Взрыв Бетельгейзе

Мария Сергеевна Родионова, 2019

Произошло то, чего никто не ожидал и не боялся – взрыв одной из звезд созвездия Ориона, которая находилась на расстоянии более чем 700 световых лет от Земли. Кому до этого есть дело? Тем более спустя 50 лет. Но что если этот взрыв все же повлиял на планету? Лишь немного, совсем чуть-чуть изменил судьбы нескольких людей. Может ли это изменить судьбу всего человечества, и так отравленного недавней войной?

[Леон Мартис]

Сколько может длиться одна жизнь? Десять лет, тридцать, восемьдесят? Этого в любом случае всегда мало. А потом все начинается сначала? Или идет дальше?

Леон Мартис думал об этом не больше десяти секунд, прежде чем дать свой обычный скептический ответ, но сам факт того, что эта мысль закралась в его голову, уже был отклонением от нормы.

— И чего ты ждешь от меня, смотря такими щенячьими глазами? — его мутило от притворства практически на уровне хронической болезни.

— Осознания, что весь мир не станет подстраиваться под ваш представления.

— То есть ты действительно веришь в эту чепуху?

Мальчишка промолчал. Журналисту нравилось, что он не имел привычки отвечать на очевидные вопросы. Решив сменить тему, он произнес:

— Так почему же на такого безобидного паренька, как ты, набросилась та дамочка?

— Видимо, потому что знает, кем я был в прошлой жизни, — без раздумий бросил Клинт и снова отвел взгляд в сторону.

В этот раз Мартис за ним проследил. Две женщины о чем-то крайне заговорчески шептались. Да так, словно тысячи лет знакомы. Мужчина вспомнил, что Маргарет тоже не проявила никакого желания помочь несчастному на сцене. Значит, они в заговоре? Все женщины — ведьмы, не иначе.

— И кем же ты был? — уже слегка раздражаясь спросил журналист.

— Чертовки поганым человеком, — с ужасной горечью в голосе ответил юноша.

Не успел мужчина что-то сказать, как парень засеменил в сторону своих знакомых, словно бы потеряв интерес к собеседнику. Если бы Мартис хоть что-то смыслил в манипуляции людьми, тут же бы догадался, в чем тут дело и наверняка не совершил бы самую большую ошибку в своей жизни. А может, наивысшее благо? Почем чуть более, чем заурядному журналисту знать? Он всего лишь пошел вслед за мальчиком, который возомнил себя взрослым. Возможно, затем, чтобы помочь ему, а, возможно просто потому, что всегда хотел сына.

Маргарет тут же окинула его оценивающим взглядом, коим, похоже, забыла удостоить накануне. И было в этом что-то настолько неловкое, что мужчина перевел взгляд на сумасшедшую, сидевшую рядом. Она его как будто и не заметила. Все ее внимание было устремлено на мальчишку. Вена у нее на лбу сильно вздулась, а глаза покраснели. Мартис инстинктивно загородил Клинта рукой.

— Амелия, мы уже обсудили ситуацию. По-другому никак, — миниатюрная блондинка положила руку на плечо женщины, но та ее тут же стряхнула.

Краем глаза журналист заметил, как охранник рядом слегка отодвинулся в сторону. Вот именно так и должен вести себя здравый человек в подобной напряженной ситуации. Если он, конечно, не охранник.

— Это не значит, что я готова с этим смириться. Одна только мысль о том, что он дышит со мной одним воздухом, побуждает достать пистолет и выстрелить. То ли в него, то ли в себя, — Амелия сделала попытку подняться со скамейки, но Маргарет удалось ее удержать.

Мужчины стоял с мыслью о том, что имя Амелия чертовки не подходит этому огромному кому ненависти.

— Я не собираюсь без устали напоминать, ради чего это. И не хочу терять, возможно, единственный шанс на спасения из-за ваших, кхм, разногласий, — она чеканила слова так, словно не меньше двадцати лет прослужила в армии. — Леон, так вы готовы нам помочь?

Мартис на секунду опешил, услышав из ее уст свое имя. Мало кто обращался к нему так. Большинству было комфортнее называть фамилию, ни таящую в себе никакого личного отношения. Нина, возможно, была единственным человек, помимо постоянно докучавших соседей, кто называл его так.

— В чем? — выдержав неприлично долгую паузу, спросил он, чуть ли не стесняясь своего незнания.

Однако осуждающий взгляд заслужил Клинт. Он в мгновение ока сжался, словно провинившийся щенок и тут же перестал казаться взрослым. Похоже, любая провинность заставляла его чувствовать себя ничтожным по какой бы то ни было причине.

— В нашем плане по потере памяти, — как можно мягче постаралась произнести девушка. Но у нее это не особо вышло. — Леон, вы ведь не верите нам, верно? Я прекрасно понимаю, что в такое поверить сложно, практически невозможно. Особенно человеку вашего склада ума.

— И что это значит!? — журналисту казалось, что над ним попросту потешается кучка самодовольных актеров настоящего театра абсурда.

— Это ни в коем случае не в плохом смысле. Просто мы с вами во многом похожи, и мне не трудно понять ваш ход мыслей, — Маргарет ностальгически запрокинула голову. — Моя жена всегда говорила, что я попаду в ад, где буду вынужден испытать все ее мучения на своей шкуре. Что ж…

Мартис ошарашено уставился на нее. Не то чтобы ему было незнакомо понятие гомосексуализма. Он даже написал несколько статей по этой теме лет в двадцать, когда это еще было модно. Мужчина уже даже был готов отпустить какую-нибудь шутку, связанную со своим удивлением, но девушка, к счастью, его опередила:

— Не спешите с выводами, Леон. Поверьте, моя жена меня бы даже не узнала, заявись я к ней в таком виде. Прежде я носила лишь джинсы да шорты, мылась раз в неделю, а волосы всегда была сострижены под нуль, — ее голос в этот момент стал крайне хриплым. — Я была мужчиной. Да что там мужчиной, неотесанным мужланом под два метра ростом и каждодневным перегаром, — она закусила губу.

С этот раз журналист отшатнулся, чуть не налетев за стоявшего сзади Клинта, который тут же забормотал извинения словно мантру.

«Сумасшедший дом» — пронеслось у него в голове, разум затуманился, и сразу стало понятно, что Мартис вот-вот упадет в обморок. Благо, помощь не заставила себя долго ждать и уже через секунду неестественно грубые и сильные женские руки очаровательно блондинки вместе щуплыми и сухими ручонками подростка выволокли мужчину на свежий воздух, усаживая на ближайшую скамейку. Амелия осталась сидеть внутри, проводив эту процессию безразличным взглядом.

Прежде здоровье журналиста не давало сбоя. Конечно, у него, как у многих, иногда ломило в коленях или вдруг начинала болеть голова. Но это тоже было неотъемлемой, практически необходимой частью его профессии. А вот головокружение и обмороки никуда не годились.

— Наверное, я была слишком резка, — Маргарет уселась рядом.

Но было слишком поздно для извинений. Теперь на ее фоне он чувствовал себя старым дедом, который хлопается в обморок из-за любого потрясения.

— Сначала нужно думать, а потом говорить! Вот же ж в самом деле нашли дурака! — Мартис резко подскочил со скамейки и, игнорируя легкое чувство тошноты, зашагал прочь.

Никто за ним не пошел. Похоже, им тоже надоело играть. Было непонятно, почему они к нему так прицепились. Возможно, хотели обобрать. Сейчас было важно только добраться к машине. Потом можно позвонить Нине и попросить приехать домой. Они вместе утонут в безликой рутине и всплывут, желательно, не раньше следующей недели. А там можно и снова совершить какой-нибудь абсурдный поступок, типа сегодняшнего, чтобы как-то развеять скуку.

Уже подходя к машине, Мартис заметил, что на нее облокотился высокий темноволосый мужчина в кожаном пальто и неприлично больших черных очках, практически спадающих с него.

— Вам все-таки стоит передумать, пока не поздно, — не особо церемонясь, сказал он.

— Раз собрались мне угрожать, объясните хотя бы по какому поводу, — журналист, игнорируя подозрительного незнакомца, достал ключи и, разблокировав машину, подошел к водительскому месту.

Ему не раз доводилось встречаться с подобными «смельчаками». Уж сколько на памяти было случаев, когда какой-нибудь мутный тип решал поиграть в тайного агента, чтобы заставить переписать статью под свои запросы. Если бы Мартис послушался хоть одного, его репутация была бы безвозвратно растоптана и сожжена.

— Боюсь, мои коллеги не особо профессионально подошли к раскрытию вопроса. Давайте, я постараюсь объяснить.

— Не утруждайтесь, — с напором произнес Мартис и сел в машину. Его голова гудела.

Однако на этом разговор не закончился, так как мужчина бессовестно уселся на пассажирское сидение.

— Что вы творите!? Немедленно выйдете из моей машины!

— Вам не стоит меня бояться, я просто хочу рассказать вам правду. Ну, или на худой конец отличный материал для статьи, — сказал мужчина, не сдвинувшись с места.

Мартис внимательно оглядел его и пришел к довольно очевидному выводу:

— Вы один из их шайки, верно?

— Шайки? А вы, смотрю, не стесняетесь в выражениях. Впрочем, я это уже отметил, наблюдая за вами в театре.

«Отлично, он еще и наблюдал за мной» — журналист поежился и уже подумал бросить машину и бежать как можно дальше.

— Моя «шайка», признаться честно, просто не умеет общаться с людьми. Внутри них столько противоречивостей, что на социальную адаптацию попросту нахватает сил. Не судите их строго, просто им всем крайне нужна ваша помощь. Ну, и мне, конечно.

Мужчина как бы невзначай снял свои глупые очки, и взору Мартиса предстала достаточно интересная картина: глубоко посаженные карие глаза, которые в совокупности со слегка сплюснутым носом, тонкими губами и темными волосами давали абсолютно типичную внешность данного региона. Иначе говоря, в нем не было ничего особенного. Журналиста это позабавило. Очки. Именно такой прием используют многие люди с «прохожей» внешностью, чтобы добавить себе хоть немного загадочности.

— Моя помощь? — произнес Мартис, сдерживая ехидство в голосе. — Вы, стало быть, тоже переродились? И какая в этом проблема? Ну живите себе дальше и помалкивайте. Не обязательно пушить хвост на телевидении, чтобы ловить завистливые взоры простых смертных.

— О, поверьте, вы и не представляете, какую крест приходится нести каждому из нас.

— Ну так несите его молча. Меня лично дома ждет жена, а вас уже, наверно, заждались друзья, — мужчина попытался вытолкать незнакомца из машины, однако тот не сдвинулся ни на миллиметр. — Мне позвать охрану? — в тайне он надеялся обойтись без этого, вспоминая мягкотелого охранника сумасшедшей Амелии.

— Вашу жену зовут Нина, так ведь? — брюнет посмотрел журналисту прямо в глаза, не скрывая странного ликования.

И в этот момент мясистый кулак Мартиса прилетел ему в челюсть.