Кремлевский туз

Николай Леонов

Глава 4

Гуров резко обернулся и увидел в трех шагах от себя субтильное, но самоуверенное существо, одетое в оранжевые шорты и белый топик, обтягивающий довольно впечатляющих размеров грудь, в силу чего существо безошибочно следовало отнести к прекрасному полу. Если бы не эта бросающаяся в глаза деталь, все прочее не трактовалось бы столь однозначно. Пожалуй, при неважном освещении эту молодую женщину вполне можно было принять за подростка — худые плечи, короткие русые вихры, голенастые ноги, загорелая до кофейного оттенка кожа — эдакий отвязанный любитель пляжного волейбола.

Но гордо выпяченная, да и, надо признать, достаточно красивая грудь снимала все сомнения. Перед Гуровым стояла юная женщина, самое большее лет двадцати шести — двадцати семи. По возрасту она вполне годилась ему в дочери — из тех, что называют поздними, — но в ее зеленоватых нахальных глазах светился совсем не детский интерес, и это моментально насторожило Гурова.

Он оставил ключ в замочной скважине, внимательно оглядел незнакомку с головы до ног и, почтительно кивнув, сказал без улыбки:

— Наверное, познакомиться будет нелишне, особенно если мы и в самом деле почти соседи. К вашим услугам — Крупенин Антон Сергеевич.

В глазах женщины запрыгали озорные искорки, и она, сморщив курносый нос, уничтожающе фыркнула:

— Боже, какая скука! Антон Сергеевич! Только наши люди умеют оставаться всегда и везде большими начальниками — даже в бане… Вы, наверное, большой начальник, правда?

Гуров чуть поднял брови и спокойно ответил:

— Не скажу, что я такой уж большой начальник, тем более на этом корабле. Здесь я просто пассажир и на большее не претендую. Просто я, наверное, сильно отстал от жизни и что-то упустил в изменении форм этикета. В наше время, когда знакомились, называли свое полное имя, и это происходило, как правило, взаимно. Сейчас же, я вижу, знакомство заключается в том, что вы задаете мне бесконечные вопросы и безжалостно комментируете ответы.

Женщина посмотрела на него с каким-то даже испугом и уже смущенно пробормотала:

— Вы чего, обиделись? Ну, простите, я не хотела… Я вообще-то правда задаю много вопросов. У меня профессия такая — журналистка. Некоторые говорят «журналюга». Неблагозвучно, правда? Я предпочитаю «папарацци» — означает примерно то же, а звучит не в пример благороднее. Короче, я работаю в одной толстой газете. Может, читали — Арина Пятакова? Это я. Можете звать меня просто Ариной — терпеть не могу отчеств! Глупые они какие-то, вы не находите?

— Не нахожу, — сказал Гуров. — А газет я, извините, не читаю. Глупые они какие-то.

Арина одобрительно засмеялась, но посмотрела на него с некоторым сожалением:

— Мне такие мужчины, как вы, и нравятся и не нравятся. В вас сразу чувствуется порода — видно, что вы мужчина на все сто, хоть и не первой свежести. Но зато вы — ну, которые с седыми висками, — капризны и обидчивы, как примадонны. Запросто с вами уже и не поговорить.

— Позвольте заметить, Арина, — перебил ее Гуров. — Критику я люблю с детства, но исключительно конструктивную. Может быть, я и не соответствую вашим нормам общения, но ведь я — вы должны это признать — на это общение и не набивался. Вы сами предложили познакомиться.

— Предложила, — вздохнула Арина. — Да вы не берите в голову! Я к вам не в претензии. Просто привычка — размышляю вслух. Чувствуйте себя совершенно свободно. Хотите, чтобы вас звали Сергеевичем, — я так и буду вас звать. И вообще, давайте не будем ссориться! Вы не поверите, как вам на этом пароходе будет одиноко! Все вам только и будут морочить голову и постараются содрать с вас три шкуры. Я же знаю эту публику как облупленную! Хотите, заключим альянс?

— Что за альянс? — с любопытством спросил Гуров.

Женщина махнула тонкой загорелой рукой и пояснила:

— Предлагаю вам свои услуги. — И тут же, усмехнувшись, добавила: — Всего лишь в качестве гида, не бойтесь! Гида, консультанта, ангела-хранителя — называйте как хотите.

Теперь пришел черед усмехнуться Гурову. Эта пигалица набивается ему в консультанты и даже в ангелы-хранители!

— Вы считаете, что сам я не в состоянии совершить морскую прогулку? — спросил он с иронией. — А ведь только что сами определили меня в настоящие мужчины… И потом, вам-то какая от этого выгода, Арина?

Женщина наклонила голову набок и почти естественно ответила:

— Одно другому не мешает. Все равно вы ничего здесь не знаете. Поэтому вас запросто любой ловкач обведет вокруг пальца. А насчет моей выгоды… Значит, есть выгода, раз я здесь, уж это-то вы могли бы сообразить. Переработались?

— В каком смысле? — поинтересовался Гуров, сразу делаясь совершенно серьезным.

— Ну, где вы там у себя работаете большим начальником? — нетерпеливо махнула рукой Арина. Этот жест, кажется, вообще был для нее типичным. — А где вы, кстати, работаете, Антон?

На лице у Гурова и тут не дрогнул ни один мускул, хотя настойчивое игнорирование Ариной его отчества Гурову откровенно не нравилось.

— А почему вы так уверены, что я тут ничего не знаю? — спросил он. — Да и что тут нужно знать особенного? Плыви себе и плыви. Трехразовое питание, комфортабельная каюта.

Арина снисходительно тряхнула вихрастой головой и сказала:

— Ну, во-первых, то, что вы здесь новичок, видно за версту — вы же весь какой-то бледно-серый, будто весь год просидели в офисе или, еще хуже, в погребе каком-нибудь… В круизах вы бываете редко, а скорее всего, вообще в первый раз выбрались — угадала? А знать тут надо многое — если вы, конечно, не намерены путешествовать лохом. Тут всякие соблазны, сами понимаете — аферисты, женщины…

— Да, женщины, — сказал Гуров. — Это я уже заметил.

— Ну, я так и знала! — обиженно надула губы Арина. — Хочешь помочь человеку и, как всегда, оказываешься в дураках.

— Нет, я ничего такого не имел в виду, — успокаивающе заметил Гуров. — Я очень благодарен вам за помощь и уверен, что вами движут самые добрые намерения. Только смею вас заверить, что решительно не собираюсь ввязываться ни в какие аферы. Пожалуй, большей частью буду валяться в каюте. Разве что выберусь иногда поплескаться в бассейне. Поэтому не стоит вам за меня волноваться, честное слово.

— Надо понимать, что вы отказываетесь заключать предложенный альянс? — в лоб спросила Арина. — Ничего себе положеньице! Вы и в самом деле выставили меня полной дурой!

— Ну зачем вы так? — улыбнулся Гуров. — Просто не хочется называть наши отношения таким грозным словом, как альянс. По-моему, будет достаточно, если мы будем с вами добрыми приятелями, вы не согласны?

Арина посмотрела на него с сожалением.

— Честно говоря, я ожидала от вас большего, Антон Сергеевич! — с издевательской вежливостью ответила она. — Во всяком случае, воображение у вас не слишком богатое, верно? Привыкли довольствоваться домашними заготовками, рисковать не любите.

— Вы же сами меня предупреждали насчет риска, Арина! — хмуря брови, напомнил Гуров. — Насчет опасностей, подстерегающих меня на каждом шагу.

Арина разочарованно махнула рукой.

— Нужно знать, когда и где рисковать, — туманно заключила она. — Странно, что такой человек, как вы, в этом не разбирается.

— Что же поделаешь, — развел руками Гуров. — Что выросло, то выросло. Во всем разбираться невозможно. Наверное, я слишком узкий специалист. Сожалею.

— А, кстати, кем вы работаете? — с неприкрытым любопытством спросила Арина — у Гурова даже появилось ощущение, что где-то рядом включился диктофон.

Он секунду подумал и сказал абсолютно серьезно:

— Я дрессировщик. Укрощаю диких животных.

Глаза женщины округлились.

— Правда? — потрясенно выпалила она. — Да это же просто находка! Теперь я от вас не отстану, как бы вы ни старались. Мужественный укротитель среди волн! Это же прямо «Полосатый рейс» получается! Мы должны это хорошенько обдумать. В конце концов, вам ведь тоже нужна реклама!

«Вот дернул черт за язык! Шестой десяток разменял, а ума не нажил!» — с досадой подумал Гуров, а вслух сказал:

— Да, рекламы мне только и не хватает…

— Значит, договорились? — обрадованно подхватила Арина. — Конечно, как я сразу не догадалась — у таких людей, как вы, на первом месте всегда стоит профессиональный интерес… На это вас и нужно брать!

— Вот тут вы правы, — кисло сказал Гуров. — Только давайте перенесем наши дебаты на более поздний срок. Откровенно говоря, у меня сейчас одна мечта — хорошенько выспаться. Переутомился я что-то за последние сутки.

— Понимаю, — скептически сказала Арина. — Ну что же, как надумаете, заходите без церемоний. У меня тридцатая каюта — совсем рядом.

— Обязательно воспользуюсь вашим любезным приглашением, — вежливо произнес Гуров и взялся за ключ, торчавший в двери.

Арина загадочно посмотрела на него и сказала разочарованно:

— Я-то ожидала, что вы ответите мне взаимным приглашением.

— Я не могу так сразу, — серьезно сказал Гуров. — Наверное, слишком старомоден, извините…

Журналистка, не двинувшись с места, наблюдала, как он открывает дверь и скрывается в каюте. В какое-то мгновение Гурову показалось, что она сейчас же последует за ним, невзирая ни на какие условности. Но обошлось.

Он быстро запер дверь каюты и глубоко вздохнул. Итак, первые сюрпризы уже начались. Кто эта странная женщина? Скучающая искательница приключений — или она все-таки имеет отношение к его делу? Может быть, его уже исподволь прощупывают? Может быть, насчет его персоны возникли какие-то сомнения? Все это следовало хорошенько обдумать.

Гуров подозрительно огляделся. Теперь ему казалось, что в интерьере каюты что-то неуловимо изменилось — какие-то мелочи: чуть сдвинут стул, задернута штора на иллюминаторе. У Гурова возникло ощущение, что он в помещении не один.

Едва он об этом подумал, как неслышно отворилась дверь ванной комнаты и на ее пороге возник широкоплечий сумрачный мужчина, скуластый, черноглазый и нарочито небритый. На нем был белый костюм — такие вышли из моды года четыре назад.

— Гуров, — уверенно заключил незваный гость и полез в карман.

— Моя фамилия Крупенин, — холодно сказал Гуров. — Вы ошиблись каютой.

— Да ладно, — небрежно сказал мужчина, доставая из кармана удостоверение. — Мне показывали вашу фотку — один к одному. И вообще, я не мог ошибиться каютой — я от Ковальчука, как вы догадываетесь. Подполковник Баранов. Можете по имени-отчеству — Владимир Анатольевич.

— Как вы сюда попали? — не слишком приветливо спросил Гуров. — Дверь была заперта.

Подполковник снисходительно усмехнулся.

— Ну, от вас я такого замечания не ожидал, Лев Иванович! — сказал он. — Может, вам неприятно, что я тут рылся? Так я ничего не трогал — сидел все время в ванной. Надо же все обсудить — вот я и решил, что так будет удобнее.

— А если бы я сгоряча проломил вам чем-нибудь голову? — спросил Гуров.

— Исключено, — важно изрек Баранов. — Я все-таки мастер спорта по самбо. Между прочим, считаю, что этот вид борьбы по-прежнему даст сто очков вперед любому карате.

— Между прочим, я тоже так считаю, — сказал Гуров. — Поэтому с вашей стороны это было не слишком осмотрительно.

— Ничего страшного, — усмехнулся подполковник. — Отбился бы как-нибудь… Но шутки в сторону — с кем вы сейчас разговаривали в коридоре?

— Понятия не имею, — признался Гуров. — Какая-то скучающая журналистка. Во всяком случае, она именно так представилась. Полагаю, вы лучше меня осведомлены о составе пассажиров. Ваш Ковальчук заверял, что моя роль будет здесь совсем скромной — я что-то вроде подсадной утки.

— Может, присядем? — по-свойски предложил Баранов и тут же уселся на кровать. — У нас с вами совсем мало времени. Нельзя, чтобы нас застали вместе. И эта журналистка тут совсем некстати. Должен признать, что вы слишком неосторожны, Лев Иванович!

— Знаете что, подполковник? — сердито заметил Гуров. — Если у нас мало времени, давайте не будем его терять! Не размазывайте кашу по тарелке, а переходите к делу. Вы не из моего отдела кадров, чтобы давать мне характеристики. Мне ваш стиль работы тоже не по душе.

— Вы слишком эмоциональны, — важно заметил Баранов. — Это может повредить делу. Но вы правы. Давайте о главном. Вот вам наши выкладки по составу пассажиров на этом судне. Обратите особое внимание на список пассажиров класса «люкс». Видимо, предмет наших изысканий находится именно там. К сожалению, наша информация далеко не полна. На то есть объективные причины…

— Я понимаю, дефицит времени и прочее, — усмехнулся Гуров.

— Вы зря смеетесь, — с упреком сказал Баранов. — Не все нам доступно. Наше общество стало более открытым — соответственно, более закрытой стала информация о нем. Таковы неизбежные издержки демократии. Вот посудите сами. В классе «люкс» у нас числятся господин Выхин Роман Павлович — нефть и алюминий. С ним любовница и человек пятнадцать разнообразной челяди. Это раз. Теперь далее — Стоковский Борис Львович, глава некоего информационного холдинга. Ну, всякие предвыборные технологии, вы представляете… Там крутятся бешеные деньги и сплетаются противоположные интересы. Он с семьей — жена, два малолетних сына — плюс парочка секретарей. Представляете, да? И у того, и у другого наверняка миллион врагов и друзей — неизвестно, что хуже… — Он тонко улыбнулся. — Вам могут заказать кого-то из них, я полагаю… И знаете, что я думаю? Заказчик должен быть где-то рядом с жертвой! — торжествующе объявил он.

— Не спорю, — сказал Гуров. — А почему вы ничего не упомянули о той большой группе, которая в последний момент села на теплоход? Там был мужчина — светловолосый, весьма представительный — кажется, он у них главный. Кто это такой?

Баранов казался немного смущенным.

— Честно говоря, я и сам теряюсь в догадках, — признался он. — Об этой группе нам не давали информации. Не понимаю, в чем тут дело, но ни туристическое агентство, ни пограничная служба… Для меня это тоже явилось сюрпризом. Я намерен сделать снимки и в ближайшем порту по специальной связи отправить их в центр. Уже в течение суток мы будем в Ялте.

— Мы останавливаемся в Ялте? — удивился Гуров.

— Ненадолго, — уточнил Баранов. — Главное, чтобы удалось сделать снимки. Боюсь, это будет непросто.

— А если вам обратиться непосредственно к руководству корабля?

— Исключено, — мрачно сказал Баранов. — У меня инструкции. Руководство корабля не должно догадываться о нашем присутствии. К нему нет полного доверия. Возможна утечка информации.

— Таким образом, мы опять вернулись к своему разбитому корыту, — заключил Гуров. — Чтобы не было утечки информации, мы попросту отказались от ее поисков.

— Напротив, мы ее постоянно ищем, — назидательно заметил Баранов. — Собираем по крупицам. Но, по-видимому, о главном мы узнаем, только когда с вами выйдут на контакт.

— Я почему-то так и подумал, — сказал Гуров. — Спасибо за помощь.

— Напрасно иронизируете, — с укором произнес Баранов. — Без нас вам не справиться. Вы просто не имеете опыта в работе с подобной публикой.

— Кто-то мне сегодня уже говорил что-то подобное, — наморщил лоб Гуров. — Ах, ну да! Эта самая журналисточка! Она тоже беспокоилась, что одному мне не справиться. Грешным делом, в первую минуту я подумал, что она из ваших…

Баранов нахмурился.

— Надо еще проверить, кто это такая! — с угрозой сказал он. — Как, говорите, ее фамилия?

— Еще не говорил, — ответил Гуров. — А назвалась она Ариной Пятаковой. Из тридцатой каюты. Не читали ее опусов, случайно?

— Из тридцатой, это плохо! — сокрушенно сказал Баранов. — Это вы будете у нее постоянно на глазах. Нам нужно до предела ограничить контакты. Не старайтесь меня искать, договорились? Лишь в самом крайнем случае. Моя каюта сто пятнадцатая. Но это только если вы узнаете, кто, кого и зачем. До тех пор сидите тихо, как мышь — возможны всякие провокации и проверки. Заказчики, видимо, многим рискуют и захотят подстраховаться. А теперь я исчезаю. Посмотрите, нет ли кого в коридоре?

Гуров послушно встал, выглянул в коридор. Освещенная мягким светом плафонов, убегала вдаль лиловая дорожка. Где-то в глубине судна гудели машины.

— Путь свободен, — сказал Гуров.

Баранов выскользнул за дверь с завидной ловкостью и сразу пошел прочь небрежной покачивающейся походкой. Белый костюм был ему очень к лицу. Гуров посмотрел ему вслед, убедился, что никто за ними не наблюдает, и вернулся в каюту.