Беспутный лорд

Маргерит Кэй, 2009

Лорд Кит Рейзенби богат, хорош собой и отважен, но отъявленный волокита, его не привлекают узы брака. Куда проще предложить женщине содержание, а если любовница наскучит – осыпать ее подарками и отправить восвояси. На этот раз его выбор пал на младшую дочь леди Уоррингтон, белокурую красавицу Амалию, и девушка готова согласиться. Но ее старшая сестра, благонравная затворница Кларисса, дала себе слово, что не допустит падения Амалии. Она решается на отчаянный для порядочной девушки шаг, предложив лорду себя для короткого приключения без всяких обязательств…

Глава 3

Поздно вернувшись домой, Кларисса сразу легла спать, но ночь не принесла ей покоя. Девушке снилось, что она сдается на милость лорда в черном домино, и сон окончательно смутил ее, а волнение вернулось с новой силой. Сидя утром в постели за утренним шоколадом, она думала, что Кит Рейзенби не тот тип мужчины, о котором можно мечтать, даже во сне. Но его голос, его сильная атлетическая фигура, магнетизм личности были так живы в памяти, что она физически испытывала приятное и необычное ощущение из своего сна, вспоминая, как он прижимает ее к себе.

Надо признать, что он оказался совсем не похож на человека, портрет которого она мысленно представляла из слов сестры. Он совсем был не похож на светского покорителя сердец, а его мужественная внешность и грубоватая прямота поразили и покорили ее.

Но она не обманывала себя. Вспомнила его горькое замечание о том, что все женщины хотят от него одного — платы за любовь, так или иначе, каждая по-своему. И, зная виды сестры, она понимала его. Но ее цель иная. Она может быть ему равной, не требуя от него ничего. Потом спохватилась, напомнив себе, что их знакомство будет кратким. Ее миссия — спасти сестру. Когда он поймет, что она его обманула, он не простит.

Но ей хотелось доказать, что не все женщины таковы, как он себе представляет, по крайней мере одна из них.

Сидя после завтрака в маленькой гостиной, она обдумывала меню на неделю и вспомнила требования Амалии, касающиеся новых платьев, туфель, шляпок, надо было урезать их и без того скудный рацион, экономить на всем. Она ненавидела это занятие. Очнувшись от задумчивости, она обратила внимание на странное поведение матери, которая не прилегла в шезлонг, по обыкновению, а сидела и что-то лихорадочно писала в блокноте.

— Мама, тебе помочь?

Леди Мария вздрогнула:

— Помочь? Я тут делаю кое-какие подсчеты, столько расходов, просто голова кругом.

— Но, мамочка, ты же не умеешь считать, дай я посмотрю. — Она вдруг увидела, что ужас промелькнул на лице матери, взяла блокнот и увидела цифры, которые ее потрясли. — Что это? Это гораздо больше, чем наши расходы на хозяйство. Что это?

— Не надо волноваться, Кларисса. Это просто… Отдай мне блокнот.

Но Кларисса, не обращая внимания на попытки матери вернуть блокнот, продолжала изучать суммы.

— Мама, прошу, скажи мне. Давай сядем и поговорим спокойно. Где твои капли, мне кажется, они тебе нужны. — Она усадила мать в кресло и села рядом. — Что случилось, что ты скрываешь от меня?

— Это мои карточные долги, — с облегчением вырвалось у леди Марии, она была уже не в силах переносить пытку в одиночестве. Она сказала, и теперь Клэрри все уладит, как всегда.

Но она вдруг увидела ужас на лице дочери.

— Видишь ли, — принялась она сбивчиво объяснять, — я думала, что выиграю и тогда будут деньги на наряды Амалии. Она должна удачно выйти замуж, чтобы спасти нас от нищеты. Она говорит, что вскружила голову лорду Рейзенби и он готов сделать ей предложение. Но я все время проигрывала, и один приятный молодой человек предложил помощь, поставил за меня — и я проиграла. А теперь он требует долг, я не знаю, что делать.

— Мама, нет… Ты ведь не брала в долг, чтобы играть?

Леди Мария попыталась защищаться, видя, что дочь в ужасе.

— Но все так делают. Так говорит миссис Баррингтон.

— Миссис Баррингтон? И что она теперь говорит?

— Сначала она меня представила компании, в которой я играла. И вчера она сказала, что она уладит дело с долгом. Но ведь ты поможешь мне разобраться, ты так умна, и я только тебе доверяю.

И она просияла улыбкой надежды. Теперь ей стало гораздо легче. Она сняла ношу и переложила на плечи дочери, как всегда.

Но Кларисса впервые была ошеломлена. Сумма, которую она увидела, была громадной.

— Мама, ты больше никаких сделок не совершала? Когда он требует платы?

— Он говорит, чтобы я заплатила часть долга, и тогда он снова может мне ссудить.

— Мама! Нельзя больше брать у него деньги. Прекрати играть. Ты только влезешь в еще большие долги. Обещай мне сейчас.

— Ну… Хорошо… А ты можешь все уладить, Клэрри? Амалии нужны новые платья. Ведь лорд Рейзенби не даст денег, пока они не поженятся. А до этого по крайней мере месяц…

— Лорд Рейзенби не женится на Амалии. Никогда. Мы сами должны разбираться со своими долгами. Мама, послушай. Дай мне клятву сейчас, что ты больше не станешь играть.

— Но, Кларисса, Амалия дала мне слово, что лорд Рейзенби вот-вот сделает ей предложение. Нет, она не может ошибаться.

— Мама! — Ее терпение было на исходе, и она теряла контроль над собой второй раз за последнее время. Но, понимая, что это приведет только к истерике, постаралась говорить спокойно. — Поверь, что бы там ни говорила Амалия, лорд Рейзенби не имеет никаких намерений в отношении ее, по крайней мере благородных. Только другого рода. Она должна отказаться, иначе всех нас погубит.

— Ну, дорогая, тебе виднее, — с сомнением произнесла леди Мария, она не хотела лишаться иллюзии, ей хотелось надеяться на спасителя-лорда. — Ну, если даже он предложит карт-бланш… Временно, ты понимаешь, может, и ничего, Клэрри? Мы расплатимся с долгами, а она потом, возможно, все же выйдет за него, она такая красавица!

— Кажется, я единственный нормальный человек в нашей семье! Тетя Констанция права — мы гибнем.

— О, только не говори мне о своей драгоценной тетке. Она придерживается старомодных взглядов и всех осуждает. Ты пошла в их породу, я всегда это знала. Вот Амалия, моя дорогая девочка, больше похожа на меня.

— Спасибо, мама. Но я горжусь тем, что похожа на тетю Констанцию, а теперь слушай внимательно, больше ты ничего сама не предпринимаешь, все оставишь мне. И выбрось из головы идею, что лорд Рейзенби женится на Амалии или вообще сделает ей предложение любого рода.

Леди Мария так привыкла, что Кларисса улаживает все ее дела, что, покорно вздохнув, закуталась в шарф, уютнее устроилась в шезлонге и задремала с облегчением. А Кларисса вернулась в свою комнату и стала думать, как выйти из того ужасного положения, в котором они оказались.

Некоторое время спустя к ней явилась Амалия, прервав ее невеселые размышления.

— В чем дело, сестра? У тебя такой мрачный вид. Надеюсь, это не из-за меня? Со мной все в порядке, уверяю тебя.

— Как провела вечер?

— О, прекрасно, и как я и обещала, там не было лорда Рейзенби. Зато мистер Бромптон оказался очень приятным кавалером.

— Тебе он нравится, Амалия? Может быть, выйдешь за него?

— Господи, Клэрри! Не начинай снова. Эдвард — клерк в адвокатской конторе. Он с трудом содержит себя, куда уж ему иметь семью. Но перед тем, как отдаться Рейзенби, возможно… — Она лукаво посмотрела на сестру и рассмеялась, увидев ужас на ее лице. — Как легко тебя шокировать, сестра! Поскольку Рейзенби не имеет серьезных намерений, почему я должна сохранять невинность?

И Амалия задумалась на мгновение. Как жаль, что Эдвард беден. Она не была уверена, что он позволит себе спать с ней, пока они не поженятся, даже если она разденется перед ним догола! Он прослышал про ее заигрывания с Рейзенби и уже пытался прочитать ей нотацию. Но все равно она любила его и огорчалась, что придется его обманывать.

— Да, я люблю Эдварда и хотела бы стать его женой. Но он беден. Я не выйду за нищего.

Кларисса была просто ошеломлена. Она до сих пор не представляла всю глубину духовного падения сестры. Какой ужас! Она решала проблему спасения Амалии из лап лорда Рейзенби, но похоже, что его самого надо спасать от такого бессовестного существа, как ее сестра.

— Может быть, после того, как ты уступишь Эдварду, ты уже не сможешь от него отказаться?

— Этого не будет. Мои планы по поводу лорда Рейзенби неизменны. Еще несколько дней — и все решится, так или иначе.

— Но он все равно не женится. Он слишком опытен и умен, и почему ты уверена, что он способен ради тебя на то, чтобы отступить от своих привычек?

— Он без ума от меня. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Я обведу его вокруг пальца и уверяю, он все-таки наденет на этот палец кольцо.

— Но разве ты сможешь жить, обманывая и его, и других?

Сухой смешок был ответом.

— Тебе-то что? Ведь не тебя станут обманывать. Он заслуживает такой участи, вот и получит сполна то, что заслужил.

— Нет, он не потерпит обмана и не заслуживает такого отношения. Уверена, что этот человек будет верен, если женится.

— О чем ты, Кларисса Уоррингтон? Ты его в жизни не видела, и откуда тебе знать?

Подозрение на лице Амалии заставило Клариссу прикусить язычок. Она чуть не выдала себя. Но теперь ей, кажется, хотелось спасать не Амалию. а самого лорда Рейзенби.

— Нет, я не знаю его, только наслышана о его репутации. Но мне кажется, каким бы негодяем он ни казался, он человек чести и не потерпит измен. И ты погибнешь, сестра, станешь несчастной.

— Послушай, Клэрри, ты тоже пытаешься читать мне нотации? Я прекрасно знаю, что ты просто неисправимо романтична, но хватит об этом. Я пришла позвать тебя на прогулку в парк, мне надо встретиться с Эдвардом. Пойдем, Клэрри, я тебя познакомлю, он тебе понравится.

Но на этот раз умоляющий тон Амалии не возымел действия.

— Нет, я не стану участницей твоего обмана. Бедный Эдвард, видимо, станет жертвой твоих интрижек. Возьми Хлою, она больше тебе подойдет для…

Амалия сердито развернулась и вылетела из комнаты, не дав сестре закончить фразу.

А Кларисса обдумала все услышанное. Амалия явно влюблена в этого Эдварда и, если бы он был состоятелен, вышла бы за него. И кажется, он был порядочным молодым человеком, если возмутился уловками Амалии. Хоть какая-то надежда на то, что и он тоже хочет спасти Амалию. Она не собирается прикрывать сестру, и ей придется предупредить лорда Рейзенби. А сестре дать шанс счастья в семейной жизни с любимым Эдвардом.

Она должна заинтриговать лорда. Кое-что уяснив вчера, она знала, чем его увлечь. Ему нравится открытый вызов, загадочность, и она постарается не обмануть его ожиданий. Она снова стала обдумывать предстоящий вечер. Кларисса все еще уверяла себя, что спасает сестру и чары лорда на нее не действуют, они не повлияют на ее план, конечно же нет!

Высадив ее перед домом лорда Рейзенби на Гросвенор-сквер, кучер бросил на нее любопытный взгляд. Леди в одиночку не ездят в наемных каретах, тем более после наступления темноты и в вечернем туалете. Ее манеры, правильная речь шли вразрез с ее поступком. Кучер философски пожал плечами, отъезжая. Она, может быть, и леди, но явно поступает себе во вред.

Кларисса дернула колокольчик и нервно ждала, когда ей откроют, и мысли ее нельзя было назвать радужными. Она чувствовала себя уличной женщиной, и в просторном холле взгляд дворецкого только подтвердил ее мысли. Пахло лавандовой мастикой, было тепло, слева от двери в громадном камине пылал огонь. Турецкие ковры, старинная мебель — все вокруг дышало богатством и говорило, что этот дом видел много поколений. Кларисса бедна, но у нее хорошее происхождение, и она получила неплохое образование. Высоко подняв голову, со сверкающими глазами девушка поблагодарила дворецкого ледяным тоном. Она готова к битве и не собирается тратить силы на лакея.

Как и на кучера, на дворецкого произвели впечатление манеры и правильная речь леди. Он был смущен, передавая ее накидку лакею, и его голос стал почти подобострастным.

— Лорд Рейзенби ожидает вас, мадам, я провожу вас в гостиную. Будьте так добры, следуйте за мной.

Быстрый взгляд в зеркало ее успокоил — она выглядит неплохо. Голубое шелковое платье Амалии было немного великовато для ее тонкой фигуры, а декольте слишком низким, открывая грудь больше, чем ей хотелось бы, но ни одно из ее платьев не подходило для такого случая: все были старомодны. Она сделала то, за что ругала Амалию, — надела прозрачную, очень легкую нижнюю юбку, и теперь тонкая ткань платья облегала ее стройные ноги, контуры которых так ясно обрисовывались; блестящие каштановые волосы Кларисса собрала в модную греческую прическу, локоны с деланой небрежностью падали на белые плечи, тонкие руки затянуты в перчатки. Она не рискнула использовать косметику, потому что не имела привычки ею пользоваться, зато ее очень украшал румянец, горевший на ее щеках от волнения.

Сейчас или никогда! Держа высоко голову, она вошла в гостиную и грациозной походкой подошла к лорду, протягивая руку. Он стоял спиной к камину, одетый просто, но элегантно, в безукоризненного покроя костюме. Взял ее руку за кончики пальцев и поднес к губам, потом оглядел с головы до ног.

— Итак… Мисс Уэксфорд, так, кажется, вы назвались? — И скептический тон дал понять, что он прекрасно понимает, что имя вымышленное. — Вы меня удивили дважды.

— Вот как, сэр? — Она отняла руку и отступила немного, потому что он подавлял ее своим ростом, тем не менее с вызовом глядя на него снизу вверх.

Ага, а она нервничала, эта мисс Уэксфорд, и неудивительно. Согласившись поужинать с ним у него дома, она совершила смелый, если не безрассудный поступок, и его невольно восхищала ее храбрость.

— Во-первых, я не был уверен, что вы придете, но вы пришли. Во-вторых, поражен, что такое совершенство скрывалось под маской.

Она покраснела, комплимент был ей приятен. Но поскольку никогда не была о себе высокого мнения, отнесла его слова больше к проявлению галантности.

— Вы очень добры, сэр. По крайней мере, теперь я знаю, что буду выслушана.

Он засмеялся, его снова поразила эта женщина. Она была очень красива, но не в общепринятом смысле. Волосы необычного цвета — каштановые, с красноватыми искорками, огромные изумрудно-зеленые глаза, распахнутые широко и доверчиво, их прямой взгляд приводил его в смущение. Рот с полноватой нижней губой, хотя и не модный «лук купидона», но более чувственный. Перед ним стояла не жеманная красавица, каких много, в ней было что-то необычное, что пробуждало его интерес.

Он правильно поступил, выслушав ее на маскараде, это приключение развеет его скуку. Все что угодно, но не обычное сюсюканье. Он сегодня договорился о последнем рейсе во Францию на своем «Морском волке» и испытывал нечто вроде прощальной грусти. Опасные предприятия закончатся, и он боялся, что его ждет депрессия.

Лорд только что расстался с мисс Шарлоттой Дюпрэ, и для появления этой незнакомки был самый подходящий момент.

— Итак, вы не падки на комплименты. Что ж, можем перейти к делу. — Он протянул ей бокал вина и усадил к камину. — Мы поужинаем здесь без слуг. Вы не возражаете?

Она отпила глоток и кивнула.

— Мы отложим серьезный разговор на потом, а пока поужинаем и за это время немного привыкнем друг к другу.

Она смотрела в огонь, чувствуя, как приятное тепло расслабляет тело, снимает нервное напряжение, и лишь согласно кивнула.

Гостиная была обставлена красивой старинной мебелью, без вычурной позолоты модного сейчас рококо. Она не ожидала, что будет в доме лорда так свободно себя чувствовать, и, забывшись, вдруг с природной чувственной грацией, которой и не подозревала в себе, потянулась, не обращая внимания на графа. Белоснежная кожа и каштановые, почти рыжие волосы, которые вспыхивали блестками огня. Слабая улыбка приподняла уголки губ, она как будто забыла о его присутствии.

Он слегка был уязвлен ее невниманием и немного разозлился, но почувствовал, как его тянет к этой женщине, тянет непреодолимо. Она была похожа на большую кошку, со своей каштановой гривой и изяществом движений гибкого тела.

Его тон вернул ее к действительности. Она резко выпрямилась, расплескав немного вино на платье Амалии.

— О, простите, я немного разнежилась, очутившись после холода в этом тепле и уюте. Наверное, здесь слишком жарко. Она принялась тереть пятно платком, но сделала еще хуже.

— Вот. — Он склонился и вложил ей в руку свой большой платок. — А теперь, когда вы окончательно проснулись, давайте ужинать.

Она вздрогнула, когда он коснулся ее руки, и отпрянула:

— Благодарю.

Он взглянул на незнакомку критическим взглядом.

Да, она напугана, хотя пытается скрыть это, и скорее перед ним не кошка, а котенок, замерший в ожидании игры. Он был все более заинтригован и получал удовольствие от ее общества.

За ужином, к которому она почти не притронулась, Кларисса уже поняла, что Кит Рейзенби не остался равнодушен к ее прелестям. И чтобы заинтриговать его, вместо обычной светской болтовни завела разговор о политике. Она много знала благодаря тете Констанции и не боялась выразить свое мнение.

— Я не думаю, что события во Франции закончились, как нам пытаются представить. Кажется, скоро будет война, еще одна, вы согласны? И тогда все эти эмигранты из Франции обратятся в наших врагов?

— Да, война неизбежна. Что касается эмигрантов, не уверен, что они станут врагами, некоторые да, другие обретут здесь дом и будут далеки от политики.

— Это циничная точка зрения. Разве можно верность своей стране променять на блага? Неужели все так эгоистичны?

— Послушайте, только не говорите, что вы из другой породы, для этого вы слишком хорошенькая. И хотя вы, безусловно, умны и хорошо информированы, но поверьте мне — французы такие же люди, как все. А людям свойственно искать, где лучше.

— Ну, знаете… — Она слегка нахмурилась. — У нас разные точки зрения. Я верю, что в каждом заложено стремление проявлять порядочность в своих поступках.

Она вздернула вызывающе голову, как делала всегда в споре, зеленые глаза сверкнули. Он чуть не засмеялся, но сдержался, от души про себя забавляясь, и предложил ей еще взбитых сливок.

— Вы говорите прямо как героиня этих ужасных романов, например, та, запертая в замке со злодеем, в этом, забыл название… А! «Удольфо».

— Так вы читали. Как бы я себя повела? Я бы постаралась найти выход и сбежала. — Она поняла, что лучше не продолжать тему политики. И что не умная беседа — цель этого лорда. — Мы говорили о французах. Вы знаете кого-то лично из эмигрантов, они могли бы рассказать более увлекательные истории о побеге, лучше, чем мадам Рэдклифф.

— Уверяю, там нет романтики. Как правило, люди не бегут без денег и только с тем, что могут захватить. У некоторых здесь нет ни родственников, ни знакомых, кто мог бы их поддержать. Боюсь, вы не нашли бы это романтичным. Вы поели? Не хотите чего-нибудь еще? Отлично. Тогда мы можем перейти прямо к вашим условиям. — Он поставил точку, не желая больше отвлекаться от цели.

— О да. Вы правы.

Она знала, что скажет, вот только не была уверена, что это подействует. Она может оказаться в большей опасности, чем могла вообразить. Хуже всего, что она уже подпала под магнетизм этого человека, он интересовал ее все больше.

Сделав глубокий вдох, она сразу перешла к делу, опустив прелюдии и желая поскорее покончить со всем, боясь, что смелость ее оставит и возьмет верх здравый смысл.

— Простите меня, милорд, но не будет ли с моей стороны излишней смелостью сказать, что вы скучаете и вам требуется небольшое временное развлечение.

— Скучаю? Может быть. И вы понимаете, что не можете мне предложить ничего такого, чего бы я уже не испытал, тем более вам известно о моей ужасной репутации, о чем вы сами упоминали вчера.

— Да, но мне кажется, они сгустили краски в отношении вас.

Циничная усмешка была ответом. Он заглянул в ее широко распахнутые глаза. Она действительно так наивна или прекрасная актриса?

— Если вы собираетесь меня задобрить, не старайтесь. Я давно вышел из возраста, когда на меня можно было оказать благотворное воздействие.

— О нет, никому и никогда не поздно. И мне кажется, милорд, вам просто нравится, что вас считают таким, что вы особенный, и вы даже бравируете своим циничным отношением к женщине. Но вы прячете собственные принципы и свои убеждения. На самом деле вы поступаете честнее, чем многие окружающие, но не хотите, чтобы это заметили в обществе. Вам хочется быть ужасным лордом Рейзенби. И вижу причину — вам так удобнее жить.

— О, так просветите же меня скорее своим видением, почему я так поступаю..

— Потому что тогда люди меньше от вас требуют. Раз они не могут на вас положиться, они никогда не обратятся к вам за помощью. Я знаю, что вы хотите сказать, другие полагаются на вас из-за денег — и семья, и любовницы: они знают, что вы обеспечите их. Что вы и делаете, но при этом остаетесь для них закрытым и не тратите свои чувства на них.

— Что-то я не пойму. Разве я не позволяю буквально грабить себя? — Горечь в словах была видна.

Да, он был настолько богат, что ни мать, ни сестра, ни такие, как Шарлотта Дюпрэ, не могли выжать его досуха, но пытались. Ему стоило целого состояния расплатиться с Шарлоттой. Не говоря уже о родственниках и племяннике Джереми с его растущими долгами.

— Вы меня прекрасно поняли, лорд Рейзенби. Вы вкладываете деньги, потом вам не нравится, что не получаете ничего взамен.

Она увидела, как он нахмурился, и поняла, что зашла слишком далеко. Быть может, он любит прямоту, но только не правду о себе. Она проклинала свой острый язык. Вечно подводит ее, а с этим человеком она так ничего не добьется.

И, прикусив от досады губу, извинилась:

— Простите. Я иногда говорю опрометчиво. Дайте поговорим на более приятные темы, — и улыбнулась, как она надеялась лукаво.

— А мне кажется, что на самом деле вы совсем не сожалеете о сказанном, а просто струсили, испугались, что я рассердился. — Он отбросил мысль, как невероятную, что она с легкостью читает в его душе, как будто слышит его мысли. Он не так уж прозрачен, просто она ведет какую-то игру, но игру, бросающую вызов. — Давайте начистоту, мисс Уэксфорд. Конечно, это не ваше настоящее имя. Если мы собираемся быть откровенными, то я могу хотя бы для начала узнать, как вас зовут.

— Хорошо, зовите меня Кларисса. Раз уж мы перешли на неформальный разговор.

— А мы перешли? Вам подходит имя Кларисса. Зовите меня Кит, согласны?

— Кит. Вам тоже подходит это имя. — В ее глазах промелькнула улыбка. — Все равно нет свидетелей, почему бы нам и не быть неформальными на короткий период.

— Вы меня заинтриговали окончательно. Значит, вы не стремились занять место Шарлотты?

Гнев промелькнул в зеленых глазах.

— Нет, я не хочу с вами подобной связи. Как и финансовой поддержки, и подарков, ничего подобного. А теперь милорд, то есть Кит… — Она легонько дотронулась до его руки, и между ними как будто проскочила искра.

— Вижу, что вы серьезно. Какую бы игру вы ни вели, у вас открытый взгляд, и вы, кажется, не лжете, — сухо отозвался он. — Итак, никаких подарков. Какая освежающая перемена, значит, место Шарлотты остается свободным. — Этими словами он хотел дать понять, что расстался с Шарлоттой.

Она задумалась. Значит, он предложит место своей бывшей любовницы Амалии. И решила рискнуть:

— Вы ищете ей замену? Я слышала прошлой ночью от вас, что вы имеете в виду мисс Уоррингтон. Но она предпочтет выйти замуж.

— Я говорил, что она не станет моей женой. Мне не нужна жена, я нахожу удовольствия помимо брака. Тем более, оглядываясь вокруг, вижу, к чему он приводит — сплошные адюльтеры и внебрачные дети. Мне не нужна покорная девственница в роли жены, и я не понимаю, почему вы снова завели разговор об Амалии. Так это все же она вас послала ко мне?

— Нет, нет, уверяю вас, это не так. — По крайней мере, это было правдой. Если Амалия узнает, она ее не простит. — Но я знакома с ней немного и, по правде говоря, не считаю, что она будет для вас подходящей заменой. Она захочет стать вашей женой, и вряд ли ее устроит меньшее. Вот Шарлотта Дюпрэ, по-моему, прекрасно вам подходила.

Он улыбнулся, искорки смеха горели в глубине его темно-синих, как полуночное небо, глаз. Она заглянула в них и вдруг задохнулась от волнения. Его рот, обычно сжатый в твердую и прямую линию, смягчился, и ей вдруг захотелось коснуться его губ. Во рту сразу пересохло, никогда еще она не ощущала такого влечения ни к одному мужчине.

Вспомнив вовремя, что почти все женщины подпадали под магнетизм и шарм этого человека, она поспешно отвела взгляд.

— Я пришла не за тем, чтобы давать советы по поводу ваших будущих любовниц, вы сами начали. Это не та причина, которая меня привела сюда.

Он снова громко рассмеялся:

— Моя милая Кларисса, вы вообще не должны быть сейчас здесь, тем более вести такие интимные разговоры наедине с мужчиной. Впрочем, вы правы в отношении Амалии Уорринтон — она слишком требовательна, к тому же девственница, а они меня совершенно не вдохновляют. Я предпочитаю женщин, которые знают, как доставить удовольствие мужчине.

— О! Значит, вы можете вычеркнуть Амалию из списка.

— Но поверьте, она не долго будет девственницей. Если не я, будет другой, она все равно скоро потеряет невинность, и, разумеется, это будет не ее муж. Она метит высоко.

— Неужели вы считаете ее такой испорченной? Она молода, но не так расчетлива.

— Но вы же не знаете ее, как вы сказали. Она хороша собой, даже слишком, и очень амбициозна. Но поверьте моему опыту, ее красота довольно скоро станет увядать. И совсем не обязательно на ней жениться, чтобы получить ее. Вопрос в том, насколько дорого она себя захочет продать. — Он вдруг заметил, как исказилось, словно от боли, лицо Клариссы. — Вы опять со своей жалостью. Но так устроен мир. Она предпочитает меня, но не потому, что влюблена, а исключительно из-за моего состояния. И ее не переубедить — все равно пойдет своим путем.

Глядя в его проницательные темно-голубые глаза, она впервые в них заметила сожаление и участие и поняла, что он говорит правду. Амалия такая, как он описал. Но она не могла сейчас бросить игру, было слишком поздно.

Вздохнув, она, наконец, перешла к главной причине своего визита.

— Мы потратили время, обсуждая других женщин. Но я не претендую на роль вашей постоянной любовницы и не хочу замещать только что покинутую вами женщину, мне нужно краткое внимание.

— Наконец, вы откровенны. Жду не дождусь, начинайте.

— Но дайте слово, что не станете меня прерывать, пока не выслушаете до конца. Потому что очень важно, чтобы я не сбилась с мысли и изложила все как можно точнее и яснее. Вам понятно?

Его губы покривились в иронической улыбке, но он лишь кивнул и приготовился слушать.

— Я уже говорила, что не имею желания замещать мисс Дюпрэ или кого-то другого, ваших оперных танцовщиц, певиц и так далее… — Она вспыхнула, потому что он снова иронически улыбнулся. — Вы смеетесь надо мной?

— Нет, нет, обещаю молчать. Просто я под впечатлением. Сколько женщин одновременно я содержу, по-вашему? Какое лестное для меня мнение!

Она не выдержала и тоже фыркнула:

— Но вы сами виноваты, сразу представились как человек опасный. У вас настолько плохая репутация, что все женщины должны трепетать. Я и решила, что вы берете не качеством, а количеством.

Он беззлобно рассмеялся:

— Уверяю вас, Кларисса, вы ошибаетесь. Я как раз предпочитаю качество. Только где его взять? Но я прервал вас снова, простите и продолжайте, я весь внимание.

— Выслушайте мое предложение. Мне двадцать четыре, и мне давно пора было выйти замуж. Но брак… я согласна с картиной, которую вы недавно описали. Брак для мужчины — скука и обязательства, а для женщины и того хуже. — Она вдруг сильно покраснела, но решила пройти до конца. — Мне придется выйти замуж, иначе скоро будет поздно. — Она заметила, как потемнело вдруг лицо лорда, и поспешила его разуверить. — Нет, не беспокойтесь, у меня нет планов матримониальных в отношении вас. Я не питаю иллюзий, и моя цель более приземленная. Тем более я не слыву записной красавицей. У меня есть кандидат в супруги, он староват для меня, и я его не люблю… Но! — Она описала в роли жениха ничего не подозревающего соседа Вингли Смитингтона, которому было под пятьдесят, болезненного и нудного. — И вот, прежде чем связать себя с таким мужем, я решила сначала испытать приключение и выбрала вас.

Она посмотрела на него, ожидая реакции, но он лишь скептически приподнял бровь, показывая знаком, чтобы она продолжала. Ей надо было удивить, поразить его, шокировать, оправдать ожидания, а для этого забыть о скромности и приличиях.

— Наши с вами отношения должны остаться втайне. И не могут продолжаться долго. Иначе я буду скомпрометирована в свете. Я выбрала вас, помните, вы сказали, что девственницы тоже были не редкость в вашей коллекции, если они идут охотно сами на приключение и не требуют потом, чтобы вы на них женились.

Конец ознакомительного фрагмента.