Без выбора

Марина Кистяева, 2020

Их кланы воевали много десятилетий. Когда-то схлестнувшись, они утопили друг друга в крови. Объявлено перемирие. Но какой ценой? От её семьи никого не осталось. И ничего. Ни дома, ни денег. Лишь фамилия. И кровавый след… У семьи Багровских свои потери. Младшего посадили на пять лет. – Не трогать её. – Но… – Никому не трогать. Узнаю, что с её головы упал хоть один волос, лично на ремни порежу. Две пары глаз смотрели на него в ожидании. – Присматривайте за ней. И да… Мужиков от неё отгонять. Чтобы никого. Чтобы смотреть в её сторону боялись, не то, чтобы подойти. – А потом? – А потом, когда я выйду, привезете мне её…

Глава 4

Вита незаметно для себя уснула, а проснулась от посасывающего ощущения в области желудка. Организм требовал еду. Девушка поморщилась и посмотрела на время. Ого. Одиннадцатый час. Это сколько же она проспала?

Наверное, организм дал сбой, если она вырубилась и не просыпалась столько часов. Неудивительно. Когда-никогда, но это должно было случиться. Вита не железная, да и становиться такой не хотела.

Она всегда была мягкой, домашней. За что и поплатилась.

Вита пошевелилась, села на кровати и глухо застонала. Тело затекло, нога опухла ещё сильнее. Не надо было снимать эластичный бинт. Нет, её же распирало от гордости и самостоятельности, как это она примет помощь Рустама. Вот и результат.

Покачав головой, девушка спустила ноги на пол. Ругай себя, не ругай, а кушать она хотела сильнее всего. Поэтому надо спуститься вниз и поесть.

Вита прислушалась. Так и есть, в доме слышалась музыка. Некоторые праздновали возвращение. Будь они неладны…

Вита даже не стала приводить волосы в порядок. Ей всё равно, как она выглядит. Прихорашиваться ни для кого не собиралась. Лишь поправила задравшуюся майку.

Каждый шаг давался ей с трудом. Не сказать, что совсем печально обстояли дела, но бегать в ближайшее время Вита точно не сможет. Тоже итог собственной глупости, нечего прыгать из машины. Кому чего хотела доказать? Ведь знала, что догонят, вернут и отведут туда, куда приказано.

Музыка доносилась откуда-то слева. Вита спустилась в просторный холл и нахмурилась. Кажется, в той стороне находился бассейн. Рустам вчера коротко словесно рассказал ей где и что находится.

На кухне царил беспорядок. Разбросанные тарелки, пустые бутылки, фрукты, валяющиеся на полу. Да, кто-то не церемонился с продуктами или очень спешил. Вита открыла высокий двухстворчатый холодильник черного цвета и замерла. Сколько же тут продуктов! Мяса не счесть, несколько видов сыров, йогуртов, несколько контейнеров с заранее приготовленной поваром едой или доставленной из ресторана. Вита достала один из таких и приоткрыла крышку. Внутри находился мясной салат. То, что надо. Переедать на ночь не хотелось. Но природный ритм уже сбит, хорошо, если она сможет уснуть под утро. Может, тогда ещё ветчины? Вита достала и её. Сок или йогурт? А, может, плюнуть на всё и выпить вина? Напиться, например?

Вита практически не пила, очень редко, да и особо не с кем. Подруг не было. Разве что пара девчонок с работы, с которыми иногда встречалась в кафе. В большинстве случаев днем. Редко — вечером. Пить днем неправильно, вечером же её контролировали. Да-да, даже напиться и то не давали. Зато однажды случился забавный случай, когда Саид решил, что ей хватит. Внезапно появился перед их столиком, где она сидела с ещё парой девочек. У всех рты пооткрывались в прямом смысле. Ещё бы, Саид молодой колоритный мужчина. Лет тридцать на вид. Качок. С татуировками на шее и на здоровенных ручищах. В модной стильной одежде, правда, неизменно черного цвета. С выбритыми висками. Саид нравился девочкам. Вот и её знакомых он не оставил равнодушными. А когда забирал, девочки дали понять, что одобряют её выбор.

Она на следующий день обеим скинула его телефон.

Вита достала открытую бутылку. Была, не была. Выпить ей не помешает. А если начнет буянить… Что ж, зато потом будет, что вспомнить.

Разложив добытую снедь на столе, Вита достала большую кружку. Из неё она и будет пить. Никаких бокалов.

Девушка как раз успела выпить половину кружки и доесть салат, когда послышались тяжелые шаги. Кто-то шел в сторону кухни. Вита мгновенно напряглась, а потом алкоголь, что уже проник в кровь, повел её эмоции в другую сторону.

Ничего и никого она не боится.

Вита приготовилась увидеть Романа, но на кухню входил Рустам.

В одних плавках.

Волосы мокрые, на теле тоже капли, которые собирались и стекали, падая прямо на пол. Рустам застыл в дверном проёме, увидев Виту. Та молча отсалютовала ему кружкой.

— Весело время проводите, — заметила она, усмехнувшись и делая сразу несколько больших глотков.

— Ты чего не спишь?

Кажется, мужчину совершенно не смущала собственная нагота. Плавки — не в счет.

— Музыка не дает.

Рустам, наконец, заметил на её столе бутылку с вином. Быстро преодолел разделяющее их расстояние и неаккуратно вырвал почти пустую кружку.

— Роману не понравится, что ты пьешь.

— Рустам, тебе рассказать подробно, что я хочу сделать с мнением Багровского?

Мужчина ответил не сразу, не стал изменять своей привычки.

— Зря.

Более ничего не говоря, он забрал бутылку.

— В холодильнике ещё есть! — крикнула Вита, разозлившись.

— Сейчас не будет.

— Что, девочки решили выпить? Мало прикупили?

— Придержи язычок, Виталина.

Виталина хотела дерзить, но, посмотрев на напряженную спину мужчины, резко передумала. Не ей с ним тягаться, даже в легком алкогольном опьянении. Она взяла кусок ветчины. Будет есть и игнорировать.

Рустам забрал весь алкоголь, который находился в холодильнике. Бутылок пять, не меньше, и её вино тоже унёс. В дверном проеме снова задержался, обернулся, но Вита демонстративно развернулась от стола в другую сторону. Ребячество, ну и пусть. Не такая уж она и взрослая.

Думала, что Рустам даст ей какое-нибудь напутствие по типу «не дури». Его не последовало, и Вита даже вздохнула с облегчением.

Доела свой скромный ужин, перемыла посуду, опираясь на здоровую ногу.

Надо возвращаться в комнату и чем-то себя занимать.

Прихрамывая, Вита вышла в холл. Музыка на мгновение стихла, и девушка услышала сначала девичье повизгивание, словно кто-то от кого-то убегал и был пойман, а потом громкий стон. Снова заиграла музыка, приглушив звуки, доносившиеся из бассейна.

Если бы потом Виталину спросили, почему она пошла в ту сторону, она бы не нашлась, что ответить. Зря Рустам не предупредил, чтобы она не дурила. Или вино окончательно взыграло в крови. Вита не помнила путь. Она очнулась лишь, когда слегка толкнула приоткрытую дверь.

Первое, что увидела Вита, помимо большого бассейна и окон по всему периметру стены, это накрытый стол. Четыре шезлонга. Женскую одежду, разбросанную прямо по полу. У Виты в родительском доме тоже был бассейн, где она любила часами плавать и проводить время. Была и сауна. Но это уже по большей части мужская территория.

В бассейне никого не было. Вита, не осознавая последствий, прошла ещё дальше. Шаг. Ещё один.

И замерла, пораженная увиденным.

У стены, где заканчивался бассейн, стоял Роман. Он стоял к Вите спиной. Она видела его мощные плечи, на которых красовались татуировки, не хилый торс, тонким его точно не назовешь, накаченные красивые ноги с крепкими ягодицами, которые в данный момент раскачивались туда-сюда.

Вита оказалась настолько поражена видом полностью обнаженного Багровского, что не сразу заметила женские ноги, обвивающие его торс. И темноволосую голову, вернее, макушку, просматривающуюся из-за его плеча.

Вите бы уйти. Развернуться и, насколько позволяла ноющая ступня, поспешить скрыться, пока её саму ни заметили.

Нет же. Она продолжала стоять. Ноги, словно приросли к мокрому кафелю.

А Багроский всё двигался. Ритмичнее, мощнее. С каждым разом проникая в партнершу глубже и глубже.

Вита так и не узнает, что произошло в тот момент.

Роман Багровский обернулся, и его взгляд мгновенно нашёл замершую её…

Вите показалось, что даже на приличном расстоянии, разделяющем их, она сумела увидеть ярость и бешеный блеск в его темных глазах. Девушка и рада бы развернуться, уйти, но тело в какой-то момент отказалось ей повиноваться. Она стояла, не двигаясь, и смотрела на Романа.

Был ли у неё шанс?..

Вообще, в жизни?

Вопрос отчасти риторический. Ей только-только исполнилось четырнадцать, и мама полушутя-полуигриво обронила фразу, что пройдет ещё лет пять, и выдадут её замуж за нужного человека. Уже тогда Вите давали понять, что никто не шутит. Что ей на самом деле найдут мужа, угодного отцу и его бизнесу.

Она для всех была вещью. Наверное, дорогой, раз прилагали столько усилий, чтобы она осталась в выгодной им среде.

Сердцебиение Виты резко участилось, в ушах зашумело, даже перед глазами на мгновение замелькали мушки. Вика вздернула подбородок выше, не отвела взгляда и не побежала трусливо из комнаты. Ещё чего…

Не дождутся некоторые.

Роман скинул с себя партнершу, та что-то ему сказала, Вита не слышала, зато до неё долетели слова Багровского:

— Шмотье подобрала и скрылась.

Ах, вот как даже…

Вита продолжала стоять. Для чего? Она не знала.

Она видела возбуждение Багровского, когда он повернулся к ней вполоборота, чтобы схватить белое полотенце, лежащее на шезлонге.

Большой…

Наверное, девушкам подобное нравится. А ей? Горечь образовалась во рту, захотелось сплюнуть и рот прополоскать. Как же мерзко! И дело не в том, что она застала Багровского «за процессом», ей абсолютно всё равно, с кем он развлекается, пусть у него девушек будет побольше. Пусть из него выжимают все соки, полностью, чтобы не оставалось сил на неё.

Вита подозревала, нет, знала, что рано или поздно этот больной ублюдок точно также набросится и на неё. Он уже озвучил своё «хочу». Она не строила иллюзий. Её не просто пасли, её оберегали. Тот же Рустам недавно заметил, что они все в курсе, что она девочка. Её девственность нужна Багровскому. Только для чего? Вита не находила объяснений.

Она же сопротивляться будет, без боя не дастся.

Это будет насилие.

Месть за прошлые войны? Что с неё взять… Она девчонка, глупая, наивная, совершенно ничего не знающая. Да и некому ей показать свое унижение, никто не заступится, не кинется выручать.

Чтобы окончательно растоптать семью Гвоздовых? Кому это сейчас надо… Бизнеса нет, домов нет, ничего нет. Лишь она где-то на периферии. Если бы не досталась клану Багровских, про неё давно все забыли бы.

И она с удовольствием слилась бы с толпой — обычная молодая девушка, каких в стране миллионы.

Нет, её оставили себе в качестве домашнего питомца. Забавного и неразумного, которого можно или приласкать, или наказать…

Багровский обвязал вокруг бедер полотенце и выдвинулся в сторону Виты. Он шел не спеша, уверенный, что она никуда не денется. Девушка, что была с ним, поспешно выполнила его приказ: собрала вещи, едва ли не бегом прошмыгнула мимо Виты куда-то в соседнюю дверь.

— Не спится, Виталина?

Он был по-прежнему возбужден. Его эрекцию нельзя было не заметить даже при желании. Вита старалась не смотреть, ещё выше задрала подбородок и приложила максимум усилий, чтобы на лице не отразилось ничего, кроме презрения. Но где-то на самом глубоком уровне бессознательного её глаза не могли не отметить, что Роман, как представитель мужской половины человечества, являл собой не худший вариант. Широкие плечи, литые мышцы, перекатывающиеся при каждом шаге. Пресс с кубиками.

Только почему её передергивает от этой дикой и слишком агрессивной красоты?

— Шумите сильно, — она не стушуется… не стушуется… Не отведет взгляда, выдержит его напор. Даст понять, что если она не равный противник, то и не трусливый — так точно. Больше бегать от него, как вечно трясущийся пугливый кролик, не будет.

— Даже так? — он остановился в метре от неё. Рядом, нарушив комфортную для неё зону личного пространства. Да и о каком комфорте можно говорить, когда он находится в одной с ней комнате? Роман лениво приподнял бровь. Он вел себя так, точно не занимался минуту назад сексом с девушкой. Но дыхание не сбилось, хотя на лице застыло совершенно нечитабельное выражение.

Как же Вите хотелось подойти и ударить его. Наотмашь! Чтобы его голова дернулась в сторону, а её руку обожгло от соприкосновения с его скулой, и плевать на последствия.

Вита сдержалась из последних сил. Слишком не равны шансы и весовые категории.

— Да, — зло бросила она.

— И поэтому ты решила присоединиться?

— Присоединиться? К тебе? — что-то пошло неправильно, где-то Вита потеряла осторожность, в ней проснулись демоны, дремавшие все пять лет. Те самые, что нет-нет, да и толкали её на очередное безумство в виде побега, что не давали ей права раскиснуть и опустить руки. — Меня передергивает от омерзения только при мысли, что ко мне прикоснется один из Багровских. А тем более после того, как… Ай!

Вита не ожидала столь быстрой реакции Романа. Он выбросил руку вперед, схватил девушку за предплечье и рванул на себя, впечатав в едва ли не каменную и влажную от воды грудную клетку. Вита мгновенно потерялась, дезориентировавшись во времени и пространстве. Кожа Багровского была горячей и почему-то мягкой, бархатистой. И одновременно казалось, что об неё можно порезаться, глупость, конечно, но именно так отпечатался в сознании Виталины их неожиданный контакт. Вита задохнулась, её дыхание застряло в груди, воздух сгустился. Девушка даже не успела пожалеть об опрометчивом поступке и словах, которые можно было расценить, как провоцирование, как красную тряпку для быка, когда услышала яростный шепот:

— Передергивает от омерзения, Губастая? Да неужели? Хочешь я тебе докажу, что ты маленькая лгунья? Разложу тебя прямо здесь и сейчас? И ты будешь стонать и срывать горло, выкрикивая моё имя! У этой стены? Или поднимемся наверх? Я даже сполоснусь, о, нет, Губастая, я тебя заставлю меня вымыть! Чтобы у тебя не было повода мне сказать, что я тебя трахаю после другой девки! Хочешь? Давай, дерзи мне ещё раз! Дай повод, и я им непременно воспользуюсь! Страстно и очень-очень медленно!

Вита потеряла дар речи. Никогда не думала, что окажется в такой ситуации, когда огромный голый мужик с эрегированным членом, который, черт возьми, всё никак не опадал и упирался ей в живот, будет говорить, что именно хочет с ней сделать, и всё с сексуальным подтекстом. Обратная сторона опеки Багровского состояла в том, что, когда девочки-ровесницы учились отшибать неугодных женихов и держать ответ, за неё это делали люди Романа. Её окружение быстро смекнуло: у неё есть те, кто не только популярно объяснит, как с ней следует разговаривать, но и на деле покажет, что будет, если её обидеть. Были случаи, да. И хотя Вита ругалась и обвиняла Рустама с его парнями во всех смертных грехах, она знала, что защищена. Что ни один негодяй не нападет на неё в темном переулке, не приставит нож к горлу и, задрав юбку, не изнасилует. Она жила с этой защитой много лет, привыкла к ней.

И тут…

Тот, кто обеспечивал ей эту самую защиту, проплачивал круглосуточную охрану, вдруг говорит вещи, от которых живот скручивает незнакомыми болезненными спазмами.

Она разозлила зверя.

То, что было между ними у неё в спальне — прелюдия. Детская шалость.

— Кто бы сомневался, что ты умеешь насиловать, — зло процедила Вита, не отступая назад. Хоть пыл её и поубавился, но разумность и природная осторожность возвращаться никак не желали. Вита не могла склонить голову. Только не сейчас. Интуитивно чувствовала, что один раз склонит, и всё, Багровский сломает её, подомнет под себя, и ей в дальнейшем достанется участь бесправной вещи, о которой вытирают ноги. Она не позволит подобному случиться.

Крылья носа Романа раздулись, нервно дернулся кадык.

— О каком насилии ты говоришь, Губастая? Ты понятия не имеешь, что такое насилие! И не надо мне сейчас тут втирать, что над тобой последние годы только и делали, что совершали моральное насилие. Принуждали, ограничивали! Тебе рассказать подробнее, что мужчины в гневе, в ненависти делают с женщинами, а? Или напомнить, что наши семьи уже несколько десятилетий ведут кровопролитную войну? Рассказать в красочных подробностях, как твой дед несколько часов подряд пытал мою бабку! Женщину! Ей не было и сорока лет!

После последних слов Виту затрясло. Война в любом её проявлении жестока, бесчеловечна. Льется кровь, страдают невинные люди. Всегда кого-то пускают под «замес». Их семьи враждовали не год и не два. Вита грешным делом даже иногда думала: как они полностью не вырезали друг друга. Опять же… Размышлять, прогонять процесс в голове, сопоставлять события — это одно. Реальность — боль, страх, смерть.

Вита не смогла отвести взгляд от перекошенного яростью лица Романа. Тот, так и не дождавшись от неё внятного ответа, тряхнул её, отчего голова Виты мотнулась, а неприбранные волосы разметались ещё сильнее.

— Что молчишь? Нечего сказать? Вот и в следующий раз хорошенько подумай, Виталина, прежде чем открывать свой очаровательный ротик! Вспомни все те страшные истории, которые тебе рассказывали про Багровских! И не строй иллюзий! Все они — правда! И на твои проступки я закрывать глаза не буду!

— А кто тебе дал право распоряжаться моей жизнью? — Вита хотела бы закричать, но у неё получился шепот. Горло точно судорогой свело, каждое слово давалось с трудом. Выяснять отношения у бассейна — не лучшая идея.

— Тебе дать подробный ответ? — глаза Романа опасно блеснули.

Мужчина наклонил голову, обдав её лицо горячим дыханием.

Багровский, если и не был пьян, то выпивши был точно. И ей бы уйти, проявить женскую мудрость, хитрость, но куда… Виту несло всё дальше и дальше.

— Я и без твоих наставлений знаю, — прошипела она разъяренной кошкой и дернулась, пытаясь вырваться. Бесполезно. Её держали очень крепко, оставляя на коже розовые следы, которые завтра превратятся в мелкие синяки. — Совет выбрал твою семью. А меня в качестве подношения тебе! На, дорогой Роман, пользуйся на своё усмотрение! Девочке пятнадцать лет? Ах, как досадно, насиловать сразу нельзя, надо подождать! Хотя можно и не ждать! Подумаешь… Ай!

— Тебя кто-то трогал?!!

На Виту словно ушат холодной воды вылили. Без предупреждения, исподтишка. Девушка открыла рот, чтобы продолжить свою гневную речь, и не смогла. Лишь жадно хватанула резко закончившийся воздух.

Такого она не ожидала. Даже от Багровского. Казалось, мужчина оказался на грани. Его лицо ожесточилось, верхняя губа нервно приподнялась, подергиваясь от едва сдерживаемого гнева. Глаза превратились в черный ураган, несущий смерть всему живому. Мышцы на плечах напряглись, превратившись в канаты.

Он не говорил — рычал. Исторгал не слова, а звуки, от которых живот Виты скрутило. Именно тон Романа остудил её пыл, вернув к действительности.

Она замешкалась на какие-то доли секунды.

— Я. Задал. Вопрос.

Вита растерянно моргнула. Потом ещё раз. Если хотя бы на жалкое мгновение предположить совершенно нереальную мысль, что Багровский что-то испытывал к Вите, то сейчас казалось, что она наблюдала ревность в самом жутком её проявлении. Когда инстинкты собственника оголяются и сметают всё на своем пути.

Бред, конечно…

— Никто, — Вита кое-как сглотнула ком в горле. Она испугалась. По-настоящему. За свою жизнь, даже не за тело. Молодой мужчина находился на грани потеря контроля, она интуитивно, не проснувшейся окончательно женской сущностью осознала это.

Ещё никогда на Виту не смотрели с такой холодной обжигающей ненавистью. Из-за того, что Роман продолжал её удерживать, прижимая к себе, она не имела возможности ни отвернуться, ни опустить голову. Да он бы и не позволил. Огонь его глаз гипнотизировал. Так жертва застывает перед удавом: мозг продолжает функционировать, а тело жертве уже не принадлежит.

От мужчины шли настолько мощные флюиды агрессии, что Вита притихла в руках Багровского. Лишь бы выпустил. И она больше никогда не сунет свой любопытный нос, куда её не просят.

Мужчина дышал тяжело, яростно. Её ответ не удовлетворил его, она видела по тому же взгляду. Грудь Романа шумно поднималась и опускалась.

— Если ты мне соврала, Губастааааяяя…

Вита уже ничего не понимала. Хотела бы, очень, потому что устала от того, что происходит вокруг неё. Её затянули в какой-то водоворот непонятных страстей, и она болталась в нем, никому не нужная, непригодная.

— Тебе будет хуже, — одна рука Романа сместилась, он запустил пальцы в растрепавшиеся волосы Виты, сжал их, собрав в кулак. Не больно, но и не вырвешься. Второй же дотронулся до подбородка. — Пять долбанных лет к тебе не прикасался ни один мужик. Я это знаю на сто процентов. Но вы, девочки, сегодня ранние пошли, и не факт, что в пятнадцать ты осталась девственницей. Вот об этом я не подумал… Совсем. А надо было. Так что я снова задам тебе тот же вопрос, Виталина, — тебя кто-то трогал?

Вита отлично поняла смысл вопроса. И ей стало ещё хуже. Она не могла соединить воедино концы, но то, что происходило, пугало её до чертиков.

Багровский зациклился на её девственности. Почему?

— Я до сих пор девочка, — снова прошипела Вита, кровь прильнула к щекам, и это не от жары в комнате. — И такой собираюсь оставаться. Ты меня услышал, чертов ублюдок? Я не лягу с тобой. Не лягу под тебя! Слышишь?

— Это мы ещё посмотрим, Губастая, — выдохнул Роман, проведя большим пальцем по её щеке. — А сейчас лучше вернись к себе в спальню. Пока я не передумал.