Чернокнижник

Максим Войлошников, 2014

XVIII век. Гавриил Лодья – найденыш, воспитанный семьей рыбаков-поморов, повзрослев, покидает приемных родителей и отправляется «в люди». Непреодолимая тяга к новому, к знаниям приводит его сначала в Петербург, а затем и в Европу, в землю Гессен-Дармштадтскую. Но познание наук скоро оборачивается неожиданной стороной. Оказывается, среди ученого люда полно тех, кто занимается магией и колдовством. Чернокнижникам приглянулся молодой, честолюбивый, смелый и сообразительный юноша, и Лодье предлагают тайную службу в обмен на великие знания…

Глава 9. Всадник без головы

— Не советую вам ехать ночью через наш лес, — заметил бородатый трактирщик.

Трактир, или гастхауз по-немецки, располагался в старинном городке Бад-Херсфельд, который был почти на пятьсот лет старше Марбурга. Вначале тут вырос бенедиктинский монастырь, позднее он превратился в процветающее аббатство, которое и дало начало самому городку. Но во времена позднего Средневековья горожане взялись за оружие и избавились от монастырской опеки. С тех пор город вел провинциальную жизнь, которая оборвалась во время Тридцатилетней войны, нанесшей страшные раны, едва зарубцевавшиеся к настоящему времени.

Над городом возвышались темные, поросшие елью и грабом склоны Тюрингского леса, пограничного с Саксонией.

— Вашему коню тоже требуется отдохнуть.

— Ничего, я пойду пешком и дам ему отдых.

— Ночью, говорят, там можно встретиться с тем, с кем вам бы не хотелось, — настаивал трактирщик.

— С разбойниками? — в голосе проезжего не прозвучало должного опасения.

— Нет. Это само собой. Но они, скорее всего, просто оберут вас, если вы будете благоразумны. Или даже отобьетесь, если их будет мало, а вы крепко дружите со шпагой. Нет. С ним!

— С кем? — проезжий был заинтригован.

— С безголовым, вот с кем! — выпалил трактирщик.

— А кто это? — удивился путник.

— Сразу видно, что вы нездешний! — сказал трактирщик. — Это проклятие наших мест. Говорят, он не одну сотню лет бродит ночами по лесу. Черный всадник на черном коне. Никто не знает, кто он был — возможно, его убили в Тридцатилетнюю войну, а может, в Крестьянскую, а может, еще когда. Но ходят слухи, что это сам дьявол! И встречи с ним никто не пережил. Он наводил ужас в старину, потом затаился. А недавно вернулся снова! Люди пропадают, и никто не возвращается!

— Я все же рискну.

Богатырски сложенный путник, а это был Лодья, поднялся из-за стола, накинул плащ — становилось прохладно с приближением вечера — и пошел к коновязи, где отдыхал его конь, с которым они нынче с утра проделали сотню верст из Марбурга.

— Удачи вам тогда, молодой удалец! — напоследок крикнул трактирщик.

Ночь вступила в свои права, распахнув крылья над Тюрингским лесом. По дороге, поднимавшейся среди темной чащи, двигались человек и конь. Вот дорога выровнялась, лес поредел, и путник оказался на поляне недалеко от перевала. Внезапно что-то шевельнулось среди деревьев, встревоженный конь захрапел, но человек продолжал вести его железной рукой вперед. От лесной тени отделилась темная фигура верхового. Он сам казался тенью, и немудрено, потому что был облачен в черное и восседал на вороном скакуне. Конь его был ужасающе худ, представлялось даже, что лунный свет кое-где просвечивает сквозь его бока! Во всаднике тоже виделось нечто необычное. Он выглядел пониже, чем обычный верховой, потому что у него не было головы!

Однако что-то, заменявшее ее, у него имелось, потому что во мраке ночи прозвучал замогильный голос, говоривший на немецком языке.

— Стой на месте, путник, и отвечай на мой вопрос! Или твоя жизнь станет расплатой!

В лунном свете сверкнул рыцарский меч. Меч был старый, со щербинами на лезвии, но хорошо заточен.

— Постой! Позволь мне тоже задать тебе вопрос: кто ты и почему ты здесь? — ответил полуночный путник, не обращая внимания на бешеное хрипение пытающегося вырваться у него из рук коня.

— Меня звали Флориан Гейер, мне дали прозвище Черный рыцарь, враг Бога, — ответил безглавый всадник. — Когда народ Германии, возмущенный новыми поборами и повинностями, поднялся против князей и церкви, я встал во главе крестьянского войска. Мы захватывали замки и монастыри. Я стремился меньше лить крови, и вел переговоры с рыцарями и горожанами. Но мы потерпели поражение. Изгнанный горожанами, я направился на север. По дороге, во время сна, я был заколот, обезглавлен и ограблен двумя предателями.

— Таков удел тех, кто пытается встать меж двух враждебных сил, Флориан. Они всегда гибнут. Теперь твой вопрос.

Пока шла эта беседа, путник успел привязать своего коня к прочной ветви дерева, и руки его остались свободны.

— Где мне найти, чтобы покарать за предательство, моего родича Вильгельма фон Грумбаха, слуги которого убили меня по его приказу и забрали мою голову?! Отвечай, или умрешь!

Вознесенный меч сверкнул в лучах луны.

— Две с лишним сотни лет минуло с той поры! Думаю, ты найдешь его у себя дома, там, откуда приходишь!

Неуловимым движением путник внезапно оказался на коне позади мертвого рыцаря. Хребет лошадиного скелета впился ему в зад сквозь истлевшую попону, но он не обратил на это внимания. И мертвый всадник почувствовал, если неживой может чувствовать, словно стальной обруч сжал его локти, не давая возможности воспользоваться ни мечом, ни коротким катсбалгером ландскнехта, висевшем на другом его боку.

— Кто ты такой?! — прорычал мертвец.

— Какое это имеет значение? Поехали домой, Черный рыцарь!

Всадник повернул коня и понесся сквозь заросли деревьев и кустов прямо в чащу, пытаясь сбросить непрошеного седока, но тот держался, несмотря на удары ветвей. Вскоре они подскакали к огромному грабу, между корней которого темнела пещера. Именно туда ринулся, не останавливаясь, мертвый конный рыцарь. В этой темной пещере он и исчез через секунду, намереваясь прихватить в подземный мир своего нежеланного попутчика. Но тот с ловкостью кошки успел соскочить с мертвого коня, приземлившись на все четыре конечности, да еще в левой руке у него оказался прихваченный с пояса всадника катсбалгер — короткий меч с двухфутовым толстым лезвием, закругленным на конце, и S-образной крестовиной. «Кошкодер» являлся излюбленным оружием ландскнехтов для рубки врукопашную, когда уже не годятся ни копья, ни двуручные мечи. На диске, венчавшем расширявшуюся к концу рукоятку, можно было различить напаянную букву G — «Geyer».

Лодья — а это был он — встал, отряхнулся и пошел в обратную сторону. Катсбалгер он держал под мышкой, и это было куда более пригодное оружие, чем шпага, болтавшаяся на его боку. Напоследок оглядевшись, он различил на нижних ветвях дерева множество черепов — похоже, мертвый рыцарь безуспешно пытался заместить свою голову чужими.

Когда через полчаса путник вышел на поляну, коня там не было, несмотря на то, что привязан был он крепко. Лодья опустился на колени в том месте, где он стоял, и принюхался. Обоняние у него было необычайно острым, и он уловил, что конь не ушел сам — его увел человек в смазанных дегтем сапогах. Он поднялся и, определив направление, куда удалился конокрад, зашагал следом. Двигался он бесшумно, как кошка. Вскоре он увидел бревенчатую хижину углежога. Правда, уголь тут, кажется, давно не выжигали. Украденный конь стоял смирно, привязанный к коновязи. В окошке светился желтый огонь.

Лодья вошел в дверь без стука, благо она была лишь приперта колом, который сломался, как тростинка. На постели валялся здоровый детина в начищенных сапогах. Его потрепанный синий прусский мундир болтался на колышке, вбитом в стену, на другом колышке висели карабин и сабля. Однако, судя по их виду, они давно не подвергались проверке начальства. Рядом с хозяином хижины стояла на полу полупустая бутылка водки: судя по всему, пили прямо из горлышка.

— Кого я вижу, егеря Его Величества прусского короля! — сказал незваный гость.

— Ах ты!

Хозяин, в волосах которого кое-где проглядывала седина, вскочил с постели, и в руках его оказался средневековый корделач — сабля-меч с закрытой гардой, которую сто лет тому назад использовала франкфуртская фехтовальная школа «Марковы братья». Это был очень хороший меч, но массивный катсбалгер в руке пришельца остановил его разящий удар, а добрый пинок в грудь впечатал пруссака в бревенчатую стену с такой силой, что он потерял и саблю, и дыхание, и пришел в себя только пару минут спустя, полностью обезоруженный.

— Итак, что мы видим? — сказал незваный гость, открывая сундучок с изображением креста на крышке, стоявший в головах кровати. — Голова Гейера спрятана в сундучок, стенки которого заполнены святой водой. Естественно, что закоренелый безбожник не может ее разглядеть. Он выходит на охоту и рубит голову первому встречному. Ему пользы нет, но кое-кто наследует безвременно усопшему… Не так ли? Это высшая проба разбоя! Вся хижина забита товаром! Кто же придумал этот остроумный номер? Как его зовут?

Лодья достал из сундучка череп, на котором сохранились светлые волосы и пышная светлая борода, и водрузил его на стол.

— Я, Фриц Грумбах, придумал это, — гордо отвечал детина, потирая раскалывающуюся от боли голову.

— Фриц, но вряд ли ты на старости лет самостоятельно решил заняться гробокопанием? Похоже, что прусский король ищет мертвые кости и рассылает за ними людей, не так ли?

— Это его наследник, мой тезка, маленький принц-гаденыш, как мы его зовем. Он — чертов коварный некромант и собирает кости всех покойных героев Германии, чтобы они помогли ему в его планах, которые он лелеет на будущее. Когда я уезжал по его поручению, он отправлял людей на Рейн, чтобы они отыскали ему кости Арминия, вождя херусков, победителя римлян в Тевтобургском лесу. Я тогда еще посоветовал ему раздобыть кости знаменитого предводителя ландскнехтов, Йорга фон Фрундсберга…

— Давно ты здесь, Фриц?

— Уже год.

— Рассудил, что чем тащить кости к королю, пускай мертвец поработает на тебя?

— Да.

— Остроумно, — одобрительно кивнул гость. — А считал, сколько людей погибло?

— Нет, — нагло отвечал пруссак. — Не я тут первый. Когда-то слуги моего предка забрали голову мертвеца, и он бродил тут, неприкаянный, сея ужас и смерть. Потом ее наконец вернули покойнику в могилу, и все прекратилось. Так что я просто использовал чужой опыт… Разумеется, о местонахождении этой могилы знали только мои предки, и это было частью моего наследства…

Стена дома содрогнулась от громового удара, раздалось дикое ржание напуганного коня, рвавшегося с привязи.

— Знаешь, друг, за тобой, кажется, пришли, — заметил Лодья. — Похоже, мертвец почуял теперь свою голову. Счастливо оставаться со своим родственником!

Он схватил со стола набитый кошелек разбойника, вынес раму и выпрыгнул через окошко. Когда он обежал дом и уже подходил к своему коню, из хижины раздался страшный крик ужаса.

— Вот и встретились родственнички. Похоже, прусский наследник все-таки останется без помощи мертвого Флориана Гейера!

Лодья пришпорил коня…