых солнечным утром и сразу же увидела висящую над Дворцом «Бандуру» — удивительную летающую машину Авессалома Петровича, которую он официально называл самовертожаблем. Эта громоздкая, шумная, скрипящая, пыхтящая, но на удивление быстрая конструкция, вобравшая в себя черты самолёта, вертолёта, дирижабля, кофеварки, пылесоса и многих других механических устройств и философских воззрений, ухитрялась летать без помощи магии и этим вызывала у жителей Прелести благоговейный трепет. Те, кому доводилось видеть «Бандуру», рассказывали о ней легенды, а тех, кому повезло стать пассажирами удивительной машины, называли счастливчиками. Считалось, что если тебе повезло выбраться из «Бандуры» живым, то больше тебе на этом свете бояться нечего.

Благодаря баллону с газом самовертожабль был легче воздуха, и Петрович иногда попросту привязывал машину к длинному канату, оставляя свободно покачиваться в небе подобно надувному шарику. Именно поэтому Ириска сразу увидела «Бандуру», но обрадоваться как следует не успела, потому что из дверей Первой башни вышел сам гениальный инженер, и девочка, взвизгнув:

— Дядя Петрович! — со всех ног бросилась к нему.

— Ириска! — Авессалом подхватил фею на руки, подкинул, поймал и громко, на весь остров, засмеялся: — Как же я рад, чтоб у меня шестерёнки заржавели!

Выглядел он точно так же, каким девочка его помнила: лысая голова, окладистая, чёрная как смоль борода, большие усы, густые брови, крупный нос крючком и золотая серьга в ухе, делающая инженера похожим на пирата. В обычных случаях огромный Петрович носил кожаную куртку пилота, но на тёплом острове изменил привычке, оставшись в лёгких штанах-карго и светлой футболке, под которой перекатывались могучие мускулы.

— Ур-ра-а-а-а!!! — завопила девочка, которую Авессалом вновь подбросил к небу.

— Мне она так не радовалась, — сварливо заметил вышедший вслед за инженером Хиша.

— Постеснялся бы, — хмыкнула Ашуга. — Когда вы встретились, остров ходуном ходил.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Я всё помню.

— Почему ты всё время споришь?

— А почему ты всё время врёшь? — не осталась в долгу Ашуга.

— Мы, Дикие Страусы, никогда не врём! — гордо заявил Хиша и подбоченился.

Ашуга ответила саркастической улыбкой.

В отличие от Петровича, Хиша и Ашуга были мафтанами, то есть Прелестными Животными, другими разумными обитателями Прелести. А конкретно Хиша был Диким Страусом: пернатым, говорливым и весёлым. Поскольку остров Непревзойдённых располагался в тёплых тропиках, он сменил джинсы с накладными карманами на шорты и оставил дома кеды. Но продолжал разгуливать в знаменитой майке с девизом «Птицы рулят!» и с кожаной сумкой через плечо, с которой никогда не расставался.

А вот его собеседница, Ашуга Бардука Даурия Мадагабарская, была слеплена из другого теста. Она происходила из племени суровых Бронерогов, отличалась массивным сложением и с гордостью носила устрашающе-острый рог на носу и белые, в красный горошек бантики. Один лишь вид Ашуги мог нагнать ужас на записного храбреца, но она, как это ни странно, служила в Коралловом Дворце не стражником, а библиотекаршей и вот уже двести лет занималась обучением Непревзойдённых всевозможным премудростям.

Легкомысленный Страус был полным антиподом строгой учительницы, и Ашуга долго не принимала его всерьёз, а терпела из уважения к Непревзойдённой. Однако сражение с пиратами Двойного Грога и чудовищами Маринеллы заставило Бронерожку если не подружиться с Хишей, то уж как минимум признать его достоинства.

— Тебя девочка видела недавно, — напомнила Страусу Ашуга, — а с Петровичем встретилась после долгой разлуки.

— Могла бы встретиться немного тише, — щёлкнул клювом Страус, — чтобы не ранить мои чувства.

— У тебя нет чувств.

— Потому что я птица? — округлил глаза Хиша.

— Потому что ты — Дикий, — рассмеялась Бронерожка.

А фея тем временем расспрашивала Авессалома об их рыжей подруге:

— Дядя Петрович, где Полундра? Хиша сказал, что она улетела вместе с тобой.

— Так и было, — подтвердил инженер, — но мы расстались в НикаСити. Договорились встретиться, когда она закончит свои дела, но рыжая так и не объявилась.

— А что у неё за дела? — нахмурилась Ириска.

— Понятия не имею, — развёл руками инженер, — но когда я вернулся в НикаСити, Полундры там уже не было. Оставила записку, что уезжает, и всё.

— И ты не знаешь, куда она отправилась?

— Белка слишком самостоятельная, чтобы рассказывать о своих планах.

— Да, — улыбнулась Непревзойдённая, — пожалуй.

— Интересно, где отсиживался бородатый, пока мы храбро сражались с пиратами и чудовищами? — не удержался от очередной подначки Страус. — Где прятался?

— Ты ревнуешь, — улыбнулась Ашуга, продемонстрировав пернатому собеседнику белоснежные клыки, с помощью которых можно было перекусить средних размеров дерево.

— И в мыслях не было, — проворчал тот, на всякий случай делая шаг в сторону.

— Твои мысли написаны у тебя на физиономии.

— На физиономии у меня прекрасный клюв, — тут же заявил Страус. После чего потрогал свою гордость крылом и повернулся к Ашуге боком: — Оцени, как великолепен он в профиль!

Бронерожка закатила глаза, но в следующий миг раздался громкий крик:

— Как я рада вас видеть! — Это Ириска вырвалась из объятий Петровича и подскочила к друзьям: — Хиша! Ашуга!

— Я тоже рад, — произнёс Дикий, обнимая фею с деланой неловкостью.

— Надеюсь, ты занималась дома? — Библиотекарша поправила очки.

— Конечно! — громко ответила Ириска. — Я ведь обещала! — Но по её лицу невозможно было разобрать, говорит девочка правду или лукавит. — Кстати, а где Павсикакий?

— Я здесь, фея, — отозвался бесплотный страж Дворца. — Рад вас видеть.

— А я рада тебя слышать, Павсикакий!

— Без вас было скучно.

— Не сомневаюсь.

— Было тихо, — поправил духа Страус. — Тебе не с кем было заниматься болтовнёй.

— Они отказывались разговаривать со мной, — пожаловался Павсикакий. — А твоя птица сказала, что раз меня не видно, значит, меня нет.

— Я не её птица, а своя собственная! — возмутился иша. — А ты вообще больше похож на галлюцинацию.

— На острове должно оставаться тихо, — строго произнесла Ашуга. — Девочке надо заниматься.

— К сожалению, не только заниматься, — вздохнула Ириска.

— А что ещё? — насторожилась библиотекарь.

— Отправимся в путешествие? — распахнул клюв Дикий.

— Если что — «Бандура» полностью готова к полёту, — сообщил Авессалом.

Бронерожка без восторга оглядела искателей приключений, после чего остановила взгляд на фее, вновь поправила очки и строго приказала:

— Рассказывай, что случилось.

— Давайте где-нибудь присядем и поговорим, — предложила Ириска.

Девочке было немного стыдно из-за того, что она сразу не поделилась с друзьями случившимся, но теперь фея была полна решимости раскрыть всю правду.

Они отправились на площадку Пары Кресел, с которой открывался превосходный вид на океан, но любоваться не стали, а заговорили о делах.

— Это произошло во время нападения пиратов, — с грустью поведала Ириска, стараясь не смотреть друзьям в глаза. — Перед тем, как Бубнитель меня загипнотизировал… Точнее… когда Сумрачный Бубнитель меня загипнотизировал, чтобы снять с острова защитные заклинания, он сначала забрал у меня Самоцветный Ключ Полики. — Девочка шумно выдохнула. — То есть я его ему отдала. — Прозвучало немного коряво, не совсем понятно, зато искренне. — Что скажете?

Ириска боялась, что, едва услышав эту новость, друзья наперебой начнут кричать, ужасаться и заламывать от горя руки, лапы и крылья, но ничего подобного не произошло. Хиша посмотрел на Петровича, Петрович посмотрел на Ашугу, Ашуга с удовольствием посмотрела бы на Павсикакия, но тот был бесплотным и смотреть на него означало крутить головой, а Бронерожка не хотела показаться смешной и поэтому просто поправила очки. Снова.

И фея поняла, что никто из друзей понятия не имеет, для чего королеве Гнил мог понадобиться Самоцветный Ключ потерявшей память Непревзойдённой.

— В прошлый раз ты уходила домой, чтобы принести Ключ, — догадалась библиотекарша.

— Да, — не стала скрывать Ириска.

— Зачем ты его принесла?

— Сумрачный Бубнитель сказал, что знает, как вернуть Полику в Прелесть…

— Ага! — подал голос Хиша. — Теперь всё понятно!

И распушил перья.

— Что тебе понятно? — заинтересовалась Ашуга.

— Ты разве не слышала? — удивился Страус. — Бубнитель знает, как вернуть Полику в Прелесть.

— А зачем?

— Э. — Дикий покосился на Петровича, увидел, что инженер улыбается, и отвернулся, пробурчав: — Сами разбирайтесь.

Перья на нём разгладились, как будто и не распушались.

— А вдруг тёмные и в самом деле знают способ, как с помощью Самоцветного Ключа перенести в Прелесть его владелицу? — предположил Авессалом.

— Только что об этом говорили, — напомнил Павсикакий, который иногда до ужаса напоминал сварливого Страуса. — Допустим, тёмные перенесут Полику в Прелесть. Но зачем?

— Полика окажется в плену, — вздохнул инженер.

— И что?

— Ох! — выдохнула Ашуга. Она поняла, куда клонит Авессалом.

А Петрович повернулся к Ириске:

— Что ты сделаешь, если твоя старшая сестра окажется в плену у старухи Гнил?

— Всё сделаю, — тихо ответила девочка. — Всё, что они потребуют.

— Вот именно.

— Ох! — повторил за Ашугой Павсикакий.

— Нужно отыскать Бубнителя, пока он не причинил Полике вред! — Хиша подскочил с лавки и взмахнул крыльями. По площадке Пары Кресел закружились пух и перья. — Скорее!

— Как ты его найдёшь? — уныло поинтересовался Павсикакий. — Мы потеряли слишком много времени!

— Не так уж и много, — не согласился Страус. — Бубнитель — гипнотизёр, а не колдун. Он не может мгновенно перемещаться по Прелести, используя уравнения Волшебства высшего порядка.

— Бубнитель уплыл отсюда на «Полоумном Архитекторе»! — В голосе Павсикакия появились азартные нотки. — Нужно отыскать пиратов и спросить, куда он делся потом. Ах, как жаль, что я не могу поехать с вами, не смогу побывать на пиратском корабле и пообщаться со зловещими разбойниками!

Ашуга подняла брови, но промолчала.

— Оказавшись на материке, Бубнитель наверняка помчался к старухе Гнил, — прищурился Петрович. — А в Плесень можно пробраться двумя способами: через Закатный Рубеж и через дворец-колодец Аквариус…

— В Аквариусе Бубнителю делать нечего, — негромко произнесла Ириска. — Дворец-колодец частично обрушился, а Водяную Хмарь я убила. Так что теперь это опасные развалины, по которым блуждают злые, потерявшие свою королеву Захлебнувшиеся. Не думаю, что Бубнитель рискнёт отправиться к ним.

— Согласна, — кивнула Ашуга.

— Остаётся Закатный Рубеж, — вернулся в разговор Страус. — Я сообщу маршалу Беркуту, что нужно тщательно досматривать всех, кто хочет пройти в Плесень.

— Самоцветный Ключ открывает дверь между миром людей и Прелестью, — вновь подал голос Авессалом. — Королева Гнил не сможет использовать его, сидя в Плесени, а значит, Бубнитель понесёт добычу другой ведьме.

— Или кто-то из колдунов Плесени явится в Прелесть, — перебил инженера Хиша.

Страусу очень хотелось проявить себя, но в этот раз, увы, у него ничего не вышло.

— Тёмный колдун не пройдёт через Закатный Рубеж, — с дружеской улыбкой напомнил Петрович. — Обычный житель Плесени пройдёт, а колдун — нет. А от обычного жителя толку не будет.

— Всё так! — завопил Дикий, которому было неприятно, что его уличили в незнании простых вещей. — К чему ты клонишь?

— У королевы Гнил есть помощники в Прелести.

— У неё много помощников.

На этот раз не выдержала даже Ириска.

— Хиша, пожалуйста, дай Петровичу договорить, — попросила она Страуса.

— Я просто хотел рассказать, что на остров напала Маринелла, — невинно произнёс Дикий. — Авессалома здесь не было, поэтому он может не знать…

— Я знаю, — любезно отозвался инженер. — Ещё я знаю, что Маринелла — необычайно сильная ведьма даже по меркам людей, но если бы Ключ предназначался ей, Полика уже перенеслась бы в Прелесть.

Рассудительный Петрович в очередной раз оказался прав, и даже Страусу пришлось согласиться с инженером.

— Что же делать? — нехотя осведомился Дикий.

— Для начала нужно поговорить с Маринеллой, — решила Ириска.

— Она, кстати, должна заплатить за разрушения! — добавил Павсикакий. — В смысле — за ремонт.

По приказу Маринеллы пираты бомбардировали дворец примерно неделю назад, и следы их стрельбы встречались до сих пор: взгляд натыкался то на сломанное дерево, то на разбитый вазон, то на выбитое окно, продавленную крышу или ещё какой-нибудь знак, оставшийся после взрыва бомбы или попадания ядра. На Первой башне снесло один балкон, и осталось несколько грубых вмятин на стене. Дозорный кабинет оказался разрушен почти полностью, но система управления, к счастью, продолжала действовать.

Кое-что Ашуга, Хиша и Павсикакий поправили сами, кое-что заделали с помощью Волшебства, но справиться со всеми разрушениями, разумеется, не смогли.

— Мы уже вызвали строителей с материка, — сообщила библиотекарша. — Уверена, через неделю-другую Коралловый Дворец будет лучше прежнего.

— Не сомневаюсь, — поддакнул Павсикакий.

— Тогда вернёмся к первому вопросу, — улыбнулась Ириска. — Нужно поговорить с Маринеллой.

— Зачем? — вытаращился на фею Хиша. — Маринелла хотела тебя убить! Ты не должна к ней приближаться! Это опасно!

— Маринелла могла продолжить осаду, но уплыла домой после первой же неудачи.

— И что?

— Я думаю, она не горит желанием исполнить приказ королевы Гнил и уничтожить Двор Непревзойдённых, — объяснила фея. — Маринелла не хочет, чтобы Прелесть стала Плесенью.

— Ты такая умная! — восхитился Страус.

— Учись, птица, — хмыкнул инженер, — пока у тебя шестерёнки не заржавели.

— Подождите, — неожиданно произнесла Ашуга. — Вспомните о Захариусе! Он мечтал завоевать мир, много путешествовал и собрал информацию о лучших колдунах Прелести. Нужно посмотреть его записи, и, может быть, из них мы узнаем, как можно использовать Самоцветный Ключ.

* * *

Предложение Бронерожки показалось очень разумным, но сначала все отправились завтракать.

Апельсиновый сок, дыня, грейпфрут, свежайшие лепёшки с ароматным мёдом, какао, и всё это — в открытой беседке на берегу, рядом с которой шуршало море… Другими словами, завтрак удался на славу. После такого завтрака самое милое дело — отправиться на пляж, полежать в шезлонге, полениться, жмурясь на утреннем, ещё не жарком солнышке, а потом, минут через двадцать блаженного безделья, искупаться в бирюзовом океане.

Но нет: как только Ириска вышла из-за стола, Ашуга ухватила её за руку и потащила к Первой башне, на прощанье велев Страусу помыть посуду, а Петровичу — «Проверить агрегат, потому что вам скоро лететь». Спорить с кроткой библиотекаршей, которая была на голову выше и вдвое тяжелее Петровича, никто не рискнул, и вместо купанья все занялись делами.

— Куда мы идём? — спросила Ириска, которая с трудом поспевала за широко шагающей Ашугой.

— В кабинет Захариуса Удомо, — отрывисто ответила Бронерожка.

— Он здесь? — удивилась фея. — Во Дворце?

— Кавальери привёз кабинет на остров две недели назад. — Библиотекарша помолчала. — Циркачи боялись колдуна так сильно, что даже после его смерти не осмелились войти внутрь и доставили фургон, не открывая и не заглядывая в него.

— Здорово! — одобрила Ириска, которой не терпелось побывать в настоящем логове злого колдуна. — Где фургон?

— В Сокровищнице.

— В Сокровищнице? — вновь удивилась девочка. — Почему?

— Потому что Сокровищница — одно из самых защищённых мест Дворца.

— Самое защищённое, — уточнил приятный мужской голос.

— Спасибо, Павсикакий, — вздохнула Ашуга.

— Всегда пожалуйста.

— Спасибо, — многозначительно повторила библиотекарша.

— Осторожно: ступенька, — предупредил вездесущий дух.

Впереди как раз начиналась лестница Волшебных Птиц, которую, разумеется, все и так видели.

Ашуга едва слышно зарычала, но сдержалась и продолжила:

— Сокровищница и Библиотека — самые защищённые места Дворца, но я позволяю приносить в Библиотеку только книги, карты и документы, поэтому другие ценные вещи хранятся в Сокровищнице.

— Документы и книги тоже там хранятся, — уточнил въедливый Павсикакий. — Те, которые ты считаешь опасными.

— Они и в самом деле опасные, — ровно ответила Бронерожка.

— «Энциклопедия болотных тварей» однажды попыталась затянуть меня к умывальнику и утопить, — припомнила Ириска. — Было довольно страшно.

— Её так воспитывали, — с сожалением объяснила Ашуга. — Болотные твари, знаешь ли, не очень миролюбивые создания.

— А из «Полной классификации упырей» постоянно выбирались призраки вампиров и пугали учащихся.

— Учащиеся сами кого хочешь напугают, — пробубнил дух.

— Не расслышала? — Бронерожка приложила лапу к уху.

— Я тебя похвалил, — нашёлся Павсикакий, — и девочек тоже.

После чего умолк.

За разговором они дошли до Первой башни, спустились в подвал по узкой винтовой лестнице, на которой здоровенной Ашуге пришлось обтереть могучими плечами стены, прошли по полутёмному подземелью — редкие лампы включались при их приближении и выключались, когда девочка и Бронерожка отдалялись на несколько шагов, — и остановились у неприметной дверцы, украшенной скромной бронзовой табличкой: «Сокровища». Чуть ниже висело написанное от руки предупреждение: «Осторожно, зачаровано». А ещё ниже, прямо на двери кто-то мелом дописал: «Нарушителей сажают в клетки!»

Ириска узнала почерк Страуса.

Библиотекарша толкнула незапертую дверь — в неё даже замок не был врезан! — и они с Ириской оказались в коротком коридоре, осветившемся вспыхнувшим факелом.

Вот тебе и самое защищённое место Дворца.

Маленькая фея хотела пошутить по этому поводу, но потом вспомнила, что Волшебство, так же, как электрический ток, нельзя увидеть, а можно только почувствовать, подобралась, став очень внимательной, и сразу же поняла, что и незапертая дверца, и пустой коридор переполнены защитными заклятиями.

И вместо шутки Ириска поинтересовалась:

— Вы спрятали в Сокровищнице весь фургон?

— Да, — небрежно ответила Ашуга.

— Полика говорила, что он огромный, — припомнила фея.

— Да, — повторила библиотекарша, открывая следующую дверь, которой заканчивался короткий коридор.

— Как же вы его сюда протащили?

Бронерожка остановилась, повернулась к девочке, при этом её огромный рог едва не упёрся в фею, и с иронией осведомилась:

— Слышала когда-нибудь о Волшебстве?

— Ой.

Ириске стало стыдно: ведь она только что ощупывала магическим взором защитные заклятия Сокровищницы! И позабыла, что существуют волшебные уравнения высшего порядка, с помощью которых можно с лёгкостью перенести в пещеру хоть фургон, хоть целый дом.

— Всё время забываю, что я в Прелести, — пробормотала девочка.

— Привыкнешь, — усмехнулась Ашуга.

И они весело рассмеялись.

Вторая дверь привела фею и Бронерожку на небольшую площадку с мраморной балюстрадой, за которой простирался большой подземный зал. С площадки в зал спускалась широкая лестница, а сам он был заставлен уходящими вдаль рядами пыльных сундуков и ящиков — деревянных и металлических, обитых железом, медью и даже серебром. А затем начинались ряды длиннющих стеллажей, на которых важно дремали коробочки, ларцы, шкатулки, сундучки, ларчики, в общем, огромное количество предметов, в которых принято хранить драгоценности.

— Здесь, наверное, много всякого добра, — протянула Ириска, с любопытством разглядывая богатство Двора. — Можно что-нибудь открыть?

— Зачем? — не поняла Ашуга. — Мы сюда по делу пришли, а не побрякушки разглядывать.

«Эх! — Девочка поймала себя на мысли, что с удовольствием разглядела бы золотые побрякушки, украшенные драгоценными камнями, которые наверняка хранились в здешних сундуках. И разглядела бы, и потрогала, и, может быть, даже примерила. Но строгая Бронерожка не позволит. — Эх…»

Они спустились по лестнице и сразу повернули налево, даже не приблизившись к заветным сундукам, ящикам и стеллажам, дошли до угла и встали на металлическую платформу, которая чуть-чуть, сантиметров на пять, возвышалась над полом. А как только Ашуга и фея остановились, по краям платформы появились тонкие металлические поручни.

— Павсикакий, какой этаж? — поинтересовалась библиотекарша.

— Я вас доставлю, — любезно отозвался дух. — Не выходите за ограждения.

— Да мы и не собирались.

— Не свисайте с платформы во время движения.

— Что?

— Не танцуйте и не играйте на музыкальных инструментах.

— Павсикакий! — воскликнула Ириска.

— Всё, молчу, — хихикнул дух. — Едем вниз.

Девочка почувствовала, что платформа стала медленно опускаться, и удивлённо посмотрела на спутницу:

— Это лифт?

— Вроде того, — кивнула Бронерожка.

— От электричества?

— От Волшебства.

— А-а… — Ириска вспомнила, что здесь всё работает от Волшебства: и удивительные Бегущие Трамваи, и смартфоны, и ПрелеСеть, посмотрела на проезжающую мимо стену и осведомилась: — Почему нельзя было использовать уравнение магического перехода?

— Лифт требует меньше Волшебства, — объяснила библиотекарша.

— Можно было сделать лестницу, — хмыкнула фея.

— Самый нижний уровень Сокровищницы находится на глубине триста шестьдесят шесть метров, — сообщила Ашуга. — По лестнице мы спускались бы к нему до ужина. — Подумала и добавила: — А поднимались бы ещё дольше.

— Пожалуй, с лифтом удобнее, — согласилась фея.

— Вот именно… — Ашуга хотела что-то добавить, но в этот самый миг прямо перед её рогом просвистела крылатая чёрная тень и послышался короткий, очень недовольный визг, закончившийся зловещим хохотом.

— Что это было? — вздрогнула библиотекарша.

— Что-то летающее, — тут же ответила Ириска, благоразумно отступая к дальнему краю платформы.

Этаж, мимо которого они сейчас проезжали, был наполнен одинаковыми, сделанными из чёрного дерева шкафами и выглядел неожиданно мрачно для радостного и яркого острова. Ириска заметила, что некоторые шкафы перетянуты железными полосами и заперты на тяжёлые висячие замки. Другие были окружены металлическими клетками из толстых прутьев. Третьи шкафы топтались на месте, но не могли далеко уйти из-за цепей, которыми они были прикованы к полу.

В глубине крайнего левого прохода кто-то напряжённо выл и, кажется, царапал длинными когтями по каменному полу.

— Мы вообще где? — сглотнув, спросила фея. — Случайно оказались в Плесени?

— Это уровень Опасных драгоценностей, — ответила Ашуга, ощупывая рог, мимо которого промчался крылатый визгун. — Здесь хранятся проклятые сокровища, приносящие несчастье украшения, золотое оружие оборотней и любимые камни упырей.

— А летал кто?

— Павсикакий, кто тут летает? — переадресовала вопрос библиотекарь.

— И визжит, — уточнила фея.

— И визжит.

— Не знаю, — неуверенно ответил дух. — Я всегда закрываю глаза, когда он рядом.

— У тебя нет глаз.

— Тогда зачем спрашиваешь? Если у меня нет глаз, значит, я ничего не видел.

— Надо навести тут порядок, — строго произнесла Ашуга. — Вот у меня в Библиотеке такого безобразия нет.

— Неделю назад одна из твоих книг едва меня не проглотила, — тут же пожаловался Павсикакий.

— Ты же бесплотный дух! — напомнила Бронерожка. — Тебя нельзя проглотить.

— Она ухватила одно из заклинаний, из которых я состою, и принялась его пережёвывать.

— Вы ведь говорили, что в Библиотеке нет опасных книг, — напомнила Ириска.

— Думаю, то был четвёртый том «Руководства по распылению тёмных сил», — поразмыслив, ответила Ашуга. — У него иногда путается оглавление, и том начинает пожирать все заклятия, до которых может дотянуться.

— Скажи ему, чтобы больше так не делал, — попросил Павсикакий.

— А ты не летай туда, куда не просят.

— Ты же сказала, что в Библиотеке порядок.

— Вот и не нарушай его.

Тем временем они проехали страшный этаж чёрных шкафов — напоследок на них кто-то зарычал, — спустились ещё на пять уровней вниз, но до самого глубокого хранилища на минус триста шестьдесят шестом метре не добрались. Остановились на этаже, который Павсикакий назвал «Сортировочным», и с удивлением уставились на единственный предмет, который здесь находился, — гигантский чёрный фургон Захариуса Удомо.

— Я слышала, что он большой, но не представляла, насколько, — прошептала ошеломлённая Ириска.

— Да уж, — поддержала девочку Ашуга. — Когда я впервые его увидела, то тоже удивилась. А я много чего повидала в своей жизни.

— Не сомневаюсь.

Фургон, в котором Захариус Удомо путешествовал по Прелести, был неимоверно огромен. Он походил на поставленный на колёса замок, и его крыша упиралась в очень-очень высокий потолок Сортировочного уровня Сокровищницы. Фургон был чёрен, как ночь, и оттого казался опасным.

— Мы пойдём внутрь? — тихо спросила Ириска.

— Обязательно, — кивнула Ашуга.

— А в фургоне точно никого нет?

Фея думала, что библиотекарша посмеётся над её опасениями, однако Бронерожка осталась серьёзной:

— Если бы фургон представлял опасность, Павсикакий перетащил бы его на уровень Опасных драгоценностей.

Ириска представила фургон среди страшных чёрных шкафов, представила бегающие вокруг тени с жёлтыми глазами и мысленно согласилась с тем, что именно на том этаже мрачной обители Захариуса самое место.

Но сейчас фургон стоял не там, а здесь, на Сортировочном уровне, прямо перед ними, и нужно было в него войти. Ириска вздохнула и храбро поднялась по короткой откидной лесенке к двери. Но шла она не первой, а следуя за большой Бронерожкой, и поэтому внутреннее убранство фургона фея увидела лишь после того, как решительно обошла остановившуюся у двери Ашугу.

Обошла, огляделась и поняла, что впервые в жизни попала в настоящее логово настоящего колдуна.

Изнутри фургон показался таким же большим, как снаружи, при этом тяжёлая мебель и прочие вещи не загромождали пространство, а наоборот — подчёркивали его грандиозные размеры.

Вдоль стен располагались полки и массивные шкафы мрачного тёмного дерева, которые напомнили Ириске этаж Опасных драгоценностей; стояли сундуки и два рабочих стола, на которых в подлинно колдовском беспорядке валялись пергаментные свитки, странные устройства из меди, бронзы и хрусталя, мешочки с травами и порошками, точнейшие весы, бутылочки, флаконы и мензурки всех форм и цветов, а над правым столом висел череп какого-то страшилища с зубастой пастью и короткими, но весьма опасными на вид рогами.

Пол тоже оказался необычным. При первом взгляде Ириске и Ашуге показалось, что под их ногами лежит ковёр, но приглядевшись, они поняли, что удивительный и невероятно сложный узор из разноцветных линий, символов, знаков и надписей на незнакомых языках не выткан, а нарисован прямо на досках. В своё время Захариус очень постарался, создавая эту безумно сложную и странную картину, необходимую для проведения магических обрядов.

— Что будем искать? — поинтересовалась Ириска, закончив беглый осмотр кабинета.

— Информацию о колдунах и ведьмах, которые сотрудничают с королевой Гнил, — негромко ответила Ашуга, занявшись ящиками письменного стола. — Захариус лично знал всех сильных волшебников Прелести, и он обязательно делал заметки о них.

— Зачем ему делать такие заметки? — задала следующий вопрос фея, подходя к ближайшему шкафу.

— Он собирался стать императором, — напомнила Бронерожка, ловко перебирая найденные бумаги и пергамент. — И должен был знать тех, кто мог ему помешать.

— Логично… — Ириска осмотрела нижнюю полку, затем среднюю, не нашла ничего интересного, огляделась, принесла табурет, чтобы, встав на него, дотянуться до верхней полки, и продолжила разговор: — Как вы думаете, старуха Гнил хочет вернуть Полику в Прелесть только для того, чтобы угрожать мне?

— В том числе, — ответила Ашуга, одновременно читая по диагонали письмо Захариуса падишаху Тармапейскому.

— А зачем ещё?

— Затем, что сейчас Полика абсолютно ничего не помнит о Прелести, — медленно ответила библиотекарша. — Но при этом твоя сестра — Непревзойдённая, и в ней по-прежнему живёт сила феи.

— И что?

Ашуга отложила письмо колдуна, подняла на Ириску взгляд и негромко объяснила:

— Оказавшись в Прелести, Полика растеряется, возможно — испугается, ей придётся как-то принять тот факт, что рядом с привычным ей миром людей существует другой, волшебный… Полика будет узнавать Прелесть заново, и от того, что она услышит, будет зависеть, кем она станет. Первое, что сделают помощники старухи Гнил, — постараются заставить Полику использовать Волшебство во зло…

— И тогда моя сестра станет ведьмой, — вздохнула Ириска.

— Навсегда.

Несколько секунд фея молчала, разглядывая принесённый табурет, после чего спросила:

— Может, вернуться домой и всё ей рассказать? Чтобы Полика не наделала глупостей, если слугам старухи Гнил удастся переместить её в Прелесть.

— Она поверит твоему рассказу? — осведомилась Ашуга.

— Скорее всего, нет, — не стала обманываться Ириска.

В повседневной жизни они с сестрой ладили… ну, обычно ладили… ну, старались ладить — так будет точнее, но девочка прекрасно понимала, что старшая только посмеётся над историей о волшебном мире и другими «выдумками».

— Вот и ответ на твой вопрос, — улыбнулась Бронерожка.

— Печальный ответ.

— Знаю.

Девочка встала на табурет, оглядела последнюю, верхнюю полку шкафа, увидела в уголке шкатулку, взяла её и вытащила на свет. Шкатулка оказалась довольно тяжёлой, открывать её на весу было неудобно, поэтому фея спустилась с табурета, поставила на него находку и откинула крышку. Внутри обнаружилась фарфоровая банка, стенки которой покрывали начертанные тонкой кистью письмена. А горлышко банки закрывала очень плотная крышка.

Шкатулку со всем содержимым следовало вернуть на место: они искали документы, тетрадь или дневник, в общем, что-то такое, где Захариус делал заметки, но уж точно не фарфоровую банку, однако Ириске стало интересно, что в ней. Она быстро обернулась, убедилась, что Ашуга занята найденными в столе бумагами, развязала и раскрутила верёвочку, которой была примотана крышка, приподняла и осторожно, готовая в любой момент её захлопнуть, заглянула внутрь.

И увидела порошок неприятного красно-бурого цвета.

— Только и всего?! — не сдержала удивлённого восклицания фея.

— Что там у тебя? — не отрываясь от бумаг, поинтересовалась Ашуга.

— Порошок нашла, — честно ответила Ириска.

— Какой?

— В банке.

— В какой банке? — всё ещё рассеянно, не понимая, в какой бездне они вот-вот окажутся, спросила Бронерожка.

— С письменами…

— С письменами?!

А в следующий миг произошли два события.

Ашуга наконец-то отвлеклась от бумаг, бросила взгляд на банку, увидела письмена и прохрюкала одно-единственное, совершенно невнятное и довольно короткое слово, в котором ошарашенная Ириска различила сразу несколько фраз: «Закрой! — Беги! — Спасайся! — Глупая! — Мы все умрём!»

А второе событие случилось в банке.

Точнее, из банки.

Подлый красно-бурый порошок понял, что путь на свободу открыт, подпрыгнул… или взлетел… или вырвался… В общем, очутился на свободе и пыльным облачком завис над феей.

— Мама! — пискнула Ириска, сообразившая, что дело плохо.

— Павсикакий! — пролепетала Ашуга.

— Это порошок Дремучей магии, — спокойно, словно зачитывая отрывок из энциклопедии, сообщил Павсикакий. — Его делают из высушенной крови вампира, измельчённого зуба гадюки, истолчённого корня мандрагоры, пепла сожжённой шерсти чёрного козла и яда Бешеной Медузы, смешав ингредиенты в полнолуние в пропорции 12:3:7:13:5…

— Почему он летает? — перебила говорливого духа Бронерожка.

— Думаю, всё дело в крови вампира, — деловито ответил Павсикакий. — Вампиры умеют оборачиваться в летучих мышей, а летучие мыши не просто так получили своё название…

— Почему он рычит? — шёпотом поинтересовалась Ириска.

На этот раз последовала короткая пауза, во время которой все прислушивались к злобным звукам, что издавало бурое облачко, после чего Павсикакий задумчиво произнёс:

— Знаете, я впервые рад тому, что не имею тела и присутствую рядом с вами в качестве бесплотного духа.

Высказывание прозвучало весьма тревожно.

— Что ты наделала! — прошипела Ашуга так, словно сама проглотила измельчённый зуб гадюки.

— Я не виновата! — отрезала Ириска.

— А кто открыл крышку?

— Я не специально!

— Могла бы спросить!

— Ты была занята!

— Осторожно! — завопил Павсикакий.

А порошок прыгнул.

То есть не прыгнул, а собрался в плотный поток, изогнулся, разогнался и попытался врезаться в Ириску.

— Мама! — повторила фея, едва успев отскочить.

— Как его поймать? — завопила Ашуга.

— Не знаю! — так же громко ответил Павсикакий.

— Узнай!

— Спасите!

— Ха! Ха! Ха! — громогласно расхохотался порошок.

Ударившись об пол, он сначала рассыпался слоем пыли, но тут же собрался и вырос в безликого песчаного монстра: высокого, почти под потолок, и страшного. Едва появившись, монстр бросился за Ириской, чем, разумеется, разозлил Ашугу. Библиотекарша машинально схватила со стола какую-то склянку с жидкостью и запустила её в обезумевший порошок.

— Получи!

— Напрасно, — пробубнил Павсикакий. — Напрасно…

Бронерожка так никогда и не выяснила, что именно хранил Захариус в склянке, какой волшебный раствор в ней прятался и почему проклятая посудина осталась на видном месте. Возможно, колдун о ней позабыл. Возможно, счёл безопасной. Но как бы там ни было, когда жидкость попала на порошок, результат получился ошеломляющим.

Песчаный вихрь взвыл. Вновь обрушился на пол — в это мгновение Ириска улыбнулась, решив, что порошок погиб, — но вновь собрался и превратился в огромное желеобразное существо, отдалённо напоминающее медузу.

— Думаю, теперь оно ядовито, — философски заметил Павсикакий. — Позвоните, когда всё закончится.

Желеобразное существо с хлюпаньем поползло к фее, оставляя за собой блестящий влажный след.

— Хорошо, что оно такое медленное, правда? — дрожащим голосом произнесла Ириска, отступая в глубь кабинета.

А в следующее мгновение «медуза» прыгнула, и если бы девочка не отскочила, то обязательно поглотила бы её. А так — врезалась в книжный шкаф, разбив стекло и намочив книги, и раздражённо захлюпала.

— Беги! — закричала Ашуга.

Поздно.

Желеобразный монстр понял, что не может догнать девочку, стремительно выбросил во все стороны множество длинных щупалец, которые врезались в стены, шкафы и даже потолок, а самый длинный дотянулся до феи и с неожиданной силой сдавил девочке лодыжку.

— Ириска!

Ашуга бросилась на помощь, но напрочь позабыла об осторожности, и едва она выскочила из-за стола, как сразу же была схвачена ещё одним отростком ужасной «медузы». Толстое щупальце опутало Бронерожку по рукам и ногам и жадно впилось присосками в крепкую шкуру, словно собираясь выпить из библиотекарши кровь. А может, и впрямь собираясь: ведь в «медузе» была частичка вампира.

— Что оно с нами сделает? — спросила Ириска, пытаясь оторвать от себя щупальце.

— Полагаю, переварит, — прохрипела в ответ Ашуга.

— Я не хочу!

— Я тоже! — Библиотекарша судорожно огляделась. — Павсикакий!!!

И Павсикакий не подвёл.

До сих пор сторожу Кораллового Дворца не доводилось бороться с Дремучим порошком, да ещё усиленным неизвестным раствором. Как от него избавиться, дух понятия не имел, действовал интуитивно, и, наверное, поэтому у него всё получилось.

Раз! И в кабинете стало очень жарко: Павсикакий сообразил, что в желеобразном монстре полным-полно жидкости, и сделал так, чтобы она стала испаряться.

«Медуза» захрипела, и хватка щупалец заметно ослабла.

Два! В воздухе появилось множество ярких светлячков. Но то были не безобидные, дающие только свет насекомые, а очень опасные, раскалённые до белого пламени огненные жучки.

Несколько секунд они вились в центре помещения, словно прикидывая, как лучше атаковать «медузу», а затем дружно ударили в желеобразную тушу, прожигая её насквозь.

— Ура!

Щупальца окончательно ослабли, и Ашуга с Ириской отбежали в дальний конец кабинета.

Три! Рядом с ослабевшим монстром появился чёрный шкаф очень знакомого вида. Шкаф распахнул створки и с воем втянул «медузу» внутрь. Дверцы захлопнулись, их тут же стянули толстые железные полосы, и шкаф исчез в фиолетовой дымке магического перехода.

— Уф-ф!! — шумно выдохнул Павсикакий и объяснил: — Я отправил ваш порошок на уровень Опасных драгоценностей. — Помолчал и добавил: — Надеюсь, его там съедят.

— Ты представляешь, во что превратится тот, кто его сожрёт? — осведомилась Бронерожка.

— Да, — помолчав, согласился дух. — Пожалуй, надо написать, что он несъедобен.

Следующие несколько секунд все приходили в себя. Павсикакий сопел и бурчал, что феи стали слишком часто приносить во Дворец чудовищ и на Опасном этаже почти не осталось места, Ашуга ощупывала себя там, где щупальце пыталось прогрызть шкуру, а Ириска просто стояла у стены и думала о том, что Волшебство не такое уж весёлое занятие, каким кажется со стороны.

— Тема завтрашнего урока будет такой: «Правила безопасности при работе с незнакомыми волшебными порошками», — отдышавшись, произнесла библиотекарша. — Вечером зачёт.

— Не получится, — покачала головой фея. — Утром мы улетаем.

— Далеко?

— Во Второй Город, — улыбнулась Ириска и протянула изумлённой Ашуге пергаментный лист, выпавший из разбитого «медузой» шкафа.

Это был список книг, которые Захариус Удомо хотел присоединить к своей библиотеке. Он был написан от руки крупным, уверенным почерком, и под четвёртым номером значилось:

«Самоцветные Ключи. Вопросы и ответы, теоретические выкладки и результаты лабораторных исследований достопочтенного доктора Ужиуса Пруфа, с комментариями и уточнениями. Место хранения: библиотека Цитадели Разума».

А справа, на полях, стояла приписка: «Единственный экземпляр».

— Уверена, именно за этой книгой отправится Сумрачный Бубнитель, — твёрдо произнесла Ириска, глядя Ашуге в глаза.