Башни над городом

Александр Конторович, 2016

Взгляд на события, разворачивающиеся в Диком поле с другой стороны. Американский офицер майор Нефедофф, русский по происхождению, направляется в Дикое поле в командировку. Служить ему предстоит в американской наблюдательной миссии, которая контролирует крупный порт на украинской территории. Чудом оставшись в живых после боя с наркоторговцами, преданный своим собственным командованием, майор начинает понимать, что Дикое поле образовалось далеко не случайно. А когда разведчик из Новороссии открывает ему глаза на истинное предназначение башен-ретрансляторов якобы сотовой связи, Нефедофф осознает, какой чудовищный эксперимент Вашингтон проводит над украинским населением. Но от исполнения присяги его никто не освобождал…

3

Земля под облаком абстрактна,

Уничтожать её не страшно,

Народ, внизу живущий, — враг наш, —

Читай приказ!

Переживать, ребята, полно, —

Берёзы снизу или пальмы,

Когда несёт им груз напалма

Один из нас.

Когда меня в очередной раз вызвали в штаб, я не воспринял это как что-то экстраординарное. Мало ли было уже таких вот внезапных вызовов? И каждый раз оказывалось, что ничего особенно срочного и важного нет, просто очередной шишке вдруг захотелось проверить на практике свои «гениальные» мысли по поводу очередной реорганизации нашей деятельности. Да сколько ж можно-то? Охота что-то кардинально поменять — вэлком на моё место! Езжай, договаривайся с очередными бородачами! Рассказывай им о преимуществе того уклада, который они в глаза не видели, и, что самое примечательное, даже видеть не хотят! Убедить талиба в торжестве демократических ценностей — это даже не смешно! А сколько уже было таких «умников»… и как они кончили? Ладно бы, хоронили только их, так нет! За их, высосанные неведомо откуда, измышления, платили своими головами наши парни. Сколько уже раз бывало — приедет вот такой «умник», дадут ему охрану, он и катит в ближайший кишлак. И там, на голубом глазу, ни разу не задумавшись даже, он ломает через коленку все то, что с таким тщанием выстраивали до него я и мои коллеги. И получаем мы вместо относительно мирного поселения очередную банду головорезов. А все от того, что прикативший «умник» не учел некоторых особенностей местного поведения. Ну кто, скажите на милость, уверил его в том, что возможность послать сына вождя очередного племени на обучение в США является заветной мечтой оного вождя? И стоит того, чтобы ради этого сомнительного «счастья», местный предводитель устроил бы небольшую войнушку с соседями?

А не проще ли попросту тихо порезать незваных гостей? Или повязать — и сдать соседям? Так те ещё и отблагодарят! И благодарили…

А я потом мотался по горным дорогам, пытаясь выкупить то, что осталось от наших парней…

Как хотелось поднять в воздух звено вертолетов и раскатать по камешку очередное гнездо этих бородачей!

Нельзя…

В том смысле, что нельзя нам — рабочим лошадкам этой странной войны. Высшее руководство в подобных случаях не церемонилось — стирали с лица земли целые поселения, не особо вдаваясь в подробности. Эти, не эти… какая разница?

Могли?

Могли, в принципе.

Ну так и чего время тратить попусту? Настоящих виновников, поди, и след уже давно простыл. А кого-то наказать необходимо! Иначе наверху не поймут!

И поднимались в воздух беспилотники…

Но нельзя выиграть войну только авиацией — и наши высокоученые «умники» убеждались в этом очередной раз. Тогда снова приходила наша очередь. Распахивались тяжелые ворота и выезжали оттуда наши джипы. Езжай, уговаривай очередного бородача! Убеждай его в нашем миролюбии. Заглаживай вину вышестоящих командиров. И плати… Медикаментами, продовольствием, даже и оружием — которого тут вечно не хватает. Столько уже лет здесь идут войны, ни в одном селении невозможно найти человека не воевавшего. С «Калашниковыми» ходят даже дети — и оружия все равно мало! Маразм…

Ну, да, если судить по новостям из телевизора, сидя в мягком кресле в столичном офисе. А не хотите ли поменяться местами, сэр?

Уверен, полученный опыт произведет на вас неизгладимое впечатление!

Из моих бывших сослуживцев трое уже никогда не вернутся домой. Весельчак Лонгфелло — теперь тренируется ходить на новеньких протезах, а очкастому Фили более уже не нужны самые навороченные очки — нечем смотреть.

Я — восьмой.

Восьмой по счету офицер по работе с местным населением. Про пятерых вы уже знаете…

Вот и сейчас, войдя в кабинет, привычно устраиваюсь на стуле, в ожидании очередной порции «ценных» указаний.

Но хозяин кабинета, обычно словоохотливый подполковник Норбридж, сегодня обходится без привычных нравоучений.

— Вот, что, Джон… На вас тут пришла заявка…

Курсы повышения квалификации?! Наконец-то! Уже третья очередь прошла!

— Нет, мой друг, — заметив моё оживление, качает головою подполковник. — Не домой, увы… Вас хотят видеть на Украине!

— Кто?! — наверное, написанное на моём лице недоумение было настолько неприкрытым, что Норбридж вдруг развеселился.

— Ну… вам виднее, капитан! Это же у вас предки откуда-то оттуда прибыли? Кто знает, вдруг кто-то из них сегодня занимает там серьёзный пост? Вот и захотел увидеть дальнего родственника…

Всё б ему шуточки шутить…

Но хозяин кабинета вдруг прерывает своё веселье. Его лицо снова становится серьезным.

— Нет, Джон, это не ваши родственники. Во всяком случае, генерал Роджерс ничего об этом не говорил. Вам предложено место заместителя военного коменданта в крупном городе.

— Комендатура, сэр? Но… это несколько не мой профиль деятельности!

— Ваш. Та же самая работа — контакты с местным населением. Оно там тоже далеко не полностью состоит из цивилизованных людей. Всяких хватает… А наше руководство придаёт этому городу немалое значение! Кстати говоря, данная должность котируется выше, чем ваша нынешняя. По существующим штатам её должен занимать офицер в звании подполковника! Так что и долгожданное повышение в звании не заставит себя долго ждать. Впрочем… вы ведь можете и отказаться…

И дальше глотать эту вечную пыль? Нет уж!

— Я согласен, сэр!

— Я и не сомневался в этом, капитан! На передачу дел вам отведено десять дней. После чего вам придется вспомнить всё, что вы когда-либо читали о Голландии.

— Простите, сэр?

— На вашу подготовку отведено две недели. Парни из нашего голландского центра вам помогут войти в курс дела. У них достаточно информации, чтобы в начале своей деятельности вы не путались, кого и как там следует называть… А дальше… мне ли вам объяснять?

Ну, да… не надобно. Повсюду одно и то же. Одинаковые банды, разница только в их внешнем виде (да и то не всегда) и языке общения. Ценности у них, практически повсюду, одинаковы и лишь местные условия вносят небольшие коррективы. Потребности бывшего ливийского пастуха, афганского бородача и русского махновца лишь на первый взгляд кажутся несхожими. На самом деле, между ними не так уж и много разногласий. Думаю, сойдись данные персонажи где-нибудь в пустыне, где особо нечего делить, уже к вечеру, даже и при наличии языкового барьера, они нашли бы точки соприкосновения.

Соответственно, и моя работа будет, в целом, привычной и даже рутинной. Везде одно и то же… одинаковые бандиты создают схожие проблемы местным властям. А мы привычно разгребаем эту грязь… как оно все уже мне надоело!

Но — там есть перспектива получения следующего звания! Да и войны нет никакой. А за что же тогда такие блага?

Европа — в этом все дело. Ближе к прессе, к пронырливым и бессовестным писакам, которые постоянно ищут какие-то жареные факты. И находят, черт побери! А значит — надобно проявлять чудеса изворотливости, вовремя улаживая все возникающие инциденты.

Что ж, будем проявлять.

Работа — она везде одинакова. А уж если за неё ещё и платить будут соответственно… то я уже люблю эту страну!

И вот сейчас, наблюдая из окна автомобиля за окружающим пейзажем, я невольно поймал себя на мысли, что, несмотря на множество просмотренных материалов, обстановка на месте все ещё остается непонятной. Казалось бы, кончилась война, наступило относительное умиротворение. Что может быть более естественным, чем восстановление разрушенного и подъём благосостояния уцелевшего населения? Но, нет — продолжают с упоением ломать и крушить все, куда только руки могут достать.

Ладно, Дикое поле — это особое образование и формальной логике действия его лидеров не подчинены. Но львовское-то правительство куда глядит? Есть ведь у него средства (пусть и не так много), есть силовые подразделения, способные поддержать претворение в жизнь непопулярных указов и постановлений правительства. Да ведь и само местное население — оно ведь не рехнулось поголовно! Неужели трудно понять, что, пусть и не самая эффективная, экономика гораздо лучше её полного отсутствия. Невозможно же всю жизнь существовать только на кредиты и заимствования? Их ведь тоже когда-то отдавать надобно? Но просматривая на компьютере выступления и заявления нынешних правителей Украины, я такого понимания не обнаружил. И это странно! Мы, офицеры по работе с местным населением, разумеется, далеко не самые лучшие специалисты по развитию государства. Но, кое-что тоже понимаем. Так, неужели люди, занимающие несоизмеримо более важные посты, не в курсе происходящего? Этого просто не может быть! Как-то ведь они попали на свои посты, не за бездарность же?

Но — увы… ничего позитивного в речах нынешних украинских политиков не просматривалось, хоть убей!

Слова о единстве перед лицом угрозы с севера — есть. И даже слишком много.

О нетерпимости ко всем посягательствам на молодую (это в 25 лет-то?) государственность — вообще в каждой речи есть. По поводу и без оного.

О грядущем возвращении «временно утраченных территорий» говорит каждый политик. Кстати, большинство из них призывает при этом жестоко покарать неразумное местное население. С чем я, как специалист, согласиться не могу — это крайне недальновидно! Таким образом они только множат ряды своих потенциальных противников. Но, надо полагать, они работают по каким-то специальным, лично для них созданным, методичкам. Ибо ничем иным невозможно объяснить такую похожесть их речей. Прямо, как по единому шаблону, написано. Трудно это понять — но необходимо! Мне ведь с ними работать. Ну, пусть и не с этими вип-персонами, но ведь и нижестоящие чиновники точно также себя ведут! Что-то есть в этом непонятное…

И много чего странного находил я в этих материалах. Надо отдать должное нашим аналитикам и яйцеголовым интеллектуалам из АНБ — работу они проделали колоссальную! Практически на каждого более-менее значимого персонажа имелось своё досье. Как на украинских политиков, так и на их оппонентов. Даже на отдельных атаманов! И на всевозможных персон пониже рангом — тоже что-то было. Никого не оставили без внимания, всех учли. Представляю, какую гору материалов пришлось переработать нашим парням… Кто там говорил, что их хлеб сладок? А не хотел бы он попробовать побыть в их шкуре? Впервые шевельнулось у меня чувство уважения к этим ребятам. Мы, военные, всегда их недолюбливаем и поглядываем свысока на кабинетное копошение этих спецов. А вот, поди ж ты… Были бы у меня по Ливии такие материалы или по Афганистану…

Машину тряхнуло на выбоине, и я потерял нить своих размышлений.

— Простите, сэр! — оборачивается с переднего сиденья сопровождающий. — Местные дороги…

Да уж, могу себе представить.

Но дорога наша подходила к концу — впереди уже распахивались ворота комендатуры. Понятное дело, что официально это учреждение называлось совсем по-другому — но эта ширма никого не вводила в заблуждение. Иначе его никто и не называл, все и всё прекрасно понимали.

— Командир подразделения сопровождения лейтенант Хансен! — широкоплечий здоровяк, по лицу которого ясно читалась вся история его предков-викингов, встал со своего места.

— Очень рад! — киваю в ответ.

— Мой заместитель — мастер-сержант Крамер! — в свою очередь представляет подчиненного лейтенант.

А вот тут сразу видно «битого волка», как говорят по-русски.

От мастер-сержанта просто веет опасностью, прямо-таки на расстоянии можно это ощутить. Внешне же он совершенно невозмутим и собран. Но меня, тоже далеко не вчерашнего студента, провести невозможно.

Как можно распознать старого солдата?

Поставьте рядом двух человек в военной форме — опытного бойца и выпускника учебного центра. Даже если они будут одеты в совершенно новенькую, одинаковую форму, то различия будут прямо-таки разительными. Опытный солдат даже форму носит немного иначе, с некоторой нарочитой небрежностью, как может показаться на первый взгляд. Но это не так! Небрежностью здесь и не пахнет! Старый боец не станет наглухо застегивать все пуговицы и кнопки на куртке, ведь это слегка затрудняет (или может затруднить, что, в принципе, одно и то же) передвижение. Да и не всегда можно быстро достать из кармана нужную вещь. Новые застежки и кнопки, они, знаете ли, не всегда ведут себя одинаково…

Да и снаряжение на подвесной системе или разгрузочном жилете тоже не всегда размещается у него так, как этому учат инструктора в центре подготовки. У каждого человека есть свои особенности поведения, по-разному развиты руки — и опытный специалист все это учитывает автоматически. А вот у новичков, особенно в первое время, все расположено одинаково. Потом-то, они, конечно же, научатся учитывать возможности собственного тела — но это будет ещё не скоро.

Да и по сторонам «старики» посматривают не так, как это делает ещё зеленый молодняк. Грамотный специалист подсознательно просчитывает все возможные источники опасности и, если не сможет по какой-то причине сесть или встать так, чтобы минимизировать опасность лично для себя — то обязательно всегда продумает и прикинет все возможные варианты отхода, когда вдруг того потребует обстановка. И из своего поля зрения эти направления он уже не выпустит. А меня в первое время удивляла и даже оскорбляла подобная манера ведения разговора! Стоит, вроде бы с тобою и беседует — а всё время взглядом по сторонам шарит! Вроде бы офицер с ним разговаривает, должен же он это учесть! Но нет, занят такой вот вояка какими-то своими делами — и черта с два ты его от этого сможешь отвлечь! И все равно ему кто перед ним стоит, хоть капитан, хоть генерал…

Были, разумеется, и другие признаки, но даже по этим я научился безошибочно определять таких старых солдат. А Крамер, в довершение ко всему, ещё и постоянно присматривался к собеседнику, словно бы выбирая точку для удара. Так оно, впоследствии и оказалось, он сам мне потом признался, что выработал эту привычку в ходе общения с нашими, так сказать, оппонентами.

— Никогда не знаешь, сэр, что придет в голову этим головорезам. Только что он с тобою мирно разговаривал — и вдруг стреляет! Спасение тут одно — выстрелить первым! Или ударить ножом, я постоянно держу его под рукой…

Что и говорить, боец на ножах он оказался знатный, мне до него ещё расти и расти. Но уважительное отношение ко мне у него проявилось сразу — и не в последнюю очередь из-за той самой истории с Масудом. Этот случай был уже к тому времени известен. Вездесущие штабные писари и связисты разнесли это по всей комендатуре.

— А наш новый майор — тот ещё головорез, оказывается! Лично дрался на ножах с афганцами и за это пользуется среди них уважением и авторитетом!

Не могу сказать, что это плохо — уважение среди таких вот мастер-сержантов мне было обеспечено авансом. А вот среди других офицеров… впрочем, это уже совсем другая история.

Внимательно присматриваюсь к Крамеру — мне с ним ещё работать и работать. В такой ситуации важно сразу правильно выстроить все взаимоотношения и выработать наилучшую тактику. Отчего-то мне кажется, что с ним у меня это выйдет хорошо. Есть в нем некая уверенность, да и я тоже далеко не зеленый новичок — сработаемся!

А отчего именно с ним?

Да есть, знаете ли, некоторые… г-м-м… предчувствия…

Мой непосредственный начальник — подполковник Вершбоу особенной разговорчивостью и откровенностью тоже не отличался, но поставленные задачи объяснил корректно и грамотно.

— Основная ваша задача, майор, это обеспечение бесперебойной работы наших специалистов. Всех, которые прикомандированы к миссии. Ради этого вы можете и должны наладить тесное взаимодействие с местными главарями — атаманами и отцами, как их тут называют.

— Сэр, вы, возможно имели в виду «батек»? Здесь так традиционно называют главарей разбойничьих группировок.

— Возможно, майор, я не слишком силен в языковых тонкостях. Но это не имеет особого значения. Во исполнение данного указания, вы можете совместно пить с ними местную (кстати, весьма неплохую) водку, или местный же, поддельный коньяк — ради Бога! Можете помогать им в ликвидации совсем уж одиозных личностей, снабжать нужных нам людей снаряжением и боеприпасами — все, что угодно! Для этой цели у нас имеется некоторый запас подобных вещей. Желательно, чтобы наши солдаты не очень светились при проведении подобных акций, пресса, сами все должны понимать…

— Понимаю, сэр!

— Вот и хорошо. Война между местными главарями началась задолго до нашего появления, и в обозримом будущем не прекратится. Чем больше они будут друг друга резать и стрелять — тем лучше для нас. Пока они заняты междоусобными разборками, наши специалисты могут спокойно делать свою работу.

— Должен ли я, сэр, оказывать какую-то помощь и им?

— Для этой цели существует специальная группа, под командованием капитана Хальса. Он официально прикомандирован к миссии для обеспечения безопасности специалистов подобного рода.

Подобного рода? Что за странная формулировка? Что это за «специалисты» и в какой области, если для их сопровождения и охраны выделено отдельное подразделение?

— Должен ли я, сэр, координировать с ним совместные действия?

— Не думаю… В конечном итоге, там и действий-то каких-то особых нет. Они просто обеспечивают охрану их объектов и сопровождение дежурных смен по городу. Маршруты давно отработаны, хорошо изучены и никаких неприятностей мы на этом направлении не ожидаем. Первое время, да, имелись некоторые трудности… — подполковник махнул рукой. — Это не ваше дело, майор! У них есть своё руководство, приказы им приходят прямо из Фогги-Боттом…

Так!

Я просто всем сердцем ощутил какие-то грядущие сложности! Этими парнями рулят прямо из Госдепартамента, а там, где высовывают свой любопытный нос ребята из данной конторы, неприятности не только возможны — они неизбежны! Ибо работают они не сами по себе, а под прикрытием ЦРУ. Ведь в госдепе своих спецподразделений нет, армии они традиционно не доверяют (взаимно, кстати говоря) и во всех своих неприглядных делишках пользуются прикрытием спецов из Лэнгли. Нет, не подумайте плохо, я вовсе не считаю этих ребят недоучками или белоручками… но, они всё же могли бы быть несколько более разборчивыми в своих методах работы.

Сколько мне тут предстоит пробыть, год? Даст Бог, я успею вовремя унести отсюда ноги, и возможные неприятности, которые здесь неизбежно произойдут, не слишком испортят мой послужной список.

Вершбоу кратко ввел меня в курс дела и распрощался. Мой предшественник на этой должности майор Каллиадис оказался гораздо более словоохотливым и дал достаточно четкую и исчерпывающую характеристику моих будущих сослуживцев. Парень он оказался смышленый, своему переводу на новое место службы был рад до невозможности и не скрывал желания поскорее распрощаться со здешними красотами.

— Вы не поверите, Джон, какая это страшная дыра! Вроде бы и город — причём, весьма немаленький. Но на самом деле… — майор разочарованно вздохнул. — Что тут можно делать? Пить? Упаси Всевышний, у меня не настолько железная глотка!

— Ну… есть ведь тут какое-то местное население… это же не Афганистан, в конце концов! Вот там — действительно, дыра! Да ещё какая!

— Ну, я там не бывал… Значит, есть на свете и ещё более неприятные места. Хорошо, что меня минула чаша сия! А что до местных… Девушки здесь, вы правы, весьма и весьма! — Каллиадис поцокал языком. — Да и не столь недоступны, хотя, все же не как в Европе. Вот там — да, проблем никаких! А здесь надо постоянно оглядываться!

Он, что — дамский угодник? Вот уж не ожидал…

— Они, кстати, иногда весьма неплохо информированы, так что не упускайте из виду и этот аспект вашей работы.

Ах, вот оно что! Да, в данном аспекте это нужно иметь в виду, майор прав — здесь далеко не Афганистан. Там поговорить с местной девушкой — лучше и не думать даже!

— И вот эту леди, — кладет на стол фотоснимок мой собеседник, — рекомендую из виду никогда не упускать.

На фото изображена весьма симпатичная девушка с черными густыми волосами. Есть в ней что-то от испанки или цыганки, какие-то общие моменты, так сказать…

— Алла Червоненко, работает в небольшом ресторанчике. Здесь совсем рядом, могу проводить.

— Ну и чем же, кроме эффектной внешности, она знаменита?

— Заметили? — усмехается Каллиадис. — И вы туда же! Все и всегда смотрят только на ее лицо.

— Ну, возможно, и другие части тела будут не менее интересны, — развожу я руками. — Но по фотографии этого сказать нельзя.

Майор довольно усмехается.

— Как вы полагаете, в данных, весьма непростых, условиях как долго может оставаться независимой такая симпатичная женщина?

— Ну… сложно сказать… Полагаю, что не слишком долго. Ведь своего мастер-сержанта Крамера у неё, надо думать, нет?

Ну, да…

Как выяснилось, майор оказался первым из наших офицеров, кто обратил внимание на подобный факт. В данном заведении побывало немало наших сержантов и солдат. Заходили и офицеры. И ко всем Алла относилась вполне дружески, не позволяя, однако, ничего лишнего. Мило улыбалась, слегка кокетничала. Не отказывалась посидеть за столиком. При этом, многочисленные девицы, для которых подобное времяпровождение являлось основным видом заработка, ничуть ей в этом не препятствовали. Что бы предположил любой внимательный человек? Только то, что у Аллы имеется некий покровитель, с которым девицы не хотят портить отношения. И чисто внешне так всё и выглядело. Но вот кем мог быть подобный человек, если Аллу старательно обходили дальней тропинкой ещё и местные головорезы? А вот это заметил первым Каллиадис. Он обратил внимание на то, как ловко и вместе с тем, безжалостно, гасит милая девушка возникающие в ресторане стычки. И не только словесно, руки (и ноги) в ход пускались неоднократно. Ладно, веселые девицы, доставалось и мужчинам. Причем, тем из них, кто имел все основания считать себя невообразимо крутым и не стеснялся это демонстрировать при каждом удобном случае. Даже наличие оружия Аллу не останавливало ни на миг. А ведь среди посетителей ресторана были и такие «отморозки», с которыми не рискнул бы связываться даже Крутой Уокер!

Девушка же этим нимало не смущалась. Её манера общения, с милой и задушевной, мгновенно менялась на жесткую и резкую.

И её никто не трогал. Не пытались подкараулить в темном проулочке или уронить на голову что-нибудь тяжелое. Она всегда ездила домой на мопеде, колеся по неосвещенным улицам с мастерством профессионального гонщика.

— Я бывал у неё в гостях, — признается мой собеседник.

— И как?

— Никак. Посидели, попили вина — и всё! Хотя парни из охраны смотрели мне вслед с немалой завистью! Она ведь никого не приглашала к себе в гости.

— И каков же у нее дом?

Майор смотрит на меня с уважением — оценил вопрос!

— Ухожен. Но это дело не её рук.

— Почему вы так решили?

— Она не слишком хорошо ориентируется в нём. Вы себе можете представить женщину, которая путается на собственной кухне? Не знает где у неё стоят бокалы для вина? Это при том, что в ресторане она безошибочно, даже не оборачиваясь, достает с полки нужную бутылку!

То есть, в доме наводит порядок кто-то другой? Интересно…

— Да, у Аллы на это нет времени.

Получается, что в свободное от трудов в ресторане время, милая девушка занимается ещё чем-то? Что совершенно не оставляет ей времени на домашнее хозяйство.

Выслушав мои выводы, майор кивает.

— Всё так. Вы далеко пойдете, коллега! Алла проявляет временами нешуточную осведомленность в самых разнообразных вопросах! Скажу больше — некоторые щекотливые темы (ну, вы меня понимаете?) я решал именно с её помощью. Не прибегая к услугам атаманов.

Вот, даже как?

Симпатичная девушка предстаёт уже совсем с другой стороны.

Связной?

Между нами… и кем?

— Не всё так просто, мой друг! Алла не обычный связник, уверяю вас!

Ещё одна загадка. Сколько их ещё будет в этом городе?

Кстати, ходить и ездить куда-либо в одиночку мне категорически не рекомендуется. Свои маршруты необходимо предварительно согласовывать с оперативным дежурным. И причина к этому есть. За последний год отсюда отправили домой уже десяток таких вот самоуверенных умников. В горизонтальном положении и накрытых флагом. А вот не надо полагать себя самым крутым парнем в округе!

— Парни Гофмана это поняли первыми и теперь выезжают только полноценным войсковым конвоем! Даже и с вертолетным прикрытием!

А это ещё кто такие?

Но я даже рта не успеваю открыть.

— Э-э-э… Гх-м-м… Ну, да… — мнётся майор, поняв, что ляпнул что-то неподходящее. — Ну, формально, они к нам отношения вообще не имеют…

И оттого их прикрывают боевые вертолеты?

Это ЦРУ? АНБ?

Хотя, глядя на собеседника, можно уже никаких вопросов не задавать — всё и так ясно. Он коснулся некой запретной темы.

— Нет. Они… они гражданские… — и Каллиадис спешно меняет тему разговора.

А я делаю зарубку в памяти.

И много ещё чего интересного узнал я в последующие два дня. По своей вредной привычке ничего не забывать, пришлось сделать кое-какие записи. Хотя это и не рекомендуется — писал на бумаге, а не заносил в память компьютера. Ну, вот такой вот я консерватор… что поделаешь?

Сегодня у меня первый «боевой» выезд — встреча с одним из атаманов. Мы едем вместе с Каллиадисом, он должен представить меня в качестве своего преемника. Ну, не используют местные главари интернет для получения информации — всё больше по старинке работают…

А может быть, они не так уж и неправы? Сильно мне помог бы интернет или оперативно-тактический планшет тогда, в Афганистане? Нож — вот он помог, а какой толк был бы от планшета?