Добрый вечер

Василий Веденеев, 1983

Глава I

1

У Вячеслава Ионовича Силаева, полнеющего, но все еще элегантного мужчины лет пятидесяти, известного в узком кругу деловых партнеров под именем «Славки-Декапота» или просто «Декапота», было отвратительное настроение. И раньше случалось — накатит вдруг — и ничто уже не радует. Даже самому себе перестаешь нравиться. Но обычно хандра быстро проходила. Час, другой — и нет следов. А здесь — напасть какая-то. Второй вечер к ряду крутит, и крутит.

Повод для этого появился вчера, в семнадцать двадцать пять. Именно в это время к нему пришел участковый, капитан Худокормов.

С капитаном они были земляками. И привелось же встретиться через такую пропасть лет в Москве. Жизнь — смешная штука… Оба родились в орловском селе Петровки, а теперь и тот и другой имеют отношение к московской Петровке. Капитан — по долгу службы, а Вячеслав Ионович — как потенциальный клиент.

Именно поэтому Худокормов и появился. Он и раньше заходил, душеспасительные беседы вел. Дескать, плохо живешь. В смысле, не на зарплату.

Конкретных претензий участковый не имел. Но и в помощь многочисленной родни, которая бескорыстно вот уже столько лет помогала Вячеславу Ионовичу приобретать мебель, ковры, стереосистемы — тоже не очень верил. Впрочем, из уважения к общим детским воспоминаниям, пока формального довода не было, своим подозрениям Худокормов официального хода не давал.

И вчера вроде с денег начал, а потом так ведь дело повернул, так задел, что ноет внутри и ноет. О пустоте говорил, об одиночестве. Банально вроде, в зубах навязло. А когда к тебе относится — совсем иначе воспринимаешь. Самое страшное — участковый, который по большому счету красивой, шикарной жизни-то и не видел, за своими ежедневными заботами о спасении заблудших душ алкоголиков и одичавших уличных подростков, искренне пожалел его. Его, Силаева!

Вспомнив это, Вячеслав Ионович шумно запыхтел, отдуваясь. Когда-то за эту привычку пыхтеть один образованный дружок и приклеил ему кличку «Декапот», старинный паровоз, значит. С годами от привычки почти удалось избавиться. Но стоит поволноваться, как теряешь контроль и…

Вячеслав Ионович прошелся по квартире, потом решительно подошел к бару, выпил рюмку коньяка, пожевал ломтик лимона, посыпанного солью, но успокоения в привычно милой процедуре не нашел. Все еще шло.

Тогда он уселся в кресло и включил недавно приобретенный цветной телевизор фирмы «Филипс» со стереозвучанием и дистанционным управлением. Телеэкран, вещал о проблемах силосования грубых кормов. По другой программе шла передача о сложной плавке. К выплавке стали Вячеслав Ионович не имел отношения, а проблемы силосования его не интересовали. Он нажал на кнопочку, и экран погас. Тишина снова стала хозяйкой в квартире.

Со всех сторон его окружали дорогие вещи, которые он, собирая годами, тщательно отсеивал. Они всегда доставляли ему удовольствия, вселяя в душу умиротворение и спокойствие. Всегда, но не сейчас.

Ах, Худокормов! И чего тебя вчера принесло с душеспасительными разговорами? Все у него, у Силаева, нормально! Все! Чего пристаете?.. Работа — великолепная. Много лет назад выбрал и не расстается. Он контролер в автобусах.

Правда, на маршруты выходит редко — пассажиры, за малым исключением, народ сознательней, дают нормальную выручку. А чтоб начальство было довольно, он постоянно вносит необходимую сумму штрафов из своих внутренних запасов, Чуть больше средней выручки по конторе, но не настолько, чтоб к нему присылали коллег для обмена опытом. Может, кто и мог осудить за то, что здоровый мужик занимается столь «сложным» делом, дескать, есть и другие места для приложения сил. Но Вячеслав Ионович был убежден, что именно на этом месте он приносит самую большую пользу. И в первую очередь — себе.

Еще в институте, после практике на заводе, он решил на производство или в науку не идти.

Его талант чуть не раскрылся в госторговле, куда Силаев бросился, кое-как защитив диплом и отвертевшись от романтического распределения на новостройки Восточной Сибири. Дела коммерческие ему нравились. Он придумывал новые формы обслуживания покупателей, разные приспособления для облегчения труда торговых работников. Начальство рвение дипломированного продавца оценило. За три года Вячеслав Ионович стал заместителем директора теле-радио-магазина.

Но на этой престижной должности он пробыл недолго. Ушел по собственному желанию. По собственному: не по формулировке, а по существу. Просто, как человек неглупый, Вячеслав Ионович понял, что его новшества, рано или поздно, может реально оценить не только начальство. А отправляться в места не столь отдаленные, ему совсем не хотелось.

О средствах на жизнь не беспокоился. Помимо формально, отраженного в трудовой книжке рода занятий, было у него «настоящее дело». Силаев одним из первых понял, что «стиляги», при их всеобщем осуждении, имеют и свои, пусть небольшие, но весьма, сильные козыри, против которых отечественная легкая промышленность пока не могла ничего противопоставить.

Постепенно у Славки-Декапота появились каналы снабжения иностранными шмотками и постоянная клиентура. Кроме того, у него была голова на плечах, которая не давала зарываться. Обычно он брал чуть меньше, чем его коллеги по ремеслу. Над ним сначала смеялись и подшучивали. Но проходило время. Все те, с кем начинал «Декапот», уже примерили, некоторые и не по одному разу, телогрейки и ватные штаны. А он — ничего, чистенький. Сейчас уже патриарх среди молодой поросли. Ох, и хищнички выросли. Даже ему порой не по себе становится. На днях поехал с тремя в загородный ресторан. Ну, ни в какие ворота их поведение да влезало. Швырялись деньгами, закупили на всю ночь ансамбль, притащили кучу девиц. Нет, он не ханжа, но зачем устраивать такое в кабаке? Какое-никакое, а все же учреждение.

Увы, эти мальчики пока только научились делать деньги, но не тратить их. Для этого нужен интеллект…

К концу того сумасшедшего вечера, уже солидно «набравшись» Силаев, взглянув на крепкие спортивные фигуры своих молодых приятелей, почему-то подумал, что им будет нетрудно на лесоповале. Ну да, Бог с ними! Пусть гуляют, свое ж садят, свое. Но — без него! У Вячеслава Ионовича другие проблемы.

Угадал Худокормов, куда его ударить, за что поддеть. Все, говорит, y тебя есть, А счастья не нажил. Потому что счастье обманом не наживешь. Воли кто и привязывается к тебе, то не из-за того, что та такой хороший, а потому что вещей иного. Людей, говорит, у тебя мало знакомых — деляги одни…

Дурак ты, Худокормов! Чтобы Силаев бессребреником стал? Да он такого кошмара и представить себе не может. Только вот одиночество… Кто этого участкового за язык тянул? Ну, не везет в личной жизни Славке-Декапоту. Три жены было. И все три ушли. Ушли странно — постоянно возвращаясь, Не потому что соскучились, а так — с разными требованиями по разделу имущества, слезами, денег… Хуже, когда приходят две сразу. Свары начинаются, крик, А в начале недели собрались все три. Сговорились, что ли? Вячеслав Ионович слушал их ругань и чувствовал, как падает настроение и поднимается давление. Сам он, во всех их спорах, был предметом второстепенным, ненужным, даже лишним, с которым им, однако, приходилось мириться в силу обстоятельств, как с залежалым товаром в наборе дефицитных вещей. Еще тогда к нему заползли первые сомнения. Но он думал, что этого никто не заметит. А Худокормов заметил! Да еще по полочкам разложил. Противно чувствовать вокруг себя пустоту, когда уже стукнуло пятьдесят, и впереди осталось много меньше, чем прошло. Когда ясно, что уже поздно…

Вячеслав Ионович снова достал из бара рюмочку и бутылку, потом передумал, взял стакан, выполнил его почти до верхней кромки и залпом выпил.

Устроившись в кресле, с ненавистью взглянул на молчавший телефон. «Черт побери, позвонил бы хоть кто-нибудь», — поддал он с мрачной надеждой. И телефон зазвонил…

2

«Надо же, — удавился Вячеслав Ионович, снимая трубку, — кто он это?»

— Алло? — сказал он мягко и настороженно.

— Вячеслав? — говорила женщина, судя по голосу, достаточно молодая и знающая себе цену.

«Вячеслав» прозвучало у нее с многообещающими интимными нотками.

— Да… М-м-м… Это я… — Вячеслав Ионович непроизвольно подтянул: свой животик, как это всегда делал при знакомстве с хорошенькими женщинами.

— Вы меня не узнаете?

— Ну, почему же… — Протянул он. Голос действительно был совершенно незнакомым. Но признаваться в этом не хотелось. — Может, просто не сразу вспомнишь? Вы понимаете, телефон искажает.

Женщина на том конце провода сдержанно рассмеялась.

— Это Елена… Помните, в загородном ресторане?

Силаев вспомнил. Среда всей молодой компании, с которой он гулял недавно, она была, пожалуй, единственно приятной ему женщиной, в разумно строгом платье. Кажется, ее звали Лена. И, кажется, он ей дал телефон. А, может, не ей?

— Ну что Вы, Леночка, как можно забыть. Конечно, помню. Вы меня обижаете.

— Я не хотела… Но всех не запомнишь. Так много дел, знакомых. Наоборот. Сегодня вы первая, кто мне звонит. Разумеется, не считая всяких суетных звонков.

— Значит, вы скучаете?

— М-м-м… Ну, в некотором роде… А вы?

«Все же, кажется, это та самая Лена», — подумал Вячеслав Ионович.

— Я девушка серьезная, а это отпугивает современных мужчин. — Молодых мужчин, Леночка, мо-ло-дых! А мы люди другого воспитания. Женщина — это чудо и к нему надо относиться с трепетом. «Ну и чушь я несу, — в душе усмехнулся Силаев, — во вроде, ничего».

–… Знаете, что? Приезжайте ко мне. Что мы с вами болтаем по телефону, этому злому гению, разъединяющему людей? Давайте лучше по-старинному, за чашечкой чая посидим.

— Как к вам ехать?

Чудо-женщина. Не стала ломаться и кривляться. Правда, Вячеслава Ионович беспокоило, что одна из жен грозилась сегодня нагрянуть. Какая точно — он не помнит, да принципиального значения это не имело. Все одно — много шума. А, черт о ним! Может он иметь личную жизнь? В конце концов — они разведены. По закону. Какая бы ни появилась — не пустит и всё…

3

Лена была у него минут через сорок. Он не ошибся — та самая, из загородного ресторана.

Он помог ей снять пальто.

В комнату она вошла не сразу. Сначала осмотрелась и с восхищением сказала:

— У вас, Вячеслав, не просто хорошо. У вас замечательно! Все так красиво…

Силаеву эта оценка польстила. Плохое настроение уже почти улетучилось. Леночка — добрый ангел, посланный ему в утешение…

— Сейчас будет прекрасная музыка!

Вячеслав Ионович поставил кассету с записью из «Порги и Бесс». Исподволь он рассматривал гостью. Здесь, в его квартире, она показалась ему еще лучше, чем в ресторане, в чаду сигаретного дыма, среди пар, дергающихся под громкие звуки электронных инструментов. Высокая, стройная, со светлыми волосами, мягко спадавшими на плечи. На вид — лет двадцать пять. Впрочем, это не важно. Когда женщина кажется тебе красивой, вопрос о возрасте просто не встает.

Они сели за столик. Вячеслав Ионович накрыл его заранее. Финские шоколадные конфеты, апельсины из Марокко, сыр и, конечно, лимон, посыпанный солью. Последнее — для себя. Коньяк, понятно, французский.

Выпили по первой. Голова у Силаева блаженно зашумела, внутри начала бродить молодая энергия. Глаза все чаще стали останавливаться на строгом, но достаточно глубоком «декольте» Леночкиного платья. Она — просто прелесть!

Вячеслав Ионович понимал, что надо приступать к более решительным действиям. Леночка улыбалась, принимая комплименты, и весело хохотала, когда он рассказывал всякие двусмысленные небылицы. Но интуиция настойчиво требовала; пора, пора! Поцелуй ее!

Но как? Его прекрасная, уютная мебель выкинула с ним злую шутку. Кресла слишком глубокие. Не будешь же садиться на подлокотник, чтобы поцеловать ее. Неудобно. Пригласить танцевать? Музыка не та. Сам джазовые импровизации поставил. Вячеслав Ионович был в растерянности.

— Вячеслав, а это у вас что? — Леночка встала с кресла и подошла к его маленькой коллекции статуэток. Ах, Леночка, умница, все почувствовала.

Вячеслав Ионович подошел сзади, сдерживая сопение.

— Фарфор. Очень старый.

Леночка повернулась к над. Ее губы были совсем рядом. Напротив его глаз.

«Зачем она такая высокая?» — подумал он. Но отступать было некуда. Вячеслав Ионович приподнялся на цыпочки и поцеловал Лену.

…Заснули только часам к четырем. А вставать пришлось через три часа. Лена спешила на работу. Впрочем, Вячеслав Ионович так и не встал. Он только едва приоткрыл глаза. Болела поясница, ныло сердце, голова гудела. Шершавый сухой язык едва помещался во рту. Сквозь похмельный туман он смотрел, как стройная фигурка перебегает из одного угла в другой, торопливо что-то делая.

— Вячеслав, вы меня слышите? — Боже, она снова называет его на «вы». Как это трогательно.

— Да, дорогая, — простонал он, хотя ничего не слышал.

— Вы обманщик, Слава. Я к вам с делом, а вы и слушать не хотите…

Слово «дело» как-то пробудило Декапота. Он насторожился.

— Так что? — переспросил он.

— Я вам битый час говорю о своей знакомой. Она предлагает интересные вещи. Я подумала, может, вам любопытно?

Очарование стало осыпаться как старая штукатурка. И здесь о деле. Вот оно что.

— Дальше, — Вячеслав Ионович лег на спину и перешел на деловой тон.

Лена, почувствовав у него металл в голосе, удивленно оглянулась и растерянно пролепетала:

— Последние модели Блю Белл, Левиса, есть Карден и Кристиан Диор…

— Товар ваш?

— Нет, что вы. Подруга предлагает…

Вячеслав Ионович нахмурился. Лена-Леночка-Элен, зачем все это?! Новым людям он не доверяет. Риск он давно свел к минимуму. Тем боже, подруга какая-то. И зачем такую прекрасную ночь разменивать на товар? Любовь на тряпки? Объяснить ей надо.

— Сколько? — спросил Декапот вместо объяснений.

— Я не знаю. То есть, лучше она. Я дам ваш телефон? Ладно? — выпалила она.

Где та фантастическая женщина из вчерашнего вечера? Силаев сказал бы «нет». Но ему давно не было так хорошо.

— Давай! — сказал он устало и, наконец открыв полностью глаза, внимательно посмотрел на Лену. «Почему я вчера решал, что ей 25?.. М-да… Скорее худая, чем стройная… И нос-то у нее…»

Вячеслав Ионович, шумно, уже не стесняясь, выдохнул. Услышав, как хлопнула входная дверь, повернулся на правый бок, подложил ладошки под щеку и заснул.

4

Подруга не заставила себя долго ждать. Ровно в двенадцать тридцать телефон требовательно зазвонил.

«Вячеслав?» — спросил низкий голос.

— Внимательно слушаю…

— Я по рекомендации Лены. Вы помните?

— Немного, — вздохнул Декапот.

— Как это «немного»? — не поняли на том конце провода его грусти.

— Помню, помню… — успокоил он. Меня зовут Валерия. Давайте сразу к нашим проблемам…

Декапот уже жалел, что втравился в эту историю. С бабами лучше дел не иметь. Тем более с такими напористыми.

О цене договорились быстро. Назначив на завтра встречу у кинотеатра «Космос», распрощались. Весь разговор занял не более четырех минут. Так быстро разрешить серьезное дело? Что-то не нравится Декапоту современная оперативность.

Он походил по комнате, подумал и, отбросив эмоции в сторону, достал японский миникомпьютер, расчерченный по им же разработанной схеме листок, «Паркер» и углубился в подсчеты, иногда затягиваясь гаванской сигарой. Их он держал специально для создания деловой обстановки.

Через некоторое время, когда листок был заполнен мелкой цифирью, а компьютер устало мигал экранчиком, Силаев, закончил свои вычисления. Результат его одновременно и насторожили и обрадовали. «Карбач» — процент прибыли по-человечески, составил достаточно значительную величину. Но кроме денежных выгод сделка сулила и моральные. При нынешнем раскладе — неизвестно, что лучше. Разумеется, всякие «Блю Беллы» и «Левиса» элементарно восполнимы. Но вот Карден и Диор! Некоторые супруги весьма солидных людей его просто умоляют найти этакое «нечто», сулят взамен не только деньги, но и всякую помощь и поддержку. А «нечто» во всяких «Березках» не валяется — в нем пол-Москвы не ходит. Оригинальность, она дорого стоит, хотя не каждый это знает. Видимо, этим друзьям не известно, что у них в руках находится? Все по стоимости ширпотреба взвешивают?

Что ж, попытаться надо, Выигрыш больше, чем риск.

И Декапот начал думать над деловой стороной. Вопрос серьезный. Со счета снимать нельзя — слишком активные отношения со сберкассами могут привлечь ненужное внимание. Если уж положил деньги на книжку, полагал он, то пусть и лежат. Не следует щипать по крошкам. Наличных не хватало две тысячи триста двадцать рублей.

Пыхтя и вздыхая, он достал свою пухлую записную книжку, прикидывая, кого, без особой опасности для своих коммерческих интересов, можно было бы взять в компаньоны? Наконец он остановил палец на одной из строчек и набрал номер.

— Петюня? Радость моя, здравствуй. Да, да, Славик говорит… Узнал-таки? Спасибо… Ну что уж сделаешь?.. Заботы все, заботы, вот и не досуг звякнуть. Сам, между прочим, мог бы набрать. Ну ладно, ладно, что считаться. Я к тебе, собственно, по делу…

5

Минут за пятнадцать до назначенного времени оба друга прохаживались недалеко от кинотеатра, перед огромной афишей, на которой была изображена томная красавица в руках аморального злодея и положительный герой, пытающийся спасти малую девушку. «Шедевр» был написан в суровых черно-красных тонах.

Деловые партнеры успели внимательно рассмотреть произведение рекламного живописца и теперь, не отвлекаясь, занимались ожиданием Декапот, как человек, получивший основы хорошего воспитания, держал небольшой букетик ранних цветов. Петюня, Петр Борисович Разин, высокий, лысоватый человек с лицом неудачливого чиновника, так и не выбившегося в начальники, цветов не имел. Зато у него имелись сомнения. Крупными делами самостоятельно он не занимался. Но так как деньги у него водились, и не исчезло желание, чтобы их становилось все больше, он входил в долю к надежный партнерам.

С Декалогом их связывала давняя коммерческая дружба, в редких случаях, переходившая в чисто товарищеские чаепития. Он и сегодня подписался помочь приятелю. Однако в его душе боролись страх и надежда. Разин был бы только рад, если бы вся операция сорвалась.

— Ты что, в кабаке не мог договориться встретиться? — Петюня нервно вертел головой и переступал ногами. У него промокли туфли. Апрель — еще не май. Сыро и прохладно.

— Волнуешься? — запыхтел Декапот. — Нет, деловым человеком ты, Петя, никогда не станешь. Волноваться надо было раньше, когда машинка закрутилась — переживания забудь! Только чутье и хватка.

— А вдруг это обычное «динамо»? — спросил Петя с надеждой. Силаев с удивлением оглянулся на него.

— Радость моя, где ж ты таких слов-то набрался? За них подросткам уши обрывать надо, а ты на старости лет такое говоришь…

И потом, «динаму» тебе у вокзала крутануть могут. Здесь — серьезное дело. Улавливаешь разницу?

— Ну не знаю, не знаю, — невпопад ответил Пётр. — А как ты товар повезешь? Тачки-то нет?

— Такси есть. Перестань паниковать. Положись на меня. — Декапот взял ласкового своего приятеля под руку и ободряюще улыбнулся.

К ним приближалась невысокая брюнетка в кожаном плаще. Декапот засеменил к ней навстречу. Галантно раскланялся, вручил букетик и приложился к ручке. Женщина с удивлением посмотрела на цветы, но потом улыбнулась. Они подошли к Разину.

— Добрый вечер. Валерия… — представилась женщина, опередив Декапота. — Вы готовы?

— Конечно! Все давно готово, — и Силаев, как ему показалось незаметно, провел рукой по плащу, чтобы еще раз нащупать пачку ассигнаций, лежавшую во внутреннем кармане.

— Ну, тогда поехали.

— Куда? — мрачно поинтересовался Разин, разглядывая носки модных сапог их новой знакомой. Ему еще хотелось узнать, почему так поздно назначена встреча — скоро уже темно станет?! Но сдержался, опасаясь недовольства своего приятеля. Декапот и без того укоризненно посмотрел на него. Вопрос надо было задать. Только не так, в лоб. Они не то, что эти современные мальчики, которым все равно, кто перед ними — девушка юная или старец седой, — деньги давай и все. Они подход имеют.

— Как куда? — переспросила Валерия. — За товаром. Я же не могу носить все с собой. Там много.

— Э-э… Петр Борисович, — вы не совсем его поняли, — интересуется местом, — дипломатично разъяснил Вячеслав Ионович. Ему самому было интересно, куда надо добираться.

— Это не далеко. За платформой «Окружная».

Декапот откашлялся. «Окружная», понятно, не Владивосток, но все же… С другой стороны, он, может, просто привык к близости своей квартиры к Бульварному кольцу?

Валерия, заметив колебания Силаева и нахмуренные брови Разина, обворожительно улыбнулась.

— Это же совсем рядом. На машине — минут двадцать, не больше.

Декапот шумно выдохнул. Он решил, он начал действовать, он не остановится.

Они пошли к стоянке такси, выстояли небольшую очередь и сели в новенькую машину, В пути Силаев внимательно рассмотрел свою спутницу. Умело наложенный макияж на лице искусно подчеркивавший глубину глаз и припухлость капризных губ, ухоженные руки, рельефная, полная грудь, стройные ноги, видневшиеся в разрезе модной юбки. Все это расположило Вячеслава Ионовича.

Разин сидел на переднем сиденье. А Декапот с Валерией мило беседовали на заднем. Петр Борисович им не мешал, но внимательно прислушивался.

За разговором выяснилось, что вещи привез ее хороший знакомый. Нет, нет, просто друг детства. Он постоянно ездит за границу. Иногда привозит кое-что. Все знают, как дорого существование в тех краях. Надо оправдать расходы. Но не стоять же у комиссионных? Разве их товароведы знают настоящую цену хорошей вещи? И вот — счастливое знакомство с Леной, а потом с Вячеславом Ионовичем.

Валерия то ли случайно, то ли умышленно забыла упомянуть о Петре Борисовиче. Это почему-то очень его обидело. Он стал еще более хмуро смотреть на дорогу.

А разговор продолжался. Уже о мелочах. Нет, она разведена. Ранний брак — девчоночьи мечты и суровая реальность. Детей не завели. Живет одна. Не скучно, наоборот — сама себе хозяйка. Бывает и одиноко. Почему же нельзя увидеться? Но об этом потом, время ведь будет…

Машина остановилась у платформы. Вдали, за большим пустырем, кое-где белевшим еще не стаявшим снегом, мерцали огоньки домов.

— Там… — Валерия махнула в их сторону, — что же, через пустырь пойдем? — не скрывая дурных подозрений, опросил Разин.

— Нет, зачем — усмехнулась Валерия. — Тут дорожка по краю. Все так ходят. Да не бойтесь, там фонари есть.

Декапот ни о чем не спрашивал. Он подхватил ее под локоток и повлек по дорожке. Разин, стараясь не отставать, пристроился с другой стороны. Фонари действительно горели. Но от одного до другого было очень далеко. От густых кустов, которыми была обсажена дорожка, тянуло сырой прелостью прошлогодних лежалых листьев, дымком далекого костра. Порывами налетал сырой ветер.

Разин поежился. Скорей бы дойти до места.

6

До домов оставалось совсем немного. Последний поворот дорожки. Впереди медленно шли два человека, Разина это даже успокоило. Хоть не одни. А так как не их, а, наоборот, они прохожих догоняют, то бояться вроде и нечего.

Они почти поравнялись. Вячеслав Ионович хотел было, как полагается пропустить их вперед, но она неожиданно выдернула у него свою руку и резво сказала, подтолкнув:

— Нет, вы сначала!

Силаев непроизвольно прошел несколько шагов. Поравнялся с прохожими. Хотел спросить, что за странные шутки у его спутницы. Но в этот момент прохожие резво повернулись.

— Деньги у этого, — крикнула Валерия.

Разин сначала ничего не понял. Только почувствовал, как его грубо взяли за ворот куртки и полезли за пазуху, выгребая все из внутренних карманов.

Петр Борисович лишился способности не только двигаться, но и соображать. Он только шевелил губами, силясь что-то вымолвить.

— Да не этот же, — раздосадовано прикрикнула Валерия. — Толстяка потрошите, толстяка!

Разина сильно оттолкнули в сторону. Ноги его не держали, и он встал на четвереньки у самых кустов. Перед его глазами мелькали казавшиеся огромными и мохнатыми фигуры грабителей.

«Боже! Спаси и помилуй!» — молился про себя Разин, никогда ранее не задумывавшийся о вопросах религии, медленно пятясь задом поглубже в кусты.

— Ну, бабки! Быстро!

Силаев, хотя и растерялся, но денег добровольно отдавать не хотел. Он рванулся и попробовал убежать. Но его успели схватить за рукав.

— Ах ты… — грязно выругался нападавший, — Сейчас попрыгаешь! В его руке был какой-то металлический предмет.

Силаев, натужно сопя носом, пытался вырваться. И вдруг ему это удалось. Рука грабителя соскользнула с гладкого пальто. Декапот прыгнул в сторону, побежал к освещенным домам.

Разин уже совсем скрылся в кустах, когда резко прозвучал выстрел и раздался визгливый крик. Он быстро развернулся, вскочив на ноги, юркнул за какую-то трубу, и, сдерживая дыхание, затаился…