Ненавижу любя

Оксана Волконская, 2019

«Любить нельзя ненавидеть» – каждый ставит запятую сам. Василина знала – любви с Кириллом не бывать. Ненависть? Отлично. Холодная война? Прекрасно. Вот только жизнь не готовила ее к внезапному пробуждению в постели врага. Как реагировать, если он теперь постоянно рядом? Пристрелить? Послать к черту? Или заключить сделку?

Глава 4

Кирилл Лаврецкий в это время обедал в компании Ярослава. Уже после горячего Строганов задумчиво посмотрел на десерт и, наконец, задал волнующий его вопрос:

— Кир, куда ты вчера увез мелкую?

— Кого? Мелкую?! — Кир поперхнулся кофе и закашлялся.

— Линку, в смысле, — поправился Яр. — Я ее с пяти лет знаю.

Кирилл невольно приподнял брови: он был в курсе, что друг знаком с Василиной дольше него, но не представлял, что настолько долго.

— И что же ты вчера ваше мелкое сокровище со мной отпустил? — подколол он приятеля.

— Пьяный был, — коротко откликнулся Ярослав. — Вот и не соображал ничего. К тому же знал, что ты ее не обидишь. У тебя к ней вообще особое отношение, сколько бы вы ни ругались.

— Нет у меня к ней особого отношения, — возмутился Лаврецкий.

— Я так и понял, когда ты ее бухую из клуба вытаскивал и чуть по морде не дал придурку, который попытался тебе помешать, — невозмутимо сказал друг.

— Она Ингина подруга, — словно это все объясняло, проговорил Кирилл.

— И отвез ты ее, конечно, домой, — с иронией продолжал Яр. — Вот только к кому?

— Яр, заткнись!

— Я просто хочу понять, — ответил он. — Вряд ли ты, конечно, поимел ее в таком состоянии. Но отношения с ней у тебя всегда были куда более сложные, чем с любой из твоих баб. Я просто не хочу потом отскребать твою морду от асфальта.

— Кто же мне в морду даст? Уж не ты ли?

— И я могу, — спокойно согласился Строганов. Он вообще был очень уравновешенным человеком. — Но Глебыч явно опередит, если узнает. Да и Родион тоже.

— Это еще кто? — поморщился Кир. — Табун ухажеров?

— Кто знает, может, родственники твои будущие. С такими-то темпами, — фыркнул Ярослав. — Глеб — двоюродный брат, Родион — ее отец. У меня батя с ним дружит еще со школы. Она для них вообще маленькая принцесса. За нее и прибить могут. Родион — крутой чувак.

— Какие еще родственники? Заткнись, придурок!

Кирилл попытался подавить вновь вспыхнувшее раздражение. Его с утра бесило все: и реакция Василины, и выключенный — до сих пор — телефон девушки, а теперь еще и лучший друг со своим любопытством и подколами. Еще где-то внутри зрело осознание, что с битой мордой ему все-таки ходить придется, и вряд ли это его остановит.

Пока пора было на лекции. Занятость — не самый плохой способ заткнуть друга, не правда ли?

* * *

Часа через два Василина поняла, что ей просто необходимо чем-нибудь заняться. Любимые книги не спасали — вместо того, чтобы погрузиться в приключения героев, она вновь и вновь прокручивала в голове разговор с Кириллом. Инга была права — такое поведение девушке было несвойственно. Впрочем, заливать плохое настроение алкоголем тоже для нее было нетипично. Но вчера после разговора с Вадимом навалилась такая тоска, что захотелось выть. Ей стало больно от того, что пришлось ранить этого милого мальчика (на большее он почему-то не тянул), но еще ужаснее было бы его обманывать.

Ей были удобны эти отношения, не слишком обременительны, и вместе с тем она безумно скучала. Это был ее крест — девушка могла предсказать действия любого парня. Почти любого. Возможно, причина этого проста — лет до шестнадцати-семнадцати у нее практически не было подруг, зато в жизни присутствовало много друзей мальчишек. С ними всегда интересно, и она для них была «своим парнем».

Ее первой и настоящей подругой, с которой можно было делиться абсолютно всем, стала Инга. И меньше всего Василине хотелось ее потерять. А непростые отношения с ее братом усложняли ситуацию. Ему всегда удавалось выводить ее из равновесия.

Девушка усилием воли прогнала из головы последний разговор с Киром. Хорошим способом отвлечься являлась готовка. Лина умела хорошо и вкусно готовить, но делала это больше по настроению. Сейчас оно было, да и папу хотелось порадовать чем-то вкусненьким — не зря же он вчера так удачно и благополучно отослал Вадика.

Приготовить Василина решила лазанью. Заглянув в холодильник, девушка увидела, что половина необходимых продуктов отсутствует. Недолго думая переоделась и отправилась в магазин. Управившись с покупками, Лина забежала в кондитерскую, купила пирожных и пошла домой. Мысленно подпевая задорной песенке о ведьмах, девушка даже не заметила, как перед ней возникло препятствие. Подняв глаза, она увидела знакомое лицо.

— Здравствуй, — тихо проговорил парень.

— И тебе привет, — ответила Мирославцева, мечтая оказаться на другом краю света. — Что ты здесь делаешь?

— Нам надо поговорить, — ответил он. — О том, что произошло вчера.

В девушке стала подниматься волна усталости наполовину с раздражением. Хороший мальчик, только такой упрямый. И что ему неймется?

— Вадим, не стоит, — попросила Василина. — Правда, не стоит. Я совсем не такая, какой кажусь. И меня настоящую действительно лучше не знать.

— Так дай мне шанс узнать, — не отступал парень. — Я только вчера осознал, что ты особо близко меня и не подпускала.

— Ты хороший, ты очень хороший, — с трудом проговорила девушка, глядя ему в глаза, хоть до жути хотелось смотреть на трещину в стене, под ноги, где копошились муравьи, — куда угодно, только не на него. — С тобой очень приятно общаться. Ты мне нравишься. Но этого мало для брака, очень мало. И, похоже, мало для наших отношений. Так будет лучше. Ты потом сам поймешь.

Ее слова не помогали, и она это видела. Но сделать так, как хотел влюбленный, она просто не могла. Нечестно. Ни по отношению к себе, ни по отношению к нему. Вадим этого не заслужил. Вот только как это донести до него, она не знала.

— Я сам знаю, что для меня лучше, — упрямо заявил парень. — Ты мне нужна. Если я где-то накосячил, исправлюсь. Ты только скажи, что не так. Ты будешь со мной. Я все для этого сделаю, слышишь?

Василина устало прикрыла глаза. Ей не хотелось, чтобы все было так. Но сама виновата, доигралась, глупышка, в настоящие отношения. Нельзя быть с теми, кого ты не любишь. Ох, как нельзя.

— Слышит, слышит, — раздался вдруг за ее спиной мужской голос. — И она, и я, и весь двор. Что ж ты такой пафосный-то, парнишка? Серенады тоже петь будешь? Или сразу с крыши прыгать?

Василина вздрогнула: услышать этот голос здесь она никак не ожидала.

— Иди куда шел, — послал Вадим. — Не лезь не в свое дело.

Парень начинал злиться. Со вчерашнего вечера он находился в полной растерянности — вместо радостных воплей любимой девушки получил полнейший облом. И, главное, даже не понимал, в чем причина, что он сделал не так. А тут еще какой-то придурок лезет в их разговор именно сейчас, в столь важный момент.

— Да нет, я как раз сюда и шел. — Перед ними в небрежной позе остановился Кирилл. У Василины сразу возникли ассоциации с моськой и слоном: так нелепо смотрелись рядом милый наивный Вадим и самоуверенный деловой Лаврецкий.

— Здравствуй, Василюша, — ласково улыбнулся ей «большой и чистый».

— И самый популярный вопрос последнего часа: что вам мимо не гуляется? — пробормотала Василина. — И, кстати, Лаврецкий, прекрати меня так называть. Меня зовут Лина. Даже с твоим склерозом можно уже запомнить.

— Как мне гулять мимо, когда тут такая очаровательная леди, как ты, проживает? — обворожительно улыбнулся Кир.

— Ну да, врожденный кобелизм не позволяет, — подколола его девушка.

— Очаровательная леди уже занята, так что рекомендую идти мимо, — влез в разговор Вадим, чувствуя себя неуютно — про него явно забыли. — Ты нам мешаешь, — обратился он к Кириллу. — У нас с моей девушкой тут серьезный разговор.

— Какое совпадение, — протянул тот. — У меня тут тоже серьезный разговор с МОЕЙ девушкой. Вот только ты ее тут отвлекаешь. Нехорошо! — покачал головой он.

— Мужик, ты охренел?

— Чего?! — подскочила Василина, задохнувшись от возмущения. — Лаврецкий, ты сбрендил?!

— Милая, успокойся, — показательно-заботливо улыбнулся он. — Я тебе еще с утра все сказал. Все, погуляли, и хватит. Пора уже в загс.

Василина мысленно стала прикидывать, что из магазинных покупок можно опрокинуть или вылить на парня. Она понимала, что он говорит несерьезно, чтобы побесить ее и Вадима, и это, черт возьми, несмотря на все разумные доводы, ему удавалось.

— Ты о чем? — нахмурился Вадим. — Что за херню ты несешь?

— А, ты и есть кандидат в женихи к моей будущей жене? — обратился к нему Кир. — Извини, тебе не повезло. — Он так искренне извинялся, что даже Лина почти поверила. — Видишь ли, мы еще шесть лет назад с Василюшей договорились, что, когда оба нагуляемся, поженимся. Теперь мы нагулялись. Так что извини, ты в пролете.

— Лаврецкий! — предупреждающе почти прорычала Василина. Каких-либо слов впервые за долгое время у нее не находилось. Он настолько поставил ее в ступор своей наглостью, что девушка растерялась.

— Солнышко, я знаю, что ты не хотела расстраивать этого паренька, кажется, Вадима, — ласково проговорил он. — Но он должен знать правду. А то так и будет на что-то надеяться.

Нет, шандарахнуть его стулом со всей дури — определенно хорошая идея. Он и так по жизни стукнутый.

Но тут до Василины дошло — да, Лаврецкий несет полнейшую чушь, но Вадим в нее верит! И если его в этом убедить, значит, с этой историей можно будет покончить. Главное, не перегнуть палку.

— Лина, это правда? — обратился к ней Вадим, чьи глаза становились все круглее и круглее.

Что ж, сейчас соберемся и сыграем на грани. Так и правда будет лучше.

— Не совсем, Вадик, — потупилась девушка. — Понимаешь… Черт, это сложно объяснить. Мы с Кириллом встречались. Давно и достаточно долго. А потом поняли, что нам надо попробовать себя в отношениях с другими. Отдохнуть друг от друга. И мы расстались. Но пообещали, что если поймем, что нужны друг другу, мы вновь будем вместе. Несмотря ни на что. Ты мне дорог, очень дорог, ты очень хороший. Но, когда ты вчера сделал мне предложение, стало страшно. И я поняла, что по нему соскучилась. И не могу так с тобой поступить. Поэтому и отказала. А вчера мы столкнулись совершенно случайно, будто сама судьба нас свела.

— Не продолжай, — остановил теперь уже бывший парень. — Я тебя понял. То есть ты все это время морочила мне голову и любила его? Я-то тебя чуть ли не ангелом считал, а оказалось… Как ты могла?

— Вадим! — окликнула его Василина. — Прости меня. Я не хотела, чтобы все так… вышло.

— Да чего уж там, Лина, — усмехнулся он. — Толку-то теперь.

И парень, весь какой-то поникший и даже ставший меньше ростом, ушел.

— Так, значит, скучала и всю жизнь любила меня? — вкрадчиво спросил Кирилл за ее спиной. — Как лестно, Василюш.

— Не обольщайся, Лаврецкий, — оборвала его девушка. — Ты создал идиотскую ситуацию, и мне пришлось из нее выкручиваться с наименьшими потерями. Блин, жалко его. Он ведь как ребенок, в чудеса какие-то верит. И стыдно.

На душе было паршиво. С одной стороны, с Вадимом нужно было расстаться, но еще вчерашнее чувство вины наложилось на эту невероятную историю, и стыдно стало вдвойне, если не больше. Она ненавидела лгать. Это было нечестно.

— Ты слишком совестливая, детка.

— Еще неделю назад я была циничной стервой, по твоим словам, — усмехнулась Василина. — Это все лирика. Вернемся к нашим баранам. Итак, повторюсь, чего приперся, сударь?

— Фи, девочка моя, что ж ты какая грубая бываешь? — поморщился Кирилл. — Нет бы спросить, какими судьбами пожаловал, милый.

— Смысл тот же, зато моя фраза гора-а-аздо приятнее, — улыбнулась Лина. — И я не твоя девочка.

— Ну, мы же решили, что это вопрос времени, — пожал плечами Кир. — И за это чудо-юдо ты замуж собиралась? Неудивительно, что ты сбежала. Он же у тебя под каблуком прыгал. Даже мне отпор дать не смог и в разговоре с тобой только бекал да мекал.

— Оставь Вадима и мои каблуки в покое, — взорвалась Лина. — Не твое это дело! И хватит уже чепуху молоть. Пошутили — и достаточно.

— Детка, я такими вещами не шучу, — остановил ее Лаврецкий. — Пора бы понять, не первый год меня знаешь.

Василина остановилась. Спокойствие, только спокойствие. Если его сейчас прибить, твоя лучшая подруга расстроится. Ну, или прибьет тебя за то, что ты ей раньше все не рассказала. И последнее к истине ближе.

— Кирилл, я не переношу обращений типа «детка», «крошка» и так далее, — четко чеканя каждое слово, проговорила она. — И ты это знаешь. Даже если вчера что-то и было, особого значения это не имеет ни для меня, ни для тебя. Если ты помнишь, мы когда-то с тобой уже говорили на эту тему. Поэтому спрошу тебя еще раз. Ты зачем пришел? Этого я искренне не понимаю, хотя изо всех сил пытаюсь осознать.

— Телефон включи, — с напором ответил он.

— Что?! — оторопела Лина.

— Я сказал, телефон включи, — повторил он. — Я тебе весь день дозвониться не могу. Меня это не устраивает.

— И ты ради этого приперся? Ты больной? Слушай, Лаврецкий, да мне плевать, что тебя устраивает! — не выдержала Лина. — Тебя лет шесть не устраивает сам факт моего существования, но не прыгать же мне из-за этого из окна.

— Думай, что говоришь! — схватил ее за руку Кир. — Еще раз подобное ляпнешь, и я буду тебя воспитывать. Долго, мучительно и со вкусом.

— А можно я проживу как-нибудь без тебя и твоих садистских наклонностей? — ответила Лина. — Шесть лет неплохо жила.

— Солнышко мое, заруби себе на своем любопытном носу, — одной рукой удерживая ее за подбородок, он заставил Василину взглянуть ему в глаза, — по-твоему уже не будет. Теперь будем играть по моим правилам. И если я тебе звоню, я хочу, чтобы ты ответила. Не люблю, когда меня игнорируют. В конце концов, должен же я знать, как ты добралась. Ты сегодня явно на нервах. А уж с твоим умением вляпываться в истории…

— Лаврецкий, а давай ты свалишь туда, откуда приперся — к дьяволу? — почти миролюбиво предложила Василина. — Вот там и поиграете в игры — хоть по твоим, хоть по его правилам. Там и котел отдельный для тебя приготовлен. А мне и без тебя неплохо живется.

Она смотрела на него с такой надеждой, что Кирилл был почти покорен этим взглядом. Наверное. Все-таки, усмехнулся парень, актрисой она была неплохой.

— Я же сказал, — придвигаясь к ней ближе, проговорил он. Девушка попыталась отступить, но рука Кирилла ее удержала. — По-твоему не будет. — И он ее поцеловал, словно пытаясь поставить точку в этом споре.

В первый момент Василина растерялась и даже не сообразила сопротивляться. Знакомое полузабытое ощущение прикосновения его губ вновь привело ее в смятение. По коже пробежал мороз, сердце забилось в бешеном ритме стометровки. И незаметно для себя она ему ответила. Но тут что-то (наверное, оставшийся костный мозг) сообщило ей: «Очнись, дура! Ты что творишь?!»

И «дура» очнулась и с усилием наступила шпилькой ему на ногу. В следующее мгновение она вырвалась.

— Лаврецкий, давай ты свалишь куда-нибудь в бордель и не появишься в ближайшие год-полтора? — предложила она. — Иначе я одолжу у папы пистолет и отстрелю тебе то место, которым ты думаешь. Не смертельно, зато действенно.

— Даже не надейся, — проговорил парень, пытаясь не материться от досады. Травмированная нога противно ныла, но настроение у него было неплохим — Лина ответила, хоть снова ускользнула. Ничего, тем интереснее.

— Я не надеюсь, я гарантирую, — пообещала она. — Удачи. Думаю, ты не совсем дебил и предупреждению внемлешь. — И она, схватив пакет, не оглядываясь, направилась домой.

А светловолосый парень в деловом костюме смотрел ей вслед и ехидно улыбался, готовя очередную месть.