Осколки маски

Николай Метельский, 2019

События в Малайзии набирают обороты. В дело вступают всё новые игроки, воюют кланы четырех стран, и сталкиваются интересы двух императоров. Горят морские конвои, а крейсера и эсминцы переходят из рук в руки. В центре всего происходящего молодой наследник рода Аматэру, наконец-то достигнувший совершеннолетия. Сможет ли он удержать эту лавину событий под контролем и сохранить свои тайны?

Глава 3

Лично для меня вступление в войну рода Токугава неожиданным не было. Еще бы, от моего доброго намерения слишком многое зависело. Так что со мной и моими людьми Токугава были на связи постоянно. Подозреваю, что для заинтересованных в Малайзии лиц ход отверженных тоже сюрпризом не стал. А вот для тех, кто просто наблюдал за событиями в этой небольшой стране, неожиданное появление в области Капит еще одного японского рода определенно стало событием. Пресса просто сошла с ума, строя невероятные теории и приглашая к себе различных экспертов, которые своими рассуждениями добавляли хаоса. Никто не понимал, что происходит, но каждый хотел оказаться правым в своих предположениях. А уж что творилось в малайских СМИ…

Само собой, для меня данное событие без последствий не прошло. Несколько дней я только и делал, что общался с большими шишками.

А началось все с самого Токугавы. Учитывая и то, в какую авантюру он влез, и его зависимость от моих решений, — несмотря на то, что я сам его сюда пригласил, — глава рода просто не мог не нанести мне визит.

— Токугава-сан, — поздоровался я, спускаясь со второго этажа. — Рад вас видеть.

Идущий за мной старик Каджо, который и предупредил о приходе гостя, свернул в сторону кухни, а я направился прямиком в центр гостиной, где сидел молодой глава рода Токугава.

— Аматэру-сан, — откликнулся он, поднявшись из кресла.

С улыбкой кивнув ему, я уселся напротив. Тут же на столик, стоящий между нами, опустились чашки с чаем, а Цубаки, как и всегда одетая в кимоно красных цветов, с поклоном удалилась.

— Надеюсь, добрались без проблем? — задал я малозначительный вопрос, просто чтобы начать разговор.

— Все в порядке, — кивнул Мирай. — Уже отметили свою будущую территорию блокпостами, сейчас укрепляем ее более серьезно. Не так-то это просто, оказывается.

— Учитывая, сколько у вас гор, могу только посочувствовать, — покачал я головой и задал более актуальный вопрос: — Дома были проблемы?

— У нас? — горько усмехнулся он. — Дом для нас одна большая проблема. Думаю, даже у вас до вступления в род Аматэру было меньше проблем.

— Но вы тем не менее здесь.

— Я поставил на эту войну все, — сказал он, чуть приподняв подбородок. — Мне теперь нет смысла возвращаться без победы.

— Есть вариант, что даже если вы проиграете, император оставит вашу родню в покое, — произнес я задумчиво. — При условии, конечно, что вы сгинете здесь.

— Даже если бы я был на все сто уверен, что так случится, остаются еще простые аристократы, — отмахнулся он. — Сказать по секрету, я вывез оставшихся родственников в Германию. Если проиграю, жить они будут бедно, но хотя бы будут.

Видимо, не такой уж это и большой секрет, раз он мне об этом так спокойно говорит. Да и не так все просто. Бедные свободные аристократы, одни дети, да в чужой стране…

— Мои слуги очень скоро собираются подчистить область Сибу, да и Бинтулу взять под более плотный контроль, так что приглядывайте за своими западными границами. Отступающие могут рискнуть пройти через вас. Мы постараемся выдавить их в другую сторону, но, сами понимаете, всякое может быть.

— Учту, — кивнул Мирай. — Решили раздвинуть границы своих владений?

— Скорее зону влияния, — усмехнулся я. — Нынешние границы меня устраивают. Да и не удержим мы больше. В будущем. Сейчас-то такое возможно. К тому же удержание больших территорий требует больших ресурсов, а они у нас, к сожалению, не бесконечны.

— Понимаю, — чуть вздохнул Мирай. — Постройка даже одной укрепленной базы стоит недешево, а уж целая линия укреплений…

— У вас самих-то с этим как?

— Нормально, — слегка улыбнулся он. — В отличие от вас, нам укреплять гораздо меньше.

Ну да, у них там одни горы вокруг, где вести оборону значительно проще, чем на равнинной местности.

— Кстати, вы давали разрешение на столь частое упоминание вашего рода в японских СМИ?

На что Мирай лишь дернул губой.

— Удивительная наглость с их стороны. Хотя нет, не удивительная.

— В каком-то смысле это даже выгодно, — пожал я плечами. — Проиграете — и вам будет уже плевать, но если выиграете, о вашей доблести будут знать все.

— Пока что, — поморщился он, — нас лишь обвиняют в желании воспользоваться достижениями ваших слуг. Точнее, простолюдинов, которые прибыли сюда до нас. Об Аматэру разве что упоминают, да и то редко.

Ну да, есть такое.

— Вы ведь не объявляли, ради чего пришли сюда?

— А смысл? — пожал он плечами. — Агрессию по отношению к нам это все равно не остановит, зато через год заявление о передаче земель императору вызовет настоящий фурор.

— Тоже так считаю, — покивал я. — Кстати! Насколько я знаю, ваши пилоты специализируются на английской технике. Это так?

— Вынужденно, — чуть кивнул Мирай. — Наш род и до… инцидента с принцессами не был популярным, так что с покупкой техники существовали некоторые сложности. Приходилось брать что есть.

— Да и машины у англичан не такие уж и плохие, — заметил я. — А как же покупка за рубежом?

— Купить-то можно, но вот с доставкой были проблемы, — ответил он. — Решаемые… по большей части, однако времени и нервов на это тратилось слишком много.

После похищения внучки императора и Шины военную мощь Токугава сильно подсократили, плюс напряг с деньгами — сомневаюсь, что они привезли сюда много техники. А у меня как раз английских «Вавилонов» полно. И чем глубже Токугава залезут в долги к Аматэру, тем лучше. Правда, их могут вынести японские кланы, и я все потеряю, но кто не рискует, тот жрет паленую водку вместо шампанского.

— Могу помочь со средними МД, — произнес я, показательно задумавшись. — Все-таки мы в каком-то смысле союзники, а у меня без дела простаивают пятьдесят единиц английских «Вавилонов».

— Средние МД? — задумался Мирай. — Я… Боюсь, мы… Это слишком роскошное предложение.

— Помогая вам, я помогаю себе, — пожал я плечами. — О цене не волнуйтесь — сегодня я поддержу вас, завтра вы поможете мне.

— Все равно, — покачал он головой. — У меня просто нет столько лишних пилотов. Но… Тридцать единиц с учетом запасных, пожалуй, не помешают.

Он явно боролся со своей гордостью, но уж слишком много было поставлено на карту.

— Хорошо. Я поговорю со Шмиттом, думаю, он будет не против вам помочь.

Естественно, малайцы не собирались давать время Токугава на укрепление позиций — в отличие от нашей ситуации в самом начале, сейчас королевские силы были, скажем так, в «боевом режиме», и времени на раскачку им не требовалось. Правда, думаю, Токугава и сами справились бы, но мы решили не рисковать.

Как я и ожидал, воевать на территории противника оказалось не так-то просто. Малайцы не то чтобы партизанили, но когда на стороне противника чуть ли не каждый холм, не говоря уже о местном населении, воевать очень сложно. Хорошо еще, что воздух был полностью за нами. Но и это, подозреваю, явление временное, все же у целого государства ресурсов побольше, а беспилотники достать проще, чем шагающую технику. К тому же, что важнее, операторы беспилотников сидят в безопасности и в бою потерь не несут. А подготовленные операторы, как и любой профессионал, — это тоже ресурс. Чует мое сердце, скоро в небе та еще мясорубка начнется. У них больше техники, у нас лучше операторы.

В следующий сеанс связи с домом попросил Атарашики как-нибудь повлиять на СМИ, мол, наши слуги настолько круты, что успешно противостоят целому государству, дела, которые Токугава начали творить по соседству, никак не пересекаются с нашей войной. По большому счету нам это было не важно, но чисто по-человечески мне не нравились нападки на род Мирая. Да и для рода Аматэру будет выгоднее, если у Токугава все получится. Заодно поговорил с Казуки. Этот дуралей почему-то вбил себе в голову, что провинился, раз не смог убить своего противника. Для меня же это не имело значения, главное — победа и новый прорыв в его силах. А прорыв был. Видеофайл с записью поединка мне прислали в тот же день, когда он состоялся, и то, что Казуки стал сильнее, было видно невооруженным взглядом.

— Казуки, подними голову, — произнес я, глядя на экран, где мой воспитанник склонился в поклоне.

— Господин… — начал он, разогнувшись.

— Стоп, — поднял я руку. — Хватит. Я устал от твоих извинений. Скажи, малыш, я хоть раз говорил, что ты обязан во что бы то ни стало убить своего противника?

— Мм… — отвел он взгляд, припоминая. — Но ведь это был смертельный поединок. Один из нас должен был умереть.

— Один из вас мог умереть, — возразил я. — Мне от тебя было нужно совсем не это. Просто я не опечалился бы, если бы ты убил его, но не более. Главное, чтобы ты стал сильнее. И ты стал, хочу заметить. Более того, ты не скатился к бессмысленному убийству, и это еще один плюс тебе.

— Я просто не смог… — мямлил он.

— Я видел ваш поединок, — усмехнулся я. — Все ты мог. Но в бою. Ты не струсил и принял вызов, победил, стал сильнее и проявил достоинство. Я правда горжусь тобой.

— Я не достоин этой похвалы, господин, — вновь склонился он. — Если бы не вы, я бы до сих пор…

Договорить он не смог. Лица я не видел, но, судя по голосу, его сейчас просто переполняли эмоции.

— Уверен, даже не стань ты Патриархом, меня бы не разочаровал.

— Никогда в жизни, господин! — чуть ли не выкрикнул Казуки.

— Ладно, с этим разобрались. Иди, заодно позови обратно Атарашики-сан.

Вернулась старуха с ехидной усмешкой на губах.

— Ну как тебе твой фанатик? — спросила она после того, как уселась перед камерой.

— Да ладно тебе, чего сразу фанатик? — пробормотал я.

А вообще — да, было в нем что-то такое…

— Самый что ни на есть сформировавшийся, — усмехнулась она. — Ты для Казуки теперь боженька, и я сомневаюсь, что это можно изменить. Да и не нужно, если подумать.

— Главное, чтобы не отупел, — вздохнул я.

— На этот счет можешь не беспокоиться, — отмахнулась она. — Знаешь, что пацан выдал мне недавно? Подловил момент, когда речь шла о твоей женитьбе, и вслух порадовался, что слишком молод для этого. Учитывая, что прежде подобных рассуждений за ним не водилось, да и лицом он владеет плохо, подозреваю, что он заметил свою особую подготовку и сделал некие выводы.

— Ну да, ну да, — потер я лоб. — Вступления в род он и предположить не может.

— Да и никто на его месте не смог бы, — улыбнулась Атарашики. — Главное, он смотрит, думает и анализирует.

— И ведь в яблочко попал, засранец, — покачал я головой.

— Ладно, это все весело, конечно, но есть и плохие новости: Нагасунэхико зашевелились.

— Не понял, — нахмурился я.

— Липнут ко мне последнее время, всё про твои трофеи вызнать пытаются, но вряд ли это надолго.

— Думаешь, они нацелились на девушек?

— Или на одну из них, — кивнула она. — Надеюсь, что я ошибаюсь, но как бы до давления не дошло. А там и до провокаций. Не знаю, — вздохнула она. — От них всего что угодно можно ожидать.

— А Тайра?

— Эти, как ни странно, молчат, — ответила она.

Эх, блин. Не было печали…

— Чуть что, сразу связывайся со мной. Если надо, я могу и в Токио наведаться.

— И? — усмехнулась она, покачав головой. — Вряд ли ты чем-нибудь тут поможешь.

— Держи меня в курсе, — нахмурился я. — О любых изменениях в этом деле сразу сообщай. Сам факт моего возвращения о многом скажет.

— Да-да, как скажешь, — повела она кистью, типа, отмахнулась.

* * *

Через два дня после того разговора случилась битва, о которой малайские СМИ не переставали трубить очень долго. Ей даже официальное название дали — битва при Сибу. Замечу, что мы ее не планировали, просто зачищали территорию одноименной области, прессуя отступающие войска противника. Кто ж знал, что малайцы упрутся перед этим городком. И ладно бы просто решили стоять насмерть, но у них это, блин, получилось.

Началось со слабо укрепленных позиций малайцев, которые один из наших отрядов решил потрепать, пока к ним идут подкрепления. Через полчаса вялой перестрелки с территории города поднялась целая куча беспилотников, и мы разом утратили контроль над воздухом. Сражающийся отряд доложил, что их начали атаковать с неба, то есть у малайцев были беспилотники не только класса «воздух — воздух», но и «воздух — земля». Естественно, мы к тому времени уже готовили свой ответ в виде пяти десятков своих аппаратов, но нашим бойцам у Сибу в любом случае пришлось отступать в попытке соединиться с подходящим к ним с северо-востока подкреплением с парочкой ЗСУ за пазухой. Они, конечно, не столь ультимативны, как зенитные ракетные комплексы, особенно стационарные, но тоже могут дать жару. Каково же было наше удивление, когда на две ЗСУ объединившихся отрядов обрушились почти две сотни БПЛА малайцев. От разгрома не таких уж больших отрядов нас спасли пришедшие к ним на помощь уже наши беспилотники. ЗСУ к тому времени были уничтожены, к двум отрядам спешил третий плюс сводная группа ПВО, а в это время у небольшого городка Сибу разразилась эпичная воздушная баталия, где мастерству наших операторов противостояло количество малайцев. Вот что значит неподготовленные позиции и наскок, ну или наоборот, если смотреть глазами противника — у них-то как раз все было подготовлено и спланировано. Даже малайцы умудрились показать нам, почем фунт лиха.

Уж не знаю, кто спланировал данную операцию, но он явно не был дураком — наш отряд ПВО был уничтожен на подходе к месту боя другим отрядом, в составе которого было два Мастера. Правда, одного наши все же сумели забрать с собой на тот свет, но в целом мы оказались в очень щекотливом положении. Потери как в технике, так и в людях уже перевалили за приемлемый минимум, а мы до сих пор пытались всего лишь выправить положение. В итоге единственное, что нам оставалось, это отдать приказ на отступление и дожидаться подхода тяжелой техники с ПВО. Самое поганое, что нам по факту этот долбаный Сибу и не нужен был, просто как-то все так завертелось…

— Почти три сотни душ, девятнадцать единиц техники, в том числе семь ЗСУ, тридцать один беспилотник, — перечислял Беркутов, сидя напротив меня в столовой. — И все это фактически на пустом месте. С их же стороны — сорок один беспилотник, десяток бойцов и один Мастер. Размен, прямо скажем, не очень. Так теперь нам этот паршивый город еще и брать придется. Либо держать рядом системы ПВО, а это значит еще и усиление их защиты.

— Фактически опорный пункт посреди поля, — пожевал я губами. — Город брать обязательно?

— Либо брать под контроль всю ту местность, — кивнул Беркутов. — Скопилось слишком много малайских сил и их беспилотников. Удерживать город нам нет смысла, но выбить оттуда королевские силы мы обязаны.

— Ты учитывай, что там аристократов полно, — заметил я. — Стоять и смотреть, как их город захватывают, они не будут.

— Помню, — вздохнул он. — Ладно, никто и не говорил, что все малайские офицеры такие же, как Джабир. Хоть один головастый должен был найтись.

Имя этого головастого мы узнали довольно быстро. И смех и грех, но нам его предоставили буквально на блюдечке малайские СМИ, восхваляющие нового героя, сумевшего разгромить коварного врага короны. И этим героем стал некий Сайфул Рахим Хашим из небольшого и молодого, всего триста одиннадцать лет, рода Хашим. Интересен он разве что тем, что род Хашим известен скорее своими учеными и преподавателями, несмотря на то, что чаще они своих детей отправляют все же в армию. Но кто знает капитана Хашима? Никто. А вот его отец Абдул Хашим, ректор Университета Малайя, чуть ли не самого элитного учебного заведения страны, известен довольно многим. Но это у них там, я-то, понятное дело, ни о каких Хашимах никогда не слышал.

Да уж, представляю, как капитан Хашим сейчас материт репортеров, его же фактически с потрохами мне сдали. Всю подноготную выложили.

От малайских новостных сайтов меня отвлек стук в дверь.

— Прошу прощения, что отвлекаю, Аматэру-сама, — поклонился мне Суйсэн. — Комендант базы просил передать, что у ворот базы объявились представители «Токио Асами». Желаете с ними встретиться или их лучше прогнать?

— «Токио Асами»? — удивился я, вскинув брови. — Хочешь сказать, японские репортеры и сюда добрались?

— Судя по всему — да, — ответил он спокойно.

Вновь глянув на монитор, я со вздохом покачал головой.

— Ладно, пойдем послушаем, что им надо.

Репортеры дожидались меня у северного КПП. Мужчина и женщина, за которыми приглядывали бойцы «Жареной черепахи». Неизвестный мне мужчина и вполне себе знакомая женщина.

— Комацу-сан, — обратился я к дамочке. — Вот уж кого я здесь точно не ожидал увидеть.

Комацу Ая, та самая журналистка, что несколько раз брала у меня интервью в Токио, была одета очень легко, несмотря на середину сентября — белая блузка да серые шорты. Впрочем, климат Малайзии позволял.

— Приветствую, Аматэру-сама, — поклонилась она на пару с сопровождающим ее мужчиной. — Я смогла уговорить начальство послать меня сюда в командировку, так что, если вы позволите, с удовольствием вновь поработаю с вами.

— А если не позволю? — хмыкнул я.

— Так это ведь еще не родовые земли, — заметил спутник женщины. — Кто нам запретит-то?

Ну ничего себе заявления. Похоже, и в этом мире репортеры — крайне зарвавшиеся личности. Только вот…

Прервала мои мысли замершая ненадолго Комацу. Не убирая с лица улыбки, она развернулась и, подойдя вплотную к своему напарнику, совершенно неожиданно ударила того коленом между ног. После чего, не обращая на скрючившегося мужчину внимания, вновь развернулась ко мне и с поклоном произнесла:

— Прошу прощения за слова моего оператора. Он дурачок, не обращайте внимания на то, что он говорит. Если бы не его мастерство в работе с камерой, сидел бы этот придурок в Токио. И отвечая на ваш вопрос: коли вы не дадите нам согласия, мне останется лишь на коленях молить вас изменить свое решение и дать нам шанс.

Может, поставить условие, чтобы она еще раз врезала по яйцам этому идиоту? Да не, не стоит быть таким мелочным. В целом репортеры мне тут не помешают, если они, конечно, управляемы и не лезут куда не надо.

— Давайте заглянем ко мне домой, Комацу-сан, там и обговорим условия нашего сотрудничества. А вы, оператор-сан, — глянул я на ее спутника, — подождете здесь.

— Но… кха, кха… Сэмпай, — произнес тот с укором, после того как незамедлительно получил локтем в живот. — Уй-ёо-о-о… — простонал он, так как Комацу ему еще и на ногу наступила. — Как скажете, Аматэру-сама. Буду ждать здесь, Аматэру-сама.

Разговор с Комацу Аей вышел сугубо деловым. Для начала я сразу определил некоторые вещи, которых она делать не должна, и то, что она делать обязана. Например, если ей захочется взять у кого-нибудь интервью, она сначала обязана уведомить меня, у кого именно, и получить на это разрешение. Вообще, разрешение ей потребуется практически на все. Разве что передвигаться по территории Мири она может свободно, но опять же — предупредить, куда именно решила поехать, она обязана. Просто чтобы знать, где искать ее хладный труп, если что. Выбираться за пределы Мири я ей не рекомендовал. Но в принципе, если жить надоело…

Заодно спросил — с чего она вообще решила сюда податься. Сначала она завела песню про освещение выдающихся подвигов соотечественников, о которых общественность должна знать. Потом, после того как я поморщился, немного изменила риторику и заговорила уже о моих подвигах. А после моего вздоха добавила, что рейтинги ее вышедшего фильма бьют все рекорды и продолжение несомненно сохранит данную тенденцию.

— Комацу-сан, — прервал я ее, — я немного не о том. Насколько мне известно, пресс-служба моего рода должна была донести до СМИ, что тут крайне опасно и в целом соваться сюда не рекомендуется.

— Я готова пойти на этот риск, — произнесла она твердо.

— То есть вы просто дура? — удивился я.

— Риск сопровождает нас повсюду, а здесь он не должен быть таким уж…

— Комацу-сан… — опять поморщился я.

Вот не верю я, что она не понимает. Аматэру чуть ли не прямым текстом сказали, что не желают видеть здесь репортеров, и, несмотря на это, она все же рискнула здесь появиться.

— Я… — замялась она. — Я подумала… что наша предыдущая совместная работа…

— Дает вам некие преференции? — усмехнулся я.

Ясненько. В общем, она решила, что если сюда кого и пустят, то только ее. Ну или что у нее больше всего шансов на это. И ведь оказалась права, что интересно. Любого другого я бы послал подальше.

Поселил я эту парочку на базе, но дабы полностью их контролировать, вызвал с Пляжной базы Куроду Асао — бывшего капитана полицейского спецназа, бывшего главу охраны Шидотэмору, бывшего лейтенанта моей зарождающейся тогда армии. Сейчас он уже капитан и командует ротой. Один из первых моих бойцов, с которым мы воевали против Змея и его гильдии. Забывать я его не забывал, но, так как ничего подходящего для него не было, он пока оставался просто одним из моих офицеров. Теперь же пусть займется курированием этой парочки репортеров. Заодно под рукой будет. А то и правда — один из приближенных ко мне людей, а работает простым, по сути, воякой. Вызвал я его вместе с ротой, которой он командует, в большинстве состоящей из «крольчат» — первых моих бойцов, поставивших свои жизни на кон, надеясь в будущем войти в гвардию моего существующего тогда лишь в проекте рода. И они будут моей гвардией, сразу как эта эпопея с Малайзией закончится.

Последующие дни были довольно спокойными. Разве что Беркутов что-то мутил с ответным ходом против Сибу. Во всяком случае, брать его в осаду он не спешил. Вмешиваться в его дела я не собирался, да и понял, что происходит что-то непонятное, далеко не сразу, а когда понял, мне стало жутко любопытно. Проблема, если это можно так назвать, была только в том, что он находился на Центральной базе, а я на Главной. Конечно, связь работала прекрасно, но хотелось расспросить лично, будучи в центре событий, а вот тащиться к нему несколько часов желания не было. Но мне повезло. На Центральную базу наконец прибыли давно ожидаемые, но до этого ненужные вертолеты. Точнее, нужные, но пока мы не были точно уверены в контроле над своей территорией, а малайцы, в свою очередь, полноценно властвовали на своей, вертолетами было тупо опасно пользоваться. Теперь же в Восточной Малайзии у короля была лишь одна полноценная станция слежения, а с системами ПВО и вовсе полный швах. Поэтому вертолетам стоило опасаться ровно того же, что и в моем прежнем мире. То есть опасно, но работать можно. А уж на территории Мири так и вовсе раздолье. Так что теперь я могу перемещаться между базами не в пример быстрее.

К Беркутову я отправился на следующий день, где мне и поведали, что происходит.

— Ловушка? Ты уверен?

— Скажем так: сильно подозреваю, — ответил Беркутов. — Спасибо.

Кивнув Эйке, которая поставила перед нами чашки с чаем, он вновь вернулся к бумагам на столе. Сидели мы в его кабинете, и кроме нас тут была только моя телохранительница, но и она вскоре вышла из комнаты.

— И в чем она состоит? — спросил я, делая глоток чая.

— Лично я дождался бы начала осады города и ударил в спину вражеским войскам, — пояснил он и добавил: — В данной ситуации.

— Для этого, — потер я лоб, — нужно много знать и многое предвидеть.

— Да не так уж и много, — вздохнул Беркутов. — Всего лишь — где именно встанут войска противника. Ну и засадный полк организовать. Если я прав, то план этого… — запнулся он, — Хашима… довольно примитивен в целом, но сложен в частностях. Ну и сам факт того, что он планирует не на один, а на пару шагов вперед, впечатляет. Привык я к дурачку Джабиру, — покачал Беркутов головой. — Грешным делом чуть всех малайцев не стал такими считать.

— То есть, по-твоему, он уже знает, где встанут наши люди для осады города? Ведь засада уже должна быть готова, а абы где ее не устроишь. Знает то, что не знаем мы, и уже готов к этому?

— А-а, — отмахнулся Беркутов. — Тут все проще, чем ты думаешь. На самом деле у нас нет особого выбора, где развертывать силы. На западе и северо-западе опасно — там на нас и войска Джабира могут накинуться. На юго-западе и севере негде. То есть остаются северо-восток, восток и юго-восток. Северо-восток… неудобно. Там и дорог-то почти нет. Так что знаем мы о засаде или не знаем, а выбор у нас в любом случае ограниченный.

— Все это не будет иметь значения, если мы найдем засаду, — заметил я.

— Именно, — согласился Беркутов. — И мы ее найдем. Если, конечно, я прав и засада есть.

* * *

Атарашики не любила выбираться на светские рауты. Нынешняя Атарашики. Когда-то, как и любая другая девушка, она была не прочь продемонстрировать общественности свою красоту, ум и богатство рода. Но время шло, семья уменьшалась, поддержка, реальная поддержка друзей и союзников, становилась все более эфемерной, выход в свет все чаще превращался в работу, порой весьма сложную. То, что должны делать мужчины рода, ложилось на ее плечи, при этом и ответственность леди рода с нее никто не снимал, а ведь порой эти вещи были несовместимы. И в какой-то момент она осталась последней. Ее внук, ее гордость и надежда, погиб, так и не оставив наследника. И все стало бессмысленным. Осталась лишь гордость. Именно гордость руководила как любыми ее попытками увеличить влияние и финансы, так и действиями, направленными на благо рода. Поначалу еще была надежда на ритуал принятия в род, но время было упущено и найти достойного наследника, который не станет в будущем рабом того или иного семейства, стало практически нереально. И уже было не важно, сделают ли его рабом, или новоиспеченный наследник сам отдаст Аматэру в чьи-то руки. Но гордость не позволяла сдаться и плыть по течению — что бы ни стало с родом после нее, она должна была до последнего бороться за его выгоду. В чем бы она ни выражалась.

Страшные времена.

В какой-то момент стало понятно, что ее род… не то чтобы списали, просто перевели в разряд своей собственности, а вот ее — да — причислили к ресурсу, который скоро уйдет и из которого надо выжать все, что только можно. И выжимали, раз за разом отбирая то, что она смогла приобрести для рода. Ведь Аматэру это уже не нужно, зачем усиливать род, который готовят к разграблению сразу после ее смерти? Глядя на происходящее, Атарашики все чаще и чаще задумывалась о красивом уходе. Никаких наследников, которые будут подконтрольны другим родам, и завещание на имя императора. Можно даже не японского. Впрочем, мысли о передаче имущества Аматэру иностранцам не более чем вредность и обида на соотечественников, на деле же Атарашики так не поступила бы. Скорее всего.

Но теперь все изменилось. Это не прибавило любви светским раутам, приемам и балам, которые долгие годы были синонимом разочарования и неблагодарной работы, однако сейчас эти сборища хотя бы несли выгоду ее роду. Выгоду, которую отнять стало не в пример сложнее.

На этот прием она тоже не хотела идти, и дело не в том, что он был благотворительным и ей жалко денег, а в том, что никакой выгоды в ее присутствии для рода не было. Выгоды нет, неприятие таких приемов в наличии, так зачем идти? А дело тут в личности того, кто прислал приглашение — игнорировать наследника империи не то чтобы опасно, нет, но раз уж и вреда от приема никакого, то почему бы не уважить юнца. Для нее юнца. Может, в будущем это чем-нибудь хорошим и аукнется.

— Добрый день, Аматэру-сан.

Естественно, краем глаза Атарашики заметила, что к ней кто-то подошел, но голову она повернула лишь после того, как к ней обратились.

— Нагасунэхико-сан, — кивнула она в ответ. — Признаю, удивили. Целый глава клана Нагасунэхико решил меня поприветствовать.

Указывать на то, что представители этого рода не любят выбираться из своих земель из-за резкого ослабления сил за их пределами, она не стала. Конкретно этот представитель японской аристократии, покинув свои земли, из полновесного Мастера превратился в очень слабого. Почти в Учителя. А кому понравится напоминание о таком? Впрочем, Атарашики просто придержала этот укол на потом. Начинать же разговор с подобного не стоит.

— Ну что вы, Аматэру-сан, — чуть улыбнулся Юшимитсу. — Это вы оказываете мне честь, решив ответить на мое приветствие.

Нагасунэхико Юшимитсу, несмотря на прожитые годы, выглядел довольно моложаво, во всяком случае, на свой шестьдесят один год он не выглядел. Максимум на пятьдесят пять, а то и на пятьдесят.

— Итак, — хмыкнула Атарашики. — Что заставило столь занятого человека тащиться аж в Токио?

— Дела, будь они неладны, — показательно вздохнул Юшимитсу. — К сожалению, не все можно сделать, сидя дома в удобном кресле.

— Это да, дома и стены крепче, — не удержалась-таки от подколки Атарашики.

— Если сидеть и ничего не делать, никакие стены не помогут, — не повел и бровью Юшимитсу.

— То есть вы здесь для защиты своих стен?

Атарашики и так понимала, что именно ему надо от нее, так что решила перейти сразу к делу. Раньше начнешь непростой разговор, раньше закончишь.

— В каком-то смысле, — пожал плечами Юшимитсу. — Любые дела во благо рода укрепляют наши «стены».

— И что вам нужно от меня? — спросила Атарашики.

— Амин Эрна, — не стал он юлить. — Новая кровь, несомненно, пойдет на пользу моему роду.

— И с какой стати я должна отдавать ее?

— О, причин можно найти множество, — улыбнулся Юшимитсу. — Начиная от поддержки моего клана и заканчивая враждой с ним.

— Откровенно, — отвернулась от него Атарашики, обводя взглядом наполненный гостями зал одного из небоскребов Токио. — Но неубедительно.

— Назовите свою цену, Атарашики-сан, — произнес он, улыбнувшись. — Вам лучше знать, в чем нуждается род Аматэру.

Объяснять ему выгоду гения для Аматэру? Так он и без нее все понимает. А вот угрожать ему точно не следовало. Расслабились японские аристократы. Умом понимают, что Аматэру уже не те, что еще год назад, а вот нутром принять этого не могут.

— Амин Эрна слишком ценный ресурс, чтобы отдавать ее в чужие руки, — посмотрела она на Юшимитсу. — Вы просто не сможете дать достойную цену. Точнее, не станете этого делать. Слишком дорого. Ну а что касаемо вражды, — усмехнулась она. — В самом худшем случае мы просто отдадим ее другим. Кому угодно, кто поможет нам заставить вас тысячу раз проклясть вражду с родом Аматэру. Вы не получите ее в любом случае. А теперь оставь меня, не слишком умный Юшимитсу-кун. И в следующий раз дважды подумай, прежде чем начать говорить.

— Обязательно… Аматэру-сан, — произнес тот, ничем, кроме небольшой паузы между словами, не показав, что Атарашики сумела его задеть. — Приятно было пообщаться.