В крепких руках графа

Энн Летбридж, 2013

В числе наследников умершего графа должны были выступить его ненавистный внук Бейн Бересфорд и двое кузенов Бейна, Джеральд и Джеффри. Но по завещанию все должно было отойти подопечной старого графа Мэри Уилдинг с условием, что она в течение года выйдет замуж и ее кандидатуру одобрит Бейн. Прикосновение этого загадочного молодого графа пробудило в девушке горячее и запретное желание. Но надежды на создание счастливой семьи рушатся – у нее возникли сомнения насчет добропорядочности Бейна, который со своим предложением брака, явно по расчету, от нее так же далек, как и призраки, якобы обитающие в старинном доме Бересфордов и страшными историями о которых не устают пугать Мэри кузены. А после череды загадочных покушений она вообще заподозрила, что он хочет ее убить… Но кто же причина всех ее злоключений?

Глава 2

Служанка Бетси, приставленная к Мэри, дабы помочь одеться, пришла в девять утра.

Мэри не нуждалась в помощи. Как обычно, в шесть часов, едва свет коснулся серого зимнего неба, она встала и оделась. В школе в ее обязанности входило проследить за тем, чтобы девочки успели привести себя в порядок, перед тем как спустятся к завтраку. Служанка лишь отдернула шторы да положила уголь в камин.

— В этой комнате всегда так холодно, — прозвучал веселый голос девушки. — Что-нибудь еще, мисс?

— Мне нужен экипаж до Сент-Ивса.

— Вам надо поговорить с мистером Меннерсом. — Мэри с трудом разобрала корнуоллский диалект девушки.

Ну конечно. Дворецкий. Он занимается этими вопросами.

— Где я могу его найти?

— В столовой. — Миниатюрная кареглазая девушка удивленно вскинула брови. — Он обслуживает семью.

Семью в трауре. Мэри не хотелось общаться ни с кем из них, особенно с новым графом. Но поскольку нужно было разузнать по поводу экипажа, девушка расправила плечи и улыбнулась.

— Не могла бы ты проводить меня туда?

Бетси присела в реверансе.

— Следуйте за мной, мисс.

Прошло совсем немного времени, прежде чем она оказалась перед огромной дубовой дверью.

— Мы пришли, мисс.

— Благодарю. — Мэри прошествовала в столовую с таким видом, словно всю жизнь только и занималась тем, что величаво входила в комнаты. По крайней мере, надеялась, что произвела именно такое впечатление.

Какое облегчение. В столовой с дубовыми панелями, полированной мебелью и сверкающим серебром не оказалось мрачного графа. За столом восседали только его кузены: Джеффри Бересфорд и Джеральд Хэмптон. Светловолосые и прекрасные, они поднялись со своих мест, когда она вошла.

— Доброе утро, — проговорила она.

— Доброе утро, мисс Уилдинг, — ответили те мрачно.

Старший из них, мистер Джеффри Бересфорд, удостоил ее быстрым взглядом. Мэри заметила в его ярко-голубых глазах немного страдальческое выражение. Несомненно, он считал Мэри жалкой в ее лучшем выходном платье серого цвета. Она решила, что в свете данных обстоятельств оно наиболее уместно. Младший кузен угрюмо кивнул.

На обоих юношах были темные пиджаки и такие же темные повязки в знак траура. Миссис Хэмптон нигде не было видно. Несомненно, в такой печальный день она предпочла позавтракать в своей комнате.

— Мисс Уилдинг, — проговорил дворецкий, вы двигая стул напротив кузенов.

Мэри села. Братья последовали ее примеру.

— Вы хорошо спали, мисс Уилдинг? — поинтересовался мистер Бересфорд, взяв на себя обязанность хозяина дома в отсутствие графа.

— Да, благодарю. — Мэри не собиралась рассказывать, что всю ночь ворочалась в постели, бесконечно прокручивая в голове сцену, в которой они с графом стояли перед дверью в ее комнату.

— В самом деле? — отозвался мистер Хэмптон. Его лицо казалось ангельским в свете лучей утреннего солнца, которые как раз в этот момент прорвались через облака.

— А что, есть причина, которая должна была мне помешать выспаться? — немного натянуто спросила она, удивленная внезапным проявлением интереса.

Он угрюмо посмотрел на девушку.

— Поговаривают, по северной башне блуждает призрак Белой Дамы.

— Ты идиот, — заметил кузен. — Не слушайте его, мисс Уилдинг. Все это бабушкины сказки.

— А вот и нет. — Губы Джеральда растянулись в улыбке. — На прошлой неделе ее видели слуги.

— Наглая ложь.

— Слуги видели ее и пятьдесят лет назад.

Младший кузен нахмурился.

Мэри стало его жалко. Несомненно, мальчишки любят истории про призраков не меньше, чем глупые девчонки.

— Одним привидением меня не напугаешь, — спокойно ответила Мэри.

Юноша напустил на себя несколько оскорбленный вид.

— Если увидите ее, обязательно мне скажите, хорошо? Я отслеживаю места ее появления. — Он копался вилкой в остатках завтрака. — Говорят, она является перед смертью кого-нибудь из домочадцев.

Мэри почувствовала странное скользкое ощущение в животе. Воспоминания о событиях прошедшей ночи смешались с угрызениями совести.

— Хотя мне никогда не доводилось прежде видеть вашего дедушку, надеюсь, вы примете мои глубочайшие соболезнования.

Оба молодых человека одобрительно закивали.

— Кофе, мисс? — предложил дворецкий.

По утрам Мэри обычно пила чай. И только одну чашку. Однако в воздухе чувствовался другой запах, вызывавший обильное слюноотделение и приятное предвкушение чего-то вкусного.

— Пожалуйста, шоколада, Меннерс. — Впервые она попробовала его утром, Бетси принесла, и теперь не могла удержаться от того, чтобы не насладиться им последний раз.

Мужчина налил в чашку шоколад из серебряного сосуда и сдобрил его щедрой ложкой сливок. Какая роскошь. Салли, подруга и работодательница, умрет от зависти, с ума сойдет, когда узнает. Шоколад — наслаждение, о котором они мечтали холодными зимними вечерами.

Дворецкий положил ей на тарелку тост и предложил на выбор несколько блюд. Решив не отказываться от вкусных угощений — в конце концов, она гостья, — Мэри выбрала омлет со сливками и сухариками, ветчину, колбасу и принялась с удовольствием уплетать кушанья. В зимние месяцы завтрак в Ледбруке обычно состоял из тостов, джема и каши. В школе для молодых леди стол редко ломился от обилия вкусной еды, к тому же все самое лучшее всегда доставалось платным ученицам. В лучшем случае она могла довольствоваться остатками. Когда Мэри стала учительницей, ситуация, конечно, изменилась, но не намного.

Ради надежды на улучшение положения школы она согласилась проделать весь этот путь из Уилтшира, чтобы встретиться со старым графом. Если бы ей посчастливилось оказаться его дальней родственницей, она бы попыталась убедить его выделить средства для благоустройства школы, сделать ее изысканней и потому более рентабельной, а также чтобы иметь возможность принять одного или двух учеников, как она сама, на благотворительных условиях.

Мэри вздохнула. Смерть графа положила конец всем ее надеждам, включая даже малейшую веру в возможные, пусть и дальние родственные связи. По ее мнению, следовало бы поговорить о нуждах школы с новым графом, однако его недавнее поведение натолкнуло на мысль, что он больше похож на возмутителя женского спокойствия из романов и газетных заметок.

— Как вам аббатство, мисс Уилдинг? — поинтересовался мистер Хэмптон.

— Ужасная громадина, — вмешался его кузен. — Вы так не думаете?

Лишь тактичный подход мог спасти ее от этих двух крайностей.

— Трудно сказать, я не успела толком его рассмотреть, мистер Хэмптон.

— Зовите меня Джеральд. Мистером Хэмптоном был мой отец.

Старший кузен склонил голову, принимая сказанные с апломбом слова брата. Мэри улыбнулась, не совсем понимая, как реагировать на излияния кузенов.

— Как нам вас называть? Кузиной?

Мэри напряглась. Неужели они ошибочно подумали, что она их родственница, или же услышали насмешливый ответ графа на ее вопрос и решили последовать его примеру? Девушку бросило в жар, щеки зарделись.

— Зовите меня просто мисс Уилдинг.

— Вы говорите, как моя старая гувернантка, — нахмурился Джеральд.

— Я школьная учительница.

Джеффри откинулся на спинку стула и бросил на Джеральда нетерпеливый взгляд.

— Тогда просто мэм. По крайней мере, вы не утверждаете, что относитесь к Бересфордам.

У Мэри перехватило дыхание от неприкрытой издевки. Она краем уха слышала обрывки разговора нового графа со старым и поняла: вопрос о его законнорожденности под сомнением. Девушка и предположить не могла, что подобные темы можно так открыто обсуждать.

Вчера вечером у нее сложилось впечатление, что просто нашла коса на камень. Старый граф решил отыграться на наследнике. Не то чтобы тот бурно реагировал, но во всем этом ощущалась какая-то недосказанность. Гнев. Или, возможно, обида. Чувство одиночества, словно он тоже надеялся на то, что семья его признает.

Мэри не любила, когда обсуждают человека за его спиной, и семейные перипетии ее совершенно не касались, поэтому она пропустила мимо ушей едкое замечание и намазала маслом тост. Существовали гораздо более важные дела. Вернуться в школу. Готовиться к урокам. Помочь Салли найти способ сократить расходы, если благотворительность графа закончилась.

Мэри улыбнулась дворецкому, протянувшему чашку шоколада.

— Меннерс, я бы хотела попросить вас организовать экипаж до Сент-Ивса после завтрака. Мне нужно вернуться в Уилтшир.

— Я не могу этого сделать, мисс, — ответил с каменным лицом Меннерс.

Мэри в изумлении уставилась на дворецкого.

— Почему? — нахмурился Джеральд.

— Приказ его светлости. Вам придется обратиться к нему, мисс.

Девушку обдало жаром при одной только мысли о том, чтобы просить о чем-то его светлость.

— Черт бы его побрал, — ответил Джеффри с большей экспрессией, чем рассчитывал выказать. — Он и пяти минут здесь не пробыл, а уже распоряжается. — Юноша осекся и покраснел, почувствовав на себе пристальный взгляд Джеральда.

— Это несправедливо, — проронил тот. — Наследником должен быть ты. Ему следовало бы отказаться от своих претензий на наследство.

— Так нельзя, — ответил Джеффри. — Наследник — он и есть наследник. Существуют неопровержимые доказательства.

— Все равно так не должно быть.

Джеффри виновато улыбнулся Мэри.

— Джеральд принимает все слишком близко к сердцу. Сожалею насчет экипажа, мисс Уилдинг. Если хотите, я сам поговорю с его светлостью. — Он запнулся на последних словах. Создалось впечатление, что в душе он не так уж оптимистично на строен.

— Мне бы очень не хотелось доставлять кому-либо беспокойство. Пожалуй, я пройдусь пешком.

— Между скал есть тропинка, — вспомнил Джеральд. — Я часто по ней ходил. Хотя, надо признаться, это займет много времени.

— Я бы не советовал вам пробовать, мисс Уилдинг, — протянул Джеффри. — Корнуоллское побережье опасно для тех, кто плохо его знает.

Еще одно препятствие.

Мэри расправила плечи и одарила его натянутой улыбкой:

— Благодарю за предупреждение. Я лучше попрошу у графа экипаж.

Или нет. Насколько трудным окажется путь через побережье? С одной стороны море, с другой суша, трудно заблудиться. Не то что в этом огромном доме. К тому же Мэри меньше всего хотелось просить чего-нибудь у его светлости. От одной только мысли сердце готово было выскочить из груди.

— Где новый граф? — Джеральд с отвращением скривил губы.

— Полагаю, уехал, сэр, — ответил дворецкий. — Еще кофе?

Джеральд отмахнулся.

— Интересно, на чем он уехал? Сомневаюсь, что люди, подобные ему, хорошо разбираются в лошадях.

Подобные ему? Снобизм чистой воды. Интересно, что они скажут о такой девушке, как она, бедной учительнице, за ее спиной? Несомненно, подумают, что она приехала снискать расположение графа. Как ни прискорбно, они правы. Мэри почувствовала, как в груди что-то обиженно сжалось, попыталась расслабиться, стараясь сохранить естественное выражение лица. Эти молодые дворянчики очень походили на ехидных школьниц. Так что бояться нечего.

— Кстати, — отметил Джеральд, — подобные люди любят казаться теми, кем не являются на самом деле.

— Можно подумать, ты хорошо разбираешься в людях. — Джеффри приподнял бровь. — Не пора ли тебе заиметь своего коня?

— Мне подарят жеребца на день рождения, — пробурчал, сгорбившись, Джеральд. — И фаэтон в придачу.

— Да поможет нам Бог, — вполголоса пробормотал Джеффри.

Дверь отворилась, в комнату вошел граф. Он обвел ледяным взглядом всех присутствующих, и занял место во главе стола. Граф производил столь же мрачное впечатление при свете серого утра, как и при искусственном освещении. Черный облегающий пиджак на широких плечах и аккуратно повязанный галстук, никакой повязки на руке. Вероятно, решил, что черного пиджака достаточно, однако кремовый жилет из дорогой ткани, расшитый синими узорами в виде веточек, говорил о том, что граф и не думал соблюдать траур.

Пробивавшаяся щетина, замеченная девушкой прошлой ночью, бесследно исчезла. Побрился. Как бы сказали ее девочки в моменты, когда, по их мнению, она ничего не слышала, — дьявольски красивый мужчина. Наиболее подходящее слово. Его лицо своими жесткими чертами напоминало падшего ангела, который только что узнал о своей страшной судьбе.

О боже милостивый, да какая разница, как он выглядит? Она никогда его больше не увидит.

— Доброе утро. — Он ни к кому конкретно не обратился.

Оба юноши тихо пробормотали сдержанное приветствие.

— Доброе утро, милорд, — с вежливым спокойствием отозвалась Мэри. Она рассудила, что нехорошо с ее стороны обращаться с ним как с изгоем в его же собственном доме. Она будет с ним вежливой. Вдруг стало нечем дышать, словно граф одним присутствием выкачал воздух.

— Мисс Уилдинг, так рано и уже на ногах?

— Я по обыкновению рано встаю. — Девушка потягивала шоколад, больше не чувствуя его вкуса, все ее внимание сосредоточилось на нем.

К щекам подступил румянец. Мэри надеялась, что он ничего не заметил.

Граф рассказал Меннерсу о своих предпочтениях в еде, взял лежавшую рядом с тарелкой газету и погрузился в чтение.

Комнату заполнила гнетущая тишина. Кто-то должен был ее нарушить. По-другому невозможно. Он мог подумать, что они его обсуждали. А это не так. По крайней мере, не все время. Мэри почувствовала себя не в своей тарелке, словно кожей ощущая напряженную обстановку столовой.

Она подождала, пока он съест большую часть завтрака. Салли, похоронившая двух мужей, с видом эксперта всегда безапелляционно заявляла, что с мужчинами не стоит затевать разговор, пока они не наполнят желудок.

— Милорд?

Граф поднял глаза и нахмурился.

Возможно, он еще не насытился. Ну, в любом случае отступать поздно.

— Я бы хотела попросить вашего кучера отвезти меня в Сент-Ивс. Пора возвращаться домой.

— Не сегодня. — Граф снова нахмурился. — Через два часа будут зачитывать завещание. Ваше присутствие необходимо.

Завещание? Какое это имело к ней отношение?

— Полагаю, в этом нет необходимости.

Граф устремил на нее пронзительный взгляд.

— В таком случае разве стал бы я вам это говорить?

Мэри отвела взгляд и поставила чашку. В груди затеплился крошечный огонек надежды. Может быть, старик все-таки оставил что-нибудь для школы? Уж не поспешила ли она в своих суждениях, решив, что напрасно сюда приехала?

Граф наблюдал за девушкой, цинично скривив губы, словно она была каким-то стервятником, кружившим вокруг мертвой туши. В душе Мэри зародилось чувство вины, хотя и беспричинно. Школа казалась ей достойным поводом, несмотря на личную выгоду. Если раньше она лелеяла надежду на то, что за просьбой графа стояло нечто большее, теперь ясно поняла, это ее ничем не обоснованные предположения.

— Если это необходимо, я останусь.

Граф отодвинул в сторону тарелку и встал из-за стола.

— В одиннадцать часов в библиотеке, мисс Уилдинг. Постарайтесь не опаздывать.

Его слова привели девушку в негодование.

— Я никогда не опаздываю, милорд.

Он задержал на ней взгляд. Она могла поклясться, что заметила в его глазах озорной огонек, который, однако, слишком быстро исчез.

— Если вы, конечно, не потеряетесь.

Кровь подступила к лицу при воспоминании о том, как он помог ей прошлым вечером найти дорогу в комнату, и о том, какие мысли возникли от его близкого присутствия рядом с ней. И необъяснимые желания, которым впредь нет места. Он поступил не по-джентльменски, напомнив ей об этом.

Граф ушел, не дожидаясь ответа, ни на мгновение не сомневаясь, что его поручения будут исполнены. В противном случае он обязательно что-нибудь придумает.

— Я на конюшню, — сказал Джеффри, — хочу взглянуть, чем там можно поживиться.

Он явно насмехался.

— Можно мне тоже пойти? — с мольбой в глазах спросил Джеральд.

— Если хочешь, — ответил кузен уже добрее. Такая перемена привлекла внимание Мэри. Он поклонился девушке, и оба юноши поспешили покинуть столовую.

И что теперь делать? Вернуться в комнату, рискуя снова заблудиться? Салли отпустила ее в аббатство не более чем на одну ночь, независимо от того, какие надежды Мэри тайно лелеяла в душе. Единственное, что оставалось, — написать Салли обо всем, что с ней произошло, и сообщить, что она вернется на день позже. Таким образом, можно скоротать два часа до назначенного времени. Это намного приятнее, чем блуждать по холодным коридорам этого черт-те как построенного дома.

— Отведите меня в библиотеку, Меннерс. Кстати, там найдется перо и бумага?

Дворецкий поклонился:

— Да, мисс. Библиотека дальше по коридору. Вы не заблудитесь.

Как бы не так. Мэри это прекрасно понимала.

— Благодарю.

Он одарил ее доброй улыбкой:

— Во второй половине дня в деревню собирается лакей, если хотите, он может отправить ваше письмо. Позовите, когда закончите, он придет и заберет. Сургуч, бумагу и чернила вы найдете в ящике стола.

Мэри мило улыбнулась и была такова.

Мэри без труда нашла библиотеку.

Она представляла собой весьма завораживающее зрелище. Полки, заполненные книгами в кожаных обложках синего, красного и зеленого цветов, тянулись от пола до потолка вдоль трех обитых темными панелями стен. Деревянные стулья в произвольном порядке стояли у стола. У Мэри тут же проснулось желание почитать. Глубокие мягкие диваны и обитые тканью стулья так и манили гостя свернуться калачиком с книгой. Вся библиотека отлично просматривалась за большим дубовым столом.

В предвкушении наслаждения от многообразия книг Мэри разумно рассудила, что для начала надо написать Салли, а уж потом углубиться в чтение. Она села за массивный стол и принялась за письмо. Описала кончину благодетеля, напрочь позабыв все, что она хотела рассказать про нового графа.

Стоит ли упоминать о возможной, пусть даже и небольшой сумме, предусмотренной для нее в завещании? Мэри в задумчивости скользнула кончиком пера по подбородку. Выглядит самонадеянно. Она решила сообщить, что задержится на день или два.

Позвонив в колокольчик, она вызвала слугу, передала письмо и обратила внимание на книжное многообразие. Выбрала томик стихов Вордсворта и устроилась на одном из диванчиков у окна.

Однако долго наслаждаться не пришлось, примерно через полчаса мистер Савари, адвокат, который находился у кровати старика, пришел с коробкой бумаг и стал раскладывать их на столе.

Мэри решила оставаться на месте в самой дальней стороне комнаты, чтобы никому не мешать.

В начале двенадцатого в библиотеке стали собираться члены семьи. Первым пришел Джеральд с матерью. Миссис Хэмптон очень подходил черный цвет, прекрасно подчеркивая ее утонченные манеры. Должно быть, в молодости она была необычайно красивой женщиной. Вместе с сыном, не уступавшим матери в красоте, она устроилась рядом с пылающим камином недалеко от стола.

Следом неторопливой поступью важного денди с Бон-стрит вошел Джеффри. Не то чтобы Мэри когда-нибудь доводилось встречать денди с Бон-стрит, но она видела рисунки в газетах, читала об их нелепых ужимках и, используя силу воображения, с легкостью могла себе их представить. Приняв томную позу, он встал рядом с камином, опираясь одной рукой на каминную полку и задумчиво наблюдая за пламенем. Должно быть, сожалеет о том, что его лишили титула. Казалось, его больше ничего не заботило. Вероятнее всего, мысль о графе, который заведовал всеми финансами, не давала покоя.

В дверном проходе теснились слуги высшего ранга: дворецкий, экономка и джентльмен в мрачном костюме, который мог оказаться кем угодно, от священника и до управляющего имением. Каждый из них преисполнен надежд. Раз уж старый граф был щедр к ней на протяжении последних нескольких лет, зачем ему было экономить на слугах? Хотя, по правде говоря, он совершенно ей не нравился. Всем своим видом он источал зло.

Мэри с облегчением вздохнула при мысли, что ничем ему не обязана.

Но если бы он все-таки оставил для школы небольшую сумму денег в виде ежегодной ренты или единовременной выплаты, это стало бы настоящим счастьем. Мэри была бы ему очень благодарна, независимо от того, что она к нему испытывала. Она положила книгу на стол и сложила руки на коленях, стараясь напустить на себя равнодушный вид, дабы не выглядеть преисполненной надеждой.

А где граф?

Он незаметно вошел в библиотеку. Выглядел роскошней щегольски одетого Джеффри. Подчеркнутая строгость черного пиджака в сочетании с белым галстуком добавляли ему великолепия. В комнате стало трудно дышать.

Граф внимательно осмотрел библиотеку, ничего не упуская из виду. Мэри показалось, он остановил на ней взгляд и с облегчением вздохнул, словно опасался, что она куда-нибудь «учесала», как сказал бы кучер Салли. Тот постоянно употреблял подобные словечки.

Не обращая внимания на группу около камина, он развернул один из стульев и сел на него верхом. Скрестив за спиной руки, с мрачным видом уставился на адвоката.

— Можете начинать.

Суетливым движением адвокат поправил галстук, сломал на свитке печать и разложил документ на столе.

— «Являясь последним…»

— Нет нужды зачитывать эту тягомотину, — прервал граф. — Давайте ближе к делу.

— Хорошо, милорд. — Адвокат глубоко вздохнул. — Говоря по существу, вы наследуете все имущественные права, а весь неограниченный в отношении наследования капитал перейдет мисс Уилдинг при условии, если она выйдет замуж в течение года.

Мэри почувствовала на себе твердый как сталь взгляд графа под насупленными бровями. На скулах заходили желваки.

Что сказал адвокат? Нет, она все прекрасно расслышала. Но что это значит? Неограниченный капитал?

— Десять гиней для Меннерса, пять для госпожи Дэвис, еще десять для Рэгвелла за его безупречную многолетнюю работу.

Слуги отозвались одобрительным бормотанием. Адвокат махнул рукой, и они дружно покинули библиотеку.

Миссис Хэмптон приложила руку к горлу.

— А как же мой сын? И Джеффри?

— Насколько я понимаю, покойный успел раздать свои безделушки еще до… своей…

— Смерти! — прогремел граф.

— Я получил его кольцо, — объявил Джеральд, выставив ладонь на всеобщее обозрение.

— Печать Бересфордов принадлежит мне! — обрушился на него граф.

— Это кольцо моей бабушки, — проговорил Джеральд, потирая нос.

— Где же тогда печать? — нахмурился граф.

Джеральд пожал плечами.

— Там же, где и его деньги, — сухо произнес адвокат.

Миссис Хэмптон побледнела еще сильнее:

— Я думала, должно остаться… — Она осеклась.

Граф встал и устремил взгляд на адвоката.

— Каков же размер этого капитала? — тихо проговорил он, однако ни у кого из присутствующих не возникло сомнения, что в душе он с трудом сдерживает гнев. — Все это, — проскрипел он.

В библиотеке повисла зловещая тишина. Граф устремил взгляд на Мэри. Прежде чем снова обратился к адвокату, она успела заметить, как в глубине его глаз заплясали адские искры.

— Как вы могли допустить такое безобразие? Разделить деньги и землю! Неслыханно! Какой человек в здравом уме на это решится?

— Покойный граф не всегда поступал разумно, особенно когда дело касалось… — едва дыша, пролепетал он.

— Его наследника, — отрезал граф.

— Я следовал инструкциям, — начал оправдываться адвокат.

Граф снова устремил на Мэри ледяные серые глаза.

— Как ловко у вас получилось, мисс Уилдинг.

Мэри напряглась. Ее охватило праведное возмущение.

— Я не понимаю, что все это значит, — по крайней мере, она надеялась на то, что просто неправильно поняла слова адвоката.

— Вам несказанно повезло, а мне достались расходы.

Значит, она хорошо поняла. Как такое возможно?

— Но ведь все можно изменить, — предположил граф.

Адвокат покачал головой.

— Если в течение года мисс Уилдинг выйдет замуж, получит весь доход от поместья. Если нет, все деньги перейдут к государству. — Он посмотрел на бумаги. — Если, конечно, она не скончается до конца этого года.

— Что произойдет, если она умрет? — резко спросил граф.

Мэри замерла на месте. По телу пробежал холодок, волосы на затылке встали дыбом. Этот мужчина говорил о ее смерти как о само собой разумеющемся явлении. Вот уж точно воплощение зла.

— В таком случае деньги перейдут к вам или к вашему наследнику или мистеру Джеффри, если вы умрете раньше его. — Адвокат виновато улыбнулся, глядя на молодого человека.

Негодяй упивался наслаждением, глядя на то, в какой шок повергли графа слова душеприказчика.

Граф что-то тихо пробурчал себе под нос.

— Очевидно, старик повредился умом. Что об этом думают судьи?

— Мой отец не сумасшедший, — надменно провозгласила миссис Хэмптон. — В семье Бересфорд никогда не было безумцев. Хотя откуда вам это знать, если у вас нет с нами ничего общего.

Мэри молча слушала их разговор, все прекрасно понимала, однако ее не покидало чувство, что это происходило не с ней. С трудом взяв себя в руки, она сглотнула и произнесла:

— Согласно завещанию, чтобы вступить в законные права, мне необходимо выйти замуж?

Адвокат строго кивнул:

— Да, все так. В течение года.

— За кого?

Граф скривил губы в мрачной улыбке.

— Хороший вопрос, не так ли?

Мэри вскочила с места, крайне возмущенная.

— Вы проявляете чрезмерное участие, сэр.

Вынужденный также встать со стула, граф грустно улыбнулся:

— Мне помнится, вы говорили, что далеко не глупы, мисс Уилдинг.

Мэри посмотрела на него в упор.

— Он хочет сказать, что вы должны выйти замуж за него, — нахмурился Джеральд, — но вы можете обручиться с Джеффри или со мной. Спутаем ему карты.

Граф помрачнел, но ничего не ответил.

Мэри подошла к адвокату. Тот вытащил платок и вытер со лба мелкие капельки пота.

— Так что, мистер Савари, это правда? — спросила Мэри. — По завещанию покойного графа я должна выйти замуж… — она махнула рукой в сторону графа, — за него?

— В документе об этом ничего не сказано, мисс Уилдинг. — Адвокат сглотнул. — По закону никто не может требовать от вас вступать в брак с определенным человеком. Может быть, есть кто-то… — Слова адвоката заглушило низкое рычание, вырвавшееся из груди графа.

Кто-то. Мэри сначала захотелось рассмеяться, потом зарыдать. Она школьная учительница. И ростом как каланча. Надо признать, внезапно разбогатевшая каланча. Она взглянула на графа. Несомненно, уже завтра около ее двери вырастет очередь из желающих взять ее замуж.

— Только через мой труп.

— Или мой, — вмешалась она, осознав всю гнусность своего положения.

— То-то же, — согласился граф.

— Вы хотите сказать, что собираетесь на мне жениться?

Он задержал на девушке тяжелый взгляд, на мгновение показалось, она увидела в его ничего не выражавших глазах проблеск симпатии. Однако вскоре его взгляд стал острым как сталь, и Мэри поняла, что ошиблась.

— Жениться, чтобы угодить дедуле? — прохрипел он. — Да ни за что на свете.

Мэри вздрогнула от резкого ответа. Обрадовалась, что, повернувшись к адвокату, он не увидел ее реакцию.

— Должна же быть хоть какая-то лазейка, которую вы не приняли в расчет. Принесите документы в мой кабинет. Я хочу их досконально изучить.

С этими словами граф вышел из комнаты.

Миссис Хэмптон бросила в сторону Мэри осуждающий взгляд.

— Пойдемте, Джеральд, Джеффри. Нам надо по говорить. — Она вышла из комнаты, потащив за собой юношей, всем своим видом демонстрируя глубокое возмущение.

Не зная, что делать, Мэри решила отправиться в свою комнату. Необходимо было подумать о новом повороте событий. Оставалось лишь уповать на то, что граф найдет выход из этой запутанной головоломки. Она определенно не хотела выходить за него замуж, как, впрочем, ни за кого другого. Девушка уже много лет назад похоронила надежду на счастливое замужество.

— Э-э, мисс? — окликнул ее Савари.

— Да?

— Есть кое-что, о чем я забыл упомянуть его светлости.

Мэри искоса взглянула на адвоката. Забыть о чем-либо рассказать его светлости значило совершить серьезный промах, учитывая его настроение. Она никогда бы не подумала, что он мог допустить подобную оплошность.

— О чем вы забыли сказать?

— Он помешал мне зачитать все по порядку. — Адвокат зашуршал документами. — Вы должны получить его разрешение. Кого бы вы ни выбрали в качестве мужа, граф должен его одобрить.

Мэри едва не задохнулась от возмущения при мысли, что ей так или иначе придется потакать прихоти графа. Особенно в столь личных вопросах. Ей потребовалось много лет напряженной работы, доказывая себе, что она способна работать учителем и быть независимой. Она не собиралась отказываться от свободы и идти на поводу желаний какого-то малознакомого человека.

— Советую вам поспешить обрадовать его светлость хорошей новостью. Полагаю, он почувствует себя гораздо лучше.

— Вы так думаете?

В душе Мэри распирало от смеха.

— Не имею ни малейшего представления о том, что происходит в голове его светлости, — что правда, то правда. — Прошу меня извинить.

Мэри вышла из библиотеки. Либо гнев обострил чувство ориентации, либо она начинала привыкать к аббатству, но она без труда нашла свою комнату.

Внутри было холодно. Мэри подумала, что всему виной каменные стены, и принялась растирать руками плечи. Здесь недостает гобеленов и пылающего очага. Накинув на плечи старый шерстяной платок, Мэри разворошила тлеющие головешки и добавила еще угля. Села на край кровати и уставилась в окно. Отсюда виднелись разрушенные стены того, что когда-то было церковью. За ее пределами разбивалось о скалы бушующее море.

Наконец она позволила себе подумать над тем, что произошло не так давно в библиотеке.

Силы небесные! Выйти замуж и унаследовать целое состояние! Как такое могло случиться?

Она и не думала о замужестве, была не из тех женщин, которых мужчины берут в жены. Им больше по нраву маленькие, изящные жеманницы, сродни тем, которых она обучала в школе Ледбрук. Еще какое-то время назад от одной только мысли о том, чтобы стать женой и матерью, ее сердце начинало колотиться быстрее. А уж когда она подумала о мистере Эллардайсе, который был к ней так внимателен, провожал домой из церкви, обращался как с настоящей леди и собирался, как ей тогда казалось, сделать решительный шаг, ее сердце выпрыгивало из груди. Их общение продолжалось до тех пор, пока Салли не поняла, что он притворяется. Он искал расположения, чтобы приблизиться к одной из ее учениц, богатенькой наследнице. При расставании он ясно дал ей понять, что думает о ней как о женщине. Его слова были так оскорбительны и неприятны, что Мэри укрепилась в мысли, что никогда не выйдет замуж.

Она решила, что ее истинное призвание — находиться с девочками и преподавать. Это ее семья. Ученицы оставались с ней лишь короткий промежуток времени. Расставание с ними бывало для нее настоящей пыткой. Это не выглядело так, словно они ее бросают, скорее походило на то, что она благословляет их, отпуская в большой мир.

А теперь чужой для нее человек, покойный граф хотел втянуть в замужество с мужчиной, которого она едва знала. Мэри сглотнула. Интересно, каково это: быть замужем за таким человеком? Он бы захотел наследника. Родить детей. Создать семью, о которой она всегда мечтала. Сердце забилось быстрее. Представив себя в роли матери, она почувствовала, как защемило в груди.

Отнюдь не романтическая любовь послужит основанием такому супружеству. Так, брак по расчету. Обычное дело. Знатные люди сплошь и рядом заключают между собой взаимовыгодные соглашения.

Вряд ли графа привела в восторг необходимость взять ее в жены, чтобы обладать тем, что принадлежит ему по праву. Воля покойного, изложенная в завещании, привела его в неподдельный ужас. Словно он столкнулся лицом к лицу с судьбой, которая казалась хуже смерти.

Мэри вцепилась пальцами в колени, чтобы унять дрожь. О боже, пусть все окажется дурным сном. Пожалуйста, пусть она проснется и поймет, что это всего лишь кошмар.

Однако она не спала, как никогда воспринимая ужасающую для нее реальность.

Что бы посоветовала ей Салли? Ни на йоту не доверять такому человеку, как он. Мэри живо представила суровый взгляд подруги и знакомые нотки в голосе. Она оказалась права на счет Эллардайса. Только подумайте, как легко с ней распрощался отец после смерти матери. Мэри не могла спросить мнение Салли. Оставалось полагаться на здравый смысл. И хуже того, независимо от слов или действий графа, ей хотелось ему довериться.

Постепенно она успокоилась, дыхание обрело размеренный ритм, дрожь в теле утихла. Она решила никого насильно не вести к алтарю. В особенности такого мужчину, как он.

Мэри почувствовала, как заныло сердце от душевной боли, которую кто-то с менее практичным складом ума назвал бы разочарованием. Пусть другие женщины предаются романтическим грезам. В ее жизни нет места подобным глупостям.

Должен же быть выход из этого тупика. Несомненно, граф его найдет. По плечам вновь пробежали мурашки.

Ни граф, ни другие члены семьи не спустились к ужину. Мэри трапезничала в гордом одиночестве в столовой и чувствовала себя дурой. Три лакея и дворецкий тратили свое время, обслуживая ее. Если бы она знала раньше, попросила принести ужин в комнату. Постаралась как можно быстрее закончить и отказалась от предложения выпить чай в гостиной.

— Вы не знаете, где граф, Меннерс?

— У себя в кабинете, мисс.

— Где это?

— В южном крыле, мисс. — Поклонившись, дворецкий удалился.

Оставшись одна, Мэри, повинуясь не столько благоразумию, сколько решимости, отправилась на поиски, чтобы вместе прийти к какому-нибудь соглашению по их общему будущему.

Возле столовой она повернула направо, поскольку слева располагалась северная башня и ее комната. Следовательно, если рассуждать логически, южное крыло должно находиться на противоположной стороне, если, конечно, коридоры никуда не сворачивали. На деле оказалось иначе.

Поблуждав часа полтора по дому, Мэри снова набрела на столовую, готовая сдаться.

Существовал еще один коридор, в который она не заглядывала, он казался у́же и темнее остальных. Мэри сделала глубокий вдох и решилась в него войти. Там была всего одна дверь.

В коридор из нее пробивалась полоска света. Мэри заглянула. Ага. Кабинет. А вот и его владелец. Комната оказалась небольшой, с огромным количеством бухгалтерских книг на полках, тянувшихся до самого потолка, позади потертого заваленного бумагами стола. Поставив одну ногу на решетку камина и упершись локтем о полку, он наблюдал за пляшущими языками пламени очага. У его ног лежал пес.

Его трудно было назвать элегантным мужчиной, однако в облике не было ничего такого, что могло бы вызвать женское недовольство, особенно сейчас, когда выражение лица было скорее задумчивым, нежели жестким и непреклонным, тем более с такого расстояния. Он выглядел несколько старше ее. Вероятно, чуть за тридцать.

Сердце девушки учащенно забилось, в горле пересохло. Граф ее пугал. Если разглядывать его и дальше, она не решится открыть дверь, чего доброго, испугается окончательно и вообще убежит. Мэри резко постучалась в дверь.

Граф и его пес одновременно подняли голову. К счастью, животное тут же опустило морду на лапы и закрыло глаза.

Чего не скажешь о его светлости. Мэри завладела его вниманием. Она физически ощущала тяжелый взгляд. На мгновение, очень короткое мгновение, ей показалось, что она заметила в его глазах теплоту, словно он был рад ее видеть.

Однако взгляд тут же остекленел, губы плотно сжались.

Возможно, она ошибалась. Вероятно, он ждал кого-то другого, потому что минуту назад в глазах застыл холод, словно он был на кого-то зол. И все же Мэри чувствовала, что его гнев направлен не на нее. Казалось, граф страдал от душевных переживаний.

Он вышел на середину комнаты и сухо поклонился:

— Мисс Уилдинг.

Мэри с трудом подавила в себе желание убежать и склонилась в реверансе:

— Лорд Бересфорд.

— Вы снова потерялись? Хотите, чтобы я вас проводил в комнату? Если позволите, я позову Меннерса.

Несмотря на иронию, Мэри почувствовала, как от его голоса сердце сначала замерло, а потом заколотилось как бешеное. Никогда в жизни она так сильно не нервничала в присутствии мужчины. В силу работы ей не приходилось встречать много мужчин. По большому счету это были отцы учениц, которые всегда куда-то спешили. Или воздыхатели девочек, но их необходимо было держать в стороне.

Мэри решила не обращать внимания на его насмешки и смело шагнула в комнату.

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут, ваше сиятельство? Мне нужно с вами поговорить.

Граф нахмурился, однако жестом предложил ей сесть на удобный мягкий стул перед столом. Сам же обошел вокруг и сел напротив, расчистив перед собой место, отложив бумаги в сторону. Его лицо оказалось полностью в тени, тогда как на нее падал яркий свет.

— Чем могу быть полезен? — вежливо поинтересовался он, тем самым немного ее успокоив.

— Нам надо поговорить о завещании.

Мэри почувствовала, как он напрягся, хотя его ладони, сложенные вместе на испачканном чернилами столе, оставались полностью расслабленными. У него были сильные руки с широкими тупыми пальцами, обветренной от непогоды кожей и сбитыми костяшками. Руки труженика, но никак не дворянина.

Выдержав короткую паузу, он вздохнул так тихо, словно пытался контролировать дыхание. Мэри почудилось, что она застала его врасплох.

— Если хотите, давайте побеседуем, — равнодушно отозвался он.

— Адвокат не говорил, как можно нарушить условия завещания?

— Нет. В этом отношении вам ничего не угрожает.

Он видит в ней охотницу за приданым. У девушки возникло желание разбить что-нибудь тяжелое о его голову.

Хотя с чего ему думать по-другому, учитывая условия завещания?

Напряжение возрастало.

— Не хотели бы вы объяснить, почему граф… мой дедушка, — он с трудом выдавил из себя последнее слово, — оставил вам большую часть наследства?

— Он помогал школе, в которой я училась, а потом стала работать, поддерживал меня, когда я осиротела. Это все, что мне известно.

Граф издал звук, похожий на усмешку.

— Это чистая правда, — Мэри возмутилась до глубины души, — я клянусь.

— Значит, он не был вашим любовником? — Граф положил ладони на стол.

— Вы шутите? — вырвалось у нее.

Судя по тишине, которая последовала за ее словами, граф был серьезен как никогда.

— Как вы только посмели такое предположить? — Мэри вскочила с места.

— Сядьте, — холодно произнес он. — Вы хотели поговорить. Так давайте продолжим.

— Если вы не перестанете меня оскорблять, я отказываюсь с вами разговаривать.

— Сядьте-ка лучше сами, иначе я вам помогу. — Несмотря на мягкость в голосе, слова выглядели угрожающе.

Мэри ни на минуту не усомнилась в том, что за этим непременно последуют действия.

— Только попробуйте меня тронуть, я закричу.

Граф помрачнел.

— И кто придет к вам на помощь, сами подумайте.

Никто. Мэри сглотнула.

— Пожалуйста, мисс Уилдинг, — продолжил он с недовольным вздохом. — Садитесь. Вы правы. Нам есть что обсудить.

Мэри минуту колебалась. Стоило больших усилий взглянуть на него, однако глупо все бросить и убежать. Она села и сложила руки на коленях.

— Хорошо, только не надо впредь наводить на меня напраслину.

Граф не отвел взгляда, продолжал смотреть на нее.

— Взгляните на вещи моими глазами. Я пытаюсь понять, почему дед оставил вам наследство. Вполне логично предположить, что вы его любовница.

Мэри встрепенулась, в душе заклокотал гнев.

— А вы не могли предположить, что я оказала ему услугу? Может быть, спасла его от опасности.

— Какой такой опасности? — фыркнул он.

— Ну, допустим, он как-то приехал в школу, где я преподаю, и на него напали разбойники. Увидев его из окна класса, я могла броситься на помощь вместе со своими девочками. Сами знаете, для мужчин нет ничего страшнее оглушительных визгов женщин, особенно если они вооружены зонтиками.

О боже, и такая нелепость могла прийти в голову? Мэри почувствовала, как напряглись мышцы живота. После прибытия в этот дом ей нечасто приходилось так много болтать.

Граф взял перо и начал вертеть его в руке. Мэри зачарованно смотрела на него. Впервые она увидела его волнение.

— Но ничего подобного не случилось, — сухо подметил он.

— Однако признайтесь, моя версия не особенно отличается от вашей по степени безумства. Он был очень пожилым человеком.

— Вздумали пошутить надо мной, мисс Уилдинг? Смею заверить, вы затеяли опасную игру, и неизвестно, кто из нас одержит в ней победу.

— Я понятия не имею, почему он оставил все деньги именно мне.

— Будем надеяться, это так. Не приведи бог, я узнаю, что вы причастны к заговору, сильно пожалеете.

Мэри почувствовала скрытую угрозу.

— Могу вас заверить…

— В этом нет нужды. Свадьба не состоится.

— Интересно, что вы такого сделали, чтобы заслужить такую ужасную судьбу?

Казалось, граф не обратил внимания на ее иронию.

— Я родился и сделал первый вздох. — Перо сломалось в его руке.

Мэри вздрогнула.

Граф отбросил сломавшиеся концы в сторону.

По спине девушки пробежала дрожь. Она поборола инстинктивный порыв к состраданию.

— Не очень-то правдоподобно.

— Как и ваша история с нападением.

Мэри нахмурилась. Пришло время разыграть единственную карту, в надежде, что она окажется козырной.

— Почему бы мне просто не оставить все деньги вам? Для себя мне нужно совсем немного.

— Идеальное решение.

Мэри вздохнула с облегчением. Она и представить не могла, что он так быстро согласится.

— Тогда утром я уеду, как только все бумаги будут подписаны.

— Нет.

— Почему?

— Так не пойдет. Деньги перейдут вам только в том случае, если вы выйдете замуж. Я подключу лучшие юридические силы, чтобы разобраться в этой ситуации, а пока вы останетесь здесь.

— Не могу. Меня ждут в школе.

— Тогда скажите мне, кем вы доводитесь старику? — Он нетерпеливо застучал костяшками пальцев. — Может быть, он ваш отец?

— Прошу прощения. — Мэри всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть выражение его лица и понять, шутит он или говорит серьезно. — Вы думаете, я его незаконнорожденная дочь?

— Вы похожи на Бересфордов.

Он решил, что они родственники? У Мэри перехватило дыхание, сердце забилось изо всех сил. Казалось, в кабинете резко стало нечем дышать. Ей тоже приходила подобная мысль. Вернее, отчаянная надежда, только совершенно не в такой форме, в какой представил граф. Господи, неужели он подумал, что старик потребует, чтобы внук женился на тете? Формальный инцест, даже если в его жилах нет ни капли крови Бересфордов.

— Это отвратительно.

— Вот именно.

— Завтра же утром я уезжаю. — Мэри вскочила и направилась к выходу.

Не успела она добраться до двери, как ее опередил граф. Пристально посмотрел, одной рукой придерживая дверь, чтобы та не открылась. Для крупного мужчины он двигался на удивление быстро и бесшумно.

Увидев плотно сжатые губы и вспышки молний в глазах, Мэри решила, что он крайне недоволен.

— Мисс Уилдинг, вы никуда не пойдете, пока я сам этого не позволю.

— У вас нет надо мной власти. — Мэри отпрянула к двери.

— Как видите, есть.

— О чем вы? — У нее перехватило дыхание.

— Если следовать завещанию, вы моя подопечная.