Неспящие в Чикаго

Кэт Кэнтрелл, 2016

Молодая вдова Нора О’Мейли возвращается в родной Чикаго, чтобы помириться с тяжелобольным отцом и познакомить его со своим двухлетним сыном. Желая отблагодарить анонимного дарителя, приславшего в больницу щедрое угощение, Нора звонит в ресторан, из которого была доставлена еда, и убеждается, что благодетель – Рейд Чемберлен – миллионер, владелец сети отелей и друг ее детства. В разгар первого свидания Рейд узнает, что у Норы есть сын. Это открытие обескураживает миллионера, и он решает разорвать отношения с женщиной, о встрече с которой мечтал пятнадцать лет.

Kat Cantrell

AN HEIR FOR THE BILLIONAIRE

© 2016 by Harlequin Books S. A.

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Глава 1

Если в мире и было высшее возмездие, то Саттон Лазарус Винчестер его получил.

Прислонившись к стене больничной палаты, Нора не могла поверить в то, что ее когда-то несокрушимый отец умирает от рака легких. Казалось, она должна была испытать облегчение. Его тираническое правление почти закончилось. Человек, который не потрудился отвести свою дочь к алтарю в день ее свадьбы, лежал теперь бледный и изможденный на больничной койке, будто душа уже покинула его.

Но облегчение не приходило. Нора прилетела домой, в Чикаго, надеясь помириться с отцом в его последние дни. И теперь, когда она пришла сюда, слабая искра надежды окончательно потухла. Эта задача была невыполнимой.

— Неужели мы ничем не можем ему помочь? — шепотом обратилась Нора к своим сестрам, Еве и Грейси, которые стояли поодаль от нее.

— Мы сделали все, что от нас требуется, — прошептала Ева в ответ. — Я попросила другого доктора подтвердить заключение онкологов, лечащий врач была недовольна, но мне требовалось подтверждение.

Ева всегда была рациональной и ответственной. Как старшая сестра, она вникала во все дела семьи и ничего не упускала из виду.

— Ты хотела увидеть смертный приговор отцу собственными глазами? — нисколько не возмутившись, спросила Нора.

Саттон терроризировал всех трех дочерей, но лишь Нора нашла в себе силы вырваться из-под его гнета и уехать в Колорадо, за тридевять земель, отказавшись от денег и возможности наслаждаться роскошной жизнью.

Ева нахмурилась:

— Я хотела убедиться в том, что это не фальсификация. Не исключаю возможность, что мерзавец Ньюпорт заплатил какому-то врачу, чтобы тот составил ложное заключение.

— Неужели ты действительно думаешь, что Карсон нашел кого-то, кто согласился бы сделать это? — спросила Грейси.

По ее тону было ясно, что она не испытывает неприязни к человеку, который, как недавно выяснилось, был их сводным братом.

Полная противоположность Еве, Грейси всегда видела в людях только хорошее. У младшей из сестер было доброе сердце. Она не разозлилась даже тогда, когда обнаружилось, что у их отца есть внебрачный сын от одной из его любовниц, и этот сын — не кто иной, как их главный конкурент в бизнесе, Карсон Ньюпорт.

Теперь, когда Нора увидела отца, она могла подумать и о Карсоне, встреча с которым была второй целью ее приезда в Чикаго. Нору совершенно не волновали деньги Саттона и то, что Карсон Ньюпорт захочет заполучить их себе. Пусть в этой битве участвуют Ева и Грейси. Но Карсон был ее братом, и ей было интересно познакомиться с ним. Конечно, Нора не хотела, чтобы сестры лишились своего наследства. Для них оно много значило, даже если это наследство было не чем иным, как наградой за то, что они так долго оставались преданными дочерьми главы империи.

— От него можно ожидать чего угодно! Ради денег люди готовы пойти на обман, и доктора не исключение, — ответила Ева, нетерпеливо перекинув через плечо свои золотисто-медовые волосы.

Они были длиннее, чем помнила Нора, но ведь они с сестрой давно не виделись. Со времени смерти Шона…

При мысли о безвременной смерти мужа ее охватило горе, до этого глубоко запрятанное внутри. Шон погиб в Афганистане. Когда хмурый связист сообщил о случившемся, время для нее словно остановилось. Часть ее души умерла навсегда.

С того страшного дня прошло два года, но мучительная боль потери не утихала в ее сердце. Шон никогда не увидит Деклана… Доброго и озорного мальчугана, их чудесного сыночка, ставшего для нее воплощением их любви. Благодаря Деклану Нора нашла в себе силы жить дальше. Мысли о нем не позволяли ей погрузиться в пучину отчаяния. Она знала, что должна сделать все, чтобы детство сына было счастливым, а потому дала себе обещание не унывать, не позволять грустным мыслям омрачать ее дни и ночи, радоваться жизни во всех ее проявлениях и надеяться на лучшее.

Нора сделала глубокий вздох и незаметно смахнула набежавшую слезу.

В палату вошла женщина в старомодных очках в роговой оправе и строгим пучком на голове. Сверившись с записями в своем блокноте, женщина взглянула на сестер:

— Я доктор Уайльд. Мы еще не знакомы. — Обойдя кровать, доктор подошла к Норе и протянула ей руку. — Должно быть, вы та сестра, которая переехала в…

— В Колорадо. Да, я Нора О’Мейли.

Нора сменила фамилию, как только они с Шоном поженились, и ничто не смогло бы заставить ее снова взять эту фамилию, даже постановление конгресса.

— Значит, это правда? Мой отец умирает и ему уже ничем нельзя помочь?

Доктор Уайльд склонила голову:

— Мне очень неприятно это говорить, но да. Это правда. Опухоль неоперабельна, а химиотерапия лишь ускорит его смерть. Он слишком слаб. Ему осталось жить пять месяцев, не больше. Простите, мне очень жаль.

Доктор взглянула на монитор аппарата жизнеобеспечения, сделала запись в блокноте и покинула палату.

Нора опустилась на кушетку и закрыла лицо ладонями. Грейси заняла место справа от нее и обняла за плечи. Ева села на край кушетки и принялась поглаживать ее ладони. Прогноз доктора оказался хуже, чем она предполагала. Пять месяцев. Это слишком мало. Разве сможет она найти в себе силы за столь короткое время простить отца за то, что он никогда не любил ее?

Узнав от сестер диагноз, она поняла, что смерть Саттона неизбежна, а потому заставила себя купить билет на самолет и отправиться в Чикаго, хотя предполагала, что поездка с двухгодовалым ребенком не будет легкой. И все же она хотела во что бы то ни стало помириться с отцом и…

В палату заглянула Валери, личный помощник отца.

— Мистер Винчестер еще не проснулся? — спросила она. — Я могу привести Деклана, если вы хотите.

…Познакомить отца с его внуком. Это было третьей целью поездки.

Это решение было трудным. Саттон источал вокруг себя такой яд, что он проникал во всех, кто окружал его, и она не хотела, чтобы этот яд коснулся ее сына. Но отец умирал, и Нора надеялась, что на смертном одре его сердце смягчится, он сможет примириться со всеми и спокойно уйти.

— Нет, он все еще спит. Я сама приведу Деклана, а ты можешь передохнуть.

Валери предложила отвести малыша в кафетерий, раздобыть соленых крекеров и желе — единственное, чего он сейчас хотел. Он отказался есть фруктовые снеки и банановые чипсы, которые Нора положила в свою дорожную сумку, хотя дома никогда не отказывался от них.

Деклан вбежал в палату, и сердце Норы дрогнуло — так было всегда, когда она видела копну его рыжих волос. Он был так похож на Шона…

Нора высвободилась из объятий сестер, пожала руку Еве, улыбнулась Грейси и обратилась к сыну:

— Эй, крошка Боб! Ты нашел желе?

Деклан кивнул и решительно направился к кровати деда. Внимание мальчика привлекли приборы, мигающие огоньками. Пальчики Деклана потянулись к заманчивым кнопкам. Нора подхватила его на руки и поцеловала в голову.

— Не так быстро, мистер Любопытный. Помнишь, я рассказывала тебе сказку о любопытном котике?

Деклан мяукнул, как котенок.

Он был такой забавный и хорошенький. Сердце Норы болело оттого, что Шон не мог видеть, как растет их сын, как быстро всему обучается, как спит, высунув одну ногу из-под одеяла, — так же, как он когда-то…

Нора поспешно вывела сына из больничной палаты, пока никто не увидел слезу, скатившуюся по ее щеке. Шон погиб почти два года назад. Ей надо было бы уже смириться с этой потерей и найти себе кого-нибудь, кто скрасил бы ее одиночество. Но она и представить себе не могла, что рядом с ней будет кто-то другой, а не Шон, в которого она влюбилась с первого взгляда еще в студенческие годы, увидев на футбольном матче.

Ей надо было успокоиться и взять себя в руки, и Нора нашла тихий уголок с двумя креслами, вдали от главного коридора. Они с Декланом уселись в кресла, вернее, уселась она, а Деклан, посидев несколько секунд, сполз с кресла и стал вертеться на полу, словно заведенный. Нора улыбнулась:

— У тебя проблемы с подгузниками, крошка Боб?

Так прозвал его Шон, увидев снимок УЗИ, который показала ему Нора по скайпу. И даже после того, как он родился, она не перестала его так называть, потому что Деклан все еще был похож на бобовое зернышко, когда сворачивался калачиком под коричневым одеялом, которое подарила ему бабушка, мать Шона.

Деклан ничего не ответил ей, он слишком был занят тем, что протирал больничный пол своими штанишками. Нора вздохнула, решительно встала и повела сына мыть руки, пока тот не успел засунуть их в рот. Конечно, региональный госпиталь «Мидвест» был первоклассным учреждением, но лучше было перестраховаться.

— Миссис Винчестер? — Молодая медсестра остановилась возле Деклана. К ее халату была прикреплена табличка с именем «Аманда».

— О’Мейли, — поправила Нора. — Но да, я одна из Винчестеров.

Медсестра улыбнулась:

— Здесь есть семейная комната, если хотите, я провожу вас туда.

— О да, конечно.

И как она могла забыть о том, что все Винчестеры обладают особыми привилегиями, и благодаря богатству Саттона даже в госпитале могут наслаждаться приватностью и повышенным комфортом.

Аманда набрала код на замке и открыла дверь. Просторная комната, обставленная мягкой мебелью, была необычайно уютной, на одной из стен мерцал огромный телевизор с плоским экраном, но внимание Норы приковал длинный стол в центре комнаты — на нем было столько еды, что ее хватило бы на четыре семьи Винчестер. Судя по логотипу на упаковке, еду доставили из нового аргентинского ресторана «Игуасу». Два официанта в униформе с помощью специального устройства подогревали блюда на серебряных подносах, в воздухе витали умопомрачительные ароматы жареного мяса, запеченных овощей и экзотических фруктов.

— Что все это значит? — спросила Нора Аманду.

— Кто-то послал это для вашей семьи. Ах да, — Аманда опустила руку в карман и достала небольшой конверт, — для вас есть записка.

Заинтригованная, Нора взяла конверт, другой рукой подхватив Деклана, который завороженно смотрел на голубое пламя горелки, поставленной под подносом с едой.

— Спасибо.

Аманда написала на листочке набор цифр для кодового замка, а затем, весело махнув рукой, исчезла за спинами официантов. Усевшись в глубокое мягкое кресло, Нора посадила к себе на колени Деклана, чтобы он не смог улизнуть от нее, а затем вскрыла конверт.

Записка, напечатанная на компьютере, была очень короткой:

«Хорошая еда помогает преодолевать трудности».

Внизу стояла подпись: «Искренне ваш». Имя указано не было.

Прищурив глаза, Нора вновь перечитала эту фразу. В памяти ее что-то шевельнулось, и вдруг она вспомнила. Эту фразу любил повторять ее друг, Рейд Чемберлен.

Нора не вспоминала о нем тысячу лет. Рейд, его брат Нэш и их сестра София ходили в ту же частную школу, что и девочки Винчестер. Рейд с Норой были ровесниками и учились в одном классе. Их родители вращались в высших кругах чикагского общества, и дети, естественно, тоже присутствовали на скучных взрослых мероприятиях. И им волей-неволей приходилось общаться друг с другом. Норе, казалось бы, следовало подружиться с Софией, но этого не произошло. Предметом ее восхищения всегда был Рейд.

Они часто совершали разбойничьи налеты на кухню дома его родителей и объедались закусками для гостей и сладостями, пока слуги не прогоняли их прочь, или бегали вместе по обширным садам поместья Чемберленов, играя в прятки с братьями и сестрами. Забравшись на высокое дерево, они с Рейдом тихо давились от смеха, наблюдая за тем, как Нэш и Грейси безуспешно пытаются найти их.

Но, когда Рейд подрос, он стал общаться с другими ребятами из респектабельных семейств Чикаго, отодвинув Нору на задний план. А потом он сдружился с теми, кто превыше всего ценил деньги, престиж и скоростные автомобили. Нора ни в чем не винила его. Девяносто девять процентов людей в ее жизни придерживались убеждения: «Выигрывает тот, у кого больше игрушек». Их пути разошлись. Так бывает.

До нее доходили слухи, что Рейд Чемберлен увеличивает свое богатство, развивая гостиничный бизнес. Он доминировал не только на рынке Чикаго, но и в других городах.

Конечно, не Рейд прислал эти угощения. Они не общались с ним много лет, а шутливые слова «искренне ваш» ничего особенного не значили. Они говорили их друг другу, передразнивая взрослых. Множество людей могло употребить эту фразу.

Нора отправила эсэмэску Еве, и через несколько минут в комнату явились остальные Винчестеры, чтобы взглянуть на шведский стол, предоставленный неизвестным благодетелем. Нора была очень голодна. Она положила на тарелку Деклана картошку фри — другой детской еды на столе не было, — а сама накинулась на южноамериканские специалитеты. На подносах были разложены дымящиеся аппетитные блюда: аргентинский стейк с соусом чими-чурри, пирожки эмпанадас, овощи-гриль, различные сыры, в плетеной корзине красовались диковинные фрукты.

Нора попробовала все понемногу, чтобы вернуться к тому, что ей понравилось больше всего. Ева и Грейси не отставали от нее, попутно делая предположения, кто же этот неизвестный друг, но даже после второго подхода подносы с едой выглядели так, будто к ним еще никто не прикасался.

— Еда превосходная, — сказала Нора. — Но ее слишком много. Давайте поделимся с персоналом.

— Отличная мысль, — с энтузиазмом поддержала ее Грейси. — У них такая тяжелая работа. И не думаю, что они часто ходят обедать в такой дорогой ресторан, как «Игуасу». Я была там однажды — и еда и цены там впечатляющие.

Нора была заинтригована. Кто же заказал еду для их семьи в таком дорогом ресторане? Кто-то из партнеров отца? Люди уважали Саттона, потому что он был могущественным дельцом, и, конечно, ему дарили подарки, но вряд ли кто-то ценил его настолько, что решил проявить чуткость и заботу к его семье, когда тот стал беспомощным. Еще более заинтригованная, Нора нащупала записку в кармане.

Врачи, медсестры и сиделки устремились в гостевую комнату, радуясь предстоящему угощению и выражая благодарность сестрам Винчестер. Шум еще больше усилился, когда люди уселись за стол и принялись за еду. У Норы разболелась голова — накопившаяся усталость и непростой перелет давали о себе знать.

Деклан на другом конце комнаты взобрался на колени к Грейси, и она рассмеялась, когда он стащил с ее тарелки картошку фри, явно не удовольствовавшись той порцией, которую дала ему мать. Деклан был в надежных руках, и у Норы появилась возможность уделить несколько минут себе.

Поймав взгляд Грейси, она показала ей пять пальцев, кивнув головой на дверь, и проговорила: «Пять минут?»

Улыбнувшись, Грейси махнула ей рукой.

Нора отправилась в дамскую комнату и там умыла лицо холодной водой. С запозданием она подумала о том, что в семейной комнате, вероятно, имелась отдельная ванная комната. Но Нора уже давно отвыкла от образа жизни богатых. Впрочем, с раннего детства она не испытывала тяги к роскоши и никогда не злоупотребляла своим привилегированным положением. К великой досаде своей матери, она не воспользовалась обширными связями семьи, чтобы обеспечить себе место в самом престижном учебном заведении страны, и вместо этого поступила в государственный Мичиганский университет. Там она встретила Шона, значит, это была ее судьба…

Нора почему-то снова вспомнила о Рейде. Он поступил в Йель, если она ничего не путала. Она совсем не следила за ним, но частная школа, в которой они учились, была такой небольшой, что всем все было известно.

Нора перечитала записку. Может, действительно Рейд прислал им это шикарное угощение? Ей надо поблагодарить его за это. Грейси и Ева, конечно, тоже знали Рейда, но, в отличие от Норы, они никогда не сближались с кем-то из детей Чемберленов.

Но зачем Рейду понадобилось совершать этот добрый поступок, не раскрывая себя? Вдруг ей захотелось выяснить, действительно ли это был друг ее детства. Это было просто любопытство, и ничего более.

Нора была находчивой женщиной. Ведь она ушла из богатой семьи, отказавшись от родительских денег, и скромно жила в Колорадо на пенсию, которое государство платило ей за погибшего мужа. И ей приходилось быть изобретательной и настойчивой.

Достав телефон, она нашла сайт ресторана и набрала его номер. В трубке послышался вежливый женский голос:

— «Игуасу». Чем могу вам помочь?

— Это… миссис О’Мейли из офиса мистера Чемберлена. — Нора скрестила пальцы. Она терпеть не могла врать, но конечная цель оправдывала эту маленькую ложь. — Мистер Чемберлен желает убедиться в том, что заказ был доставлен семье Винчестер в региональный госпиталь.

— Да, конечно, секунду подождите, я сейчас проверю.

В трубке раздалась музыка, а Нора, усмехнувшись, стала ждать. Оказывается, это было так просто.

Музыка прервалась, когда девушка вновь вышла на линию:

— Миссис О’Мейли? Да, еда была доставлена и, как было указано, записка отдана Норе Винчестер. Пожалуйста, передайте мистеру Чемберлену, что мы очень рады, что он выбрал наш ресторан, и надеемся на дальнейшие заказы.

Поблагодарив, Нора повесила трубку. Она была в замешательстве. Рейд не только отправил им еду, он велел передать записку именно ей.

Зачем Рейд сделал это?

После долгого перелета и встречи с отцом, лежавшим на госпитальной койке, Нора почувствовала невероятную усталость. Ей захотелось уехать домой, чтобы спрятаться от всего мира.

Жизнь, словно бурная река, несла лодку ее жизни, ударяя о валуны проблем и каменные утесы трагедий, а она не могла ни на что повлиять. Ей оставалось только стойко переживать беды и приспосабливаться. Сейчас настало время сделать что-нибудь позитивное. Например, поблагодарить своего старого друга за проявленную им доброту.