Дорога к вершине

Марк Ивин, 2018

В романе Марка Ивина "Дорога к вершине" речь пойдёт об архитекторе из российской глубинки, потенциал которого выводит его на извилистый и тернистый путь профессионала мирового уровня. Эта книга о путешествии в Индию. О дружбе детства и самом детстве. О любви, которая не отпускает. О призвании и тех перипетиях, которые герою пришлось преодолеть на пути к мечте и познанию самого себя.

5

Когда он открыл глаза, поезд уже набрал ход и мчался во всю прыть. Гриша взглянул на часы и обнаружил, что проспал всего ничего — около получаса. Спалось ему плохо: разговоры в вагоне мешали, а от прекрасно слышимого громкого стука колёс по рельсам звенело в ушах. Духота одурманивала, одежда прилипла к телу, от чего оно всё чесалось и зуделось.

Бутылка с водой лежала рядом. Вода разогрелась и стала почти горячей. Гриша попил и осмотрелся.

Вентиляторы работали, но спасали слабо, поскольку разгоняемый ими в салоне воздух всё равно оставался горячим. Гриша отвернулся к стене и зажал руками уши.

Спустя час с небольшим, промаявшись в духоте и тяжело дыша, он достал из чемодана футболку и шорты. Накрывшись простынёй, переоделся и спустился вниз.

Снизу воздух циркулировал немного лучше.

Попутчицы спали.

Вагон ощутимо вибрировал. Ход поезда был столь стремительным, что казалось, он скрывается от неведомой погони.

Гриша направился к туалетной комнате. В конце вагона их оказалось сразу две, с правой и левой стороны. Слева на двери была табличка «Euro style». Заглянув внутрь, Гриша увидел обыкновенные унитаз, бумагу на ролике и умывальник. Туалет был тщательно вымыт и никаких неприятных запахов не источал.

Из любопытства Гриша заглянул и в правую дверь, надпись над которой гласила «India style». За ней оказался блестящий нержавеющей сталью напольный унитаз, напомнивший Грише керамические клозетные чаши общественных туалетов времён СССР. На стене над этим унитазом была прикреплена лейка на шланге.

Гриша выбрал «Euro style». Его удивило и приятно порадовало, что туалеты буквально сияли чистотой.

Двери каждого вагона были распахнуты настежь. Сменяя друг друга, пассажиры устраивались на входных ступенях, пытаясь хоть как-то спастись от жары.

Выйдя из туалета и уличив момент, когда очередная парочка индийцев освободит проход, Гриша занял их место и высунулся наружу.

Поток воздуха едва не сбил его с ног. Испугавшись сорваться, Гриша инстинктивно вцепился в поручни. Взглянув на свои руки, он увидел, что пальцы побелели.

«Именно так пассажиры время от времени здесь из вагонов и выпадают, — подумал Гриша, мысленно представив подобную картину. — Участи человека после подобного падения не позавидуешь».

Он посмотрел вперёд по ходу состава и назад: игнорируя опасность, из дверей каждого из вагонов выглядывало по два-три человека.

Последующие три часа Гриша провёл здесь же, в дверях вагона, лишь изредка поднимаясь для того, чтобы размяться, а потом снова занять насиженное место.

За это время поезд трижды успели обойти объявившиеся наконец контролёры и проверить у пассажиров наличие билетов.

Нескончаемой вереницей, сменяя друг друга, мелькали ветхие пыльные деревушки и городки. Поезд мчался меж горных хребтов, рек, оврагов, жиденьких залесков и по-настоящему густых лесов, ничем не напоминающих те, что росли на малой родине Гриши.

Измаявшись от сидения на ступенях, он поднялся и вернулся в купе.

Лена c Инной обедали.

«Сколько можно есть?» — с досадой и неприязнью к еде подумал Гриша, поприветствовал спутниц взмахом руки и, не прибавив к этому ни слова, снова влез на свою полку.

— Ты знаешь, устала я! — донёсся до него голос Лены, обращающийся к Инне. — Мотаюсь чёрт знает сколько лет уже по этим грязным убогим городам и всё спрашиваю себя, чего я ищу, от чего бегу?

Гриша не имел привычки подслушивать. Он отвернулся и закрыл глаза.

«Всё-то попадаю на мыслящих людей, — отозвалось в нём, — а что, если применить вопрос Лены ко мне самому? Чего ищу я? Не убегаю ли от чего и знаю ли, что нужно мне?»

Поезд уносил их всё дальше, на юг. Остановки в пути случались краткие и почти незаметные.

Разношёрстные торговцы, неустанно перемещающиеся по составу вперёд и назад, вниманию пассажиров предлагали украшения, браслеты, бусы, кулоны и прочую дребедень. Навязчивостью своею они старались не обделить ни единого пассажира.

Буфетчики продавали чай и кофе, кондитерские изделия, фрукты и морковные котлеты. Гриша был приятно удивлён: предлагаемая к продаже пища выглядела весьма аппетитно.

Промаявшись в духоте, он снова спустился вниз. Инна спала, а Лена читала свежий выпуск «The Indian Express»⁵. Гриша кивнул ей.

— Как настрой? — поинтересовалась Лена.

— Сносно, благодарю, но дурею от духоты. Пойду в тамбур.

— Можно, я с вами?

— Конечно. Но только, пожалуйста, без газеты! — пошутил Гриша.

— Почему? — не поняла Лена.

— Её там сдует!

Лена лучезарно улыбнулась.

В тамбуре они снова заняли место у выхода, на ступенях.

— На ветру полегче! — заметила Лена.

— Немного. Но держитесь крепче, меня здесь чуть не сдуло!

— Как газету? — улыбнулась Лена, однако послушно вцепилась в поручень. Ветер растрепал её волосы. Взглянув в лицо девушки, Гриша снова сосредоточился на морщинках вокруг глаз.

— А можно вас спросить? — Лена казалась смущённой. Гриша понял, она отчего-то не решается задать вопрос.

— Спрашивайте, — ответил он. — Только здесь шумно. Говорите громче!

Приблизив лицо к Гришиному уху, перекрикивая стук колёс, Лена проголосила:

— Расскажите, пожалуйста, про ваши высотки? Мне любопытно.

Гриша удивлённо взглянул ей в глаза и ответил:

— Я не уверен, что эта информация может показаться вам интересной.

— Не поняла. — Лена вмиг ощетинилась. — Я кажусь вам недалёкой? Думаете, не пойму?

— Что вы! — Гриша мотнул головой. — Причина другая. Это, скорее, я сам опасаюсь, что могу показаться вам… Ну-у, как это правильно выразиться? Занудным.

Лена осмелела.

— А вы позвольте мне самой об этом судить.

— Что? — Гриша не расслышал.

Лена наклонилась к его уху и повторила сказанное.

— Ладно. Тогда, что вас интересует? Я постараюсь ответить.

— Для начала, почему именно высотки? — задав этот вопрос и увидев, что Гриша, услышав его, скривился, Лена тут же засмеялась, — наверное, все спрашивают одно и то же?

— Слова разные, но смысл действительно всегда примерно одинаков.

— Да? И что вы всем этим людям отвечаете, интересно?

Очередь смеяться перешла к Грише.

— Что это моя давняя мечта и что я шёл к ней многие годы. Высотный комплекс — это группа зданий, объединённых единой концепцией, единым архитектурно-планировочным и художественным решением. Проекты подобного рода очень амбициозны.

— Это я понимаю.

— На сегодняшний день это самое крупное из того, что я задумывал.

— А вы ещё что-то разрабатывали?

— Проект арочного однопролётного автомобильного моста через реку. Я спроектировал его в прошлом году, в ЮАР, там же он и будет построен. Следующей зимой поеду контролировать строительство. Красивый выйдет мост! Если бюджет не урежут.

— То есть с высотками — это у вас впервые?

— Как я сказал, долго к этому шёл. И планомерно готовился. Тут в чём сложность? Проектирование высотных зданий, а также возведение их по степени сложности превосходят и мосты, и тоннели за счёт многократного преобладания высоты над площадью основания. Это создаёт значительные нагрузки на несущие конструкции.

— Извините, я вас перебью. А можно нескромный вопрос?

— Слушаю.

— Ваша работа, как мне кажется, должна быть высокооплачиваемой. А вы едете с нами здесь, в простом плацкарте. Как это возможно?

Гриша хмыкнул.

— Может, моя работа когда-нибудь и станет таковой, как вы говорите. Я об этом особо не думаю, так же как и не считаю езду в плацкарте чем-то постыдным, пускай у меня и имелись бы деньги хоть на личный самолёт. Я люблю своё дело и стараюсь делать его максимально хорошо, вот и всё. Деньги необходимы, дело известное. Не скрою, временами я нуждаюсь в них, как любой. Но это — не самоцель. Для меня, по крайней мере.

— А мост? Разве за такие проекты не платят?

— Будут платить. Когда стройка начнётся. А до тех пор я что-то вроде голодранца. — Гриша грустно усмехнулся.

— Извините за мою бестактность.

— Ничего.

— А с вашим комплексом высоток: я так понимаю, у вас на него нет заказчика?

— Пока нет. Изначально необходимо осуществить стадию предпроектной подготовки, а только затем искать способ его воплощения в жизнь.

— Не поняла. Почему именно так? Разве в современном мире подобное возможно?

— Редко, но да: возможно.

— Вы уверены? Извините, не хочу лезть не в своё дело, но-о… Вы же не Зураб Церетели⁶!

Гриша засмеялся, а Лена продолжила:

— Антонио Гауди, скажем, как и Церетели сегодня в Москве, для своей эпохи тоже был модным. Когда он начинал строить храм Святого Семейства и знаменитый Барселонский парк, он мог позволить себе любую прихоть. Что душа пожелает, то и изобрести. Он был счастливчик: его идеи воплощались. Заказчики ни в чём его не ограничивали, считая всё, что он творил, бесспорно гениальным. Но ведь это редкость! Можно сказать, подобных примеров история почти не знает. Удача такого рода — случай на миллион.

— Вы меня поразили. Откуда такое знание творчества Гауди?

Вид у Лены сделался довольный.

— В турпоездку по Европе ездила. В Барселоне была. Нам хороший гид попался, очень интересно всё рассказывал. Я запомнила.

— У вас память, как у разведчика. Что же, это верно. Пример карьеры Гауди — мечта архитектора. Любого. Что не скажешь о перипетиях жизни самого Антонио.

— А с ними что?

— Об этом гид умолчал? Не рассказал?

— Не-ет, — вздёрнула брови Лена и с любопытством воззрилась на Гришу.

— Гауди родился пятым ребёнком в семье. Его двое старших братьев умерли в младенчестве. Ещё один погиб молодым. Вскоре после этого умерла мать, а следом за ней и слабая здоровьем сестра, оставив на попечение отца и молодого Антонио дочку. Гауди стал жить с отцом и племянницей. А спустя тридцать лет лишился и их: отец умер от старости, а племянница от слабого здоровья.

— Ой-ё! Кошмар какой! — ужаснулась Лена.

— Вот именно. Врагу не пожелаешь.

— Да. Простите, я перебила вас, но я помню: вы говорили насчёт преобладания высоты над площадью основания, что создаёт нагрузки на несущие конструкции.

— Верно. Высота небоскрёба приводит к значительно превосходящей типичную для среднеэтажной застройки степени воздействия природных факторов. Здесь оказывает влияние и общая геологическая ситуация: качество грунтов, сейсмическая опасность региона и ряд техногенных факторов, таких, как вибрации, аварии, пожары, шумы. Проектирование высотных зданий — решение комплекса градостроительных, природно-климатических, геологических, архитектурно-планировочных, конструктивных задач. На высотное здание оказывают влияние и солнечная радиация, и ветровая нагрузка, зачастую превышающая суммарный вес сооружения…

— И что, всё это обязан знать и учитывать один человек?

— Нет, конечно. Каждая высотка или комплекс уникальны по-своему, и трудность проектирования возрастает пропорционально высоте постройки. В работе принимают участие специалисты из разных областей. Вот интересно, угадаете вы, сколько исследовательских групп потребовалось Борису Тхору?

Встретив недоумённый взгляд, Гриша поспешил уточнить:

— Извините. Борис Иванович был главным архитектором высотного комплекса «Москва-сити». Точнее, первых нескольких высоток. Теперь его нет в живых. Но застройку продолжают уже без него и, видимо, долго ещё будут продолжать.

— Не знаю, — пожала плечами Лена. — Может, пять? Семь групп? — увидев скептически скривившиеся губы Гриши, Лена поспешно поправилась: — Десять?

— Несколько сотен, — заверил Гриша значительно.

— Ого! Сотен?

— И всё же основная ответственность ложится на плечи главного архитектора. Он координируют строительство, чтобы постройка была выполнена чётко, в срок и в соответствии с…

— Так вы тоже работаете не один? — снова перебила Лена.

— Разумеется.

— А где вы строить будете?

— Этого я пока не знаю.

— Как? Но вы ведь проектируете!

— Не совсем так. Как уже сказал, я пока выполняю предпроектную деятельность. По сути, предпоектная подготовка — это первейшая и базовая стадия разработки собственно проекта.

Лена смотрела непонимающе.

— В моём случае предпроектная деятельность включает в себя стилистическую разработку компекса в целом, приведение его к единой концепции, единому архитектурно-планировочному и художественному виду. Помимо этого нам с коллегами необходимо решить ряд сложнейших и увлекательнейших, на мой взгляд, задач и неординарных инженерно-конструкторских решений. Говоря простым человеческим языком, на данном этапе я ставлю перед собой цель выполнить возможный максимум. По крайней мере, до того, когда начну подбирать себе потенциального заказчика.

— Неординарные решения?

— Да. Ну, например, как именно мы будем безопасно и оперативно эвакуировать людей с верхних этажей в случае возникновения пожара на предельной высоте…

— Поняла. Это действительно важно. А в каких именно местах высотки можно строить? Извините, что я вас снова перебиваю, но мне всегда это было любопытно. Наверняка ведь в одном месте высотку строить можно, а в другом не получится? Или в наши дни архитектура достигла такого уровня, что люди изобретают новые и новые способы строить что угодно и где угодно? Главное, чтобы за это платили, да?

— В чём-то вы правы, безусловно. Но всё же до сих пор при выборе места застройки высотного здания в первую очередь смотрят на качество грунта и его несущих возможностей. Этот фактор — основной. Кроме того, в зависимости от своей неоднородности один и тот же грунт может иметь существенно различающиеся показатели по деформации — в виде осадков, кренов и прогибов согласно принятой технологии возведения. Проектирование фундаментов учитывает и результаты лабораторных испытаний, а также обследований окружающих застроек, их оснований и фундаментов.

— Господи, как это сложно! Какие нужно иметь мозги, чтобы всё это учитывать!

— Устали?

— Нет, я вся — внимание!

— Хорошо, так вот: значения напряжений контактных точек и опорных сил продолжают измеряться и в процессе строительства, и даже во время уже эксплуатации сданного в пользование здания. И если данные не соответствуют расчетным, то проводится упрочнение грунта.

— Жуть!

— А что делать? Представляете, что будет, если здание, в высоту с полкилометра, неожиданно упадёт?

— Об этом я и подумала. Всё, на высотки я больше ни ногой!

— Бросьте! Их ведь не дураки строят! Эксперты прогнозируют, что развитие геотехнических модельных вычислений и опыт применения эффективных строительных технологий со временем сведут к минимуму риски, связанные с непредсказуемостью поведения грунтов.

— А как же ветра? Их-то никто не отменит! Мне вот что непонятно: с фасадом, допустим, я представить себе могу — зарываются вглубь и вширь, укрепляют сваями. Но вот высотка выросла. Что там-то, в небе, удерживает её в идеально прямом состоянии? А случится буря: за счёт чего она не согнётся? Как не переломится? Вот что я не могу в толк взять.

— Климат и ветер, и изменение атмосферного давления действительно являются для высотных строений экстремальными. Между прочим, этой проблемы не существовало до определённого момента, до перехода на каркасную систему застройки.

— Как это?

— Ну-у-у, первые в истории высотки по сегодняшним меркам были не такими уж высокими.

— А-а, ясно.

— Их строили из кирпича, и поэтому воздействию ветра они подвержены не были. Но теперь всё изменилось: конструкция каркасная, стекло и бетон, и предельная высота увеличилась многократно. Многие высотки имеют внушительных размеров пролёты несущих конструкций и навесные фасады. Возникают постоянные неприятные звуки от перекоса конструкций, от проникания потоков ветра в оконные щели, а также «завывание» вокруг здания. Наибольшее давление ветра наблюдается в центре вертикальной поверхности с наветренной стороны, где движение ветра практически прекращается. Давление постепенно уменьшается, по мере возрастания скорости потока, в направлении верха здания. Примерно с середины высоты строения сорок процентов потоков воздуха начинает движение вниз вдоль фасада. Это может создавать даже бóльшие ветровые нагрузки на уровне входа в здание, чем на высоте сто метров.

— Мне страшно про это слушать.

— Нет тут ничего страшного. Тем более, существуют надёжные методики учёта аэродинамики, следуя которым проектировщик может добиться снижения ветровых нагрузок. Неукоснительно они должны применяться с самого начала проектирования комплекса высотных сооружений в соответствии с розой ветров, с выбора объёмно-пространственного решения, то есть формы здания.

— О-о, вот теперь мне понятней! Я от кого-то слышала, что самые безопасные небоскрёбы — те, которые имеют круглую форму.

— Совершенно верно. Тут нет никакой хитрости: отсутствие выступов позволяет воздуху обтекать объём, не создавая при этом завихрений, появляющихся на углах, скажем, прямоугольных построек. Проще говоря, ветер обтекает здания и проносится мимо.

— И что, в мире много небоскрёбов, имеющих круглую форму?

— Полно! Взять, к примеру, небоскрёб Mary Axe в Лондоне или башни Marina City в Чикаго. Agbar Tower — в той же Барселоне, повторяющий форму Mary Axe. Вы, наверное, видели его, когда были в поездке?

Лена утвердительно кивнула.

— Коричневенький такой, да? На ракету похож.

— Он оранжево-синий вообще-то. Но на ракету похож, это верно. В народе его ещё «пулей» или «огурцом» называют. Добавим в список знаменитые Petronas Twin Towers: башни-близнецы в Куала-Лумпуре и жилищный комплекс Ponte City в Йоханнесбурге. Да много их! Конфигурация сооружения, расположение его центрального ядра и соотношение размеров ядра и здания — базовые параметры в проектировании небоскрёбов. Взаимосвязь планировочных, объёмных и конструктивных показателей превращает придуманную архитектором форму в рабочую схему. Поэтому основным правилом для высотных зданий является соблюдение симметричной центрированной нагрузки на фундамент. Так что если всё соблюдено и просчитано с точностью, высотка выстоит даже при землетрясении.

— Пожалуй, с меня этого достаточно! — взмолилась Лена.

— А что я говорил?

— Нет, вы не подумайте, мне было очень интересно! Но такой объём специфических для меня знаний нужно переварить. А для этого требуется время.

— Согласен.

— Могу я задать ещё один вопрос?

— Всего один? — Гриша ухмыльнулся, и Лена поняла, что он не стремится поскорее закончить беседу.

— Почему вы приехали работать именно в Индию? Рассчитываете, что найдёте здесь застройщика?

— Ну, что вы. Нет. Конечно, нет!

— Тогда почему? Почему Индия?

— Хм.

— Если не хотите отвечать — не отвечайте.

Гриша посмотрел в лицо Лены.

— Один близкий мне человек, мы давно с ним не общаемся, буквально грезил Индией, мечтая о ней. А я — никогда. Но ирония в том, что тот человек так здесь и не побывал. А я вот…

Лена вздёрнула брови.

— Скажу так: вариантов, куда поехать, у меня было несколько. Но на Индии свой выбор я остановил за её экзотичность, неординарность и за то, что зимой здесь жара. А я совсем не прочь погреться. — Гриша смущённо улыбнулся и в очередной раз взъерошил волосы.

— Хорошие причины. Да к тому же и жизнь здесь обходится недорого, так ведь? Не сравнить с другими странами, где зимой тоже тепло, — рассудила Лена.

— Да. И это тоже, — признал Гриша.

К восьмому часу вечера на улице стемнело, и мрак за окном сделался столь необъятным, что Гриша невольно этому подивился. Вместе с темнотой в салон пришла прохлада. Пассажиры стали утепляться. Гриша тоже переоделся обратно в брюки и рубаху с длинным рукавом.

— Зима, как ни крути! — усмехнулся он.

В десятом часу поезд сделал остановку у станции, куда держали путь Лена с Инной и где их обещали встретить друзья, живущие неподалёку.

Гриша вызвался помочь вынести сумки, вышел с попутчицами на платформу и, зная, что поезд может сразу же и отчалить, не задерживаясь, вернулся в вагон.

— Удачи вам! — крикнул он попутчицам уже из тамбура.

— И вам! — ответила Лена. — Всё будет хорошо!

— Лёгкой дальнейшей дороги и интересной жизни! — крикнула Инна. — И чтобы с высотками у вас всё вышло в лучшем виде! Пусть их построят в Индии!

— Благодарю! Буду над этим трудиться! — с улыбкой ответил Гриша. — Я вам обеим тоже желаю интересной жизни!

Поезд дёрнулся и пошёл в темноту, оставляя позади освещённую фонарями узкую полосу станции.

Гриша поднял на прощание руку. Инна с Леной ответили тем же.

— Дальше я один, — одними губами прошептал он.

Несколько минут он простоял в тамбуре, безрезультатно вглядываясь в густой мрак, пытаясь разглядеть в нём хоть что-либо, и, наскучившись этим занятием, с неохотой вернулся обратно в купе.

За десять минут до полуночи поезд прибыл на Магдаон, в Гоа — конечную для него станцию. Оставшиеся пассажиры последовали на выход.

Гриша выяснил, где находится касса, оплатил проезд до Гокарны и заодно спросил кассира, через сколько времени подойдёт нужный ему поезд?

— Через полтора часа, — услышал он в ответ.

Заключив, что варианта лучше у него всё равно нет, Гриша вернулся на платформу, встал под свет фонаря и вгляделся в билет.

Но ни указания рейса, ни времени отправления, ни номера вагона и места в нём он не обнаружил. По-английски там ничего такого не указывалось. Все надписи были исключительно на хинди⁷.

«Какой занимательный проездной!» — опешил Гриша.

Он показал билет служащему вокзала, попросив объяснить, на какой именно поезд с этим проездным ему нужно сесть?

— Ваш поезд придёт через три часа, — был ему ответ.

От такой неопределённости Грише захотелось взвыть, а от изнеможения немедленно присесть, или, лучше, прилечь.

Неподалёку под открытым небом находились ряды скамей ожидания. Гриша занял свободное место, где и разместился. Скамья оказалась металлической, холодной и исключительно неудобной.

Хотелось спать, но не спалось. Усталость, казалось, достигла апогея. Гриша наблюдал за происходящим на платформе, а точнее — без любопытства видел и примечал то, что, ожидая поезда, на ней скопилось множество людей. По двое, трое или четверо они спали на бетонном полу платформы, подстелив под себя замызганные одеяла. Засаленная одежда их была явно не первой свежести.

«Да уж! На цивилизованность индийцы, как видно, плевали с высокой колокольни!»

Но не все представители расы индийцев, справедливости ради говоря, вели себя подобным образом. Некоторые и одеты были прилично, и держались достойно, чем и выделялись из общей массы. Такие либо прохаживались вдоль платформы, либо, подобно Грише, сидели на твёрдых скамьях ожидания.

Примечания

5

«The Indian Express» — индийская ежедневная газета на английском языке. Основана в 1931 г.

6

Зураб Константинович Церетели — советский и российский художник-монументалист, скульптор, президент Российской академии художеств. Автор более 5000 произведений живописи, графики, скульптуры, монументально-декоративного искусства. Как художник-монументалист оформил ряд крупных учреждений в Российской Федерации и Грузии.

7

Хинди, наряду с английским, является официальным языком Индии. Распространён преимущественно в северных и центральных регионах Индии.