Два цвета реальности

Елена Митягина

В тот миг, когда ее мир начал рушиться, в жизнь Оксаны ворвался таинственный незнакомец. Что он скрывает и зачем поселился в доме по соседству? Почему от его прикосновений тело пронзает мощный электрический разряд и откуда эти странные вещие сны? Загадочный брат-близнец, опасный враг, необузданный дар и запретная страсть… Вопросов больше, чем ответов. Впереди еще немало открытий.

Глава четвертая

Очередное утро добрым не оказалось, как и большинство моих пробуждений за последний месяц. Не смотря на то, что на вечеринке я практически не пила, складывалось ощущение, что в меня насильно залили бочку пива. Кроме жуткой головной боли, внутри сидело неприятное чувство одиночества. Сегодня оно ужалило меня особенно сильно: парень, который мне понравился, ушел вчера, ничего не объяснив. Я не знала причины этого скороспешного бегства, но винила в этом себя. Что ж, обвинения могут быть сняты только в том случае, если черноглазый сосед объявится и все объяснит. Правда, надежды на это у меня практически не было. Наше с ним знакомство больше напоминало кадры из неудачной черной комедии.

Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится дом после вчерашней тусовки. К счастью, все было не так плачевно, как я себе могла представить. Сломанной мебели я не увидела, пятен крови на стенах или ковре — тоже. Это меня порадовало. Зато разбитых бокалов в мусорном ведре и грязной посуды в раковине — хоть отбавляй.

Пока Марина спала, я решила немного прибраться. Делать мне все равно было нечего, а вот привести дом в порядок было просто необходимо. Около часа мне потребовалось на то, чтобы помыть всю грязную посуду и подмести пол, собрав с него осколки стекла. По громкому храпу подруги, который доносился сверху, я поняла, что сегодня ее очередь проспать весь день. Разбужу ближе к вечеру, если сама не проснется.

Когда уборка была завершена, я присела на диван и вновь погрузилась в раздумья, с удивлением отметив, что сегодня ноющее в течение последних нескольких дней запястье перестало чесаться. Я развязала повязку, чтобы посмотреть, как обстоят дела под ней, но моему взору предстала очень необычная картина. Царапины, которые появились на коже из-за постоянных расчесов, образовали непонятный рисунок, у которого были вполне симметричные очертания. Не успела я восхититься своим мастерством художественной чески, как в дверь постучали. С удивлением рассматривая руку, я пошла открывать.

На пороге стоял Саша. Вообще-то, я не ждала никого, поэтому вид у меня был, мягко говоря, не слишком приглядный. После утренней уборки я даже не успела принять душ, поэтому выглядела сейчас не особо привлекательно. Увидеть Сашу я и вовсе не рассчитывала, поэтому смутилась вдвойне. На секунду я забыла о своей внешности и смущении, и попыталась прочесть в его черных глазах настроение их хозяина. Мой новый сосед оставался для меня загадкой, пока сам не рассекретил цель своего визита.

— Прости, если не вовремя, — поздоровавшись, сказал он. — Я пришел извиниться за вчерашнее.

— Что-то случилось?

— Не совсем, — неуверенно произнес он. — Давай просто будем считать, что мне стало нехорошо?

Саша улыбнулся, попытавшись убедить меня своим обаянием, но выглядели его объяснения все же странно. Почему он говорит со мной загадками? Я все еще держала его на пороге и молчала. Кто-то нажал невидимый выключатель и вырубил меня на несколько секунд из реального мира. Где я витала в этот момент, я и сама не знаю.

— Оксана, — произнес он мое имя, вернув к реальности. — Все в порядке?

— Пройдешь? — ответила я вопросом на вопрос, отойдя в сторону и пригласив соседа в гости. Он кивнул. — Марина еще спит, поэтому заранее извиняюсь, если услышишь, как она храпит. Она в этом деле профессионал.

— Не страшно, — ответил он с улыбкой. — В институте на первом курсе я жил в общежитии, и мой сосед храпел каждую ночь от звонка до звонка. Сначала я жутко на него злился, не мог заснуть и кидал в него всем, что попадалось под руку. Но через некоторое время привык. Когда стал жить один, поначалу ночью долго мучился бессонницей в тишине. А потом снова привык.

Как только Саша закончил рассказ, Марина напомнила о себе смачным храпом, и мы засмеялись.

— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросила я соседа, сделав акцент на последнем слове. — С твоим «нехорошо» теперь все в порядке?

— Более чем, — улыбнулся он. — Надеюсь, ты не обиделась? Я понимаю, как это выглядело, но мне, правда, нужно было срочно уйти.

— Все в порядке, — ответила я. — Хочешь чаю?

— С удовольствием.

Я разлила по кружкам свежезаваренный зеленый чай. Когда я передавала его Саше, то заметила, что он с интересом разглядывает мой художественный расчес на запястье, но когда он почувствовал мой взгляд, сразу отвернулся. Что ж, шрамы украшают мужчин, а не женщин, и с этим трудно поспорить.

— Как тебе на новом месте? — спросил он меня.

— Очень даже неплохо, — улыбнулась я. — Теперь у меня есть своя комната, как в детстве. В общем, чувствую себя свободной и самостоятельной. А как ты? Ты ведь вообще новичок в наших краях.

— С каждым днем все лучше, — весело подмигнул он мне. — В этом районе такой чистый воздух, что пока не хочется уезжать.

— Уезжать? — я пыталась не показывать своего расстройства, но глаза выдавали меня. — Получатся, ты здесь проездом?

— Что-то вроде того. Я не думал задерживаться надолго, но все может измениться. Постоянно все меняется. В общем, в ближайших планах внезапный отъезд не предвидится.

Его слова меня немного успокоили. Расставаться с этим загадочным черноглазым незнакомцем, не узнав его поближе, мне не хотелось.

Внезапно сверху донесся голос Марины.

— Оксан, — прохрипела подруга из своей комнаты. — Принеси мне воды. Пожалуйста.

Мы с Сашей снова засмеялись. Марина была похоже на дальнобойщика не только по громкости и тональности своего храпа, но еще и по совершенно невероятному утреннему басу.

— Я, наверное, пойду, — сказал сосед. — Не буду вам мешать, передавай подруге привет.

— Хорошо, я провожу тебя, — ответила я.

У двери Саша неожиданно повернулся ко мне, и наши лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. В секунды этой случайной близости я отчетливо слышала, как бьется его сердце. Дыхание перехватило, словно на морозе, и я боялась пошевелиться. Черт, да у меня ноги подкашиваются, когда я рядом с ним.

— Можно я приглашу тебя куда-нибудь? — тихо спросил он, не увеличивая расстояние между нами.

— Можно, — прошептала я.

Он довольно улыбнулся, прищурив глаза, и ушел. Внутри меня вновь проснулись бабочки. Их яркие разноцветные крылья приятно щекотали живот в области солнечного сплетения.

— Ну, где ты? — вырвал меня из приятного забытья голос подруги. — Мне срочно нужен стакан воды, а лучше цистерна.

— Иду, — крикнула я. Кажется, подруга вчера повеселилась на славу.

Остаток дня мы провели с Мариной дома. Я отпаивала ее зеленым чаем и овощным супом. К вечеру голова подруги немного прояснилась, и она пообещала мне, что в ближайшие пару десятков лет не будет пить ничего крепче кефира. Я рассказала ей про визит Саши и про то, что он позвал меня на свидание. По крайней мере, я надеялась, что это будет именно свидание.

В конце ленивых выходных, которые мы посвятили ничегонеделанию, я решила лечь спать пораньше. Мой долгосрочный отпуск, предназначенный для зализывания ран, закончился, и утром меня ждала работа. Я успела соскучиться по больнице и по своим коллегам. Настало время взять себя в руки и начинать приносить пользу этому миру.

Проснулась я в приподнятом настроении, готовая к труду и обороне. Стоило мне открыть глаза, как в голову сразу же просочились мысли о Саше. Я уже забыла, как это приятно — влюбиться. Когда совсем не знаешь человека, и он для тебя остается загадкой, которую шаг за шагом так приятно разгадывать. Когда ты смотришь на него, и у тебя перехватывает дыхание. Когда ты не можешь заснуть, потому что его улыбка и глаза — это единственное, о чем можешь думать. Ну и, наконец, бабочки. Они наполняют твое сознание волшебной пыльцой, осыпающейся с крыльев, и ты ощущаешь каждой клеточкой своего сознания, что вот-вот воспаришь над телом. Наверное, это одна из самых прекрасных эмоций в мире.

Впервые за долгое время я не только пела, но еще и танцевала в душе. Когда я спустилась вниз, меня уже ждала Марина и завтрак. Не успела я удивиться, как она усадила меня за стол.

— Хочу, чтобы твой первый день после отпуска прошел отлично, — сказала она. — Вижу, ты проснулась в хорошем настроении, и очень надеюсь, что оно останется с тобой надолго. Вчера ты лечила меня от похмелья своей стряпней, сегодня я буду кормить тебя своей.

Подруга приготовила вкусные сырники со сметаной и сварила кашу с тыквой. После завтрака я поехала на работу, а она, скорее всего, снова завалилась в кровать. Признаюсь, порой я завидовала ее графику, а, вернее, его отсутствию.

В больнице меня с улыбкой и распростертыми объятиями встретил Антон, мой коллега и хороший друг.

— Кого я вижу, — весело подбежал он ко мне. — Оксанка, мы по тебе соскучились, как ты? Все в порядке?

Я кивнула, и Антон обнял меня.

— Игорь Владимирович всем сказал, что ты заболела, но я знаю настоящую правду, почему тебя не было, — заговорщически произнес он. — Сочувствую тебе, держишься?

Я снова кивнула, поджав губы.

— Добро пожаловать в ряды разведенных, — Антон по-дружески похлопал меня по плечу. — Я уже прошел через это, как видишь — выжил. Смешно, да? Мы так молоды, а за нашими плечами уже по одному неудавшемуся браку. Но, знаешь что самое главное? Главное — не унывать. Все будет хорошо, вот увидишь.

— Спасибо тебе за поддержку, — поблагодарила я его.

Антон всегда умел найти нужные слова, в то же время он был очень тактичным. Мне очень повезло иметь такого хорошего коллегу и друга.

— Рассказывай, чего интересного произошло в мое отсутствие? — попросила я.

— Тишь да гладь, ты ничего не пропустила, — ответил он.

Первый рабочий день прошел на одном дыхании. Я познакомилась с новыми пациентами, поступившими в отделение в мое отсутствие, осмотрела уже знакомых мне тяжелых больных, с удовольствием отметив, что почти у каждого наметилась положительная тенденция к выздоровлению.

В институте работа врача казалась гораздо привлекательнее и проще, чем это оказалось в действительности. Я представляла, как буду с легкостью спасать жизни, и получать за это похвалы и признание. Однако мои амбиции постепенно сошли на нет, поскольку на деле работа оказалась очень тяжелой. Первое время мы с Антоном лишь присутствовали на операциях в качестве наблюдателей, внимательно изучая последовательность действий настоящих врачей. Во время первой операции Антона вырвало, а я упала в обморок. Тогда-то мы и поняли, что все не так просто. Через некоторое время рабочий процесс все же наладился, мы научились держать себя в руках и подходить к делу профессионально, оставляя за дверью страх, брезгливость и розовые очки.

После того, как на моих глазах впервые погиб пациент, я не спала неделю, и даже хотела уйти из больницы. Когда я пришла со своим решением к своему начальнику — заведующему ожоговым отделением, он усадил меня за свой рабочий стол и сказал: «Думаешь, я сейчас сидел бы на этом месте, если бы ушел после первой неудачи?». Со слезами на глазах я возразила ему, амбициозно заявив, что человеческая жизнь — это не игрушка, и не объект для оттачивания своего мастерства. Однако Игорь Владимирович смог переубедить меня. И только спустя год работы я поняла, что он был прав. Не все в наших силах, и, наверное, для всех нас уготована своя судьба. Но мы не должны сдаваться и отступать после первой же неудачи. Нашей команде врачей удавалось спасать настолько тяжелых больных, что иначе, как чудом, их выздоровление и назвать нельзя. Но, к сожалению, бывает и наоборот.

— О чем задумалась? — в ординаторскую вошел Антон, прервав мои мысли. — Рабочий день окончен, беги домой, пока на дежурство не оставили. Сегодня моя очередь нести ночную вахту.

Домой я ехала вдохновленная предстоящей встречей с Сашей. Вчера он пригласил меня на свидание, правда, ни о чем конкретном мы не договорились. Тем не менее, я надеялась, что он даст о себе знать в ближайшее время, может, зайдет на чай. Сердце колотилось под ритмы танцевальной музыки, звучавшей из колонок, когда я представляла нашу встречу. Однако в тот вечер меня ждало разочарование: Саша не зашел в гости и даже не позвонил.

От него не было известий и в следующие два дня. В четверг мое израненное самолюбие и печальные бабочки в животе, век которых оказался недолог, заставили меня сделать первый шаг. Я больше не могла сидеть на месте, слишком сильно хотелось увидеть соседа, от мыслей о котором голова шла кругом. Откровенно навязываться желания не было, поэтому я решила, что домашнее печенье, как дружеский жест не без намека, будет отличным вариантом для спонтанного визита.

Весь вечер мы с Мариной пытались что-то соорудить из муки, яиц, сахара, лимона и духовки. К нашему общему удивлению печенье получилось очень вкусным. Я сложила его в небольшую корзинку, которую мы нашли в одном из кухонных ящиков, и направилась грудью на амбразуру моего нетерпеливого ожидания.

Саша жил в соседнем доме, и когда я шла по подъездной дорожке, заметила, что в его спальне горит свет. Дважды я пыталась повернуть назад, боясь нажать на кнопочку дверного звонка, но в результате все же пересилила себя. Сердце в горле мешало ровно дышать, но отступать было некуда. После первого звонка я простояла на пороге около минуты. Дверь никто не открыл, возможно, Саша спал. Назойливой быть не хотелось, тем более будить его, поэтому я развернулась и расстроено поплелась обратно.

— Оксана, — внезапно услышала я за спиной удивленный голос Саши. — Что ты тут делаешь?

— Привет, — от неожиданности я вздрогнула. — Да вот… в общем, мы с Мариной решили испечь печенье, и, кажется, переборщили с ингредиентами. Получилось слишком много, захотелось угостить тебя. Вышло довольно неплохо.

Пока я смущенно сочиняла текст, который изначально в моей голове звучал более правдоподобно, удивление в черных глазах сменялось любопытством. Легкий игривый взгляд, пронзавший меня насквозь, сообщал о том, что Саша все же рад меня видеть. Мне очень хотелось верить в это.

— Спасибо, — с улыбкой произнес он. — Как твои дела? Все хорошо?

Я кивнула, надеясь, что Саша пригласит меня войти в дом, но этого не произошло.

— Как твоя рука? — он бросил взгляд на мое разодранное запястье, и я удивилась, что он вспомнил о моем ранении.

— Еще не зажила. Прости, я, наверное, тебе мешаю, — смущенно сказала я.

Мне было так неловко, что хотелось закрыть глаза, отменить последние действия, как на компьютере, и оказаться в своей кровати. Мало того, что я навязываюсь, так еще и не вовремя.

— На самом деле я только что вернулся из командировки, — ответил он, словно читая мои мысли. — Извини, не могу тебя сейчас пригласить, дома страшный бардак.

— Все в порядке, я ведь зашла так, по-соседски. Соседи ведь так делают, да? Пекут всякие вкусности и угощают друг друга. Держи, — я протянула Саше корзинку с печеньем.

— Хочешь сказать, в следующий раз я должен удивить тебя своими кулинарными способностями?

— Нет. То есть, да.

Я нервничала.

— Я хотела сказать, что не отказалась бы испробовать твою стряпню, — я игриво вскинула бровь, и Саша ответил тем же жестом. — Ты умеешь готовить?

Он кивнул, с улыбой глядя на меня.

— Мое приглашение все еще в силе? — спросил он.

Стала бы я превращать свою кухню в поле мучного боя, и ломиться в твою дверь, как снег на голову, если бы твое приглашение было не в силе?

— Конечно, — улыбнулась я.

— Тогда завтра в семь? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— До завтра, — ответила я.

Я развернулась и направилась к своему дому, не в силах скрыть улыбку. Влюбленные бабочки снова вернулись, и теперь щекотали меня своими крыльями.

— Оксана, — услышала я его голос у себя за спиной. — Я очень рад, что ты пришла.

Я повернулась, продолжая улыбаться. Тем временем пульс участился, дыхание замедлилось, голова закружилось. Все сопутствующие влюбленным состояния в момент атаковали меня, едва не сбив с ног. Я чувствовала себя влюбленной дурочкой, и в тот момент мне это очень даже нравилось.

Конец ознакомительного фрагмента.