Измени судьбу

Ольга Вербовская

Светлана – девушка из провинциального городка России, детство которой совпало с брежневским застоем, а юность с ельцинской перестройкой. Много лет она увлекалась гороскопами и хиромантией, позже увлечение стало профессией. Годы пролетели над картами Таро и предсказанием чужих судеб, а своя судьба не складывалась. Светлана мечтала встретить принца в Европе, посетила Париж и Барселону, но в итоге сама кардинально изменила свою жизнь.

Оглавление

  • ***

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Измени судьбу предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

© Ольга Вербовская, 2017

ISBN 978-5-4474-9800-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кому-то дарят в подарок по окончании школы золотые сережки, шубу, путевку на море, а мне мама подарила две книги: Гороскопы и Хиромантия. В те далекие времена, в прошлом веке, никакого интернета в помине не было. Я даже не знала что такое компьютер. Это сейчас можно скачать индивидуальный гороскоп и даже заказать расшифровку судьбы по линиям на руке. А тогда, в советские времена, можно было пойти в библиотеку и найти энциклопедию, в которой черным по белому написано, что хиромантия и гороскопы это бред сивой кобылы. Но мама сказала, что бы я не верила энциклопедии, потому что для Коммунистической партии нужны верные борцы за правое дело, без всяких там завихрений в голове. А вот мудрецы Востока не один век собирали данные, смотрели на звезды и все рассчитали правильно. И судьбы великих правителей предсказывали не только по черным петухам, но и по линиям на ладонях. И мама все перечитала, сверила все постулаты мудрецов с судьбой всех своих подруг, клиентов, родственников. Все сошлось. Судьбу можно поменять, если вовремя понять, что всегда есть два пути, может даже больше, но главное, что бы знать, что тебе предначертано и не упустить свой шанс.

Моя мама по гороскопу Лев, сильная и смелая, выбрала не ту дорогу, хоть звезды и предсказывали ей большую карьеру, а она отдалась чувствам, а не разуму. Результат плачевный — муж неудачник и в кармане три рубля. Она строчила на машинке платья и блузки, хотя в тумбочке лежал диплом о высшем образовании по легкой промышленности. Могла стать руководителем трикотажной фабрики, но я сильно болела в детстве и пришлось заняться работой на дому. Клиентов было много. Маме приносили зарубежные журналы и она кроила платья по выкройкам немецких модельеров. Но чем больше она зарабатывала, тем больше отец пропивал. Разведенная женщина была позором общества, поэтому терпела и проклинала свою судьбу. Мама была уверенна, что я на ее горьком опыте сделаю выводы и выйду замуж за достойного человека. Я тоже на это надеялась. Почему-то счастье женщины, по мнению мамы, зависело от удачного замужества. Я тоже в этом была уверенна и надеялась, что дождусь своего принца, хоть и слабо верила, что я принцесса. Но мама каждый вечер перед сном целовала меня в лоб и шептала на ушко: Спи моя, принцесса.

Самое странное, что я жаждала любви всегда, но никогда не влюблялась. Образ мужчин-героев, что вечно нам навязывали патриотической литературой в школе и реальные мальчишки, что дергали за косы, никак не совпадали ни внешне, ни внутренне. Все мое детство разделилось на две части, которые не могли соединиться в одно чувство, о котором дети пишут в сочинениях «Как я провел лето». Чувство было сладкое от поцелуев матери и одной бабушки, и горькое от пьянства отца и грубостей второй бабушки. Я была очкастой пигалицей, что шарашится от ровесников, не участвует в пионерских сборах, вечно болеет, когда одноклассники собирают металлолом и макулатуру. В тоже время меня любили учителя, потому что не спорила на уроках и точно выполняла домашние задания. Мой мир был спрятан на страницах книг, а происходящее вокруг я не воспринимала за действительность.

Сначала сказки о богатырях и героях Эллады, потом романы о героях всех войн и строителях коммунизма. Вокруг кипели страсти. Кто-то сгорал от любви, кто-то разочаровывался и даже травился от неразделенных чувств. Я в это время рисовала свой образ, собранный по подобию идеалистов писателей. Реальные отношения родителей и весь мир вокруг отталкивали своей обыденностью, мелочностью, глупостью и пошлостью. Я-то точно знала, что я принцесса и меня ждет самый галантный, умный, нежный, внимательный, сильный духом и ответственный за свои слова и поступки. Нужно просто набраться терпения и он встретится. Только не нужно сидеть у развилки трех дорог, а путем проб и ошибок искать счастье свое. Гороскопы для этого и составлены. Как карта маршрутов по закоулкам судеб. До двадцати трех лет я не испытала страстей, но зато и не плакала по ночам.

Но сначала был выпускной.

Папулечка был в очередном запое, поэтому не то, что не подарил ничего, он вообще на выпускном не был и слава Всевышнему, а то бы опозорил на всю школу. Мама плакала вместе с другими мамашами. Родителей пугало наше необозримое будущее. Они боялись, что теряют контроль над своими сладкими деточками, но не хотели подрезать нам крылья. Летите, соколы, летите… Мы вообще ничего не боялись. Дороги открыты, все в наших руках. Мы первопроходцы по старым дорогам. Казалось, что за поворотом нас ждет все самое лучшее, прекрасное, чистое, яркое… Мы верили в смысл борьбы наших дедов и отцов за наше прекрасное будущее. Не важно, мальчики, девочки, математики, пианисты, спортсмены, балерины… Мы! Дружно, в ногу, вместе.

— Я, ты, он, она, вместе дружная семья, — пели мы хором. Но со слухом у меня проблемы и учитель музыки просил молча открывать рот в такт со всеми. Я улыбалась глупой мордашкой и смотрела в прекрасное будущее без страха, но с большими сомнениями.

Я блистала в платье из японского трикотажа персикового цвета. Синие босоножки, правда, ни как не подходили к платью, но других мамина блатная клиентка не смогла достать. Но босоножки были импортные и этим все компенсировалось. Много говорили учителя, директор плакала, а одноклассники радовались в туалете, выпивая шампанское из горлышка. Сухой закон и борьба за здоровье нации нас мало интересовали. Мы, малолетки, должны были пить компот и газировку. Но мы-то знали, что стали взрослыми и плевали на все инструкции. К утру весь класс разделился на праведников и грешников. Одни трезвые встречали рассвет, а другие, качаясь, блевали в туалете. Самые отчаянные, целовались на крыше, а я не умела ни пить, не курить и целоваться со мной никто не хотел. А ноги от импортных босоножек болели, поэтому раньше всех ушла домой. Мама обняла и сказала, что все они дураки, а у меня впереди блестящая жизнь и мне некогда заниматься ерундой.

Школа позади, а в голове сплошной туман. Куда идти учиться? Мама мне указала верный путь — институт народного хозяйства. Юристов и стоматологов всегда было полно, да и без блата с этими профессиями можно прозябать всю жизнь на сто рублей. А вот бухгалтер всегда сможет заработать себе на хлеб не только с маслом, но и с икрой. Еще мама сказала, что если бы у нее в юности была книга гороскопов, то она не падала бы столько раз и не разбивала свою голову, но это в переносном смысле. Мамулька моя — швея надомница, поэтому у меня всегда были красивые платья, которых в магазине не купишь и по блату не достанешь. Это слово блат пропитало, как ржавчина, все самые наивные мечты о красоте, талантах, карьере и даже любви. Мои одноклассницы по этому самому блату поступили в медицинский, юридический, а я пошла в Нархоз. Еще наш институт называли кобылий двор, потому что все мальчишки поступали в военное училище или на физ. мат., в крайнем случае, шли в политехнический институт. Девчонки учились на бухгалтеров и экономистов. Раньше считалось позорным, если мужчина не получит настоящую мужскую профессию. Но это было раньше…

Я легко сдала все экзамены и набрала требуемые балы для поступления. Первого сентября стояла на линейке в институте гордая и счастливая. А многие одноклассники пошли в техникум, потому что все лето прогуляли и не поступили никуда. Правда, некоторых зачислили по блату. И у этих блатных были спортивные костюмы, кроссовки фирмы «Адидас» и мохеровые японские шарфы. Почему-то было модно надевать этот немыслимый наряд в нашем Зачуханске (хоть и областной центр, но все равно провинция). Дело в том, что нам абитуриентам за бесплатное образование нужно было отработать месяц. Предлагалось отмыть известку в институте после побелки, разобрать учебники в библиотеке или пойти рисовать в медицинском кабинете. Что и где рисовать никто не понял, поэтому желающих не было и я рванула.

Молодой костлявый мед. брат выдал карандаши, фломастеры, ватман и задание: Венерические заболевания. Все модные и блатные мыли полы и окна, а я — серая личность в очках, с жидкой косой, в плиссированной юбке грызла карандаш и рассматривала жуткие фотографии с раком матки, язвами и всякой гадостью. Не помню, как идея родилась в голове, но нарисовала ромашку с лепестками: сифилис, гонорея, герпес и так далее. Молодые и влюбленные отрывают по лепестку… Короче, не буду о последствиях неразборчивого секса, но отработка прошла «романтично». По общежитию носились деревенские девчушки с чемоданами, матрасами, кастрюлями и банками тушенки, а я вся загадочная, городская и не преступная, с умным видом штудировала медицинский справочник и набиралась ума. Все обмывали поступление и зачисление в институт, первое сентября, свободу, начало взрослой жизни, но я была умная и просвещенная. За месяц отработки многие успели провести в общежитие земляков, друзей детства и таким образом познали прелести и разочарования секса во всех красках. Меня здоровые деревенские парни не интересовали, тем более я была подкована в области медицины. Презервативы то же можно было только по блату достать, а достойных женихов в институте не было. Два очкарика, три инвалида и табун молодых и здоровых девчат. Они жарили картошку с салом, чистили селедку, орали вместе с Апиной песню про бухгалтера. Я приходила утром свежая и серьезная, запиналась за пустые бутылки, слушала жалобы коменданта, шарахалась от опухших девчонок и закрывала дверь в свой дворец медицины.

Вот такая умная и просидела за учебниками все пять лет. На дискотеках многие девчонки познакомились с курсантами. По спец. заказу комсомольской ячейки организовывались совместные вечера. Кто-то уже отчалил по гарнизонам, перевелся на заочное отделение. Кто-то уже стал матерью и бросил учебу. Я рисовала все пять лет плакаты об успехах и балбесах. Пару раз отказала единственному ухажеру из соседнего дома. Больше претендентов на мою невинность не было. Я гордая шла по улице и слышала в спину комплименты от бабушек-старушек: умница, мамина помощница. А дворовые балбесы смеялись: Фанера над Парижем. Еще эти хулиганы говорили, что они столько не выпят, что бы со мной трахнуться. Почему-то слово секс в обиходе тех лет не значилось, про любовь говорили только девчонки, а все остальные половые акты называли траханьем. Но я-то умная и гордая. Только за любовь и честные намерения готова была отдаться чувствам. Так и ходила гордая и одинокая.

Папуля допился до чертиков. На похоронах соседки повздыхали, друзья-алкаши попросили по рублю, мама быстро закончила все обряды и даже на сорок дней мы с ней просто кисель попили вдвоем. Мама злилась на перестройку, тканей в магазине не было, клиенты разбежались. Строчила теперь простыни и шторы турецкие подгоняла под хрущевские потолки. Перебивались с овсянки на пшенку. В один из серых будней я получила диплом и телеграмму. Так и встретила маму вечером, она теперь торговать пристроилась на улице всякой ерундой. Диплом обмыли дешевым портвейном, потом поплакали. Оказалась, умерла бабушка в деревне. Папина мама, которая никого на дух не переносила, в гости не приглашала, не писала и вообще жила затворницей, а теперь оставила нам дом в деревне. Моя мамуля стукнула кулаком по столу и с девизом: Баста, карапузики!, укатила в деревню. Теперь я была обеспечена овощами и ягодами. Владелица двухкомнатной хрущевки с тараканами и мышами, которые не боялись дуста и дихлофоса, но свободная и готовая к самостоятельной жизни. Как самой стоять было не понятно, легче было лежать с книжкой и реветь. Еще тяжеловато было сидеть в бухгалтерии зачуханного института, потому что все инженеры подались в бизнес, то есть кооперативы, а старые профессора придумывали нереальные установки для несбыточных идей. Вот тут я и нашла две книги, что мама на окончание школы подарила.

Итак. Я Дева по китайскому гороскопу, лилия мой цветок и изумруд мой камень. Здорово, что не скорпион и козерог. Папа был козлом, то есть мама его так величала за знак гороскопа (козерог). Скорпионом была бабуля и я понятия не имели о бабушкиных сказках перед сном и оладушках с утра. Я Дева! Хотя моя стихия Земля, но у меня сумасшедшая аллергия на пыль и копать грядки я могу полчаса, а потом вся в соплях, чешусь. Лилии тоже доставляют одни неприятности. Изумруды мне в жизни никто не подарит, не говоря об алмазах, гранатах и опалах. Правда, хрусталя в доме полно, но на шею не нацепишь. Что еще звезды предрекают? Благоприятный день среда. Мне больше нравится суббота.

Египетская богиня урожая Рененутет и греческая «мать-земля» Деметра. Циклические природные процессы отражает античный миф о Персефоне или Прозерпине, похищенной подземным царем Плутоном (или Аидом). Одну треть года она обязана проводить с мужем, отсюда чередование времен года, природа то засыпает, то просыпается к новой жизни.

Так. Приехали. Мужа нет, урожай собирает мама в деревне, спать готова сутками, независимо от времен года.

Характер и темперамент

Дева — носитель стабильного, консервативного начала. Отождествляется с рассудочным умом и привязанностью к реальности. По типу темперамента среди Дев преобладают флегматики и астеники, а по типу мышления — логики-теоретики, девиз которых — практичность и реализм. Все вещи Дева предпочитает называть своими именами и того же требует от других. Хорошо воспринимает то, что можно. Великолепно ориентируется в причинно-следственных связях, легко отделяя главное от второстепенного. Нередко создается впечатление эмоциональной прохладности Девы, но Дева не бесчувственна, просто не склонна поддаться сиюминутным порывам.

Опять петрушка получается. Мне моя практичность уже поперек горла. От моего консерватизма люди шарахаются. От жизненной реальности хочется в петлю лезть. Правда моя никому не нужна, вся страна в одном состоянии: Как бы с голоду не сдохнуть. Я готова поддаться любым порывам, но никто не порывает моего одиночества. Я старая дева и ничего у меня в этой жизни не случится.

Гороскоп Дева: положительные черты

Лучшая черта Девы — стремление к постоянному росту и совершенствованию. Дева трудолюбива и дотошна; подобно ювелиру, тщательно шлифует всё, за что берется. Предпочитает быть в ответе за свою жизнь и поступки. Умеет построить систему и извлечь правильную суть из минимума информации.

Куда расти? В ширь не получается, в высоту дальше не куда, итак метр восемьдесят почти. Трудолюбию оценка ноль, потому что институт скоро закроют. Я в ответе за жизнь и поступки, поэтому не пью и не курю, с идиотами не дружу, вообще ни с кем не дружу. И в чем суть?

Гороскоп Дева: отрицательные черты

Негативные стороны Девы: чрезмерная осторожность и морализм, граничащий с цинизмом и ограниченностью. Искаженный образ Девы — педант и ханжа, помешанный на чистоте и порядке, лишенный фантазии и воображения. Деве может не хватать снисходительности, терпимости и спокойной реакции на естественные слабости и недостатки окружающего мира и людей. Аналитический ум и внутренние предписания делают Деву более похожей на запрограммированного робота без души и сердца.

Морали читаю сама себе с утра до вечера, больше не кому. Осторожность не дает скатиться в пропасть. С фантазией у меня и правда проблемы, а старые обои мыть нельзя, а линолеум вышаркала до дыр. Терпения у меня точно не хватает и спокойствие скоро лопнет. Не могу смотреть, как все катится в тартарары и бывшие ученые торгуют тряпками на рынке, а мой профессор вчера ушел на пенсию и тоже в деревню подался. Неужели я в правду робот?

Советы для Девы: как достичь успеха

У Девы наиболее трезвый взгляд на ярмарку человеческого тщеславия, и это скорее возвышает ее над бессмысленной суетой. Секрет успеха Девы — исключительная преданность своему делу, а осторожность и последовательность застрахуют от неприятных случайностей. Готовность включаться в конкретную работу и с головой погружаться в дела, умение проследить за мельчайшими деталями масштабных проектов и строить удивительные интеллектуальные конструкции, отличающиеся особой тщательностью проработки, дает Деве фору в плане карьерного развития. Задача Девы — не утратить свой природный дар к анализу и систематизации, использовать его в полезном ключе, карьерный трамплин представляется, как овладение какой-то узкой специальностью, требующей особого терпения и совершенства исполнения, а распаляясь на несколько дел одновременно, перепрыгивая с одного рода занятий на другой, Дева потратит много энергии и времени впустую.

Скрупулезность, аккуратность, практичность и другие «земные» качества Девы не препятствуют творческому самовыражению, особенно в области пластических искусств и во всём, что связано с эстетикой и красотой.

Я всегда трезвая, потому что, не пью, а суетится мне не с кем. В работу погружаюсь, но карьеру делать бессмысленно. Я уже одна и бухгалтер, и финансист, и кассир. Все разбежались. Какую интеллектуальную конструкцию построить? В каком ключе и с какого трамплина прыгать? Что анализировать? Занятие одно, бухгалтерский учет. Время впустую не трачу, не на что тратить и не на кого. Эстетика и красота? Точно! Пойду бухгалтером в салон красоты!

Гороскоп Девы — яркие личности, география

Среди Дев можно встретить много исследователей и ученых (Дарвин, Бутлеров, Резерфод, Гальвани, Фарадей), писателей (Гете, Л. Толстой). Также под этим знаком рождены: Иван Грозный, Готье, Ришелье, Иван Франко, Теодор Драйзер, Грета Гарбо, Исаак Левитан, Лафайет, Софи Лорен.

На данный момент я не ученый и вряд ли буду. Не писатель, не актриса. Умная, практичная, реалистичная, циничная, аккуратная, терпеливая, исполнительная. Как там, в фильме Служебный роман? «Когда женщине говорят что она умница, значит она полная дура! У меня такая безупречная репутация, что давным-давно пора меня скопроментировать».

Гороскоп Девы — совместимость с другими знаками зодиака

Дева хорошо совместима с Тельцом и Козерогом.

Дева плохо совместима с Близнецами и Весами.

Так, совмещать пока некого. А делом пора заняться, иначе точно разложусь морально по дивану. Мама говорила, что нужно знать свою дорогу и идти твердо по жизни. Итак: шаг первый. К черту институт, иду в салон красоты. Не буду, как Грета Гарбо затворничать. Есть прекрасный пример для подражания — Софи Лорен. Где-то был старый журнал Экран. Итак:

София Шиколоне родилась в Риме. В юности её звали «Стеккетто», что означает «Жёрдочка» — за высокий рост и худобу. Первой её ступенькой к славе стала в четырнадцать лет победа на местном конкурсе красоты. В 1950 году участвует в конкурсе «Мисс Италия», где получает приз «Мисс Элегантность», учреждённый жюри специально для неё [2].

Я худая и высокая, не красавица. В конкурсах красоты участвовать не буду, так как не умею ходить от бедра. Выставлять себя напоказ, как товар, тоже не смогу. Я буду сочетать в себе таланты всех известных Дев: практичность и терпеливость. Через тернии к звездам!

Жизнь Софии Лорен была омрачена отсутствием детей и двумя выкидышами. На протяжении нескольких лет она проходила курс терапии от бесплодия, в результате чего родила в 1968 году сына Карло Понти-младшего (ныне — дирижёр Венского оркестра), а четыре года спустя — второго сына Эдуардо (режиссёр).

Мне всего 24 года. Родила Софи в 34 года, так что времени у меня полно. Пора заняться карьерой, потом и найду Тельца.

Хиромантию отложила до следующего внутреннего прорыва. Более или менее разобралась с гороскопом. Вырезала фотографию Софи Лорен и повесила над кроватью. Буду стремиться к идеалу. Вперед и с песней:

Нам песня строить и жить помогает!

Она, как друг, и зовет и ведет,

И тот, кто с песней по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадет!

Итак. Для начала нужно найти дело для души и тела. Такая моральная установка привела меня к соседке.

Золотая медалистка, с красным дипломом и юридическим образованием, в тот момент зарабатывала на жизнь телом. Тело прекрасное, голова умная, расчетливая стерва, но, как и я обожает чистоту. Мы с ней тараканов во всем доме вывели, всех пьяниц запугали импортным средством и даже мыши покинули наш подвал. Она мне рассказала, что ее клиент открыл салон красоты. Малиновые пиджаки теперь делают маникюр, сводят татуировки и обожают блондинок. Еще он спонсирует конкурс красоты и на посещение салона записываются по телефону за месяц. Малиновому пиджаку срочно нужен честный бухгалтер, а я, очкастая пигалица, как раз подхожу. Телом я зарабатывать не хотела, но жаждала ублажать свое тело вкусной едой, красивой одеждой, кремами и скрабами. Конечно, хотелось еще немного любви, но сначала нужно заработать наличности для осуществления планов. Бухгалтерия меня вполне устраивала.

Я всю ночь слушала скрип кровати от непрерывной работы соседки, который она пыталась заглушить песнями Пиаф. Тогда новая мечта посетила мою неокрепшую душу. Я в первую очередь поеду в Париж. Потом буду копить деньги на ремонт, шубу и крема, а с начало хочу увидеть Лувр и погулять по Елисейским полям. Французский я в школе на пятерку выучила. Найду себе Ален Делона и уеду из Зачуханска. Соседка не тем местом карьеру строит, хоть и умная баба. Почему малиновый пиджак не возьмет ее юристом?

Но до Парижа далеко, а бумаг море. Взяли меня без тестов и раздумий. Сидела по ночам, пришлось осваивать двойную бухгалтерию. Платить государству, значит самой без штанов остаться. Налоговая инспекция хорошо питалась конфетами, коньяком. Я быстро разгребла завалы, навела полный ажур, а кредитовое сальдо вдохновило малинового пиджака на премию для всех. Конверт я долго гладила, перебирала купюры, на Париж не хватит, на ремонт маловато. Бумажек много, толку мало. Вечером соседка соблазнила на спирт Рояль. С трех рюмок меня унесло на Канары, а проснулась на диване. Голова ни как не собиралась в шарик, казалось, что она состоит из сотни элементов конструктора Лего. Унитаз стал другом на два дня. Кажется, я еще и курить училась. Все: хватит развратничать, завтра понедельник.

И понеслись серые будни. Премию проела за неделю, шоколадки и колготки, пара туфель и сумка, вот и вся радость. Малиновый пиджак оказался жмотом. Раскладывала ему на пальцах, сколько прибыли он получил, уклоняясь от налогов и взяток, а он зарплату мне не добавил. Сказал, что считать и заяц умеет, а вот воровать мне не позволит, вмиг ушки оборвет. Про долг перед родиной, что дала мне бесплатное образование и медицинское обслуживание, охраняла мой покой от врагов-империалистов, про весь этот патриотизм, что внушали в школе, я забыла напрочь. Разворованный бюджет страны, спивающиеся ученые, уезжающие таланты, развал некогда великой державы, отрезвляли мой разум. «Мы» вычеркнуто из сознания. Есть только «Я», состоящее из тех, кто успел, тот и съел. Все читали новые подробности вчерашней жизни. Народ переполняла злость. С удивлением люди обнаружили, что вкалывали за спасибо и все деньги уплыли за бугор. Ругали коммунистов, верили демократам. Я пыталась разобраться в этом порочном мире, но поняла только одно: Не важно, какой строй и кто пастух в стаде баранов. Все идут за идеей, обещанным счастьем, благополучием, спасением, раем. Царь или президент, император или председатель ЦК КПСС, хоть Папа Римский. Какая разница? Главное, внушить людям, что они строят счастливое будущее, на земле или на небе. Нужно потерпеть, подождать, попотеть, короче потом, не в вашей жизни. А вот избранные достойны счастья. Они будут жить сейчас, а вы поклоняться идолам, что сами создали.

Достала меня эта возня, так называемая демократией. Какой смысл искать правых или виноватых? Одни умерли, другие уехали за бугор. СССР теперь нет, а Россию еще никто умом не понял. А я свой ум не хочу забивать поиском правды. Через сто лет окажется, что правда была ложью. Бросила я это грязное дело, не читала газеты, не смотрела новости, не ходила на митинги. Я сама по себе. Только кушать хочется, как и всем. Буду расчетливой стервой, так как мне ждать помощи не от кого.

Тут я про гороскоп и вспомнила. У меня в карточках на зарплату все данные занесены: день, месяц, год рождения, регистрация брака, дети, алименты. Составила я гороскоп малиновому пиджаку, вроде как все у него в ажуре, только конкуренты могут пристрелить в любой момент и должен он держать ухо востро. Изначально я с умным видом указывала на планеты, что распоряжаются нашей судьбой. Чертила траектории, пугала приближением Марса и тому подобное. Мои пространственные рассуждения были отметены одним словом: Короче! И я коротко и ясно тарахтела, что грозит смерть, разорение и жена рога наставит. Этими словами запугать можно и дворника, но я жаждала вознаграждения за свои труды. Получила первые сто долларов и закипела работа гадалки и бухгалтера в одном флаконе. За небольшое вознаграждения я пристроила двух своих одноклассников-качков в телохранители. Потом понеслось. Мастера маникюра, стрижки и макияжа мне заказывали индивидуальные гороскопы. Иногда удавалась навешать лапши новым русским бизнесменам. С ними все было на много проще и в тоже время труднее. В глазах доллары, в голове страх от конкурентов, милиции, братков и крышевателей. Но они требовали конкретной информации. Кто и когда, во сколько и каким оружием может лишить жизни. Объяснять бритоголовым с цепями на шее, что нужно сосредоточиться в дни влияния Марса, никак не устраивало таких клиентов. Сосредоточиться для них значило вооружиться, нанять охрану. Один браток схватил меня за грудки, поднял над столом и заорал: Говори кто, Лысый или Копа? — Оба, — запищала я. На следующий день город дрожал от зверской разборки трех группировок. Куча трупов, на которую милиция свесила все незакрытые преступления. Народ крестил лбы и шептал: Туда им и дорога. Мне целую неделю снились ужастики, вскакивала ночью и прислушивалась к шуму за дверью. Соседка успокоила, что теперь в городе более или менее спокойно, а я по большому счету только ускорила события, помогла очистить общество от мрази. Предсказывать судьбы это одно дело, а вот вершить совсем другое. Я чувствовала себя соучастницей. Страшно, противно, стыдно.

Через месяц все уже забыли о произошедшем, тем более обо мне вообще никто толком не знал. Милиционеры получали новые звания, на допросы меня не вызывали, а на сорок дней после гибели конкурентов, Малиновый пиджак молча выдал мне конверт с небольшой суммой и приказал начертить всю линию жизни, траекторию полетов и падения. Я себе чуть мозг не сломала. Нарисовала три дороги, а выбор оставила за ним. Послал он меня по дальше, так как не мог понять, что для него важнее, деньги, жизнь, семья. Главное для него было знать, кто выстрелит в спину. Я больше не хотела рисковать чужими судьбами. Предложила уделять больше времени детям и жене. Малиновый пиджак купил сыну игровую приставку, дочери сережки, жене шубу. Вся семья довольная подарками отправилась на две недели в Турцию, а я перестала мучиться от бессонницы. Спокойно занималась предсказанием для простых смертных тружениц, уставших от перестройки, демократии, пьянства мужей, лжи по телевизору, дефицита товаров и отсутствия любви и помощи.

Перестройка, развал Советского Союза, исчезновение твердой линии Коммунистической партии дали людям полную свободу. Партийные работники становились бизнесменами, рабочие торгашами, ученые тоже пытались продать свои открытия. Жажда денег обуяла всех. Не нужно было выполнять план пятилетки, горбатится за переходящие знамена, слушать коммунистов. Весь народ, как с цепи сорвался. Все кричали о свободе, за которую боролись семьдесят лет назад прадеды на баррикадах. Революция тоже была ради свободы. «Мы не рабы, рабы не мы». Рыночная экономика напоминала мне базарную перепалку. Я не понимала, кто прав, кто виноват. Люди открывали глаза на прошлое и удивлялись. Читали Солженицина и ужасались. Всем сорвали с глаз темные очки. Но, правда о деяниях чекистов, разврате Берии и диктаторстве Сталина вызывали в людях только злость. Мстить кому и как? Смертность увеличилась, рождаемость упала. Алкоголизм набирал обороты. Наркомания и преступность по своим показателям превышали все допустимые стандарты. Одно слово крутилось у меня в голове при взгляде на происходящее. Беспредел. Но как-то нужно жить в этом бардаке прав и отсутствии обязанностей.

Моими клиентами были обманутые жены, одинокие матери, разведенные женщины, что старались не отчаиваться от зигзагов судьбы. Для них главное было поднять детей на ноги, пока отцы, опустив руки, спивались, развратничали с длинноногими моделями, отбывали срок в тюрьмах или погибали в разборках. Женщины тянули эту страну из грязного болота так называемой демократии. Ради надежды, что потраченные силы, вылитые слезы, бессонные ночи приведут к счастью детей, им не жалко было отдать небольшую сумму. И я брала деньги и вдохновляла. Продавала веру другим и не понятно во что сама верила. Бизнес есть бизнес и точка.

Я до полночи строчила на печатной машинке, оформляла страницы раками и тельцами. Это вам не лепестки ромашек рисовать. Но вполне симпатично получалось. Книга стала моим справочником не только китайского гороскопа, но и открыла полный простор творчеству. Гороскоп по году, цветам, деревьям, любовный, бизнес-гороскоп, совместимость знаков, детский, здоровье, карьера, дружба и черт знает что еще. Тут и проявился мой талант писательства, а я еще не верила, что Лев Толстой тоже по знаку зодиака Дева. И пошел бизнес в гору.

Я стала прикармливать уборщицу, тетю Валю, в итоге информация о семейном положении клиентов была во всех красках. Совмещая фантазию и реализм, получалось очень животрепещущая картина. С большим трудом я разыскала карты звездного неба и с помощью сложных расчетов движение планет совмещала с характеристиками символов гороскопа. Фантазировала по полной. Например: Козерог в первой половине жизни может совершить ошибку в выборе партнера, но проявив свою настойчивость, жизнелюбие и твердость может встретить Рака, с которым будет идти по жизни весело. Типа того. Были и курьезы. Парикмахер Сонька визжала, как недорезанная, что Танька то же Козерог, но не ошиблась в молодости и муж у нее бизнесмен. Сонька бедная измучилась с мужем алкашом и сын у них двоечник. Крик перешел в слезы и сопли. Я быстро сориентировалась. Соня по году рождения Коза, поэтому все время плачет, а в итоге ничего не делает для своего счастья. А вот Таня по году Змея, поэтому мудрая. Нужно проявить сильные качества Козерога, не отчаиваться, простить себя за прошлые неудачи и начать жизнь с нового листа.

Единственное, что я отказывалась выполнять, так это снимать порчу, ставить защиту и всю эту чушь, что требовали простые женщины. Я пыталась их убедить, что любой знак гороскопа изначально может стать счастливым, да не каждый хочет. Очень многим нравится быть неудачником, получать соболезнования, жаловаться на сглаз соседки, порчу соперницы. Звезды показывают дорогу к счастью, но не ведут за руку. Оправдать свою лень и уныние можно всегда, а заговоры тут не помогут. Люди мне не верили и все ждали спасителя, бабушку в Америке, улыбку фортуны. Приходилось обнадеживать трусов и лентяев, внушать, что удача за углом, нужно только свернуть с дороги отчаяния. Но надежда умирает последней, без веры человек жить не может, поэтому гороскоп, карты и всякая хиромантия пользовалась спросом.

Но бухгалтерией тоже нужно было заниматься и в налоговую инспекцию бегать. Крутилась, как белка в колесе. Еще и дома помыть и сварить. Тройная нагрузка не давала времени подумать о себе спокойно и понять, правильно ли я живу? Время покажет, а сейчас нужно составить план работы на месяц вперед, чтобы не забыть, когда и куда бежать, кому и какой гороскоп составить. Все по минутам. Голова гудит днем, зато никакой бессонницы ночью.

Я вспомнила редкие встречи со своей странной бабушкой, которая вечно молчала. Бабушка гадала на картах и меня научила. Но она никогда не гадала себе и мне. Бабушка повторяла: «Сломаться легче всего. Когда я хлебала пустую баланду, мерзла в бараке и смотрела, как бьют сапогами других, я молчала и верила, что смогу выдержать весь этот ужас, докажу свою невиновность. Только вера в дело Партии меня спасала. А бабы молились богу и проклинали Сталина. Меня цыганка, соседка по нарам, гадать научила. Раскинешь карты и веришь, что кошмар скоро кончится. Потом меня мордой в парашу за эту веру. Я поняла, что можно заработать себе на кусок хлеба, только вот нужно психологию людей понимать. Врать просто так, как карты легли, проще всего. Подарить людям надежду, вот это сложно. А без веры и надежды сдохнешь. Вот я и внушала людям, что дети их помнят, мужья ждут, а фашистов победим. Мне кусок хлеба силы прибавлял, а людям веры в свои силы. Я верила, что меня ошибочно осудили. Знала, что правда победит. Реабилитировали, пенсию платят большую, как пострадавшей от Сталина. Только я все равно верю, что он не мог подписать ту бумагу, что отобрала у меня двадцать лет жизни. Оболгали его. Облили грязью. Сталин ради нас жил, во всем себе отказывал. Только кому теперь доказывать, если люди животом живут, без идеи и веры? Сын мой ни во что не верит, ни в бога, ни в черта. Грязь на Сталина выливает, а сам ничего в жизни путного не сделал. Сначала бога отобрали, потом Сталина. Взамен получили только пустые слова и жизнь ради удовольствия. А жизнь это борьба! Только слабаки кругом остались. Бороться не за что и не за кого». У меня было много вопросов к бабушке, но ее колючий взгляд параллизовывал мой язык. У бабушки было высшее образование, грамотная речь. Она была директором школы, но где и как она допустила промах и опозорила честное имя коммуниста, об этом никто не знал и знать не хотел. Двадцать лет лагерей, вот и все. Потом реабилитирована, но заморозила в ссылке свою душу, не подпускала никого к себе. Но иногда приходило озарение и она гадала для поддержания духа сельчан и пополнения своей пенсии.

Самый страшный вывод за прожитый годы и полученный опыт, отразился в одной фразе у бабушки: «Я строила коммунизм и просрала сына. Коммунизма нет и не будет, а сын алкоголик. Иди теперь и вешайся, только не ада боюсь, а силы духа не хватает руки на себя наложить. Трус в принятии своих решений. Только и могла, что слушать призывы к подвигам. А для матери самое страшное, что дети идиотами выросли». Она сплюнула смачно на траву, погрозила кулаком кому-то и пошла полоть грядки. А я ела клубнику и не понимала, что моя бабушка, директор школы, человек с высшим образованием, а может так грубо говорить. Папку я считала бедолагой. Любила по-своему и жалела. Иногда выливала недопитую водку из бутылки, гладила его небритое лицо и не понимала, почему он читает в туалете Булгакова, а сам становится таким же потерянным, как и автор. Маргариту свою потерял? Когда он стал невменяемым, деградированным, опустившимся до дна, моя любовь улетучилась и осталось одно разочарование и брезгливость. Так же поселилась в душе боль и неверие, что мужчина может быть сильным, смелым, одержимым и ответственным. Летать на метле голой, меня никак не вдохновляло. Я отлично запомнила, что Маргарита мужу изменяла. «С жиру бесилась», как говорила моя мать. Но где отец достал в те времена Булгакова и почему читал в туалете его произведения, для меня навсегда останется загадкой. Так же, как и мой отец, Булгаков, великий писатель был в душе романтиком, а в реальности слабак и наркоман. Но все равно порой вспоминала, как отец катал меня на раме велосипеда и читал стихи Гинзбурга:

Как страшно мертвецу среди людей

Живым и страстным притворяться!

Но надо, надо в общество втираться,

Скрывая для карьеры лязг костей…

Наверное, отец родился не в то время и не в той стране, как и его любимые писатели и поэты. Наверное, моя мама не смогла подняться до его понимания жизни и материальное для нее заменило духовное. Наверное, читая Киплинга, мама никак не хотела понять, что можно начать жить заново, не смотря на возраст. Для мамы семья была неприкосновенной ячейкой общества, которая должна сохранять оболочку не смотря на распад внутри ядра. А отец декламировал, предварительно опустошив бутылку водки:

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неутолимый бег, —

Тогда весь мир ты примешь во владенье,

Тогда, мой друг, ты будешь Человек!

Потом он падал обессиленный на диван, а мама стаскивала с него носки, брюки, укрывала пледом и била по голове. Он уже ничего не чувствовал, а мне казалось, что она разобьет его голову и я начинала выть. Мама брала меня за руку, укладывала спать, целовала и просила прощение не понятно за что. «Спи, моя принцесса. Твоя жизнь будет другой».

Слова бабушки вдохновляли меня помочь клиентам, продать им веру и надежду в свои силы и завтрашний день. Завела картотеку и анализировала результаты. Основная масса клиентов не хотела поверить в свой талант, все ждали спасителя. Не важно, в каком облике, Ленин, Сталин, Горбачев, Ельцин, местный мэр, начальник, отец, муж, кто угодно, но только не Я. Грустная картинка вырисовывалась. А мне ждать надоедало. Нужно было жить, есть с удовольствием икру кабачковую, сваренную мамой, потому что в магазине не было ни красной, ни черной.

Я выросла в советское время, когда жизнь была расписана по планам КПСС. Ясли, детский сад, школа, институт, распределение на работу, замужество, дети, пенсия, внуки, смерть. Все было решено заранее. Не нужно было задумываться о предначертании судьбы или гороскопа. Звезды просто светили для астрономов и будили фантазию поэтов. Руки должны были трудиться ради бесплатного образования, медицинского обслуживания, квартиры, будущей пенсии. Мозоли должны были доказывать твою судьбу, а не зашифрованные бугры и линии жизненного пути. Честно работай на благо Родине и она тебя отблагодарит. Только вот Родина поменяла свое имя. Было четыре буквы, СССР, а стало две, РФ. Была могучая, непобедимая. Была страна МОЯ, а стали все ненужные, слова и люди. Было ощущение, что те самые нити оборвали. От кого и что требовать? Кому жаловаться и просить помощи? Я рано поняла, что надеяться можно только на себя. Единственное, что веру трудно поддерживать глядя в зеркало. Как Чехов говорил? Доброе слово и кошке приятно? Пока я дарила добрые слова, а моя практичность и осторожность отталкивали мужчин. К тому же в России вечно все торопятся. Быстрее, быстрее. Из чрева матери в могилу? Так, кажется, говорила Раневская? Не имея квартир, материальной поддержки, профессии, работы, но в 20 лет обязательно нужно было выйти замуж. Мужья такие же дети, не умевшие стоять крепко на ногах, но стремящиеся обрести семью в виде жены-матери и детей-короедов. А я пыталась слушать Макаревича, понимая, что он прав. Только правда эта не приносила облегчения, успокоения. Одно только разочарование и злость.

Кукол дергают за нитки…

Все они марионетки…

Будущее далеко, а сегодня нужно жить и действовать. Но я не теряла надежды, что встречу тех, что сами, своими руками строят счастье. Я хотела научиться на примере успешных людей самой добиваться независимости и благополучия. Читала биографии известных женщин, но разочаровывалась в героях, узнавая их ошибки. Юношеский максимализм не давал мне правильно понять ситуацию. Зачем Цветаева повесилась, а Екатерина Великая заводила любовников, Жаклин Кеннеди вышла замуж за Онасиса? Подобные задачи никак не могла решить. Разочарование в любви или неверие в свои силы? Все хотят быть счастливыми, только вот понятие счастья у меня часто не совпадало с мнением других. Без денег, конечно, тяжко. Но купленная любовь, карьера, богатство меня не прельщали. Я верила, что женщина может сам добиться успеха, ведь сегодня она получила долгожданные права и свободу. Герои романов не вдохновляли, а одноклассники жили реальностью и строили свою жизнь, как умели. Идеализируя людей, я быстро разочаровывалась в них. Я не умела понять, что каждый человек имеет право на ошибку, в том числе и я. Заранее рассчитывая на успех, в тоже время постоянный страх разочарования, тормозили мои действия. Порой я напоминала себе Спящую красавицу. Болтаюсь в хрустальном гробу и жду принца, что разбудит и поведет за руку. Все сказки учили девочек ждать, верить и надеяться на принцев. Или бежать, как Герда и спасать замороженных мужчин. Самой разбить оболочку своих фантазий и страхов у меня не получалось. Я хотела быть расчетливой стервой, но вращалась в мире самых обыкновенных людей, которые не пытаются прыгнуть выше своей головы. Просто влюбиться в самого обыкновенного парня, без завихрений в голове и полета фантазий, я не хотела. Нужно было расширять границы поиска, но я все сидела и ждала. Я верила, что принц сам приплывет и заберет меня. А пока я должна как-то зарабатывать на жизнь.

Единственная подруга детства вышла замуж за офицера, и умотали они искать счастье к черту на кулички, на самый край нашей огромной Родины. Только меня тянуло к цивилизации, а не на просторы Севера в тишь снегов. Разбитые дороги, заводы, превращенные в рынки, сотни ларьков с китайскими товарами, вечно все куда-то бегущие за счастьем с импортной этикеткой. Но из писем подруги, я понимала, что пережидать ураган в заваленном снегом общежитии, с тушенкой и сгущенкой, может только смелый человек. Я была трусиха. Подвиг во имя не понятно чего, меня не прельщал. С милым рай и в шалаше? Нет, я принцесса и хочу замок. Я была не идейная и не романтичная. Практицизм, вот мой конек. В тоже время, вся живописная картина новой свободы человека меня приводила в ступор. Я пыталась смотреть кино в видеосалонах, но всем навязывали секс, а вернее сказать «порнуха». Новое понятие любви по-западному меня тоже не вдохновляло. Я читала перед сном «Унесенные ветром» и «Алые паруса». Рассчитать свой путь по карте звездного неба и не пропустить свой шанс, вот первая задача. Нестыковка романтики и практики не останавливали меня. Спросить, как правильно, как этичнее и морально устойчивее плыть по жизни, было не у кого. Старые лозунги канули в прошлое. Новых не придумали. Так я и болталась, между социализмом и капитализмом. А проще сказать, торговала мечтой для своего живота.

Зато через месяц Соня начала свою жизнь по новому, потому что выгнала муженька, пригрела очередного козла на могучей женской груди. Новый объект любви был закодирован от алкоголизма, а сын Сони вдруг в первый раз получил четверку, правда, по физкультуре. Теперь Соня счастлива, а сын боксом занимается, а новый муж бармит по ночам на собственном автомобиле и все у них замечательно. В связи с таким счастьем Соня решила поделиться со мной своим упорством и жизнелюбием, то есть преобразить меня с помощью ножниц и фена. Так я начала своим новым талантом перевоплощать скрытые дарования пессимистов в успешные мечты и вдохновлять людей на подвиги и открытия. Только себя вдохновить на подвиг, даже самый маленький, я не хотела. Карьера гадалки была очень сомнительной. Что бы стать Нострадамусом в двадцатом веке нужно искать влиятельных клиентов, а я раскладывала карту звездного неба перед бандитами и уставшими женщинами.

Моя коса улетела в прошлое, новая оправа очков открыла миру мои прекрасные глаза, а губки стали пухлыми от правильного макияжа. Я смотрела в зеркало и не верила, что отражение может совпасть с действительностью. Вышла полупьяная от своей неописуемой красоты из зала чудотворцев-парикмахеров и поплыла по коридору. Тут и врезалась в свою судьбу, со всего маха от неправильно подобранных очков. Он заслонил весь свет своим могучим телом и я три раза вправо, пять раз влево, пыталась увернуться от судьбы. Все бесполезно. Утром проснулась на своем разбитом любовью диване и поняла, что случилось. А он целовал руки, правильнее сказать слюнявил, но я где-то порхала от боли и осознания, что я наконец-то не дева, в смысле физическом, а не по гороскопу. На следующей неделе мы уже подписывали бланки заявления в Загсе. Потом была свадьба. Гулял весь салон. Мамины огурчики летели на Ура, а компот оставлял кровавые пятна на скатертях. Я почему-то все время плакала. Девчонки говорили: От счастья. Мама ревела больше меня и все просила своего зятя, чтобы не обманул наши надежды.

Дебет с кредитом, в итоге минусовое сальдо. Шкафчик ненаглядный подбадривал: Выкрутимся. Я теперь была Дверца. Вот такая романтика. Он Шкаф, потому что разворот плеч, прямоугольность внешняя и внутренняя, деревянность взглядов на жизнь, дуболомство в отношениях, все качества замечательного знака по гороскопу Льва, в душе жирного таракана, другого ласкового прозвища не заслуживали. Весь коллектив звал Васю Шкафом. Я получила новое прозвище вместе с новым имиджем — Дверца. Во-первых — открыла заколдованный шкаф, во-вторых — плоская. Вася паял, пилил, клеил, шпаклевал, красил, винтил, строгал, тащил, устанавливал. Квартирка превратилась в кричащее, блестящее гнездо. Я медовый месяц провела в деревне в связи с аллергией на краску. Помогала маме солить огурцы, мариновать помидоры и варить варенье. Вася привез свою новобрачную, то бишь меня, вместе с запасами на зиму домой и счастью не было предела. Стены покрылись немыслимыми розами, окна блестели новой краской, линолеум путал шахматной доской и я, как ладья плавала от зеленой корейской кухни до розового унитаза. Сама виновата, не проследила, не подсказала, не помогла. Зато все было новое, импортное и удобное. И кровать широкая и трехдверный, огромный, деревянный шкаф.

Потекли серые будни с одной мечтой — побыстрее погасить кредиты. Вася калымил везде, где мог, толку было мало. С бухгалтерией пришлось временно распрощаться. Малиновый пиджак получил свою дозу свинца, телохранители не помогли. Новый пиджак привел блондинку-бухгалтершу. Вообще в стране был полный кавардак, а телевизор я не смотрела в виду отсутствия такового. Папуля старенький телик пропил, а новый мы с Васей принципиально не покупали, чтобы не отвлекал от работы и любви. Задача была поставлена не простая, Вася желал наследника, а мой организм не хотел осуществлять мечту.

Я была уверенна, что могу расколдовать свое чудовище-мужа. Но вместо того, что бы быть нежной и ласковой в постели, я перед занятием сексом читала ему стихи, а в постели лежала, как гладильная доска, в чехле ночной сорочки с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротником. Почему матери учат своих дочерей стирать и готовить, но не рассказывают, что между супругами не должно быть ограничений в желаниях? Почему в школе учат гигиене, оказанию первой помощи, но не показывают, как получать и доставлять удовольствие себе и партнеру? Раздвинуть ноги и разрешить мужу гладить свою грудь, вот единственное, чему я была обучена. Вася пыхтел и даже просил меня покричать, а я смотрела на него, как на двоечника, что подрисовал грудь Софье Ковалевской или воткнул окурок в череп скелета. Натянутая струна, засохшая вобла, вечно контролирующая свои чувства и эмоции, вот в какой роли я выполняла супружеский долг. Я не позволяла себе пройти голой перед мужем. Вася любил лежать в ванной и иногда просил потереть спину, а я предварительно вспенивала воду, что бы ни видеть его член. Взять в руки инструмент любви, для меня было подобным потрогать гадюку. Муж пытался найти на моем теле педаль газа, снять меня с тормоза, но не догадывался, что у меня есть маленькая точка, которую нужно искать с лупой, обследуя каждый сантиметр тела. После трех минут секса, я задирала ноги, с мечтой о соединении сперматозоида с яйцеклеткой. Читала сонеты Шекспира, а Вася храпел, как после непосильного труда. Расколдовать чудовище с помощью лирики не удавалось.

Однажды я застала мужа за ужасным, в моем понимании, занятии. Вася забыл закрыть дверь на защелку, а я, решив протереть пыль в комнате, ворвалась в ванную комнату за тряпкой. Он так увлеченно мастурбировал, что не сразу ощутил мой взгляд, полный отвращения и брезгливости. Как он мог опуститься до такого извращения? — первая мысль в моей юной голове. Вася смутился, закрыл свое богатство руками, а я с тех пор считала всех мужчин похотливыми животными.

Утром Вася прочитал газету и поставил меня в известность, что Глоба, Джуна в орденах и прочие новоявленные провидцы и колдуны отобрали мой последний заработок. Народ заряжался энергией Чумака. Даже Соня ставила воду перед радиоприемником, а потом поила мужа с уверенностью, что он забудет про водку. Я зашла в магазин техники, и целый час простояла перед телевизором, пытаясь понять воздействие Кашпировского на людей. Продавщица вошла в транс, и пришлось вызывать скорую помощь. По моему телу не пробежала ни одна мурашка, ни один волос не поднялся, даже самый маленький на руках. Может нужно попасть на представление в реальности? Может экран телевизора не дает мне прочувствовать энергию экстрасенса? «Бред сивой кобылы», сказал грузчик с опухшим лицом и я с ним полностью согласилась.

От безделья я начала читать Хиромантию. Новый мир на ладони подсказывал, что я ушла от своей судьбы. Линия головы кричала, что у меня светлый ум и сильная воля. Линий путешествий было три, а дальше деревни я никуда не ездила. Дети тоже предрекались, но линий брака тоже было три, а линия сердца прерывалась неоднократно. Опять все в далеком будущем, а мне уже ждать надоело. Хочу сейчас и всё! Но…

В итоге, от отчаяния я научилась печь пироги, ватрушки и блины. Вася с каждым днем превращался из шкафа в объемный Мистер Дорс. Самое большое развлечение тех дней состояло из общения в очереди за колбасой и маслом, с талонами в одной руке и авоськой во второй. Кроме выслушивания проклятий в адрес перестройки, партий и депутатов, правителей и демократии, я успела «задружить» с товарками по несчастью. Распахнув свои мозольные ладошки, наивные души и горячие сердца, женщины отчаянно старались поверить, что их линии судьбы предрекают богатство, любовь, успех и все прелести сказок. Все Золушки верили в прекрасных принцев, пытались расколдовать своих жаб-свекровей и лягушек-мужей. Сердобольные русские женщины дарили талоны на мыло и порошок, пачку папирос для мужа, иногда просили прийти домой и погадать по ладони детям. Но я всегда боялась брать ответственность за детей. Просто говорила, что линия жизни четкая. Нужно закалять ребенка и хвалить почаще. Пошла работа! Копейка рубль бережет. Женщины благодарны, а я при деле. Пусть Кашпировский зарабатывает миллионы, я не жадная. Мне клиентов и в родном городе хватит.

Больше всего меня интересовали талоны на сахар. Мамуля в деревне гнала самогон и брагу, с дефицитом водки пропал интерес к вареньям и компотам. Я везла сахар в деревню, а обратно бутылки с волшебной жидкостью, без нее простому человеку в нашей стране было невозможно прожить. Мамуля целовала меня, опять называла принцессой и верила, что я счастлива. Я никогда ее не разубеждала. «Сытая, одетая, замужем, что еще надо? Деток? Будут, будут, — убеждала она. — Сходи в церковь, помолись богоматери, поможет». Вася привез меня на какой-то источник, постояли в очереди за святой водой. Потом повторила по бумажке молитву, послушала батюшку, заплатила за надежду. Сердце мое не открылось, видимо я не искренне молилась, без веры пила воду. Мама обещала, что сама за меня будет выпрашивать прощение и молится о наследнике.

Встретила своего одноклассника у нового источника веры и надежды.

— Серега, привет, — кричала я молодому священнику, что прятал под ризой свои кроссовки Адидас.

— Здравствуй, дочь моя.

— Хватит прикалываться. Ты же Высоцкого пел, а потом КИЕВГА (Киевское авиационное училище) закончил. Ты что, решил быть ближе к богу?

— Бог в душе, а не на небе. Он помог мне полюбить себя и мир вокруг, а я помогаю людям слабым духом. А ты иди, дочь моя, не тем твоя голова забита. Придет время и ты поймешь, что вера дает силы. Трудное сейчас время и людям нужна поддержка. Я протягиваю руку слабым, а ты всегда старалась быть сильной. Только человек не двужильный. Пожалей себя, покайся и легче станет.

— А кто тебе сказал, что мне тяжело?

— Нет любви в твоих глазах. Пустота.

— Если покаюсь, то сразу полюблю?

— На все нужно время и силы, вера и надежда.

— Я в себя верю и надеюсь тоже на себя.

— Гордыня тебя обуяла, дочь моя.

— Мы с тобой на горшках рядом сидели. Какая я тебе дочь?

— Иди с миром, да Господь прибудет с тобой.

Мне было смешно и грустно.

— Прощай, отец Сергий. Щедрых тебе прихожан.

А я вспомнила, что мама меня тайно крестила, а бабушка потом сказала, что бога нужно найти в себе, а не в церкви. Никто бабушку не понял. Я потом читала Льва Толстого и тоже не поняла. Великий классик всё знал, а любить своих близких не научился. Он ушел от христианского бога, а буддийский его завел в Ясную поляну. Ребус какой-то. Я слишком молода, что бы заниматься философией, да к тому же не графиня. Мне нужно зарабатывать на жизнь самой. Прислуги нет, дохода от самогона кот наплакал. А муженек хоть и вкалывал с утра до ночи, но инфляция скакала впереди всех. Может поэтому мой организм и не хотел зачинать новую жизнь? Ребенка сказками не прокормишь. Но я надеялась, а мама молилась.

Посещая клиентов на дому, я питалась чужими борщами и пирогами, получала в подарок вязаные салфетки и носки. По рублику подкопила на курсы магов и придумала себе звучное имя Светлая предсказательница. Диплом в виде яркой картонки и непонятно чей печати придавал значимости моим талантам. Вася соорудил круглый стол для приемов на дому. Соседка-надомница-гетера поставляла клиентов и брала небольшой процент. Магический шар я купила у одной старушки, свечи и карты Таро у другой, а имидж колдуньи помогла воплотить в реальность парикмахер Соня. К тому времени она выгнала очередного мужа, сын поменял бокс на каратэ, но она твердо верила в свою звезду. Жгучая брюнетка, с яркой черной подводкой загадочных глаз, роковым взглядом и шептанием заклинаний бордовыми губами, наводил трепет на клиентов. Вот во что я превратилась. Мама просила бросить это грязное дело. Грехом я по церковным понятиям занималась. Нужно исповедаться, раскаяться перед богом. Все эти проповеди меня отталкивали от церкви. Не видела я расплаты за грехи у бандитов и хапуг, президентов и проповедников. Я видела звездный путь и молча целовала мамины руки, а она стеснялась своих мозолей и морщин.

Жизнь летела. С утра я учила характеристики рук. Размер ладони, высота холмов, длина пальцев, состояние суставов, холодность и потливость, твердость и волосатость. Холмы Марса и Сатурна, линии чувствительности, браслеты Розетты. Символы Таро и простые игральные карты. Я записывала и анализировала свои удачи и промахи. Иногда приходили богатые клиентки. Сарафанное радио лучше любой рекламы. Не смотря на толщину кошелька, проблемы были абсолютно у всех одинаковые. Измены мужа, зависть подруг, проблемы с детьми. Сын наркоман в благополучной семье вызывал недоумение и подозрение в сглаз свекрови. Благополучие выражалось в импортных шмотках, дорогом автомобиле, сервелате и блинах с икрой. Объяснить матери, что сын растет в атмосфере вседозволенности и безнаказанности я не смогла. Клиентка послала меня на три буквы, но я не обиделась. Что я там не видела? Зачать ребенка не удавалось ни с помощью трав, ни с помощью заговоров. Вася потерял надежду поиграть с сыном в футбол и полностью погрузился в свое хобби с паяльником в руках. Так и жили, не тужили. Я в одной комнате свечи жгу, он в другой схемы паяет. Встречались на кухне. Привет, пока.

Плата за квартиру была самой трепещущей темой. Спали каждый на своем краю широкой кровати, каждый на своей подушке и под своим одеялом. Дни шли, инфляция сжирала все накопления, мечты о Париже стерлись из памяти, а клиентов все прибывало и прибывало. Пришлось ввести запись по телефону. Очередь расписана на месяц, мозги кипят от предсказаний. Нужно было не просто придумать сказку по линиям и знакам гороскопа, нужно было привязать Бубнового Валета с пиковым тузом. Нужно было угадать по глазам, что ждет очередная дурочка от холма Венеры и сколько у нее денег в кармане. Расчет и фантазия, осторожность и практичность помогали моему консервативному началу. Я помогала правильно оценить ситуацию и решиться на реальные шаги из омута обманутых сердец. Я вытирала слезы и поила травяным чаем с ромашкой. Часы тикали вместе с денежками, а я стала расчетливым роботом, без души и сердца. В этот самый момент всестороннего спроса на розовую мечту, пока одни шли в церковь, а другие к гадалкам, пришла телеграмма. Мама срочно вызывала в деревню. Пришлось перенести все сеансы на неопределенное время и бежать на электричку, потому что Вася не успел купить аккумулятор, а машина под окном превратилась в аэродром для голубей.

Я гладила мамины измученные руки, под мозолями не возможно было найти бугры Луны и Меркурия. Целовала седые волосы и вытирала слезинки, блестевшие в бороздах морщин. Мама что-то рассказывала о своих ошибках и просила меня быть мудрой и сильной. Я узнала новое об отце и бабушке, о войне и голоде, о надеждах и трудностях бытия. Слова застревали в голове, но информация не принималась к сердцу. Единственный врач в деревне давно спился и не мог, не то, что давление смерить, он даже не мог членораздельно говорить. Старость — вот весь диагноз. Какая старость? Бабушка пережила две войны и двадцать лет лагерей. Мамулька, родная, как тебя поднять на ноги? Не нужны мне помидоры и картошка. Ты у меня единственный друг и вдохновитель. Ты одна всегда понимала и поддерживала. Какие деньги? Какая сберкнижка? Успокойся, любимая моя. Я помогу. Я найду врачей. Я спасу тебя. Ты только держись.

Не успела, не смогла, не хватило денег и времени.

Дом продать не удалось, пустила ветеринара с женой на постой без надежды, что когда-нибудь заплатит, но главное дом будет под присмотром. Похороны были пропитаны ревом дурной бабы соседки и алкашами колхозниками. Последний самогон оставила, что бы помянули на сорок дней, варенье и соленья обещала забрать позже с мужем. Все мое наследство состояло из швейной машинки Зингер, альбома фотографий и сберегательной книжки. Еще письма, перевязанные голубой ленточкой и мамина шаль.

Я ехала в электричке и смотрела на сапоги соседа. Нет, это не Гоша из фильма «Москва слезам не верит». Это не Москва и дома меня ждет Шкаф и клиенты.

Я теперь полная сирота. Ком стоял в горле. Как же я буду жить без мамы? Не было у нас откровенных разговоров, вечеров, наполненных рассказами о любви, ошибках, отчаянии и боли. Никогда мама не посвящала меня в свои переживания и сомнения. Вечная труженица, обеспокоенная пропитанием и бытом семьи. Когда мне было одиноко, мама просто гладила мою голову и говорила, что физический труд отвлекает от дурных мыслей. Она давала мне в руки тряпку и я с остервенением терла плиту, кастрюли, сковородки, унитаз, кафель, плинтуса и окна. Мама предлагала сосредоточиться на грязных пятнах, стирая которые можно уничтожить грусть и тоску. Мама не пускала меня в свой мир, но и сама старалась не тревожить мечты молодости, что давным-давно похоронены в дальнем уголке памяти. Я стеснялась спросить об интимных моментах ее жизни. Когда у меня началась первая менструация, то мама вручила мне пачку белых тряпок и полную инструкцию по гигиене. Меня подташнивало при стирке кровавых пятен, но я твердо уяснила, что мое поколение очень счастливое. У нас есть возможность во время критических дней помыться в ванной, постирать свои трусы и самодельные прокладки, а вот в деревне раньше баба могла подтереться пучком травы. Баба во время менструации считалась грязной и даже не допускалась за общий стол во время обеда. Когда я купила первые гигиенические пакеты, то моему счастью не было предела. Тампоны это вообще верх цивилизации. Правда потом я прочитала, что еще в Древнем Египте женщины пользовались тампонами, но кто и что знал про египетских цариц в нищей России? Как предохраняться от беременности и наслаждаться сексом? Такие вопросы даже в голову не приходили простым бабам, что с утра до ночи мыли, стирали, готовили, тащили груз ответственности за семью на своих хрупких плечах. А мужчины воевали, героически погибали, трудились на благо страны. Презерватив подарил первую ступень свободы для женщин. Слава изобретателю! Нифертити пользовалась кишкой баранов. Таис Афинская знала, какую травку выпить, что бы не забеременеть. Почему достижения древних цивилизаций были забыты на столько веков? Порох, бумагу, письменность, фарфор, карты звездного неба и многое другое использовали, а вот Камасутру или рецепты чудодейственных трав забыли. Церковь запрещала предохраняться от нежелательной беременности. Государству нужны воины и строители, а наслаждаться любовью, как древние греки или индийцы это грех и блуд. Работать, строить, воевать, а любить только царя и Родину? Счастье от общих успехов, побед, достижений, а научить народ получать и доставлять удовольствие с помощью техники любви было не выгодно ни одному правителю, ни в одной стране. Хотя именно они и получали удовольствие в своих дворцах и палатах. Сексуальная революция на Западе преподносилась нам, советским людям, как разврат. О движении хиппи ни в одном учебнике не было ни строчки. Папка мой слушал Битлз, а я не понимала слов, просто прыгала на диване с плюшевым медведем в руках. В старших классах я слушала Бониэм, Аббу, Бакару и всех томных певцов конкурса в Сан-Ремо. Камасутру пролистала, как инструкцию по гимнастике. Любовь только высокая, духовная, в стихах и прозе, но ни как не физическая.

В самые отвратительные вечера, когда отец храпел пьяный в соседней комнате, мама с остервенением строчила бесконечные шторы и простыни, а я пыталась перекричать стук машинки. Анна Каренина и Аксинья, Анфиса и все остальные горемычные женщины романов русских и советских классиков, получали критическую оценку мамы, состоящую из одного слова: Шлюха. Для меня это было приговором всех моих будущих желаний любви, а про секс даже думать боялась. Как-то соседская девчонка предложила мне напиться вечером крепкого чая, что бы послушать ночные отношения родителей. Я была еще октябренком, а родители молодыми и веселыми. Пять минут препирательств: Давай, голова болит, потом, ладно. Хлюпанье, шебуршание, возня и скрип кровати не о чем мне не рассказали. Просветила подружка о сексе, вызывая во мне отвращение к физической близости людей. Днем, когда я была одна дома, я положила на гладильную доску десять томов фантастики и приключений, сама залезла под этот пресс и пыталась понять, почему женщина не превращается в лепешку? Гордость обуяла мое маленькое и хрупкое тело. Какие женщины крепкие и выносливые! Еще я пыталась понять, как может голова ребенка пройти между ног матери и не разорвать ее на части. Решила, что обязательно буду себе делать кесарево сечении

Каждый мой вечер был наполнен равномерным стуком швейной машинки, но чтобы я не скучала, мама предлагала читать. Я читала вслух книги, а она пыталась вникнуть в мысли авторов. Основная тематика советского времени была посвящена подвигу. Начиная от Героев Эллады и заканчивая «Повестью о настоящем человеке», я пыталась вдохновиться жертвенностью героев ради всеобщего счастья человечества. Вместе мы плакали над погибшими молодогвардейцами. Вместе восхищались смелостью Вани Солнцева. Мама стремилась расширить свои границы знаний с помощью книг, но навязанная целеустремленность советских героев, порой приводила ее в растерянность. Она удивлялась и восхищалась одновременно. Порой она останавливала бег лапки машинки и просила меня перечитать какой-нибудь момент.

— Неужели можно быть такими смелыми? Кровь за кровь. Смерть за смерть. Ужас какой-то. Как она переносила такие пытки и не сломалась? Перед смертью молиться нужно было, а она ни разу не заплакала. Фашисты глумились над бедной девушкой, пытали, а она верила, что Красная армия придет и спасет. Бедная Зоя Космодемьянская. Как же хорошо, что нет войны. Я бы все это не вынесла.

— Мама, а за бога тоже погибали. Сжигали себя и детей.

— Господи, сохрани наших детей. Не дай американцам и китайцам разжечь войну, — мама крестила лоб и целовала крестик на груди.

Секундная тишина и опять трескотня швейной машины. Мама боялась рассуждать. Вопросы были, но страха больше.

Я сменила пионерский галстук на комсомольский значок, поменяла Касаева на Липатова. Но больше всего мне нравилось читать Алексина. Для меня его маленькие рассказы стали библией. Я плакала от чужих обид, клялась, что никогда не позволю себя унижать. Я советский человек, а это звучит гордо!

Каждое утро мама туго заплетала мои жидкие волосы в косы, от чего мне казалось, что мои глаза становятся уже. Я чесалась на уроке, а учительница отправляла к врачу на поиски вшей. Поиск один раз увенчался успехом, но мама не остригла мои пакли, а целый вечер нежно и настойчиво вылавливала мелких гадов гребешком и мазала меня керосином. К седьмому классу я начала грызть ногти, за что опять получала удары учительницы линейкой по рукам. Мама мазала мои пальцы горчицей и вскоре я просто накручивала прядь волос на палец, что ни кем не запрещалось.

Скрючившись на кресле под торшером, я читала, размазывая слезы и щурясь от плохого освещения. Ровесники бегали на улице, играли в казаки-разбойники и футбол, катались с горки, дрались и веселились, пытались разбить клавиши пианино, получали кубки на соревнованиях по плаванию, а я сидела и читала. Мама внушала, что улица может научить только разврату, а на пианино у нас денег нет, да и если купим, то отец все равно пропьет. Я не совсем понимала, как можно пропить огромный ящик в полтонны весом, но и сама никуда не шла, не записывалась, не участвовала, не пыталась вырваться из опеки мамы.

Сколиоз и очки, вот новые приобретения к тринадцатилетию. Квартира напоминала коммунальную, потому что отец был выдворен в зал, где мог храпеть под рев трибун на футболе. Мы с мамой спали на семейном ложе вдвоем, так что ни о какой мастурбации речи быть не могло. Хотя тело начинало развиваться в непонятном направлении и требовало новых ощущений. «Рукоблудство, вот самое страшное занятие для подростков», сказала мне как-то мама.

Мамочка, родная моя, милая, любимая, заплети мне косы туго, что б глаза стали монголоидными, я не буду чесаться, грызть ногти, трогать свои гениталии и грудь. Зачем ты меня оставила в этом непонятном мире?

Я украдкой вытирала слезы, а народ готовился к выходу, толкался и перепирался. Некогда горевать, надо еще памятник поставить. «Делом нужно заниматься!», повторяла лозунг мамы и тащила неподъемную сумку со своим приданым.

Перед глазами мелькали драконы, а в голове ничего не укладывалась. Я слушала объяснение многостаночницы соседки, облаченной в китайский халат, и оправдания Васи, который был почему-то в трусах и тапках. Оказалось, все очень просто. Я бесчувственная и костлявая мегера, никогда не понимала тонкой души мужчины, который ради меня забыл о своих желаниях и предназначении. После тирады мне был предоставлен выбор: перебраться в однокомнатный салун через стенку, а новоявленную влюбленную пару оставить в покое. В первую очередь я порвала дракона на две половины, залепила хрустальным шаром в глаз изменщику, потом получила сдачу, в виде удара широкой ладони, покрытой холмами Марса и Луны. Я лежала между свечами и картами и думала о гороскопе, хиромантии и превратности судьбы. Меркурии и Сатурны крутились перед глазами, голова гудела. Выпив коньяк, который оставила на столе благодарная посетительница, закусив Сникерсом, я начала рассуждать, предварительно приложив ледяную курицу к виску (льда в морозилке не было).

По всем восточным премудростям, я и Вася были идеальной парой. Все звезды кричали, что у нас полная совместимость. Большие руки говорили о доброте, отзывчивости и мягком характере. Отозвался он на профессиональные ласки, и совместился с другим знаком, позабыв о звездах и премудростях оракулов. В висках стучали слова о моем занудстве, невнимательности, холодности, бездетности, безмозглости и всяком без. Почему-то про безнравственность никто не рассуждал. В связи с отсутствием прописки в моей квартире, Вася понял, что ничего ему не обломится. А я взялась читать письма мамы и отца.

Сначала я винила отца, потом маму, потом бабушку, потом себя. Окончательно запуталась в поиске правды, решила сжечь все откровения и претензии. Кто кого любил и зачем, теперь мне было все равно. Почему мать не отпустила отца к другой женщине ради сохранения полной советской семьи, ради ребенка, то бишь, меня? Почему все мужики винят женщин, а спасаются от проблем с помощью алкоголя? За что бабушка провела двадцать лет в лагерях и как отец рос в детском доме? Да какая разница? Я теперь одна и не у кого спросить правду. И кому она нужна, правда? Ведь у каждого эта самая, правда, своя. Мне предстояло как-то начинать новую жизнь. Хиромантия, гороскопы улеглись на антресоли, а я взяла газету с объявлением и давай искать работу. Хватит фантазий, пора делом заниматься.

Пять лет я скакала из кооператива в фирмы, гордо говорила соседям, что работаю в загадочном офисе (каморки с калькулятором и годовыми отчетами не внушали никому доверия). Я еле успевала перестроиться на новый план счетов, новую отчетность, новые требования налоговых инспекций. По ночам я бредила от ужастиков с инспекторами и судебными исполнителями. Подруги появлялись и исчезали. Шефы иногда скрашивали вечер. Я так и не научилась получать удовольствие в постели, а начальники быстро ко мне охладевали. Мне нравилось строить из себя раскрепощенную женщину, но как только дело доходило до секса, я становилась напряженной, контролирующей каждое свое движение. Мужчины старались возбудить во мне страсть, а я в это время думала о небеленом потолке, чужих детях, отвратительном запахе пота после рабочего дня, неудобном столе, на котором происходил процесс совращения. Думала о чем угодно, но только не об удовольствии. В тоже время стыд и страх сковывал тело. Пять минут на столе или диване в кабинете, а на утро заявление об увольнении. Сама потом себя мучила угрызениями совести, а начальники подписывали разрешение на свободу с опущенными глазами.

Я полностью оделась в непробиваемый скафандр равнодушия к чужим бедам и проблемам. Я сама себе не позволяла плакать и рассуждать об одиночестве. Гордыня обуяла, вспоминала слова священника-одноклассника. Каяться не хотела, открыться себе не позволяла. Робот, стерва, практичная женщина со сказками в голове? Кто я? Почему ищу мужа, а не саму себя? Ласки хочется или понимания? Готова ли себя понять или буду искать спасителя и вдохновителя? Тошнило от одиночества, холодной постели, своих путаных мыслей и непонятных желаний. Тошнило от самой себя, но как от себя убежать, не знала.

В России все достойные мужчины были женаты, а разведенные электрики и сантехники, вызывали отвращение вечным перегаром и жалобой на бывших жен, которые все поголовно, были стервами. Шкафчик совсем исхудал и периодически просился обратно. Дни пролетали, душа костенела, тело жаждало любви, а мозг усердно работал с надеждой, что все еще впереди.

Я так и не забрала соленья и варенья из деревни. Получила телеграмму от арендаторов и поехала подышать навозом и полынью. Все складывалось, как никуда лучше. Госпожа Фортуна решила вспомнить обо мне. Малиновых пиджаков уже не носили, но манеры перестроечных бизнесменов от смены имиджа, ни сколько не изменились. Мой старый дом никого не интересовал, но земля оказалась прибыльной. Никто на участке нефть не нашел, просто стало модно строить коттеджи, а деревня стояла у федеральной трассы и пользовалась спросом. Вдохновленная и окрыленная, вспомнив о Париже, я ехала в электричке домой. Я так размечталась, что забыла про свою осторожность, расчетливый ум и все характеристики Девы. Пьяная шпана быстро привела меня в чувство. Денег нет, руки в синяках, обида и слезы в полном комплекте.

Прорыдала на диване, пить я так и не научилась. С одной рюмки водки, отрубилась, а утром вспомнила про сберегательную книжку. Мамочка родная, пять миллионов рублей. Ну, держитесь французы!

Пока я оформляла все бумаги на наследство, подписывала и доказывала, что я дочь своей матери, внезапно подкрался дефолт, деноминация, кризис и крах надеждам. Но на Париж осталось не много. Две звезды гостиницы меня не страшили, за десять дней я надеялась найти Ален Делона и покончить со всеми неприятностями решительно. Я лечу к тебе, распахни объятия…

По прибытии в город мечты, я осознала, что групповые экскурсии очень дорогие, а родные соотечественники ориентированы на магазины. Мой путеводитель открыл три маршрута ознакомления с городом мечты. Предварительно я начиталась справочников, энциклопедий про историю Франции. Меня мало интересовали модельеры и кулинары. Я пыталась понять, чем гордились парижане и что их вдохновляло на завоевание мира и обретение свободы, с помощью революций, войн, моды и шедевров поваров. В тоже время я мечтала, что встречу француза, который обладает красотой, умом и знает, как доставить удовольствие женщине. Франция и любовь для меня были неразделимы. Я хотела все и сразу. Мужчину, который не только знает историю своей страны, читает классиков, но и умеет делать комплименты, целовать руки, галантно ухаживать. В идеале он должен в меня влюбиться и предложить руку и сердце. Но для начала его нужно встретить. Я купила карту Парижа и самостоятельно отправилась искать свое счастье.

Отель расположился на окраине Парижа. Скромно, чисто, практично. Тихие горничные, натянуто-улыбающийся портье, навязчивые русские гиды. Кофе с круассанами на завтрак. Черный дворник подметал улицу, закидывая собачьи какашки под деревья. А я считала, что на Западе все ходят с пакетиками и убирают сами за своими четвероногими друзьями. Зато рядом метро, в котором было грязно, душно, но можно быстро добраться до любой точки города. Я десять минут наблюдала, как покупают билеты в автоматах, как проходят через турникеты. Первая попытка была неудачной. В страхе отодвинулась от турникета, потому что африканец, как гепард проскочил вперед, а у меня перед носом щелкнули двери. Он воспользовался моим замешательством и мчался к вагону поезда. Я прижалась к турникету всем телом, как только челюсти дверей разжались, рванула вперед, как метеор. Выдохнула, успокоилась. Узкая платформа была плотно утрамбована пассажирами и в первый поезд я не попала. Провинциальный опыт меня научил втискиваться в переполненные автобусы, но я была уверенна, что только в России нужно толкаться и ругаться. В Париже я ожидала протянутой руки, приглашения в чистый вагон. В Москве меня ошеломили станции в мраморе и граните. Реальность отвергала все фантазии и заставляла вспомнить борцов за место в переполненном транспорте. Стены метро и самих вагонов призывали только к одному — быстрее доехать и бежать на улицу. С другой стороны, наверное, это было правильно сделано. Любоваться витражами, мазайками, люстрами нужно во дворцах и музеях. Общественный транспорт предназначен для быстрого передвижения, а не для комфорта. Станцию свою я проехала. Перешла на обратную линию. Быстро. Быстро. Как кричали казаки, ворвавшиеся в Париж с Кутузовым. Ура! Я на месте.

Я цокала железными набойками по Елисейским полям, отмахивалась от грязных попрошаек. Пинала каштаны и подбрасывала желтые листья. В русском понимании, поля это огромные просторы, где взгляд упирается в горизонт, колышется ковыль и дует теплый ветер. Широкие улицы, обрамленные ровно посаженными деревьями, по линейке подстриженными кустарниками. Дорожки, посыпанные битым кирпичом. Вся эта красота, с прямоугольными улицами, не давала простора фантазии. Ровно, аккуратно, в едином стиле. Когда-то здесь гуляла парижская знать, велись интриги, куртизанки караулили богатых клиентов. Сейчас шли толпы туристов и пытались запомнить тонну информации по истории Франции, в тоже время не могли оторвать взгляды от витрин магазинов. Чопорность богатых парижан, что важно прогуливались и брезгливо смотрели на попрошаек. Суета и надменность. Туристы приносят доход стране, но принимаются с нисхождением местным населением. Черные и желтые официанты зазывали в рестораны отведать непревзойденных кулинаров. Я чувствовала себя нищенкой. Нет, все таки, Париж для богатых. Нужно его вкушать с наслаждением, впитывать медленно, слушать с упоением. Мне нужно быстро, много, ярко. А в кармане денег кот наплакал.

Почему-то ни один собор меня не вдохновил. В старших классах школы, когда все курили и целовались в подъездах, я читала Гюго. Я смотрела на грандиозную фантазию архитекторов, а думала о крестьянах, у которых забирали миллионы яиц для кладки стен. Я представляла, как нищие дети стояли у паперти, а жирные проповедники отпускали грехи прихожанам. Я понимала, почему французы устроили революцию. В то же время я не принимала столько жертв ради хлеба насущего. Сплошной винегрет в голове. В тоже время я заметила, что парижане улыбаются только покупателю. Гордые своей кровавой историей, напыщенные своей философией, они выбирали свежие устрицы и курили, глядя на туристов, как на плебеев. Я как-то прочитала, что русские не улыбаются, потому что жили в вечной войне, к тому же у многих зубы были плохими. В Париже я не видела улыбок, только молодежь, что целовалась на всех углах открыто и непринужденно, казалась счастливой. В осеннем воздухе парила любовь. Мое тело жаждало откликнуться на призыв природы, но я разумно старалась постичь великолепие древнего города.

На Эйфелеву башню я взбиралась почти час, на лифт денег не хватало. Сверху Париж казался серым и тусклым. Наверное, нужно посещать этот город весной, когда цветут каштаны. В ресторане я важно заказала кофе. Фуагро и всякие там трюфели я не могла попробовать. Черный официант смотрел на меня свысока, он явно позабыл про свою родину и стал таким же гордым, как все парижане. Я рассчиталась ровно по счету, не могла понять, зачем нужны чаевые, если чай французы не пьют. Грязная Сена и золотой Александровский мост мне напомнили, как драпали французы от Кутузова. А в Лувре я заблудилась. Меня поразило количество мумий и всего богатства Древнего Египта. Немного затошнило от обилия картин с библейскими сюжетами. Статуи Древней Греции опять ошеломили. Как можно было столько привезти без современного транспорта, без поездов и самолетов? А что осталось в этих древних странах с разрушенной цивилизацией? Россия то же разоряла и грабила местное население, но в итоге чукчи и все малые народности стали единой страной, с гордым названием СССР. Хотя никто не знает, какой ценой было построено величие страны. Чем русские лучше или хуже? Все воевали, захватывали, грабили. Какое счастье, что я родилась не в средние века и не в эпоху Возрождения. Холодные замки и парики меня никогда не вдохновляли. Я не мечтала иметь служанку, что будет затягивать мой корсет, подслушивать по ночам мои вздохи. Читая в юности Консуэло, я морщилась от сцен любви, ограниченной свободы женщин и вшей под париком. Но в тоже время я мечтала о Д Артаньяне, смелом и нежном мушкетере. Вот тут он и появился. Галантный, коверкая русский, сбивая с ног ароматом, как парфюмерный магазин, увлек меня на теплоход. И небо стало выше, и Александровский мост, вдруг засиял, Сена больше не казалась грязной, а аккордеон и песни Пиаф наполнили душу праздником и любовью.

Собор Монмартр напоминал белоснежную шапку на огромной горе. Взирая на Париж с высоты, город казался огромным, бесконечным и ярким. Белые стены собора окрыляли. Молодцы проститутки. Построили храм для отмывания грехов. Богемное место свободы нравов. Художники рисовали, туристы глазели, продавцы предлагали открытки и сувениры. Я потерла грудь Далиды, как миллионы туристов, в надежде потерять бесплодие. В соборе Нотр Дам ужаснулась от химер и грязных витражей. Мне хотелось взять тряпку и вытереть пыль со статуй, но Пьер не понял моей речи про чистоту. Мне уже не было страшно заблудиться в лабиринте чужого города. Моя рука покоилась в руке прекрасного и отважного принца. Он привел меня в часовню Сан Шапель, которая вызвала мой восторг после серых зданий средневековья. Не было подавленности от готики. Не было придавленности от высоты куполов и ужастиков ада и кары небесной. Я уселась на скамью и слушала заворожено орган. В это время Пьер исповедовался в кабинке пастора. Я не могла построить фразу на французском языке и спросить про католицизм, отпущение грехов. Просто поставила свечу за упокой родителей. Каждый по-своему с богом разговаривает, кто на коленях с опущенной головой и просьбами. Кто на лавке, глядя на лики святых и слушая великую музыку. О чем каялся и что просил Пьер это тайна священника? А я просто наслаждалась тишиной, умиротворением и белизной мрамора. Свет струился через витражи, напоминая картинки в калейдоскопе. Волшебство, таинство и легкость. Молча вышли на улицу, и потом весь день гуляли в Люксембургском саду. Целовались и смеялись, ели мороженное и любовались увядающими цветами.

Пьер водил меня по музеям и выставкам, я ничего не видела и не слышала, кроме шарман, мадам, мерси, требьен. Мы тайком пробирались в мой номер вечером. За небольшую сумму портье закрывал глаза на моего спутника. Зато я каждое утро просыпалась полная наслаждения и удовлетворения. Мой мозг отключился, только тело жаждало ласк и страсти. Познала семнадцать поз по Камасутре, массаж пяток, поцелуи шеи и шептание на ушко. Оказывается, в сексе столько интересного, а когда еще и влюблена, то полный улет. Влюблена я была в мечту и образ мной созданный. Пьер нашел на моем теле волшебную точку, да еще и не одну. Я наконец-то перестала контролировать свои действия. Нежные пальцы мягко, но настойчиво массировали ложбинку между грудей, а по всему телу бегали мурашки. Я выгибалась, как акробатка на постели, а Пьер доводил мои желания до самой высокой ноты, что бы мне самой хотелось взять его член в руки и направить в центр наслаждения. Я извивалась и кричала, как обезумевшая. Он прерывал акт на самом интересном месте и опять начинал ласками вызывать во мне страсть. Тогда я прыгала на него сверху и неслась, как дикая лошадь по просторам безумия. Достигая самой верхней октавы, я падала обессиленная рядом и по всему телу разливалась нега блаженства. Даже после экстаза, Пьер продолжал целовать мои руки, плечи, шею. Не проходило и десяти минут, как бешенная скачка по полям любви, возобновлялась. Чем больше было актов, тем больше я хотела. Я не могла насытиться. Обезумела от ласк, техники любви, шептания нежных слов. Я забыла про стыд и все табу. Обнаженная порхала после душа. Смотрела на свое тело в зеркале с обожанием. Моя маленькая грудь стала для меня совершенством. Упругая, с темными сосками, она тянулась вперед, к наслаждению. Я любовалась своими длинными ногами, узкими бедрами и гладким животом. Даже надевала очки, что бы посчитать свои родинки на шее, от груди до лобка. Пьер взял станок и побрил мою киску, как он ее называл. Получилось сердечко. Я хохотала, глядя на свое отражение в зеркале, а он целовал мою спину. Кончик языка чертил линию от лопаток до ягодиц, а я закатывала глаза, вытягивала шею, запрокидывала голову назад и стонала. Еще. Ещё! Ещё!!!

Просыпались мы поздно, шли в маленькие кафе. Я пила только кофе, потому что полна была любовью. Пьер был голодный, ему нужно было набраться сил для следующей ночи. Он проглатывал две яичницы с беконом, а я даже не могла перевести счет из франков в рубли. Даже когда он облизывал пальцы, мое тело напрягалось, сжималось влагалище и втягивался пупок. Он все делал сексуально. Поворачивал мою голову, нежно взяв за подбородок. Отвлекал от архитектурных шедевров поцелуями. Нашептывал комплименты, которые я с трудом могла понять. Что-то там красивое, божественное, утонченное. Что-то там про улыбку, губы, глаза. Школьная программа мало мне помогала. Я периодически пыталась открывать словарь и переводить слова любви, но он отбрасывал учебник орфографии в сторону, давая просто наслаждаться гортанными звуками, переливами французской речи, музыкой ласки и страсти. Шарман! Тре бьен! Ла мур!

Башню снесло и только забирая чемодан перед отъездом из номера, я проснулась от наваждения. Счет за эскорт—услуги мгновенно отрезвил, но Пьер был страшно разочарован отсутствием банковского счета, наличности и бриллиантов. Он готов был принять даже китайские йены, серебреные часы, хоть что-либо на память обо мне и возмещении физических и моральных сил. С помощью словаря мне удалось объяснить, что кожаный чемодан, норковое манто и толстая цепь с кулоном, это все, что осталось от моего наследства. Мне угрожали и даже пытались ударить, но я ученая. Я попугала Пьера КГБ, напомнила, что за все экскурсии и кафе платила сама, даже за билет в метро и на теплоходе. Он даже понял ломанный французский с русским акцентом. КГБ и Сибирь приводят в чувство любого иностранца. Пьер испарился вместе с призрачной мечтой о шикарной жизни. Одно утешало, предусмотрительность Пьера или брезгливость, но я была на 99% уверена, что не беременная и не подцепила пару лепестков «ромашки».

В гостинице соотечественники что-то шептали за спиной, но я никого не слышала и не видела. Я была уверенна, что это приключение научит меня найти принца, а не заколдованную лягушку. Первый блин, как говорится, комом. Или второй? Ничего страшного. Зато я теперь знаю, как доставлять и получать удовольствие в постели. А принца я все равно найду за границей. Я буду учить иностранные языки. Все у меня получится! Моя злость и обида на бывшего мужа вселили в меня уверенность, что принцы живут только за бугром. В нашей стране бывший пролетариат пытался преобразиться в империалистов, но так и не смог разучиться сморкаться в обочину и правильно ставить ударения. В моем Зачуханске можно только навешать ярмо на шею в виде неудачника, пахнущего перегаром и вонючими носками, а потом тащить лямку всю жизнь. Конечно, есть хорошие мужья, заботливые отцы, только я прозевала свое счастье. Не разглядела ни в одноклассниках, ни в коллегах. Проспала, просидела, прочитала, пока другие девчонки действовали и хватали ребят. Я жаждала, что бы меня завоевывали, только вот никто не знал, что я сижу в замке фантазий и жду. Рекламу нужно было делать, махать белым платком из окна, а не прятаться от мира. Ничего. Я еще встречу своего принца. Европа все гниет, гниет, да никак не сгниет. Там люди живут, а не проживают. Значит все у меня впереди! Главное верить, что я сама принцесса и меня ждет прекрасное будущее!

Из самолета на вокзал. Москва суетилась, бежала, толкалась, злилась и огрызалась. На остановке я приобрела пару книг Свияша и кроссворд. В электричке мне всучили сокращенную Библию каких-то сектантов. Сначала я пыталась разбудить школьные знания по географии и литературе. Кроссворд быстро закончился. Потом посмотрела картинки-ужастики про ад и грешную жизнь. Захлопнула Библию. После стала вникать в учения «Тонкого» непроявленного мира, населенного добрыми и злыми духами. Свияш доступно объяснял, что Творец дал нам, грешным все в избытке. Внушал, что все зависит от нас. Жизнь дает свои уроки, но нужно соблюдать некоторые требования. Он сам не знал, как происходит превращение неудачника в счастливчика, но испытал на себе это чудо. Нужно было поверить в себя и искать скрытые таланты. Методика была не религиозна, но так как автор отличался пытливостью ума, всегда учился и верил в будущее, я начинала ему верить. Свияш развелся с первой женой, потому что был тогда неудачником. Он осознал непроявленный мир и теперь живет со второй женой, купаясь в деньгах и счастье. Он познал истину. Бросил технику и увлекся психологией, мистикой, эзотерикой. Развил в себе сверхспособности. Стал руководителем центров в России и Америке. Свияш увлекательно затягивал в механизмы кармы. Объяснял принцип возмещения энергией услуг, оказываемой духами. Он не казался магом и колдуном, но почему-то все постулаты казались интерпретацией сектантской Библии. Свияш написал все книги в тесном сотрудничестве с высшими силами, и Творец поддерживал автора и всех его почитателей. Я переваривала постулаты псевдопсихолога вместе с сосиской в тесте в душном автобусе. На вокзале подала нищему обе книги. Пусть поможет Творец и Иегова вырваться из небытия спившемуся мужику. Спасибо авторам, я верю в себя, в свою карму, в свои таланты. Искать и не сдаваться! — вот мой девиз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

  • ***

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Измени судьбу предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я