Свинцовый аргумент

Николай Леонов

Друг и напарник льва Гурова – Станислав Крячко оказался на тюремных нарах. И бесспорных доказательств того, что он в пьяном виде пытался изнасиловать, а потом убил полузнакомую девушку, столько, что сыщику, похоже, век свободы не видать. Гуров, конечно, убежден, что Крячко подставили, и начинает по крупицам восстанавливать истинную картину преступления. Ему даже удается задержать нескольких фигурантов этого темного дела, но на организатора выйти никак не получается. Остается одно: идти ва-банк и подставлять грудь под пули...

Глава 1

Крячко в этот вечер до темноты засиделся на работе. Как водится, в самый последний момент он вспомнил, что дома толком даже поесть нечего, а потому, как только добрался до своего района, направился в магазин.

Выйдя из супермаркета, Стас пошел вслед за молоденькой симпатичной девушкой, которая, громко стуча каблучками по сырому асфальту, шагала впереди него в направлении дома, где он и сам проживал. Она прикрывала длинные прямые темно-русые волосы серо-голубым зонтиком. С мудрой, уже не тревожащей его воображение грустью Крячко бесхитростно любовался еще не до конца сформировавшейся девичьей фигурой с тонкими ножками и старался от нее не отставать.

В магазине он набрал себе кое-что на ужин и в качестве десерта купил небольшой арбуз. Приобрел еще и пару бутылок чистящего средства. Каждые две-три минуты Крячко вздыхал о прошедшей молодости, о былом времени, которого ему теперь никто не вернул бы ни за какие заслуги. Холостяцкая жизнь напрочь лишила его всего этого. Хотя… Смотря как на это взглянуть. Да и когда ему было заниматься всем этим, когда каждый день на голову, как снег, сваливались то ограбление, то разбойное нападение. А то и убийство…

Когда он в очередной раз вздохнул, девушка, не выдержав, обернулась и обратилась к нему, как к больному пенсионеру:

— Вам нехорошо?

Крячко оторопел от такого вопроса. Он даже остановился, не зная, как реагировать на ее слова.

— В смысле? — насторожился он.

Крячко показалось, что он нарвался на какую-то грубость, а он не любил отвечать на хамские выпады представительниц слабого пола.

— Ну, вы так тяжко вздыхаете…

— И поэтому вы решили мне вызвать «Скорую»? — иронично поинтересовался он, упрямо не опуская на асфальт свои тяжелые сумки.

— Почему? Просто я подумала…

— Не надо, дочка, думать. Я в полном порядке, — горько улыбнулся Стас. — Ступай, ступай.

— У меня есть капли.

— Какие?

— От сердца.

Это уже был явный перебор. Не выдержав, Крячко все же расхохотался, переложив в левую руку обе сумки, а правой почесав в затылке.

— Милая, я не инвалид. Ты бы пригляделась ко мне хорошенько.

— Но вы так тяжело вздыхали.

— Возьми у меня одну сумку, и я посмотрю, как будешь выглядеть ты. — Крячко добродушно рассмеялся, задрав на лоб бесцветные брови.

Девушка тоже рассмеялась и удовлетворенно отвернулась, бойко зашагав вперед. Крячко снова последовал за ней. Вскоре они свернули в одну и ту же арку, ведущую во двор его дома, и, уже не обращая на свою сердобольную попутчицу внимания, Крячко погрузился в анализ последнего дела, которое они с Гуровым никак не могли пока распутать. Но едва они оказались во дворе, как на них обрушилась ритмичная монотонная музыка. Она грохотала, как канонада, заставляя дребезжать даже стекла окон.

Во дворе, нагло перегородив дорогу, стояла старенькая «Ауди-100» цвета «металлик». Левое крыло машины было погнуто и замазано автошпаклевкой. Нижняя часть кузова буквально вся была ободрана грубой наждачной бумагой. Все четыре двери распахнуты.

Двое парней, явно навеселе, стояли у машины и мочились на ее заднее колесо. Еще пара человек стояли у багажника, на котором возвышались несколько бутылок пива. Здесь же на клочке газеты была разложена небогатая закуска: сыр, колбаса, консервы. Стоявшие у багажника в ожидании своих товарищей держали на изготовку пластиковые стаканчики. А в салоне иномарки то ли спал, то ли медитировал еще один тип, лицо которого рассмотреть было практически невозможно. Откровенно говоря, Крячко при случае и сам бы не смог толком дать их описание. Было довольно темно, а компания была незнакомой. Свою местную шпану Крячко знал наперечет.

Девушка приостановилась, и Крячко подошел ближе к ней. Он еще плохо понимал, что творится за ее спиной, да ему и не до этого было.

Мелкий дождь молотил по мокрому блестящему корпусу автомобиля, но выпивающую молодежь это обстоятельство нисколько не тревожило.

— Дорогая, не поддержишь компанию? Без прекрасного пола у нас дело не идет, — обратился к девушке один из парней, рыжий, курносый, с рябым веснушчатым лицом.

— Я вам не компания, — строго ответила девушка.

— А что такое? Разве мы плохие парни? — обиделся тот.

Он был высок, широкоплеч, специально, как следует не застегнув брюки, пытался привлечь к себе внимание девушки. Наконец он закрыл «молнию» и стоял, пошатываясь, в повернутой козырьком на затылок кепке, с густыми, словно окропленными кровью бакенбардами, в кричащей, с черепами и костями черной майке, поверх которой болталась не по размеру большая безрукавка. У него было узкое, вытянутое лицо, выпуклые глаза, слюнявый кривой рот.

— У нас есть и сладкое, если водку пить боишься, — гаденько засмеялся он, явно намекая не только на спиртное.

Его приятель, стоявший рядом, громко заржал.

— Подойди, детка. А? — Он с ходу попытался расположить ее к себе столь незамысловатым способом. Девушка в страхе остановилась и даже немного попятилась назад от вплотную подошедшего к ней Елисея.

Услышав последние слова, Крячко тоже остановился. Он поставил на асфальт тяжелые сумки, подумав, что теперь ему не избежать столкновения с этими негодяями.

— Елисей, давай ее к нам, — раздался голос третьего.

Он уже застегивал штаны, аристократически отведя вверх и в стороны мизинцы на еле двигающихся руках.

— Ну, вы скоро? — спросил один из тех двоих, что стояли у багажника «Ауди». — Сколько ждать?

Этот тип был в толстом свитере и широченных штанах. Близко посаженные глубокие глазницы прятались под массивными надбровными дугами. Он был небрит, голова наголо острижена, шея, покрытая плотным загаром, вся в белесых трещинах морщинок. Стоявший с ним рядом товарищ с холеным лицом плейбоя носил усы и бороду. На нем была черная одежда, поэтому рассмотреть ее детали не представлялось возможным. Парень, который пока еще стоял у колеса, только что завершил отправление своей естественной надобности. Он вытянул из кармана пачку сигарет, демонстративно не глядя на девушку.

Он был одет в мятый белый костюм, черный джемпер и такого же цвета мягкие туфли. Рукава пиджака он задрал почти до локтей, и было видно, как черны от волос его тонкие руки. Застегнув ремень брюк, молодой человек пытался сфокусировать свой пьяный взгляд на пачке, из которой никак не мог вытянуть сигарету. На его руках было много украшений, на шее тоже что-то висело.

Ситуация с каждой секундой накалялась и грозила обернуться взрывом необыкновенной силы. Неожиданно один из парней, расположившихся у багажника, выплеснул на землю пиво, отбросил от себя стакан и стремительно направился к рыжему веснушчатому детине. Крячко даже показалось, что он опомнился и собрался успокоить своего товарища. Парень шел молча, и, разумеется, было невозможно понять, что у него на уме. Но когда он поравнялся с Елисеем, то резким толчком в плечо отодвинул его и тут же с ходу ударил девушку сначала левой, а затем правой рукой по лицу. Из тонкой девичьей кисти выскочил зонтик, и его ветром поволокло по асфальту.

— Давай не ломайся! Пригласили тебя как человека — так иди.

Удары были настолько сильными, что девушка взвизгнула от боли и пошатнулась, теряя координацию. Она попыталась убежать от напавшего на нее человека, но он крепко схватил ее за запястье и без разговора поволок к машине, как будто свою добычу. Подвернув ногу, девушка упала на асфальт, и молодой человек потащил ее к автомобилю волоком, не обращая внимания на то, что она в кровь разбивает колени. Девушка снова попыталась кричать, но парень в белом мятом костюме пнул ее ногой в живот, и она обмякла, сразу же замолчав.

— Давай-давай, вали куда шел, — нагло, с нескрываемым презрением посоветовал Елисей, глядя на мужика, впавшего в ступор от увиденного.

Мужик этот был в легкой ветровке и клетчатой рубахе, с небольшим брюшком, нависающим поверх ремня, и, по мнению парня, не мог представлять для их группы никакой серьезной опасности.

— Проваливай, пока цел, лысая башка!

Крячко все еще стоял в некотором размышлении, явно раздражая этого типа своей бестолковостью.

— Что смотришь? Быстро взял свой мешок и смылся! — рявкнул наконец на него молодой человек.

— Так мне же туда, — с виноватыми интонациями сказал Станислав, взволнованно облизнув пересохшие губы и указывая куда-то мимо машины.

— Обойдешься, — ответил ему Елисей. — Здесь нельзя ходить. Понял?

Крячко скривил виноватое лицо, наклонился к сумкам, достал из одной арбуз, сделал резкий шаг навстречу грубияну и с силой парового молота ударил его арбузом в нос. Тяжелое круглое орудие с плотной коркой грохнуло по лицу неприятеля, как баскетбольный мяч, и огненно-красный фонтан брызг полетел во все стороны. От такого удара молодой человек отправился в полет над асфальтом. Густая кровавая кашица перемешалась с арбузным соком, обильно разукрасив Елисея с ног до головы, словно его окатили ведром воды.

На звук обернулся парень в белом костюме. Он вдруг увидел, что к нему, пригибаясь к земле, словно боец группы «Альфа», бежит тот самый неповоротливый мужик, который до этого скромно болтался у девчонки на хвосте. Он вихрем налетел на своего очередного противника, даже не дав тому никаких шансов ударить в ответ или хотя бы остановить. Парень в белом костюме запоздало взмахнул кулаками, но ни одно его проворное движение не угодило в цель. Он словно боролся с призраком. Крячко, неуязвимый для его ударов, сблизился с парнем на расстояние вытянутой руки и нанес резкий острый удар в область ребер, затем очень быстро и почти незаметно протиснулся у парня под мышкой и слегка толкнул его бедром на угол открытой двери, нанеся болезненную травму копчику.

Девушка без сознания лежала у заднего колеса машины, рядом с лужей мочи, которую оставили ее обидчики перед самым появлением потенциальной жертвы. В это мгновение рухнуло на асфальт бесчувственное тело Елисея, о голову которого разлетелся сочный арбуз. Завтра в областной больнице ему констатируют смещение третьего позвонка, сильное сотрясение мозга и потерю зрения на правый глаз.

Крячко перескочил через тело девушки и схватил за ворот свитера того парня, который был небрит и отсвечивал лысиной в падавших из окон дома лучах электрического света. Ошеломленный быстротой происходящего, преступник даже не понял, кто перед ним возник. Он вообще не заметил, что за девушкой кто-то стоит. Крячко мгновение смотрел в его глаза. Они были оловянными от принятой дозы кайфа. Парень гневно зарычал, но не был готов к сопротивлению. Он только злобно оскалил рот, зубов в котором было в аккурат наполовину меньше того количества, которым природа наделила человека, — и в ту же секунду получил по физиономии здоровенным пудовым кулаком.

Не успел лысый оправиться от первого удара, как Крячко снова схватил его за ворот. На этот раз парень попытался вырваться, но державшая его рука была крепкая, вырваться из ее захвата было практически невозможно. Повинуясь законам инерции, парень описал вокруг Станислава стремительную дугу, теряя равновесие. Крячко помог ему с еще одним полуоборотом, подсек под колено и приложил головой о магниевый диск колеса. Диск лопнул пополам, и в макушке несчастного засел один из крепежных болтов колеса. Удар был такой чудовищной силы, что парень отскочил от обода, как резиновый мяч, а потом, раскидывая руки, покатился по сырому асфальту.

В эту секунду Крячко почувствовал сильный удар по шее. Это была бутылка. Видно, с пьяного глаза последний из отморозков не попал Крячко по голове, куда метил. Бутылка не раскололась, а, только завертевшись, отлетела на детскую площадку. Удар был достаточно чувствительный, но не настолько, чтобы лишить Стаса сознания. Когда напавший на него парень схватил с багажника бутылку, он не учел того факта, что багажник не на замке. Его крышка тут же поднялась вверх. Увидев внутри огнетушитель, преступник попытался нанести им Крячко хоть какое-нибудь увечье, но так и не смог, сколько ни размахивал своим баллоном.

— Не подходи, сука! — вскричал он.

Крячко легко поймал придурка за руку, вырвал из нее злосчастный баллон, вскинул его над головой и опустил на макушку противника. Баллон отскочил от макушки со звенящим эхом. В нем лопнул предохранительный клапан, и из огнетушителя ударил поток химической пены. Крячко бросил баллон в багажник, отправил туда же оседающего на колени преступника, забросив его внутрь, как бодливого барана. Потом резко захлопнул багажник, отряхивая от пены руки и оставив несчастного наедине с работающим огнетушителем.

Мелкая промозглая морось усилилась и перешла в холодный осенний дождь, падавший острыми косыми нитями. Из багажника иномарки несколько раз бессильно ударили кулаком, потом человек, сидевший в нем, надсадно заорал, а Крячко беглым взглядом окинул поле боя и, смачно сплюнув, спросил:

— Чего им не хватает на свете? Кто мне ответит?

Вопрос был чисто риторическим. В нем был и упрек, и осознание того, насколько серьезны те травмы, которые он вынужденно причинил молодым отморозкам. Дождевые капли падали на неподвижно лежащие тела.

Крячко перевел дух. Он решил осмотреться, забрать с места происшествия свои вещи и уйти.

Станислав перешел к салону автомобиля и заглянул внутрь. В правом от водителя кресле неподвижно сидел человек. Он был в наушниках от плеера и отсутствующим взглядом пожирал одну и ту же точку где-то в темноте. Можно было бы подумать, что он вообще мертв, настолько безжизненно этот тип развалился в кресле. Но Крячко с трудом разглядел в темноте, что челюсти парня медленно пережевывают резинку. Он к происшествию не имел никакого отношения, хоть и прибыл в этот двор со своими приятелями. Взять с него было нечего. Он был либо совершенно пьян, либо находился в глубокой наркотической нирване.

Крячко машинально отметил его приметы. Худощавый брюнет с высоким лбом, овальное ухоженное лицо, прямой нос, усы, аккуратно подстриженная бородка, немного выступающая вперед нижняя челюсть.

Крячко не стал его тревожить, обошел машину, заглянул с любопытством в кабину, протянул вперед руку, и, опираясь о руль, наконец отключил орущую автомагнитолу. Потом погасил фары, вытянул портмоне с правами и техпаспортом и отошел от машины. Права он тут же раскрыл, пробежал по ним глазами, запомнил первую и вторую страницы, потом спрятал документы в карман. Вернулся к своим сумкам, подобрал их и медленным шагом приблизился к девушке.

Неожиданно девушка застонала. Стас наклонился к ней и приподнял за плечи. Девушка очень медленно начала приходить в себя, некоторое время она только изумленно озиралась по сторонам, повторяя одно и то же:

— Что тут случилось? Я, кажется, потеряла сознание?.. — спросила она.

Крячко подал ей руку, и она поднялась с разбитых колен. Кровь сбегала в ее прорвавшиеся чулочки, замки на сапожках разошлись.

Жертва уличного нападения, сморщившись от нестерпимой головной боли, лишь коротко взглянула на него. Похоже, девушке немедленно нужна медицинская помощь.

— Вас били, — спокойно пояснил он. — Я имел честь заступиться за вас. Сейчас вызову «Скорую помощь», однако если у вас нет никакого желания ехать в больницу вместе со своими обидчиками, то я вполне удовлетворительно окажу вам первую медпомощь. У меня дома есть аптечка со всем необходимым. Раны достаточно глубокие, их требуется обработать. Да и вообще вам нужно привести себя в порядок. Возражения есть?

Крячко заметил, что девушка погружена в заторможенное состояние, и отметил для себя, что это может быть признаком какого-нибудь временного нарушения нервной системы.

— Вы как? — сдавленным голосом спросил он.

— Ну… Как будто бы ничего, — безразлично, словно освобождаясь от тяжкого сна, ответила спасенная. — Только ноги разбиты и голова гудит…

Зонт, который далеко отнесло от места событий холодным ветром, плавал в большой неглубокой луже. Девушка выловила его из воды и стряхнула влагу и песок. Затем вернулась к Станиславу, вся продрогшая и истерзанная.

— Вас как зовут? — спросил Крячко, обходя вместе с девушкой автомобиль.

Из одной сумки он достал вчетверо сложенную газету и прикрыл ею голову от разгулявшегося не на шутку дождика.

— Наташа, — ответила она и раскрыла над головой Крячко свой серо-голубой зонтик, чтобы мужчина больше не мок под дождем. Ветер волнами нагонял его косые струи, и поэтому оба — и полковник, и его спутница — поспешили прочь от этого злополучного места, чтобы, вдобавок к неприятностям сегодняшнего вечера, еще и не простудиться. — Убирайте газету, вас не намочит, — участливо добавила она.

Вела она себя несколько замкнуто, но шла, тесно прижавшись к Стасу.

— Не люди, а уроды, — злобно произнесла она. — Голова у меня, как чугунная… Гудит вся. Куда мы? — уже совершенно другим голосом и достаточно спокойно спросила девушка.

— Ко мне, — ответил Крячко.

— Вы в этом доме живете?

— Вроде того.

— Это как розыгрыш какой-то… С трудом могу поверить, что вы так запросто уложили столько народу, — не скрывая удивления, сказала Наташа, обращаясь как бы сама к себе.

— Не запросто, а за вас. Это большая разница, — игриво откликнулся Крячко, изредка поглядывая, как девушка с трудом идет рядом с ним, припадая на правую ногу, явно прихрамывая.

Подходя уже к своему подъезду, Станислав достал сотовый телефон, набрал номер «Скорой помощи», потом быстро, с профессиональной лаконичностью обозначил место преступления и число пострадавших, поторапливая медиков, чтобы те, не мешкая, выезжали.

Когда Крячко и Наташа скрылись в подъезде панельной громады, из неприметной беседки в непроглядных зарослях акации, густо разросшейся в соседнем дворе, вышел главный зритель этого происшествия, мужчина лет сорока. Он долго медленно шел, словно опоздавший к поезду пассажир, потом так же долго осматривал место, на котором произошло жестокое столкновение, по-хозяйски оглядел машину. Этот человек был крепкого телосложения, с длинными мелко вьющимися волосами, затянутыми на затылке в хвост. У него были крупные, резкие черты лица и злые, даже лютые глаза, которые хранили в своих глубинах невидимую случайному взгляду месть. Казалось, что человек этот состоит из мельчайших частиц своих грехов, которые будто материализовались в его внешности. Они сотворили из него всемогущее чудовище.

Крячко открыл дверь и по холостяцкой привычке довольно сильно толкнул ее в глубь темной квартиры, выдернув ключ из замка. Он вытер о лежавший у порога коврик сырые туфли, включил свет и бросил звякнувшую связку на трельяж.

— Мне тоже проходить? — улыбнувшись, спросила Наташа.

— Если хотите, стойте у порога. Рану я обработаю и там, — доброжелательно пошутил Крячко.

Наконец включив везде свет, он вернулся в прихожую, помог Наташе снять верхнюю одежду и, присев на стоявший в прихожей пуфик, придирчиво принялся рассматривать изодранные ноги девушки.

Он внимательно осмотрел ссадины, осторожно поворачивая икры и колени девушки то в одну, то в другую сторону. Большая их часть требовала немедленной дезинфекции. Стас поднялся, взял девушку за руку, молча перевел в кухню, быстро усадил ее за кухонный стол, а сам отправился на поиски аптечки, которая у него, конечно, была, но редко попадалась на глаза и почему-то все время меняла место расположения. Она оказывалась то за шкафом, то на серванте, то в ящике для грязного белья, то в одиночку, то в компании со старыми книгами на полках, куда Крячко отродясь не лазил.

Станислав придирчиво рылся среди старых вещей, одновременно собирая воедино разрозненные воспоминания о способах оказания первой медицинской помощи при подобных травмах. Вскоре он отыскал аптечку, смахнул с нее пыль и отправился в кухню.

— Сейчас я вам обработаю раны, — сказал он. — Они глубокие, но не слишком опасные. К таким вещам надо относиться очень внимательно.

Крячко ковырялся в замках пластмассового ящичка.

— У вас не найдется чего-нибудь выпить? — спросила Наташа.

— Тоник? Спрайт? — спросил в свою очередь Крячко.

— Подойдет, — ответила она. — Хотя я бы не отказалась и от чего-нибудь покрепче.

— Вас понял, — улыбнулся Крячко. — Я, пожалуй, тоже чего-нибудь выпью. Надо же, просто ужас что творится на улицах. По ночам хоть не выходи из дома. Одна шпана.

— Я с трудом верю вашим словам. Судя по всему, вас тут все боятся как огня, — устало пошутила девушка.

— А вот и нет, — отозвался Крячко. Он раскрыл ящичек, прежде всего выложив на столик два рулончика бинтов. — Меня, в идеале, вообще никто не должен знать. У меня такая работа.

Закрыв и отложив на подоконник аптечку, Стас быстро достал из холодильника две бутылки холодного напитка. Выставив это все на стол, он подал девушке низкий тонкий фужер, а сам занялся обработкой ее ран. На столике выстроились в ряд пузырьки с перекисью водорода, йод, марганцовка, мазь Вишневского. Вскоре раны закрыли стерильные наклейки лейкопластыря. Выглядело это не очень симпатично, но, несомненно, должно было принести пользу пострадавшей.

Когда все было закончено, маленькие и большие раны тщательно обработаны, Крячко поднялся с колен, отер вспотевший лоб и дружески подмигнул Наташе.

— Ну что, я предлагаю вам немного походить, чтобы освоиться в роли пострадавшей, — сказал он.

— Вы хотите, чтобы я прошлась? — спросила Наташа.

— Да. Мне бы не хотелось, чтобы, уйдя от меня, вы что-нибудь потеряли по дороге из того, что я вам тут налепил.

Девушка, слегка прихрамывая, прошлась по коридору от кухни до прихожей и обратно.

— Отлично. Можете приводить себя в порядок. Ванная комната к вашим услугам, — бодро сказал полковник своей вечерней гостье. — А я пока пошаманю на кухне. Стресс есть стресс. Надо немножко выпить и закусить. Вы ведь не против?

— Вообще-то я не пью, — ответила девушка. Она сложила в прихожей свой зонт и повесила его на вешалку для верхней одежды. — Но думаю, что у нас с вами особый случай…

— Умные слова, — подметил с улыбкой Крячко. Он переложил свои покупки в холодильник и, прежде чем закрыть его, посетовал: — Арбуз жалко. Хороший был арбуз… Ну да ладно! Что теперь поделаешь. Он свое дело сделал.

Наташа понемногу привела себя в надлежащий вид. Когда она вновь появилась на кухне, там все уже было приготовлено к скромному и приятному пиршеству. Крячко выставил на стол две рюмочки, налив в них по пятьдесят граммов водки себе и своей гостье. Наталья, вытирая полотенцем голову, улыбнулась и тоже присела к столу, сложив руки на коленях.

— А у вас не найдется минералки? — спросила она.

— Найдется, — ответил Крячко. При этом он отвернулся от девушки, открыл холодильник, достал влажную от холода бутылку. Потом выставил ее на столешницу, развернув этикеткой к девушке. — Сейчас откроем, — пояснил он и снова отвернулся, чтобы достать из кухонного шкафчика открывалку.

Потом они выпили, а уже через пару секунд Станиславу стало нехорошо. Ему даже показалось, что он умирает. Эта мысль сковала его меркнущее сознание. Ему стало жарко. Он тяжело поднялся, инстинктивно схватился за воротник рубашки в тщетной надежде рвануть его вниз, но уже в следующее мгновение перед глазами полковника все завертелось, кухня померкла и исчезла. Крячко повалился на стол, потом съехал на пол, раскинув руки, как реющая над морем чайка.

* * *

Мужчина легко и стремительно ворвался в квартиру Крячко, на мгновение замер у открытой двери, затем резко закрыл ее, а потом так же резко наотмашь ударил по лицу растерянную Наташу, которая никак не ожидала такого поворота событий.

Крячко ничем не мог больше ей помочь. Он лежал без чувств. От хлесткой пощечины девушка потеряла равновесие, широким неуверенным шагом отступив назад. Цепляясь за углы дверных проемов, она попятилась в смежную комнату, истерично крича. Мужчина сделал пару шагов в ее направлении. Услышав его шаги, девушка попыталась закрыть дверь, ведущую в комнату, но не нашла, чем ее можно подпереть так, чтобы незнакомец не смог проникнуть в помещение. В ее положении считаные секунды все решали, и, конечно же, именно их и не хватило Наташе, чтобы в таком лихорадочном состоянии что-нибудь предпринять. Необходима была отменная выдержка, чтобы четко и грамотно сориентироваться.

Мужчина быстро определил, что в доме никого больше нет, кроме валявшегося без сознания на полу кухни Крячко и самой Наташи. Быстро, стараясь не совершать лишних движений, он подошел к двери, ведущей в смежную комнату. Встал, поднял повыше ногу и коротким ударом откинул дверь с такой силой, что она сорвалась с петель и упала на пол. Дрожащими от страха и напряжения руками девушка схватила трубу от пылесоса.

— Не подходи! — взвизгнула она.

Мужчина слегка приостановился, цепким взглядом наблюдая за кончиком трубы, плавающей перед его глазами то в одну, то в другую сторону. Комната плохо освещалась, и поэтому девушке приходилось напрягать глаза. Преступник, шагнув вперед, сделал обманное движение. Затем легко выбил трубу из рук жертвы и попытался поймать ее за волосы, но девушка увернулась, отпрыгнув, как кошка, в угол комнаты. Он, выбирая подходящий момент, еще несколько мгновений примеривался занесенным уже кулаком, готовясь ринуться вперед.

— Что вы делаете? — бессильно кричала Наташа, в отчаянии взывая к его совести. — Зачем?.. Я же… Боже мой! Объясните мне наконец, чего вам от меня надо. Я… Я вас не знаю!..

Атака была неотразимой. Наташа вскинула руки, прикрывая лицо и голову от града обрушившихся на нее ударов. Видимо, от отчаяния она попыталась раз-другой достать до его лица и исцарапать его ногтями, но так и не смогла устоять под натиском боксерских ударов. Наконец Наташа потеряла сознание и осела на пол, безжизненно привалившись к стене. Видя, что жертва больше не сопротивляется, преступник для полной гарантии нанес девушке еще один удар, на этот раз ногой. Самое удивительное было то, что за все это время он не произнес ни единого слова.

Брезгливо и неспешно он осмотрел лежащее перед ним тело, оценил его бессознательное состояние, заглянув под сомкнутые веки. Затем решительно схватил девушку за волосы, перетащил ее на диван, бросил, как тряпку, поверх покрывала. Перевернул тело лицом к свету, осмотрел синеющее от нанесенных побоев лицо. Двумя движениями сорвал с неподвижного тела одежду и разбросал ее по квартире. Сорвал с Наташи и нижнее белье. Затем подошел к окну и попытался его открыть. Створка не поддалась с первого раза. Он повторил попытку, удвоив усилия, и окно распахнулось.

Далеко вдоль самого горизонта мерцали призрачные огни бесчисленных московских спальных микрорайонов. Мужчина очень осторожно ощупал подоконник и карниз за окном, попробовал их на прочность и обратил внимание на все, что могло бы создать ненужный ему сейчас шум. Осмотрел окна этажом ниже, затем этажом выше. Прислушался, не разговаривает ли кто на соседних балконах. Слух улавливал только шум дождя. Мужчина криво улыбнулся каким-то своим инфернальным мыслям, словно он спал, видел себя во сне и все происходящее существовало где-то в параллельном мире. Не с ним, а с другим человеком, про которого он сейчас и смотрел занимательное кино. Фильм о том, как никто не может остановить плохого парня, даже если очень захочет, и он, этот плохой парень, ничего не боится. Ни бога, ни дьявола. Ничего!

В комнату ворвалась сырость дождя. Он подышал секунду этим влажным воздухом, затем положил девушку на подоконник. Перешел на кухню, вылил в раковину бутылку водки, ополоснул ее. Достал из холодильника новую, откупорил, отлил четверть в раковину и поставил ее на место первой. Придирчиво обыскал Крячко, забрал из его нагрудного кармана документы на машину, права. Перетащил Станислава в зал и брезгливо бросил посреди комнаты. Расстегнул ему брюки, спустил до колен. Только завершив все эти приготовления, убийца одним движением вытолкнул бесчувственную Наташу в окно и с затаенным удовольствием понаблюдал за тем, как ее тело беззвучно отправилось вниз, туда, где пока еще зеленели газоны.

Вернувшись в прихожую, он забрал с собой зонт, не желая промокнуть под разгулявшимся проливным дождем, и быстро покинул пределы квартиры. Взявшись одним пальцем за ребро двери, убийца резким движением захлопнул ее за собой.

Через минуту он уже спустился на первый этаж, спокойно вышел из подъезда, прошел мимо «Ауди-100» и ее покалеченных владельцев, к которым так и не подъехала еще карета «Скорой помощи», чертыхнулся, сплюнул на мокрый асфальт и растворился в многолюдной шумящей Москве.

А вскоре во двор въехала «Скорая».