Магазинчик на Цветочной улице

Дебби Макомбер, 2010

Лидия Хофман шестнадцать лет боролась с тяжелым недугом и победила его с помощью самоотверженной любви родных, доброты друзей и… вязания. Теперь она – удачливая владелица магазинчика пряжи «Путеводная нить» на Цветочной улице – набрала первую группу на курсы вязания. Словно волшебная нить Ариадны прочно связала не знакомых прежде женщин. Общая энергия преодоления помогает блистательной Жаклин восстановить гармонию в семье и наладить отношения с простушкой-невесткой и «неверным» супругом, неформальной боевой Аликс найти надежную пристань в житейском море, а отчаявшейся в попытке родить ребенка Кэрол – обрести чудесного сыночка. Сама Лидия под влиянием этой энергии начинает верить, что ее любовь не в прошлом, а в будущем.

Глава 6

ЖАКЛИН ДОНОВАН

Жаклин, откинувшись в наполненной мыльной пеной ванне, оторвала взгляд от детектива-бестселлера при звуке отрывающейся парадной двери.

Ризи обычно не появлялся дома по вторникам раньше, чем она укладывалась спать. Некоторое время его отсутствие, объясняемое бесконечными предположениями относительно того, где он бывает, основательно ее огорчало. Жаклин не обсуждала с мужем вопрос о том, есть ли у него любовницы, поэтому домыслы ее становились безудержными. Очень давно она решила, что у ее мужа есть другая женщина. Не одна из так называемых ее подружек получила удовольствие, сообщая ей о том, что Ризи видели с какой-то блондинкой. Тщательная проверка оплаченных чеков и прихода по кредитным картам подтвердила это подозрение.

Блондинка. Мужчины так предсказуемы.

Жаклин повернула голову в другую сторону и сделала вид, что с ее браком и жизнью все в порядке. Это не означало, что блондинка на стороне не причиняет ей боль. Боль от предательства Ризи глубоко ранила Жаклин, но она была достаточно зрелой, чтобы не пережить подобную неприятность. Ее муж не приходил к ней в постель бог знает сколько лет.

Справедливости ради следует отметить, что они спали в разных спальнях по взаимному согласию. В ранние годы их супружества Жаклин произвела на свет необходимого отпрыска, и, выждав приличествующий двухлетний период, они попробовали завести еще одного ребенка. Но после двух выкидышей на поздних сроках и последовавших за этим депрессий Жаклин оставила всякую надежду.

Поль слишком быстро повзрослел. Не успела она оглянуться, а он уже поступил в колледж. Когда их сын пе реехал в общежитие, Жаклин как бы между прочим предложила Ризи воспользоваться освободившейся спальней. На следующий же день он перетащил свои вещи в отдельную комнату. Ее немного огорчила быстрота его действий, но она почувствовала облегчение.

Честно говоря, Жаклин стала смотреть на секс как на навязывание себя. Весь этот пот, тяжелое дыхание, толчки и трение, в то время как она изо всех сил старалась сделать вид, что ей интересно, — все это было явной глупостью. О, занятия любовью были приятными и даже доставляли удовольствие, особенно вначале, да и потом, некоторое время после появления на свет Поля. Жаклин была уверена, что все сложилось бы по-другому, если бы она смогла выносить вторую беременность. Жаклин хотела дочку, но так и не смогла ее родить. С точки зрения прошедших двадцати лет она понимала, что причиной отсутствия у нее интереса к сексу была ее тревога или, возможно, чувство вины. Хотя теперь это не имеет значения. И она не намерена ходить по врачебным кабинетам с кушетками, чтобы все выяснить.

Сожаление об отсутствии у нее дочери мучило Жаклин всю оставшуюся жизнь. Много лет назад Ризи сказал ей, когда она находилась в сильной депрессии, что у нее будет дочка, когда Поль женится. И в этом она должна была находить утешение!

Жаклин непроизвольно съежилась. Тэмми Ли так далека от образа ее дочери, что и думать о ней не стоит.

— Джеки, ты дома? — прокричал Ризи из коридора, ведущего в их отдельные спальни.

— Я принимаю ванну, — отозвалась она, откладывая книгу в сторону.

Едва пробило семь, его интерес к другой женщине, видимо, пошел на убыль. Ароматная вода и пена скатывались с нее, когда Жаклин встала. Хорошенько подумав, она решила, что, может быть, что-то случилось, но не могла представить ничего конкретного. Она протянула руку за большим пушистым полотенцем, которое висело на нагревателе.

— У тебя все в порядке?

Ризи коротко постучал в дверь ванной комнаты и, не подождав ее ответа, вошел. Его глаза расширились, когда он увидел ее, запыхавшуюся, розовую от горячей воды, завернутую в полотенце.

— И что ты тут делаешь? — требовательно спросила Жаклин, возбуждаясь оттого, что он вошел, когда она была практически обнаженной.

Одно время когда-то ее тело было гладким и привлекательным, но годы взяли свое. Живот обвис, а груди выдавали, что ей уже за пятьдесят. Она плотнее запахнула полотенце.

— Так ты выгоняешь меня из ванной?

— Скажу спасибо, если не станешь нарушать мое уединение.

Казалось, его глаза на мгновение стали холодными, затем его взгляд обрел равнодушие.

— Мне бы хотелось поговорить с тобой несколько минут, когда сможешь.

— Конечно, — буркнула она.

Ризи удалился из ванной и прикрыл за собой дверь.

Когда Жаклин выходила из ванной, то поняла, что ее трясет. Она оперлась рукой о стойку для равновесия и сделала глубокий вздох, собираясь с мыслями. Она вытерлась, надела свою атласную ночную рубашку и подходящий халатик. Она туго затянула поясок на талии и остановилась в попытке успокоить бьющееся сердце, прежде чем идти разыскивать мужа.

Жаклин нашла Ризи в кухне, стоящим перед открытым холодильником. Он вытащил контейнер, который она принесла домой с обеда за два дня до этого. Она теперь редко готовила, особенно с тех пор, как Марта, их домработница, добровольно взяла на себя эти обязанности. Жаклин выполняла другие обязанности и больше не обременяла себя приготовлением пищи. Ризи обычно ел в одиночестве, потому что имел обыкновение задерживаться в офисе допоздна. Во всяком случае, так говорил.

— И что не так?

Он не ответил. Вместо этого открыл крышку и внимательно рассматривал то, что осталось от ее салата «Цезарь» с креветками. Очевидно, это его не устроило, потому что он снова закрыл крышку и засунул контейнер обратно в холодильник.

— У нас есть яйца?

— Думаю, есть, — ответила Жаклин, шагнув между ним и дверцей холодильника. — Хочешь, чтобы я сделала тебе омлет?

— А ты сделаешь? — спросил он, удивленный ее предложением.

В раздражении Жаклин вытащила коробку с яйцами из дверцы холодильника и схватила пачку твердого сыра «Монтерей Джек».

— Что ты делаешь дома? — спросила она.

Коль скоро она собирается готовить для него, Ризи, по крайней мере, мог бы потрудиться ответить на ее вопросы.

Он взгромоздился на барный табурет и наблюдал, как она ищет небольшую сковородку и ставит ее на горелку.

— А грибы у нас есть?

— Нет. А теперь отвечай на мой вопрос. Ризи тяжко вздохнул.

— Прекрасно. Не говори, — буркнула Жаклин и отвернулась.

Роясь в отделении для овощей, она отыскала подходящий зеленый перец, половинку луковицы и подозрительный цукини, который проворно бросила в мусорное ведро.

— Ты послала Полю и Тэмми Ли букет, не так ли?

— Сказала же, пошлю, — огрызнулась Жаклин.

Она не привыкла объяснять свои поступки мужу. С каких пор она отчитывается перед Ризи? Он все время поддевает ее по поводу жены их сына. Это невыносимо.

— Что-нибудь слышно от Поля?

Жаклин поджала губы, чтобы скрыть неудовольствие.

— Нет, но Тэмми Ли звонила, чтобы поблагодарить нас за розы, — ответила она через силу.

На самом деле Тэмми Ли фонтанировала благодарностью и трещала так, словно никогда в жизни не видела букета из дюжины роз.

— И это все, что она сказала?

— Она должна была сказать что-то еще? — съязвила Жаклин.

Она была возмущена этими расспросами и хотела дать ему это понять.

Ризи отвел взгляд.

— Представления не имею. Это ведь ты с ней разговаривала.

— Она сообщила мне, что в восторге от своей беременности. По ее словам, беременность для нее была неожиданностью. — Жаклин едва могла дождаться, чтобы услышать то, что скажут ее приятельницы по загородному клубу, когда узнают, что Тэмми Ли ждет ребенка. Все знали о том, как она относится к своей невестке, и о ее надежде, что Поль когда-нибудь осознает свою ошибку. — Думаю, она сделала это специально.

Жаклин рассердилась, просто сказав это. Тэмми Ли точно знала, что она делает. Этот ребенок был такой же случайностью, как и Пёрл-Харбор.

— Это жизнь Поля.

— Нам обязательно продолжать этот разговор?

Сковорода уже разогрелась, и Жаклин нарезала небольшими кусочками масло и дала ему растаять, прежде чем бросить на нее порезанные овощи. Перенеся свое разочарование на яйца, она в сердцах разбила скорлупки о край миски и взбила три яйца в белую пену.

— Ты записалась на уроки вязания?

У Ризи определенно было полно вопросов, и она целиком сконцентрировалась на своей задаче, чтобы не отвечать. От нее не укрылся тот факт, что о подробностях своей жизни Ризи не распространялся. Интересно, что он почувствует, если она начнет задавать ему вопросы. К примеру, почему он случайно оказался дома в то время, когда ему полагается быть со своей любовницей. Или почему он вдруг полюбопытствовал о том, чем это занимается Жаклин. Она решила не отвечать.

Жаклин ожидала, что Ризи разозлится оттого, что она не ответила. Вместо этого он рассмеялся.

— Что это тебя так рассмешило?

— Ты. Не могу представить тебя с вязальными спицами.

Жаклин решила оставить это высказывание без ответа. Она не доставит ему удовольствия, дав знать, как он ее раздражает.

— Ты не похожа ни на одну бабушку, которую я когда-либо видел, — особенно сейчас, после ванны, вся такая розовая и хорошенькая.

Жаклин снова пропустила его замечание мимо ушей. Она вылила взбитые яйца в наполовину готовые овощи и добавила пригоршню тертого сыра. С отработанной легкостью сомкнула концы омлета и ловко перевернула его. Когда яйца прожарились так, как любил Ризи, она положила омлет на тарелку и вручила ее мужу.

Взгляд Ризи благодарно оживился.

— Ты так и не сказал, почему явился домой так рано. Он один раз уже отказался ей отвечать, и ей было интересно, откажется ли снова.

— Я проголодался, — просто сказал он и вонзил вилку в яйца с сыром.

Что бы ни происходило в действительности, ясно одно: Ризи не собирается ничего ей рассказывать. Она понаблюдала за ним минуту, а потом сказала:

— Я иду в постель. Почитаю.

Поставив грязную сковороду в кухонную раковину, чтобы утром ее помыла Марта, она вышла из кухни.

Ризи ничего не говорил до тех пор, пока она наполовину не прошла комнату.

— Джеки.

— В чем дело? — спросила она покорно.

— Спасибо за то, что приготовила мне ужин.

Она громко вздохнула и медленно покачала головой.

— Всегда пожалуйста.

С этими словами она пошла в свою спальню. Сняла халатик и присела на край королевских размеров кро вати с горой декоративных подушек, поглаживая рукой кружевное покрывало. Отвернув его, она скользнула под прохладные простыни и уложила подушки так, чтобы можно было читать полусидя.

Она слышала, как Ризи ополоснул свою тарелку и положил ее в посудомоечную машину. Вскоре после этого в рабочем кабинете заговорил телевизор. Как раз когда она уже хотела было пожаловаться, он уменьшил громкость. Жаклин почитала минут десять — пока необъяснимые слезы не затуманили ей зрение. Она не понимала, почему плачет. Наклонившись через кровать к прикроватному столику, она выдернула салфетку из разрисованной коробочки.

«Это потому, что все навалилось одновременно, — решила она. — Эта несвоевременная беременность, а затем Поль и сердитая перепалка накануне, неожиданное появление Ризи сегодня вечером. Вся жизнь в руинах». Она горько подумала, что станет посмешищем для своих подруг. Миссис Донаван со своей невесткой из «белой швали»^[2]. Со своей беременной невесткой, со своим сыночком, резко поглупевшим от любви, и со своим сбившимся с пути истинного мужем.

И все равно Жаклин решила доказать Ризи и Полю, что она будет хорошей бабушкой, даже если это ее убьет!

Примечания

2

«Б е л а я ш в а л ь» — так пренебрежительно называют в США белых жителей Юга, принадлежащих к бедным маргинальным слоям.