Диверос. Книга первая

Евгений Клевцов, 2017

Три тени, возникшие на подступах к городу, три тени, от которых жителей бросает в дрожь, три тени, которые пришли на зов… Их миссия им под стать – она темна и запутана, от нее пахнет страхом, смертью и нарушенными обетами. Не ошибся ли город, призвав их к себе на помощь? Не ошиблись ли тени, придя на зов города, где каждый взгляд, обращенный к ним, пропитан ненавистью, недоверием и презрением?

ГЛАВА 12

Что-то с этим старым домом было не так. Не было ничего, что показывало, что в нем жили долго. Скорее всего, жильцы не задерживались здесь дольше, чем на несколько дней, и уезжали, не успев оставить никакого следа. А старики от одиночества дряхлеют быстрее. Наверняка в Диверте были дома и постарше, но о них заботились, им дарили внимание и уход. А этому же скорее перепадало немного краски по весне, да пару заплаток на крышу. Хотя видно было, что комнату старались держать в порядке: вон, полы недавно подкрашивали, камин тоже чистят. Посуда, хоть и не новая, но добротная, хорошая. Даже большой котел, висящий под каменным сводом камина, как смогли, отчистили от сажи. Часы на каминной полке… Полдень. Час побеседуем — и можно пойти пообедать.

На этом месте Грейцель должна была прервать свои наблюдения, так как сидящий напротив нее санорра поднял голову и отложил в сторону лист, который вынул из отданной ему шкатулки. Второй — черноволосый, и девушка с белоснежными волосами даже в руки его не взяли, но Грейцель была уверена — они тоже успели увидеть то, что было на абсолютно чистой бумаге.

— Значит, алворда интересует, что случилось в Зигверте… Нье Анэ сообщает, что это его личная просьба, а не задание Государственного Совета.

Он протянул ей ларец, в котором она привезла это странное письмо.

— Этого я не знаю, — Грейцель забрала ящичек. — Я должна лишь передать вам то, что передала.

Мебели в комнате было — стол да пара деревянных стульев, так что уселись на полу. Странное гостеприимство, конечно, но, санорра, похоже, на подобные вещи внимания не обращали. Внезапно Грейцель ясно почувствовала кожей как будто прохладный ветерок. Сквозняки, что ли тут у них?

— Верно. А, выслушав все — попросить не покидать город… — заметила девушка.

Грейцель нахмурилась.

— Для того, чтобы это понять, совсем не обязательно беспокоить вашу тонкую защиту, — улыбнулся собеседник. — Достаточно просто наблюдать и делать выводы.

Он окинул ее взглядом и пояснил:

— У вас, Грейцель, сумка для документов на поясе. Значит — вы привезли не только письмо от Нье Анэ. Другие письма могли предназначаться только местному энле, так как вы офицер Храмовой Стражи, либо тарну Хенрилу, так как вы прибыли от алворда с личным поручением. Пришли вы к нам пешком, но из Аверда явно прибыли верхом на пэва — ваш плащ не помят, чего никак не может быть, если вы ехали в повозке. Ваш пэва в стойле при городском Совете. Стало быть, с тарном вы уже увиделись и письмо ему отдали.

Странно… Грейцель показалось, что в окнах как будто потемнело, как бывает пасмурный день. Хотя только что ярко светило солнце. И как будто легко повеяло сыростью. Дому, похоже, намного хуже, чем кажется на первый взгляд.

— Теперь насчет вашей просьбы, которую вы еще не высказали… — санорра проследил за тем, как она мельком посмотрела в окно. — Вы приехали к нам, значит, в Аверде знают, что мы сейчас в Диверте. Узнать это могли только из сообщения Хенрила, или энле Йозэфа, а, скорее всего, от обоих сразу. Тарн явно провожал вас почти до самого дома, чтобы показать дорогу, но сам к нам не пришел. Потому что хотел избежать неловкой ситуации.

«Кин Зи, так его зовут. А тот второй, получается, Тэи Зи, — подумала Грейцель. — Действительно, необычная компания. Да откуда так сыростью-то тянет?! И сквозняки… На улице жара, а тут как будто все холоднее. Брр… Как они вообще тут живут? И темень в доме. Или глаза никак не привыкнут с улицы?»

Кин Зи явно заметил, как она зябко повела плечами.

— Алворд совершенно напрасно вернулся к этой истории. И вдвойне напрасно начал говорить о ней с Нье Анэ. Эш Гевар придерживается нейтральной позиции, и будет держаться ее, не давая ни Совету, ни Старому Городу преимуществ. Любой ценой. Надеюсь, после этого случая Ройзель это поймет и будет осторожнее.

«Если сейчас станет еще холоднее — просто встану с пола и сяду на стул. В Бездну вежливость» — подумала Грейцель, чувствуя, как кожа покрывается мурашками.

— Я здесь не для того, чтобы обсуждать политику алворда и Совета, — сказала она. — Поэтому, предлагаю не тратить на это время.

— Как пожелаете, — подал голос Тэи Зи.

— Хорошо. Итак, насколько мне известно, вы должны мне рассказать о том, что случилось в Зигверте.

Кин Зи покачал головой.

— Нет, Грейцель. Не рассказать. Все намного хуже. Мы должны показать вам то, что случилось в Зигверте.

И вдруг Грейцель почувствовала, как на ее щеку упала холодная, как лед, капля. Машинально стерев воду, девушка секунду оторопело смотрела не нее. Затем подняла взгляд… и, вскрикнув, вскочила на ноги.

Ни необжитого дома, ни его странных хозяев больше не было. Лишь узкий деревянный навес на столбах, притулившийся у обочины раскисшей дороги. И холод… Сырой холод, перемешанный с ледяным мелким дождем, каким на целые недели заряжает погода на северных границах Гельдевайн Таррен.

Грейцель, дрожа не то от холода, не то от накатившего страха, уставилась на большие ворота, окруженные сторожевыми башнями, над которыми поднимались столбы белого дыма от горящих на них костров. Всадник, который стоял перед их полуоткрытыми створами, вообще, казалось, не обращал внимания на промозглую погоду. Надвинув на голову капюшон, он напряженно всматривался сквозь серую пелену.

Вдруг он приподнялся на стременах, подавшись вперед. Несколько солдат гарнизона, жавшиеся к стене, заметив его движение, подобрав свои пики, подошли поближе. Один из них, прищурившись, толкнул локтем соседа:

— Гляди… Вон там, на дороге.

Темными силуэтами из серой мглы возникли три тени. Приближались они не спеша, совершенно не стремясь укрыться в тепле от холода и сырости.

— Ты глянь, на них же нитки сухой нет. Они, что, так под дождем и ехали?

— Да что им твой дождь. Они ж ни холода, ни голода не чувствуют. Как выехали с Эш Гевара, таки и ехали, не разбирая дороги. Говорят — они же не живые вообще…

Всадник повернулся в седле и сверху вниз посмотрел на шепчущихся. Он не сказал ни одного слова, но все разговоры разом смолкли. Тронув поводья, он двинулся навстречу тем, кого, очевидно, ожидал все это время. Трое неизвестных ждали его приближения. Всадник остановился в нескольких шагах, перекрыв центр дороги.

— Я — Хиетт, порученец Эльдрика Скелла, коменданта Зигверта.

Три пары рук одновременно поднялись, и капюшоны плащей, в ткани которых воды уже давно было больше, чем во всем окружающем воздухе, тяжело опустились на плечи. Ни на лицах гостей, цветом напоминавших серое тяжелое небо, ни в их черных глазах, не было ни одной эмоции.

— Если это так, то вы знаете, что должны сделать, — с мягким акцентом произнес один из них, в промокших волосах которого виднелись белые пряди.

Всадник протянул вперед руку в перчатке. На его ладони лежал тонкий предмет, очень напоминавший обычную заколку с витиеватым, сложным узором.

— Мне нужно показать вам это.

Санорра не двинулись с места.

— Откройте лицо, — ровным голосом произнесла девушка с белоснежными волосами, справа от седого. По ее лицу струями бежала вода, но она не обращала на нее никакого внимания.

Всадник усмехнулся и потянул за завязки плаща.

— А гельдам этого бы не потребовалось…

— Тогда вам следовало просить о помощи гельдов, — заметил черноволосый слева.

Всадник хмыкнул, затем, ослабив завязки, сбросил с головы капюшон. Полыхнули огнем освобожденные из под плаща длинные ярко-рыжие волосы, тусклый свет упал на красную кожу и неярко блеснул в глазах цвета яркого осеннего меда. В усмешке блеснули ровные крепкие зубы с чуть удлиненными, как у всех раг’эш, клыками.

— Достаточно?

Санорра к открытой насмешке, прозвучавшей в вопросе, остались безучастными.

— Да, достаточно, — снова ответил тот, что с седыми прядями. — Как мы можем увидеть коменданта?

— Поскольку я жду вас тут уже четвертый день, то для начала я хотела бы немного обсохнуть, — рыжеволосая снова набросила на голову капюшон и потянула поводья. — Да и вам, в общем, не помешало бы. Едемте, Эльдрик ждет. Вечером он вас примет.