Капкан

Анатолий Юрьевич Маскаев

Очень долгожданный отпуск. Мечты, которым так и не суждено сбыться, властной рукой изменены в самом начале прекрасного путешествия. Вместо них судьба преподносит героям тяжелейшие испытания.

© Анатолий Юрьевич Маскаев, 2020

ISBN 978-5-4490-7554-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Капкан

Глава 1

— Женька, Машка…

— Мне отпуск дали на месяц, рвем в тайгу.

Отец стоял на пороге с радостной улыбкой.

Мы с мамой ошарашенные смотрели на него.

После трех лет непрерывной работы, отцу, наконец-то, дали долгожданный отпуск, и наши мечты податься в тайгу становились реальностью.

А я уж думала, что так и проторчу снова в душной Москве.

Ночные дискотеки с сверстниками и отсыпания почти до вечера, надоели до чертиков.

Превращалась непонятно во что.

Предоставленная сама себе, и жила как хотела.

Отец с работы приходил, когда меня уже дома не было.

Мама, после работы, разве что успевала заставить поесть.

И лишь только в выходные, я получала свою порцию нравоучений от родителей, с обещанием им, что сегодня уж точно вернусь с гулянок до полуночи, и обязательно завтра приберусь в своей комнате.

Этот поход задумывался нами года четыре назад.

Всю долгую зиму мы планировали, прикидывали, высчитывали и юзали по просторам интернета, определяя маршрут, и в поисках того, что нам необходимо.

И когда к весне все уже было готово, и мы жили ожиданием лета, и путешествием в тайге, произошел грандиозный облом.

Отца перевели на другую работу и повысили в должности.

Еще тогда и предполагать не могли, что эта новая папина работа сорвет все наши планы, и создаст некоторое напряжение в нашей семье.

Отец стал приходить с работы очень поздно.

Все чаще и чаще молчаливее и раздражительнее.

Мы разумеется видели, что работа его выматывает, и на нас с мамой времени совсем не остается.

Даже в выходные дни отец старался отоспаться и отдохнуть, игнорируя прогулки и походы в театр, или кино.

Меня он, казалось, совсем не замечал, да, впрочем, мы и виделись то с ним на выходных, вернее к концу дня первого выходного.

Когда мама докладывала отцу, как у меня все плохо и не разумно.

И то, что я трачу свою жизнь на бесцельные дискотеки и посиделки за пивом, а то и что покрепче.

Ну по поводу покрепче, мама не права, это было всего лишь раз, на днюхе моего лучшего друга, а в остальном, все верно.

Я и сама понимала, что начинаю деградировать.

Единственное, на что у меня было незыблемое табу, это на занятия в школе, училась по-прежнему отлично, ставя перед собой цель после школы поступление в МГИМО.

И к этой цели шла упорно.

Отец, отоспавшись и поддерживая в нравоучениях маму, выдавал свою порцию.

Но вскоре это, как всегда в последнее время, переходило в спор между ними самими.

И заканчивались эти споры мамиными слезами, и испорченным воскресением.

Вот так мы и жили.

Я стояла и молчала, пытаясь осмыслить сказанное Вадимом.

Но глядя на его сияющее лицо, наконец-то, поняла, что это не розыгрыш, а то, что муж действительно добился долгожданного отпуска.

Как же у него это получилось, или унижался перед своим шефом, или все же твердо настоял на своем.

С тех памятных сборов, что мы планировали всей семьей, не осталось даже воспоминаний.

Нет, первый год они были, даже немножко и второй, но в третий год мы об этом просто не вспоминали.

С переходом Вадима на новую должность в банке, в нашей семье стал образовываться какой-то вакуум.

Мы начинали переставать замечать друг друга, слышать то, что хочет другой.

Наша семья, из ячейки общества, стала превращаться в семью индивидуумов.

Вадим своей работой как-бы отделил себя от нас невидимым занавесом.

Впрочем, в последнее время уже видимым.

Его ответы становились все резче и безжалостней.

Если раньше он как-то еще выслушивал меня, в первый год работы на новой должности, то с второго года это стало все реже и реже.

А на третий, каждый стал сам по себе.

Нас еще как-то связывала дочь, от всего остального Вадим откупался деньгами.

Вручал мне ежемесячно определенную сумму, которая покрывала все бюджетные расходы и покупки на меня и Машку.

На этом его миссия в семье считалась как-бы выполненной.

Я понимала о неумолимом разладе в нашей семье, который уже, со скоростью курьерского поезда, стремился к разводу.

Поначалу, из-за постоянной и копившейся усталости мужа, реже стали сексуальные отношения.

Я старалась это понять и не досаждала Вадиму.

Но на второй год он просто ушел спать в свой кабинет, переселившись в него окончательно.

Попытки начать разговор, о смене его работы, сначала было молчаливое выслушивание моего пространного монолога, а потом полное его игнорирование.

Вадим просто разворачивался и уходил в свой кабинет.

Лишь только однажды, в запале, он выкрикнул, что свою карьеру не променяет ни на что.

И что именно для этого заканчивал с отличием финансовый институт, чтобы добиться высот и благополучия.

И я сдалась.

Поняла, что мужа мне не переубедить, и семью не сохранить.

И с тоской смотрела на попытки ухаживания за мной мужчин.

В свои тридцать пять выглядела достаточно эффективно.

Но все еще, где-то в глубине души, надеялась на возвращение ко мне любви Вадима.

Потому, что до сих пор его любила.

И теперь, глядя на счастливого мужа, поняла, что он тоже любит меня, и хочет вернуть былое счастье.

Я смотрел на удивленно-радостные лица жены и дочери, и моя душа наполнялась уютом и покоем семейного счастья.

Как же далеко отдалился от них из-за своей работы.

А я нужен им, ни моя работа, а просто сам, как муж, как отец.

Тогда, когда мне предложили возглавить кредитный отдел, был в не себя от счастья и захватывающих эмоций.

Летел домой, как на крыльях, в ожидании того, как обрадуется этому моя семья, и не подозревал, во что все это выльется.

Грезил лишь одним, высоким достатком и открывающимися перспективами в одном из ведущих банков России.

В семье обрадовались.

Но не прошло и полгода, как от этой радости не осталось и следа.

Новая должность меня выматывала, и я приходя домой поздно вечером, уже ни на что был не годен.

Мне хотелось лишь одного, спать и отдыхать, отдыхать и спать.

Меня начала раздражать жена, с вечными своими семейными проблемами.

Стало раздражать ее желание близости со мной.

Потом стали невыносимы ее упреки и молчаливые сожалеющие взгляды.

Хорошо было то, что хоть дочь видел по выходным.

И на ее взгляд, с укором, непроизвольно отвечал каким-нибудь резким требованием.

Тогда она и вовсе стала стараться не попадаться мне на глаза.

А я все больше и больше становился недовольным собой.

Неужели достаток и карьера стоят таких жертв, как собственная семья, любимые и дорогие мне люди.

Но приходя на работу напрочь забывал о своих терзаниях, чтоб вернувшись домой они напомнили о себе вновь.

Уже не знал, как выбраться из этого семейно-рабочего цейтнота.

Передо мной стояли две противоположности, семья и работа, и следовало сделать выбор между ними.

Но принимать решение никак не решался.

Просить об отпуске у шефа язык не поворачивался, боясь оставить мной созданную структуру хотя-бы на день.

Казалось, что стоит мне уехать на неделю, и все без меня развалится, и придется начинать все с начала.

Как ни странно, об отпуске заговорил мой шеф, когда мы с моим замом сидели в его кабинете принеся отчеты.

— Вадим Петрович, а что ж вы в отпуск за три года ни разу не сходили, так батенька и загнать себя не долго.

— Вон, Николай Иванович и то обратил внимание на вашу бледность лица.

— Съездили бы на курорт, отдохнули, позагорали, с семьей побыли.

— Да, но Силиверст Никодимович, отдел требует постоянного внимания, а огромнейшие суммы по кредитам столь же внимательного присмотра.

— Все это верно Вадим Петрович, но есть одно, но.

— В нашей работе часто необходим свежий взгляд, а откуда ему у вас взяться, если вы сутками не поднимаете глаза от бумаг.

— Так что, батенька, мой вам совет, отдохните, а с делами и ваш зам справится.

— Вернетесь, отдохнете и отпустите в отпуск его, так и будете меняться, и вам хорошо, и делу польза.

— Ну если вы настаиваете Силиверст Никодимович, полагаю, что с недельку можно и отдохнуть.

— Нет, Вадим Петрович, неделя уйдет только на сборы и дорогу, так что месяц и не меньше… — припечатал ладонь к столу шеф.

— Спасибо Силеверст Никодимович.

— А вот это ни к чему, за здоровье своих работников беспокоюсь и их плодотворную работу.

А, потом, Николай, когда они сидели уже в кабинете Вадима, где он сдавал тому дела, вдруг спросил.

— Вадим, ты как-то говорил, что вы в тайгу собирались и на сплав по таежной реке?

— Коля, когда это было, хотя все к тому путешествию даже готово и собрано.

— Так в чем же дело, у меня и знакомые хорошие есть, кто с этим поможет.

— Ну-ка давай поконкретнее, что за знакомые, откуда, и в чем помогут?

— Родственники мои проживают в Хакасии.

— Хакасия, это хорошо, мы рассматривали этот край.

— Так что там твои родственники?

— Дядька у меня живет с теткой, да племяш.

— Они на егерском кордоне живут.

— Только, Вадим, предупреждаю сразу, глухомань непроходимая.

— А, как же они добираются, в свет то выходят же?

— На лодке по реке, а зимой на снегоходе.

— По этой реке сплавиться на плоту, или лодке можно, что за река кстати?

— Можно, это как раз верховья реки Большой Абакан.

— Дальше в Абакан и до ближайшего города Абаза, ну или до самого Абакана.

— Так, а чем твои родственники помогут?

— Как чем, встретят вас в условленном месте, поживете у них пару дней, можно и больше, если понравится, ну а там и в сплав идти.

— Заманчиво…

— Машка моя будет в восторге от таких перспектив.

— Решайся Вадим, сам там всегда отдыхаю, позитива и энергии на год работы хватает.

— Подожди Коля, а, как и где они нас встретят, и вообще, как туда к ним добираться?

— Самолетом, или поездом до Абакана, затем автобусом, но лучше такси, до Абаза.

— Оттуда снова на такси до Большого Она.

— А, уж оттуда вертолетом в верховья Большого Абакана.

— Пересадок очень много, а у нас багаж приличный, плюс лодка надувная.

Николай непонятно, чему вдруг улыбнулся.

— Вадим, можешь взять такси сразу с Абакана до Она, а там все равно вертолетом в точку встречи.

— А, где эта точка встречи, и почему сразу нельзя вертолетом на кордон?

— Там заповедник, Вадим, и возле кордона посадка запрещена, кормушки звериные стоят.

— Так что только в исключительных случаях.

— Ясно, так где встречать нас будут?

— В самых верховьях Большого Абакана, у его истока, и площадка есть неплохая.

— У них на кордоне есть телефонная связь?

— Нет, Вадим, сотовой связи там нет.

— А, как же ты их предупредишь о нашем прилете?

— У них спутниковая связь есть, счета я им оплачиваю.

— Да, впрочем, они и не звонят почти никому.

Николай еще раз подробно рассказал, как добираться, где и к кому обращаться.

— Коля, а как твои родственники узнают о нашем прилете к истоку?

— Все очень просто, ты мне с Она позвонишь, что вы уже на месте и когда вылетаете, я перезвоню дяде, и он на лодке поднимется до верховья.

— Кстати, от кордона по Большому Абакану лучше начинать сплав рано утром, в тумане, такие впечатления не забывающие.

— Спасибо Коля, обязательно воспользуемся твоим советом.

Сдав все дела заместителю, Вадим ушел с работы пораньше.

Он стремился побыстрей обрадовать жену и дочь о своем отпуске, и обсудить с ними предложенный Николаем маршрут путешествия.

— Вадим, давай в ванну и будем ужинать… — жена улыбнулась мне.

— Хорошо, Жень, пакет захвати на кухню.

— Машка, маме помоги.

Жена с дочерью накрыли стол не на кухне, а в зале нашей четырехкомнатной квартиры.

Я с понятием отнесся к их желанию, нужно восстанавливать мир в семье и нормальные отношения.

— Машка, карту Красноярского края неси, и иди сюда на диван, пока у мамы там готовится.

— Вадим, я тоже хочу посмотреть наш прежний маршрут, а может в другое место?

Женька уселась рядом со мной.

Я обнял ее и поцеловал, она вдруг засмущалась и уткнулась лицом мне в плечо.

Ну дожил, блин, собственная жена стесняется поцелуев с мужем.

Еще крепче прижал ее к себе.

— Жень, именно это я и хотел вам предложить.

— Мне мой зам посоветовал Хакасию, места, говорит, замечательные.

— Мы же сами обсуждали такой маршрут, или вы забыли?

— Пап, но ведь что-то нам там не понравилось… — произнесла подошедшая Машка, держа в руках карту Сибири.

— Тогда нам не понравилась многолюдность и исхоженость данных мест.

— А сейчас мне предложили совершенно глухие места.

— Вадим, там что, даже люди не живут?

— Отчего же, живут, но в очень малом количестве, да даже дело не в этом, это не туристический маршрут, и посторонние там редкость.

— И где это место?

— Жень, это верховье реки Большой Абакан.

— Пап, я нашла где это.

— Вот хребет Карлыган, а вот вдоль него и Большой Абакан течет.

— Вадим, так нам в эти горы надо… — с испугом спросила жена.

— Женька, а что ты так перепугалась, четыре года назад ты сама нас тянула именно в горы, только намного северней и холодней.

— Ну тут тоже не настолько уж теплей… — произнесла Машка, просматривая карту.

— Тут где-то в километрах двухстах заимка Лыковых, ну тех, что по телевизору еще показывали.

— Вадим, четыре года назад я вся азартом горела, а сейчас даже не знаю, может ожидание затянулось и все уже перегорело?

— Так может и не поедем в тайгу, а махнем на Канары, или Гоа… — Вадим нахмурился.

— Милый, не злись пожалуйста, мы обязательно поедем в тайгу, и исполним нашу давнюю мечту.

Женя обняла Вадима и прижалась к нему.

— Пап, ну на фига нам эти помойки заморские, договорились же ехать в тайгу, что еще может быть экстримальнее и интереснее.

— Женька, по-моему, у тебя что-то там горит…

Жена соскочила с дивана.

— Курица…

Когда она вернулась в зал, Вадим с Машкой расстелив одну из палаток раскладывали на ней все то, что было куплено четыре года назад.

— Вадим, Маша, ну что же вы, а ужинать?

— Машка, давай все в угол, потом посмотрим, не будем огорчать мать.

Машка с сожалением оттащила палатку от стола.

— Вадим, а отпуск у тебя на сколько, месяц?

— Подожди Жень, я сейчас.

Вадим убежал на кухню.

Принес к столу бутылку шампанского и три бокала.

— Отпуск у меня, дорогие мои, целый месяц, так что оторвемся по полной, а сейчас выпьем за наше, верю в это, незабываемое путешествие.

— Месяц?

Жена удивленно смотрела на него.

— Месяц, Женька, месяц.

Вадим уже разливал шампанское по фужерам.

С купленными четыре года назад вещами для путешествия они провозились до полуночи, споря, что брать сейчас с собой, а что оставить, и чего еще не хватает.

— Ладно, остальное закупим завтра, заодно и билеты на самолет закажем.

— Вадим, а может поездом?

— Жень, тебе нужна эта толчея и запах туалетов в вагоне, не хочется на это тратить время.

— Хорошо, милый, летим самолетом.

Вадим подхватил жену на руки и понес ее в спальню.

С утра начался забег по магазинам, в поисках недостающего.

Машка никак не могла выбрать себе кроссовки, чтоб и легкие, и чтоб нравились.

Женщина, она всегда остается женщиной.

Машка не исключение.

В свои почти семнадцать лет выглядела уже статной красивой девушкой.

Но оторва, еще та.

Никогда не водилась с девчонками, по-моему, у нее и подруг то не было.

Всегда верховодила мальчишками и предпочитала играть с ними в войнушку, чем сидеть дома с куклами.

С женой надеялись, что со временем это пройдет, но зря надеялись.

Машка, с шестого класса, вдруг захотела в секцию мотоспорта, и категорически отказалась от бальных танцев.

Сколько мы ее не убеждали, она настояла на своем.

И лишь с лет пятнадцати она стала следить за собой, требуя новых нарядов и косметики.

Женька наконец обрадовалась, что дочь меняет свои вечные джинсы на платья и блузки.

Но напрасно радовались, ни компании мальчишек, впрочем, уже юношей, ни мотоспорт так и не бросила.

Все оставалось по-прежнему.

Дворовые игры сменились на речку и вылазки в лес.

Взросление дочери и юношеские компании, нас стали напрягать, чем-то это должно было закончиться.

Но на откровенный разговор Жени с Машкой, та столь же откровенно ответила.

— Мам, меня сейчас абсолютно не интересует секс с сверстниками.

Ошарашенная мать спросила.

— А, с кем он тебя интересует?

— Мама, мой избранник будет постарше меня и с устоявшимися жизненными принципами, а не романтический юноша с не обсохшим материнским молоком на губах.

— И когда нам ожидать твоего избранника?

Жена замерла в ожидании ответа.

— Мам, это еще не скоро, мне надо сначала МГИМО закончить, так что опасения ваши по поводу моего целомудрия напрасны.

Мы успокоились и по-прежнему адекватно принимали многочисленные юношеские компании, приходившие к Машке в гости.

И сейчас глядя на дочь, я был горд ее красотой и разумом.

В отличии от ее матери, Машка была стопроцентным оптимистом и фаталистом.

Она никогда не впадала в панику от стрессовых ситуаций, или чего-то неприятного.

Женька, та была меланхоликом по жизни.

И могла впасть в депрессию от любой маломальской угрозы ее благополучию.

А может я и ошибался в этом.

Характер у нее все же был, но похоже где-то очень, очень глубоко.

Закупив все необходимое и заказав билеты на самолет до Абакана, вернулись домой.

Предстояло все набранное с собой упаковать и подготовить к транспортировке.

— Пап, а ты карабин свой брать с собой будешь, я бы пострелять хотела, а то в последний раз это было четыре года назад.

— Маш, карабин я брать не буду, мы едем путешествовать, а не охотиться.

— Папка, так мы же в тайгу в глухомань едем, а там зверье разное.

— Нет, Маша, летим мы самолетом, брать карабин не буду, не хочется весь его разбирать, а потом собирать.

— Ну и зря, мало ли чего в жизни бывает.

Дочь была недовольна моим решением.

Как ни странно, но разговор об оружии завела и Женька.

— Вадим, Машка права.

— Едем в неизведанные глухие места, мало ли что может быть, я бы советовала все же взять с собой ружье.

— Женька, там заповедники кругом, кто мне с карабином разрешит по тайге разгуливать, да и сезона охоты нет.

— Милый, так ведь тайга, а не леса Подмосковья.

— И причем здесь охота, ружье просто для самообороны, по-моему, это вполне естественно и правильно.

— И если уж свое ружье не хочешь брать, то возьми хотя-бы ракетницу, впрочем, и ружье тоже не помешает.

— Проблем с ним будет, надо будет указывать его в багаже, разбирать, потом снова собирать.

— Любимый, тебе наше спокойствие дороже, или то, что придется немножко потрудиться?

— А ружье твое, и Машка потом соберет.

— Ладно уговорили.

Я достал карабин, разобрал его и упаковал в чехол, завернув детали в бинты.

Туда же положил и ракетницу, а также три полных магазина от карабина по пять патронов в каждом, и свой охотничий нож.

Вооружаться, так вооружаться.

Днем звонил Николай, известив, что предупредил своего родственника, и тот обязательно нас встретит.

Мелькнула вдруг мысль, что не лучшее время я выбрал для отпуска.

На работе один шеф и только начальники отделов, все замы за рубежом, кто на отдыхе, кто с деловыми визитами.

По сложившимся правилам, в случае непредвиденных обстоятельств, решения по сделкам, в том числе и кредитам, могли принимать начальники отделов.

То есть, если шефа, или его замов нет на месте, а решение принять необходимо срочно, то оно могло приниматься без резолюции начальства и подписи.

Правда под персональную ответственность начальника отдела и с возмещением возможных убытков.

Чего вдруг мне это пришло в голову, я так понять и не смог.

От этих мыслей отвлекла жена.

— Вадим, время уже десять вечера скоро, а Машки все еще нет, может позвонить ей?

— Не надо, она же сказала, что к одиннадцати придет, не стоит ее напрягать излишней опекой.

Маша пришла в половине одиннадцатого.

Наскоро поужинав легли спать, подъем в пять утра.

Утром на такси отправились в аэропорт.

Сдав багаж и пройдя регистрацию, вышли в зал ожидания посадки.

С карабином и остальным проблем не возникло.

Проверив все необходимые документы на оружие, мне дали добро на его провоз, тем более в багажном отсеке.

Абакан нас встретил хмурой погодой.

Дождя еще не было, но тучи нависли сплошной пеленой над городом и аэропортом.

Через час получив багаж, вышли на площадь.

Долго искали такси до Большого Она.

Если еще до Абаза нас готовы были отвезти, то в Большой Он желающих не было.

С чем это связано, было не понятно.

Но все же удалось уговорить одного пожилого таксиста.

— Чего вас в эту глухомань тянет… — недовольно ворчал он помогая укладывать наш багаж.

— Знакомый посоветовал те места.

— Чокнутый ваш знакомый.

— В те места, куда вы так рветесь, желающих отродясь не было, вы первые такие непутевые.

— А, что ж там не так?

Таксист вдруг замолчал.

— Да так, разное говорят, зверья там много, бывает люди пропадают, хотя и заповедники кругом.

— Там же тоже заповедник.

— Как раз в том месте заповедника и нет.

— Хотели было создать, но вовремя передумали.

— Почему вовремя?

— Места там плохие, гиблые места.

— Это вы нас специально отговариваете, чтоб самому туда не ехать?

Маша ехидно смотрела на водилу.

Тот усмехнулся и промолчал.

Серьезнее всех к этому отнеслась Женя.

— Вадим, может ну его этот хребет Карлыган вместе с рекой, поедем в другое место, где все сплавляются?

— Перестань Женька, таксист туда просто ехать не хочет, а ты на его удочку попалась.

Мы все же загрузились в такси и отправились к началу своего маршрута, наплевав на все предупреждения и страхи.

В Большой Он добрались только к вечеру.

Таксист отвез нас на вертолетную базу, состоявшую всего из двух вертолетов, и то один из них в ремонте.

— Я обратно утром поеду, заночую у знакомого.

— Так что если надумаете обратно, звякните мне.

Таксист оставил нам номер своего телефона и уехал.

Мы остались возле диспетчерской рядом с своими вещами.

— Посидите здесь, пойду узнаю, где можно переночевать и насчет вертолета на утро.

Я пошел в диспетчерскую, а Женька с Машей уселись на объемные рюкзаки.

Диспетчерская была закрыта.

Лишь только после того, как я несколько раз постучал, из нее вышел дед.

— Ну и чего стучишь?

— Начальство здесь есть какое, мне бы поговорить с кем?

— Я пока начальство, сторожую тут, а начальство утром будет часам к десяти, раньше не приедут.

— А ты чо хотел то?

Дед переводил взгляд с меня на женщин.

— Нам бы переночевать где, может вы подскажите?

— Ну здесь, конечно, не положено, но и до поселка вам идти не с руки.

— И как быть, дождь вон собирается.

Тучи, казалось, уже цепляли макушки высоких сосен.

Дед почесал затылок.

— Ладно, заночуете в комнатке на первом этаже, заодно и расскажете кто вы, и как вас угораздило сюда приехать?

— А, что здесь не так?

Дед задумался.

— Да все вроде так.

Он снова задумался и ушел в диспетчерскую.

Я сходил за женой и дочкой.

Перетащили вещи в коридор диспетчерской.

Дед провел нас в комнату в конце коридора.

— Вот тут стало быть и заночуете, а пока пойдем почаевничаем.

Дед зашел в другую комнату, где стоял стол, диван в углу, и несколько скамеек.

— Присаживайтесь, чай я уже заварил.

Дед снял с тумбочки электрочайник и поставил его на стол, оттуда же переставил заварник.

Сахар был насыпан прямо в глубокой миске.

На столе лежал пакет баранок.

На газете шмат сала, порезанный хлеб, и две луковицы.

— Я было только ужинать собрался, а тут и вы.

— Маша, принеси, что там у нас есть.

Маша убежала в коридор, вернулась неся несколько пакетов.

Выложила на стол печенье, конфеты и пол палки копченой колбасы.

Дед вытащил из стола три алюминиевые кружки.

— Коли брезгуете, можете сходить помыть, вода в бочке у крыльца, тока они уже мытые.

Сели за стол.

Дед разлил кипяток по кружкам.

— Заварку и сахар каждый сам себе по желанию.

Он плесканул в свою кружку чуть ли не пол кружки заварки и насыпал столовую ложку сахарного песка.

Маша с Женей удивленно смотрели на него.

Ну что тут особенного, если дед любит горько-сладкое совмещать.

— Так что за нужда вас сюда привела… — спросил дед отхлебнув изрядный глоток горячего чая.

— Путешествуем мы.

— Это где же путешествуете?

— С Москвы, сюда нас знакомый направил.

— Будем сплавляться на лодке по Большому Абакану, до самого Абакана.

Дед молчал прихлебывая чай.

— Не в то место вы приехали сплавляться, не в то.

— А, что так?

— Да с верховьев по реке почитай километров сто пороги, да перекаты.

— Так знакомый мой сплавлялся с верховьев, и про пороги ничего не говорил.

— И потом, его дядя в верховьях егерем работает и живет там с семьей, так они на лодке с мотором по реке ходят.

Дед был изумлен.

— Это кто ж вам об этом сказал, уж не знакомый ли ваш?

— Ну да, он самый.

— А он то как в эти места попал?

— Так он вроде родом отсюда, и каждый год здесь отдыхает у своих родственников на кордоне.

— А, где сей кордон то говоришь?

— В верховье Большого Абакана.

— Вот оно как, так там вроде отродясь никаких кордонов не было.

Дед задумался.

— А фамилие у твоего знакомого то как?

— Николай Иванович Шершнев.

— И откуда он?

— Я точно не знаю, но вроде с этих мест.

— Ну если только из новеньких кто, да и то не оновский, своих я тут всех знаю, может абазовский.

— Может, я точно не знаю.

— И что он, знакомый твой, по Абакану стало быть сплавлялся?

— Говорит, что сплавлялся.

— Ну стало быть врет он.

— Не с верховья, а от Абаза и сплавлялся.

— Врать то ему зачем?

— А это ты у него и спроси, как возвернешься, можа он подшутить решил над тобой?

— Да чего шутить, если в верховье его дядя нас встречать будет.

— А в верховья вы стало быть решили вертолетом?

— Ну да, Николай так и посоветовал, он и сам так добирался дотуда.

— Я не видел, как он добирался, днем то дома, может и летал, кто его знает.

— С летчиками то договориться можно будет?

— Можно, отчего же нельзя.

— Заплатишь им за горючку и их чтоб не обидеть, отвезут, чего не отвезти.

— Дорого это… — спросила Женька.

— Не знаю барышня, это с летчиками вам надо говорить.

— А, когда они приедут?

— К часам десяти приедут обязательно.

— Мишке с Пашкой свой ремонтировать надо, а Олег с Серегой хотели куда-то лететь, куда не знаю.

— Так может нам с ними и по пути будет?

— Может и по пути, вот только зря ты все это затеял.

— Ладно бы один, как дружок твой, а ты еще малую с жонкой туда тащишь.

— И никто нас не тащит, мы сами этого хотим… — горячо воскликнула Машка.

— Ну сами, так сами, оно вам видней.

Голос деда был сердитым.

— Вы вот что, туалет на улице, кому надо идите, а то я потом дверь закрою, имущество то казенное.

Сделав все свои дела улеглись спать, расстелив на полу спальники.

Путешествие началось, походные условия тоже.