Реванш

Наталья Шагаева, 2019

Мне уже нечего терять – я все потеряла… У меня не осталось ценностей – я перестала ценить саму жизнь… Моя душа давно умерла – перешагнула грань, за которой осталась только пустота… У меня нет мечты и цели – я называю это жаждой… и не успокоюсь, пока ее не утолю. Вы можете называть мои поступки как угодно: грехами, личным падением, паранойей, мерзостью… Я называю это ответной игрой – РЕВАНШЕМ.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Я думала, у меня все получится. Ведь почти получилось. Ужин проходил как нельзя лучше. Напрягало только, что Юнусов не сводил с меня глаз, улавливая каждое движение. Я только сегодня заметила, насколько пугающие его черные глаза. Будто он не просто смотрит, а сканирует, считывая мои мысли. Казалось, он мне не верит, ни единому слову. Но это и неважно, я прекрасно осознавала, что нравлюсь Алану, намерено его соблазняла, и почти добилась своего, если бы не чертов приступ. Так не вовремя! Я думала, что моему телу все равно, и я смогу все отыграть. Нет, спать с Юнусовым я пока не собиралась. В мои планы входило подразнить и разжечь еще больший интерес. Но все рухнуло, разбиваясь в дребезги, как только Алан ко мне прикоснулся. Его грубость ввела меня в ступор, хотелось прямо сейчас плюнуть на все бредовые планы и воткнуть ему в горло нож. Мне не были противны его касания, я понимала, что он не сделает мне ничего плохого — это просто страсть и жажда обладать мной. Головой я все осознавала, а тело не слушалось. Чертово тело оцепенело, когда от него требовались действия! Я не боялась Алана — страх и все остальные чувства давно умерли и погребены где-то очень далеко от этого места. Все началось еще до того, как он меня отпустил: вспышка, жар по всему телу и легкая, едва уловимая дрожь. Я надеялась, что он не заметит, но приступ оказался сильнее, чем я думала.

Выбежала из машины, проклиная себя за то, что не смогла ему ответить, и свой чертов организм, который подвел меня в самый неподходящий момент. А потом услышала в его голосе волнение, почувствовала, как он искренне меня прижимает, пытаясь унять мою дрожь, и поняла, что жалость и волнение тоже неплохо. Это тоже чувства.

Поднялась в специально снятую на сутки в приличном районе квартиру — знала, что Юнусов захочет меня подвезти, скинула пальто, быстро выпила еще одну таблетку и поняла, что до утра уже не смогу попасть домой — придется остаться здесь. Слабость растекалась по телу, сил не было даже раздеться. Прошла в ванную, склонилась над раковиной и заставила себя умыться холодной водой, чтобы смыть поцелуи этой мрази. Кажется, я вся пропиталась его терпким запахом. Смотрю на себя в зеркало, дышу глубоко, чувствуя, что приступ окончательно отступает, становится легче, но из-за таблеток нещадно клонит в сон. Я сняла эту квартиру до полудня, так что можно спокойно лечь спать.

***

Проснулась от телефонного звонка. Неохотно перевернулась на другой бок и дотянулась до телефона на тумбе. Мышцы ныли, словно я вчера пробежала марафон или разгружала вагоны, на душе полная пустота, от слабости кружится голова — так всегда бывает после приступа — это стресс для организма, и ему требуются хотя бы сутки на восстановление. Отвечаю на звонок, потому что звонит второй телефон, номер которого знает только тетка. Прокашливаюсь, чтобы голос не казался осипшим.

— Да, привет, — выдавливаю из себя радость, даже улыбаюсь, словно она меня видит.

Главное — поверить в ложь самой, и тогда окружающие не заподозрят фальши. Юнусов вчера заметил, но это первое свидание, можно сделать скидку на мое волнение и глупость. Вчера я поняла, что с этим мужиком нужно казаться дурой, строя из себя глупую наивную девицу.

— Ты меня слышишь?! Алло! — кричит в телефон тетка, приводя меня в себя.

— Да, теперь слышу. Как у тебя дела? Как Генка? — интересуюсь здоровьем моего двоюродного брата, который несколько месяцев назад попал в аварию.

— Да, слава Богу, все хорошо. Рука еще, правда, плохо работает, но врач сказал, все восстановится.

— Это хорошо. Руки у него золотые.

— Вот вы и сглазили его этой фразой. Это все Нюрка постоянно его руки расхваливала, глаз и язык у нее нехороший, а Генка не верил, смеялся надо мной, — причитает тетка, и я ее даже понимаю. Легче обвинить в несчастье соседку, чем признать тот факт, что Генка сел за руль пьяным, почти в невменяемом состоянии. — Ты лучше про себя расскажи. Ты квартиру купила?

— Да, конечно. Вот сегодня уже в ней ночевала, — лгу я, иначе тетка не отстанет. — Однокомнатная, но в новом доме, просторная, светлая, тут столько солнца, и кухня большая, — описываю ей съемную квартиру, в которой нахожусь.

— Хорошо, молодец. А работу нашла?

— Еще нет, но уже есть несколько хороших вариантов.

— Замечательно. Я знала, что у тебя все получится. Не может быть всегда плохо, за черной полосой всегда приходит белая. Я даже рада, что ты решила уехать из нашего захолустья и начать новую жизнь. Ты молодая, красивая, нечего тебе здесь тухнуть…

Тетка еще долго расписывает радужные перспективы моей жизни, я поддакиваю, а сама смотрю в потолок и считаю комнатные софиты. В конце своей речи тетка говорит, что Бог все видит, и я обязательно буду счастлива.

— Спасибо, — отвечаю и думаю, что Бога нет, иначе я не понимаю, чем ему не угодила, что он определил для меня такую судьбу.

Никто за нами не наблюдает и никто не определяет нашу судьбу, никто нас не хранит. Мы делаем все сами, наша жизнь в наших или чужих руках. Есть люди, которые считают себя богами и вершителями судеб. Иногда они даруют кому-то счастье, а иногда просто уничтожают….

Прощаюсь с теткой, уверяя, что у меня все хорошо, «просто отлично» и выключаю телефон. Откидываюсь на подушку, продолжая смотреть в красивый глянцевый потолок. На часах всего девять утра, и у меня еще есть время сделать в этой приличной квартире фото для моей страницы в социальной сети. Захаров ведет публичную жизнь, охотно общается с девушками в интернете, собирая коллекцию тупых гламурных куриц, готовых раздвинуть перед ним ноги в надежде, что именно она станет для него «той самой», получит статус в обществе и кусок счастья в виде завидного жениха и денег его отца.

Встаю с кровати, пытаясь перебороть слабость, быстро принимаю душ, но бодрости не ощущаю. Завариваю крепкий чай с сахаром и надеваю специально купленное кружевное красное белье, наношу макияж: подчеркиваю глаза, густо крашу ресницы, наношу ярко-красную помаду, а волосы оставляю распущенными — теперь я похожа на одну из тех девушек, с которыми общается Захаров. Настраиваю фотоаппарат на съемку каждые двадцать секунд, устанавливаю его на столике напротив стены у окна и устраиваю фотосессию: несколько кадров, где я прогибаюсь, закрывая лицо волосами, играю ими, прикусываю палец… Потом меняю белье на черное и перемещаюсь на кровать: кадры с запрокинутой головой, сжимаю грудь, томно прикусываю губы, прикрывая веки… Надеюсь, выйдет хотя бы несколько хороших фото, где не видно, как мне противно это делать.

Надеваю маленький темно-синий халатик, собираю волосы в высокий небрежный пучок, сажусь на подоконник в кухне, сжимая в руках чашку, и пристально смотрю в окно. Становится смешно от своего жеманства, с меня достаточно этого фарса. Снимаю шелковые кружевные тряпки, закидываю вместе с платьем в сумку, надеваю джинсы и свитер и покидаю квартиру. Отдаю ключи консьержке, по пути в метро звоню хозяину квартиры, интересуюсь ценой жилья на месяц — если я все еще интересна Юнусову, может случиться так, что придется пожить здесь какое-то время. Меня не пугает, что Алан может с легкостью это узнать, что квартира съемная. В конце концов, много людей живет в арендованном жилье. А именно в этой квартире хозяину хватило лишь моего поддельного водительского удостоверения, на которое он лишь мельком взглянул.

Добираюсь до своего района, медленно бреду во двор, ощущая, как от свежего осеннего воздуха становится немного легче. Тело до сих пор ватное, но туман в голове рассеивается. Подхожу к машине и замечаю Машку, упорно трущую грязной тряпкой капот моего автомобиля.

— Привет, ты что делаешь? — не понимаю я, смотря на грязные разводы на капоте.

— Я ее мою, — отвечает девчонка, продолжая упорно разводить еще больше грязи.

— Я вижу, — усмехаюсь, — но она вроде до этого момента была чистая.

— Славка кидался грязью, а я спряталась за твою машину, и он ее испачкал, — поясняет она, присаживается на корточки и моет тряпку в грязной луже.

— Ясно. Ну все, хватит. Машины моют на мойках. Оставь тряпку и не возись в такой холод в воде.

— Нет, я сейчас сбегаю домой, принесу чистую тряпку, и все отмоется, — не унимается Машка.

Ловлю ее за капюшон куртки, останавливая детский порыв. Сажусь перед ней на корточки, заглядываю в красивые голубые глазки и вижу там глупое чувство вины.

— Спасибо, что позаботилась о моей машине, — улыбаюсь я, — но эта железка не стоит твоего здоровья. Пойдем в магазин, купим торт и попьем чай?

Машка улыбается.

— У тебя сегодня праздник?

— Нет. С чего ты взяла? — тяну к девчушке руку, стирая с ее щеки грязь.

— Ну, торт покупают только на праздник.

— А мы купим просто так, кто нам помешает?

— Никто, — решительно произносит Машка.

— Ну, тогда пошли. Мама тебя не потеряет?

— Нет, ее нет дома. Я гуляю одна, но у меня есть ключи, — девочка вынимает из-за пазухи ключ на веревочке.

— Хорошо, — поднимаюсь, беру Машу за руку и веду в магазин.

— Твоя мама опять на работе?

— Нет, она поехала к бабушке в больницу, а меня не взяла, — грустно сообщает девочка.

— Ничего, она обязательно поправится, — ободряю ее. — Все когда-нибудь болеют.

Машка хмурит брови, но кивает в знак согласия.

Мы покупаем шоколадный торт, который выбрала моя новая неожиданная подружка Маша, и с удовольствием пьем чай у меня дома. Не знаю, зачем я это делаю, наверное, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Дети искренние, от них не стоит ждать подвоха. А мне просто необходимо прийти в себя и настроиться на новую борьбу. Вчерашний вечер с Юнусовым и приступ выбили меня из колеи. Машка слезно просила меня забрать кошку, пока бабушка в больнице, поскольку ее мама не любит кошек, и Мусе приходится жить в подъезде, откуда ее гонят соседи.

Через пару часов Маша ушла домой, а я сижу в кухне с кошкой на коленях и доедаю торт. Открываю свою новую страницу в социальной сети, где я Марго, и размещаю туда новые фото в нижнем белье. Аватаром устанавливаю фото в халате с чашкой в руках, быстро выдумываю статус о том, как грущу. Наполняю страницу цитатами о расставании, делая вид, что я недавно рассталась с парнем, фото с котятами, сладостями, фруктами и красочным маникюром. Захожу на страницу Захарова, ищу, за что можно зацепиться и как привлечь его внимание. Рассматриваю его последние фото с чашкой кофе в рабочем кабинете с подписью «трудовые будни», и меня начинает тошнить от этого ублюдка. Если Бог, в которого свято верила моя мама, существует, почему его кара не настигает такую мразь, как Захаров? Он наслаждается вседозволенностью и безнаказанностью, ни о чем не сожалея.

Отметаю ненужные эмоции, поглаживая кошку. Я уничтожу его. Такие, как он, никогда ни о чем не сожалеют, у них атрофированы все чувства, кроме похоти, алчности и жажды власти. Листаю группу Захарова, нахожу интересующий меня пост о закрытой вечеринке в его клубе, где будет проходить показ боди-арта — выставка голых разрисованных женщин. А после — выступление какого-то модного певца. Захаров на правах хозяина клуба разыгрывал среди девушек пять пригласительных. Но, к сожалению, победительницы давно определены, и вечеринка состоится уже через два дня. Оставляю под постом о розыгрыше грустный смайлик и слезную речь о том, как я хотела бы попасть на эту вечеринку. Я не рассчитываю на ответ, но таким образом могу привлечь к себе внимание. Недолго думая, начинаю искать свободные пригласительные, но все билеты проданы, а в вип-зону пропускают только по личным приглашениям хозяина. Оставляю еще один комментарий под объявлением о том, что все билеты проданы. Тот же грустный смайлик и тупую фразу «не найдется ли у кого лишнего билетика?».

Отставляю ноутбук и ложусь спать вместе с кошкой. Нужно прийти в себя и придумать, как попасть на эту вечеринку. Перед тем как уснуть, думаю о том, что можно попытаться устроиться в этот клуб работать, желательно официанткой, чтобы стать ближе к Захарову.

***

Когда проснулась, меня ждал сюрприз — сообщение от Захарова. Он написал, что одна из девушек отказалась от приза, и, если на моей странице реальное фото, то это приглашение чудесным образом достается мне. А мне определенно везет! Но, скорее, повезло моему фото в черном белье на белых простынях, которое понравилось Захарову. Восторгаюсь своей победой и благодарю Захарова, скромно спрашивая, как могу забрать пригласительный. Похотливый мудак быстро отвечает, прося написать мое имя и фамилию и просто произнести его на входе в клуб, где меня пропустят и проводят к нужному месту. Хочется завязать с Захаровым непринужденную беседу, но я не могу сделать это первой, чтобы не выглядеть навязчивой.

Но уже в полночь я поверила в слова тетки, которая говорила о наступление светлой полосы в моей жизни — Захаров сам написал мне! Начал с комплиментов и вопросов о моей грусти, обозначенной в статусе. Я поведала ему слезливую историю о расставании с парнем, на что получила множество нелестных слов в адрес моего мифического обидчика. Язык у Захарова всегда был подвешен. Он может запудрить мозги любой курице и влюбить в себя за полчаса беседы, чем всегда успешно и пользовался.

Наше общение плавно перешло в легкий флирт, последующее два дня он регулярно писал мне, напоминая о себе, намекая на нашу скорую встречу. Ну конечно, Захаров просто так не раздает приглашения на закрытые вечеринки, и мы оба это понимаем.

***

Подхожу к клубу, в который спокойно проходят люди, предъявляя пригласительные. Я вполне спокойна, но факт, что у меня нет пригласительного и, возможно, меня не пропустят, заставляет немного нервничать. На мне пальто и черное платье в пол с откровенным вырезом на спине и ярко-красным поясом-лентой. Красная помада и туфли такого же цвета придают образу сексуальности. Я не знаю, как сложится наш вечер, но все необходимое уже со мной. Долго наблюдаю за охраной, убеждаюсь, что сумки не проверяют, и смело иду к входу. Натягиваю улыбку счастливой дуры и здороваюсь охранником, называя имя и фамилию. Парень проверяет список и как только находит мое имя, ухмыляется, осматривая с ног до головы. Он пропускает меня внутрь и идет за мной, предлагая проводить. Глубоко вдыхаю, настраиваюсь навстречу с Захаровым. Я не испытываю страх или ненависть. Как ни странно, я вполне спокойна. Мне уже нечего терять.

Мы минуем основной зал клуба и поднимаемся по винтовой лестнице на второй этаж. Охранник услужливо открывает дверь, пропуская меня на второй уровень вип-зоны. Небольшая площадка с видом на основной зал и сцену, напоминающая огромный балкон-террасу. Отдельное помещение для избранных, в круг которых сегодня попала я. Наверное, я должна чувствовать себя Золушкой, а Захарова — принцем, который привел меня на бал. Только я бы назвала это место сборищем моральных уродов, которые решили, что им можно все. Но сейчас я должна прикинуться глупой Золушкой и восхищаться балом, который для меня устроил один из моих демонов. Все, как я хотела, главное — хорошо сыграть свою роль.

Как только я вошла в вип-зону, ко мне сразу же подошел Захаров, словно ждал меня, но, скорее, ему уже сообщили о моем приходе.

— А вот и Марго, — усмехается он. — Честно, до последнего думал, что на фото не ты. Ну не бывает таких прекрасных девушек! А сейчас вижу, что бывают. Тебе кто-нибудь говорил, что ты нереальная?

Ублюдок рассыпается в комплиментах, а меня начинает от него тошнить. Но я глупо улыбаюсь, пожимая плечами, делая вид, что очарована его речами. Захаров всегда был смазливым: высокий блондин с серыми глазами, подтянутый — бывший пловец. На нем белоснежная стильная рубашка и черные брюки. Из-под небрежно закатанных рукавов выглядывают черные татуировки хаотичных подписей и узоров. Красивый и привлекательный снаружи, но гнилой внутри.

— Спасибо за приглашение. Я даже не надеялась, что попаду в твой клуб, до последнего думала, что это шутка, — отвечаю я, борясь с желанием отпрянуть от него, когда он как бы невзначай дотрагивается до моих волос.

— Итак, Марго — это твое настоящее имя? — спрашивает он, без разрешения берет за руку и ведет к небольшому бару.

— Да, я Маргарита, — наигранно усмехаюсь.

— Ну что же, Маргарита, у меня к тебе просьба. Не могла бы ты составить мне компанию этим вечером, быть моей спутницей? Знаешь, почему я выбрал именно тебя? — спрашивает он, прося бармена налить нам шампанского.

— Нет, не знаю.

— Я нашел в тебе родственную душу. Я тоже неделю назад расстался с девушкой, — с таким сожалением сообщает Захаров.

Он — прекрасный актер. Девушки ничего не значат в его жизни. Он меняет их, как перчатки, выкидывая использованных на помойку. Но теперь я понимаю, что все его женщины ведутся не только на деньги и власть, но и на харизму, обаяние и вот такие сладкие речи. Он умеет очаровывать глупых дурочек. И я делаю вид, что тоже повелась, стараясь смотреть на него с обожанием. Я бы еще завизжала от восторга от того, что он выбрал меня, но я не настолько хорошо умею притворяться.

Захаров предлагает взять его под руку и ведет меня в сторону диванов, где уже располагается небольшая компания. Да, за шесть лет он стал более галантным и блещет манерами, но внутри все равно моральный урод — я это знаю, почувствовала на себе. И сейчас, когда держусь за его руку, борюсь с желанием впиться в нее ногтями, раздирая его кожу до мяса. Ничего, мне еще представится такая возможность.

— А вот и моя спутница на сегодняшний вечер — прекрасная Маргарита, — Захаров представляет меня собравшимся.

Обвожу взглядом мужчин их девушек и застываю, словно парализованная. Кажется, что не могу вдохнуть. Черные глаза Юнусова впиваются в мои и не отпускают. Меня будто прошибает током. Боже, его я здесь не ожидала увидеть… С ним рядом его любовница, что-то шепчет, повисая на плече Алана, а он не сводит глаз с меня. Зло ухмыляется, осматривая меня с ног до головы, и я понимаю, что мои планы на сегодняшний день рухнули, как карточный домик. Он может разрушить мою легенду.

Мне впервые становится страшно. Нужно уходить отсюда прямо сейчас под любым предлогом. Не просто уходить, а бежать!