Прекрасный секрет

Кристина Лорен, 2015

Руби Миллер потрясена: ее отправляют в командировку в Нью-Йорк. Не то чтобы Руби сомневалась в себе – она один из самых блестящих молодых инженеров Лондона, просто ей предстоит целый месяц работать бок о бок и жить в одном отеле с Найлом Стеллой, главным проектировщиком компании и самым горячим мужчиной на свете. Руби влюблена в Найла по уши, но убеждена, что он и не подозревает о ее существовании. Впрочем, флирт во время совместного полета быстро это исправляет. Недавно разведенный Найл всегда держит себя в рамках и утверждает, что с женщинами у него не ладится. Но даже ему ясно, что Руби, задорная девушка родом из Калифорнии, для него как глоток свежего воздуха. Так что когда она решает помочь сексуальному британцу немного расслабиться, он даже не пытается ей помешать. В тысячах миль от Лондона им так легко крутить любовь. Но устоят ли их отношения, когда поездка подойдет к концу?

Глава 4

Найл

Когда она вышла из лифта, я уставился на нее, утратив дар речи. Она уложилась в десять минут и выглядела… потрясающе. Я одновременно был рад ее обществу и недоволен тем, что это небольшое осложнение — присутствие Руби — нарушит то, что иначе могло бы стать сухой, механической и легкой деловой встречей.

Сглотнув, я сделал жест в сторону входа в «Нейв».

— Перекусим?

— О да, — ответила она, и ее широкая улыбка, вибрирующее от предвкушения тело вышибли последние мысли из моей головы. — Я в состоянии съесть целую корову. Надеюсь, у них есть стейк размером с вашу грудь.

Я удивленно приподнял брови.

Она рассмеялась, копаясь в сумочке, и пробормотала себе под нос:

— Клянусь, обычно я веду себя более культурно.

Я хотел возразить, что жизнерадостность Руби выглядит освежающе. Но придержал язык; на этот раз она, похоже, не очень смутилась.

— Там будет мой брат, — напомнил я. — И его друзья. Надеюсь, тебе понравится. Они хорошие люди, просто они…

— Парни? — договорила она.

— В части манеры разговоров — да, — улыбнулся я.

— О, я умею обращаться с парнями, — сказала она, подстраиваясь под мои шаги. Я не в первый раз заметил, что двусмысленности, исходящие из ее уст, звучат игриво и жизнерадостно.

— Могу себе представить.

Она повернула ко мне лицо, когда мы остановились у стойки администратора ресторана, и поинтересовалась:

— Это комплимент?

В свете, отбрасываемом лампами под потолком бара, ее глаза поблескивали, и казалось, что она уже знает ответ на свой вопрос и конечно, знает, что это не оскорбление. На самом деле это похвала. Что я мог сказать, так это то, что она умеет обращаться с чем угодно.

— Ни за что не посмел бы оскорбить любое из твоих достоинств.

— Видите? — Она покачала головой и добавила с дразнящей улыбкой: — Не могу понять, когда вы со мной шутите. Вы такой невозмутимый. Может, вам имеет смысл поднимать табличку?

Я пробубнил что-то в ответ, подмигнул и повернулся к администратору.

— У нас здесь встреча. — Тут я заметил брата и его друзей. — А, вот они.

Не раздумывая, я взял Руби за локоть и повел к столику, вокруг которого стояли низкие бархатные кушетки и плюшевые оттоманки. Ее рука была теплой и упругой, но как только я осознал, насколько мое поведение близко к флирту, я отпустил ее. Таким образом я мог бы провожать к столику свою девушку, а не коллегу.

Наше появление не осталось незамеченным, и когда мы уже были в нескольких столиках от них, сидящие мужчины — Макс, Уилл, Беннетт и Джордж — перестали разговаривать и уставились на нас. Руби была высокой, даже несколько долговязой, но это не привлекало внимания. Со своей идеальной осанкой и всегда высоко поднятым подбородком она была грациозна, как олененок.

Четыре пары глаз скользнули по лицу Руби, затем по ее стройному телу к ногам, а потом снова вверх и переместились на меня, засияв.

Черт возьми.

Моему чертову братцу не надо было говорить ни слова, я и так понял, о чем он думает. Я отрицательно покачал головой, но его ухмылка стала только шире.

Они все встали, поздоровались со мной и по очереди представились Руби. Рукопожатия, имена, любезности. Я занервничал. Это мероприятие не походило на деловой обед или даже на ужин с друзьями. Было ощущение, что Руби на переднем плане, что я демонстрирую ее им. Это было знакомство.

— Напоминает собеседование, — сказала она, садясь на красный бархатный диван рядом с Джорджем. — Все эти костюмы.

Я сглотнул, и мое лицо покрылось румянцем от смущения и облегчения при мысли о том, что она восприняла этот вечер совсем по-другому. Мы вовсе не флиртовали.

Совершенно не умею понимать намеки.

— Центр города и его опасности, полагаю, — с легкой улыбкой ответил Беннетт и махнул официантке, чтобы она подошла принять заказ.

— Джин с тоником и побольше лайма, — попросила Руби, потом быстро посмотрела на короткое барное меню. — И сэндвич с прошутто, будьте добры.

Женщина с любовью к джину с тоником, моему любимому вечернему коктейлю? Господь всемогущий. Макс поймал мой взгляд и поднял брови, словно говоря: «Ну-ну».

— Мне то же самое, — сказал я, отдавая официантке меню. — Только с одним кусочком лайма.

— Как вы познакомились? — спросила Руби у Макса.

— Ну, — протянул он, наклоняя голову в моем направлении, — вообще-то это мой младший брат.

Руби улыбнулась.

— Говорят, вас много.

— Что да, то да, — хмыкнул Макс. — Десять. — Он махнул в сторону мужчины, сидящего рядом с ним. — С Беннеттом мы вместе учились в университете, с Уиллом я познакомился, когда переехал в Нью-Йорк и мы приняли неудачное решение открыть совместный бизнес…

— Твой бумажник испытывает ежедневные приступы сожаления по этому поводу, — сухо отозвался Уилл.

— Джордж работает вместе с моей женой Сарой, — договорил Макс.

— Я ее Пятница, — объяснил Джордж. — Занимаюсь ее расписанием, слежу, чтобы графины на ее столе никогда не были пустыми, и слежу, чтобы их с Максом не поймали во время совершения развратных действий.

После того как мы все представились, всеобщее внимание ожидаемо сосредоточилось на Руби, хотя, подозреваю, мое принадлежало ей в любом случае. В слабом свете на фоне зеркальных стен, тяжелых бархатных портьер и эффектной деревянной отделки она практически сияла.

— Давно вы в Лондоне? — поинтересовался Беннетт. — Вы явно не англичанка.

— Я родом из Сан-Диего, — ответила она, убирая прядь волос за ухо.

Беннетт выгнул брови.

— Мы с женой сыграли свадьбу в отеле «Дель Коронадо».

— Восхитительно! — Улыбка Руби могла бы осветить комнату темной ночью. — Я была там на нескольких свадьбах, и все они были великолепны. — Руби поблагодарила официантку, принесшую ей напиток, и сделала глоток. — Я закончила университет в прошлом году в июне и в сентябре переехала в Лондон. Так что полгода. Год я буду стажироваться в «Ричардсон-Корбетт», но осенью я начну параллельно учиться в Оксфорде.

— А, еще один градостроитель? — уточнил Макс, бросив взгляд на меня.

— Нет, — отрицательно покачала головой Руби. — Структурное машиностроение.

Мой брат вздохнул с притворным облегчением.

— Значит, ты согласишься со мной, что градостроительство — самая нудная из всех существующих профессий?

Руби со смехом снова покачала головой.

— Мне очень жаль тебя разочаровывать, но градостроительная политика была моим непрофильным предметом в университете. — Макс застонал. — Я надеюсь когда-нибудь вернуться в Южную Калифорнию в костюме супергероя и полностью революционизировать систему общественного транспорта или ее отсутствие.

Я поймал себя на том, что придвигаюсь ближе, чтобы лучше ее слышать.

— Южная Калифорния забита автомобилями, — продолжила она. — Между городами все ездят на машинах и поездах, но в городе без машины не обойтись. Лос-Анджелес разросся вширь слишком быстро, и у него нет соразмерной ему транспортной системы, поэтому это будет все равно что модифицировать и без того сложный городской пейзаж. — Взглянув на меня, она добавила: — Вот почему я хочу работать с Мэгги. Маргарет Шеффилд, под чьим руководством я хочу учиться, участвовала в создании инфраструктуры вокруг уже существующих станций метро в плотном городском пространстве. Она гений.

Даже Беннетт уставился на нее со смесью любопытства и благоговейного ужаса.

— Господи боже мой. Сколько тебе лет, Руби? — воскликнул Джордж.

Я преисполнился благодарностью в его адрес. Он собирается задать ей все те вопросы, которые я хотел бы задать сам, но не решался.

Она убрала за ухо непослушный локон жестом, в котором я научился угадывать ее неуверенность.

— Двадцать три.

— Ты почти зародыш, — застонал Джордж. — Столько амбиций, и тебе нет даже двадцати пяти лет!

— А тебе сколько? — спросила она, улыбаясь во весь рот. — Ты не выглядишь сильно старше меня.

— Не хочу об этом говорить, — заныл Джордж. — Это вгоняет меня в тоску. Я почти достиг возраста, когда пора принимать виагру.

— Ему двадцать семь, — ответил Уилл, игриво толкнув Джорджа.

— Ну правда, давайте перейдем к серьезным вопросам, — произнес Джордж. — У тебя есть бойфренд, очаровательная двадцатитрехлетняя Руби? — Я напрягся и устремил взгляд в свой стакан. — И нет ли у него такого же очаровательного друга-гея?

— У меня есть брат, — уклончиво ответила она и нахмурилась с извиняющимся видом. — Я считаю его очень милым, но, к сожалению, он традиционной ориентации. Я могла бы сколотить состояние, если бы брала деньги со всех девиц, с которыми он переспал в колледже.

Кивнув, Беннетт сказал:

— Мне нравится ваш предпринимательский дух.

Джордж наклонился вперед и продолжил:

— Не думайте, что я не заметил, как ты уклонилась от вопроса о бойфренде. Надо ли мне поиграть в сваху, пока ты в Нью-Йорке?

— Честно говоря, не думаю, что стоит. — Руби подняла стакан и взяла в рот соломинку, встретившись со мной взглядом. — Вот этот человек может засвидетельствовать, что только полчаса назад я выглядела как городская сумасшедшая.

— Наоборот, — возразил я. — Никто другой не носил махровый халат с таким достоинством.

Она хихикнула и закашлялась, подавившись.

— Вы мой любимый лжец.

— Я искренний человек, — ответил я, поставив свой напиток на салфетку. — Еще меня весьма впечатлило, как ты сумела сделать так, чтобы волосы торчали во всех направлениях одновременно. Немногим удается это сделать, просто поспав в кровати.

Она пожала плечами и задумчиво улыбнулась, вспомнив нашу недавнюю перепалку.

— Меня многие пытались научить укладывать волосы гладко. Им не удалось.

Я взглянул на стол, за которым сидели взрослые мужчины, наблюдающие за нами с восторженным любопытством. Ох и наслушаюсь же я потом от Макса.

— Значит, бойфренда нет, — заключил Джордж с хищной улыбкой.

— Нет, — подтвердила она.

— Тебя интересует кто-то конкретный?

Руби открыла рот и тут же его закрыла, покраснев. Моргнула и прищурила глаза:

— В жизни не поверю, что вы, парни, собрались тут только для того, чтобы выпить и потрепаться об отношениях. Что, дальше начнем обсуждать сумочки?

Беннетт кивнул в сторону Джорджа:

— Это все он. Стоит пригласить его в бар, и начинается.

— Сто раз говорил тебе, Бен-Бен, — протянул Джордж, — ты командуешь днем, я командую ночью.

Беннетт холодно уставился на него, и я увидела, как Джордж старается не съежиться под его взглядом.

— Джордж, — наконец сказал он, выдавив из себя смешок, — ты мне этого никогда не говорил.

Облегченно рассмеявшись, Джордж согласился:

— Да, но прозвучало неплохо. Я просто пытаюсь произвести впечатление на Руби.

— Руби, кажется, ты украдешь у меня Джорджа, — заулыбался Уилл.

— Маловероятно. — Джордж постучал Уилла по носу. — У. Нее. Нет. Нужных. Частей. Тела.

— Ну ладно, — сказал Беннетт, поднимая свой стакан и делая длинный глоток. — Мы вернулись к обсуждению частей тела. Все в порядке.

За столом повисло молчание, все наблюдали за Руби, которая собралась вернуться в номер. Весь ужин она была чрезвычайно очаровательной, и все застонали в унисон, когда она извинилась и сказала, что ей рано вставать. Мне тоже было жаль отпускать ее.

— Ну-ну.

Я взглянул в самодовольное лицо моего братца.

— Теперь, когда мы остались одни, — начал Уилл, — думаю, что можно перестать притворяться, что мы не окончательно потеряны для светской беседы, верно? — Все согласно закивали. Уиллу снова наполнили стакан, и отпил немного скотча. — Также я думаю, что мы все можем согласиться, что Беннетт — важный консультант по этой части.

Макс хихикнул.

— В части конференции? — спросил я в замешательстве.

— В части заурядного затруднительного положения, — сухо добавил Беннетт. — Сногсшибательная девушка-стажер. Все отрицающий босс. Я могу составить пошаговый план политики сдерживания.

Я моргнул и сглотнул, осознав, на что они намекают.

— Она не мой интерн. Я не имею никакого влияния на ее карьеру. — Я покачал головой, расстраиваясь от того, что это совершеннейшая ложь. — Я не… то есть я ее не интересую. Она меня тоже.

Все четверо мужчин захохотали.

— Найл, — сказал Уилл, упираясь локтями в колени. — Она чуть не уронила свой стакан тебе на колени, когда Джордж спросил, интересует ли ее кто-то конкретный.

— Я только собирался сказать то же самое, — добавил Беннетт.

— И что-то мне подсказывает, что она первая бы бросилась ликвидировать катастрофу, — сказал Уилл.

— Ну, может быть, дело в том, что ее интересует кто-то из сотрудников «Р-К».

— О да. Ты. — Макс поднял свой стакан и допил янтарную жидкость.

— Ну правда. — Я выдавил улыбку. — Она фантастическая девушка, но явно не для меня.

Склонив голову набок, Беннетт спросил:

— Какого цвета у нее глаза?

Зеленые, хотел было ответить я, но сдержался. Покачал головой, будто не знаю.

— Во что она была одета? — спросил Уилл.

В синее платье чуть выше колена, не сказал я. На шее тонкая золотая цепочка, на правой руке кольцо, из-за которого мне все время хотелось задать ей вопрос, который в конце концов сформулировал Джордж — насчет бойфренда.

Я закатил глаза, и мой братец снова захохотал, тыкая в меня стаканом.

— Парни замечают эти вещи, когда девушка их интересует.

— Если эти парни — не Джордж, — уточнил Уилл. Джордж ухватил его за затылок и попытался поцеловать в губы.

— Что ж, — заметил я, — похоже, мне больше не надо думать на эту тему. Вы подумали за меня.

— Да, мы такие, — сказал Уилл, поправляя перекосившийся воротник своей рубашки и устраиваясь в кресле поудобнее. — Мы знаем эту болезнь.

— Я думал, у тебя нет органа, который за это отвечает, честно, — сказал Джордж.

— Какое облегчение — узнать, что ты такой же, как мы. Наши дамы будут в восторге. — Макс постучал костяшками пальцев по столу и встал. — Увы, должен вас покинуть. У нас новый ритуал: Сара укладывает ребенка спать, я встаю покормить его ночью.

— Наконец-то он отобрал у тебя сосок, а? Небось ты сам пахнешь женщиной, — сказал я Максу, напоминая, как он сам вставлял шпильки во мой адрес во время моего последнего приезда.

Макс рассмеялся и похлопал меня по спине. Мы все встали, безмолвно давая понять, что вечер подходит в концу. Я наблюдал, как мой брат собирает свои вещи и прощается, ощущая смесь гордости и тоски по тому, что у него было: жена, дочь. Хороший дом.

— Поцелуй за меня девочек, — попросил я, когда он собрался на выход. Он взмахнул рукой и ушел. Бар отеля показался совершенно покинутым и тихим, теперь когда они все вчетвером ушли.

Я хотел найти более подходящее название тому, что почувствовал, когда он уходил. Не зависть и не горечь из-за моих собственных обстоятельств. Просто несколько недель назад, навестив Макса и Сару, я понял, чего я хочу: стабильность, жену, семью, — но я так далек от этого. Перемены всегда давались мне с трудом, и мысли о том, что будет с моей жизнью после развода, устрашали.

До теперешнего момента я даже не осознавал, что отгоняю от себя мысли о том, что будет дальше и как получить от жизни то, что я хочу. Я просто нажал на паузу. Семь месяцев я плыл по течению: с головой погрузился в работу, играл в футбол и занимался греблей по выходным, время от времени встречался с друзьями — Арчи и Йеном.

Но чтобы получить то, что мне нужно, придется выйти за эти рамки.

И сейчас из-за всех этих намеков от Тони, Макса, Уилла, Беннетта и даже Джорджа, а может быть, из-за общества завораживающе прекрасной, очаровательной женщины я задумался, может ли Руби оказаться той женщиной, которая мне нужна.

Но я не хотел совершать никаких движений в адрес Руби только потому, что остальные считали, что я должен это сделать, или потому что у меня в жизни образовалась пустота. Разумеется, я нахожу ее привлекательной и где-то глубоко внутри могу представить, как мы встречаемся.

Могут ли у меня вообще быть отношения, основанные на страсти, честности и преданности, не такие, как с Порцией? Я всегда был предан ей, но у нее на первом месте всегда были родители. Тогда это не приходило мне в голову, но сейчас, оглядываясь назад, я понимал, что мы никогда не стали бы по-настоящему близкими людьми.

За последние год-два я осознал, что все время уступал Порции, просто потому что мы так долго были вместе. Но, несмотря на то, что я человек неуверенный и сдержанный, я воспитывался в доме, где было много страсти, много детей и происходили самые нелепые приключения. Пусть я никогда не был инициатором ничего спонтанного и безумного, но мне это было нужно, как мы нуждаемся в воздухе и тепле.

Когда я вошел в лифт, перед моим мысленным взором всплыло лукавое лицо Руби.

Такое впечатление, что она появилась в моей жизни в самое подходящее время. Дело не в том, что я мог бы иметь с ней романтические отношения, а в том, что я понял, какими разными бывают женщины и что они необязательно похожи на Порцию.

Разделение нашей общей жизни с Порцией на два разных пути было мучительным и постепенным. Сначала квартира: без особых обсуждений мы решили, что она останется ей. Потом машина: тоже ей. Она оставила себе собаку, мебель и изрядную долю наших сбережений. Я отдал все это, ощутив поразительное облегчение.

Порция — мой первый поцелуй, моя первая любовь, мое первое все. Женившись в девятнадцать лет, я считал, что надо сохранять брак, несмотря на то, что мы были несчастны, пусть даже мои взгляды были старомодными.

Просто однажды наше несчастье стало настолько сильным, что я не видел из него выхода.

Я не чувствовал ее любви, и что касается меня, сексом мы давно занимались на автомате. Речь о детях вообще не заходила, и, по правде говоря, я не мог представить, чтобы Порция любила детей так, как моя мать: со всеми этими полными энтузиазма поцелуями в животики и постоянными физическими проявлениями материнской любви. А теперь, спустя месяцы после развода, я вообще не мог понять, как я представлял себе нашу жизнь с ней: чистую, холодную, где все на своих местах.

В конце концов наш развод решился во время одного из наших безобидных ланчей по расписанию. Я получил напоминалку о встрече, которая должна была состояться в то же время, что и ланч. Порция часто работала из дома, но передвинуть встречу на час — это было для нее слишком.

— Ты вообще когда-нибудь думаешь о том, как устроен мой день? — спросила она. — Ты когда-нибудь думаешь, что я откладываю ради тебя?

Я подумал о романтических каникулах, которые она отменяла, ужинах по случаю дня рождения, которые она пропускала, потому что была в гостях у подруги и забыла, а один раз она просто продлила пребывание в гостях еще на неделю просто потому, что там было очень весело и она не могла от этого отказаться.

— Стараюсь, — ответил я.

— Но у тебя не получается, Найл. И честно говоря, я устала.

Порции всегда надо было оставить за собой последнее слово. И в этот миг с отчетливой яркостью, которой я сам от себя не ожидал, я понял, что мне нравится это последнее слово. Я просто захотел покончить с этим.

— Я понимаю, Порция. Ты можешь делать только то, что можешь.

Она слегка удивилась, что я назвал ее по имени: годами я обращался к ней «любимая».

— Вот так, Найл, — утомленно сказала она. — Я тону. Я просто не могу жить своей жизнью и тащить на себе еще и это.

«Еще и это» — имелось в виду «нас». Ношу семейной жизни, в которой не было любви.

Она взглянула для меня, провела взглядом по лицу, шее, посмотрела на руки в карманах брюк.

Я никак не мог избавиться от ощущения, что, глядя на меня таким образом, она меня с кем-то сравнивает. С кем-то более шикарным, не таким высоким, более американским, менее терпеливым с ней.

После нескольких минут гнетущего молчания она снова заговорила.

— Мы, — сдержанно произнесла она, — больше не чувствуем себя естественно друг с другом.

И это было все.