Лера хочет замуж

Тина Кристи

Впереди вечеринка по случаю ее дня рождения, но… Лера вдруг осознает: она уже такая взрослая, а до сих пор не реализовала себя в жизни. Любимый ушел, карьера не сложилась, жить приходится на съемной квартире. Надев новое платье от Chloe, вооружившись поддержкой двух лучших подружек, неиссякаемым энтузиазмом и принципом just do it, Лера вступает в новый мир. Там ее ждут романтичные и страстные мужчины, новая карьера, вечеринки на морском побережье и поиски настоящей любви. Удастся ли героине воплотить свои мечты и получить заветное предложение руки и сердца? Ведь в мире взрослых все так сложно, а мужчины под венец идти ох как не хотят… Но отвага и чувство юмора помогут ей справиться со всем, и в первую очередь с самой собой.

Часть I

1

Девушка с золотыми волосами идет по пресыщенной загадочными незнакомками Оболонской набережной. На ней черное платье за тысячу долларов. На ее безымянном пальце пусто. Но разве ей есть до этого дело?

Взгляды всех проходящих мужчин прикованы к ней. Ее большие карие глаза сияют. Ее пухлые губы приоткрыты.

Глядя на ее изящную спину с осанкой герцогини Кембриджской…

Вдруг я спотыкаюсь и едва не падаю носом на розовую поблескивающую плитку набережной, но вовремя хватаюсь за парапет. Вот уж размечталась! Оказывается, дорогая одежда имеет свойство внушать своей владелице самомнение Перис Хилтон, иначе как объяснить то, что я иду и слагаю о самой себе пятничный пост для выпуска светской хроники?

Выгляжу я сегодня и в самом деле на миллион — платье от Chloe, дорогие туфли, цепочка с бриллиантовым кулоном, а еще мои золотистые волосы уложены волнами в стиле старого Голливуда, на моем лице — броский макияж в стиле ранней Мадонны, а на руках — алый маникюр в стиле поздней Диты фон Тиз. Почему бы и нет, если есть повод?

И не удивлюсь, если именно сегодня эти столичные снобы сочтут меня владелицей как минимум трехкомнатной квартиры где-нибудь на холмах Печерска, с бело-сиреневой спальней в стиле «прованс», и сотрудницей офиса какой-нибудь престижной международной компании со стеклянными стенами и безлимитной кофемашиной. В мегаполисах ведь встречают по дизайнеру твоей одежды.

Но знали бы они!

Я загадочно улыбаюсь и мечтательно гляжу на залив, пока очередной видный мужчина, идя под руку с юркой тараторящей дамой в красном брючном костюме, изучает мой идеальный профиль. Но вот он уже где-то позади меня, а я продолжаю идти и источать свое обаяние в пустоту.

Кто же я?

Слайд 1. Моё прошлое.

Хорошая, послушная девочка, мечтающая петь и выступать. Закончила экономический в родном небольшом городке Сумы. Отработала год в крошечной сумской полиграфической фирме. Познакомилась через чат Bizarre с зеленоглазым киевлянином. Переехала в Киев к нему и его родителям. Нашла работу аккаунт-менеджером в столичной шарашкиной конторе. За пять лет сменила 5 мест работы. Специализация — маркетинг и реклама.

Слайд 2. Мое настоящее.

С киевлянином мы расстались. Пару недель назад.

Я собрала свои кипы вещей и укатила в ночь на не желтом такси, по пути глотая злые слезы и раздумывая, куда же податься. Выручила киевская тетя моей сумской лучшей подружки — пустила пожить в свою шикарную квартиру на Оболони. Правда, только на месяц. А сама пока укатила к родственникам в зеленые Карпаты.

Работаю я нынче менеджером по рекламе. Ежедневно тащусь через весь город в обшарпанный офис в серых недрах Лукьяновки. Зарплата… Не смешно.

Слайд 3. Моё будущее.

Я и без магического шара знаю, что через две недели мне придется перебраться в какую-нибудь съемную убогую квартирку на окраине. И очень сильно выкручиваться, чтобы и дальше покупать новые платья. И, может, все-таки начать петь?

Слайд 4. Сегодня.

Сегодня у меня день рождения. Мне исполняется тридцать. Это ужас. Это просто нелепо. Я согласна лишь на 18 с небольшим плюсом. Кто угодно — загляните в мою голову, проверьте меня на опытность, практичность, мудрость и самостоятельность! Zero: Zero: Zero: Zero! Какие тридцать?!

Слайд 5. Планы на вечер.

Пары у меня теперь нет. Зато есть дизайнерское платье, и приедут любимые подружки из Сум. Будем отмечать.

2

О нем. Я должна все же рассказать о нем.

Его зовут Леон. ЛЕ-ОН. Как два удара сердца.

Ведь все это было не просто так. Знакомство в чате… Вроде бы, такой бросок на удачу. А потом встреча на зимнем Киевском вокзале. Прогулка в Мариинском парке. Празднование нового года на даче у его друзей. Первый поцелуй в щечку.

А потом сонные поездки в плацкарте из Сум в Киев, из Киева в Сумы. Долгие ночные разговоры по мобильному. Ожидание встречи. Нежные, полные любви выходные. И снова расставание.

Первое признание в любви…

И вот мы вместе, под одной крышей. Дни, недели, месяцы. Годы. Ссоры и примирения.

Все как у всех, наверное.

И постепенное угасание пылкости. Появление упреков. Игра в молчанку.

А потом несколько обид, одна за другой. И два неосторожных слова. Моих.

— Я уйду!

И его.

— Ну, вперед!

Сказано это было в сердцах, я знаю. Но ведь мы прожили вместе пять лет. Пять лет! И вот так взять и разойтись…

Да, ушла именно я. Но он даже не попытался меня вернуть. И даже ни разу с тех пор не позвонил. Словно только того и ждал, когда же я, наконец, освобожу свою половинку шкафа.

Прошло уже две недели с тех пор, как мы расстались. А я все еще иногда сижу и плачу, глядя на равнодушно молчащий телефон.

3

Все. О грустном достаточно. Ненавижу грустить.

4

Я все еще эффектно иду по Оболонской набережной, направляясь к ресторану, где, собственно, и состоится празднование моего круглейшего юбилея. Развлекаюсь тем, что принимаю равнодушный вид при виде каждого маломальски симпатичного мужчины. А еще вспоминаю, что я делала сегодня утром.

5

А вы занимаетесь этим?

Обычно свои желания я записываю перед новым годом. Но в 30-й день рождения можно сделать исключение и дополнительный раз попытаться взяться за ум. Ведь говорят же — записывайте свои желания, и тогда они сбудутся.

Хочу замуж! — написала я под номером один в новеньком чистом блокноте с рифленой серебряной обложкой.

Да, хочу. Уже пять лет хочу. И пышное платье, как у принцессы. И двухэтажный торт. И свадебный танец в вихре из лепестков роз.

И Леона в качестве жениха — мелькнуло у меня в мыслях прежде, чем я успела это себе запретить.

Еще я решила, что хочу новую работу.

Я уже давно прихожу в офис в девять утра понедельника только затем, чтобы поскорее дождаться шести вечера пятницы. И это в век неограниченных возможностей для самореализации в любой сфере! Чего же я жду? На что надеюсь? Что хорошая работа сама на меня свалится?

Нужно срочно будить себя от спячки и ковать свое будущее. Искать, спрашивать, узнавать и найти, наконец, интересное творческое занятие. И чтобы мне за него еще и хорошо платили.

Под цифрой 3 я сообщила вселенной, что жажду отправиться на морское побережье. Правда, зря старалась — этот вопрос уже решен. Билеты на поезд до Симферополя для меня и моих подружек давно куплены и ждут своего часа.

Море, я скоро увижу тебя! И окунусь в прохладную искрящуюся воду со стайками рыбок… Ах!

Но перед поездкой на курорт придется заняться поиском жилья. И это — пункт четыре.

Четыре пункта — четыре желания — четыре цели. Как их называть — не столь важно. Главное — сфокусироваться и осуществить.

Отвлекшись от стратегических размышлений, я останавливаюсь в пяти шагах от входа в ресторан. Смотрю на время. Мои любимые подружки уже должны быть внутри.

Сейчас я войду, и они упадут в обморок от логотипа на этикетке моего платья.

Об этом платье стоит сказать отдельно. Это мой главный подарок самой себе на тридцатилетие. Оно черное, с серебристым отливом. Ткань бархатистая и шелковистая одновременно. Плечи и спина открыты, декольте скромное, но с маленькой игривой выемкой в форме тюльпана. Длина — в пол, и есть даже недлинный прозрачный шлейф.

Это платье дорого стоит, и дорого выглядит. Из одежды это моя самая дорогая покупка — пришлось выложить почти тысячу долларов. Для меня это не шутки, я откладывала деньги несколько месяцев.

— Смотри, это Chloe! Обалдеть! — слышу я шепот проходящих мимо женщин в коралловых летних свитерах. Само собой, они выгуливают интерьерных собачек. Оболонские снобы.

С победным видом иду к двери ресторана, чувствуя, как позади развевается шлейф. Держу спину прямо, величественно подняв подбородок.

Оглядываюсь, чувствуя чей-то пристальный взгляд. Симпатичный мужчина, гуляющий со своей дамой, глядит в мою сторону жгучими карими глазами. Посылаю ему воздушный поцелуй.

— Пусть теперь благоверная скажет тебе пару ласковых слов. — с усмешкой бормочу я и отворяю дверь. И тут же забываю обо всем.

6

Есть просто рестораны, в которые изредка заходишь посидеть с друзьями и коллегами. А есть Рестораны с большой буквы, куда такие простые смертные, как я и мои подружки, ходим раз-два в десятилетие. Даже по меркам столицы здесь все очень дорого. Но язык не поворачивается возмутиться. Фасад, интерьер, обслуживание, кухня, и даже аура здесь — просто безупречны и восхитительны. Безоговорочный высший класс. И треть моей зарплаты за скромный ужин без учета бокала вина. Но раз в десять, а тем более в тридцать лет такую роскошь себе позволить можно.

В холле ресторана журчат водопады. На альпийских горках зимнего сада россыпи кремовых цветов и невысокие зеленые деревца. Синий полупрозрачный пол натерт до блеска и напоминает реку, в нем можно увидеть свое отражение. А вместо потолка над головой — мерцающее звездное небо.

Гляжу на все это великолепие с открытым ртом, но, миновав холл, у арки, украшающей вход в зал ресторана беру себя в руки и принимаю невозмутимый вид. Метрдотель приветствует меня и предлагает провести к столику.

Вхожу в зал. Здесь всюду фонтаны, камни и орхидеи — черные и бледно-розовые. В хрустальных нишах среди камней и цветов стоят прозрачные столики. На каждом в специальном углублении, словно в невесомости, парит белая орхидея.

Я поражена. Создает же кто-то такую красоту! Как? Как они это делают? Как жаль, что я не художница и не дизайнер интерьера. Эти люди творят волшебство наяву.

Лишь спустя минуту пребывания во всей этой хрустально-цветочной невесомости, замечаю подруг. Они уже ждут меня за нашим столиком, как и было условлено. Улыбаюсь и иду к ним. Отлично, наш столик — у огромного окна с видом на людную набережную. Нас с улицы обязательно увидят прохожие. Есть шанс почувствовать себя верхушкой общества.

Я наслаждаюсь каждым своим шагом по блестящему полу. Мои любимые сумские подружки Алиса и Милана замерли в изящных позах. По их лицам вижу, что они бы сейчас с радостью бросились ко мне с поздравлениями, но царящая здесь атмосфера аристократической сдержанности вынуждает вести себя соответствующим образом. Потому девчонки остаются на своих местах. Я тоже шествую к столику очень важно, не спеша, а дойдя, наклоняюсь и чинно целую подруг в обе щеки, не касаясь губами.

— Лерочка, поздравляю! — все же, не выдержав, провозглашает Алиса, миниатюрная красавица с идеальной фигуркой и длинными светлыми волосами. У нее большие глаза чайного цвета, глядящие из-под густых ресниц, изящный нос горбинкой и небольшие губы. Одевается она всегда в стиле Коко Шанель — слишком элегантно для своей кукольной внешности. На мои советы надеть розовые лосины, белый топ и ботильоны с шипами Алиса всегда морщится. Ее конек — свободные платья, скрывающие фигуру, приталенные пиджаки и классические туфли на шпильке. И никакой бижутерии — только золото. Сейчас на ней тоже сияют золотые украшения. Одета она в белое атласное платье, неброское и элегантное, с шифоновым цветком-брошью на левом плече.

Алиса очень нравится мужчинам, характер у нее мягкий, а ум — практичный. Я уверена, что когда-нибудь она станет любящей женой олигарха, идеальной мамой и умелой хозяйкой огромного дома.

— С днем рождения, красотка! — добавляет Милана, моя лучшая подруга еще с времен школы. Гордость Миланы — ее роскошная грива медных волос, которые вьются от природы. Лицо ее необычное, треугольной формы. Тонкий нос придает ему изящества, а округлые брови — сходства с какой-то мультяшной героиней. Милана всегда может выслушать, эту ее черту я ценю превыше всего. Она отлично разбирается в технологиях и цифрах. Работает финансистом в банке. Характер у Милаши неоднозначный. Она мягкая и женственная, но иногда выпускает коготки. Бывает, мы поддеваем друг дружку. Но за пятнадцать лет столько пережили, что на нашу дружбу ничто не влияет.

Сегодня Милана неподражаема. Она научилась укладывать свои волосы аккуратными локонами с помощью геля, и теперь у нее прическа, как у принцессы. На ней изумрудное платье в обтяжку, заказанное из Англии. Милана уже давно перешла на интернет-покупки и обзавелась отличным гардеробом за смешные по меркам столицы деньги.

— Спасибо, мои хорошие! — отвечаю я на бурный поток поздравлений и пожеланий и усаживаюсь на мягкий удобный стул с перламутровой бархатистой обивкой. Лучший стул, на котором я когда-либо сидела.

— Вы прямо как эльфийская принцесса Галадриэль и Бель из «Красавицы и чудовища». — говорю я.

— Ну, мы же старались, чтобы тебе понравиться. — восклицает Алиса и аккуратно поправляет свои светлые волосы. — Зато ты — как Мерилин Монро.

— Серьезно? — довольно мурлычу я. — Вот бы мне еще и успех у мужчин такой же.

Стол богато сервирован. Огромные прозрачные бокалы для воды и вина, сверкающие серебряные столовые приборы, белые фарфоровые тарелки и накрахмаленные белоснежные салфетки. Роскошь в чистом виде. Я глубоко вдыхаю, словно стараясь наполнить легкие всей этой дорогой красотой.

— Ну что, ladies, мы все-таки это сделали! — восклицаю я. — Пришли в шикарный ресторан в шикарных нарядах, как и планировали еще год назад.

— Хоть одна радость от этой даты, — причитает Алиса, которой тридцать стукнуло еще в прошлом месяце.

— Не только. — говорю я. — Во-первых, на тридцать никто из нас не выглядит. И это при том, что мы особенно ничего для этого не делаем, по спа-салонам и фитнесс-клубам не ходим.

— А я бы походила, — вставляет Алиса. — Если бы кто-то это оплатил, — она обводит взглядом зал, явно в поиске перспективных женихов. Но на горизонте пока пусто.

— И еще, — продолжаю я. — Мне удалось отыскать в тридцатилетии даже некоторую прелесть.

— А вот это что-то новенькое! — воодушевленно и, пожалуй, слишком громко восклицает Милана. Мы все дружно тушуемся и смотрим по сторонам.

— Да-да, — продолжаю я, стараясь держать осанку, как дама в шляпке с вуалеткой за столиком у противоположной стены. — Но об этом — позже. Я жажду послушать ваш поздравительный тост.

Мы берем по бокалу с аперитивом — комплиментом от ресторана. Это розовое шампанское.

— Да, Лер, мы тут подготовились. — Алиса улыбается. Переглянувшись, они с Миланой хором, уже не обращая внимания на других посетителей ресторана, декламируют:

— Что пожелать тебе — не знаем, ты только начинаешь жить. От всей души тебе желаем с хорошим мальчиком дружить. — И заливаются смехом. Я тоже улыбаюсь, скрывая грусть. Хорошего мальчика у меня теперь нет.

— А вот это — наш скромный подарок, — Алиса тонкой рукой с красивым маникюром протягивает мне небольшой золотистый пакет. На вес он очень уж легкий. Заинтригованная, я раскрываю его и вижу бумажный листок. Вынимаю. В глаза бросается надпись — «Подарочный сертификат». Под ней витиеватым шрифтом напечатано мое имя и текст. Я читаю его, поднимаю глаза на подруг, потом снова перечитываю и, наконец, вскакиваю в порыве чувств.

— Девчонки! Вы что? Вы с ума посходили? — восклицаю я, а в моих глазах уже блестят слезы. Что может восхитить, и одновременно ранить сильнее, чем мечта, поданная на блюдечке с голубой каемочкой?

Да, мечта. У меня в руках сертификат на запись песни в студии, включая создание аранжировки, сведение и мастеринг.

— Это же стоит баснословно дорого! — причитаю я.

— Лер, Лер, ты что, тушь потечет! — Алиса тут же передает мне салфетку.

— Лера, нам еще фотографироваться! — взывает Милана. — Ну что это будут за фотографии с красными глазами?!

А я все не могу прийти в себя. Ну и подруги! Ну и подарок!

— Девчонки, вы же просто… Просто исполнили мою мечту всей моей жизни! — лепечу я дрожащим голосом. — Где же вы денег насобирали?

— Раз в тридцать лет можно позволить. — покровительственным тоном говорит Милана. Она явно подготовила эту фразу заранее. Алиса согласно кивает.

— Спасибо. — шепчу я, бережно сжимая в руке драгоценную бумагу. — Какой же, выходит, дорогой у меня юбилей! Платье от Chloe, — подруги присвистывают, — ужин в одном из самых дорогих ресторанов Киева. А теперь еще и такой подарок! — я снова смотрю на сертификат, и вдруг с моих губ срывается:

— Хотя о сцене мне, наверное, мечтать уже поздно. Все таки мне уже тридцать лет.

— Давайте не будем о грустном. — тут же прерывает Алиса. — Сегодня все для тебя, и надо верить в то, что все получится.

Я снова всхлипываю, но слезы удается сдержать.

— Я счастлива! Что я еще могу сказать? Спасибо, девчонки! Вы — лучшие! И такие красивые!

Я тянусь к подругам через столик и обнимаю их. На нас тут же бросают высокомерные взгляды дамы в шляпках с вуалетками за соседним столиком, похожие на двух ворон. Чувствую еще чей-то пристальный взгляд. Поднимаю глаза. Рядом стоит официант. Видимо, он уже давно подошел, а мы и не заметили. Улыбаюсь ему с извиняющимся видом. Но парень знаком показывает, что все нормально. На его симпатичном, благородном округлом лице в обрамлении модной нынче короткой бородки появляется доброжелательная улыбка.

— Здравствуйте, — говорит он. — Не хотел вас отвлекать. У вас, насколько мне известно, торжество?

Милана важно подтверждает эту информацию. Официант тут же сдержанно меня поздравляет и раздает нам меню. Подруги не спешат его отпускать, забрасывая вопросами. Молодой человек явно им приглянулся.

— А что такое каперсы? — мило спрашивает Милана.

— Это маринованные цветочные бутоны, либо сладкие плоды, по вкусу похожие на арбуз, если говорить кратко. — учтиво объясняет парень бархатистым голосом. Вижу, подруги мои просто тают.

Наконец, заказ сделан. Три порции подкопченной утки с микссалатом и клубникой и три десерта. Я выбрала лавандовую паннакоту. Никогда такого изыска не пробовала. Милана предпочла пирожное с кофейным кремом, Алиса заказала мятное мороженое.

А вот с выбором напитков у нас происходит заминка. Не можем же мы признаться такому симпатичному официанту, что совершенно не разбираемся в винах по сто баксов за бутылку.

Делаю вид, что изучаю винную карту. Хотя смотрю, в основном, на цены. Они просто заоблачные.

— Может быть, устроим небольшую дегустацию? В честь праздника, — вдруг предлагает официант. — Вы сможете выбрать вино на свой вкус.

Мы с подругами переглядываемся.

— Это бесплатно, — уточняет официант, словно прочитав наши мысли.

— Тогда мы согласны, — улыбаюсь я.

Через минуту к нашему столику подкатывают изящную кованную тележку с бутылками и бокалами. Пока официант наливает небольшие порции вина в бокалы, подошедший с ним сомелье рассказывает о букете, выдержке и даже об истории создания каждого напитка. Мы с девчонками заворожено слушаем. Потом приступаем к дегустации. Вкус каждого из пяти представленных вин просто идеален. То сладкий, то терпкий, то нежный с легкой кислинкой. Чувствуя себя настоящими аристократками, разглядываем рубиновую жидкость на свет, вдыхаем аромат, прислушиваемся ко вкусу.

— Девушки из высшего общества, — с упоением вздыхаю я про себя. — Почаще бы так!

Вокруг нашего столика воцаряется атмосфера настоящего праздника. Сомелье, кажется, очень старается поразить Милану, даром, что ему явно за сорок, а на голове проплешины. Алиса строит глазки официанту, который мило ей улыбается. Я перекатываю во рту вино, и понимаю, что все, что я пила раньше, не идет с ним ни в какое сравнение.

В конце концов мы готовы сделать выбор.

— Шабли 83-го. — уверенно говорю я. Сомелье восхищается моим выбором и удаляется, напоследок что-то шепнув Милане. Официант увозит тележку, перед этим загадочно взглянув на Алису, чем приводит ее в полный восторг.

— И на сколько мы гуляем? — спрашивает Милана тихо, как только оба мужчины удаляются.

— Шестьсот гривен за три бокала. Мелочи. — усмехаюсь я. И в самом деле, всего лишь моя зарплата за три дня. — Главное, оно того действительно стоит.

Ужин проходит превосходно. Салат с уткой — блюдо для настоящих гурманов. Сочетание мяса с клубникой восхитительно. Вино — просто непревзойденное. Красивая сервировка, роскошная еда и дорогое вино — все безупречно. Еще и обслуживание отличное. Отмечаю про себя, что нужно будет дать официанту щедрые чаевые.

— Кажется, я успела напиться, пока мы дегустировали, — смеется Алиса.

Милане тоже весело.

— Девочки, а вам не кажется, что пора, наконец, выпить за именинницу! — восклицает она.

И правда, увлекшись вкусной уткой, мы позабыли обо всем.

Подруги поднимают бокалы с искрящимся в них вином. Я следую их примеру.

— Лера. — начинает Милана торжественно. — Не буду желать тебе выйти замуж, это все равно рано или поздно случится. Лучше пожелаю достичь своей мечты, самой заветной! Надеюсь, наш подарочек тебе в этом хоть немного поможет. И еще, — добавляет она с особым теплом, — пусть дружба наша длится много-много лет!

— Спасибо! — говорю я, а сама думаю о ее словах о замужестве. Рано или поздно это случится. А вдруг нет?

— Лерчик, а я от себя пожелаю финансовых успехов и крепкого здоровья. Именно это — главное в жизни. — добавляет Алиса.

— Финансы? Или здоровье? — уточняю я с улыбкой.

— И то, и другое, — со смехом отвечает Алиса.

Я ее благодарю, и мы собираемся чокаться, но тут я отвожу свой бокал в сторону.

— Погодите, девочки, а как же любовь? Одно дело — замужество, с этим в стране напряженка. Но любви то хоть мне пожелайте!

— Любви к кому-то или от кого-то? — уточняет Милана.

На миг я задумываюсь.

— Пусть все любят меня, а там разберемся.

Милана заново поднимает вверх бокал и торжественно произносит:

— Пусть все тебя любят! А ты люби только того, кто этого достоин.

— Прекрасный тост! — улыбаюсь я. Наши бокалы звонко чокаются.

Дальше Милана решает устроить фотосессию. Сетует, что забыла сфотографировать утку. Алиса ее успокаивает — она сразу же запечатлела салат на свой айфон. Милана задета в лучших чувствах — ведь это она наш главный фотограф — и, кажется, готова заново заказать утку, только чтобы сделать ценные кадры. Но вместо этого со всем пылом приступает к съемкам всего, что находится в зоне досягаемости. Кружит с фотоаппаратом, только и слышно — щелк-щелк.

— Кажется, наша фотосессия уже сделала нас звездами. На нас все смотрят. — говорю я тихо, прикрываясь бокалом с вином.

— Ну и пусть. Вечер только начинается. — заявляет Милана с многообещающей улыбкой.

— Девчонки, правда же, классно? — говорит Алиса и изящно берет в руку бокал. — Мы втроем, в роскошных платьях, сидим в роскошном ресторане. Вот бы всегда так.

— Даже не знаю. — говорю я, еще раз глянув по сторонам. — Раз в год — это захватывающе. Но каждый день? — я почти перехожу на шепот. — Посмотрите, какие вытянутые у всех лица. У всех вокруг. Что-то я не вижу удовольствия ни на одном.

Мой взгляд задерживается на паре, сидящей за соседним столиком. Крупный престарелый мужчина и молодая изящная женщина. Выглядят, как отец и дочь. Перед ними на серебряном подносе устрицы. Я видела в меню, сколько они стоят. Даже моей недельной зарплаты не хватит на приличную порцию. Мужчина чем-то недоволен, бросает взгляды по сторонам, на спутницу не обращает внимания. Женщина смотрит в окно. Устрицы стоят нетронутыми.

— Вон, — едва заметно киваю в их сторону, — даже устрицы им не в радость.

— Богатые тоже плачут. — протягивает Алиса.

— Все плачут. — пожимаю я плечами. — Но нам, простым смертным, кажется, легче получить удовольствие, чем этим избалованным богачам… — Я смотрю на свой десерт. — Смотрите, лавандовая паннакота! — беру небольшую серебряную ложечку и погружаю ее в десерт. Потом пробую на вкус и закатываю глаза от удовольствия. — Божественно. И заметьте — всего ложка, и я счастлива!

Подруги смеются. Пробуют и свои десерты.

— Ооо, ммм, идеальный вкус! — стонет Милана.

— Девочки, я уже согласна потратить еще одну зарплату, чтобы тут еще и позавтракать. — восклицаю я.

— Лера, а какую ты прелесть нашла в тридцатилетии? Ты обещала рассказать. — напоминает Алиса, смакуя мятное мороженое, украшенное цветами фиалок.

— Ах, да, есть у меня кое-какие соображения. Сейчас расскажу. — я прихорашиваюсь, поправляю платье, готовясь выступить с речью. — Итак — всем нам уже по тридцать лет. Что в этом хорошего? — Я загадочно смотрю на подруг, выдерживаю паузу.

— Ничего, — протягивает с грустной усмешкой Алиса.

— Во всем можно найти плюсы. — возражаю я. — Да, мы все к тридцати годам хотели иметь семью, детей, квартиру-машину-дачу и хорошую работу. Но не сложилось.

Подруги кивают, вздыхают с горечью.

Я продолжаю:

— У нас нет ни квартир, ни машин, ни приличных мужей. Нет даже женихов. Все вокруг твердят, что пора рожать, иначе будет поздно. Такое чувство, будто тридцатилетие — это приговор или конец света.

— И не говори. — мрачно соглашается Милана.

— Так вот, — торжественно заявляю я. — Если взглянуть на тридцатилетие немного под другим углом, оно может показаться не таким ужасным.

— Ну же, не тяни! — не выдерживает Алиса, теребя цветок на плече.

— Хорошо. — говорю я и поднимаю бокал. — Девушки, поздравляю вас с новым совершеннолетием!

7

По залу разливается мелодичная музыка.

— Вот только подумайте сами! — продолжаю я развивать свою мысль после того, как мы делаем по глотку вина. — До тридцати мы постоянно чем-то заняты. Учеба в школе, потом в университете. Первая работа, первая любовь. И первое, и второе требуют огромного количества переживаний, эмоций. Мы получаем жизненный опыт. Мало кому везет сразу начать карьеру именно в той сфере, к которой душа лежит. У меня, например, так не получилось. Кем я только не работала, вы же знаете. И только сейчас, в тридцать лет, поняла, чего я, собственно, хочу. Но я бы этого не поняла без всего прожитого за прошлые годы. То же касается и личной жизни. С первого раза почти никому не везет. Мы встречаемся с разными людьми, делаем выводы и к тридцати годам уже точно знаем, какого спутника для себя ищем. О чем все это говорит?

— О чем? — нерешительно спрашивает Алиса.

— Да о том, что в тридцать у нас наступает настоящее совершеннолетие. Золотое время. Когда мы уже точно знаем, чего хотим от жизни и людей, и полны сил, чтобы достичь всего, чего пожелаем. И мы уже не должны ни перед кем отчитываться. Только перед собой.

На лицах подруг расцветают улыбки.

— А в этом что-то есть, — кивает Милана.

— Продолжай, — требует Алиса.

— В общем, девочки, я считаю, что тридцатилетие — отличный повод для нового старта. Мы многое пережили, сделали выводы, определились с желаниями. Время начинать новую жизнь. Осознанную, активную, интересную. У нас все впереди и все только начинается. Главное — поставить себе новые цели и новую планку.

Я снова принимаюсь за десерт, пока подруги переваривают информацию. Кажется, они воодушевились.

Милана, погрузившись в мысли, ковыряет вилкой свой торт, потом поднимает глаза.

— То есть ты имеешь в виду, что даже в таком возрасте можно круто изменить жизнь? — спрашивает она с надеждой.

— Да. — без тени сомнения говорю я. — Вот чего ты хочешь, но считаешь, что не можешь себе позволить?

Покручивая прядь медных волос, подруга произносит.

— Вы прекрасно знаете, чего я хочу. Все это уже давно знают.

Я киваю.

— Да, ты хочешь переехать в столицу. Но уже шесть лет подряд находишь горы причин, почему не можешь этого сделать. То работу жаль терять, то кредит висит, то какие-то хиленькие отношения держат.

Милана молчит, но, кажется, готова возразить. Я продолжаю с напором.

— Тебе тридцать лет! Твои оправдания уже никому не нужны. Ты просто решаешь, делать, или нет. — я наклоняюсь вперед. — Если ты этого правда хочешь — рискни! Возьми и рвани в столицу. Найди работу, сними квартиру. Например, со мной напополам. И посмотри, что будет. Это так просто! Когда же еще это делать, если не теперь?

Милана отводит взгляд. Я ее знаю. Знаю, что с губ ее готовы сорваться годами накопленные возражения и оправдания своему бездействию. Такой уж она человек. Кому-то перемены даются легко. Но Миланка не из таких.

Я примирительно поднимаю руки.

— Я лишь хочу сказать, что мы, тридцатилетние, можем творить со своей жизнью все, что захотим. Развлекаться на полную. Исполнять свои мечты. Свои мечты! Не родителей, не навязанные стереотипами. А свои. Начинать с нуля и двигаться туда, куда нам надо. И у нас для этого еще вполне достаточно времени. Вот в чем суть. Вот в чем прелесть тридцатилетия, — заключаю я с вдохновением.

Вижу, что Милана уже улыбается, а Алиса качает головой.

— Лера, тебе нужно организовать движение и идти в политики. — говорит моя белокурая подружка, так напоминающая мне маленькую фею Тинкербел из мультфильма о Питере Пене.

— Да уж, — хмыкаю я. — Только для начала неплохо бы самой воплотить все, что я так здорово расписала.

Бросаю взгляд в окно. На улице уже стемнело, пока мы здесь пировали. На набережной зажглись фонари. В их бледно-розовом свете блестит выложенная плиткой дорога. По-праздничному красиво.

— Ну что, вдохновились на великие дела после моей пламенной речи? — спрашиваю я с улыбкой, снова взглянув на подруг. Обе сидят задумчивые. Даже о десертах своих позабыли. Резко начинаю чувствовать легкую сонливость. Это от вина. Так всегда, как только выпью алкоголя. Сначала чувствую веселье и готовность свернуть горы, а через несколько минут уже хочется откланяться и нырнуть в постель.

— Вообще-то да. — все еще вся в своих мыслях, отзывается Милана.

— Да, Лер. Просто настолько это тяжело… Все вокруг уже замуж повыходили. — скорбно замечает Алиса.

— Ооо, ну вот, опять — замуж. Ты меня хоть слушала, Алис? — я поправляю свои золотые локоны. — Дело же не в замужестве. Ну, не только в нем, по крайней мере. Вот у тебя есть мечта?

— Есть.

— Какая?

— Выйти замуж!

Мы втроем прыскаем со смеху. Потом снова беремся за десерты и не отрываемся от них, пока вазочки не пустеют.

Я окидываю взглядом ресторан. Пара, не тронувшая устрицы, уже исчезла. Дама в шляпке тоже. Кроме нас, осталось всего четверо посетителей. Две разодетые дамы бальзаковского возраста в платьях от Chanel и пожилая супружеская чета.

— Девчонки, думаю, хватит нам тут уже сидеть. Оценить нашу красоту все равно некому. — говорю я.

— Согласна. — Милана тут же достает зеркальце и подкрашивает губы.

— Да, девочки. Я-то думала, мы в таком ресторане обязательно с кем-то познакомимся. — протягивает разочарованно Алиса. Даже симпатичный официант ее уже не интересует. Она безучастно машет, чтобы тот принес счет.

— Так что, Лер, какие дальше планы? Как для начала новой жизни? — говорит она с улыбкой.

— Для начала нужно посетить дамскую комнату. — усмехаюсь я. Приподнимаюсь и едва не вскрикиваю. Ноги отекли после долгого сидения, в новых туфлях теперь больно даже стоять, не то, что идти. — Кажется, танцы на сегодня отменяются. Я почти не могу ходить.

— Да в наших нарядах особенно и не потанцуешь. — замечает Алиса. — Но, все-таки, что будем делать?

У меня тут же появляется идея.

— Давайте устроим пижамную вечеринку! Как в сериале «Сплетница». Поболтаем, посплетничаем по-домашнему, в красивых халатиках.

— Супер! Поддерживаю! — восклицает Милана, подкрашивая губы. — Я так зарядилась твоей идеей нового старта, что сейчас не до дискотек. Хочется на эту тему подумать. Только давайте купим чего-нибудь к чаю.

8

Мы оставляем щедрые чаевые и идем через сверкающий холл на улицу. Свежий воздух тут же прогоняет мою сонливость.

— Слушайте, ну мы разоделись, просидели в полупустом ресторане, — посмеивается Алиса. — А теперь сразу идем домой. Обидно. И так и не встретили мы никого, похожего на принца.

— Мадмуазель, пора уже забыть о принцах и думать о том, как найти реального мужчину. — говорю я.

— Вот и тема для ночных разговоров нарисовалась, — замечает Милана.

Мы втроем подходим к парапету, за которым внизу текут темные воды величественного Днепра. Поверхность реки поблескивает, но плеска не слышно. Лишь мельтешит отражение фонарей на зеркальной глади.

— Интересно, что с нами будет через десять лет? — говорю я едва слышно.

— У всех у нас будут семьи, дети. — тут же отзывается Алиса. Но голос у нее грустный. Как будто она сама не верит в то, что говорит.

— Может, мы вообще будем жить в других странах. — предполагает Миланка. Но и в ее голосе веры в светлое будущее мало.

Видно, плохой из меня спикер. Моя ободряющая речь о лучших сторонах тридцатилетия не возымела никакого действия.

Придется помимо сладостей купить еще вина. И побольше.

— Девочки, что за меланхолия? У меня, между прочим, день рождения! — бойко говорю я. — Милана, где фотоаппарат? Я что, зря платье покупала? Алиса, придумай мне интересную позу, чтобы фото получилось эксклюзивным и необычным. — раздаю я команды, и в нашей маленькой компании наступает оживление.

После веселой фотосессии и приятной прогулки по Оболонской набережной мы добираемся до продуктового магазина рядом с домом Миланкиной тети. Ночь только начинается, нужно накупить сладостей и выбрать бутылочку хорошего вина. А лучше две.

Я иду вдоль стеллажей, рассматривая этикетки на бутылках. Вдруг резко останавливаюсь и пячусь назад, прячусь за стойку с шоколадками. Пульс мгновенно ускоряется в два раза.

Не увидел? Кажется, нет.

Я не в силах пошевелится. Словно окаменела. Это же действительно был Леон? Мы чуть не столкнулись нос к носу. Ох, ну зачем я спряталась? Пусть бы он увидел меня такой красивой. Может, тогда бы…

— Лер, ты выбрала вино? — окликает меня Алиса.

Сердце екает. Вдруг он услышал мое имя?

Я смотрю на ряды бутылок и ничего не могу разобрать в надписях на этикетках. В голове всего один вопрос: заметил Леон меня, или нет?

— Выберите сами. — говорю я. — А я пойду за шоколадом.

Выглядываю из-за стеллажей, просматриваю очереди у касс. Леона нигде не видно. Не привиделся ли он мне?

Мы с девчонками делаем покупки, выходим из магазина и направляемся к дому. И все это время я повсюду высматриваю Леона. Еще долго мое сердце гулко бьется от одной мысли, что мой бывший возлюбленный был совсем рядом.

9

Обожаю такие вечера. Мы с подружками в сборе, впереди — вся ночь, а потом еще два выходных дня. Никуда не надо спешить и никому не надо рано вставать. У нас есть огромная кровать, чтобы лежать, рассматривать журналы, обсуждать моду, шоу-бизнес, и, конечно же, мужчин. А у кровати на столике пирожные, шоколад и неизменное «Рафаэлло». Вместо вина мы купили розовое шампанское. В общем, как говорится, красиво жить не запретишь.

Как только мы с Миланой и Алисой заходим в квартиру, первым делом устраиваем фотосессию на фоне ночного города. В роскошной спальне Анны Васильевны с перламутровыми обоями окно во всю стену, а за ним — вечерний проспект в огнях фонарей и машин. Кадры должны получиться что надо, и, кстати, мне давно пора сменить аватар на моей страничке в facebook.

— Лера, сфотографируй меня с рафаэлло. Как будто я кусаю. — говорит Алиса и изгибается всем телом, стараясь выглядеть ужасно соблазнительно.

— Повернись, чтобы был виден цветок на плече. Да. А теперь выгни спину сильнее. Еще сильнее. Ну что ты, как деревянная!

Мы смеемся, фотографии получаются очень креативными.

— Супер. Выложу в контакте, — говорит Алиса и звучно падает на мягкую кровать с кованой спинкой. — Пусть видят, как нам весело живется, незамужним тридцатилетним девочкам.

После плодотворной фотосессии мы, наконец, снимаем наши эксклюзивные наряды, смываем макияж и надеваем милые халатики. Уютно устраиваемся с пирожными на белом атласном покрывале кровати.

— Девчонки, вот и стоит иногда вот так сойти с ума, потратить целую кучу денег на выход в свет, чтобы потом прийти домой, попить чаю с чем-то вкусненьким, посмотреть хороший фильм и понять — что это самое лучшее времяпровождение. — мечтательно говорит Милана.

— Это точно! — соглашаюсь я. — Ну а наряды, на которые мы потратились, думаю, не пропадут. Будет, в чем покрасоваться, когда появится повод. Например, надеть на то самое свидание. Ну, после которого предполагается романтическая ночь.

Переглянувшись, мы с подружками вздыхаем и отправляем в рот по рафаэлке.

— Ммм, как же вкусно! И по-моему, ничуть не хуже десерта в ресторане. А стоит раз в пять дешевле. — лепечу я, раскусывая покрытый кремом миндальный орешек.

— Ну, по крайней мере, девочки, мы отпраздновали юбилей в шикарном ресторане, как мы того и хотели. Только я думала, что в таких местах полно роскошных мужчин, а не увидела ни одного. — жалуется Алиса, аккуратно откусывая творожный бисквит.

— Думаю, нам просто не повезло. — говорю я и отправляюсь к стеклянному журнальному столику налить шампанского. На ходу бросаю взгляд в зеркало. На мне неплохо смотрится серебристый короткий халатик из парчи, украшенный розовыми орхидеями. Хотя все-таки не мешает еще немного похудеть.

— Мне вообще интересно, где водятся действительно интересные мужчины? Ведь они же есть? Где-то же они обитают?

Я даю девчонкам по бокалу. Мы чокаемся — за день рождения — и выпиваем.

— Хорошее шампанское. И совсем не хуже, чем вино за пол моей зарплаты, — изрекает Миланка.

— Да, девчонки. Дорогие рестораны — это развод на деньги. — подхватывает Алиса. — Дома вообще все можно в сто раз дешевле и вкуснее приготовить.

Мы смеемся.

— Вот там они и сидят. — говорит Милана, улегшись на живот и подперев руками подбородок. — Дома. Всех интересных мужчин давно разобрали, и сидят они по домам с женами и детьми. Или ездят на рыбалку или на футбол с друзьями.

По очереди вздыхаем по этому поводу. Я смотрю на часы, включаю телевизор. Сейчас должно начаться мое любимое шоу талантов «Танцуют все». Пока идет реклама, ставлю на беззвучный режим.

— Ну хорошо. А неженатые? — отзывается Алиса, кутаясь в свой кремовый кружевной халатик. — Они же есть и все равно где-то проводят время!

— Наверное, тоже сидят по домам, смотрят телевизор. — предполагаю я. — Хотя, погодите-ка! Ведь 21 век на дворе. В игры на компьютере играют. И параллельно на сайтах знакомств приключений ищут.

Алиса морщится.

— Я думаю, нормальный мужчина не будет искать свою половинку через эти сайты. — говорит она. — По крайней мере, за столько лет общения в сети я не встретила там ни одного, кто реально собирался бы завести семью. Просто ищут, с кем отдохнуть вечер-другой и все.

Я наливаю новую порцию розового шампанского, распечатываю шоколадку с изюмом, подаю это все подругам.

— Девочки, честно, была бы я мужчиной, я бы на вас обеих женилась. — сообщаю я. — Вы же такие хорошие. — Я привстаю на коленях на кровати, поднимаю бокал, в котором мягко мерцает розовая жидкость. — Предлагаю тост! За неженатых, хороших мужчин, которые все-таки есть. И которые тоже нас ищут.

— И за то, чтобы они поскорее нам встретились. — подхватывает Милана с воодушевлением. Мы выпиваем шампанское, берем по кусочку шоколадки.

— А вот и танцы начинаются. — я включаю звук на телевизоре. Слышится мелодия заставки шоу-программы. Мы укладываемся на многочисленных подушках, разбросанных по нашей огромной кровати. Миланка придвигает поближе столик со сладостями.

На экране появляются танцоры и танцовщицы. Яркие, красивые, в стильных нарядах. После представления ведущих начинаются парные танцы. Я смотрю во все глаза. После очередного горячего номера с улыбкой говорю:

— Слушайте, у меня точно наверное уже кризис среднего возраста. Раньше я всегда смотрела на партнершу — в танцах, в фигурном катании, везде. А сейчас смотрю только на партнера. Я даже в метро теперь мужчин рассматриваю, представляете? Хотя, какой, казалось бы, смысл? Даже если мне кто-нибудь приглянется, то как я смогу с ним познакомиться?

— Народ, а вы заметили, как мы теперь все время говорим? — вдруг спрашивает Милана, приподнявшись на локте и отправляя в рот кусочек шоколада. — «Где найти мужчину?», «как добиться мужчину?», «как познакомиться с мужчиной?». То есть это мы уже мужчин ищем и добиваемся, а не они нас. Мы что, поменялись с ними местами? Так получается?

— Да, получается, так. — говорю я. — Но вопрос в том — а было ли действительно когда-нибудь по-другому? Мужчины правда добивались женщин, или это миф? — я снова иду и разливаю шампанское. — Знаете, мне все больше кажется, что такой портрет мужчины — искал — добивался — ухаживал — описан только в книгах и фильмах. Но где в реальности такие есть? Приведите хоть один пример. Кто из наших знакомых или подруг встретил настоящего принца на белом коне?

— Среди моих подруг и сотрудниц — никто, — качает головой Алиса. Ее изящные брови хмурятся. — Теперь такие принцы — разве что в средненький ресторан поведут, и то только в обмен на продолжение вечера. Или вообще без ресторана, просто прокатят на своей крутой машине, а потом думают, что им уже все можно.

— Ага. Вот я как-то с одним познакомилась на пляже — помните? Ну тот мужчинка на черном джипе. — говорит Милана, принимая у меня очередной бокал с пузырчатым шампанским.

— Да-да. — я усаживаюсь с краю кровати поудобнее, делаю глоток.

— Первый день — познакомились. Второй день — он взял мой номер, позвал на свидание. Вечер второго дня знакомства — мы садимся в его джип, и он везет меня не в ресторан, и не в кино, и даже не в кафешку кофе попить. Он вывозит меня за город куда-то в чистое поле и предлагает желтую черешню из пакетика. И, понятное дело, намекает на интим! — Милана возмущенно всплескивает руками. — Девчонки! Пол пакетика немытой черешни! Вот вам и все ухаживание.

— Просто ужас. — качаю я головой, хоть уже и слышала эту историю. — Что за времена? Что за нравы?

— Да… Ладно, девчонки, выпьем за нас! — предлагает Алиса.

Мы поднимаем бокалы.

— За то, что мы такие красотки в свои тридцать. — подхватываю я. — За то, что у нас еще все впереди. И за то, что мы теперь будем гулять по полной, не раздумывая о последствиях, потому что раздумывать уже поздно!

Смеемся и пьем шампанское.

— Ооо, девочки, вы только посмотрите! — Алиса поворачивается к телевизору, и мы вслед за ней. Да, такого красавчика еще следовало бы поискать. Парень на экране танцует хип-хоп, и в кадр то и дело попадает его татуировка на шее и мощные бицепсы.

— Эх, встретить бы такого в реальной жизни! Пойти бы с таким хоть на одно свидание. — скулю я.

— Ну, если хочешь, значит так и будет рано или поздно. — сообщает мне Милана, неотрывно глядя на экран.

— Да, если прямо сейчас запишусь в очередь, то через пару лет, может, и схожу. — улыбаюсь я. — А вообще обидно — почему мы все время считаем, что самые лучшие парни — это не про нас? Вы не заметили? — спрашиваю я.

Алиса распускает свои длинные белые волосы. Теперь она похожа на русалку.

— Наверное, дело просто в уверенности в себе. — предполагает она. — Вот была бы ты, Лера, танцовщицей, у тебя было бы идеальное тело, и с мужчинами ты бы чувствовала себя свободно и уверенно. И они бы сами к тебе липли.

— А была бы ты дочкой долларового миллионера и ходила только по модным киевским клубам, — рано или поздно нашла бы смазливого и богатенького чьего-то наследника и вышла замуж. — добавляет Милаша, свернувшись на подушках, как кошка.

— М-да. Только не хрупкая танцовщица я, и не пресыщенная дочь миллионера. Что ж мне теперь делать? — спрашиваю я с усмешкой.

— Я знаю! — восклицает Алиса. — Тебе самой надо стать знаменитой. Ты же этого и хотела? Вот запишешь, Лера, в студии песню, понесешь на радио и станешь звездой. И тогда уже все они — и танцоры, и богачи — будут за тобой гоняться, а там и какой-нибудь богатый кандидат в мужья нарисуется.

— Определенно. — киваю я. Встаю, подхожу к зеркалу. Оттуда на меня смотрит высокая симпатичная девушка с локонами золотистых волос, карими глазами и пухлыми губами. — Реально, девочки, у меня есть все шансы стать звездой. Осталось найти продюсера. — смеюсь я. — только, боюсь, посадит он меня на капусту и гречку. Камера же добавляет много лишних килограммов!

— Давайте не будем о лишних килограммах! — просит Миланка. — Нам еще чай с пирожными пить.

По телевизору снова начинается реклама, и мы дружно идем на кухню ставить чайник. Пока он закипает, усаживаемся за большой стол из светлого дерева, устланный белой скатертью с набивным рисунком.

— Ну не знаю, девчонки. Может, дело и не во внешности, и не в деньгах. А в том, какого полета ты птица. То есть в том, что у тебя в голове, чего и кого ты себя считаешь достойной. — говорю я, поглаживая узоры на скатерти. Они кажутся сделанными из папье-маше.

— Да, а мы, которые родом из маленького городка, цену-то себе и не знаем. — глубокомысленно протягивает Милана.

— Боюсь, что и не узнаем. — вздыхаю я. — Я уже шестой год живу в столице, но в сознании моем почему-то ничего не меняется. Никакого столичного налета я не приобрела. Никакого пафоса и короны на голове. Как была хорошей милой девочкой, так ею и остаюсь, да?

Миланка с улыбкой кивает. — И хочется иногда быть стервой, а не выходит. Слишком хорошо меня родители воспитали. А в большом городе нужна пробивная сила, наглость и цинизм, чтобы добиться успеха.

— Девочки, чайник кипит. — сообщает Алиса, доставая чашки. — Кому какой чай делать?

10

Через несколько минут стол на кухне уже красиво сервирован. Алиса не просто красавица, она еще и прирожденная хозяйка.

Фарфоровых чашек у Анны Васильевны мы не обнаружили, зато есть яркие кружки. Для чайника нашлась подставка из можжевелового дерева, испускающая дивный аромат, так напоминающий о Крыме. Алиса даже отыскала в недрах антикварного буфета хрустальную вазочку, наполнила ее черешневым вареньем, изъятым из незапертого шкафчика на балконе, и поставила в центр стола.

— Вот это сервис, я понимаю! Какая красота! — восклицаю я.

— Садитесь, девочки. — улыбается Алиса. — Наш красивый вечер продолжается. Мы теперь тридцатилетние опытные мадамы, и должны жить с шиком и на широкую ногу.

— Наконец-то настрой, что надо! — взбадриваюсь и я.

Мы разбираем цветные кружки, мне достается синяя. Алиса расставляет яркие блюдца.

— Девчонки, я вот тут подумала, — говорю я, покручивая в руках свою кружку. — Мы прожили на свете тридцать лет. А был ли у кого-нибудь из нас в жизни хоть один по-настоящему шикарный мужчина? То есть не какой-то там влюбленный одноклассник или студент. И не мальчик из соседнего двора. А настоящий герой романа, такой, о каких в книгах пишут, о каких все женщины мечтают. А, Миланка? Колись! — поворачиваюсь я к подруге.

— Эх, девочки, был. — протягивает Милана и, углубившись в воспоминания, проводит рукой по своим медным кудрям. В ее карих глазах я замечаю вспыхнувший огонек.

— А поподробней? — выпытывает Алиса.

— Да все тот же Жако, вы как будто не знаете.

— Ааа, богатенький фермер из Грузии, — улыбаюсь я.

— Он не фермер! Он владелец дачных участков, — надувает губы Милана. — Когда мы с ним только познакомились в чате, он работал в рекламном агентстве. Потом выстроил дом в пригороде. А позже купил еще земли, настроил там дачных коттеджей. Теперь сдает их в аренду, и на эти деньги путешествует по всему миру. В каждую поездку отправляется с новой девушкой. — грустно завершает она.

— И тебя же приглашал, — припоминаю я. — Подай варенье, а! — прошу я Алису.

— Да, приглашал. — вздыхает Милана. — Дура я, что не согласилась. И что было терять?

— Как это — что? Гордость конечно. — возмущаюсь я. — Он женщин меняет каждый сезон, сам же тебе об этом по скайпу рассказывал. А потом тебя пригласил на курорт. Коню понятно, если ты соглашаешься ехать, то заранее согласна на все.

— Все они сейчас так. — бормочет Алиса, откусывая печенье.

— Тем не менее, когда он приехал ко мне в Сумы, то устроил просто райский уикенд — с цветами, ресторанами, клубами и подарками. — окунается в воспоминания Милана. — А сколько он мне комплиментов наговорил! Я за всю жизнь столько не слышала.

— Эх, мадам, вам тридцать лет, а вы развесили уши и слушаете комплименты. — ворчу я. — У таких мужчин этих комплиментов — арсенал. Но для каждой женщины набор один и тот же — и красивых фраз, и ухажерских приемов. Но больше всего меня поражает, что ты, умная красивая женщина, сидишь тут и томно вздыхаешь о мужчине, который даже не скрывает, что он бабник. Ужас! — я качаю головой.

— Зато именно с ним я чувствовала себя настоящей женщиной. — возражает Милана и тоже тянется за вареньем.

— Я вот недавно перечитывала «Преступление и наказание» Достоевского. — говорю я. — И есть там такой дядя один — Свидригайлов, у которого целая система разработана. Мол, любую барышню можно покорить одной лишь лестью. Причем неприкрытой. Суть метода проста — говорить женщине незамысловатые комплименты, без особых тонкостей, прямо в лоб. «Ты же самая распрекрасная, умная, нежная, стройная и т. п.». Восхвалять ее постоянно и всюду. Главное — самому не делать первый шаг к сближению. Просто ждать, пока сама на шею кинется. И, по его словам, работает безотказно. Броня падает с самой неприступной красотки.

— Не знаю, кто там как, а меня все устроило. — обижается Милана и пьет чай глоток за глотком, глядя в чашку.

— Миланочка, не обижайся! — тут же спохватываюсь я. — Ты ж меня знаешь, дай только покритиковать. — Я спешу вернуть улыбку на ее погрустневшее лицо с губами в форме сердечка. — Может, мне просто завидно! У меня же такого райского уикенда никогда не было. — продолжаю я подхалимничать. Наконец Миланка снова улыбается.

— Ладно, извиняю вас, девушка, как ту, которой только что исполнилось 30 лет. Все-таки кризис среднего возраста, — говорит Миланка с мстительной улыбкой. — Ну, а кто твой роскошный мужчина?

— Эээ… — я начинаю копаться в памяти. Подарки? Рестораны? Что-то я такого вообще не припомню. — Вы не поверите, но, кажется, у меня такого мужчины никогда и не было. — я, пораженная, откидываюсь на спинку дивана, отставив чай и забыв о варенье. — Слушайте, а ведь серьезно! У меня же ни разу не было банального свидания с цветами и рестораном. Ни разу!

— Что, серьезно? — недоверчиво спрашивает Алиса.

— Ну да. — я с удивлением смотрю то на одну, то на вторую подружку. — Даже как-то и не задумывалась об этом. Сначала были подростковые свидания-прогулки, там почему-то о цветах никто и не думал — ни ребята, ни я. Потом мои первые серьезные отношения с Ильей, помните? Он же изначально был мне просто другом, так что конфетно-букетный период у нас не состоялся. Дружили-дружили, потом стали ходить за ручку и целоваться. Спустя четыре, кажется, года, как вы знаете, я отправилась гнуть спину на полях Великобритании.

— Ооо, да. — кивает Миланка. — Евгений.

— Да. — с придыханием произношу я. — моя первая настоящая любовь. Жили рядом, работали рядом, тусовались в общей компании. А в компаниях все рано или поздно паруются. Вот и мы спаровались. Понятно, что там, за бугром, и речи не шло о романтике и свиданиях — там бы выспаться да побольше заработать. И вот третий мой серьезный мужчина — Леон. Познакомились в чате, жили в разных городах. Какие уж тут рестораны? Деньги бы найти, чтобы в гости на выходные приехать. А потом стали жить вместе, и о ресторанах тем более уже речи не шло. Ну, то есть, по ресторанам то мы ходили — но не на свидание, а покушать. — я качаю головой. — Вот вам и серьезная девушка — сплошные серьезные отношения, и ни одного красивого свидания. За целых тридцать лет — ни одного настоящего свидания! — восклицаю я. — Слушайте, а у нас покрепче чая ничего нет?

— Шампанское закончилось, но есть ликер. — тут же отвечает Алиса и, не дожидаясь просьбы, идет к буфету.

— Ну, Лер, не знаю, сочувствовать тебе, или нет. — говорит она на ходу, поправляя свой кукольный халатик. — У кого есть красивые свидания, но нет серьезных отношений, может и хотели бы оказаться на твоем месте.

— Например, я! — вызывается Милана.

Я благодарно улыбаюсь и вздыхаю.

— Ну, теперь уже нет и у меня серьезных отношений. Так что мы с вами — трое в лодке, не считая… тридцатилетия.

Мы дружно смеемся. Милана разливает ликер по уже расставленным Алисой хрустальным бокальчикам.

— Давайте, девочки, за то, чтобы у нас в 30 лет были теперь и красивые свидания, и серьезные отношения! — подытоживает Милана, и мы поднимаем бокалы.

11

С подружками мы наболтались вволю, отлично провели время. Потом девчонки легли спать, а я отправилась на кухню. Мне не до сна. Сажусь у ночного окна, гляжу в черное небо. Хочется подумать, поразмышлять.

Сердце то вдруг заходится от счастливого предвкушения новой свободной интересной жизни, то ноет из-за моей не первой молодости, утраченных шансов, нереализованных за долгую тридцатилетнюю жизнь возможностей.

Хорошо и легко говорить, что все лучшее еще впереди и жизнь только начинается, когда храбришься перед подругами. Но когда остаешься наедине со своими мыслями, еще и посреди ночи… Кажется, что во всем мире нет ни одной близкой души, что ты — всего лишь песчинка в огромной вселенной. И тогда даже смешно мечтать о великом будущем.

Прикрыв за собой дверь на кухню, я нагреваю в микроволновке молоко и усаживаюсь с чашкой на диван. Смотрю на одинокую белую орхидею в горшке, киваю ей. Сегодня ночью мы с ней — подруги по одиночеству.

Хотя нет, я не одинока. С первым же глотком теплого молока приходят успокаивающие мысли о маме, о доме в Сумах. Но тут же сердце начинает щемить — перед глазами мелькают картинки из детства.

Вот я, маленькая, ранним солнечным утром выбегаю во двор. Все вокруг наполнено такой магией! Так красиво зарождается новый день! В легкой утренней дымке все выглядит свежим, полным сил. Каждая травинка, каждый листочек упруг, полон жизни. И капельки росы блестят, как рассыпанные сокровища. А главное — в моем маленьком сердечке столько ожидания, столько вдохновения и радости. Помню ощущение того детского счастья просто видеть все вокруг, вдыхать полной грудью воздух нового дня, и познавать мир. Счастья просто жить.

Эту легкость уже не вернуть. В детстве границ не существует, а с возрастом они неумолимо обступают со всех сторон. Вместо того, чтобы усиливаться, вера в себя и свои силы постепенно пропадает. Мечты, казавшиеся осуществимыми, все больше видятся несбыточными и далекими и лишь тускло мерцают где-то в подсознании. Вся жизнь постепенно ограничивается беготней между домом и работой, магазинами и поликлиниками. Хлопоты, суета, быт. И все это давит, заковывает в неумолимые цепи. Пригибает к земле.

Страшно об этом думать. Нужно вытягивать себя за шиворот из трясины этих деструктивных мыслей, трясины этих серых будней. Нужно прорвать эту блокаду, пока не поздно. Выйти на новый уровень и зажить совершенно по-другому. Иначе я буду как большинство — с возрастом все больше разочаровываться, злиться, стареть и, в конце концов, безвылазно засяду в своей квартире, желая поскорее умереть.

Я подхожу к окну, захватив чашку с молоком. Проспект пуст. Окна в домах напротив темны. Такое чувство, что все в мире спят, кроме меня. А может, там вообще никого нет? А может, вся моя жизнь — это вообще сон?

В этот миг все, чего бы я желала, — это взять и проснуться одиннадцатилетней девчонкой в своей кровати в родном доме в милых Сумах. И чтобы вся-вся жизнь еще была впереди, и верилось, что все возможно. Я бы позавтракала с родителями чаем с булочкой и побежала на улицу гулять. А еще потом уговорила бы маму купить мне пианино.

Хочется расплакаться. Но я же взрослая, и знаю, что это глупо — стоять и рыдать на кухне, пока все спят. Слезами горю не поможешь.

Да. Мы взрослеем, умнеем. Казалось бы, должны становиться счастливее с каждым днем. А происходит почему-то наоборот. Мы обрастаем все новыми барьерами, ограничениями, страхами.

Страхи. С годами я все больше чего-то боюсь. Боюсь остаться навсегда одной. Боюсь, что мама заболеет. Боюсь, что ничего в жизни не совершу настоящего. Боюсь перестать видеть красоту в простых вещах. Как часто я смотрю теперь на небо и любуюсь им? И сколько раз за год я позволила себе просто остановиться у клумбы с цветами, наклониться, понюхать их, поразглядывать лепестки?

Я не помню, на что ушли последние десять лет. Я ничего не понимаю.

Качаю головой. Молоко в чашке уже остыло, а я стою и все вглядываюсь в пустое небо за окном.

Что есть моя жизнь? — вопрошаю я себя. Спешка, разговоры, беготня по делам, работа. Мы с Леоном едва видели друг друга из-за всего этого. Неужели нельзя просто остановиться, вдохнуть, ощутить момент — именно этот миг — между прошлым и будущим, и насладиться именно им, и увидеть вокруг себя все, запомнить аромат воздуха, яркость зелени, шелковистость молодого зеленого листочка на ветке куста сирени? Даже сейчас я стою среди ночи одна, а вихрь мыслей не дает ни на чем сосредоточиться, бросает меня из стороны в сторону, истощает. Так и хочется в один миг за все сразу же взяться — за все неоконченные дела, за новые начинания, за исполнение многочисленных желаний. А в следующий миг я беспомощно развожу руками, потому что не знаю, с чего начать, что из всего этого бесконечного списка для меня важнее, как расставить приоритеты, какой путь для себя выбрать.

Все так сложно…

Кажется, в детстве я была намного умнее и лучше, чем сейчас. Умела радоваться, умела сосредотачиваться, а главное — верила, что смогу все-все, когда выросту большой.

А теперь мне стыдно перед той вдохновенной маленькой девочкой с большими глазами, что вот выросла из нее тетя и не оправдала ее надежд и ожиданий. Провела свои долгие годы быстротечной жизни бестолково, в постоянных метаниях от одного дела к другому, все время оставляя мечту на потом, а в конце концов всплеснула горестно руками и сказала той малышке из своей памяти — прости, моя хорошая, как-то быстро пролетела жизнь. Может, в следующий раз, если мне снова дадут шанс, я и исполню то, чего ты хотела. А малышка доверчиво закивает мне в ответ и радостно умчится по своим важным интересным делам. Ей ведь смешно такое слушать, она-то знает, что возможно все, и у нее еще вся жизнь впереди…

Я утираю слезы, которые уже текут градом, и допиваю холодное молоко.

— Ох, как я люблю себя жалеть, — бормочу тихонько, шмыгая носом.

Через минуту, как это обычно бывает, после пролитых слез становится легче.

— Ничего, малышка. Мы еще поборемся. — говорю я себе. — Тридцать лет — это только середина пути. И все еще возможно. Абсолютно все. И за ум взяться, и мечту исполнить. И любимого найти.

Или вернуть?

Я мотаю головой. Леон так и не позвонил. Впервые за 5 лет не поздравил меня с днем рождения.

Нет, не могу я думать еще и об этом. Пора спать.

А завтра будет новый день. Завтра будет лучше.

12

Утро я встречаю бодро, в боевой готовности начать новую жизнь. Сегодня официально начинается мое тридцатилетие.

Все, шутки в сторону. Берусь за ум. Берусь за себя. Живу на полную катушку. Забываю о сожалениях, об ошибках прошлого. Новый старт. Все с нуля. С чистого листа.

И теперь мой главный принцип таков: возможно все.

Я поднимаюсь на кровати, гляжу на подруг, лежащих по обе стороны от меня. Так сладко спят, незачем их будить. Украдкой выбираюсь из спальни и иду на кухню. Здесь первым делом распахиваю окно настежь. Новая жизнь началась! Самое время готовить завтрак.

Через пол часа в дверях показывается свежеумытое личико белокурой Алисы.

— Ооо, Лера, тридцатилетие тебе на пользу! Ты нам готовишь завтрак? — хихикает она и радостно усаживается на диване.

На столе уже стоит большая белая тарелка с румяными гренками, блюдце с нарезанным сыром и помидорами. На сковороде доходит до нужной кондиции глазунья.

— Да, Алиска. Не только же тебе хорошей хозяйкой слыть. — поддерживаю я ее тон. — Осталось только кофе приготовить, дорогая, и — прошу к столу.

На запах свежесваренного кофе прибегает и Миланка. По обыкновению, забирается с ногами на диван.

— Ну что, как самочувствие у свежеиспеченной тридцатилетней? — спрашивает она, когда все уже стоит на столе, и мы принимаемся завтракать.

Я важно выдерживаю паузу, потом отвечаю.

— Ну, говорят, в сорок пять баба — ягодка опять. А я в свои тридцать, значит, свеженький, едва распустившийся цветочек. — я пытаюсь изобразить этот самый цветочек, а потом с хрустом откусываю гренку. — Чувствую себя отлично, полна надежд на светлое будущее. Вот только гренок я зря нажарила. Потому что вообще-то я собираюсь худеть.

— Ничего себе! — восклицает Алиса и тут же предлагает. — Могу съесть твою греночку, раз ты на диете.

— А я собираюсь поправляться, — заявляет Милана. — Может, мой первый размер доползет до внушительного второго? — говорит она с улыбкой и делает глоток кофе с молоком.

— Знаете, девчонки, за ночь я о многом передумала, — признаюсь я, уютно вздохнув. — У меня масса сожалений об ускользнувшем прошлом, обо всем не сделанном. Это факт. Но я себя уговорила, что за пару лет вполне смогу наверстать все упущенное.

— Ммм! Ого! Поделись секретом — как ты собираешься это сделать? — тут же спрашивает Миланка, нацелив вилку и нож на румяную глазунью.

Я быстренько дожевываю, чтобы всласть ответить.

— Все очень просто. Надо активно действовать. В нужном направлении. Одном. — в подтверждение своих слов я усердно киваю. — Знаете, я как стала жизнь свою вспоминать, так, оказывается, столько всего упустила, столько драгоценного времени потратила зря. Столько долгих летних дней и зимних вечеров, ужас! — я поддеваю серебряной вилкой кусочек голландского сыра. — А ведь у меня столько невоплощенных желаний, столько крутых идей! Только я почему-то в последние годы вообще никуда не стремилась, не шла ни к какой цели.

— Ну, у тебя и времени особо не было. — успокаивает Миланка. — Ты же все время на работе, а дома надо было Леону внимание уделять.

— Да. — соглашаюсь я, но тут же качаю головой. — Но все это отговорки. У каждого в сутках 24 часа. Но кто-то такие свершения за это время делает! А кто-то — вот как я — только плачется. Если так подумать, то время можно найти всегда, было бы желание. — я откидываюсь на спинку стула, держа в руках чашку с кофе. — Например, я так или иначе трачу время на просмотр новых фильмов, а иногда и старых. Иногда подолгу говорю по телефону. А шопинг! Это же сколько времени уходит на бесцельное хождение по магазинам! Да даже один только поход в супермаркет за продуктами сколько времени съедает. То за молоком зайти, то хлеба свежего хочется, то масло закончилось. И так — каждый день минус минут сорок, если не больше. В общем, — подытоживаю я, добавляя себе в кофе еще сливок, — времени, если так подумать, есть целая куча. Нужно лишь правильно его распределить и продуктивно использовать. Вот тогда и можно все свои мечты воплотить в жизнь. По крайней мере, у меня на данный момент такая теория.

— Лер, ты забываешь о работе, — напоминает Алиса, потягиваясь. — Основное время же уходит на работу. А приходишь домой, пока приготовила, поела, сходила в душ — и все, пора спать. Что и когда особо можно успеть?

— Это, конечно, да. — киваю я. — Но я имею ввиду выходные, и часик каждый день можно же выделить для работы над собой и своим светлым будущим?

— Но надо же и отдыхать! — возражает Алиса. — После рабочего дня я часто вообще ничего уже не могу делать. Лучше этот час я потрачу на ванну с пеной или посмотрю хороший фильм, чтобы прийти в себя.

— В таком случае, — не сдаюсь я, — нужно менять работу. Чтобы на ней не уставать, а получать от нее только удовольствие. Так в умных книгах пишут, — я цитирую, — «сделайте ваше хобби своей профессией, и тогда у вас не будет ни одного рабочего дня».

— Все равно рано или поздно надоест. — вставляет Милана со скептическим видом.

— Да, об этом я тоже думала. — киваю я. — Вот например, я всегда хотела стать певицей. Но когда я вижу, как почти все популярные певцы и певицы годами поют одни и те же песни, должны постоянно соответствовать выбранному раз и навсегда имиджу… Меня это угнетает. Я люблю разнообразие, а рамки и ограничения ненавижу.

Покончив с завтраком, Алиса бодренько поднимается и начинает мыть посуду.

— Ну, Лера, а кто тебе мешает подготовить много песен и петь только те, которые ты хочешь? — вспенивая губку с капелькой лимонного средства для мытья посуды, замечает она.

Я вздыхаю, вспомнив, сколько всего я перечитала о терниях шоу-бизнеса. С удовольствием потягиваюсь, потом, взглянув на утонченную белоснежную орхидею в мраморном вазоне, гордо взирающую на нас, просвещаю подругу.

— Понимаешь, в шоу-бизнесе рулит слушатель, зритель. Скажет он — пой вот этот хит, а ему и организаторы кланяться будут, а тебе пропишут в контракте — пой вот это, и ни шагу вправо, ни влево. Даже популярные во всем мире группы вынуждены и песни свои подгонять под нужный формат радио и ТВ, и петь старые надоевшие им самим хиты. Они все пишут новые альбомы, а народ скандирует — спой нам старую и любимую. Вы представьте, я вот прочитала недавно, группа «На-На» — помните таких?

— Конечно, помним. — кивает Милана.

— Упала шляпа, упала на пол, — напевает Алиса.

— Вот-вот. Так они эту «Шляпу», да еще «Фаину» поют до сих пор, а сами уже почти дедушки. Грустно это.

— Короче, Лера, понятно. В певицы тебе идти нечего. — махнув на меня рукой, Алиса продолжает мыть тарелки. Но я не обижаюсь. Алиска — практик по натуре. Она не из тех, кто витает в облаках, она четко видит реальность и понимает, что возможно, а что нет. И когда я начинаю мечтать вслух, она тут же подкидывает практичные идеи, как мечту воплотить. А когда видит, что за моими ахами-вздохами частенько стоит только желание просто помечтать, а не в самом деле эти мечты осуществить, — она равнодушно замолкает. Умом этого не понять, но некоторым людям просто необходимо строить воздушные замки и пребывать в их призрачных покоях, верить в чудеса и парить в облаках. А уж в самом деле делать что-то, чтобы достичь желаемого — это уже дело десятое.

К сожалению, я к таким людям, по-видимому, и отношусь.

— Нет, все равно придется мне пойти в певицы. — улыбаюсь я. — С вашим сертификатом на запись песни мне теперь просто обеспечено большое звездное будущее.

Я поднимаюсь и подхожу к распахнутому настежь окну, по пути подложив Алисе в мойку свою чашку.

— Погодка отличная! Может, пойдем позагораем на пляж? — предлагаю я, разглядывая залитый солнцем двор с цветочными клумбами.

— Да, пойдем. Мне надо хорошо загореть, — говорит Алиса. Феноменально быстро закончив с мытьем посуды, она закрывает кран. — Милаша, вытрешь? — спрашивает она.

Миланка вздыхает, кривится и с большим скрипом берется за полотенце.

— Девочки, пляжный сезон — в самом разгаре! И на пляже полно бесхозных мужчи-и-ин! — воодушевленно напеваю я, отправляясь к гардеробу. Подружки улыбаются. Что ни говори, как ни низвергай этих коварных представителей сильного пола, а все в нашей жизни крутится вокруг них. И желания, и надежды, и дела.

Через час, нарядные, веселые и предвкушающие отличный день, мы уже идем красивой легкой походкой по направлению к поцелованной солнцем Оболонской набережной.

13

На самой популярной набережной Киева, как всегда в выходные, яблоку негде упасть. Вдоль кичливых открытых террас ресторанов, утопающих в цветах, стремительно прогуливается разодетая, как для модного показа, публика. И не только женщины козыряют своими тщательно продуманными луками, но и мужчины. Такое впечатление, что представители сильного пола стали не в меру усердно следить за модой. То и дело встречаются молодые и не очень люди в розовых футболках, обтягивающих стероидные плечи или пивные животы, с укладкой гелем а-ля Роналдо или бородачи, в бархатистых лоферах или несусветно дорогих мокасинах.

— Девочки, ну вы только взгляните, — качаю я головой при виде довольно упитанного мужчины средних лет в тенниске цвета спелой малины. — Ну вот о чем он думает, глядя на себя в зеркало? Неужели о том, что всех сразит наповал своим непревзойденным стилем? Хотя, — тут же сама себе отвечаю я, — он не виноват. Он лишь следует трендам. Наверное, еще и надеется попасть в объектив стрит-фешн фотографов.

Наше трио, как по мне, тоже претендует на снимок для какого-нибудь сайта уличной моды. Алиса и Милана надели короткие белоснежные сарафаны, открывающие их стройные ножки. У блондинки сарафан расклешенный, у медноволосой — в обтяжку. Обе в стильных солнцезащитных очках и в босоножках на шпильке. Алиса обула бирюзовые, а у Миланки — цвета фуксии. Я же в ярко-желтом, в рюшах, пляжном сарафане. Из аксессуаров на мне белая шляпа с огромными полями, на ногах — сиреневые пушистые мюли на среднем каблуке.

Мы знаем, что выглядим сногсшибательно. На нас бросают заинтересованные взгляды мужчины всех возрастов, те, что помоложе — присвистывают. Правда, как обычно, этим дело и ограничивается.

Проходим мимо модного суши-бара с открытой верандой. За деревянными столиками на уютных плетеных диванах с подушечками сидит цвет здешней публики. В основном все по парам. Импозантные мужчины в белых теннисках, подчеркивающих наработанные к пляжному сезону мускулы. С ними — интерьерные девицы с ногами от ушей. В основном, блондинки с глазами в обрамлении нарощенных ресниц и накачанными рыбьими губами. Скользнув взглядом по их презентабельным довольным лицам, я отворачиваюсь. Такой же счастливой выглядела и я, сидя здесь прошлым летом вместе с Леоном. Не помню, о чем мы говорили. Помню лишь, что нам долго не приносили счет, и мы подумывали оставить гневную записку и сбежать. Но в итоге Леон все же пошел разыскивать нерадивую официантку.

Мой Леон.

Интересно, что он сейчас делает?

— Девчонки, ну почему, когда остаешься одна, кажется, что у всех остальных в мире есть пара? — спрашиваю я, придерживая шляпу от легкого ветерка. — Только посмотрите вокруг! Все — то за ручку, то под ручку, то в обнимку. Просто зла не хватает.

— Ууу, девушка. Добро пожаловать в наш клуб, — отзывается Милана.

Я смотрю сквозь свои зеркальные очки на очередную красивую загорелую пару. Высокая блондинка и мускулистый мужчина, похожий на Антонио Бандераса в молодости.

— Нет, я определенно должна кого-нибудь найти. — заявляю я. — Я привыкла, что рядом есть мужчина. Я не могу, когда меня долго никто не обнимает. Честно, девчонки, я не представляю, как вы так долго обходитесь без второй половины.

Наконец, наши не тронутые песком пяточки ступают на породистую зеленую траву лучшего Оболонского пляжа. Здесь территория платная, но мы спокойно выкладываем по пятьдесят гривен за вход. Лучше заплатить, чем морщиться при виде окурков и пробок от пивных бутылок на бесплатных не убираемых общественных пляжах, облюбованных крепкими бабушками и шумливой пацанвой.

Горячая трава приятно греет ноги — босоножки мы сняли и идем босиком. Вокруг пестреют яркие пляжные зонты. Заняты практически все места, но смотритель пляжа проводит нас к самому краю пляжа, где в тени пары кленов стоят пустующие шезлонги.

Пока девчонки ставят сумки и раздеваются, разглядываю публику. Пляж забит под завязку. Молодежи больше всего. Пятеро мужчин с фигурами «минимум-полгода-в-спортзале» эффектно играют в волейбол, поигрывая мускулами. Девушки и женщины — все сплошь с хорошими фигурами — то и дело томно переворачиваются, подставляя разные части тела солнцу. Время от времени какая-нибудь из них изящно поднимается, поправляет шлейки купальника и шествует к воде, купаясь в оценивающих мужских взглядах. Но особый шик — это как она потом выходит из воды. Словно сама Венера выступает из морских недр. Идет четко по прямой линии, глядя прямо перед собой, словно не замечая никого вокруг, с блестящим от капель телом, с влажными волосами. Живот втянут, грудь максимально выставлена вперед, спина прямая. И походка, как у топ-модели. Мы это называем «эпический выход».

— Хорошо, что в тенечке, — говорит Милана, устроившись на белом пластиковом шезлонге в своем купальнике цвета спелой клубники. — На солнце я быстро сгораю.

— Да, хорошо. — киваю ей. — Я, может, и не сгорю, но что-то в последние годы мне от лежания на солнце как-то дурно становится. Ах, да, мне же уже тридцать!

Девчонки прыскают со смеху.

Через четверть часа Милана поднимается и поправляет бретели на плечах.

— Ну все, мой выход.

Она встряхивает копной искрящихся медным золотом волос и не спеша, красиво покачивая бедрами, идет к воде. Двое мужчин на соседних шезлонгах приспускают свои темные очки, глядя на нее. Закатив глаза, закрываюсь от этой рыночной площади журналом.

— А почему ты не идешь купаться? — спрашивает меня Алиса, приоткрыв один глаз.

— Мало того, что мне становится плохо на солнце, так еще и мерзлячкой стала. — жалуюсь я, закидывая ногу на ногу. — Раньше я первая летела поскорее занырнуть в воду. А теперь жду, пока она прогреется. Ужас, да?

Алиса едва заметно пожимает плечами. Подруга уже пребывает в мягкой солнечной полудреме. Вот кто умеет расслабляться и нежиться, не маясь глупыми размышлениями.

Мне же уже через десять минут надоедает бесцельно валяться на шезлонге. Милана эффектно возвращается, вся в искрящихся на солнце каплях. По пути получает пару откровенных комплиментов в свой адрес. Чтобы закрепить впечатление, томно просит смотрителя передвинуть шезлонг из тени на солнце и ложится загорать. Я же вынимаю из сумки свой любимый блокнот и ручку.

— А что это ты там делаешь? — спрашивает меня Алиса, когда переворачивается с живота на спину в очередной раз.

— Составляю wish-лист. Я тут, как уже говорила, решила начать новую жизнь. И теперь составляю список желаний, которые должны в моей новой жизни исполниться. Ну, то есть, один небольшой списочек у меня уже есть, в нем всего четыре пункта. Но эти желания очень глобальные — новая работа, поездка на море, и даже замужество, представляешь? Теперь хочу еще составить список просто всего подряд, что я хочу получить в ближайшее время. Говорят, помогает. — улыбаюсь я.

— А, понятно. — Алиса снова закрывает глаза и ложится загорать дальше. А Милана, наоборот, поднимается на локте.

— Ммм, и много желаний? — с улыбкой спрашивает она.

Поглядев по сторонам и отгородившись от соседей шляпой, я тихо говорю.

— Да полно вроде всегда было. Но, ты знаешь, как-то странно. Когда начинаю думать о том, а чего же я в самом деле хочу, то как-то теряюсь. Например, я хочу каждую неделю делать маникюр и педикюр в салоне. Может ли это быть в списке желаний, или это… — я хмыкаю. — Или это глупости?

Милана задумывается.

— Все-таки это желание. Если это для тебя важно, то это не глупости. — наконец говорит она.

Я с благодарностью улыбаюсь.

— Спасибо. А то у меня как для тридцатилетней что-то полно комплексов. Даже желания боюсь неправильно загадать.

— Так какие желания у тебя уже есть в списке? Кроме маникюра. — интересуется подруга.

Я поднимаю спинку своего шезлонга, Милана — своего, и мы обе смотрим в мой блокнот.

— Во-первых, хорошо записать песню и чтобы она прозвучала по радио.

— Круто.

Я киваю.

— Потом хочу снять клип и запустить его на ТВ.

— Дааа, скромно так.

— Да, я скромная девушка. — улыбаюсь я. — Ну а что, говорят ведь — если уж мечтать, то ни в чем себе не отказывать.

— Да-да.

— Еще я хочу доучить английский и съездить в Америку, посмотреть на эти их небоскребы. И обязательно потусоваться на Манхеттене, постоять на крылечке Керри Бредшоу из сериала «Секс в большом городе».

Милана кивает. Как-то уж слишком активно. Но я продолжаю.

— Еще хочу построить большой дом для мамы, чтобы в нем мы собирались всей семьей по праздникам. Там обязательно должен быть сад, в котором будут цвести розы. Само собой, себе я тоже хочу дом.

— Само собой. — отзывается Милана.

— Но в первую очередь — машину. Я уже просто терпеть не могу ездить на метро и в маршрутках. Дальше. — я перевожу дыхание. — Хочу собственную студию звукозаписи, чтобы самостоятельно записывать все мои хиты. Еще хочу пойти в самый шикарный спа-салон деньков так на пару. А еще — полетать на воздушном шаре и сняться в модной фотосессии для журнала Elle. Кстати, хорошо бы, чтобы я была на обложке. — я делаю пометку в своем блокноте. Потом, наконец, бросаю взгляд на свою подругу. Она премило улыбается и хлопает глазами.

— Что? — спрашиваю я со смешком.

— Да нет, ничего. Это что, и все желания? Всего то?

Я вздыхаю.

— Нет-нет, ты не подумай, что я в тебе сомневаюсь. — Милана хлопает меня по плечу и явно старается сделать серьезный вид. — Уверена, у тебя все получится.

— Спасибо, что веришь в меня, подруга. — говорю я в тон ей. — Тогда, раз все у меня получится, пожалуй, допишу еще одно желание.

— Ну-ну.

— Хочу поехать в Австралию и сфотографироваться в обнимку с коалой. — Но тут я осекаюсь. — Стоп. Это же… желание не мое. А Леона. Я просто привыкла считать его и своим.

Улыбки моей, как не бывало.

Алиса, услышав последнюю фразу, уже тут как тут, сидит рядом, словно и не плавилась только что на солнце. Я-то думала, она давно уснула. Замечаю, как они с Миланой переглядываются.

— Ну что он, не звонит? — словно обращаясь к больной, тихо спрашивает Милана.

— Нет. — говорю я, не скрывая горечи. — Впервые с момента нашего знакомства мой день рождения прошел без него. И он меня не поздравил. Даже не прислал смс!

Подруги скорбно молчат.

— Ладно, не будем о грустном. А то у вас такие лица! — я откладываю блокнот с несбыточными желаниями в сторону и собираю водопад своих золотистых волос в пучок. — Давайте лучше пойдем купаться. Эпический выход на троих! Что скажете?

14

С наступлением вечера на пляже становится свободнее.

— Смотрите-ка, — говорю я, конспирируясь с помощью своей шляпы. — Вроде бы, симпатичные.

На опустевших шезлонгах неподалеку от нас устраиваются трое довольно привлекательных молодых мужчин. На вид им можно дать лет по 25–26. Мое внимание тут же привлекает русоволосый загорелый парень среднего роста.

— Девчонки, что это? У него — розовые плавки? — прыскаю я в кулак.

Мы дружно начинаем строить глазки новоприбывшим, но нас ждет разочарование. К завидным кавалерам вскоре подсаживаются три худенькие девушки лет по восемнадцать. Каждая — в дизайнерском купальнике. На фоне этих юных нимф я тут же начинаю казаться себе толстой неуклюжей теткой.

— Я так вижу, теперь все везде и всюду со своими самоварами ходят, — шиплю я.

— Это чтобы каждый раз не тратиться на новое знакомство, — шепчет мне в ответ Алиса.

— А кто сказал, что это их самовары? Может, они только что познакомились и еще, так сказать, возможны варианты. — предполагает Милана. Она тут же решает проверить свою догадку и намеренно не сводит глаз с самого высокого из парней — черноволосого мачо с золотой цепочкой на шее.

Пара минут, и молодой человек начинает поглядывать в нашу сторону, как бы между прочим поигрывая мускулами.

— Миля, ты, кажется, попала в цель. — шепчу я, посмеиваясь.

— Девочки, я пойду поплаваю, — нарочито громко оповещает нас Миланка. И тут же совершает особо эпический выход к воде. Она изящно поднимается с шезлонга, томными движениями поправляет шлейки купальника, взлохмачивает медные волосы. Потом походкой модели направляется к кромке реки.

Я бросаю взгляд на мужчину, ради которого и разыгрывается весь этот спектакль. На его лице блуждает улыбка — он все прекрасно понял. Через минуту этот знойный мачо тоже идет освежиться в прохладной водичке. И держит курс прямо на нашу Милашу.

Я подавляю горький вздох. В голове — непрошенная мысль, что где-то какая-то девушка вот так же может завлекать Леона. А, может, уже завлекла. Иначе почему он совсем-совсем не звонит?

— Алиса, что скажешь? — говорю я, чтобы отвлечься. — Есть у этой пары будущее?

Мы вдвоем смотрим, как Милана стоит по пояс в воде и что-то оживленно рассказывает подплывшему к ней молодому брюнету.

— По крайней мере, на сегодняшний вечер есть. — утвердительно кивает Алиса.

15

Когда лучи солнца становятся оранжевыми, мы покидаем наш уютный уголок под кленами и направляемся в недавно обновленное кафе «Меланж». Цены на коктейли здесь повыше, чем в среднем по набережной, но лишние затраты компенсирует вид с открытой террасы на зону променада, основной пляж и залив. Мы занимаем столик на троих на правой террасе. От набережной нас отделяют перила, увитые белыми и розовыми цветами. Над головами беззвучно вертятся позолоченные вентиляторы. Несколько минут мы просто смотрим на розовое вечернее небо над заливом.

— Красиво. — выдыхаю я.

— Да. — кивают подружки.

— Мне, пожалуйста, «Космополитан», — говорю я подошедшему официанту.

— И еще два. — добавляет Миланка.

— Да, конечно. — произносит официант. Это парень с голубыми глазами и стильной прической. Пока он забирает у нас коктейльные карты, смотрю на его руки. И быстро утрачиваю интерес — руки у него маленькие, какие-то женские. А у меня, в ответ на молчание Леона, с каждым днем растет навязчивая идея о паре сильных мужских рук, крепко прижимающих меня к себе.

— Что там твой новый знакомый? — спрашиваю я Миланку, стараясь убежать от своих фантазий.

Подруга сидит с мобильным в руках и ведет переписку с пляжным красавцем. Он с компанией тоже здесь, на набережной. По иронии судьбы, в том ресторане, где восседали мы вчера.

— Пока не знаю. Флиртует. — отвечает Милана. Вид у нее при этом ужасно загадочный.

— Так что вы, встречаетесь сегодня? — спрашивает Алиса.

— Не знаю. Сказал, если сможет вырваться от своих «сосок».

— Так прямо и сказал? — кривлюсь я.

— Аха. — Миланка ухмыляется, получив очередную смс, и тут же принимается строчить ответ.

— А что вообще пишет? — интересуюсь я.

— На данный момент шлет оды моим бедрам.

Мы с Алисой закатываем глаза.

— А сколько ему лет? — уточняет Алиса, скользя взглядом по посетителям кафе. Снова, как назло, интересных мужчин без пары на горизонте не видно.

Нам приносят коктейли. Кстати, «Космополитан» мы выбрали не случайно. Это же любимый коктейль героинь нашего любимого сериала «Секс в большом городе». Я рассматриваю мутноватую розовую жидкость, в которой плавает дробленый лед.

— Интересно, имеет ли этот коктейль хоть что-нибудь общее с тем, который подают на Манхеттене. — произношу я придирчиво.

— Про возраст не знаю. — отвечает наконец Миланка, оторвавшись от телефона. — Но, судя по общению, меня смогут обвинить в совращении малолетних. — хихикает она.

— Ясно. — улыбаюсь я. — Ну, ничего, Милаша, у молодых энергии и сил побольше. Хоть не заснет через десять минут.

Мы втроем смеемся.

— Ну что, девочки, выпьем? — предлагает Алиса. — Давайте за исполнение желаний. И еще раз — Лерчик, с прошедшим!

— Да, и вас туда же. — улыбаюсь я. Мы чокаемся и делаем по глотку.

Вдруг рядом раздается взрыв смеха — через три столика от нас сидит шумная компания. Я бросаю взгляд в их сторону и у меня тут же возникает желание куда-нибудь исчезнуть.

— Вот елки-палки! — шиплю я, пытаясь спрятаться за Алису.

— Что случилось? — недоумевают девчонки.

— Там Денис, друг Леона. — шепчу я. — Не хочу, чтобы он меня видел. А то еще расскажет ему, что я тут сижу в компании одних подруг. Если бы с нами мужчина хоть один был! Миланка, ты не можешь этого своего хахаля сюда вызвать? — в отчаянии говорю я.

— Сейчас попробую. — она снова что-то строчит в телефоне.

— Поздно. — скулю я.

Денис с широчайшей улыбкой уже направляется ко мне. Видимо, своим ерзаньем я и привлекла его внимание.

— Лера, привет. Как дела? — спрашивает он. Это высокий спортивный молодой мужчина с квадратным подбородком. Он, как всегда, в бодром расположении духа. Ему по должности положено. Денис — руководитель отдела продаж в крупной фирме, и, видимо, поэтому всегда позитивно настроен и радуется жизни.

— Отлично. Просто супер. Вот, видишь, девчонки ко мне приехали. — улыбаюсь я самой радостной улыбкой, на которую способна.

— У тебя же недавно день рождения был? Извини, забыл поздравить. Так что поздравляю!

— Спасибо. — улыбаюсь я еще шире, если это возможно. — Мы вот как раз и празднуем — уже второй день подряд.

— Ясно. О, а это что такое? — спрашивает он, уставившись на мой раскрытый блокнот со списком желаний, лежащий передо мной на столе.

— А… — я смущаюсь. — Да так, заказываю подарки на следующий год.

— Это твой wish-лист? — кричит Денис чуть ли не на всю округу. И где он только взялся!

— Да, говорят, помогает. — я тут же стараюсь сменить тему. — А твои дела как? Что новенького?

— Да все хорошо. Развиваю свой бизнес. Кстати, какой косметикой ты пользуешься? Мы скоро будем представлять международные косметические бренды. У тебя есть мой номер телефона?

— Да.

— Сбрось тогда мне смс-кой свой e-mail, я вышлю тебе каталоги. Качество — международное. В наших супермаркетах такой продукции не найдешь! — увещевает он наработанной скороговоркой.

— Да, конечно. Сброшу. — обещаю я.

Денис кивает и косится на мой блокнот, в котором последним пунктом написано — «Найти мужчину с сильными руками». Потом тут же говорит. — Ну, мне пора к своим, и вас не буду отвлекать. — Кивает девчонкам, снова смотрит на меня. — Еще увидимся, жду от тебя смс!

— Ты передавай привет… всем. — говорю я вдогонку, мысленно хлопнув себя по лбу.

Денис улыбается фирменной улыбкой.

— Хорошо, передам.

Я заламываю руки, как только он уходит.

— Ужас! Вы представляете, чуть не передала привет Леону! — жалуюсь я. — И что у меня с головой? — хватаю свой «Космополитан» и выпиваю его сразу почти до дня. — Мне надо его забыть!

— Лер, ну прошел всего-то месяц. Подожди, скоро полегчает. — подбадривает Алиса. — А этот Денис — он с кем-то встречается? — тут же интересуется она.

— Даже не надейся. — качаю я головой. — Денис ни с кем не встречается. Только проводит время. Он ориентирован на карьеру, и пока не заберется на самую вершину — по его же словам — о семье и думать не станет.

— Ясно. — разочарованно протягивает Алиса.

— Раньше я его за такой прагматичный подход осуждала. — признаюсь я. — А теперь даже в чем-то поддерживаю. Мне бы долю его здравого прагматизма! Может, тогда я не сидела бы в тридцать лет у разбитого корыта, без жилья, без сбережений и прибыльной работы.

— Так, Лера где утренний боевой настрой? — спрашивает Алиса, возмущенно скрестир руки на груди. — Кто нам вчера рассказывал про новый старт?

Мне тут же становится стыдно.

— Да. Простите, девчонки, у меня приступ жалости к себе. Просто Денис этот снова напомнил о… О нем.

В отчаянии машу официанту. Тот подобострастно подбегает.

— Да-да? Чего изволите?

— Коктейль повторите, пожалуйста.

— Лер, не переживай так. — внушает Алиса, как только официант отходит. — Да на тебя тут каждый второй мужчина заглядывается!

Я вяло улыбаюсь, но все же поглядываю по сторонам. Нет, глупости. Никто на меня и не смотрит. Снова машу официанту.

— И десерт принесите! Штрудель с яблоками и мороженным.

— Сейчас съем сладкого, и сразу все наладится. — говорю я Алисе. — Проверенный способ.

Розовые блики над рекой гаснут. Опаловый закат уступает место сумеркам. Официант приносит нам легкие клетчатые пледы и мой заказ.

Разделавшись с непомерно калорийным десертом, жду облегчения. Но оно не наступает. На душе грустно и тоскливо. Леон, Леон. Где ты? С кем? Напиши же хоть два слова!

Вскоре новоявленный пляжный приятель Миланы все таки появляется. Не один, а с другом — с тем самым светловолосым владельцем розовых плавок, который мне приглянулся.

Вот оно, спасение. — думаю я. Но меня ждет очередная шпилька судьбы — блондин с интересом смотрит на Алису. Я остаюсь не у дел. У двух парочек идет активное общение, я же сижу, уставившись в свой блокнот и не понимаю, куда деваться.

— Ну что, девушки, прогуляемся по набережной? — оплачивая наш счет, спрашивает брюнет. Милана сияет от его щедрости.

— Неплохая мысль. — мурлычет она.

— Да, пойдем. — соглашается и Алиса. — Лер, ты как?

Всем понятно, что я — пятая лишняя. С усилием скрыв обиду, ссылаюсь на сонливость и, ко всеобщему облегчению, ухожу.

Бреду домой одна, медленно. На душе скребут кошки. Любимый бросил. Подруги оставили.

Сворачиваю с шумной набережной и иду к дому дворами. Со всех сторон обступают многоэтажки. На скамейках у подъездов сидят компании. Как-то мы гуляли здесь с Леоном, а одна полная дама в цветастом платье вела на поводке малюсенькую собачку. На улице был сильный ветер. Собачка все семенила, а потом остановилась пометить территорию, задрала лапку, и ее всю ветром снесло, как пушинку. Мы так смеялись…

Невозможно, просто невозможно забыть пронзительный взгляд его зеленых глаз.

Через миг я уже рыдаю. Плачу чуть ли не навзрыд. Спрятаться бы где-нибудь сейчас и выплакаться. Как на зло, всюду во дворах людно. Потому, вся в слезах, продолжаю идти. Прячу мокрые глаза за поднятой рукой, делая вид, что то и дело поправляю волосы.

Леон, ну как мне вырвать тебя из сердца? Как забыть все, что было?

Я смотрю в темнеющее небо, на котором видны всего две звезды. И снова как ножом по сердцу. Когда-то на Новый год Леон подарил мне звезду — назвал ее в мою честь. У меня где-то даже хранится сертификат в красивой рамке. Благодаря моему потерянному любимому, в небе есть звезда с моим именем. Звезда есть, а любимого уже нет.

Глотая слезы, добредаю до дома. Захожу в огромную пустую квартиру. С грохотом закрываю за собой дверь. Наконец-то меня никто не видит.

Залетаю в комнату, бросаюсь на никчемно огромную кровать.

Я совсем одна, и мне уже целых тридцать лет.

— С днем рождения, крошка. — всхлипываю я.

Кладу на колени подушку и утыкаюсь в нее лицом. Подушек много, на все слезы хватит. Вот и отлично. Рано или поздно любой девушке необходимо выплакаться.

16

Утром я просыпаюсь с опухшим лицом, без настроения. Какая там новая жизнь! Тут бы с той, что есть, справиться. На кухне слышится движение, звуки переставляемой посуды. Слышно, как подруги переговариваются между собой в пол голоса.

Смотрю на часы — 8.30. Что они там делают в такую рань? Только вернулись, что ли? Вещей их в спальне нет — похоже, ночевали в гостиной на диване.

Я решаю, что совершенно вправе на них обижаться. Бросили меня вчера в таком состоянии! И что это они там шепчутся? Почему меня не будят? Может, теперь у них свои планы, которые меня не касаются?

Я надуваю губы и иду в ванную. Специально долго там сижу — мою голову, умываюсь. Прикладываю пригоршни холодной воды к глазам, чтобы были не такими опухшими. Когда чувствую, что прошло достаточно времени, чтобы подруги при желании могли улизнуть из дому, выключаю воду. Прислушиваюсь. Музыка играет — телевизор включен. Значит, не ушли.

Я вздыхаю и выхожу из ванной, собираясь снова вернуться в спальню и сидеть там в осаде. Каково же мое удивление, когда прямо перед собой вижу два симпатичных личика с виноватыми улыбками.

— Лерчик, ты прости нас, свинюшек! — бормочет голосом маленькой девочки Милана.

— Мы некрасиво поступили вчера. — подхватывает Алиса, отводя глаза. — И нас теперь мучают угрызения совести.

— Неужели? — приподнимаю я брови, хотя в душе мигом оттаиваю. Я как надуваюсь быстро, точно так же и сдуваюсь, стоит меня по шерстке погладить и прощения попросить с таким вот раскаянным видом.

— Да. — кивает Милана. — Нам тебя очень не хватало. И ничего хорошего из вчерашней прогулки не получилось.

— Вот именно. Мы только шли и друг другу с Милашей говорили — как плохо, что нет Леры. — добавляет Алиса.

— Ну вот, будете знать, как подругу оставлять. — нравоучительно говорю я, но тут же улыбаюсь. — Ладно, я уже помудрела — тридцатник все-таки, так что я не обижаюсь. И вообще, на обиженных балконы падают.

Девчонки обнимают меня с благодарными улыбками.

— Но с вас, как с провинившихся, завтрак. — заявляю я.

— Договорились!

Милана тут же распахивает передо мной дверь кухни.

— Вот, принимай в качестве извинения. — торжественно объявляет она.

Я захожу, осматриваюсь. Кухня сияет чистотой. Девчонки выдраили и холодильник, и плиту, и даже микроволновку. В вазочке стоят кремовые розы. А на столе ждет завтрак — кофе, круасаны, масло, сладкие творожки, дольки зеленых яблок и печенье с изюмом.

— Ну ничего себе! И даже цветы! — только и могу вымолвить я. Мне уже ужасно стыдно за мою обиду и злобные мысли. Пока я там все утро дулась и злилась, они тут все вычищали, еще и за свежими круасанами и прочими вкусняшками сбегали.

Мы усаживаемся на дорогие стулья с высокими спинками за большой стол из светлого дерева, красиво сервированный к воскресному завтраку.

— Ну, рассказывайте. — добродушно говорю я.

— Ой, Лер, что там рассказывать. Через 15 минут с начала прогулки этот Коля, ну который черненький, поняла? Так он спрашивает — девчонки, а как вы относитесь к тому, чтобы сейчас поехать к нам в гости? — возмущенно рассказывает Алиса.

— М-да. Ну а вы что? — спрашиваю я, намазывая маслом хрустящий круасан.

— Да что, сразу отказались. Как это уже надоело! Всем только и надо развлечений на одну ночь. — раздосадовано говорит Милана и делает глоток своего любимого кофе с молоком.

Я сочувственно вздыхаю. Так им и надо, конечно, раз пошли без меня, но все же это несправедливо. Окидываю взглядом подруг. Обе, как всегда, хорошенькие. Алиса в розовом спортивном сарафанчике — ну как девочка! На Миланке — легкое платьице в васильках, которое так идет к ее по-утреннему пушистым волосам. И еще, кажется, она успела сделать свежий маникюр. Ну как таких красоток можно пропустить?

И тут же проносится смешная мысль — видимо, если у тебя ухоженный вид, тебя хотят заполучить только на ночь. Значит, нужно перестать выглядеть так уж ухоженно — может, тогда быстрее замуж получится выйти? Я вон вечно маникюр не успеваю сделать и с макияжем не особенно заморачиваюсь, и все-таки была почти замужем.

— А что мы улыбаемся? — спрашивает Милана.

— Да так, очередная дурацкая теория. — говорю я. Подумав, беру еще один круасан. Сегодня же воскресенье, можно. А худеть начну с завтрашнего дня. С понедельника. — Теория о том, что когда слишком хорошо выглядишь, сложнее вызвать серьезные чувства. Дико звучит, да?

— Нет. Наоборот, ты права, наверное. — отзывается Алиса, доливая себе кипятка. — Я на работу все время хожу на шпильках, всегда юбочки, платьица, макияж — и хоть бы кто, Лер, хоть бы кто на нормальное свидание позвал! А Эдик, ну тот, помнишь, которого я поначалу отшила, а потом он стал замдиректора? Он же тогда еще стал с Иркой встречаться. А она толстая, страшная, из деревни какой-то приехала. Так у них свадьба скоро!

— А у меня на работе! — подхватывает Милана, подвернув под себя ноги, и берет чашку с кофе. — Мой начальник — это вообще редкий кадр. У него одновременно три любовницы! Причем все модельной внешности и ухоженные — маникюр, макияж, укладка каждый день. Так он все равно любовниц меняет раз в пол года. А жена, которая не особо красивая и не особо молодая, сидит дома, с ребенком. Он ее обеспечивает, машину ей купил, на отдых за границу отправляет регулярно.

— Ну, и какой вывод, девочки? — спрашиваю я, еще смелее откусывая круасан. — Можно не сидеть на диетах и ходить в чем попало, тогда и принц свалится с неба на голову?

Алиса пожимает плечами.

— А с другой стороны, Лер, иногда иду с работы по центру и вижу шикарных мужчин, на каких они джипах приезжают, и какие из этих джипов выходят женщины. Вот, понимаешь, настоящие женщины! Стройные, ухоженные. Дорого одеты и шлейф духов по всей улице. И что-то толстых и уродин я с такими мужчинами и в таких авто ни разу не видела.

— Ой, девчонки, не знаю. — вздыхаю я. — Не знаю даже, что и сказать. Я давно не искала мужчину. Не знаю, что сейчас мужчинам от женщин надо — красивая фигура, или уверенность в себе, или ухоженный вид, или счет в банке. И вообще, надо думать о том, что нам, женщинам, нужно. — заявляю я. Делаю глоток кофе. — Надо устанавливать свои правила. Почему это мы считаем, что обязаны быть стройными и всегда со свежим маникюром, а они уже даже не считают своим долгом нас ни обеспечивать, ни покорять? Я вот читала недавно интервью с главным редактора мужского глянца. Так вот, этот кобель говорит открытым текстом — «Я современный мужчина при деньгах и отлично устроен по жизни. Телок ко мне — целая очередь. Я живу с топ-моделью уже пять лет, но разговоров о браке у нас не возникает, потому что она сама все понимает. Только вот просит завести ребенка — для себя. Я пока думаю, что ей ответить». Представляете? Это же ужас какой-то! Видите ли, она сама все понимает, мол, что о браке и речи быть не может. То есть, модель эта тратит на него свою молодость, прекрасно зная, что как только красота ее начнет увядать, он ее просто выкинет и заменит на девочку помоложе. И тем не менее просит у него родить для себя самой ребенка. А он раздумывает. Какое кощунство! С обеих, причем, сторон.

— Кошмар. — Миланка гневно ставит чашку на стол.

— Может, идеи равенства и пошли от самих женщин, но я так смотрю, мужчины от этого равенства только выигрывают и радостно с ним соглашаются. — возмущенно продолжаю я и в знак протеста беру третий круасан.

— Это точно. — кивает Алиса. — У моей тети, например, муж спокойно сидит на шее уже лет десять, и все это время жалуется на жизнь. Работа его никакая не устраивает, и дома он вечно не доволен. Знакомых считает дураками. Все ему не так. А тетя должна его и успокоить, и подбодрить, и дома все устроить — чтобы и кушать было, и убрано, и у детей все было нормально, при том, что сама работает иногда и до восьми, и до девяти.

— Но он, наверное, все равно считает себя главой семьи, еще и голос позволяет себе повышать? — предполагаю я.

— Конечно. — кивает Алиса. — Милан, еще кофе?

— Мне тоже! Только сливок побольше. — прошу я.

Мы все берем по творожному сырочку и начинаем их уплетать, запивая бодрящим кофейком.

— Ну, раз уж мы с мужчинами практически поменялись ролями, так может и действительно начать поступать как они? — предлагаю я. — Гулять на право и на лево, особо не заботиться об их чувствах, думать только о себе и жить в свое удовольствие. И зачем эти серьезные отношения? Верность, преданность плюс уборка и готовка, а в ответ — скандалы и недовольство, еще и измены. В самом деле, взять все и поменять местами. И посмотреть, что будет.

— Я — за. — тут же соглашается Алиса, чья воинственность так не сочетается с нежными белокурыми локонами, обрамляющими милое лицо. Да уж, ее как никого мужчины разочаровывали очень много раз.

— Все, договорились. — выпаливаю я. — С этого дня — крест на серьезных отношениях — по крайней мере, хотя бы на год, пока нам тридцать. И гуляем по полной, чтобы этот год запомнился, чтобы сбылись все наши мечты, и чтобы никакой гад ничего не испортил. — Я поднимаю чашку. Девчонки следуют моему примеру, и мы с ними чокаемся. — Вот только жаль, что вы сегодня уезжаете. С кем же мне идти в бой? — скорбно спрашиваю я.

— Прибереги силы до поездки на море. — советует Миланка. — А пока решай другие проблемы. Ты еще не искала жилье?

— Ох, а я и забыла уже. — я со вздохом откидываюсь на спинку своего роскошного стула. Я уже так привыкла к этой красивой просторной квартире. Даже представить страшно, какой приют мне удастся найти на мои финансовые возможности. — Завтра же займусь этим вопросом. До поездки на море нужно переехать. А потом будем давать жару. Оттянемся по полной! — с воодушевлением заключаю я.

Милана хлопает в ладоши.

— Класс, класс, класс! Как в старые добрые времена! А то я тебя уже без твоего Леона и не представляла.

Моя улыбка меркнет, но лишь на миг. Нет, Леон, хватит. Боль эту я заперла, а ключ выбросила. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы не дать мне уйти. Значит, и я не должна держаться за надежду тебя вернуть.

— Да, девчонки, все будет круто. Какие там тридцать лет! Держись, Крым! — нараспев приговариваю я и берусь за дольку яблока.

— Главное теперь — дожить. Еще целых полтора месяца. — вздыхает Алиса.

— Ну ничего, самое приятное в поездке — это ее ожидание. — говорю я весело. И мне действительно становится весело и хорошо на душе, впервые за столько времени. И все благодаря одной мысли о море.

Черное море — моя любовь навеки, и ожидание скорой встречи с ним — лучшее, что может быть. Еще и в компании любимых подружек.

С этой минуты у нас только и разговоров, что о море. Мы обсуждаем, как лучше искать жилье, сколько брать с собой денег, какую одежду и обувь. К концу завтрака у нас уже гора планов на отдых, и хочется прямо сейчас бежать собирать чемоданы.

— А главное, девочки, чтобы у каждой случился курортный роман! — провозглашаю я под конец. — Именно курортный, без обязательств. У меня, кстати, ни разу в жизни еще такого не было. Слушайте, что я вообще делала все эти тридцать лет?

— Значит, теперь будет. — обещает Милана.

— Ловлю тебя на слове. — улыбаюсь я. — Кто-нибудь хочет еще кофе?

17

Воскресный вечер.

Подруги уехали, я осталась одна. Хотя нет, не одна — вместе со своим тридцатилетием. Вот уж спутничек на целый год. А дальше — еще хуже. 31, 32… Да уж, теперь я дама в летах.

Нет, говорю я себе, а как же моя идея с новым совершеннолетием и все то, что я так воодушевленно втолковывала девчонкам? Надо просто себя перенастроить. Как говорится, не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней.

— Я буду радоваться своему тридцатилетию, — решаю я. — И достигну таких высот, о которых другие и в двадцать уже не мечтают. Например, научусь, наконец, играть на пианино, танцевать хип-хоп, пойду в поход в горы… Да я столько всего теперь сделаю! И пусть кто-то хоть пикнет о моем возрасте!

— Что-то много я болтаю, пора бы уже что-нибудь и сделать. — одергиваю я себя.

Расставив чистую посуду по местам, усаживаюсь за стол, открываю свой блокнот. В нем два списка желаний. Короткий — из четырех пунктов — с глобальными, но вполне реальными желаниями и длинный из 24 пунктов с дурацкими и практически неосуществимыми мечтами. С улыбкой перечитываю второй список. Помимо желания обзавестись собственной звукозаписывающей студией, здесь числится мечта купить голубой «Ягуар», который я однажды видела в витрине автосалона на Петровке, а еще желание поужинать с Леонардо Дикаприо и съездить в Диснейленд.

— Этот список нельзя показывать никому. — говорю я себе, посмеиваясь.

Двадцать четыре желания — это, конечно, хорошо. Но в умных книгах пишут, что важно сконцентрироваться самое большее на трех целях. Тогда их достижение будет вполне реальным.

Перевожу взгляд на первый wish-list. По порядку в нем перечислены Замужество, Творческая работа, Море, Новое жилье. У слова Море стоит плюсик. Замужество, учитывая мои пламенные речи, откладывается по меньшей мере на год. Значит, на сегодня моей главной целью является получение новой работы, а также поиск недорогого, и, по возможности, достойного жилья.

— Вот этим и займемся, — решаю я. — А уж после начнем копить на «Ягуар».

18

Новая работа. Да, она нужна мне и в моральном, и в финансовом плане. Но кем же мне устаиваться работать, если хочется только музыки?

Вечер перетекает в ночь, а я все сижу на кухне со своим блокнотом, все думаю, размышляю, поглядывая в окно на редких прохожих.

Всю жизнь я хотела быть певицей. Но долгое время не понимала, что для этого нужно еще и что-то делать. В детстве мне казалось, нужно просто вырасти, и все получится само собой. И лишь в зрелом возрасте я узнала, что для сцены как минимум нужно музыкальное образование и поставленный голос. Помню, очень удивилась, когда узнала, что пению учатся. Я-то думала, что человеку либо дано петь от природы, либо нет. А оказалось, даже истинно талантливые певицы учатся петь по пять-шесть лет в консерваториях, а потом еще и периодически берут частные уроки по вокалу.

Не помню, когда у меня случилось первое прозрение. Но помню, как. Это был шок. Я же все упустила! — вдруг осознала я. — Время, шансы. Пока талантливые детки сидели над клавишами и нотами дни напролет, я беззаботно прыгала «в резиночки» на улице, гуляла с подружками. Пока начинающие артисты ездили на конкурсы и фестивали, я отдыхала на даче или на море. Да, у меня было беззаботное счастливое детство. Но оно закончилось. Время ушло. А мечта осталась заброшенной.

Пожалуй, я могла бы все исправить в старшей школе, когда уже осознала свою мечту. Но случилась первая любовь. И у меня впервые появилась своя компания друзей. Вечера и выходные были заполнены прогулками, посиделками во дворах, забавными затеями. По сути, я как та стрекоза из басни Крылова — провела огромное количество времени в сиюминутных удовольствиях, гуляниях. А потом как-то неожиданно настала «осень» — пора моей зрелости. Пора, которую с детства мы себе представляем в виде безграничной свободы выбора и действий, а в итоге получаем совершеннейшую противоположность — замкнутый круг работа-зарплата-затраты. И беготня по этому кругу съедает все время. Удается лишь выкроить недолгие часы для любви, если повезет ее отыскать в водовороте взрослой жизни, полной условий, ограничений, обязательств и цинизма.

На музыку уж точно времени нет. Или это очередные отговорки?

Не знаю. Очень сложно понять, могу ли я во взрослой жизни приступить к исполнению детской мечты. Хочу ли я действительно, чтобы она сбылась? Или мне просто нравится время от времени думать о ней?

Сложно. Все это сложно.

Чего я в самом деле хочу? И многого, и неясно, чего конкретно. Но уж точно не хочу жить так, как жила до этого. Просто, обычно, буднично. Нет. Хочу великих свершений. Хочу праздников. Хочу преодолевать себя и покорять вершины. Жить на полную.

Музыка? Да, я ее хочу. Все-таки хочу. Мне страшно. Это детский страх. Я боюсь, что не потяну, не смогу, не пойму, не научусь. Что время ушло, и с ним ушли мои способности, осталась их жалкая тень. Боюсь насмешек тех, кто узнает, что в тридцать лет я собралась заниматься музыкой. Боюсь нерадивых преподавателей, неправильных уроков. Боюсь разочароваться в том, что всегда было для меня недостижимой божественной сущностью. Боюсь познать музыку и не достичь в ней успеха. Наверное, именно в этом суть всех моих страданий и сомнений. Сожаления об упущенных возможностях — лишь прикрытие этого страха и оправдание дальнейшего бездействия. Вот оно! Я поняла!

Судорожно вздыхаю. Я ошеломлена этим открытием. И в то же время рада ему. Я и правда выросла, повзрослела. И теперь могу себе признаться даже в таких тонких, скрытых от себя же самой, чувствах. А значит, теперь я смогу больше себе доверять, быть с собой откровенной. Это обязательно поможет мне стать лучше. Должно помочь.

Раз на то пошло, можно поговорить с собой начистоту.

Кто я? Самая ординарная женщина. Никогда не хватала звезд с неба, не возглавляла ни одно движение, не была лидером или вообще сколько-нибудь заметной личностью. Говорят, каждый человек втайне считает себя особенным и лучшим. Я тоже всегда так о себе думала. Была уверена, что со мной однажды произойдет что-то волшебное. Мне на голову свалится богатство, успех, слава. Меня все будут любить. Я буду на самой вершине.

Теперь мне тридцать и я в курсе, что ничего такого со мной не случится. Потому что ни с кем не случается. Если прочесть биографию любой знаменитости, сразу становится видно, из скольких побед над собой и поражений, депрессий и воскрешений из пепла, стараний, разочарований и волевых усилий складывается любой, даже небольшой и не продолжительный успех. Само по себе ничего не происходит. Теперь я готова принять эту правду жизни. Раньше отмахивалась — мол, это все придуманные слезливые истории для поднятия рейтинга знаменитостей. А на самом деле некоторым просто везет, и все у них получается просто так.

Какой же глупой и недальновидной я была. Какой поверхностной!

Но теперь я знаю, что любой путь — сложный, и требует огромных усилий. И я готова работать над собой и идти к успеху, сколько бы времени и сил не пришлось на это потратить.

— Малыш, какая разница, сколько тебе лет! — говорю я, закрыв глаза. — Главное — ты уже поняла свои ошибки. Это немаловажно. Некоторые всю жизнь проживают, так ничего и не осознав. А ты все еще красавица, и умница. Ты — в расцвете сил. Весь мир открыт для тебя! И неважно, что многое упущено. Ошибки учли и сделали выводы. Теперь начинаем действовать!

Я взлохмачиваю волосы, невероятно взбодрившись. Встаю, наливаю себе молока, ставлю его подогревать. С чашкой чего-нибудь горячего в руке как-то приятнее сидеть и вершить свою судьбу.

Вскипятив молоко, наливаю его в любимую винтажную чашечку кремового цвета — подарок двоюродного брата на прошлый день рождения — и снова берусь за блокнот и ручку.

— Итак, что я из себя представляю в профессиональном плане? — спрашиваю я вслух.

На данный момент я работаю менеджером по рекламе, хотя в основном выполняю функции секретаря и продавца. Так уж работают столичные шарашкины конторы, величающие себя фирмами и компаниями — никакого штатного расписания. Устраиваешься на работу рекламистом, а в итоге делаешь работу кого угодно, кроме той, на которую тебя взяли. Уже который раз со мной такое! На первую работу, еще в Сумах, помню, меня взяли тоже рекламой заниматься, а по сути я стояла у ксерокса и делала копии. Потом, уже в столице, я устроилась в концертное агентство, ожидая встреч со знаменитостями. В итоге сидела на телефоне и оформляла какие-то договора, еще и всучивала людям бессмысленное участие в церемонии награждения торговых марок, которую будто бы когда-то покажут по телевизору. Потом даже была бренд-менеджером глянцевого журнала. Только вот о журнале этом никто и слыхом не слыхивал, а я не брендом занималась, а побиралась по ресторанам, упрашивая, чтобы нас бесплатно пустили устроить дегустацию сигар, еще и при этом хоть немножко накормили гостей — и все за малюсенькую рекламную фотографию с адресом ресторана в этом самом никому не известном журнале. В общем, где бы я ни работала на так называемой околотворческой работе, всюду видела сплошное надувательство.

В моей нынешней компании все, по крайней мере, честно. Наверное, потому я и работаю здесь уже целый год, что для меня беспрецедентно долго. Мы продаем неплохую продукцию для автомобилистов и сотрудников ГАИ. Да, гламура никакого. Так далеко от творческой среды, как на этой работе, я еще не была никогда. Но так уж вышло, что в стране год назад случился очередной экономический кризис. Меня как раз уволили из никому не нужного глянца, и я почти месяц не могла найти работу, сколько ни пыталась. На мои резюме просто никто не отвечал. Когда же в этой невзрачной конторе меня приняли с распростертыми, я была счастлива. Смотрела на все сквозь розовые очки. Ехать на работу больше часа? Какая разница! Есть же плеер и журналы. Офис находится в старой трухлой пятиэтажке и остро нуждается в ремонте? Да подумаешь, и не такое видали. На голову же не сыпется ничего, и то хорошо. Помимо работы по рекламе придется отвечать на звонки? Да мне не тяжело, буду отвечать. И так далее, и в том же духе.

Прошло пол года, и моему рабочему запалу, как и моему ангельскому терпению пришел конец. Мало того, что работать мне приходится за троих, так еще и директор, которому уже за шестьдесят, помимо мании величия начинает страдать склерозом. Например, может задержать выдачу зарплаты на неделю, а на справедливый гнев работников ответить искренним негодованием — мол, как, вы же уже получили зарплату, что вы выдумываете? В последнее время вообще начались странные проверки. Так, однажды директор под видом клиента скинул на рабочую почту заказ. Я тут же позвонила по указанному номеру, чтобы уточнить детали. И что я слышу! Застигнутый столь скорым звонком врасплох, шеф изо всех сил пытается изменить свой голос и даже добавить какой-то акцент, чтобы я его не узнала. Опешив, обсуждаю с ним количество и сроки поставки товара и не понимаю, разоблачать его или сделать вид, что купилась на этот дешевый спектакль. В итоге я все же промолчала. Но эта смешная проверка наконец-то заставила меня задуматься — а что я, собственно, здесь делаю? Я же неплохо знаю английский, у меня опыт в рекламе и маркетинге. И вообще, я начитанная, творческая личность с высшим образованием и амбициями. Да я уже должна быть начальницей в какой-нибудь международной компании. А я где? И что меня здесь ждет через год, через два?

Прозрение наступило так внезапно, что я даже удивилась сама себе. Вот как затягивает эта рутина, эта повседневщина. Себя забываешь, цену себе уже не знаешь и постепенно, неосознанно принижаешь себя до окружающей обстановки. Еще немного, и дороги назад уже не будет.

Наверное, все это я где-то внутри понимала и раньше. Но просто ленилась снова искать новую работу, ведь снова пришлось бы адаптироваться в новом коллективе, привыкать к новому руководству. А может, и не в этом даже суть, а в том, что я жила одним Леоном. Приходила каждый день на работу с мыслью — побыстрее бы отработать очередной день, добраться домой, дождаться Леона и нырнуть к нему под крылышко. Он выслушает, поцелует, погладит мои волосы, и все станет хорошо. И ни о какой работе, ни о каких проблемах думать не хотелось. Мы постоянно ездили в интересные поездки на праздники и выходные. Только о путешествиях и мечтали. О карьере никто из нас не задумывался.

А теперь… Теперь Леона рядом нет. Теперь я сама по себе, прятаться негде, не за кем. Поэтому пора все менять. Думать о будущем, о деньгах, о положении в обществе.

Значит, решено? Увольняюсь?

Я делаю глоток молока, рисую в блокноте какой-то цветок, пока в голове роятся мысли. Потом отвечаю сама себе.

— Не так быстро, детка. Уволиться никогда не поздно. Сначала жилье найди и достойную альтернативу нынешней работе. А потом уже можешь громко хлопать дверью.

Да, с этим решено. После поездки на море бросаю все силы на поиски новой работы.

— Отлично. — я делаю пометки в блокноте. — Так, со всем разобрались, кроме замужества.

Машинально бросаю взгляд на буфет. Там еще, кажется, остался сливовый ликер. Может, напиться, в конце-то концов? После недолгих колебаний, встаю и наливаю немного густой жидкости в бокал. Выпиваю. Приятное тепло и сладость напитка меня утешают. Час откровений с собой продолжается.

— Я люблю его. Леон, я люблю тебя! — признаюсь я вслух, наливая в бокал еще немного ликера. — Мы так глупо разошлись, просто глупо! — бормочу я, вздыхая. — Я ему говорю — раз я тебе не нужна, так может я вообще уйду? А он мне — ну давай, вперед. И я ухожу. А он ничего не сделал, ни-че-го-шень-ки!

Снова пью. Ноги и руки постепенно становятся ватными.

— И ладно. И ладно. — приговариваю я. — Он — не один на свете. Мужчин — их же полно! Все. Серьезных отношений — ни-ни. Теперь я буду, как они. Буду гулять. Раз им не нужны серьезные, я и не буду серьезной. Не нужна мне их так называемая любовь. Просто хочу мужчину, чтобы у него были сильные руки. Вот и все.

Ликер очень скоро делает свое дело — у меня начинают слипаться глаза.

— Пожалуй, пора спать. — заключаю я.

О столь многом передумала за сегодня, голова идет кругом. Прошлое, будущее, любовь, мое одиночество. Не настолько я взрослая, чтобы разобраться со всем этим. Но я буду стараться.

Нетвердой походкой иду в душ, с трудом сдерживая желание что-нибудь очень громко спеть.

19

Понедельник. Утро.

Утро понедельника.

Лечь бы полежать, и чтобы никто не трогал. А я то думала, что ликер — это безобиднейшая вещь.

Добираюсь на работу на автопилоте. Утренний свет режет глаза. Меня немного мутит. И, как назло, именно сегодня у директора родилась идея явиться в офис ни свет, ни заря, чтобы отчитывать каждого опоздавшего, в число которых, по обыкновению, вхожу и я.

— Валеееерия, ну с добрым утром! — провозглашает он, выходя из своего кабинета, как Эркюль Пуаро, готовый мило поведать всем, кто на самом деле убийца. Обреченно закрыв за собой входную дверь, я смотрю на часы. Пол десятого.

— С добрым утром, Павел Андреевич. — скорбно говорю я. Нет даже смысла оправдываться. Опаздываю я постоянно, и все объяснения уже заезжены по десятому кругу.

— А спасает тебя только то, что ты, как я слышал, у нас именинница! — хитро улыбается директор.

— Да. — вздыхаю я. — Тридцать лет мне стукнуло, представляете?

— Прекрасный возраст. — просвещает меня шеф.

— Вы — первый, кто такого мнения. — говорю я невесело, прохожу к своему столу и вешаю сумку на стул.

— Думал я сегодня устроить вам всем взбучку, но раз у тебя праздник, перенесем на завтра. — говорит Павел Андреевич не без удовольствия, так и маяча у двери. Видимо, еще не все опоздавшие пришли.

— В смысле взбучку? По поводу? — я включаю компьютер и принтер.

— А ты не догадываешься? — тут же заводится шеф. — Продажи упали за последний месяц в два, нет, в три раза! Отдел продаж байдыки бьет с утра до вечера. Возвраты идут один за одним. Мы так скоро вылетим в трубу! Все! — чеканит директор свою явно заранее подготовленную речь. Уверена, он все выходные планировал и предвкушал предстоящий разбор полетов. — Ну, обсудим это завтра. А сегодня — поздравляю!

И, очень довольный собой, директор идет в кабинет бухгалтерши, чтобы, по старой традиции, в честь начала новой недели задать ей жару.

— Злобный старый вампир, — шиплю я про себя. Это обещанием разборок он решил всех приободрить с утра? Срочно, срочно отсюда бежать! Как можно скорее.

Сказано — сделано.

Вместо того, чтобы работать, я наскоро обновляю свое припавшее пылью резюме и целый день тайком перебираю вакансии на сайтах по поиску работы.

К обеду спину уже ломит от напряжения, а в глаза будто песка насыпали. Убегаю на улицу. Привычно иду в соседний запущенный двор на старую детскую площадку с облупившейся краской. Усаживаюсь на нагретую солнцем скамейку и подставляю лицо лучам. Хоть какое-то спасение от сырости и холода нашего жалкого офиса. Даже летом в нем, как в каком-то погребе.

В голове сплошная сумятица. За пол дня я пересмотрела, кажется, тысячу вакансий и сайтов организаций, в которых была бы не прочь поработать. Особенно въелись в память фотографии с сайтов престижных международных компаний. На них словно одетые стилистами сотрудники сидят в шикарных офисах на белых диванах, рядом с которыми на стеклянных столиках стоят чашки с капучино и корзинки с выпечкой. Есть фото сотрудников и с корпоративных мероприятий в загородных клубах, и даже на заграничных курортах. Мне такая роскошь и не снилась. А чем, спрашивается, я хуже? Разве у меня меньше способностей и знаний, чем у людей, довольно глядящих с этих показушных фото?

Нет, не меньше. Просто от отчаяния после долгих и безрезультатных поисков работы во время кризиса я была рада устроиться хоть куда-нибудь. Не могла я сидеть на шее у родителей Леона и не спеша подыскивать себе хорошее место. Так что нет смысла ни о чем жалеть. Просто теперь буду умнее. Не стану спешить соглашаться на должность, пока не удостоверюсь в наличии радужных перспектив. Тем более, кризис, вроде бы, поутих.

Примирившись с собой, сижу и мечтаю, как уже совсем скоро устроюсь в красивый современный офис и буду заниматься творческой работой. Например, праздники организовывать. Крупные event-агентства зарабатывают на этом огромные деньги. Хотя, я бы лучше сама выступала на сцене, а не продавала услуги артистов клиентам.

Интересно, как живется среднестатистическим певицам и танцорам? Тем, которые не стали настоящими звездами. Хватает ли им заработков на жизнь? Или концертные наряды и музыкальные инструменты — это все, что есть у них за душой? Какие, должно быть, это смелые и целеустремленные люди. Не каждому хватит воли и сил отстоять свою мечту жить и зарабатывать искусством. Наверняка многим из них родители в детстве говорили — не глупи, какие танцы, какие песни? Иди учиться нормальной профессии, зарабатывай деньги! А они не послушались и пошли к своей цели. Возможно, страдали ради нее, терпели лишения.

А готова ли к жертвам во имя музыки я? Согласна ли тратить все с таким трудом заработанные деньги на дорогие уроки по вокалу, аранжировки и запись в студии, а все свободное время, которого и так практически нет, на обучение нотной грамоте, отработку вокала и репетиции?

Вряд ли. В тридцать лет женщине уже порядком надоедает отказывать себе в прелестях хорошей жизни. Мне хочется обувать утром дорогие туфли, выходить в них из собственной просторной квартиры с дизайнерским ремонтом, садиться в роскошное авто и ехать в центр столицы, где в ультрасовременном офисе личный секретарь уже готовит для меня чашечку любимого кофе со сливками. Я уже хочу руководить, причем красивыми и умными людьми, которые понятливы и исполнительны. И чтобы благодарные клиенты слали мне на праздники подарки в виде дорогих духов и дизайнерских сумочек, а партнеры приглашали на многочисленные вечеринки, презентации и after party.

Конец ознакомительного фрагмента.