Хранители

Ада Ммант

Многие тысячелетия темные боги и боги света ведут бесконечную борьбу. Но века сменяют столетия: меняется мир, жизнь становится другой, старые боги уходят в «лето», а на их место приходят потомки. И теперь уже не боги, а Хранители, воины света, ведут свою жестокую борьбу с нечистью, которая представляет угрозу для всего человечества.

Глава 2

Черный мрак окутывал меня, желая раздавить. Я точно ощущала физическую боль от его яростного давления. Меня снова пронзила невыносимая судорога — словно пламя прожгло все мои внутренности насквозь. Я выгнулась от зверской боли и, наконец, почувствовала свои руки и ноги, которые тут же обожгло огнем. Сильное жжение заставляло выгибаться снова и снова, я застонала оттого, что больше не могла стерпеть эти муки. Но в следующую секунду боль отпустила меня также быстро, как и накинулась. Я резко села и открыла глаза, где-то рядом послышался тревожный голос брата:

— Кира, Кира, с тобой все в порядке? — Он соскочил с кушетки и подскочил ко мне, осторожно взял меня за руку. Я сердито выдернула свою руку и холодно посмотрела ему в глаза.

— Что случилось? — раздраженно спросила его я и с трудом смогла узнать свой охрипший голос. Меня разобрал удушливый кашель, горло горело.

— Я хочу пить.

— Сейчас, — рассеянно буркнул Сережа и повернулся к белому столику. В медпункте мы находились одни, наверное, медсестра куда-то вышла. Брат сунул в лицо пластиковый стаканчик, и я с жадностью выпила всю воду, не сводя с него своих настороженных глаз.

— Так, ты объяснишь, что произошло? — немного мягче спросила я, в горле больше не першило.

— Ты упала в обморок, но медсестра говорит, что с тобой ничего плохого не случилось, иногда такое происходит во время экзаменов — нервы, понимаешь?!

— А ты что тут делаешь? Нина мне не простит, если ты не сдашь экзамен. — Между собой тетку мы называли по имени.

— Все хорошо, я принес тебя и отправился сдавать экзамены — тобой занималась медсестра.

Мои губы сжались в тонкую линию: откуда такая забота? Сережа словно прочел мои мысли, и я стыдливо опустил глаза.

— Сколько времени я здесь?

— Полчаса не больше, я быстро ответил на билет и пришел сюда.

— Тебе не следовало бы так утруждаться, — иронично заверила его я. Мне, конечно, была приятна его забота — но все еще никак не привыкла к ней. Когда я еще была совсем маленькой, я безумно радовалась, что у меня есть брат. Мне думалось, что в будущем он станет моим защитником, но он предал меня…

— Извини, — тихо прошептал он и попытался дотронуться до меня. Я сердито отдернула руку и простонала:

— Ох, только не надо этого! Со мной все хорошо. Я как-то раньше обходилась без всех этих нежностей, так что сейчас и подавно обойдусь.

— Кира!

— Что Кира? — холодно воскликнула я, — Даже не вздумай говорить, что я жестокая — мне это и без тебя известно, спасибо тебе. Нет! спасибо вам обоим — это вы сделали меня такой жестокой.

На моих глазах навернулись непрошенные слезы. Я поспешно соскочила с кушетки, брат попытался меня остановить, но я его отпихнула, и он упал на спину, зацепив при этом столик и кушетку. Я виновато посмотрела в его изумленные глаза и выскочила вон. Действительно не предполагала, что так выйдет. Сергей сильный и высокий и от легкого толчка не должен был упасть. Наверное поскользнулся, предположила я, но мои мысли уже поплыли по другому руслу.

Обида и злоба сжигали меня. Все это время Сережа мог изменить мою жизнь, наставить тетю на путь истинный, но он этого не сделал — он был эгоистом, и моя судьба была ему безразлична, теперь же, было слишком поздно что-либо менять. Моя жизнь уже не изменится. Из-за их безразличия я второсортная — безграмотная недоучка, которой в этой жизни останется одно лишь место — посудомойки и поломойки. С моими тройками ни один приличный институт меня не возьмет, даже ни одно училище. Я до боли сжала зубы и быстро зашагала от крыльца школы.

По щекам заструились слезы. Вот уже много лет я не плакала, просто не могла позволить себе этой роскоши. И сейчас с трудом сдерживала рыдания, как могла, но от этого мне становилось все хуже и хуже. Огромный комок, вставший в моей груди, разрастался и грозился разорвать мои легкие на части. Я на миг остановилась и сделала глубокий вздох: из горла вырвался утробный стон. Я быстро и глубоко задышала. Мне немного стало легче, и я вновь зашагала вперед. За спиной послышались чьи-то шаги. Жутко не хотелось, чтобы меня кто-то увидел зареванную и тем более стал успокаивать.

— Кира, — окликнул брат. Сердце вздрогнуло в груди от его мягкого тембра, но я не остановилась и не обернулась. Сережа догнал меня и попытался остановить, я стряхнула со своего плеча его руку и сквозь зубы процедила:

— Что ты от меня хочешь?

— Это, правда, что Леша говорит? На вас вчера напали хулиганы.

— А тебе, что от этого?

— Я хочу знать, правда это или нет?

— Не думаю, что, узнай ты правду, для тебя это что-то изменит?

— Если все что он рассказал действительно случилось, то я хотел бы услышать от тебя подробности.

Его любопытство меня разозлило, я резко развернулась и зло прорычала:

— Я их всех убила, ты доволен?

Брат от неожиданности попятился назад, и, заметив в его глазах испуг, я ехидно усмехнулась, а затем отвернулась и продолжила свой путь дальше. Сережа не отставал, я отчетливо слышала его нерешительные шаги и удивлялась, почему это меня смущает: никогда раньше не обращала на это никакого внимания. Каму, какое дело кто как ходит?!

— Кира, — снова раздался его голос из-за спины. Моя злость немного поутихла и я, вздохнув полной грудью, все-таки обернулась к нему.

— Это правда? — опять тот же вопрос!

— Что правда?! убила я их или нет? — Сережа сглотнул слюну, — Конечно, нет, но задницу надрала! Прости, мне пришлось так поступить, не могла же я просто стоять и смотреть, как они меня обижают, да и защитников у меня нет. Леша сбежал как последний трус — выглядело очень забавно.

— Ты сильно расстроилась из-за него? — вдруг спросил меня Сережа.

— Нет, не расстроилась, я привыкла ни на кого не рассчитывать. Каратэ в этом смысле мне очень помогло — не думала, что придется когда-нибудь им воспользоваться.

Сережа виновато смотрел в мои глаза, и я словно видела все его чувства и всю его горечь, которую он испытывал в муках, проснувшейся, совести. Мне даже стало, его немного жаль. Жаль, что его раскаяние ему уже ничем не поможет!

Все это мне вконец надоело, а еще меня ждали на работе. Я повернулась и, не сказав ни слова, зашагала вперед. Мой слух уловил его шаги снова, и я холодно процедила:

— Не надо, Сережа, ты мне уже не нужен, я слишком взрослая и самостоятельная. Ты упустил время, когда я была твоей маленькой сестрой, теперь я сама могу за себя постоять и уж поверь, в отличие от всех остальных, кто должен был это делать, я никогда не позволю никому себя обидеть.

Мои слова резали его как кинжалы, но я ничего не могла с этим поделать, по-другому его не остановить. А если я его не остановлю, то не смогу его не простить, и тогда прощу его, прощу всех, и всю оставшуюся жизнь буду ждать от них очередного предательства…

* * *

И снова эта гнетущая темнота и этот жуткий смех и эта невыносимая боль, словно сотни иголок воткнулись в каждую клеточку твоего тела. Из груди вырвался рев. Мои глаза тут же открылись: темная комната, но не такая темная как мой сон. Я глубоко и часто задышала. По моей коже маленькими бисеринками стекал горячий пот, а еще я услышала дыхание, но не сонное, размеренное, а взволнованное. Я повернулась и увидела Сережу. Он сидел на кровати, облокотившись спиной о стену, и смотрел на меня. Я видела его так отчетливо, точно это было днем, но никак не ночью как сейчас. Его испуганные глаза и настороженная поза встревожили меня не на шутку.

— Что? — раздраженно буркнула я.

— Ничего, просто ты спишь очень беспокойно, — прошептал он.

— И?

— И еще рычишь, — голос его чуть дрогнул.

— Не бойся, я не кусаюсь, просто приснился кошмар.

— Ясно. И давно тебя мучают кошмары? — он приподнял бровь, и я увидела, в его глазах ухмылку. Я промолчала. — Не хочешь говорить?

— А ты догадливый.

— Ну, тогда может, расскажешь, как ты разделалась с преступниками, которые напали на вас с Лешкой.

Мое лицо нахмурилось. Совсем не хотелось вспоминать то, что тогда произошло, точнее то, что я сделала. Не знаю, как это получилось, но меня это беспокоило. Из-за этого пришлось пропустить последние занятия в бассейне и соревнования по каратэ, так как не удавалось еще контролировать свою невероятную и непонятную силу, и мои партнеры сильно страдали. Кажется, что одному из них я сломала бедро и несколько ребер. Мурашки побежали по телу, вспоминать все это не хотелось. Сергею, тоже ничего не хотела рассказывать, но я отлично понимала, что пожирающее его любопытство не даст мне спокойно жить дальше. Нужно было все-таки что-то ему рассказать, чтобы он успокоился и перестал меня доставать своими вопросами.

— Ничего сверхъестественного не случилось, — попыталась я заверить брата, — мы шли домой и по дороге столкнулись с хулиганами, думаю, они больше хотели проверить, что будет делать в сложившейся ситуации Алексей. Уверена — он оправдал их ожидания, ну, а потом, после того как Лешка убежал, один попытался ко мне подойти, я ударила его рукой в живот и оттолкнула ногой. Два других хулигана даже не стали ввязываться в драку, просто убежали. — Я на миг прикрыла глаза, и вся картина как на ладони открылась предо мной. Обезумевшие глаза мужчин и их злобное дыхание. Такие — навряд ли испугались бы нескольких приемов каратэ. И все же, я постоянно задавалась вопросом, что эти громилы хотели от меня?

Мои глаза внимательно наблюдали за братом: его лицо не выражало никаких мыслей, и я решила, что он удовлетворился моим ответом. Мой взгляд переметнулся на дверь, над которой весели часы. Стрелки показывали пять утра. Сон совсем не шел ко мне, но я потянулась и наигранно зевнула, немного погодя повернулась к стене и сделала вид что засыпаю. Брат уснул спустя пять минут, а я тихо лежала и размышляла о своем бессмысленном существовании.

Прошедшая неделя после экзаменов длилась невыносимо долго. Мой странный недуг так и не прошел, и это заставляло меня сильно нервничать. Но, несмотря, на все это, я совсем не желала ни к кому обращаться. Ни к врачам, ни к психологам, ни вообще к каким-либо специалистам идти не хотелось. Что-то подсказывало, что никто не сможет ответить на то, что со мной происходит, а лишние вопросы только усугубят мое нервное состояние.

Каждый день приходилось уверять себя в том, что со мной все нормально и что все это со мной происходит из-за нервных переживаний. Мне очень хотелось в это верить и все это исправить. Я даже несколько дней назад ходила к школьному психологу, надеялась что, если я определюсь со своим будущим, то мои проблемы исчезнут сами собой…

* * *

Психолог………

Я нерешительно вошла в кабинет нашего психолога, она меня ждала. Мы предварительно с ней договорились о встрече. Майя Максимовна — худая темноволосая женщина без единой морщинки на лице смотрела на меня живыми коричневыми глазами. Казалось, что ты смотришь ни на человека, а на преданного пса, который тебя всегда поймет и простит. Нежная улыбка засияла на ее красивом лице, стало так спокойно.

— Кира, присаживайся, — вежливо попросила психолог и указала своей изящной рукой на мягкое кресло, — как я рада, что ты сегодня пришла. Мои наблюдения за тобой подсказали, что у тебя сейчас в жизни есть некоторые трудности.

— Да, — хрипло призналась я. Ее нежные глаза стали теплее, безумно захотелось поделиться с ней всем, что во мне накипело за всю мою жизнь. Но я сдержалась и сказала лишь то, что беспокоило меня в данный момент больше всего.

— Я растерянна и совсем не понимаю, что делать после школы. Это меня очень беспокоит и пугает.

— Это естественно, мне понятны твои переживания, — мягко согласилась со мной Майя Максимовна, — не беспокойся, мы с тобой обязательно во всем разберемся. Но мне кажется, что ты со мной не до конца откровенна?

Это заявление меня сильно напугало, и я опалила психолога недоумевающим взглядом, не знаю, что она увидела в моих глазах, но ее улыбка стала еще шире, и она поспешила успокоить:

— Не волнуйся, дорогая, ты можешь не рассказывать о том, о чем не хочешь. — Я кивнула головой. — Тогда сегодня будем заниматься только твоими профессиональными предпочтениями.

Целый час мы работали над психологическими тестами, и к своему удивлению мне это очень понравилось. Майя задавала совсем не сложные вопросы, а я просто отвечала. Психолог очень мне понравилась, и я лишь удивлялась ее спокойствию и безмятежности. Каждое ее движение, каждый жест, каждая улыбка — действовали на меня успокаивающе. Никогда не думала, что человек может быть так органичен со своим телом.

Тест закончился, но психолог продолжала со мной говорить и одновременно проверять тест. Мне нравилось с ней разговаривать, и я поймала себя на мысли, что если бы у меня появилась свободная минутка, то я обязательно пришла и поговорила с ней о других своих проблемах.

— Вот и готово, — мягкий голос вывел меня из мыслей, и я рассеянно посмотрела на психолога.

— Замечательно, — обрадовалась я и вскочила с кресла.

— Ох, — вздохнула Майя Максимовна, — сядь, пожалуйста, на свое место, я все сама тебе расскажу.

Я послушно повиновалась ее просьбе и села обратно в кресло. Любопытство так и жгло меня. В этот миг меня снова затрясло, и я до боли прикусила губу, боясь, что если мой приступ будет очень сильный, то это напугает Майю Максимовну.

Судорога прокатилась от головы до пят, мне с трудом удалось сохранить свой невозмутимый вид. Я сделала еще несколько глубоких вздохов, и недуг немного отступил от меня, правда в глазах потемнело, и закружилась голова. Как хорошо, что я сидела, и это помогло скрыть мое состояние от психолога.

— Все хорошо?

«Черт!» — Мысленно выругалась я и повернула свое лицо к Майе Максимовне. А она оказалась очень внимательной и проницательной. Нужно скорее отсюда сматываться!

Я растянула, как только могла, свои губы, как мне показалась, в милой улыбке и кивнула головой. Непонятный огонь вновь обжег мои внутренности, и мне с трудом удалось удержаться и не скривится от боли.

— Ну, тогда, слушай внимательно. Проанализировав наш тест, я поняла, что ты очень любишь физические нагрузки. И как мне припоминается, ты когда-то занималась плаваньем и каратэ. Я уже молчу о твоих постоянных участиях во всевозможных соревнованиях, — психолог не надолго умолкла, будто бы собиралась с мыслями и уже в следующую секунду заговорила увереннее: — Кира, мы хорошо понимаем, что ты способная девочка, но из-за некоторых проблем не смогла проявить свои таланты по многим предметам, так что я считаю, что тебе следует настроиться на спорте и попытаться поступить в физкультурный колледж.

Мои брови от изумления полезли на лоб: почему мне самой никогда не приходила подобная идея в голову? Теперь все стало так просто. Моя неуверенность и растерянность растворились, словно их никогда и не было. Ведь действительно физкультура мне больше всего нравилась из предметов в школе. Мой взгляд вновь коснулся безмятежного лица психолога. Какая же все-таки она умная!

— Кира, прошу тебя не торопись и не обижайся, спорт — это нормальное явление, ты же не думаешь, что там учатся только одни двоечники, — Майя Максимовна слегка запнулась, и я догадалась, что мою озабоченность она восприняла не совсем так, как надо.

— Все нормально, я ничуть не обижаюсь и считаю, что это замечательная идея. И я вам очень благодарна за этот совет. Теперь со мной все будет хорошо. Спасибо вам! — восторженно воскликнула я и вскочила с кресла, на котором провела, по меньшей мере, два последних часа. Не прошло и минуты, как я оказалась на улице: приобретение смысла и новой цели в жизни, словно окрылили меня. Сейчас я чувствовала себя превосходно и находилась на седьмом небе от счастья — так хорошо мне не было, даже когда мы расстались с Алексеем.

За школьными воротами я стала кружиться и смеяться, как же все-таки хорошо жить — просто жить…

* * *

Кремль………

Я вытащила из заднего кармана джинсов свой мобильный телефон и взглянула на часы: до трех часов еще оставалось уйма времени, у меня появилась возможность немного прогуляться. И я неторопливо зашагал в сторону Кремля. Я всегда прогуливалось вокруг этого старого строения, когда хотела о чем-то подумать.

Меня снова встряхнуло и зазвенело в ушах. Громкий визг шин, урчание моторов и гул гудков — грозили разорвать мою голову на части. Тревожное чувство заставило меня оглядеться по сторонам, хотелось понять и разобраться, что произошло и почему все так гремит. К моему удивлению ничего необычного не происходило. По дороге неторопливо проезжали машины — впрочем, как обычно. Зарайск был обыкновенным небольшим городком в Московской области, и проезжая часть всегда оставалась относительно тихой и спокойной, но то, что мне слышалось сейчас, было больше похоже на московскую кольцевую дорогу. В ушах все гремело и гудело. Рядом со мной проехал грузовик, в ушах раздался жуткий грохота, он вызвал невыносимую боль, мои ноги подкосились, и я осела на землю.

Прохожие смотрели на меня и пытались выяснить, все ли со мной в порядке?! Их голоса в данный момент напоминали мне раскаты грома. Не в силах больше этого вынести, я зажала руками уши и бросилась бежать. Остановилась лишь у кремлевской стены, у небольшого скопления деревьев.

Что же, черт возьми, со мной происходит? Неужели я схожу с ума?! Я села на землю и облокотилась о кирпичную кладку. Холодная стена, находившаяся в тени деревьев, тут же остудил мою разгоряченную спину. Я отняла от головы руки и закрыл ими свои глаза. Недомогание прошло, стало немного лучше.

Чтобы как-то отвлечься от всего происходящего, я стала воображать себе предстоящие экзамены в спортивный колледж. Я смутно представляла, что там за экзамены, но точно знала, что основное их требование — нормативы. Об этом мне можно не беспокоиться, еще в школе мой тренер говорил, что мои показатели давно обошли все нормативы и даже некоторые рекорды великих спортсменов.

Предвкушая свой будущий триумф, я прикрыла глаза. Мне не хотелось думать о прошедших неделях, но обманывать себя было глупо: с некоторых пор я почувствовала, что стала сильнее. И причины этого по-прежнему не понятны, оставалось лишь теряться в догадках. Это могло быть все что угодно: гормональным сбоем или еще хуже — каким-то заболеванием.

Как-то читала, что люди страдающие опухолями мозга иногда находили в себя невероятные способности. Я раздраженно встряхнула голову, подальше отгоняя от себя пугающие мысли. Меньше всего хотелось, чтобы со мной случилось что-нибудь подобное. Я была еще так молода и умирать совсем не собиралась.

Пока я сидела с закрытыми глазами странная темнота снова окутала меня, и вновь послышался жуткий смех. От страха мое сердце забилось быстрее, мои глаза открылись и вмиг оглядели всю округу: в радиусе двадцати метров никого не было.

— Надо с этим кончать! — зло процедила я в пустоту, подняла с земли рюкзак и уверенно заверила себя: — Если это в ближайшее время не прекратиться, то я обязательно посещу психиатра!

На голову что-то посыпалось, и я резко задрала ее вверх: надо мной находилась одна из семи башен Кремля. Сердце екнуло в груди, показалось какое-то движение на башне. Песок с мелкими камушками продолжал сыпаться сверху. Пришлось зажмуриться, но я это сделала с небольшим опозданием: несколько песчинок все-таки попали в левый глаз. Глаза непроизвольно зажмурились, а потом защипали и заслезились. Я быстро потерла рукой левый глаз, в надежде, что смогу его очистить.

Песчинка вытекла вместе со слезой, глаз сразу перестал щипать и чесаться. Я снова посмотрела наверх, правда, прежде немного отошла от стены, чтобы обезопасить свои глаза. Над головой взвился ветер, закачал дерево и скинул сверху еще порцию песка и мелких камушков. Я тряхнула головой, стряхнула остатки песка. Ничего необычного: всему был виной ветер — мысленно себя уверяла я, в том, что это случайность и мне просто показалось.

Новая судорога заставила меня скрутиться от боли, казалось, что молния пронзила мои легкие, прошла через желудок и вышла через ноги, я завалилась на землю. В глазах все замелькало, а вскоре совсем перестала что-либо различать. Боль волнами обрушивалась на мое тело, разъедая жарким пылом мои мышцы. Я скрутилась на земле точно змея в клубочек и, что есть силы, закусила губу. Приступы продолжали одолевать меня и с каждым разом все сильнее и сильнее…

Не знаю, сколько прошло времени, но когда очнулась, то часы показывали без четверти три. Я со стоном вскочила на ноги и побежала к работе. Руки и ноги продолжали гореть, но помимо этого я больше ничего не ощущала, ни усталости, ни отдышки. У столовой пришлось слегка притормозить, чтобы не сбить человека. Взглянув на часы, я изумилась: обычно мне удавалось преодолевать этот путь в два раза дольше…

* * *

В этот день приступы больше меня не беспокоили, но следующим утром, проснувшись, первое, что я увидела — это испуганные глаза Сережи. Он молчаливо сидел на кровати, прислонившись спиной к стене. Я стремительно вскочила с постели и подошла к его кровати: он вздрогнул и тяжело выдохнул.

— Сережа, что случилось?

— Ты всю ночь кричала и рычала, а еще шептала какие-то непонятные слова.

— И ты испугался, — виновато усмехнулась я и добавила в свою защиту: — Мне, наверное, приснился опять плохой сон.

— Нет Кира. Это был не кошмар, я подошел тебя разбудить, чтобы ты не мучилась от жуткого сна, но как только до тебя дотронулся, ты подняла от подушки голову и открыла глаза…

Сережа замолчал, и его глаза испуганно округлились, точно он в эту минуту представлял то, что его так напугало. Его поведение меня напугало не меньше, чем я его. Сережа все еще продолжал молчать, он куда-то смотрел, ничего не замечая вокруг. Я взяла брата за руку и тихо встряхнула.

— Сережа, что произошло дальше?

— Твои глаза светились, — медленно проговорил брат и посмотрел на меня, дыхание его участилось

Я тут же отдернула от него руку и отошла назад. Что все это могло значить? В последнее время я сама себя боялась, что тут говорить о других. Так не должно было больше продолжаться, если Сережа проведет со мной еще одну ночь, то просто сойдет с ума.

Мне стало страшно: мое сердце бешено гремело в груди. Нет! оставаться здесь больше нельзя, Сережа может не вынести напряжения и тогда просто расскажет все тетке, эта ненормальная вызовет врачей. Братья в белых халатах приедут и заберут меня в «дурдом», или не меня, а Сережу. Но все равно одного из нас! — этого мне совсем не хотелось. Я шустро стала собирать свои скромные пожитки, искоса бросая на брата встревоженный взгляд.

Паспорт, сберкнижка, последние деньги — все полетело в наружный карман рюкзака. Следом за документами в рюкзак отправились: чистые тетрадки, несколько пар носков, футболок — вся моя летняя одежда. Теплые вещи с собой брать не стала, решила, что если что-то понадобиться, то я просто приду и заберу. Мой взгляд невольно остановился на брате: он так и не отошел от шока.

— Сережа, не хотела тебе рассказывать, дело в том, что у меня эпилепсия, — это была наглая ложь, но как еще было объяснить свое странное самочувствие, — Я сама недавно об этом узнала. Прошу, тебя только успокойся, хорошо. И не вздумай рассказывать Нине, ни то она тебя по больницам затаскает.

— Да, — тихо согласился со мной брат и виновато отвел глаза.

— Сережа, мне пора идти. Не знаю, вернусь ли я когда-нибудь — это не имеет никакого значения, но знай, я всегда тебя любила и буду любить! — сказав это, я повернулась к двери и зашагала прочь, на глазах навернулись слезы, а в горле встал сухой комок.

— Кира, куда ты? — апатично спросил Сергей, находясь еще под впечатлением прошедшей ночи, — Завтра выпускной.

— Еду в Москву, поступать в институт, — быстро нашла я, что ответить, и вышла вон за дверь.

На улице я остановилась, прислонилась спиной к кирпичной стене дома, и слезы хлынули из моих глаз. Покидать дом оказалось действительно трудно, даже такой ненавистный как мой. И как я могла забыть, что завтра выпускной: смешно — мне все равно туда не идти. Как же быстро летит время. Вот уже три недели меня мучают непонятные жуткие приступы. И бог знает, когда все это прекратиться. И теперь из-за этого странного недуга придется уйти из дома.

Я на ватных ногах побрела подальше от своего двора. Напуганная, растерянная — я совсем не представляла, что делать и как быть дальше. Завтра заберу аттестат из школы, а потом…, а потом пропасть почти в две неделе, прежде чем начнутся вступительные экзамены в институтах. Что делать все эти две недели, да и сегодня, куда идти?

Не знаю, как получилось, но мои ноги привели меня в парк. Там на зеленой скамейке я разлеглась, подложив под голову куртку. Аллея была пустой — это и не мудрено, что нормальный человек будет здесь делать в шесть утра в пятницу? Я была совсем одна, в принципе, как всю свою жизнь. Мои грустные мысли закрутились, завертелись и запутались — не удавалось уловить суть. Вскоре я задремала. Это был мой первый за многие дни спокойный сон.

Разбудили меня звуки голосов. Я открыла глаза и села. Тело болело от твердой скамейки, и еще я немного продрогла. Впереди показались люди, они находились от меня метрах в ста, но казалось, что они стояли рядом и орали мне на ухо. В следующую минуту мое внимание привлекла ворона: она седела высоко на ветке и чистила клюв — слух отлично улавливал тихий скрежет. Не понимаю, как все это получалось, но я видела каждое ее перышко, каждую пушинку.

В заднем кармане зазвенел мобильный телефон, я вздрогнула и поспешила заткнуть уши, боясь, что от этого невыносимого шума мои перепонки не выдержат и лопнут. Сердце бешено колотилось в груди. Я часто и глубоко задышала, надеясь, что это поможет прийти в себя, как обычно.

Вскоре мое дыхание сделалось размеренным, звуки стихли, и я убрала руки от головы, достала из кармана телефон и посмотрела, кто звонил. Звонил Сережа, я прекрасно понимала, о чем он хочет со мной поговорить, но и также понимала, что не смогу ответить на все его вопросы, и еще денег на телефоне не осталось, так что перезванивать я не собиралась.

Со мной происходило что-то неестественное, что меня очень пугало. И это лишь лишний раз доказывало то, что больше не стоит встречаться ни с кем из близких. Близким для меня оставался брат, так что мое решение было выполнимо. Только надо будет забрать завтра свой аттестат из школы и все. Я исчезну из жизни Сергея навсегда…

Часы показывали полдень. До начала работы оставалось еще много времени, и я решила немного побродить по городу, подумать, где сегодня переночевать. Домой возвращаться не стоило…

Сегодняшнее солнце так и жарило, точно хотело спалить весь мир дотла. Выход из своей затрудненной ситуации так и не удалось найти. Рабочее время пролетело незаметно: часы показывали семь, когда за мной закрылась дверь в столовой. Я вышла на улицу и зашагала по дороге.

Прибывая в глубокой растерянности, я бессмысленно бродила по главной улице, пока не свернула с нее и не добралась до реки. Я стянула с себя рюкзак и села на землю. Перед моими глазами расстилалась река: синяя, глубокая — манящая. Я смотрела на нее, пока не вспомнилась история о жене князя, который когда-то управлял моим городом. Много лет назад его убили татары, а жена, не желая стать их рабой, взяла малолетнего сына и сбросилась с башни. Они разбились насмерть…

Я устало прикрыла глаза, и картина того ужасного дня появилась в моем воображении. Все казалось таким реальным и осязаемым, будто бы я находилась там с ними. Желудок сжался, и если бы я сегодня что-нибудь съела, то непременно стошнило. Я тряхнула головой, стараясь отогнать странное видение, поднялась с земли и зашагала по берегу.

Сумерки стали сгущаться, день подходил к концу. Легкий ветерок подул со стороны юго-востока; заставил меня поежиться. Я достала из рюкзака джинсовую куртку и надела, после чего направилась к узкой тропинке, затаившейся среди деревьев.

Тропинка петляла-петляла, но вскоре все равно вывела меня к главной дороге. Мой путь лежал к парку, там хотя бы стояли лавочки. Оставалось там улечься, точно последней бродяге, на неудобной лавке и уснуть.

Ночь оказалась теплой и без приключений, я почти не замерзла и ни с кем не подралась. С первыми лучами солнца я отправилась к школе. Я намеревалась поговорить с директором и попросить его выдать аттестат сейчас, а не на торжественной церемонии, тогда, мне не пришлось бы, встречаться с другими учениками и пугать их своим бледным видом. Уверена, что сейчас я походила на наркоманку. Ну, и отвечать на все их бестолковые вопросы тоже не совсем хотелось. На миг представился выпускной вечер, где я расхаживаю в засаленных джинсах и протертой кофточке среди других девочек, разодетых в пышные и красивые платья. Кошмар…

Директора в школе не оказалось, пришлось его дожидаться. Я просидела в школе до десяти, а потом забрала свой аттестат и ушла.

В животе заурчало — желудок напомнил, что со вчерашнего утра там и крошки не валялось. Я поскребла в кармане. Тридцать рублей — последние. В первом, попавшемся мне на пути магазине купила маленький пакет молока и батон. Булочка была свежей и так ароматно пахла, что я удивилась, когда через минуту в своей руке увидела лишь крошки. От пакетика с молоком я откусила хвостик и одним глотком осушила его. После этого желудок благодарно заурчал.

С полным животом мои мысли стали более путными. И я отправилась на поиски банкомата, чтобы проверить пришли ли деньги на мою карточку. Небольшая пенсия чуть больше четырех тысяч рублей, определенно, должна была скрасить мое одиночество. Я сунула карточку в банкомат — деньги не пришли. Я криво усмехнулась, обычно они приходили после десятых чисел, но в этом месяце перевод задержали почти на неделю. На работе сегодня был выходной, а иначе бы выдали зарплату — скрасить одиночество не получалось никак.

Я взглянула на часы — одиннадцать. Утро субботы. Чем же заняться на выходных? Бездумно слоняться по городу надоело. Горькая усмешка появилась на моем лице: казалось, что я единственный человек во всем мире, которому некуда было пойти. Но стоять на одном месте смысла тоже не было. И я зашагала вперед, не помню, сколько времени шла, час, два. И, в конце концов, я вышла к железнодорожным путям. Вокзала в нашем городе не имелось, да и та ветвь железной дороги, которая в данный момент предстала перед моими глазами, предназначалась для грузовых перевозок.

Решение нашлось само. Я собиралась ехать в Москву, так почему не поехать именно сейчас, там хотя бы были круглосуточные заведения, в которых можно находиться сутками и при этом не вызывать никаких подозрений.

Бывать в Москве раньше никогда не приходилось, и предвкушение новых ощущений взволновало меня: тревожное чувство, как жидкое золото, растеклось по моему телу. Мои глаза возбужденно смотрели на рельсы. Низ живота закололо, а желудок сжался — такие ощущения у меня возникали всегда, когда хотелось сделать что-то новое, неизвестное, запретное.

А почему бы и нет! Ну и что, что я буду ехать на грузовом поезде, ведь все равно денег на билет на электричку у меня нет, а чтобы сесть на электричку, надо ехать в соседний город.

Частичка меня стала колебаться, там, где-то глубоко внутри, напоминая, что это рискованно и опасно; к тому же, что будет думать Сережа. Я фыркнула и постаралась заглушить голос разума. Столько лет никто не беспокоился за меня, почему тогда я должна переживать о нем…

Шпалы пронзительно загудели, я поморщилась, но не стала затыкать руками уши — уже привыкала к своему сверхчувствительному слуху. Поезд показался лишь через полчаса, что меня очень удивило, положившись на свой слух, думалось, что поезд почти на подходе. Я стояла и всматривалась в черную точку, вскоре показался поезд: вагоны стали мелькать перед моими глазами. Я подошла ближе и приготовилась заскочить на поезд. Мое внимание сосредоточилось на последнем вагоне.

Вот он промелькнул передо мной, и я глубоко вздохнула, ноги мои сами задвигались. Точно в замедленной съемке я бежала за поездом, на долю секунды затаила дыхание и прыгнула, схватилась за железные поручни и поставила ноги на узкие уступы.

Все мое нутро ликовало. Я сделала это! Адреналин выделился из моих клеток и мощной волной прокатился по всему телу. Живот свело, ветер бился в лицо, раздувая мои короткие волосы. Зарайск растаял вдалеке, и я немного нахмурилась: удастся когда-нибудь вернуться обратно, увидеть брата? Я сердито сжала зубы, непрошеные слезы выступили на моих глазах. Я заставила себя отвернуться и посмотреть вперед. Моя прежняя жизнь осталась позади, а в моей будущей жизни все будет по-другому…

Вскоре пришлось карабкаться на крышу вагона. Стоять на узких уступах оказалось очень неудобно, да и руки начали затекать. На крыше сильно дуло. И мне вспомнилась, что где-то в центре состава проезжал вагон, похожий на кузов самосвала. Я тут же вскочила и зашагала вперед.

Шагать по крыше оказалось не так страшно, как я считала поначалу, и поэтому мне пришла идея в голову, немного пробежаться. Первый, второй, третий — я сильно разогналась и теперь быстро бежала по выгонам, как сумасшедшая, перепрыгивая через сцепления. Где-то после пятнадцатого показался тот самый вагон. Я чуть притормозила и прыгнула в него.

Жуткое веселье охватило меня, когда я приземлилась в пустой контейнер, раздался громкий грохот, и я рассмеялась, а затем испугалась. Странно но, приземлившись на ноги, я не ощутила ожидаемой боли в ногах или хотя бы в руках, на которые тоже упала, прыгая вниз в вагон. Что же все-таки со мной происходило? Я задумалась — в голову лезли всевозможные варианты того, что со мной происходит, но не один не казался правдоподобным. Ритмичный стук колес и покачивания вагона убаюкивали, спустя час я заснула.

Проснулась от знакомого смеха, в сию минуту он не показался таким страшным — злорадным может быть. Чтобы оглядеться, пришлось вылезать из контейнера. Перед глазами что-то промелькнуло, и я инстинктивно съехала по стенке на дно вагона. Опять! — это случилось снова, чувство преследования охватило меня. И мне вспомнился тот день у Кремля, складывалось ощущение, что это как-то связано — тогда тоже слышался чей-то смех. «Кира, кому ты нужна? Ты просто фантазируешь!» — успокаивал голос разума.

Я вновь вскарабкалась наверх. Со всех сторон на меня смотрели маленькие деревянные избушки вперемешку с кирпичными домишками. Поезд подъехал к какому-то городу и замедлил ход. Я взглянула на часы — почти четыре; мысленно просчитала, сколько времени надо, чтобы доехать от Зарайска до Москвы и ужаснулась. Неужели проехала…

Сейчас даже радовало то, что поезд двигался как черепаха — теперь это было мне на руку. Я перекинула ногу через контейнер, осторожно спустилась, встала на узкий уступ и затем спрыгнула на землю. Мое тело сгруппировалось по привычке и кубарем полетело в небольшой овражек. Остановившись, я вскочила на ноги и осмотрелась: небольшие ссадины появились на руках. Несколько минут пришлось очищать свою одежду от земли и песка, а дальше я зашагала через лес к домам, которые видела, находясь в поезде.

И в этот миг меня пронзила небывалая боль — подобной я еще не испытывала — все предыдущие мои приступы показались комариными укусами. Ноги разом подкосились, и я завалилась на траву, тело стало трясти и крутить в судорогах. Больно было так, что я не могла соображать; перед глазами все крутилось, вертелось и еще слышалось звериное рычание, причем издавала его именно я.

Мое тело жутко горело как от огня, даже глаза и те горели — невыносимое жжение охватило весь мой организм — в аду, наверное, не так жарко как мне было сейчас. Но вдруг я почувствовала чье-то прикосновение к своим рукам, такое прохладное, успокаивающее. Я резко подняла голову от земли, мои веки с трудом разомкнулись: надо мной склонилась темная, расплывчатая фигура. Мутное сознание не позволяло разглядеть ее четче.

— Держись, девочка, держись, — тихо уговаривал меня бархатный голос. Я, до боли сжав руки в кулаки, согласно покачала головой. Но новая судорога заставила откинуться меня назад, все тело загорелось с новой силой и в глазах потемнело. Мой разум перестал вообще что-либо чувствовать и ощущать.

* * *

Встреча………

Голоса во сне отступили на задний план, и я попыталась открыть глаза. В первую минуту, когда открыла их, подумала, что все еще сплю, так как темнота никуда не делась. Но затем я увидела легкое сияние и задрала вверх голову. Надо мной круглым диском висела полная луна. До моего слуха донеслось чье-то спокойное дыхание, и память стала ко мне возвращаться.

Человек! Прежде, чем забыться в жутком сне, мне привиделось, как кто-то надо мной склонился. Я попыталась приподняться и плечом почувствовала чье-то мягкое тело. Моя голова задралась вверх: перед глазами предстал мужчина. Он сидел на земле, уложив меня к себе на колени. Я попыталась приподняться, но тут же, почувствовала, что с меня съехала куртка: на мне кроме этой куртки совсем не было одежды — ни кусочка! Я судорожно сглотнула, из груди вырвался то ли хрип, то ли тихий рык. Тут же сильные руки крепче прижали меня к себе, и послышался мягкий, глубокий голос:

— А, проснулась! — Я кивнула головой, незнакомец хмыкнул и снова заговорил: — Ну, что, Кира, давай знакомиться.

Я затаила дыхание, осознание того, что он знает, как меня зовут, здорово меня напугало. Сердце в груди заколотилось, и я резво вскочила на ноги, прижала руками к груди куртку. Тут же в голове закружились мысли, вопросы. Почему я раздетая? Кто он такой? Что случилось? Что он со мной сделал? Все эти вопросы грозили растерзать мое сознание, как стая воронов свою добычу.

Но особенно меня удивила рваная одежда мужчины и кровь на ней. Мои изумленные глаза нерешительно скользнули к его лицу: левая щека от уха до подбородка была сильно разодрана. Мне припомнился свой рык: с моих губ сорвался тихий крик. Я ужаснулась, ладошкой прикрыла рот и немного попятилась назад. «Я чудовище! — вопил мой разум, — А еще уверяла Сережу, что не кусаюсь. Как хорошо, что я вовремя ушла из дома!»

Незнакомец, заметив мое растерянное состояние, осторожно поднялся с земли и стал медленно приближаться ко мне. Я выпростала вперед руки и громко зашипела:

— Не подходи. Это я с тобой сделала? Ох, Нет! Подожди, остановись, не говори, — снова замахала я руками, — Боже мой, что здесь случилось? Что же я наделала?

Сильный испуг лишил меня речи, я осипла и больше не могла произнести ни слова, замерла и стала ждать объяснений от незнакомца. Он мягко улыбнулся и продолжил приближаться. Как он может на меня спокойно смотреть и не бояться после того, что я ему сделала? Но ему, видимо, было все равно: он поднял с земли мою куртку, так как его я держала перед собой, укрывая свою наготу. Затем подошел и накинул куртку на мои плечи.

— Кира, успокойся, я обязательно все тебе расскажу, — мягко попросил он меня, и я согласно кивнула: его большие и красивые глаза, точно гипнотизировали меня — заставили довериться этому незнакомцу.

Он опять наклонился и поднял с земли мой рюкзак, открыл его и стал копаться в нем. Вынул футболку и шорты. Мои глаза пробежались по траве, пытаясь отыскать прежнюю одежду и ничего не нашли.

— Извини, твою одежду не удалось спасти.

В следующую минуту он подал вещи и отвернулся. Я быстро отбросила в сторону куртки и стала натягивать футболку и шорты, затем подняла с земли куртку и надела на плечи. Все-таки летние ночи не всегда были теплыми, и меня уже начал одолевать озноб, а может быть меня просто трясло от страха.

— Все, — тихо пискнула я, и незнакомец повернулся.

— Вот и отлично, а теперь давай знакомится: я Денис, — он протянул руку, и я робко пожала ее.

— Кира.

— Вот и отлично. Извини, что наше знакомство состоялось так необычно.

— Что вы все время извиняетесь! — возмущенно воскликнула я, — Это мне нужно извиняться, вы только на себя посмотрите, выглядите, точно с леопардом повстречались, — я замолкла, меня взбудоражили свои собственные слова, мне даже не хотелось думать, каким образом я смогла так его «разукрасить». Денис же в свою очередь тихо рассмеялся.

— Ну, не с леопардом, и все же, — усмехнулся он, — прежде, чем я тебе расскажу, что случилось со мной, надо будет кое-что тебе объяснить.

— Я жду, — с нетерпением сказала я.

— Давай сядем, — предложил Денис и тут же уселся на траву, — разговор будет длинным.

Мы сели, он настороженно осмотрел меня и заговорил:

— Ты наверно последнее время очень напугана? — я кивнула, — И с тобой происходят странные вещи? — я снова кивнула.

— Не бойся, все закончилось. Больше не будет ни боли, ни судорог, ты переродилась и теперь с тобой все будет нормально, хотя, — Денис усмехнулся и не стал продолжать свою мысль, — Ты уже заметила, что твой слух стал лучше и зрение тоже. Ты также уже заметила, что стала намного сильнее, чем когда-либо была?

— Да, все заметила, только прошу, давай покороче, у меня нервы на пределе. Все что со мной происходит, меня сильно пугает. И что это все значит — переродилась? — раздраженно пробурчала я и пытливо уставилась на Дениса.

— Кира, ты необыкновенная девушка, ты — потомок бога, — серьезно проговорил Денис, и я как дурочка округлила глаза, я собиралась услышать все что угодно, но о подомной чуши даже слышать не желала.

— Фу, что за ерунда, какого бога — Иисуса что ли?

— Нет, — сердито буркнул он в ответ, — до принятия христианства у нас хватало своих богов. Ты когда-нибудь слышала о Семаргле, — я покачала головой: единственный бога, который приходил в голову это Ярило — славянский бог то ли солнца, то ли плодородия, точно я не знаю. И то мои познания были почерпнуты из русских киносказок.

— Семаргл — это бог огня, он единственный из богов жил на земле, этот бог охранял и защищал людей от нечисти, — Денис внимательно на меня смотрел и, как мне кажется, заметил, что его рассказ меня забавляет, но не больше. Он отвел в сторону свой взгляд, устало вздохнул и все же продолжил свое повествование: — Семаргл — представлял собой огненного, крылатого волка, в таком виде он являлся перед людьми.

Мои глаза метнулись на его одежду, теперь его рассказ заинтересовал меня куда сильнее, я еще не осознавала почему, но стала слушать его внимательнее.

— Никому не известно, что произошло потом — летописи исчезли, но уверен, что он оставил на земле свое потомство семарглов. Семарглы — так себя называют люди волки.

— Только не говори, пожалуйста, что сейчас ты рассказываешь об оборотнях, — испуганно прошептала я. Мои мысли вновь и вновь возвращались к прошлым неделям и сегодняшнему дню. Рычание, непонятные сны, изодранная в клочья одежда Дениса, да и он сам — все это было частями головоломки, которая уже собралась в моей голове, просто мне не хотелось признавать, какую тайну эта головоломка открыла для меня. Я снова посмотрела на Дениса, лишь бы не думать ни о чем. Он улыбнулся и поспешил меня успокоить:

— Нет, Кира, я рассказываю тебе не об оборотнях. Оборотни — это жуткие существа, которые убивают людей и питаются ими. Семарглы же — хранители, они призваны защищать человеческий род от всей потусторонней нечисти.

— Все ясно, — я сделала глубокий вдох, — ты, хочешь сказать, что ты и есть семаргл, огненный, крылатый пес-защитник?! — Денис усмехнулся и покачал головой.

— Нет, Кира, я не семаргл. Семаргл — это ты!

Я испуганно затрясла головой. Он сказал то, что мне меньше всего хотелось услышать, хотя я уже и сама все поняла. Все это объясняло его слова, о перерождении, и его подранную одежду. Конечно, он не встречался ни с каким леопардом — всего на всего с волком, то есть с волчицей.

— Кира, — окликнул он меня, — ну не расстраивайся так, все наконец-таки закончилось, ты больше не будешь страдать. Перерождение длится всего три недели, когда человек становится зрелым, совершеннолетним.

— Ты не понимаешь меня — я чудовище! — возмущенно взревела я, — И вообще, с моего дня рождения прошла всего неделя.

— Это не имеет никакого значения, ты начинаешь меняться в год совершеннолетия, как я уже говорил, границ нет, некоторые мужчины начинают перерождаться еще раньше в шестнадцать лет — уверенно сказал Денис, — как только мы почувствовали, что ты стала перерождаться, мы начали разыскивать тебя.

Я задрала голову и посмотрела на спокойного Дениса. Мне почему-то показалось, что он смеется надо мной, вроде того, что я больше похоже на мальчика, чем на девушку. И конечно у него был шанс в этом убедиться. Мои щеки залились бурным румянцем. Что же все-таки произошло, и почему я проснулась голой? Я опустила свое красное лицо и тихо спросила:

— А что со мной произошло, когда ты меня нашел?

— Ну, ты была на последнем этапе перерождения. Я рад, что успел.

— Не думаю, что ты был рад, когда все это произошло.

— Ну, да, ты меня немного подрала. Но зато мне первым удалось увидеть тебя в твоем божественном обличье — это было великолепное зрелище.

Я крякнула — мое «божественное» обличье! Что он имел в виду, что я была божественно красива или он так называл мой облик в виде волчицы?

— Еще никогда не видел такой красивой волчицы, — тут же ответил Денис на мой мысленный вопрос, — Ты совсем не похожа на остальных.

— А что есть и еще волчицы? — мне показалось, что во душе проснулась ревность.

— Да, их осталось всего две. Волчицы среди семарглов редкость, они рождаются раз в столетие не больше двух, трех, но в этот раз родилась только ты одна.

— Может, просто еще не все повзрослели, — предложила я такой вариант.

— Нет, все повзрослели, просто могли не выжить, — грустно объяснил Денис. И я поспешила сменить тему разговора.

— Ты говоришь, что не семаргл. Тогда скажи, кто ты такой, и зачем вы меня разыскиваете?

— Я все тебе расскажу, но нам надо уходить отсюда, не только мы одни тебя искали, есть и другие, которые хотят тебя найти.

Я сжалась от страха, по его тону сразу стало ясно, что те, другие, очень опасны. Денис поднял с земли куртку, и мы зашагали через лес к жилому сектору. Нам удалось быстро выбраться из леса и выйти на асфальтированную дорогу.

Ночь была в самом разгаре, и лишь одинокая луна, скользящая средь тонких облаков, освещала нам дорогу, хотя даже если бы и она скрылась, я бы отлично видела все вокруг, почти как днем. Теперь меня ничего не удивляло, рассказ моего нового знакомого помог немного разобраться во всем происходящем. В связи с этим и другие мои плохие подозрения по поводу моих недугов рассеялись. Но все равно, мне никак не удавалось в это поверить. Сказки! Фантастика, о которой писатели пишут в книжках, а режиссеры снимают фильмы и скармливают всю эту ерунду нам — простым обывателям для забавы.

Вскоре мы оказались на железнодорожной станции. Денис ничего не говорил, но мне и так было все ясно: мы собираемся куда-то ехать. Мой разум, так и кипел от мыслей и вопросов, и я даже не знала о чем сперва начать расспрашивать своего нового знакомого. В животе заурчало, и я отвлеклась, попыталась припомнить, когда ела в последний раз.

— Есть хочешь? — вдруг спросил Денис.

— Немножко, — соврала я, будь у меня возможность, наверное, антилопу съела бы вместе с костями.

— Потерпи, доедем до Москвы и поедим.

Итак, значит, мы собирались в Москву. Это меня обнадеживало, может быть у меня будет время и мне удастся все-таки поступить в институт. Мои глаза вновь посмотрели на Дениса, и только теперь я заметила, какой он красивый. Темно-каштановые волосы, коротко постриженные, зеленые как у кошки глаза, прямой нос, полные губы. Он усмехнулся, заметив, что я его разглядываю. Но я не смутилась, лишь опустила свои глаза ниже: широкие плечи, мускулистая грудь…

Что-то меня насторожило, я ненадолго задумалась и подняла свои глаза обратно вверх. Как же я сразу не заметила — его лица! Оно стало гладким. Все ужасные раны исчезли, осталась грязная, кровяная корка, взгляд опустился на его грудь: через рваную ткань виднелась гладкая кожа, там впрямь не осталось и следа — все раны зажили. Выходило, что Денис тоже не совсем человек, но он не семаргл как я — он сразу дал мне это понять.

— Денис, ты обещал все рассказать, — тихо окликнула я его и потребовала: — Объясни, кто ты, и почему ты меня искал?

— Не я тебя искал, а мы. Вижу, что ты поняла, что я тоже не совсем обычный, — он потер щеку, на которой еще недавно зияла глубокая рана, — вот видишь, говорил же, что все в порядке.

— Вижу, — согласилась я и нетерпеливо уставилась на него.

— Я Рарога.

— Кто? — никогда в жизни не слышал ничего подобного.

— Ну, как бы тебе объяснить, ты семаргл — потомок бога огня, а Рарог — это дух огня, Рароги — потомки духа огня, вечные спутники и помощники бога Семаргла — в отличие от вас мы смертны, хотя нас действительно невероятно трудно убить.

— Я что не могу умереть? — удивилась я.

— Ну, не совсем, если тебя расчленить и сжечь, то это возможно, и еще есть одно оружие, которое может убить тебя — волшебный меч, — усмехнулся Денис, и мне показалось, что он дразнит меня. — Но я никогда его не видел и даже не знаю, есть ли он действительно или нет.

— А как убить тебя? — немного испуганно спросила его я, он изумленно приподнял бровь, точно я уже разработала план и собралась его убить.

— Ну, если тебе это очень интересно, то есть также два способа: первый — отрубить голову, второй — вырвать сердце из груди.

У меня запершило в горле: картина как я сую в его грудь руку, и выдергиваю из нее сердце, возникла перед моими глазами. Нет! — придет же всякая чушь в голову, я тряхнула головой и попыталась отвлечься.

— Это все понятно, но, что, то есть, кто это рарога? Семарглы — это волки, а рароги?

— Птицы — огненные соколы.

— Ясно, — я на миг прикрыла глаза, попыталась представить, как он перевоплощается в птицу, и не смогла.

— Отвечаю на второй вопрос. Тебя разыскивают твои собратья семарглы.

— А причем здесь ты, и почему никто из них не пришел?

— Мне первому удалось тебя отыскать.

Я ненадолго замолчала — задумалась, и почему-то снова вспомнился тот день: прогулка у Кремля. Теперь я точно знала, что за мной в тот день следили. И скорей всего это был Денис, но это случилось так давно, почему же, он тогда сразу не сказал, мне бы не пришлось так долго мучатся в неведение и изводить себя всякими глупостями.

— Денис, а почему ты только сегодня все об этом рассказал.

— Раньше не мог.

— Почему? Ведь у тебя была возможность.

— Нет, не мог, я только сегодня напал на твой след, — немного рассеянно сказал Денис и пристально посмотрел на меня. Черные брови его сошлись на переносице, — а почему ты решила, что я мог рассказать тебе об этом раньше?

— Не знаю, просто, как-то раз, мне почудилось, что за мной кто-то следит, это было, наверное, чуть больше недели назад.

Услышав мои слова, Денис внимательно осмотрелся по сторонам, а затем сделал глубокий вдох, и его глаза наполнились ненавистью: из зеленых они вмиг превратились в янтарные и стали немного светиться. Я вздрогнула, теперь стали понятнее Сережины переживания, когда он однажды меня увидел в таком состоянии. В следующую минуту он отошел от меня и прошептал:

— Приготовься, надеялся, что не придется этого делать.

Он сначала скинул с себя куртку, потом футбол и принялся за штаны. Я смущенно отвернулась, хотя жутко хотелось полюбоваться его прекрасным, сильным телом. До слуха донесся кокой-то скрежет, как будто бы кто-то карабкался по железной веранде. Раздался странный крик, я повернулась назад именно тогда, когда его голова покрылась перьями, а нос вытянулся в длинный клюв. Денис превратился в огромного сокола и теперь сидел на веранде.

Я шустро собрала все его вещи и запихнула в свой рюкзак. Затем подошла к нему ближе. Я сразу разгадала, что он собирается сделать, и все же меня охватил ужас и страх перед высотой, только, другого варианта, как видимо, у нас не было. Если он решил путешествовать таким способам, то нам действительно грозит опасность и должно быть наш враг уже близко…

Раздался еще один крик. Денис замахал крыльями, подняв при этом легкий ветер; подскочил ко мне и когтистыми лапами ухватился за мои руки почти у самых плеч. Я поспешила закрыть глаза: мы взлетели ввысь. Холодный ветер дул в лицо, а справа и слева ветер подгоняли большие крылья. Его размах крыльев был приблизительно метров пять не меньше.

Немного погодя я успокоилась и рискнула открыть глаза. Внизу, под нами, простиралась земля, усыпанная сотнями огней, и чем мы дальше летели, тем больше их становилось. Я сразу различила Москву, от прилегающих территорий. Яркая, светящаяся, сверху она казалась одним цельным большим фонарем.

Вскоре мы стали спускаться. Денис выбрал высокий небоскреб и, подлетев к его крыше, спустил сначала меня, затем приземлился сам. Я взглянула на часы, наш полет длился чуть больше четверти часа.

Мои глаза любопытно разглядывали Дениса: его птичье оперение потихоньку стало сползать, начиная с головы и кончая ногами. Оперение исчезло, но Денис не двигался. Я испугалась и подскочила к нему, легонько его встряхнула. Мое сердце встревожено заколотилось в груди, я сильно переживала за нового знакомого и определенно не понимала, что с ним случилось.

— Денис, — крикнула я, снова тряся его за руку, — Денис, что случилось?

— Все хорошо, — тихо выдохнул Денис и открыл свои глаза: из моей груди вырвался облегченный стон.

— Чтоб найти тебя, я постоянно летал и совсем вымотался. Отдохнуть не успел, вот и отключился.

— Зачем же ты тогда полетел, надо было подождать электричку, как мы и собирались сначала, — сердито воскликнула я.

— Оставаться там было опасно, я же говорю — что очень устал, и если бы на нас напали, то не смог бы тебя защитить.

Я промолчала. Денис же приподнялся и коснулся меня обнаженной грудью, я вспыхнула, от его прикосновения, и полезла в рюкзак, достала ему его вещи и велела одеваться.

— Куда мы теперь? — вдруг спросила его я, чтобы как-то отвлечься и перестать думать об его обнаженном теле. Проклятые гормоны!

— В стаю.

— В какую еще стаю?

— Я отведу тебя к твоим собратьям, с ними ты будешь в безопасности.

Он поднялся с крыши и стал одеваться, когда закончил, положил мне на плечо свою руку и сказал:

— Идем, тебе понравится твоя новая семья.

Живот скрутило от этого слова. Семья! Неужели у меня будет что-то большее, чем, то, что у меня было раньше. Я с ненавистью вспомнила злобную тетку и безразличного братца. Нет! такого больше не будет никогда.

* * *

Семья………

Денис подошел к будке лифта, открыл дверь и, чуть шатаясь, зашел внутрь. Я последовала за ним. В будке мы наткнулись на запертую решетку. Денис без особых усилий сорвал навесной замок, точно он был сделан не из железа, а из пастилы. После чего мы осторожно спустились по лестнице и задержались у дверей лифта. Я нажала на кнопку, и механизм гулко застонал. Мой слух легко улавливал самые малейшие звуки: кабина лифта неторопливо поднималась и скреблась о стены шахты. Мотор гудел — надрывался. Вскоре двери разъехались, и мы вошли в кабину. В свете лампы лицо Дениса выглядело смертельно бледным, складывалось ощущение, что он держится из последних сил, чтобы не свалиться от усталости.

— Ты плохо выглядишь, — шепнула я.

— Зато ты замечательно, — незлобиво огрызнулся Денис. Я окинула себя придирчивым взглядом: короткие шорты чуть прикрывали мои длинные ноги, топик задрался, демонстрируя плоский живот. Через футболку выпирали ребра. Я смущенно ссутулилась и застегнула куртку. Сейчас меня без особого труда можно было спутать с обычным бомжем: растрепанная, помятая, да и синяки под глазами вряд ли могли исчезнуть. Я вновь посмотрела на его уставшее лицо и улыбнулась. Поначалу Денис показался взрослым мужчиной — лет так тридцати, тридцати пяти. Но теперь он выглядел совсем молодым может быть на несколько лет старше меня.

— Денис, сколько тебе лет?

— Двадцать один, — признался он и мягко улыбнулся, — надеюсь еще не старый для тебя?!

— Старый, — буркнула я и очень обрадовалась, что лифт остановился, тут же выскочила из него. Денис сзади душевно рассмеялся и последовал за мной. Мы вышли на крыльцо и спустились по ступеням.

— Подожди, — окликнул он меня, — я сейчас вызову такси.

— Хорошо, я посижу на лавочке.

Денис вытащил из внутреннего кармана мобильный телефон и стал звонить. Я смотрела на него и слышала, отрывистые фразы. После он сунул телефон обратно и подошел ко мне, присел рядом.

— Ты говорил, что все время летал, когда меня разыскивал. Как же тебе удалось сохранить свою одежду и телефон. — заговорила я, чтобы как-то развеять затянувшиеся молчание.

— Да, в этот раз пришлось потаскать свои шмотки, обычно мы их с собой не берем. Нести в лапах вещи не удобно, но выхода не было. Разгуливать голышом по городу как-то неприлично. — улыбнулся в ответ мне Денис. А я вновь залилась краской, вспомнив обнаженное его тело.

Такси приехало через полчаса. Мой недоверчивый взгляд остановился на черном, блестящем автомобили марки «BMV», что-то меня в ней смущало, помимо того, что на ней не было опознавательного табло и шашечек, мне почему-то казалось, что такую машину жалко использовать для работы в такси. Но Денис поднялся с лавки подошел к машине и открыл заднюю дверь.

Я быстренько залезла внутрь и удобно устроилась. Затем Денис обошел автомобиль, сел с другой стороны. Как только захлопнулась дверь, и мотор взревел, мы сорвались с места и, в полном смысле слова, понеслись по дороге. Огни города пролетали за окнами точно пули и вскоре совсем превратились в сплошное полотно. Мое тело вжалось в сиденье, а испуганные глаза буравили Дениса. Он заметил мое неудовольствие и улыбнулся, чуть наклонился к шоферу, как раз я подумала о том, что никто водителю не сообщил адрес.

— Эй, Митя, давай немного тише — сбавь обороты. Девочка и так сегодня натерпелась.

Митя повернулся к нам и широко улыбнулся и все же скорости не сбавил. Выходило так, что я поняла правильно, что это никакое не такси, и именно поэтому мы так долго ждали машину. В зеркале заднего вида отражались веселые глаза водителя. Он постоянно поглядывал на меня, и по выражению его глаз было видно, что он постоянно улыбается. Я сжала челюсти — от меня улыбки ему не дождаться — безумный «Шумахер».

Не прошло и получаса, как автомобиль затормозил у небольшого небоскреба. Это был обыкновенный многоквартирный дом. В Москве я была впервые и поэтому не знала, в какой район мы приехали. Я не успела опомниться, как парни выскочили из машины, и уже собралась дотронуться до дверной ручки, но она исчезла, растерявшись, я чуть не выпала из машины.

Митя успел меня подхватить, так как он первый подскочил к моей дверце и именно он ее и открыл. Я встала на ноги и посмотрела на Дениса, тот сердито фыркнул. Видимо между ребятами прошло какое-то маленькое соревнование, в котором победу одержал водитель.

— Пойдемте, — велел нам Денис. — Нас ждут.

Я выдернула свою руку из рук Мити и быстро зашагала за Денисом. Сзади послышался негромкий смешок. Оборачиваться не стала, голова сейчас была занята совсем другим. Меня очень волновала предстоящая встреча с моей новой семьей. Я никогда их не видела, и меня тревожило, как они воспримут мое появление. Мне хотелось им понравится…

Мы втроем вошли в подъезд и в том же составе поднялись на девятый этаж. Дверцы лифта раздвинулись, ребят я пропустила вперед. На этаже оказалось много дверей, что означало большое количество квартир. Мы подошли к самой невзрачной. Денис нажал два раза на звонок, который тихо чирикал. Замок щелкнул, и дверь открылась самостоятельно, точно была автоматизирована, я прошла вперед и оглянулась. Моя догадка была верна.

После того как я прошла внутрь, дверь быстро закрылась, но тихо, бесшумно, лишь загремел закрывающийся замок. Прихожая в двадцать квадратных метров оказалась пуста. Денис кивнул мне головой и шагнул к арке. Митя куда-то испарился. Я осторожно подошла к маленькой обувной тумбочке и уже собралась снять с себя кроссовки, как Денис испуганно воскликнул:

— Кира, что ты делаешь, пошли — нас все ждут.

— Просто хотела разуться, чтобы не натоптать, — виновато прошептала я.

Денис согнулся пополам, и мне послышался его звучный смех, он был такой заразительный, что я не сдержалась и засмеялась тоже.

— Ты бы еще спросила, не поздно ли мы пришли?

Я замолчала и засунула руку в карман, достала сотовый телефон — полчетвертого утра.

— Нет, мне кажется, что мы слишком рано. Нормальные люди еще спят.

— Ох, Кира, забудь про нормальных людей — здесь таких нет.

Я видела, как он с трудом поборол желание снова рассмеяться, а затем подошел ко мне, взял за руку и повел вперед. Мы прошли небольшую залу, она оказалась безлюдной, проходя, ее я услышала голоса, но лишь нам с Денисом стоило шагнуть к следующей арке, как все умолкло.

Представшая передо мной гостиная размером походила на спортивный школьный зал. Гостиная была переполнена людьми. В основном мужчинами. Две единственные женщины, о которых рассказывал Денис, сидели в больших креслах из зеленого бархата. Я сжалась от страха и чуть остановилась, так страшно мне не было даже на экзаменах. Денис тоже остановился и отпустил мою руку. Мои глаза потупились в пол, мне стало неловко, так как в данный момент все смотрели именно на меня.

— Приветствую тебя юный рарог, Дэнис, — среди мертвого молчания и тихого дыхания, которое отчетливо слышалось, раздался грудной бас, и мои глаза все-таки невольно оторвались от пола. Высокий мужчина с длинными до плеч черными волосами вышел вперед. На нем были надеты черные классические брюки и белая рубашка. На первый взгляд ему было не меньше сорока лет. Я мельком окинула взглядом комнату и поняла, что он старший из всех присутствующих.

— Взаимно, ваше превосходство, — ответил ему Денис и усмехнулся, а после они подошли друг к другу и крепко обнялись.

— Ну, что ты так официально, Дэнис, — укорил его мужчина, снова произнося его имя на английский манер и затем посмотрел на меня, широко улыбнулся. Так, наверное, смотрит на дочь любящий отец. Я тут же смутилась, мои руки непроизвольно стали перебирать пуговицы на манжетах куртки, глаза потупились в пол.

Мне вновь пришлось поднять глаз, так как мужчина снова заговорил: — Вижу, тебе удалось ее найти. Не познакомишь? Ты же знаешь, как все этого ждут с нетерпением, — попросил его длинноволосый брюнет. Денис усмехнулся и подошел, стал рядом со мной.

— Да, конечно, Константин. Прошу любить и жаловать Кира Халева, ох простите, — наигранно извинился Денис, — Кира Семаргл.

Тишину разорвали громкие аплодисменты, и ко мне подошел сам Константин, он взял меня за руку и подвел ближе к собравшимся сородичам. Я с трудом заставила себя на всех смотреть, мне совсем не хотелось выглядеть загнанной дичью — сироткой, бедняжкой — в сострадании я никогда не нуждалась.

— Знакомься, Кира, это твоя семья, ты уж прости меня, каждого представлять не стану, думаю, что им будет приятнее представиться тебе лично. Тем боле, что это еще не все.

Я не спеша перемещала свои глаза с одного лица на другое, в комнате находилось человек сорок — не меньше, сколько же их вообще? И словно читая мои мысли, Константин продолжил: — Большая часть твоих братьев отсутствует, извини, они еще не успели вернуться, но к вечеру завтрашнего дня, мне хочется верить, что они все будут на месте, тогда, и проведем обряд посвящения.

Я закивала головой, смысл слов Константина дошел до меня, хотя меня озадачил предстоящий обряд. Константин отпустил мою руку и повернулся к Денису.

— Дэнис, мне кажется, что ты должен был немного проголодаться, сходи в столовую, там Дарья накормит тебя, она уже как час что-то кашеварит.

Денис широко улыбнулся и подмигнул мне, я с мольбой уставилась на него, надеясь, что он поймет меня правильно. Широкими шагами он пересек расстояние между нами, схватил меня за руку и, мягко рассмеявшись, сказал:

— Простите, но я должен у, вас, ее похитить, бедная девочка не ела несколько дней.

Ответа дожидаться он не стал, потащил меня в другую комнату. Я не сопротивлялась, ужасно хотелось уйти оттуда и не только потому, что действительно жутко хотелось, есть, просто в том виде, в котором мне пришлось пристать перед всеми, я чувствовала себя неуютно. Короткие шорты и рваная футболка были определенно не той одеждой, в которой бы хотелось появиться перед своей новой семьей. Еще бог знает, что они подумают на мой счет.

Мы быстро преодолели еще две гостиные, и наконец-таки я почувствовала запах пищи. Мой желудок свернулся в трубочку и тихо взвыл. Я повернула голову к Денису и сердечно поблагодарила его:

— Спасибо тебе, все так меня разглядывали, что я думала, еще минута и сгорю со стыда.

— Пожалуйста. А вот и кухня! — провозгласил Денис, и перед глазами предстало огромное помещение, не меньше той гостиной, в которой меня встречала сегодня семья. Огромный овальный стол стоял в центре. Деревянные резные стулья с длинными спинками аккуратно обрамляли его. Стол оказался стеклянным, и казалось, что перед тобой лежало огромное зеркало в деревянной оправе.

— Присаживайся, — велел мне Денис, а сам скрылся за небольшой перегородкой, откуда и шел ароматный запах.

Из-за стены послышались голоса, и до меня донесся разговор.

— Привет любовь моя, — кому-то сказал Денис и послышался звонкий поцелуй, — Я сегодня не один, привел тебе гостью.

— Руки помыл, — послышался ласковый женский голос, который заставил меня вздрогнуть. Укол ревности, или что-то другое — разобраться в своих чувствах я пока была не в состоянии. Но точно знала, что Денис мне очень понравился, да и кому не понравится такой красавец. Причина моих размышлений вынырнула из-за стены и тихо спросила:

— Кира, ты, что есть-то будешь?

— Все, — искренне призналась я, в еде я была неприхотлива, в принципе и откуда ей взяться, когда готовишь сама с десяти лет и ешь то, что приготовишь. — И еще кружку чая.

— Отлично, — усмехнулся Денис и снова исчез за перегородкой. Послышались снова голоса: Денис, наверное, передавал мои пожелания. Не прошло и пяти минут, как он вынырнул снова, держа в руках поднос. Следом за ним показалась тучная фигура, женщина тоже несла поднос.

Денис поставил поднос и элегантно скользнул на стул, открывая лицо женщины. Моя ревность испарилась тут же: Дарье на вид было лет пятьдесят, хотя полнота часто скрывала возраст. Повариха мягко улыбнулась и поставила предо мной поднос с едой.

— Спасибо, — поблагодарила я женщину.

— Кушай на здоровье, моя дорогая, — снова улыбнулась румяная Дарья и погладила своей рукой меня по голове, точно любящая мать. Я не привыкла к подобным нежностям и сильно сжала челюсти, чтобы не расчувствоваться. Повариха пожелала и Денису приятного аппетита и зашагала на кухню, тихо бормоча себе под нос про то, что я очень маленькая и худенькая.

— Ешь, — велел Денис, — а то все остынет. — Я улыбнулась и повернула голову к подносу, посмотрела, чем меня сегодня угощают. Маленькая пиала с супом; две салатницы с салатами; тарелка с пюре и большой котлетой; нарезка из нескольких видов сыров и колбас; стакан томатного сока; кружка чая и три круассана — все это аккуратно уместилось на подносе. Я с наслаждением втянула в нос аромат блюд и у меня закружилась голова, и тем более потекли слюни, их было столько много, что я боялась, что они прольются через край, быстро сглотнула их одним махом и дала себе установку медленно есть.

Моя установка разбилась вдребезги уже через десять секунд, стоило мне лишь поднести ко рту ложку куриного супа. Суп уговорила за минуту, салаты за две, остановилась перед котлетой и картошкой, чтобы дух перевести. Странная тишина меня насторожила, и я посмотрела на Дениса, сидевшего напротив: его ложка с рукой зависли в воздухе, а яркие зеленые глаза смотрели с испугом на меня. Я хмыкнула и попыталась, есть медленнее.

— Кира, ты не переживай, если хочешь еще — Дарья даст добавки.

— Все так вкусно, — попыталась я оправдать свой зверский аппетит перед своим новым другом.

— Поговорим позже, — сурово сжал губы Денис и внимательно осмотрел меня, словно впервые меня видел.

— Хорошо.

Мы снова загремели ложками и целых десять минут молчали. Я отставила в сторону пустой поднос и поднесла к губам кружку с чаем. Круассаны есть не стала: котлета с картошкой плавали где-то возле гланд. Денис тоже отставил свой поднос и сделал пару глотков сока, а затем грустно посмотрел на меня.

— Первый раз я тебя сегодня увидел в парке. Мне показалось, что ты там спала всю ночь, но потом мне удалось себя переубедить в этом. Но теперь я точно уверен, что жизнь твоя была не сахаром.

— Да нет, все просто замечательно, — поспешила успокоить я Дениса. Не хватало еще и его жалости.

— Ага, просто обалдеть! Школьница, ночующая в парке, а потом сбегающая на грузовом составе из собственного города. Это что! от хорошей жизни что ли? Прости за грубость, но ты откровенно врешь.

— А что ты хочешь? — сердито воскликнула я, — Хочешь, чтобы я прыгнула к тебе на грудь и поплакалась в жилетку, о том, какая у меня распрекрасная жизнь? Хочешь знать, что мне приходиться работать с пятнадцати лет — мою посуду и полы в богом забытой столовой? Хочешь знать, что мой собственный брат променял меня на дорогие финтифлюшки, а тетка спит и видит, когда я сдохну? Хочешь знать, что из-за всего этого я безграмотная недоучка?! Нет, Денис! Мне кажется, что ты не хочешь этого знать, да и это давно в прошлом. Поверь, я не буду плакать и никому не дам себя обижать. — Я вскочила из-за стола и зашагала к выходу. В проходе я столкнулась с Константином, который наверно слышал всю мою тираду, и мне стало стыдно. Я повернулась к Денису и тихо прошептала:

— Извини Денис, ты, правда, ни в чем не виноват, просто это больная тема, и мне бы впредь не хотелось бы об этом говорить.

Мои глаза метнулись на стол, и я вспомнила, что забыла убрать за собой посуду. Я опять повернулась назад и подошла, взяла поднос и собиралась уже шагнуть, как меня окликнул Константин:

— Кира, прошу тебя, оставь работу для прислуги, — взмолился он и мягко улыбнулся, — я плачу им хорошие деньги, не хотелось бы, чтобы они разленились.

Я застыла в нерешительности, и Константин подошел ближе и, одним словом, выдернул поднос у меня из рук, в который я вцепилась точно в спасательный жилет. Затем он поставил поднос на стол и повернулся ко мне.

— Кира, я собирался показать тебе твою комнату, ты, наверное, очень устала и хочешь отдохнуть, — мягко предложил Константин. Я утвердительно закивала головой, потом посмотрела на Дениса: тот улыбнулся и, встав из-за стола, подмигнул мне.

— Мне тоже уже пора, надо отдохнуть.

— Хорошо Дэнис иди, отдыхай и передавай привет родным, завтра вечером мы всех вас ждем, — Константин благодарно улыбнулся и пожал руку Денису. И только тут до меня дошло, что он уходит! — оставляет меня. Я растерянно взглянула на него и тихо воскликнула:

— Денис, куда ты собрался, разве ты не здесь живешь?

— Нет, но не переживай, я живу не очень далеко, так что мы скоро увидимся. Поверь, я не дам тебя на растерзание этой волчьей стаи.

Денис помахал рукой и вышел из столовой, мы остались одни с Константином. Его руки лежали на моих плечах, он тихо вздохнул, сжал их немного и мягко предложил:

— Пойдем, дорогая, провожу тебя, и ты отдохнешь.

Мы неторопливо прошли весь маршрут обратно до лифта. Я была немного удивлена, что нам пришлось выйти из квартиры, но не стала показывать своего растерянного вида. В лифте Константин нажал кнопку тринадцатого этажа. На моем лице появилась улыбка: это было моим любимым числом, ведь день рожденье даже у меня тринадцатого июня. Лифт остановился, и мы вышли на этаже.

Длинный коридор растянулся метров на сорок вправо и влево. Мы повернули налево, справа стена была утыкана дверями, а слева на меня смотрели большие окна. Солнце уже давно поднялось и светило через них точно прожектор, освещая большой коридор. Мы дошли до последней двери, и Константин извлек из кармана брюк маленький ключик. Дверь распахнулась, и я вошла, затаив дыхание. Вся квартира так сияла и искрилась белым светом, казалось, что в ней зажгли сотни свечей и вместо белой мебели сугробами лежит снег.

— Кира, с этого момента это твоя квартира, ты будешь в ней жить, — он протянул мне ключ, и я взяла его дрожащей рукой. — Если что-то понадобится, то возле телефона все записано, куда и кому звонить. И не вздумай стесняться, я настаиваю — теперь ты для меня как дочь и часть моей семьи, и я несу за тебя ответственность. Позже, когда отдохнешь, мы немного поболтаем о твоем будущем. Да и вообще обо всем, — Константин снова улыбнулся и попятился назад, закрывая за собой дверь.

— Спасибо, — только и успела сказать я.

Снова осталась одна… Снова одна! Но в данный момент я совсем не чувствовала себя одинокой. Отныне у меня была семья и ни какая-нибудь семейка, а целая династия. Теперь у меня был собственный дом. Осознание этого переполняло меня счастьем. Я стянула с себя свой портфель, который к моему стыду все это время висел за спиной, мне даже не пришло в голову снять его за ужином, точнее за ранним завтраком.

Все еще, не веря, во все случившееся, мои глаза рассеянно блуждали по комнате. Квартира была однокомнатной, но зато больше чем наша двухкомнатная в Зарайске. Я осторожно стала переступать по ковру. Мои ноги тонули в его ворсе: мой взгляд метнулся вниз. Белый ковер! Я тут же скинула с ног кроссовки и отбросила их к двери. Затем быстро прошлась по своей квартире и заглянула во все закутки.

Кухни в квартире не оказалось, но это и не мудрено, зачем кухня, если есть собственная столовая, зато в квартире имелась огромная ванная комната и гардеробная. Еще раз я прошла по комнате; потрогала покрывало на большой кровати, тонкие занавески на двух огромных окнах; посидела на креслах и снова вернулась в ванную. Там меня ждала круглая глубокая ванная. Даже не задумываясь, я включила воду и уже через пять минут лежала и отмокала в теплой воде.

По краям ванной расположились фарфоровые полочки со стеклянными баночками. Я не поленилась, открыла их все и понюхала. Больше всего понравилась баночка с абрикосовой солью и пеной, я зачерпнула целую горсть оранжевых гранул и швырнула в воду. Сладкий аромат окутал меня всю, я расслабилась и в итоге не заметила, как уснула…

Конец ознакомительного фрагмента.