Изображая зло. Книга вторая

Евгения Никифорова

Даже в самые тёмные времена культ философского камня оставался нетронутым веяниями религиозной философии, провозглашавшей смирение высшей ценностью; бессмертие – мечта, от которой люди не смогли отречься.Читатель познакомится с миром алхимиков, для которых столетие – перевёрнутая страница биографии, с иллюминатами и розенкрейцерами, построившими собственные империи, и мужчиной, возжелавшим стать богом на земле.Действия происходят через тринадцать лет после событий, описанных в первой книге.

Глава 8. Армия Ночи

— Надеюсь, ты сумеешь найти оправдание этой чудовищной ошибке. И постарайся сделать так, чтобы я поверил.

Рид сжал челюсти. Произошло именно то, чего он опасался: попал под горячую руку хозяина за преступление, которое не совершал. Мелькарт нетерпеливо ждал ответа.

— Это были не наши люди, — вымолвил агент. Ему пришлось собрать в кулак всю выдержку, чтобы не отвести взгляда от разгневанного мужчины.

— Вот как? — в голосе Мелькарта пронеслась злая ирония. — И кто же это был? Кто надел чёрные маски и растерзал ни в чём не повинных жителей Парижа?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь… Я скажу, кто это сделал. Рыцари Ночи!

— Нет.

— Рыцари Ночи из твоего отряда…

— Нет.

–… появились на улице днём, нарушив тем самым запрет, и, что ещё хуже, самовольно напали на мирных людей. Стариков, женщин, детей…

— Нет.

— Ты отрицаешь очевидное? Телевидение, газетчики, интернет — все кричат о проделках таинственных террористов! — Мелькарт поднялся с кресла и угрожающе близко подошёл к Риду. Тому хватило сил не отшатнуться. — Знаешь, что должно отличать Рыцарей от обычных террористов?

— Знаю.

— Они убивают стоящих у власти преступников. Мафиозников. Рабовладельцев. Служителей жёлтого дьявола Маммона. Но не простых людей. Не ради забавы, а ради высшей цели, ради идей, идеалов! Чёрная маска — это шлем. Быть Рыцарем — значит быть носителем духовных ценностей. Вот что отличает их от террористов — ублюдков, уносящих жизни тех, кто не может быть в ответе за чужие грехи. Рыцарь знает в лицо каждого, кого намерен покарать. А это…, — Мелькарт указал на разложенную на столе утреннюю газету, — недопустимо!

— Рыцари к этому непричастны, — произнёс Рид, старательно вкладывая в слова всю свою силу убеждения. — Я лично проверял людей. В тот день они никого не убивали.

С минуту Мелькарт проницательно взирал на агента, после чего вдруг успокоился, будто сам подобрал объяснение, и вернулся в кресло.

— Я клянусь, это были не они, — добавил Рид. — Соверши они такое, я бы не стал их покрывать.

— Кто-то подражает Рыцарям, — Мелькарт поморщился. — Очевидно, наши враги хотят дискредитировать их. Развеять образ Робин Гуда, опустить до уровня разбойников.

— Зачем?

— Потому что это спровоцирует меня приступить к активным действиям. И тогда они узнают, кто создал палачей.

Бешенство сменилось холодным расчётом.

— Людям следует знать, Рыцари Ночи призваны не для того, чтобы сеять хаос. Существует единственная истина, в которую должны все поверить: они очищают мир от грязи.

В дверь резко постучали.

— Да, — откликнулся Мелькарт.

В кабинет проник худощавый высокий мужчина в рубашке, застёгнутой лишь наполовину. Широкая цепь белела на фоне поросли, занимавшей грудь. Небрежный лихой вид довершали растрёпанные волосы.

— Познакомься, это Гектор Антарес, — представил незнакомца хозяин. — Я тебе про него рассказывал.

— Я помню, — ответил агент и вежливо кивнул Гектору. — Рид Картрайт.

Грек протянул руку. Рид посмотрел на неё с сомнением, но всё же пожал. У Гектора оказалась на удивление крепкая хватка.

— Скоро вернётся Морган, и тогда картина будет полной, — с удовлетворением констатировал Мелькарт. — Ты вовремя, Гектор. Мы как раз подошли к самому главному.

Весенние лучи высветили озадаченные лица.

— Рыцари Ночи — один из самых успешных проектов. Моё детище, — продолжил между тем хозяин. — Пусть покажут, на что они способны. Пусть продемонстрируют свои возможности.

Огромная машина агрессивно-чёрного цвета притормозила у кованых ворот. Окно опустилось перед подоспевшим охранником, и показавшаяся рука выставила на обозрение карту допуска. Механизм немедленно сработал, ворота распахнулись, и Рид нажал на газ.

— Здесь всё изменилось, — прокомментировал агент, оглядывая просторы частной территории. — Давненько я не был на базе.

— Ты посмотри что внутри, — ответил Гектор. — До сих пор поражаюсь.

— Ну, я не зря вложил столько средств, — уголки губ Мелькарта дёрнулись. — Результаты должны оправдывать ожидания.

Навстречу машине вышли несколько человек с оружием. Одного цепкого взгляда хватило, чтобы понять — то были люди военные, привыкшие к дисциплине и способные нажать на курок. Явно не пригодившиеся государству, они работали на секретном предприятии за более чем приличные деньги, были трижды перепроверены и оттого идеально подходили по всем критериям. Требовательный Мелькарт соглашался только на идеальное. Хозяина и его помощников встретили в полной готовности.

В последний раз Рид бывал на базе, когда её ещё строили. С той поры здание преобразилось. Широкий лифт отправил их на нижний этаж, далеко под землю — там гостей приняла уже другая охрана. Чистые освещённые коридоры, прохладный воздух, множество запертых дверей… Если бы Рид не знал, что по документам это место выдаётся за законное предприятие, он бы удивился его существованию. Это было похлеще «Walpurgis adherents».

Мелькарт прошествовал в кабину, закрытую бронированным стеклом. Двери позади агента, который вошёл последним, сомкнулись. Нажатие кнопки — и кабина поползла в тоннель, а после выехала в огромный зал и зависла под потолком, открывая обзор на настоящее поле боя. Мелькарт припал к стеклу, голодное выражение изуродовало его лицо. Люди, которые с увлечением тренировались прямо под ним, вызывали смешанные чувства восхищения и опасения. Среди Рыцарей Ночи были и молодые, и зрелые мужчины в прекрасной физической форме. Кто-то сражался между собой, кто-то занимался отдельно. Бег, прыжки, стрельба, обращение с ножами, рукопашные бои — то была малая доля интенсивного обучения.

— Я доволен ими, — произнёс Мелькарт. — А ты что думаешь, Гектор?

— Это тамплиеры нового времени. Такой и должна быть армия.

— И она есть только у меня. Если ставишь высокие цели, то и средства выбирай соответствующие.

Они переглянулись, и что-то таившееся в глубине их глаз насторожило Рида. Мужчины будто безмолвно общались друг с другом. «Насколько хорошо Мелькарт знает этого греческого бандита?» — подумал Картрайт. — «А главное, насколько хорошо Гектору знаком Мелькарт?»

Агент свыкся с мыслью, что у начальника нет и не может быть друзей. Он ни перед кем не раскрывался. «Но тогда кем приходится этот странный грек? Когда успел войти в доверие? И почему сейчас?»

— Ты уже определил лучших?

— Да. Желаешь познакомиться?

— Мне бы хотелось их увидеть.

Гектор кивнул и нажал на пульт. Кабина пристроилась там, откуда наиболее удобно было наблюдать за действиями. Затем он извлёк микрофон, включил и бесстрастно произнёс:

— Раз, два, три. Меня слышно?

Рыцари все как один застыли в ожидании.

— С удовольствием спешу сообщить: сегодня нас посетил Хозяин.

Реакция бойцов ошеломила Рида. Они зааплодировали, некоторые одобрительно просвистели. Монохромную массу лиц озарили улыбки. Рид, конечно, знал, что молодым людям нравился Мелькарт, но не думал, что это чувство выражается в виде глубокого, сакрального почтения.

— Хозяин приготовил особый подарок, — в голосе Гектора зазвучало воодушевление. — Этот подарок достанется тем, кто сумеет себя проявить. Я объявляю состязание, на котором будут участвовать лучшие воины, отмеченные нами по результатам прошлых поединков. Пусть вперёд выйдут те, чьи имена я оглашу. Остальных прошу освободить площадку.

Гектор принялся перечислять имена, и в итоге тридцать шесть претендентов предстали перед скрывавшимися в кабине судьями. Через окна Мелькарт прекрасно видел свою армию, тогда как она его нет: односторонние стёкла защищали от плодов ненужного любопытства. Только доверенным, выдержавшим испытания довелось познакомиться с организатором их преступного братства.

Состязание обещало быть долгим. Мелькарт с удобством устроился на скамье, отложил золотую трость и вытянул ногу, которая всё ещё доставляла неприятности. Рид помнил, с чем это связано, но предпочитал не говорить о том происшествии. За годы работы под руководством Тессера он ни разу не заикнулся о трагедии в Альпах. Рид вообще не хотел обсуждать фрау Морреаф с человеком, ради которого она умерла.

Гектор вызвал первых претендентов. Мальчики, ещё не постигшие премудрости взрослой жизни, но уже вкусившие кровь. Горячие, смелые, дерзкие. Рид с отчаянием узнавал в Рыцарях самого себя. С некоторыми судьба обходилась слишком жестоко.

В схватке один на один они стремились продемонстрировать незримому кумиру все возможности, показать, что способны на безумство и готовы исполнить любой приказ, даже самый фантастический. Мелькарт дал юнцам то, чего они так жаждали в переломную эпоху — идею, требующую борьбы. И они боролись. Рид с интересом наблюдал за сражением. Мальчиков хорошо обучили… Самая незначительная вещь становилась в их руках оружием, движения были отточены почти до совершенства. Им запретили убивать друг друга, но если бы Гектор позволил, Рыцари без зазрения совести уничтожили бы соперников — только ради того, чтобы снискать довольство Хозяина. Мелькарт это понимал, и чем дольше продолжались поединки, тем хлеще его прожигало тщеславие.

Из тридцати шести участников сначала осталось двадцать четыре, затем двенадцать. Двенадцать бойцов, удостоенных победы. Каждый был по-своему уникален. Кое-кто произвёл на Рида особое впечатление, и он вознамерился указать на счастливчиков, как внезапно Мелькарт спросил:

— Гектор, как зовут того рыжего парня?

— Аполлион Сандерс, — грек с подозрением покосился на начальника. — Он недавно в наших рядах.

— Сколько ему лет?

— Восемнадцать, если не ошибаюсь.

— Почему вы интересуетесь им? — Рид решил вмешаться. — Он проиграл в поединке!

И тут же пожалел, что сказал это. Тяжёлый взгляд Мелькарта чуть не придавил агента к стене.

— Хорошо, что ты это заметил, Картрайт. Потому что отныне обучать его будешь ты.

— Что?

— Аполлион Сандерс. Теперь ты его наставник. Я хочу, чтобы его боевые навыки были ничуть не хуже твоих.

— Но я думал…

— Ты не вернёшься во Францию. Рыцарей там возглавит другой человек.

Мелькарт резко поднялся со скамьи, подхватив трость, и Рид невольно отстранился.

— Завтра утром приведёте ко мне этого парня. А что касается участников состязания… Насчёт них я отдам распоряжения чуть позже.

Если Гектор и удивился, то никак не выдал себя. Рид тщетно пытался найти ответ на его суровом лице.

Объяснять причины своих поступков Мелькарт не собирался. Он всегда делал то, что считал нужным. И был убеждён в нерушимости своей воли. Двенадцать победителей вполне годились для уготовленной им миссии: совсем скоро они попробуют себя в роли палачей и только тогда смогут назваться настоящими Рыцарями. Мелькарту нравился момент инициации. Эти люди ещё не знали, в чём заключалась разница между помыслами о возмездии и совершённой казнью, между заурядным убийством и убийством во имя правосудия. Мелькарт наделил их полномочиями, также как Бог избрал архангела Михаила для низвержения Люцифера, и они уверовали в свою уникальность. Тамплиеры нового времени… Их не призывали на службу, они пришли сами, ведомые страстями, и подчинились тому, кто сделал их не просто людьми — сверхлюдьми. Поэтому Мелькарт не беспокоился о десятке самозванцев. Если кто-то всерьёз считал, что подражатели в масках собьют его людей с толку, то уже этой ночью истина откроется всем запуганным и растерянным.

Мелькарт находил нечто необычное в числе двенадцать и каждый раз составлял команду из двенадцати человек. Новичков присоединят к опытным бойцам, и в случае, если один или несколько птенцов струсят, захотят сбежать или сдаться полиции, старики предотвратят подобное прежде, чем те успеют шагнуть назад. Впрочем, таких прецедентов пока не было. Психику молодым Рыцарям вправляли задолго до отправления на рейд.

Гектор нашёл бывшего однокурсника за кипой документов в нежилом, до основания выбеленном кабинете. Мелькарт поднял на него слегка отстранённый взгляд.

— Пришёл спросить, что ты задумал.

Гектор решил пойти в наступление.

— Игра в молчанку затянулась, тебе не кажется?

— А я полагал, ты всё понял.

— Я понял, что сегодня ночью обещает быть жарко. Но не понял, где и с кем.

— Ибрагим Хассан не послушался моих советов. До него ещё не дошёл смысл послания, — Мелькарт методично постучал карандашом по столу. — Терпеть не могу глупцов. Просто ненавижу их.

— Ты собираешься его убить?

— Я? Боже упаси!

— Ладно, я неправильно задал вопрос…

— Ибрагим Хассан ничего не значит. Зарвавшийся мафиозник, которому скоро оборвут крылья. Он меня не интересует.

Мужчина вернулся к бумагам, но требовательный голос Гектора снова отвлёк внимание:

— Для кого ты стараешься?

— Что?

— Для кого ты устраиваешь сегодняшнее представление? Кто будет твоим зрителем?

— Я уже говорил. Все должны усвоить различия между Рыцарем Ночи и террористом. Мы не убиваем ради забавы. Наши жертвы — не простые люди. Надо сразу обесценить эти бездарные провокации.

Гектор внезапно отодвинул стул и сел напротив Мелькарта, обхватив спинку руками.

— Ты тоже считаешь меня глупцом? — как-то безэмоционально спросил грек.

— А вот теперь я не понимаю…

— Эти байки про высокие цели для Картрайта сочиняй. Его устраивают твои отговорки… и твоё молчание. Но не равняй его со мной.

— Рид Картрайт — не совсем мой человек. Поэтому я перед ним не распинаюсь.

— В смысле?

— Он достался мне по наследству вместе с компанией. Мог, конечно, уйти на все четыре стороны, но кое-что не позволило. И я никогда не ставил между вами знак равенства.

— То есть раньше он принадлежал Морреаф?

Мелькарт сжал челюсти при неосторожном упоминании о Виктории.

— Да. Картрайт был её агентом.

— И ты ему доверяешь?

На свой последний вопрос Гектор ответа не получил.

— Мне бы не хотелось развивать эту тему, — признался Мелькарт.

— Я вообще-то не о Картрайте собирался говорить.

— Тогда о чём?

— О тебе.

Тот приподнял брови в немом изумлении.

— И что же тебе не терпится узнать?

— Кто ты?

Несколько мгновений мужчины молча рассматривали друг друга. Гектор не отрывал взгляда от контрастных глаз собеседника. В тёмном обсидиане просквозило шутовство, будто Тессера принял услышанное за розыгрыш, но всё же… Грек не встречался с однокурсником много лет, достаточно долго не общался со странным талантливым мальчиком и пропустил момент, когда тот расправил крылья. Однако Гектор сумел уловить оттенок фальши. Наверное, закрепившаяся между ними связь сделала своё дело, или он просто оказался более проницателен, чем считал, но в итоге Гектор уверился в своих сомнениях. Мелькарт Тессера выдавал себя за другого.

— Кто ты?

— Нам всем хотелось бы знать, кто такой Александр Кроули.

Иллюминаты выразительно посмотрели на пустующее кресло. Весть о гибели Дамиена Гамарра не произвела бы на членов ареопага столь глубокого впечатления, если бы за час до своей кончины он не встретился с человеком, который был их первейшей целью. Официальный вердикт — сердечный приступ — не убедил никого в ордене. Тем более что у мёртвого не обнаружили перстень.

— А главное, как его найти? — добавила Хайди Форд.

Дородная американка с широким лицом и цепким взглядом была в ареопаге единственной женщиной лишь потому, что мужская половина рода основателей Соединённых Штатов трагически прервалась.

— Он покинул парижский отель сразу после происшествия, — ответил её немецкий коллега Ганс Виммер. — Кстати, с ним была Сьюзен Лиллард.

— Я думала, она больше не работает в Интерполе.

— Она и не работает. Мисс Лиллард вернулась из Шотландии как раз когда Его Светлость назначил Кроули своим заместителем.

— Его Светлость совсем рехнулся, — донеслось с другого конца зала.

— Демезон должен был обсудить это решение с нами, а не оставлять прощальных записок! Очевидно, что интересы ордена ничего для него не значили!

— Если мы не заберём у Кроули кольца с чипами…, — начал Ганс.

— То нам придётся смириться, — Хайди постаралась избежать недовольных взглядов.

— Я не желаю мириться! — рявкнул итальянец. — С каких пор мы стали трусливо поджимать хвосты?

— С тех пор, как нас начали убивать, синьор Бертони.

— Это был единственный раз. Кроули просто повезло!

— Как ему вообще удалось убить Дамиена?

— В любом случае, с нами такая история не повторится.

— Я готова выслушать его условия, — прерывая шквал выкриков, Хайди обратилась к огромному экрану. — Надеюсь, он не будет слишком банален!

— Пусть что угодно болтает! Мои люди уже вовсю ищут его, — Бертони угрожающе оскалился.

— И не только ваши…

— Ладно, дадим Стервятнику шанс себя проявить. Включите чёртов экран!

Кто-то нажал на пульт. Тревожный шум и беглые перешёптывания моментально стихли, стоило прожектору осветить знакомое лицо. Иллюминаты напряжённо вглядывались в карие глаза оппонента, стремясь обнаружить там что-то похожее на волнение. Но Александр Кроули был совершенно спокоен.

— Ты выразил желание встретиться со всеми нами, — Виммер решил первым завязать диалог. — С чем рядовой неофит по прозвищу Стервятник вздумал обратиться к ареопагу?

Уголки губ Александра дёрнулись.

— Я не вижу всех. Вас только одиннадцать.

— Дамиен Гамарра мёртв, — Бертони подался вперёд, обозлённый. — И кому как не тебе знать об этом!

— Кресло двенадцатого иллюмината пустует, — прокомментировал детектив, не удостоив итальянца вниманием. — Довольно любопытно. Ведь место умершего должен занять наследник, однако вы до сих пор не позаботились о принятии нового члена.

Ганс почувствовал рядом движение и обернулся. Сидевшая по правую сторону Хайди Форд прижала ладонь ко рту.

— О, на одного из вас снизошло озарение, — в голосе Александра послышались нотки иронии.

Все обратили удивлённые взгляды на женщину, которая продолжала с немым испугом смотреть на экран.

— Что происходит?

— Миссис Форд, вы в порядке?

— Что с вами?

Вопросы полились рекой.

Хайди зажмурилась и опустила голову, а потом посмотрела на Александра с тяжёлым, перекрывающим страх отвращением.

— Мы попустили осторожность, позволив тебе связаться одновременно со всеми. Очевидно, ты уже понял, что существование нашего рода под угрозой. У Гамарра нет наследников. Конечно, мы могли бы найти замену, но без перстня это проблематично. Вся база данных, все рычаги управления — в какой-то мелкой детали! Наверное, в этом заключается беда современных технологий… Потеряв диск или флэшку, человек становится совершенно беспомощным. И ты это прекрасно знал, когда срывал его с пальца.

— Браво, миссис Форд! А вы, оказывается, умнее их всех.

— Мой перстень ты не заберёшь! — Бертони помахал перед экраном рукой, демонстрируя матовый треугольный сапфир. — Если задумал убить нас, Стервятник, то хорошенько постарайся! У тебя очень мало времени!

— Я вовсе не хотел вам угрожать. Вот уже тринадцать лет как член ордена я действовал исключительно в ваших интересах. Я также не мог оспорить решение Его Светлости. Поверьте, я знал его гораздо лучше, чем вы. Хоть он мне и не нравился, бессмысленно ставить под сомнение его выбор. Вы все были пешками в руках искушённого игрока… А значит, и передать наследие он мог только тому, кто сам любит играть.

— Что ты несёшь?!

— Я не просто игрок. Я кукловод. В прямом смысле. Я превращаю мир в театр, а людей — в марионеток. Есть два пути: либо вы будете следовать моему сценарию, либо я вас уволю.

— Большего бреда в жизни не слышал! — Бертони вырвался из-за стола и стремительно подошёл к экрану. — Ты сумасшедший, Кроули! Мы ни за что — ясно? — ни за что не признаем тебя! А теперь попробуй… уволить!

Слюна разъярённого иллюмината брызнула в подчёркнуто невозмутимое лицо детектива. Остальные молчали, ожидая ответа на брошенный итальянцем вызов. Александр отвернулся, взял что-то в руки, затем снова обратился к зрителям.

— В чём дело? — Бертони издал смешок. — Видимо, молоть языком только любим, на большее не годимся! Я так и знал!

Крик мужчины вдруг сменился протяжным хрипом. Через мгновение итальянец рухнул на пол, громко ударившись затылком о холодные плиты. Из приоткрытого рта потекла кровь.

Всё случилось так быстро, что никто из присутствующих не сумел сразу осмыслить ситуацию. Неверие переросло в ужас. Кто-то вжался в кресло, кто-то выскочил из-за стола. Виммер аккуратно, без резких движений подполз к лежавшему мужчине и нащупал пульс. Неутешительный вердикт «он мёртв» повлёк за собой шквал гробового молчания.

В мире существовали две вещи, которые представляли для иллюминатов опасность — собственное бессилие и смерть. Обе проникли в зал и придавили трёхсотлетний ареопаг к земле, что таила могилы уничтоженных врагов, сдвинутых с поля пешек и невинных жертв.

— Вы мои марионетки. Я дёргаю за ниточки, вы действуете. Будете сопротивляться, я вас сломаю. Подчинитесь моей воле, я сохраню вам жизнь. Это единственное условие.

— Не знаю, как тебе удаётся убивать на расстоянии, — Хайди, наконец, отцепила дрожащие пальцы от воротника блузки и поднялась с кресла. — Но я вижу, ты очень могущественный человек, Кроули. И мне совсем не хочется разделить участь коллеги. Признаться, раньше я считала тебя просто любимцем Фортуны… человеком, которому всегда везёт. Я ошибалась.

— Миссис Форд…, — раздался испуганный шёпот.

— Если позволишь, я буду работать под твоим началом, — продолжила женщина нетвёрдым, но ясным голосом. — Всё, что принадлежит мне, отныне твоё.

Хайди сняла перстень и положила на стол.

Под удивлённые взгляды иллюминатов Виммер последовал её примеру.

Несколько мучительно долгих минут члены ареопага оценивали невыгодность своего положения. Сомнения постепенно отступали при виде свежего трупа Бертони, и вскоре они присоединились к двум сдавшимся коллегам. Каждый стянул с пальца свой перстень и оставил на столе в знак признания нового главы ордена.

— Вы думаете, что потерпели поражение, — произнёс Александр. — На самом деле это не так.

— А что это тогда? — глухо спросил Виммер.

— Революция.

Массивные резные двери неожиданно распахнулись, заставив вздрогнуть весь ареопаг, и в зал прошествовали вооружённые люди в чёрных полумасках. Совершенно не готовые к подобным поворотам, иллюминаты совсем перестали понимать, что происходит. Тот факт, что здание давно было захвачено противником, а агенты перекуплены, жёстко перечеркнул их надежды. Огромный экран погас, а через мгновение перед ними предстал Александр Кроули, из плоти и крови. Детектив застыл на пороге, придирчиво обвёл взглядом просторное помещение с круглым столом по центру, подкинул яблоко, ловко поймал и надкусил. Затем плавно миновал всех, отодвинул пустующее напротив входа кресло и сел, вольготно откинувшись на спинку. Лицо Кроули оказалось бледнее, чем на изображении. Впрочем, слегка утомлённый вид нисколько не умалял ту внушительную энергию, которая захлестнула присутствующих при его появлении. Стервятник был ужасен в своём строгом сером костюме, с небрежно убранными волосами, но ещё ужаснее были глаза… Тёмные полосы бровей делали ярче плескавшееся в них зло.

— Прошу, садитесь, — мужчина приглашающе повёл рукой, и все как один поспешили занять места. Неизвестные в масках встали позади иллюминатов, и ни у кого не возникло сомнений, что за спиной каждого — его палач.

— Однажды я поклялся поставить орден на колени. Что ж, думаю, я достиг цели.

Александр вновь надкусил яблоко. Хруст перемежавшейся во рту сочной мякоти резал по нервам.

— Вы меня разочаровали. Вообще-то я не рассчитывал на быструю победу. Хотя с вашей стороны, конечно, разумнее было сдаться, нежели бороться. Противник, чей предел возможностей под вопросом… Знаете, с таким я и сам старался не связываться до поры до времени. Хотя это уже не важно. Предлагаю обсудить наше будущее.

— А у нас оно есть? — осмелился подать голос Виммер.

— Условие прежнее. Вы работаете исключительно на меня.

Иллюминаты молчали.

— У вас сложилось неправильное впечатление. Я вовсе не собираюсь распускать орден. Мне горько было наблюдать, как ваши люди впустую тратят время на мои поимки, вместо того чтобы приносить реальную пользу. Те, кого вы сейчас видите — это они в Париже устроили кровавую акцию. Рыцари Ночи… Вернее, актёры, нанятые покойным Гамарра на роль Рыцарей.

— Зачем они здесь? — спросила Хайди.

— Я решил, пора собирать собственную армию.

— Против кого? Мы ещё не вычислили, кто организовал эти национальные группировки, — мрачно добавил Виммер. — Есть подозрения на Мелькарта Тессера, но никаких доказательств.

— Мне не нужны доказательства, — ответил Александр. — Я уверен, что это Мелькарт Тессера.

— Почему?

— Потому что Его Светлость убил именно он.

— Начинайте.

Это было легко, всё равно что спускать собак. Гектор привык отдавать приказы, привык к покорному их выполнению и минутному удовольствию, однако на сей раз не испытал его. Из головы не выходили последние слова Мелькарта. Он догадывался, что разговор по душам успехом не увенчается; так и произошло. Мелькарт не снизошёл до признаний. «Больше не спрашивай об этом, никогда», — прозвучало и как предупреждение, и как угроза. Гектор впервые за многие годы знакомства задался вопросом, а знал ли он настоящего Мелькарта? Талантливый мальчик из университета, амбициозный, независимый, одинокий… Почему они вообще подружились, почему этот гордец позволил Гектору вволю наиграться в лучшего друга и старшего брата? К счастью, на тяготы раздумий времени катастрофически не хватало. Разведывательные операции на основе агентурных данных, составление плана по ликвидации, отработки действий, описанных с почти ювелирной точностью, и их донесение до умов подчинённых, — работы предстояло сделать немерено. Вдобавок следовало решить проблему с «чистым жильём» для боевиков, где они могли спрятаться на случай непредвиденного, а также проблему с перехватом управления и денежных потоков бизнеса Ибрагима Хассана после успешного окончания рейда. Хотелось верить, что утром всё встанет на свои места и через несколько часов зачатки страха погибнут вместе с клеймённым противником.

Люди Хассана предчувствовали удар, но не ждали его так скоро. Оккупированному кварталу не стоило надеяться на освобождение: нога британской полиции давно остерегалась туда ступать, а мусульманский патруль в два счёта был устранён хладнокровными Рыцарями.

Мафия отчаянно боролась за жизнь. Стрельбу, наверное, слышал весь северный Лондон. Псы великолепно справлялись с поставленной задачей. На долю секунды Гектор даже удивился тому, как быстро они взяли Ибрагима. Заложника вывели на тёмную улицу и показали камерам наружного наблюдения: зрители должны знать, что жертва отнюдь не случайна. Затем, под гром грязных ругательств на неизвестном арабском, бросили связанным в багажник. Машина сразу покинула район — по пути ей не раз поменяют номера, прежде чем она доберётся до точки. Гектор собирался отдать приказ об отступлении, но его взгляд задержался на одном из Рыцарей. Отделившись от группы, боевик застрял у входной двери, привлекая ненужное внимание, и вырисовывал кровью убитого какой-то знак.

«Что он творит?»

Приготовившись отвесить оплеух за самоуправство и задержку, Гектор приблизился. С каждым его шагом надпись на двери становилась отчётливей, и когда он, наконец, понял, что именно пытался изобразить человек в маске, все сомнения, преследовавшие в течение дня, заново вспыхнули, как факел. На доме, где только что свершилась воля Мелькарта, сиял красный дракон.