Обнаженные души

Жанетт Кенни, 2011

Рафаэль де Соуза добился в жизни почти всего, чего хотел. Его бизнес приносит миллиарды, а жизнь и постель с ним делит блистательная супермодель Лейла Сантьяго. Но Рафаэлю, мечтающему о семье, кажется, что карьера стала для Лейлы важнее их брака. Со временем он понимает, что путь к счастью им преграждают куда более страшные обстоятельства…

Глава 2

Слова мужа подействовали на Лейлу как ушат холодной воды. Она мечтала подарить Рафаэлю ребенка, зачатого и рожденного в любви, но мысль о повторении ее первой, единственной и неудачной попытки была невыносима.

Год назад Лейла с радостью узнала, что беременна, но на третьем месяце у нее случился выкидыш. Медикам удалось остановить кровотечение и спасти ей жизнь, но Лейле казалось, что вместе с ребенком она потеряла сердце. Врачи видели причину несчастья в последствиях анорексии, искалечившей ее организм. Лейла не могла забыть предупреждения, что ей и в будущем может не хватить здоровья выносить плод до положенного срока.

Ужас парализовал ее, оказался сильнее желания подарить Рафаэлю детей, которых он так ждал и хотел. А потом Лейла услышала о смерти знакомой модели, которой восхищалась. Та тоже страдала от анорексии в подростковом возрасте, потом вылечилась, но за время беременности буквально уморила себя и еще не рожденного ребенка голодом, не в силах справиться с паническим страхом испортить фигуру.

Лейла начала страдать от ночных кошмаров, в которых повторяла судьбу подруги. Она больше не верила, что ее воля окажется сильнее болезни. Как бы сильно ей ни хотелось ощутить под сердцем ребенка Рафаэля, она понимала, что не переживет еще одну потерю. Но ей было страшно подумать, как Рафаэль, мечтавший о семье, отнесется к ее решению не иметь детей. А как отреагирует, узнав, что Лейла скрыла от него выкидыш?

Рафаэль находился в длительной командировке в Бразилии и даже не узнал, что его жена была беременна. Сначала Лейла не хотела говорить по телефону о счастье, позже — о трагедии, но и во время короткой встречи перед новой разлукой не нашла слов. Оправившись от шока, она ждала подходящего момента, который так и не наступил. Как открыться теперь, когда прошло столько времени?

Понемногу страх и чувство вины за то, что она, пусть невольно, утаила от мужа так много, превратились в дракона, который пожирал Лейлу изнутри. И она не знала способов убить проклятую тварь.

Лейла проскользнула мимо мужа в спальню. Она была не в состоянии начать разговор сейчас, когда нервы на пределе после долгого перелета. Ей хотелось просто побыть рядом с любимым мужчиной, прежде чем открыть правду, которая, возможно, разлучит их.

Она ненавидела пропасть, которая образовалась между ними за прошедший год, но боялась снова сблизиться с Рафаэлем. Рядом с ним она теряла контроль над своим телом. Впрочем, Лейла и так уже не принадлежала себе: паника владела ею, вносила коррективы в планы на будущее, топтала мечты.

В растерянности она обвела глазами комнату, не в силах совладать с разбушевавшимися эмоциями. Взгляд задержался на передвижной вешалке с платьями.

— Что-то не так, дорогая? — спросил Рафаэль.

Голос мужа заставил ее сердце замереть: «Прямо сейчас, сию секунду надо все рассказать!» Больше всего ей хотелось броситься к нему, обвить шею руками, прижаться к широкой груди и молить о прощении единственного мужчину, которого без памяти любила. Ей было так трудно ограничивать их общение короткими эпизодами, она хотела большего — вернуть счастье медового месяца, забыть нестерпимую боль потери ребенка, поверить, что во время следующей попытки она сумеет отразить атаки болезни, которая едва не погубила ее саму, а потом убила ее подругу. Но сначала Лейла должна была признаться во всем Рафаэлю, а момент для этого снова выдался неподходящий. Она не могла обрушить на мужа такую эмоциональную тяжесть перед самой премьерой фильма, в который он вложил столько сил.

— Хочу убедиться, что все необходимое под рукой, — сказала она, отгоняя мрачные мысли.

— Не буду мешать. Мне осталось сделать несколько звонков. Премьера в восемь, так что в твоем распоряжении два часа.

Это даже лучше. От его близости у нее кружилась голова.

У Лейлы и в мыслях не было скрывать от мужа трагически закончившуюся беременность, но отчаяние слишком глубоко проникло в ее сознание. Надежной опорой оставалась только карьера — якорь в бурлящем океане жизни. Лейла придумала себе сложные ритуалы, задолго начинала готовиться к съемкам, дотошно проверяла каждую деталь. Дошло до того, что, пользуясь статусом супермодели, она соглашалась работать только с несколькими лучшими профессионалами, знающими ее требования, способными представить ее в самом выигрышном свете. А среди других, менее именитых, фотографов заслужила репутацию капризной стервы. В глубине души Лейла понимала, что в этом есть доля истины.

Она перебирала присланные агентством туалеты, придирчиво рассматривая каждую вещь. Прошло больше часа, прежде чем ей наконец удалось успокоиться и взять себя в руки. Мало кто знал, какие усилия требовались, чтобы удерживать позиции на вершине модельного бизнеса. Лейла не могла позволить себе расслабиться. Более молодые конкурентки только и мечтали свергнуть ее с пьедестала, и она понимала, что рано или поздно им это удастся. После тридцати карьера модели неминуемо идет на спад, и получать выгодные контракты становится все труднее.

Поэтому Лейла не жалела себя в этом, возможно, последнем сезоне. Огромный гонорар за фестивальную фотосессию предназначался на финансирование медицинского центра для девочек, страдающих от анорексии и булимии. До сих пор созданная Лейлой на собственные деньги клиника держалась в основном на энтузиазме персонала и благотворительности, но финансовая стабильность проекта целиком зависела от ее заработков.

Как она ни старалась думать о деле, Рафаэль настойчиво вторгался в мысли. Лейла не могла дождаться, когда останется с ним наедине и они займутся любовью. Только в объятиях мужа боль и тревога оставляли ее.

Она решительно направилась к шкафу, где были развешаны личные вещи. Открыв дверцы, замерла. Как давно на вешалках рядом с ее платьями она не видела мужской одежды: последнее время они с Рафаэлем не проводили вместе более одной-двух ночей. На нижней полке рядом с большим чемоданом на колесах стояли его до блеска начищенные ботинки. Она улыбнулась и погладила рукав темно-серого дизайнерского пиджака. Когда они познакомились, он с трудом мог позволить себе недорогую одежду из универмага. Теперь ему шили на заказ лучшие мастера. Костюмы идеально сидели на высокой фигуре, облегая широкие плечи, подчеркивая узкие бедра и длинные ноги.

— Одобряешь? — Низкий бархатный голос заставил ее затрепетать.

Лейла повернулась и поглядела на мужа с любовью и гордостью. Начав с нуля, он своим трудом заработал состояние, став одним из самых богатых людей мира.

— Прекрасное качество и покрой. Но ты завоевал мое сердце, когда носил обычные джинсы и, помню, белый свитер… — Она шагнула к нему, охваченная приятной истомой. — Какое было время!

Рафаэль тихо застонал от удовольствия, когда она провела ладонью по рельефным мышцам груди:

— Мы почти не виделись в этом году. Я думал, что умру без тебя.

— Я тоже, — прошептала она, боясь, что чувство вины нарушит умиротворение, которое она испытывала в его объятиях.

Бесспорно, Рафаэль необычайно красивый мужчина, сильный и щедрый. Он так добр к ней. Но Лейла знала, что он может быть жестким и непреклонным, особенно если задета его гордость. Его доверие нелегко завоевать. Сама того не желая, она предала Рафаэля. Сможет ли он простить, если она признается?

— Тебя что-то тревожит, дорогая?

Лейла вздохнула, продолжая размышлять, стоит ли открыться прямо сейчас. Выложить все как на духу, а потом молча ждать, пока уляжется гнев, сидя рядом с ним в темном зале во время премьеры фильма.

Испортить ему вечер? Невозможно! У нее много недостатков, но она никогда не была эгоисткой. Она долго ждала подходящего момента, чтобы снять груз с души, подождет еще. День или два ничего не изменят. А пока у нее есть время насладиться ролью жены и любовницы Рафаэля без споров и обид.

— Думаю, как хорошо было бы увильнуть от всех этих встреч и мероприятий, запланированных на неделю, — сказала она.

Он пожал плечами:

— Скажи только слово — и мы уедем отсюда куда-нибудь подальше, чтобы побыть вдвоем.

— Очень соблазнительно, только ты сам знаешь, что мы вдвоем должны быть здесь.

— С каких это пор карьера стала для тебя важнее, чем наш брак?

— Это не так, — запротестовала Лейла.

Темная бровь вопросительно поднялась.

— Разве? В этом году мы встречались всего два раза, да и то на короткое время.

— Не спорю, но именно сейчас мы не можем позволить себе пренебрегать обязательствами. Последствия могут быть самыми плачевными.

Особенно для Лейлы в модельном бизнесе. Она обязана быть на виду, а ее имя должно упоминаться в прессе. Вопрос не в личных амбициях: высокие заработки необходимы для содержания клиники и помощи нуждающимся. Это не только тешило самолюбие, но и придавало смысл существованию.

Однако Лейла с тяжелым сердцем вынуждена была признать, что после выкидыша всеми силами избегала близкого общения с мужем. Она понимала, что не права, но ее поступками руководил какой-то внутренний защитный инстинкт. Чем еще объяснить нежелание открыться единственному человеку, от которого у нее раньше не было тайн?

Урок юности не прошел даром. Несмотря на то что она искренне любила Рафаэля, глубоко внутри жил страх утратить контроль, доверив свою жизнь другому, пусть очень близкому человеку. Надо собрать силы и мужество противостоять несчастью в одиночку, ни на секунду не забывая о том, что отчаяние шаг за шагом может привести ее к разрушительным привычкам прошлого.

— Мне кажется, дело не только в усталости, — проницательно заметил Рафаэль, внимательно следивший за выражением ее лица.

Она отвела взгляд, пытаясь разрушить магнетическое притяжение, которое влекло ее к мужу.

— Последние полгода у меня не было свободной минуты.

Рафаэль задумчиво сощурил глаза, как будто размышляя, можно ли ей верить.

— Тогда сегодня ночью тебе надо хорошенько выспаться.

Как будто она заснет, зная, что он рядом, и ей ничего не стоит обвить руками сильное, мускулистое тело, прижаться, прошептать: «Я хочу тебя» — и рухнуть в омут безумной, всепоглощающей страсти!

— Не буду спорить, — сказала Лейла, абсолютно уверенная, что они оба еще долго не сомкнут глаз.

* * *

Выйдя из душа, Лейла причесалась и нанесла макияж, потом скользнула в струящееся аквамариновое дизайнерское платье. Узкая юбка в пол с длинным разрезом льнула к бедрам, корсет подхватывал тонкую талию и прикрывал грудь, как лепестки полураскрытого бутона. Умело подобранный тон пудры оттенял золотисто-смуглую кожу открытых плеч. В ушах голубым огнем переливались бриллиантовые сережки, которые должен был дополнить крупный бриллиант в кулоне на шее. В этот же комплект драгоценностей, подаренный Рафаэлем на день рождения, входило кольцо, которое Лейла надела на палец правой руки. Любуясь бесценными украшениями, она восхищалась щедростью мужа. Однако по-прежнему не снимала с левой руки скромное обручальное колечко с маленьким бриллиантом. Оно вызывало воспоминания о том счастливом дне, когда Рафаэль, встав на колено, сделал ей предложение, а позже, в церкви, надел кольцо ей на палец перед священником, связавшим их узами брака.

Она носила его и не подозревала о том, что внутри золотого ободка выгравирована надпись «Мое сердце», до тех пор, пока мать не попросила показать ей колечко. Нехотя Лейла стянула его с пальца и дала бесцеремонной женщине. Мать высмеяла и недорогое украшение, и надпись, но сердце Лейлы растаяло от нежности, потому что она знала цену этим словам. Страстный и раскованный в постели, Рафаэль не любил пышных фраз, считал, что слова не нужны, если есть уверенность в чувствах и одинаковые, обычные взгляды на жизнь и на семью.

Но их судьбы не были обычными. Вернувшись в модельный бизнес, Лейла подчинила себя жестким требованиям и обязанностям, с которыми пришли большие деньги.

Что касается Рафаэля…

Лишенный привилегий, положенных ему по рождению, он добился успеха, далеко превзошедшего ее собственный. С ним считались в деловых кругах мира. И чем дальше, тем больше. Но она не могла не заметить, что Рафаэль очень изменился за последний год. В нем в полной мере проявились не столь заметные раньше расчетливость и жесткость. Рядом с ним Лейла чувствовала легкую неуверенность, даже робость.

Не помешает ли это сохранить прежние отношения? Не поменялись ли его взгляды на их будущее? Впервые со дня замужества Лейла не могла ответить на вопрос, какое место занимает в жизни мужа. Нужна ли она ему? Если Рафаэль уйдет, вряд ли у нее хватит сил двигаться дальше. Но разве она уже не прошла через худшее?

Стук в дверь застал Лейлу врасплох. Резко повернувшись, она замерла, не зная, что лучше: защищаться или бежать. Однако выбора не было. На пороге стоял Рафаэль в строгом смокинге, воплощение эротической притягательности и мужской харизмы. Лейлу охватил трепет, ноги стали ватными. Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

Час назад, уступая мужу душ, она уже перенесла стресс при виде его обнаженного загорелого торса и очевидной эрекции. Но он даже не взглянул в ее сторону. Лейлу охватила паника. Почему он ждал в гостиной вместо того, чтобы присоединиться к ней в душе и заняться любовью? Они столько раз проделывали это раньше. Ей стоило огромных усилий не броситься к нему, когда он вышел в спальню, она едва подавила желание охватить руками влажное после душа тело. Только в его объятиях Лейла была в безопасности, знала, что любима и желанна.

— Господи, помоги, — прошептала она, возвращаясь к туалетному столику.

Когда она покончила с макияжем, Рафаэля уже не было в комнате.

И вот он снова рядом — высокий, гордый, чертовски сексуальный.

Темные глаза скользнули по ее лицу почти ощутимой нежной лаской. В его завораживающем взгляде мелькнуло восхищение и что-то еще незнакомое, чего она не успела разглядеть и понять. Лейлу снова охватила неуверенность.

— Выходим через пять минут, — произнес Рафаэль ровным, спокойным голосом.

В горле у Лейлы пересохло, и она кивнула, нервно теребя в руках кулон с голубым бриллиантом:

— Осталось только надеть туфли и ожерелье. Не могу справиться с застежкой.

— Давай помогу.

Он шагнул к ней от двери, двигаясь с уверенной мужской грацией, — хищник, подстерегающий добычу. Терзаемая виной за неумышленное предательство, Лейла и вправду чувствовала себя беззащитной жертвой. Но все-таки, передавая кулон, не удержалась от улыбки. По его лицу она поняла, что он уже придумал, как изменить дизайн застежки на более удобный.

С легкостью Рафаэль застегнул ожерелье на ее шее. Если бы так же просто можно было решить ее проблемы со здоровьем!

Тяжелый холодный бриллиант на груди резко контрастировал с горячей ладонью мужа, быстрым уверенным жестом погладившей обнаженные плечи.

— Бесподобно хороша, — прокомментировал он.

— Спасибо. Ты тоже, — ответила Лейла, мягко, почти незаметно уклоняясь от его руки. — Женщины не смогут отвести глаз.

Близость Рафаэля, его низкий волнующий смех сводили Лейлу с ума. Она была уверена, что от расшалившихся нервов сегодня на приеме не проглотит ни кусочка. Последнее время желудок слишком чутко реагировал на настроение.

Она скользнула ногами в серебристые туфли на шпильке и сразу стала выше ростом. Удивительно, но это прибавило ей уверенности, однако возникла другая проблема: чувственные губы мужа оказались слишком близко. Она умирала от желания поцеловать его. Почему, черт возьми, она постоянно думает о сексе?

— Идем? — коротко бросила она.

— Если ты готова, — промурлыкал он.

Лейла быстро пошла к двери. Если они еще немного задержатся в номере, то окажутся в объятиях друг друга, задыхаясь от страсти.

Или от схватки?

Вполне вероятно. Лейла не сомневалась, что Рафаэль придет в ярость, когда узнает правду. Но сегодня она должна любой ценой избежать ссоры с мужем. Предстоящая премьера слишком важна для него.

— Надеюсь, не придется долго позировать перед камерами, — заметила она, переключаясь на предстоящее событие.

— Скоро увидим.

Он закрыл дверь и пошел рядом, не дотрагиваясь до нее, но его энергетика окружила Лейлу, как защитный кокон. Многие женщины не терпят, когда мужчина подавляет их, а Лейле доминирование Рафаэля давало ощущение комфорта. Он всегда был ее защитником, советчиком, единственным доверенным лицом. Впервые Лейла что-то скрывала от него.

Переживания отступили, когда они вышли в холл. Среди людей даже рядом с Рафаэлем она чувствовала себя экзотической птицей в клетке под прицелом фото — и кинокамер. Это разительно отличалось от привычной профессиональной фотосессии, когда Лейла оставалась наедине с объективом.

Она никогда не любила публичных мероприятий, к сожалению неизбежных в ее профессии. Почитание кумиров казалось ей таким же искусственным и фальшивым, как мерцание электрических звездочек над их головами.

Перед лифтами уже собралась небольшая толпа. Лейла не смогла подавить привычный приступ паники и замедлила шаг. Теплая ладонь Рафаэля легла на плечо.

— Сделай вздох и успокойся, дорогая.

Среди тех, кто ожидал лифта, было несколько знаменитостей, лица которых часто мелькали на фотографиях в глянцевых журналах. Насколько непринужденно Лейла чувствовала себя один на один с камерой, настолько терялась в присутствии коллег по профессии. Ей казалось, что они беспардонно рассматривают ее, оценивают. В душе она оставалась застенчивой пухленькой девочкой, которую мать научила быстрым способом сгонять вес, едва не стоившим ей жизни.

— Сюда, — сказал Рафаэль, подталкивая жену к дальнему лифту, возле которого стояли трое мужчин и элегантная женщина.

Лейла видела их впервые, но по приветственным улыбкам поняла, что они хорошо знают Рафаэля. Впервые внимание было обращено не на нее, а на мужа. Она испытала странное облегчение.

— Рад вас видеть, — приветствовал Рафаэля старший из мужчин. — Новый телефон в подарочных наборах произвел сенсацию. До конца фестиваля все захотят обзавестись новинкой.

Улыбнувшись, Рафаэль пожал протянутую руку:

— Хотелось бы надеяться. Познакомьтесь — моя жена Лейла Сантьяго. Лейла, это продюсер «Бастиона-9».

Представление заняло несколько минут. Дама оказалась женой продюсера, а их спутник — сценаристом, только что получившим награду за предыдущий фильм.

— Знаете, вы кумир нашей дочери, — обратилась дама к Лейле. — Она мечтает стать моделью. Уже сейчас во всем подражает вам.

— Искренне желаю ей успеха, — улыбнулась Лейла, а про себя добавила: «И никаких разочарований».

Она искренне надеялась, что природа наградила эту незнакомую девочку естественной худобой, которая убережет ее от опасной одержимости собственным весом. А если нет — что она сумеет быстро получить помощь в клинике, подобной той, какую открыла и финансировала Лейла.

В лифте Рафаэль быстро нажал на кнопку, и двери закрылись прежде, чем за ними хлынула толпа. Лейла благодарно взглянула на мужа, он подмигнул.

— Мы приготовили замечательный сюрприз для гостей, — сказал продюсер. — Надеюсь увидеть вас на приеме. Постарайтесь не опоздать к началу.

— Конечно, — уверил его Рафаэль, — ни за что не пропустим такое событие.

Лейла предпочла бы провести вечер наедине с мужем. Ей не терпелось раскрыть ему душу. Теперь опять придется ждать.

Как только двери лифта распахнулись, она ринулась в холл прочь от чужих ей людей из тесной кабины, где витал тонкий аромат туалетной воды Рафаэля. Лейла не сделала и трех шагов, как муж оказался рядом:

— Что с тобой?

— Ты же знаешь, я плохо переношу замкнутое пространство.

— Так же как я — нацеленные на нас объективы, — заметил Рафаэль с едва скрытым раздражением.

— Красная дорожка перед Пале-дю-Синема — такая же пытка для меня, как и для тебя, — призналась она.

— Ты серьезно?

— Еще как! Ничего общего с фотосессией, где я контролирую процесс. Здесь приходится играть по их правилам. — Она кивнула в сторону репортеров.

— Все равно они не могут заставить тебя делать то, что ты не хочешь.

Конечно, он прав.

— Просто улыбайся. Представь, что увидел в толпе близкого друга, — посоветовала Лейла.

— Ты так справляешься?

— Иногда. — Лейла всегда мысленно видела перед собой лицо мужа, даже когда знала, что он далеко.

Рафаэль глубоко вздохнул, его пальцы легко легли ей на спину.

— Тогда пойдем. Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.

После премьеры их ждали бесконечные банкеты, на одном Рафаэль уже обещал быть вместе с женой. Лейла не стала возражать, потому что не видела разницы между приемами. На фестивалях короткие мгновения наедине приходилось зарабатывать тяжелым публичным трудом.

В зале они опустились в бархатные кресла, и Лейла немного расслабилась. Вокруг них занимали места знаменитости, дельцы и профессионалы от мира кино. Наконец свет погас.

Когда на экране побежали строки благодарности тем, кто принимал участие в создании фильма, Лейла поразилась, какой огромный вклад внес Рафаэль, и не только в качестве технического консультанта. Со слов продюсера она знала, что в каждом подарочном пакете для ВИП-персон лежал предоставленный ее мужем смартфон, о котором говорили не меньше, чем о самом фильме. Многие прямо в зале нетерпеливо активировали новое устройство.

— Я предоставил всем бесплатное обслуживание на первый месяц, — небрежно пожал плечами Рафаэль в ответ на удивленный взгляд жены.

Более чем щедрый жест, подумала Лейла. За последний год доходы Рафаэля очень выросли, но такая экстравагантность не укладывалась в голове. Много ли она вообще знала о человеке рядом с ней?

Декор яхты, где проходил прием, повторял футуристический антураж фильма. Еда была изысканной, напитки в изобилии и на любой вкус. На темно-синем бархате ночного неба мерцали яркие звезды, искрами отражаясь в воде. В первые годы замужества Лейла могла веселиться с Рафаэлем всю ночь напролет. Но постепенно богемные тусовки перестали вызывать интерес. Вот и сейчас лучшее французское шампанское казалось горьким, а собственный муж — могущественным незнакомцем.

Рафаэль привлекал внимание. Его имя было известно влиятельным представителям самых разных деловых кругов. Он больше не напоминал юного изобретателя, создавшего технологическое чудо на заре информационного прорыва. В своей сфере он был звездой первой величины, так же как она — в своей.

Однако успех дался Лейле дорогой ценой. После возвращения на подиум Рафаэль спас ее, вырвав из цепких рук властной матери, оградив от тягот и стресса модельного бизнеса. Он предоставил ей полную свободу в выборе жизненного пути, дал возможность достичь вершины карьеры. Она была обязана Рафаэлю всем, и поэтому недосказанность между ними особенно тяготила ее.

— Рафаэль де Соуза здесь бесспорно самый шикарный мужчина, — услышала Лейла слова стоящей рядом хорошенькой старлетки.

— Согласна, — едва сдерживаясь, ответила Лейла.

Ее бразильская кровь кипела от ревности. Как посмела эта юная особа открыто демонстрировать перед ней сексуальный интерес к ее мужу!

— С нашей первой встречи я не сомневалась, что он лучший.

— Вы с ним знакомы? — пристально взглянула на нее девица.

Лейла заставила себя улыбнуться, точно уловив момент, когда та узнала ее:

— Я его жена.

Взяв с подноса высокий бокал с шампанским, она решительно направилась к Рафаэлю, который как раз приветствовал подошедшую к нему очень красивую женщину. Похоже, он был рад ее видеть! Лейла разом осушила бокал, так что закружилась голова. Она отказывалась мириться с тем, что женщины буквально вешались на шею Рафаэлю, завороженные скульптурными чертами его лица и магнетическим взглядом. Когда-то Лейла испытала силу его мужской притягательности на себе. Она понимала их, но считала себя вправе ревновать. Он ведь ее муж, разве не так? Сегодня ночью она не собиралась наблюдать со стороны, как хищницы кружат вокруг Рафаэля, и ему не поздоровится, если он будет поощрять их, как эту зеленоглазую красавицу.

— Вот ты где? — нарочито нежно промурлыкала Лейла и взяла его под руку, не обращая внимания на удивленный взгляд. — Я успела соскучиться.

— Так быстро? — поднял бровь Рафаэль, поглаживая пальцем тонкое запястье с участившимся пульсом.

— Может, покажешь мне яхту?

— Чуть позже. — Он бросил на женщину извиняющийся взгляд.

Прежде чем Лейла успела запротестовать, та обратилась прямо к ней:

— Уже несколько лет я слежу за вашей карьерой и восхищаюсь вами. Можно подумать, что модельный бизнес — одно удовольствие, а ведь я знаю, это тяжкий труд.

Лейла выдала предназначенную для посторонних фирменную улыбку. Голова все еще кружилась после двух бокалов вина, выпитых на пустой желудок.

— Вы тоже модель? — спросила Лейла, оценивая высокую, гибкую фигуру незнакомки, тонкие черты лица, выразительные глаза цвета нефрита, пышную шапку каштановых кудрей над высоким лбом.

— Кейт — дизайнер одежды, — раздался за ее спиной низкий голос с явным английским акцентом. — И прекрасный, могу вас уверить.

Лейла оглянулась и почувствовала спазм в желудке, встретив взгляд темно-синих глаз.

— Натаниэль! — воскликнула она, глядя на известного киноактера, такого же высокого и широкоплечего, как Рафаэль.

Фамильные черты делали сходство сводных братьев поразительным. Нежность, с которой смотрели друг на друга Кейт и Натаниэль, застала Лейлу врасплох. Актер не играл роль. Его чувства были искренними.

— Мы очень сожалели, что ты не смогла приехать на нашу свадьбу, — сказал он, обнимая жену за плечи.

— Мне тоже жаль, — ответила Лейла с виноватым видом, переводя взгляд с него на Рафаэля.

Без слов было понятно: не пропусти она семейное торжество, знала бы, кто такая Кейт.

Яхту неожиданно качнуло, и Лейла почувствовала приступ тошноты. В ужасе от того, что ей станет плохо на глазах у всех, она пробормотала извинения и едва успела добежать до туалета, где ее стошнило. Рафаэль уже ждал за дверью.

— Ты больна?

Она покачала головой. Не стоило сейчас объяснять, что ее недомогание вызвано переживаниями, тем более — какими именно.

— Ничего подобного, — сказала она. — Слишком много шампанского на пустой желудок. К тому же меня укачивает.

Рафаэль недоверчиво свел брови:

— Удобное объяснение.

— Поверь, банкеты нагоняют на меня тоску. Может, оттого, что последнее время приходилось много работать, я плохо переношу толпу. Дорого бы дала, чтобы оказаться сейчас в тишине и просто расслабиться.

Рафаэль коротко кивнул:

— Уйдем отсюда.

Лейла прижала руки к мускулистой груди мужа и вздрогнула, ощутив под пальцами жар и силу:

— Останься, ведь это твой праздник.

Он накрыл ладонями ее пальцы, но темные глаза надежно скрывали чувства.

— Об этом не может быть речи. Если мы проведем врозь первый же вечер, папарацци сойдут с ума, строя всякие предположения.

Да, никто лучше них не знал цену общественного мнения. Сегодня Лейла поддержала мужа, завтра он будет рядом с ней на премьере фильма «Обнаженные души». Однако можно ли быть уверенной в этом, если она покается?

— Кроме того, — продолжал Рафаэль, — моя единственная мечта — остаться с тобой наедине.

— Хорошо, — просто ответила она. — Увези меня отсюда.

Во время короткого путешествия на моторной лодке с яхты на пирс Лейла сидела молча, крепко вцепившись в руку мужа. Ее била мелкая дрожь, которая сказала Рафаэлю все, что он должен был знать: Лейла явно страдала, хотя старалась не подавать виду. Чего-чего, но стойкости в трудную минуту ни ей, ни ему было не занимать.

Рафаэль оглядел набережную Круазетт, по которой прогуливались толпы фанатов, папарацци и знаменитостей. Когда-то ему нравилась ночная жизнь, хотя в последнее время он испытывал эгоистичное желание проводить время наедине с женой.

— Зайдем куда-нибудь? — спросил он, останавливаясь, когда впереди показались яркие огни Пале-дю-Синема.

Лейла передернула плечами от мысли, что им придется смешаться с пестрой, шумной толпой.

— Какой интерес толкаться в ночных клубах?

Рафаэль вздохнул с облегчением:

— Может, просто погуляем по безлюдному пляжу, как бывало раньше?

В призрачной темноте ночи звучала музыка. Ему показалось, что напряжение постепенно оставило Лейлу.

— С удовольствием.

К счастью, в этом их желания совпадали.

Рафаэль с удивлением замечал, как сильно изменилась жена за последнее время. Она как будто отдалилась, закрылась от него. Что произошло за этот год, когда они почти не виделись, занятые своей карьерой? Какая печаль затуманила ее прекрасные глаза?

Рафаэль провел ее по боковой дорожке в сторону пустого пляжа, где вдоль моря тянулась узкая полоса песка.

— Здорово тебе удалось миновать охрану и ускользнуть от папарацци, — с благодарностью заметила Лейла, снимая туфли и погружая ноги в теплый песок.

— Просто повезло.

Он научился самым разным уловкам, проникая в особняк Вулфов вопреки запрету отца, чтобы поиграть со сводными братьями и сестрой. На протяжении многих лет ему удавалось сохранять с ними теплые отношения, хотя они редко общались. Кровные и эмоциональные узы внутри семьи вообще не отличались крепостью, так на детях Вулфа отразились полученные в детстве душевные и физические травмы. Рафаэль боялся, что не способен на искреннюю любовь, до тех пор пока не встретил Лейлу. В первый год семейной жизни он иногда просыпался в холодном поту, думая, что ему все приснилось.

Он посмотрел на жену. Черты ее лица разгладились, она выглядела более юной.

— Тебе лучше? — спросил он, сплетая ее пальцы со своими, пока они медленно брели по пляжу.

— Гораздо. Воздух такой свежий.

Рафаэль согласно кивнул, хотя сам с наслаждением ловил тонкий аромат духов Лейлы.

— Мне не хватало этого, — произнесла она наконец.

— Пляжа?

— Тишины и покоя рядом с тобой.

— Зачем так мучить себя ради карьеры?

— Если я перестану бороться за место наверху, то окажусь на обочине еще до конца года.

Рафаэль напрягся. Это неизбежно произойдет, когда Лейла родит ребенка, как они планировали.

— Ты собираешься и дальше работать?

— Да, — ответила Лейла не задумываясь. Она что, серьезно? Ему нужна жена и дети — нормальная семья, о которой он мечтал. Он хотел навсегда вернуть Лейлу в свою жизнь, а не гоняться за ней по миру.

— А как же дети, Лейла? Мы же решили, что ты посвятишь себя семье. Сама говорила, что материнский долг превыше всего, и уж гораздо важнее карьеры. Хочешь сказать, у тебя другие планы?