Холли вынуждена признать – ее отношения с Крейтоном Карасом приносят ей слишком много переживаний. Это любовь, определенно. Но Крейтон слишком властный, слишком известный, слишком богатый, чтобы вести рядом с ним спокойную жизнь. Крейтон – это всегда адреналин. Холли устала. Возможно, ей следует изменить жизнь. Но Крейтон не даст ей так просто уйти.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Порочная связь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 4. Холли
Моя голова раскалывается, а яркий свет, заливающий комнату, больно режет глаза, хотя они все еще закрыты. Я издаю звук, который, полагаю, можно назвать стоном, но он исходит у меня из желудка и больше напоминает завывание животного. Повернув голову, я вижу на ночном столике стакан с водой и таблетки.
— Спасибо, Логан, — бормочу я.
И когда я слышу низкий голос, я чуть не падаю с кровати.
— Это не Логан.
Я резко сажусь и тут же жалею об этом, потому что тошнота подкатывает к горлу.
— Крейтон?
Он садится на маленький стул, обычно стоящий у моего туалетного столика. И выглядит при этом нелепо, потому что он способен раздавить его своим весом.
Какого черта он здесь делает?
У меня путается в голове в поисках ответа, но я его не нахожу. Мое замешательство, наверное, очевидно, потому что Крейтон приподнимает бровь.
— Ты не помнишь, что было прошлым вечером?
Прошлым вечером? У меня полный провал в памяти. Я качаю головой, и острая боль пронзает мне виски.
Эй, Холли. Поосторожнее.
Я снова смотрю на Крейтона, и мрачное выражение его лица вызывает у меня приступ совсем другой боли. Я уже видела это выражение. Крейтон в ярости. И причину этого он мне тут же и сообщает:
— То, что ты рассчитывала увидеть другого мужчину в своей спальне, чертовски бесит меня, Холли.
У меня сводит желудок, вызывая тошноту при мысли о предстоящем объяснении — к которому я совсем не готова, и я спрыгиваю с кровати и бросаюсь в свою крохотную ванную. Рвотные спазмы сотрясают мое тело, пока слезы не начинают катиться по лицу.
И тут как по волшебству рядом со мной появляется стакан с водой. Ну, если считать, что Крейтон Карас может быть волшебником. Я отказываюсь делиться своим мнением на этот счет.
Бормоча слова благодарности, я делаю глоток и тут же выплевываю его в туалет. Я чувствую себя так, словно меня сбила машина, и в моей памяти не всплывает ни одного воспоминания о прошлом вечере. И это не очень хороший знак.
Крейтон забирает у меня стакан и протягивает мне мокрое полотенце, прежде чем выйти из моей крошечной ванной.
Я вытираю лицо и медленно выпрямляюсь. И одного взгляда в зеркало достаточно, чтобы я обнаружила, что и выгляжу так, словно меня сбила машина и я воскресла из мертвых.
Размазанная тушь делает меня похожей на енота, и я стираю ее в попытке немного привести себя в божеский вид. Мои волосы торчат во все стороны, слипшиеся и спутанные, так что я хватаю с полочки резинку и пытаюсь убрать их с лица и привести в относительный порядок, что мне не удается. Ничто не поможет мне, кроме горячего душа.
Осторожно я высовываю голову из-за двери в ванную. Крейтон сидит на моей кровати, выглядя крайне неуместно в моей бело-сиреневой комнатке. Он смотрит на меня, и его ярость не становится слабее.
— Я, э-э-э, я собираюсь принять душ.
Он сдержанно кивает, и я читаю в выражении его лица, что он не слишком доволен.
Нахмурившись, я возвращаюсь в ванную и закрываю за собой дверь. Сняв помятую одежду, я поворачиваю ручку древнего крана до отказа в сторону горячей воды, надеясь, что она сможет… смыть что-то. Или все? Я даже этого больше не знаю.
Я приехала сюда, чтобы переосмыслить свою жизнь, но вместе с тем я рада видеть Крейтона в моей спальне. Я думала, мне будет стыдно за то, что он увидел меня в таком состоянии, но вместе с тем почувствовала себя более… свободной, что ли?
Словно мне больше нечего скрывать. Словно он увидел меня такой, какая я есть на самом деле, включая наименее достойные похвалы грани моей натуры, и при этом он все еще здесь.
Я улыбаюсь, стоя под обжигающей водой, и когда во мне зарождается что-то наподобие надежды, я не могу удержаться и начинаю петь.
После того как я яростно отчистила зубы и мой язык почти онемел от «Листерина», я берусь за ручку двери. На моем лице широкая улыбка, и я чувствую себя снова ожившей.
Я готова говорить с Крейтоном, готова выложить свои карты и посмотреть, сможем ли мы наладить что-то между нами.
Но когда я открываю дверь, моя комната оказывается пустой. Я вешаю полотенце на спинку стула и достаю из сумки легинсы и футболку. Прислушиваясь в надежде услышать какие-нибудь звуки, я спускаюсь по лестнице.
Но в кухне царит такая же тишина. У меня сводит желудок, хотя он был спокоен всего несколько минут назад, и мне кажется, что меня сейчас снова вырвет.
Крейтон ушел, и нет никаких признаков того, что мне не померещилось его присутствие.
Размеренным шагом я подхожу к кружевным занавескам, чтобы взглянуть на подъездную аллею.
Пусто.
Из-за стирателя памяти под названием текила я не помню, в какой машине мы с Крейтоном ехали вчера, но я знаю, что у него должна была быть машина. И у меня нет гаража, в котором ее можно было бы спрятать.
И значит… его в самом деле здесь нет.
Нет.
Я отшатываюсь от окна, когда до меня наконец доходит.
Его нет. Я опускаюсь на стул возле обеденного стола, стоящего посреди кухни. Локтями я ударяюсь о спинку и морщусь от пронзившей меня боли. Слезы наворачиваются мне на глаза, когда я вижу записку:
ПОРОЧНЫ ОБА
Два слова.
— Какого черта? — спрашиваю я в пустоту. — Что это значит?
Я не знаю, почему задаю этот вопрос, ведь обои с рисунком в виде листьев плюща не ответят мне на него.
И тут до меня доходит. Два слова. Оба раза, когда я уходила от него, я оставляла записку из двух слов: Прощай, Крейтон.
Неужели он такой засранец, что решил поквитаться со мной? Я моргаю, чтобы не расплакаться. У меня нет времени на слезы.
И тут я вижу в углу у стены кожаный футляр для гитары, такой же, как тот, что я оставила в пентхаусе в Нью-Йорке. Я поднимаюсь со стула, чувствуя, что мои локти все еще болят, и подхожу к футляру. Присев рядом на корточки, я кладу футляр на пол, открываю замки и поднимаю крышку.
Внутри лежит гибсоновская гитара, такая же великолепная, какой она показалась мне в тот день, когда ее доставили. Но больше в футляре, обитом изнутри бархатом, ничего нет. Никакой записки или других знаков, говорящих о том, что думал Крейтон, когда оставлял ее здесь.
Я сажусь на пол, прислоняюсь спиной к плите и беру в руки гитару. Проверив, хорошо ли она настроена, я начинаю играть.
Что я пою? Ту песню, в которой я излила все свои сомнения и неуверенность в себе. Неуверенность, которая временно покинула меня, когда я пела в душе. «Затерянная на Пятой авеню».
Но посреди второго куплета я замолкаю. Черт. Вот дерьмо. Я не собираюсь сидеть, забившись в угол и упиваясь жалостью к себе. Я с этим покончила. Потому что какой в этом прок? Никакого. Если я хочу чего-то достичь, мне нужно оторвать задницу от пола и начать действовать.
Я кладу гитару назад в футляр и закрываю его. Нам с Крейтоном нужно объясниться, если еще не поздно. И, черт возьми, если он ушел — на самом деле ушел, — тогда настала моя очередь разыскивать его.
Моя сумочка висит на спинке стула, и я тянусь за ней, чтобы достать мой телефон. Он не разряжен, что уже хорошо. Найдя номер Крейтона, я нажимаю кнопку «Соединить». После двух гудков включается автоответчик.
Он что, включил меня в черный список? Меня? Какого черта?
Я снова нажимаю ту же кнопку.
Один гудок. И автоответчик.
Я отправляю ему сообщение:
Я: Два слова? Ты это серьезно? Два слова?
Я жду.
И жду.
И жду.
И ничего.
Я веду себя нелогично, я знаю. У меня нет абсолютно никакого права злиться из-за этого. Никакого. Но хотя я и понимаю это, это не уменьшает моей злости.
Так что я посылаю ему еще одно сообщение.
Я: У меня есть для тебя два слова, Крей. Хочешь угадать, какие?
Но не успела я нажать на кнопку «Отправить», как тут же пожалела, что у меня нет кнопки «Отменить». Остынь, Холли. Но все это не означает, что моя злость уменьшилась хоть на немного.
Снаружи хлопает дверца машины. Я быстро вскакиваю, кладу телефон на стол, подхожу к двери и рывком открываю ее. И замираю, потому что это не Крейтон.
Это Логан, и он кивает мне в знак приветствия.
— Приятно видеть, что ты жива и здорова. Немного беспокоился за тебя вчера вечером.
— Может быть, тебе стоило остановить меня до того, как я утонула в текиле и в сожалениях.
Он улыбается, и вид у него далеко не виноватый.
— Ты уже большая девочка. Я решил, что ты можешь сама определить, когда тебе хватит.
— Спасибо за веру в меня.
— Ты многого достигла. И я не думаю, что одна попойка в твоем родном городе сильно повредит тебе. Кроме того, твои фотографии в Интернете очень хороши.
— Фотографии? — почти взвизгиваю я. — Черт. Я даже не подумала…
— Не беспокойся. Все заголовки говорят только о том, что ты устроила импровизированный концерт в своем родном городе. Ничего скандального.
У меня голова пошла кругом.
— И с каких это пор ты читаешь обо мне в Интернете?
Если я рассчитывала, что он смутится, я глубоко заблуждалась.
Он улыбается еще шире.
— Еще до того, как ты объявилась в моей мастерской в этом дерьмовом «Понтиаке».
Логан Брентли только что признал, что интересовался мной. Я наконец-то оказалась достойной его внимания.
— И как давно ты следишь за мной? — спрашиваю я, потому что любопытство одерживает надо мной верх.
— Пожалуй, я лучше сошлюсь на Пятую поправку к Конституции[4]. — Он прислоняется спиной к своему большому черному грузовичку. — Я удивился, увидев тот «кэдди» на стоянке у Пигли-Вигли[5] сегодня утром.
«Кэдди»? Пигли-Вигли? Мне кажется, что эти два слова не могут сосуществовать в одном предложении.
И мое замешательство, должно быть, очевидно, потому что Логан добавляет:
— Ты не помнишь «кэдди»? Тебя чуть не вырвало прямо в нем. Карас едва успел открыть дверцу. А если бы не успел, счет за аренду был бы намного больше. Хотя это, вероятно, его не сильно беспокоит.
Ситуация начинает проясняться, и я испытываю сладостное облегчение.
— Ты хочешь сказать, что Крейтон сейчас в Пигли-Вигли?
Картина, представившаяся мне, выглядит очень комично. Крейтон, в костюме-тройке, катит тележку и кладет в нее… что? Яйца и бекон?
Тогда что означала его записка? Было ли это попыткой отплатить мне моей же монетой?
Логан пожимает плечами.
— Ну, я так решил, во всяком случае.
Я все еще пытаюсь переварить услышанное, когда мое внимание отвлекает негромкий шум мотора, и сверкающий черный «Кадиллак» въезжает на подъездную аллею и останавливается рядом с грузовичком Логана.
«Кэдди». Тот самый, который арендовал Крей.
Он глушит мотор и открывает дверцу. Когда он выходит из машины, я ничего не могу прочесть по выражению его лица.
Пока мы путешествовали во время гастролей, я несколько раз видела Крейтона в джинсах, но что-то в том, как ткань облегает его бедра, сразу же лишает меня рассудка. Черная трикотажная рубашка, подчеркивающая ширину его плеч и развитые мускулы груди, усиливает этот эффект.
Его старания держать себя в форме немало удивили меня во время гастролей. Они с Буном с удовольствием занимались поднятием тяжестей, и я была рада, что они подружились. Вот еще один пример того, как он вписался в мою жизнь, чего я никак не ожидала.
Он бросает взгляд на Логана.
— Брентли. Тебе что-то нужно?
— Нет, ничего. Просто заехал узнать, как себя сегодня чувствует Холли.
Крейтон кивает и нажимает кнопку пульта дистанционного управления. И дверца багажника открывается.
— Можешь с таким же успехом сделать что-нибудь полезное и отнести в кухню продукты, прежде чем Холли бросится делать это сама.
Логан переводит взгляд с меня на Крейтона и подчиняется. Мужчины вносят в дом огромное количество пакетов.
— Черт, вы планируете накормить всех соседей? — спрашивает Логан, а потом добавляет: — Или вы собираетесь какое-то время пожить здесь?
— Мы будем жить здесь столько, сколько захочет Холли, — сухо отвечает Крейтон.
Я поднимаюсь за ними по ступенькам крыльца и чуть не падаю, услышав его слова. И я на самом деле упала бы, если бы Крей не выронил пакеты из рук и не подхватил бы меня прежде, чем я ударилась лбом о деревянный пол.
— Черт, Холли. Ты в порядке? — спрашивает он, осторожно поворачивая меня лицом к себе.
Ошеломленная, я смотрю в его темно-карие глаза, не понимая, когда все изменилось. Я ожидала, что он все еще зол, так же зол, как был этим утром, когда я проснулась. Но вместо этого я нахожусь в объятиях мужчины, который смотрит на меня так, словно не дать мне упасть — самая главная миссия в его жизни.
Ни один мужчина прежде не ронял ничего, чтобы удержать меня от падения.
И в этот момент передо мной встает ясный выбор: продолжать отгораживаться от него стеной и не позволять себе расслабиться в его объятиях или прижаться к нему и позволить моим стенам рухнуть.
Слепая вера — нечто новое для меня. Я никогда раньше не доверяла мужчинам. В моем детстве их было много, и, за исключением Бена, ни один из них не дал мне почувствовать, что я могу доверять ему. Но Крейтон вполне может стать исключением.
— Холли? — снова спрашивает Крейтон, и я осознаю, что полностью отключилась.
— Да. Я в порядке. Просто… оступилась.
Может быть, больше, чем просто оступилась.
Взгляд Крейтона становится напряженным.
— Я думаю, мы оба оступились. И именно это мы собираемся исправить.
Он ставит меня на ноги и поднимает пакеты с пола. Я бросаю взгляд на Логана, который наблюдает за нами. Он хмурится, словно пытается понять, что, собственно, происходит между нами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Порочная связь предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других