Убийственная любовь

Галина Павлова

Вернувшись из семидневной командировки, талантливый дизайнер Лина Завадская узнает, что ее жених, который только накануне отъезда сделал ей предложение, успел за время ее отсутствия жениться на ее помощнице, девятнадцатилетней Светлане. В этот же день, не успев прийти в себя от унижения, девушка получает от него письмо, полное любовных обещаний и игривых подробностей. Это письмо переполняет не очень глубокую чашу терпения Лины. Отверженная невеста решительно следует в офис свого обидчика, чтобы высказать ему все, что она думает о Дон Жуане местного разлива, но находит его… мертвым. А в руке трупа обнаруживает свою чашку! Понятно, что подозрение в убийстве обязательно падет на обманутую невесту. Чтобы этого не случилось, девушке придется распутывать дело самостоятельно. На тернистом пути к истине ее ждут неожиданные открытия, новые друзья и враги, а может, и любовь, которая иногда бывает убийственной… Роман Галины Павловой «Убийственная любовь» сочетает в себе элементы триллера и остросюжетного детектива.

Глава II

— Прямо не верится, что ты никогда не бывала в квартире Макса! — удивилась Светик, открывая входную дверь. — Мне кажется, Максимка мог любую женщину, на что угодно уломать.

— Костик же тебе говорил, что я не любая женщина, а биоробот, — смущенно засмеялась я. Наши отношения с Максом не выходили за рамки конфетно-букетных. Может, поэтому он и сделал мне предложение?

Светик распахнула дверь, и я впервые увидела квартиру моего бывшего жениха. Ничего неожиданного в ней не было. Жилище Макса полностью соответствовало характеру этого метросексуала — стильное, дорогое, функциональное, идеально самодостаточное. Малейшее дополнение в ней было избыточным, включая дополнительного жильца. Любая женщина чувствовала бы себя здесь лишней.

— Не очень уютно, правда? — заглянула мне в глаза Светик.

— Как на межпланетной станции — ничего лишнего, — покачала я головой, рассматривая настенные часы с одной часовой стрелкой.

— Он был красной личностью, — грустно предалась воспоминаниям неудавшаяся супруга, приглашая меня сесть на черный кожаный диван.

— Что ты имеешь в виду?

Она вдруг заговорила торопливо и тоненько, скорее всего, потому, что ей просто страшно было молчать.

— Дизайнеры интерьера делят людей на синих, зеленых, желтых и красных. Синие — это люди, которые воспринимают свое жилье как убежище. Оно у них всегда с плотными занавесями, загораживающими их от окружающих бурь, множеством уютных ковриков, салфеточек, цветочных горшков. «Синий» человек прячется в своей квартире, как в норке. Ты чай будешь пить?

— Буду. А остальные? — изобразила я заинтересованность настолько натурально, насколько могла. Мне тоже было не очень уютно в этой стерильной квартире.

— «Зеленые» любят показывать свой статус. Все в их квартире добротное, с тяжелой классической мебелью, качественными коврами, портьерами. Все дорогое, по возможности наличие антиквариата, картин.

Она прошла вглубь квартиры, где, по всей вероятности, находилась кухня. И ее голос зазвучал глуше.

— «Желтые» любят перспективу. Они предпочитают огромные светлые окна, легкую мебель, часто склонны к минимализму, пренебрегают коврами, а часто, и портьерами. Большое значение придают виду из окна.

Чтобы лучше слышать Светика я двинулась в сторону, откуда доносился ее голос.

— Максимка был «красным» человеком. Любил моду, стиль, любил поражать неординарностью дизайнерских решений. Даже если это было в ущерб уюту. Любил демонстрировать свою квартиру. Ты пройдись по квартире, обрати внимание, как он оформил спаль… Ой, извини.

— Ничего. Забудь, — Чудачка! Считает, что напоминание об их брачных отношениях разбередит во мне незаживающую рану.

Решив все-таки полюбоваться дизайнерскими успехами Макса, я прошла по узкому пустому коридору, без интереса заглянула в открытую дверь спальни и… замерла.

Спальня была выполнена в психоделической гамме, и кричала либо об экстремальной оригинальности дизайнерского вуса, либо о неадекватности заказчика. Но отнюдь не сюрреалистический дизайн комнаты заставил мое сердце на мгновение остановиться — на широченной, застеленной черной шелковой постелью кровати спал… человек. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, поэтому идентифицировать его было невозможно. Рядом с кроватью стояла большая дорожная сумка.

Кто это? Вор? Грабил-грабил, устал, лег поспать? А может он…умер?!! Разделся догола, лег в постель в чужой квартире и умер?… У меня за спиной вдруг что-то разбилось. Горячие брызги обожгли ноги. Я быстро обернулась и натолкнулась взглядом на Светкино потрясенное лицо и выпученные от удивления глаза. На полу рядом с моей ногой в чайной лужице валялись черепки чашки.

— Кто это? — испуганно спросила она меня.

— Ты меня спрашиваешь?! — успела я еще прошептать в ответ, прежде чем объект нашего обсуждения вдруг зашевелился, по всей вероятности, разбуженный звуком разбитой чашки. Мы со Светиком застыли.

Черное шелковое покрывало соскользнуло с постели, и глазам потрясенных зрителей предстал сонный, растрепанный молодой мужчина удивительно похожий на Макса. Конечно, близнецом погибшего он, явно, не был, но старшим братом…

— Вы кто? Как вы сюда попали? — голос его был хрипловатый от сна. Лицо выражало искреннее потрясение. Похоже, мы произвели на него не меньшее впечатление, чем он на нас.

— Лучше скажите, как Вы сюда попали? — выпалила я, пряча под возмущением свой испуг. Светик по-прежнему безмолвствовала.

— А как человек обычно попадает к себе в квартиру?

— К СЕБЕ в квартиру? Вы утверждаете, что это ВАША квартира? — ехидно поинтересовалась я, начиная подозревать, что незнакомец просто ошибся дверью или этажом. Надо же было так набраться накануне!

— Не понял Вашего сарказма, — хмуро отозвался мой неожиданный собеседник.

— Наверное, нужно меньше увлекаться крепкими напитками. Тогда голова будет работать гораздо лучше, — едко заметила я.

— Послушайте, обычно я не возражаю против флирта, — он одобрительно окинул меня взглядом — особенно с такой девушкой, как Вы. Но я только приехал, две ночи толком не спал. Может, вы покинете мой дом, кто бы Вы ни были. Обещаю, в милицию звонить не буду.

— А я буду, — расхрабрилась я, ощущая, что незнакомец, если и не пьян, то либо слишком устал, либо от природы неагрессивен.

— М-м-м, придется вставать, — скривился как от зубной боли незнакомец. Потом вздохнул и встал с постели, не потрудившись прикрыться. От бесплатного стриптиза челюсть у Светика отвалилась. Подавая пример целомудрия младшим, я поспешила отвернуться. И моя незадачливая подруга с некоторой неохотой последовала моему примеру. Возмутитель спокойствия засмеялся за нашими спинами.

— Застенчивые воровки, как забавно! Ну, кто собирался звонить в милицию? Почему медлим?

— Может, вы родственник Макса? — наконец, издала звук Светик. В ее голосе слышалась надежда. Скандалов она боялась даже больше, чем незнакомцев в своей спальне.

— Родственник? — прозвучал у нас за спиной удивленный голос.

— Вы на него похожи.

— Надеюсь. Можете обернуться. Мне неудобно разговаривать с Вашими спинами.

Я обернулась и, наконец, смогла более подробно рассмотреть нашего незваного гостя. Теперь в обтрепанных винтажных джинсах и клетчатой домашней сорочке он уже не казался таким похожим на Макса, что не делало его менее привлекательным.

— Так Вы родственник или не родственник? — начала я допрос с пристрастием.

— В некотором роде да, а в некотором роде нет, — его губы тронула легкая улыбка. Похоже, ситуация начала нашего странного собеседника развлекать.

— Послушайте, может, хватит говорить загадками? Кто Вы? — потребовала я.

Незнакомец вдруг легко засмеялся и покачал головой.

— Почему я с вами разговариваю?

Потом он, театрально поклонившись, представился.

— Максим Завадский, собственной персоной. Теперь хотелось бы узнать ваши имена.

Такая наглая ложь вывела, наконец, Светика из каталептического состояния.

— Где Ваш паспорт? — она подошла к незнакомцу и вытянула руку.

— Да Вы с ума сошли! Я ничего Вам не должен доказывать!

— Должны! Потому что Макс Завадский — мой муж! И Вы находитесь в моей квартире!

— Уберите психопатку! Я не женат! — возмущенно воскликнул незнакомец.

— Докажите! — Светик стояла очень близко от собеседника, ее кулачки были сжаты, а на щеках зажглись два красных пятна.

— Ну, хорошо, — он нервно хихикнул, потом быстрым движением вынул из дорогого дорожного пиджака, небрежно лежащего на спинке стула, загранпаспорт и протянул его, почему-то, мне.

— Вот. Ну, что, убедились?

Фотография в документе без всяких сомнений принадлежала нашему странному гостю. А рядом с ней надпись латинским шрифтом свидетельствовала о том, что владелец этого документа, действительно, Максим Завадский. Светик, побледнев еще больше, с невиданной для ее грузноватого тела скоростью бросилась к изящному комоду, скромно стоявшему около большого окна, и быстро вынула из ящика внутригосударственный паспорт своего усопшего супруга.

— Эй! Не смейте трогать мои документы! — возмутился новоявленный Макс Завадский. — Это МОЙ паспорт и он лежит в МОЕМ комоде!

Но мы со Светиком уже не слышали его. Трясущимися от спешки руками развернули маленькую синенькую книжечку. С фотографий в обоих документах на нас смотрел один и тот же человек. И этот человек стоял рядом с нами, явно, нервничая.

— Какой ужас! — содрогнулась Светик. — Этот негодяй женился на мне по чужому паспорту!

— Но как ты этого не заметила?

— Да мне в голову не могло прийти, что он использует ЧУЖОЙ паспорт! Кроме того, сходство довольно приличное. Если не придираться, можно небольшие различия списать на неудачную фотографию.

Она было права. Сходство Максов настоящего и поддельного усиливалось еще и тем, что поддельный Макс носил такую же стрижку, как и настоящий.

— Вы мне объясните, в чем дело или нет?! — закричал наш новый Макс, наконец, полностью теряя терпение. — И верните мне, сейчас же, мои документы!

Его лицо приобрело нездоровую окраску, а руки сжались в кулаки. Светик решила больше не испытывать его терпения и без боя отдала паспорта.

— Вы все поймете, если заглянете на страничку 16 с названием «Семейное положение» вашего паспорта, — мирно предложила я.

Наш собеседник послушался. Глаза у него округлились, паспорт выпал из внезапно разжатых пальцев.

— Ничего-ничего не понимаю, — бормотал он. — Что же это все значит?

— Это значит, что вот эта юная особа, — весело указала я на Светика. — Ваша жена.

Ситуация смахивала на водевиль и начинала меня забавлять. Максим Завадский задумчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на мою подругу.

— Нет. Я не мог такого сотворить даже в состоянии наркотического транса. Это сон, — он помолчал, тупо глядя на лежащий на полу паспорт. Потом губы его сжались в тонкую линию, и лицо стало жестким. — Где этот негодяй? Я его убью.

— Поздно, — жизнерадостно сообщила я. — Он умер сегодня утром. А нам, кажется, есть о чем поговорить. Может, мирно устроимся на кухне, выпьем чаю и все обсудим. Светик, угостишь нас?

Никто не возражал. И наша веселая компания двинулась в нужном направлении.

* * *

–…вот, собственно, и вся история «вашего» брака, — окончила я свое повествование, допивая чай из черной, странной формы чашки. Мы сидели на стерильной кухне, оформленной в стильных серо-черных тонах, оживляющихся металлическими блестящими поверхностями мойки и огромного холодильника.

— В общем, мой местный аватар сделал предложение Лине, а затем женился на Светлане. А это значит, что я, совершенно неожиданно для себя, являюсь законным владельцем чужого гарема, — за время нашего чаепития Макс успокоился и начал воспринимать всю эту сюрреалистическую ситуацию со здоровым сарказмом. За этот вечер мы успели узнать, что он успешный художник-дизайнер, что последний год работал по контракту в Германии и отличался от лже-Макса так, как отличается качественный подлинник от дешевой подделки. Это, явно, бросалось в глаза не только мне, но и Светику. Она смотрела на нашего нового знакомого зачарованным взглядом, и, казалось, уже не думала о своей горькой вдовьей судьбе.

— Мы завтра же подадим на развод! — с оттенком сожаления заверила она своего нового кумира. — Мне очень жаль, что я невольно доставила вам неудобство.

— Тебе незачем извиняться. Это не твоя вина. Но вот, кто этот самозванец, который опозорил меня и тебя, я бы узнать хотела, — мрачно заметила я. — Вы, Макс, кому-то оставляли свои ключи, на случай форс-мажорных ситуаций?

— Я всегда оставляю запасной ключ консьержу, когда уезжаю. Удобно, особенно в случае каких-нибудь форс-мажорных обстоятельств. Например, если у соседей сверху начнет что-нибудь протекать…

— И больше никому?

— Нет. У меня много друзей, но я не люблю, когда мою квартиру превращают в дом свиданий. Поэтому никогда не оставляю ключи знакомым.

— Вы забрали его, когда вернулись?

— Нет. В комнате вахтера никого не было. Я открыл квартиру своим ключом.

— Тогда все просто. Пойдем к нему и спросим, с каких пор он раздает чужие ключи каждому желающему?

— Не возражаю, — быстро согласился Максим.

— А как же…, — застеснялась Светик.

— Что? — быстро посмотрела я на девушку.

— Мы же, наверное, уже не вернемся в эту квартиру…

— И что же?

— Мне нужно собрать вещи.

Я совсем забыла, что Светик уже начала укореняться в этом интерьере.

— Хорошо. Мы тебя подождем.

Светик убежала собираться, а мы с Максимом остались на кухне. Он задумчиво посмотрел на меня и изрек.

— Не понимаю.

— Чего именно?

Внезапно он одарил меня очаровательной улыбкой, глаза его лукаво блеснули.

— Почему он выбрал ее? Я бы предпочел оказаться женатым на Вас. Возможно, нам даже стоило бы повременить с разводом… До тех пор, пока моральный ущерб, нанесенный мне, не был бы возмещен?

Удивительно, ни усталость, ни полная абсурдность ситуации, ни мрачные перспективы будущего развода — ничто не может отвлечь мужчину от флирта. Но мой измученный организм на игривость настраиваться отказывался. Поэтому я постаралась пресечь его поползновения в зародыше.

— Боюсь, в этом случае для вас это маленькое недоразумение моральным ущербом не ограничилось бы. Я очень меркантильна.

— Вы собирались замуж по расчету? — быстро спросил он.

— А бывают другие причины вступать в брак?

Однако мой ответ его почему-то развеселил.

— Прекрасный ответ! Я сам бы не смог ответить…

— Не слушайте ее! — перебил его тираду тоненький голосок Светика. — Это не она, это ее колючки говорят! Она не соглашалась на его предложение!

Светик стояла у входа в кухню, в ее руках была небольшая дорожная сумка. Глубоко пустить корни на новом месте Светик, явно, не успела.

— Ты собралась? — обрадовалась я возможности сменить тему разговора. — Тогда, может, пойдем?

Максим галантно вызвался поиграть в Светкиного носильщика, и мы дружно спустились на первый этаж, где обитал консьерж.

— Это не тот, которому я оставлял ключи, — удивленно заметил Максим, рассматривая крупного пожилого мужчину, тихо дремлющего в каморке.

— Здравствуйте! — Звонко поздоровалась Светик. Охранник вздрогнул и открыл глаза.

— Скажите, а Виктор Федорович еще здесь работает? — поинтересовался Максим.

— Если Вам нужен бывший охранник, то он уволился, — равнодушно ответил мужчина. — Давно. Более полугода назад.

— А как его найти? — поинтересовался Максим.

— Понятия не имею. Мы приятелями не были.

— Скажите, а когда Вы принимали у него дела, он вам что-нибудь оставлял для Максима Завадского? Не помните? Ключи, например…

Охранник подозрительно посмотрел на Максима, потом перевел взгляд на Светлану.

— Но я же их отдал ему на руки! У Вас что-то пропало? Вы же знаете, что я отдаю ключи от квартиры только в руки хозяина. Когда он уезжает, всегда оставляет ключи мне.

— А как вы тогда, впервые увидев его, узнали, что человек, который назвался Завадским, действительно, не мошенник.

— Он показал — охранник задумался на минуту — водительские права. Я хорошо помню. Паспорт у него был слишком далеко в сумке. А Вы кем, собственно, ему приходитесь?

Максим молча протянул ему паспорт.

— Не может быть! — Охранник побледнел. — Он прожил здесь все это время…

— Все просто, — хмуро обратился ко мне Завадский.

— Во всяком случае, винить Вам некого, — не удержалась я от язвительного замечания. — Ключи Вы отдали сами.

Максим устало потер виски пальцами.

— Вы правы. Думаю, на сегодня с меня хватит, — он вздохнул и вежливо предложил — Девушки, вам такси вызвать?

Мы дружно отказались, и вскоре наш неожиданный новый знакомый со старым именем покинул нашу компанию. А я осталась наедине с потрясенной Светкой и проблемой ее ночлега. Лицо у моей юной сотрудницы было несчастным, в глазах стояли слезы. Я представила, какая буря восторга ожидает ее в доме у родителей, вздохнула и вызвала такси. Одиночество в этот вечер мне не грозило.