Клуб разбитых сердец – 2. Говори со мной

Катрин Корр, 2021

Продолжение романа «Клуб разбитых сердец». Общение с таинственным АРТ142 продолжается. Аврора по-настоящему счастлива, что у нее появился друг для душевных разговоров. Но навряд ли она догадывается, что парню, скрывающемуся за этим ником, приходится не легко. Ведь он прекрасно понимает, рано или поздно этой связи настанет конец… А ведь он ещё так мало знает об этой девушке!

Глава 2

С самого утра в шале творится настоящий хаос. Подруги Зары носятся вверх-вниз, как потерпевшие со своими нарядами. Кругом баночки-скляночки с косметикой и духами. Организаторша записывает Мишу в личные помощники и тот послушно выполняет любое её указание. Сейчас они занимаются тем, что готовят в гостиной уголок для свадебной фотосессии.

— Не хочешь помочь? — говорит мне Миша.

— Не-а. Своих забот хватает!

— Это каких же?

Друг раздражен. Ещё бы! Весь день побрякушки развешивает.

— Мне нужно съездить в ресторан, проверить, всё ли там готово к банкету. А ещё с установкой шатра возникли кое-какие проблемы, так что мне не до ваших украшений.

Надеваю пуховик и замечаю краем глаза, как кто-то проходит мимо коридора и скрывается за дверью в свободной комнате. Следую туда и слышу голос Авроры. Только не совсем понимаю, что она говорит. Заглядываю в небольшую спальню с одноместной кроватью. На ней стопками лежат разноцветные наряды, в центре комнаты стоит гладильная доска, парит утюг, а на полу зелеными огоньками мигает странный агрегат. Наблюдаю за тем, как Аврора ловко достает из него вытянутую ручку с узким кончиком и подходит к висящему на стене ярко-красному платью. Вот оно что! Отпариватель!

— Привет.

Мое приветствие пугает её. Аврора дергается и оборачивается.

— Привет, Ром.

Мне нравится, когда она называет мое имя.

— Ты, случаем, не видел Игоря? Я не могу дозвониться до него.

— А зачем он тебе нужен?

— Для этого, — кивает она в сторону кровати. — Я не успею отгладить все эти наряды до полуночи.

Я снова смотрю на кровать, не сразу поняв, что она имеет в виду.

— Это всё тебе нужно отгладить?

— Представь себе! — нервно отвечает она. — Ты только не подумай чего. Вообще, я обожаю работать с тканями. Я люблю шить, люблю гладить и отпаривать, но здесь еще около тридцати платьев, а я только что закончила с платьем Зары. Который сейчас час?

— Половина первого.

— Отлично! Мне ни за что не успеть.

— И где же твой помощник?

— Если бы я это знала, то не спрашивала тебя. — Аврора опускает голову и продолжительно вздыхает. — Ладно. Я всё успею.

— Зачем ты делаешь это? Ты что, нанималась для этой работы?

— Девчонки попросили помочь с нарядами. А потом откуда не возьмись стали приходить ваши гости и…

— Тебе неловко отказывать им. Откуда они узнали, что ты тут за «спасибо» отутюживаешь шмотки?

— Если бы я знала, то непременно прикончила бы этого человека. И я заявляю это на полном серьезе, ведь точно знаю, что это не Зара.

Мы улыбаемся друг другу.

— Чем я могу помочь тебе?

— Здесь — точно ничем. Платья очень дорогие и я с ума сойду, если ты хоть немного испортишь ткань.

— Спасибо за честность.

— Но, если вдруг, ты встретишь Игоря, пожалуйста, скажи ему, что он здесь очень нужен. Вообще-то мы договаривались подготовить свадебное платье вместе. Оно очень объемное, в две руки сложно справиться. Короче, просто скажи ему, если встретишь, что я здесь и я очень зла. Что такое?

Трясу головой.

— А что такое?

— Ты так смотришь на меня, словно я по-китайски говорю.

— Я засмотрелся. Ты просто очень красивая. И этот хвостик тебе идет.

Аврора тут же проводит рукой по волосам и заправляет за уши выпавшие из резинки вьющиеся пряди. Мой комплимент смущает её и я снова улыбаюсь. Она почти заставляет забыть меня о том, что теперь мне известно. Почти.

— Сделаю всё возможное.

— Спасибо.

— Но если он не объявится через час, сворачивайся. Ты не обязана гладить все эти наряды для людей, которых знать не знаешь. Иногда нужно уметь говорить «нет». Попробуй, и узнаешь, как это бывает полезно.

У дома, где заселились наши родители, полно снегоходов. Там своя вечеринка перед свадьбой, куда нас никто не приглашал.

— О! Рома! Как же я рада тебя видеть! Знаешь, а тебе очень идет эта стрижка. Ты стал таким брутальным и диковатым. Мм!

Сестра отца уже в ударе. Мама замечает меня и спешит к нам.

— Честно говоря, разрыв с той «барышней» пошел тебе на пользу, дорогой, — обнимает меня Ольга. — Ты очень возмужал. Внешне, я имею в виду. Внутри то ты всегда был необузданным и бесстрашным самцом…

— Привет, сынок! — восклицает мама. Всем в нашей семье известно, что под градусом у Ольги развязывается не только язык, но и раскрепощается тело. Как-то раз она умудрилась переспать с чужим мужиком прямо на юбилее у нашего родственника. Скандал тогда был страшный. — Кирилл тебя ждет, дорогая. Просит помочь с…напитками.

— Нет, нет, нет! Ты меня не проведешь! Твоя мать всегда так говорит, когда хочет избавиться от меня.

— Бога ради, Оля! Кирилл правда звал тебя.

— И мой брат такой же! Мне что, уже нельзя поболтать с собственным племянником, которого я не видела несколько лет? Ты только посмотри, каков красавец! Его бывшая точно локти кусает.

Ловлю напряженный взгляд мамы. Ей кажется, что эта тема причиняет мне боль. И я бы хотел объяснить ей, что она ошибается, да вот только надо ли? Всё равно не поверит. Да и страх, что я могу снова сбежать из города на несколько лет силен. Но она действительно ошибается.

— Ты выглядишь сногсшибательно! — говорю я тетке. — Молодеешь на глазах. В чем твой секрет?

— В регулярном сексе, милый мой. О, да, Аня! Я сказала это слово! Секс. Се-е-екс! — дразнит она мою мать. — Она такая ханжа, кошмар.

Мама закатывает глаза и вздыхает. Я обнимаю обеих.

— Интересно, а почему нам никто не сообщил, что у вас тут, старикашки, вечеринка наметилась, а?

— Старикашки? Вот ещё! — пихает меня Ольга в живот.

— Мы и сами не были в курсе. К родителям Зары заехали родственники, потом откуда-то появились ещё и ещё, а по итогу всё вылилось вот в это. Надеюсь, отец не наберется раньше времени.

— Кирилл то? — усмехается Ольга. — Когда у моего брата хорошее настроение, он не ведет счет выпитому виски!

«Как и ты» — читаю в уставшем взгляде мамы.

Писклявый женский голос в другой стороне гостиной изо всех сил пытается переродиться в звонкое пение райской птички.

— Слушайте, — усмехаюсь я, — с такими темпами вы до полуночи на ногах стоять не сможете. И кто это так орет?

— Должно быть, Алла! — Тетка залпом выпивает оставшийся коктейль в бокале для мартини. Я слишком преувеличил с её способностью молодеть. За четыре года, что мы не виделись, морщинок на её смуглом от солярия лице, стало значительно больше. Но сомневаться не стоит, в душе ей не больше двадцати. — Она всегда устраивает нелепые шоу, когда набирается. И не смотри на меня так! — говорит она моей маме. — Со стороны Зары тоже есть родственнички с изюминкой! И, кстати, Аня, ты с ума сойдешь, когда увидишь мое платье! Оно такое откровенное!

— Ты не забыла, что сейчас зима, надеюсь?

— Пф! Тем лучше. Если я замерзну, а я замерзну, — веселится тетка, — одинокие мужчины сразу это увидят и поспешат согреть меня. Наряд обошелся мне в кругленькую сумму, так что, попридержи свои издевки. Ох, дорогой мой, — Ольга прижимается ко мне сбоку, — как сложно быть одинокой женщиной. Всё сама, да сама. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но если в ближайшие три года у меня не появится мужчина, я окончательно привыкну к статусу одинокой, но страшно красивой женщины! На прошлой неделе сама дотащила до квартиры пять пакетов с продуктами. Ни одна сволочь не помогла!

— Знаешь, дорогая, тебе пора бы полежать немного, — напевает мама и обнимает её. Да, тетка хорошо набралась к часу дня. — А то гляди и к племяннику приставать начнешь.

— Но здесь так весело! Я не хочу никуда уходить!

— Думаю, мама права, — подмигиваю я ей. — Ты ведь хочешь сразить всех мужиков в своем сногсшибательном платье? Для этого нужно чуточку отдохнуть.

Ольга расплывается в улыбке, наблюдая за мной. Можно не сомневаться, не будь мы родственниками, она бы точно от меня не отстала. Погладив меня по щеке, младшая сестра моего отца, пошатываясь, покидает нас. Мама с облегчением вздыхает.

— Надеюсь, никаких сюрпризов сегодня эта женщина не устроит. Как ты, родной мой? — Мама заботливо гладит меня по плечу. — Как настроение у Артема?

— Праздничное. Слушай, ты тут не видела такого низенького, толстенького говнюка с платиновой шевелюрой?

Мама задумывается.

— Игорь. Родственник Зары, — поясняю я с неохотой.

— А! Игореша! Так бы сразу сказал. Да, он был здесь с самого утра. Хороший парень. Почему ты его так называешь?

— Что он тут делал?

— Заехал поздравить родителей жениха и невесты с предстоящей свадьбой детей, — с гордостью отвечает мама. — Это было очень мило с его стороны. А ещё он сообщил, что его помощница отглаживает наряды гостей. Знаешь, наверное именно по этой причине здесь и случилась эта незапланированная, как ты говоришь, вечеринка. Мама Зары позвонила родственнице, та привезла свое платье и пошло поехало. Пришлось вызвать службу перевозки, чтобы все наряды к вам увезли! — смеется мама. — Так здесь и собралась эта компания.

Вчера я застал Пухлого у спальни Авроры и видок у него был, мягко говоря, недовольный. Она сказала, что не хочет говорить с ним, но он настаивал. Вот же маленькая и мстительная саранча.

— Значит, его здесь нет?

— Не думаю. Дорогой, а что случилось?

— Долго рассказывать. Никакие платья больше в шале не…

Женское «пение» в противоположной стороне гостиной становится невыносимым. Кто-то со смехом кричит «завязывай», а кому-то приходит на ум аплодировать. Смотрю на низенькую женщину в ярко-красном свитере. Она взбирается на табуретку и завывает громче прежнего:

— Любовь похожая на со-о-о-о-он!

Молча смотрю на маму, она сконфуженно кивает, понимая мои мысли.

— Не думаю, что Артем и Зара обрадуются, если гости не смогут на собственных ногах стоять.

— А что мне, выгнать их всех? Я и с половиной из этих людей не знакома. Тут всё смешалось: кто-то пьет за наступающий новый год, другие в ответ «за Зару и Артема»! Если у тебя есть идеи, как всех этих людей деликатно отправить по своим домикам и номерам — милости прошу. Меньше всего на свете мне хочется, чтобы свадьба вышла не такой, какой хотела её невеста. Ох, боже мой! — шепотом кричит мама, глядя на кого-то в стороне. — Оля цепляется к Олегу Михайловичу! Я убью её!

— Да брось ты! — Мне весело. — Они просто разговаривают.

— Иной раз мне кажется, что она настоящая нимфоманка! Я пойду и уведу её отсюда, пока не случился очередной скандал! Гляди, а вон и Игореша! — кивает мама в сторону певички. — Ура! Не одна я сегодня вынуждена краснеть.

Пока мама с привычной ей деликатностью уводит Ольгу подальше от женатого мужика, я пересекаю гостиную и жду, когда Пухлый заметит меня. Его круглое лицо пылает от унижения. Женщина, которую он безуспешно пытается спустить на пол, отталкивает его, что-то бубнит, и оба становятся причиной улыбок и тихонького смеха присутствующих.

— Я тебя умоляю, слезай сейчас же! — шепотом верещит Пухлый. Кулачки сжаты, взгляд по-детски обиженный. — Мама, над тобой все смеются!

— Это над тобой все смеются, а я — звезда! Не мешай мне!

Тут не выдерживаю и я. Мой смех, как красная тряпка для быка, тут же завоевывает внимание Пухлого. Усмехнувшись, я подхожу к табуретке и улыбаюсь его заводной мамаше.

— Привет, красотка, — подмигиваю я нарочно. — Ваше выступление впечатляет.

— Ох! Ох, ну надо же! Наконец-то! — улыбается она и уверенно опускает ладони на мои плечи. — Вы брат Артема! Я так хотела познакомиться с вами!

— Взаимно. Ваш сын столько о вас рассказывал, — гляжу я на Пухлого. Его злость распыляет мое веселье. — Правда, он забыл упомянуть, что вы обладаете невероятным талантом. Честно, заслушался.

— Удивительно, — откровенно разглядывает она меня. — Вы такие одинаковые с Артемом, но такие разные! Будь я чуть моложе, нам бы с вами было очень весело.

— Мама, слазь!

— Ну, ну, ну. Не кричи на свою маму. Кстати, как вас зовут?

Женщина подает мне руку и представляется:

— Алла. Для вас, просто Алла.

Целую женскую кисть.

— Для вас, Алла, я просто Рома. Не будете ли вы возражать, если я украду у вас эту импровизированную сцену? Маленькое объявление, не займет и минуты.

Алла польщена моим вниманием. Я помогаю ей спуститься. Она задерживает на моей шее теплые пальцы дольше, чем надо бы.

— Какой же вы обаятельный. Я не могу вам отказать.

— Это взаимно, поверьте. — Отставив табуретку в сторону, я громко хлопаю в ладоши, чтобы завладеть вниманием всех присутствующих. — Добрый день, дамы и господа! Сегодня у нас большая и долгая ночь по двум причинам. Во-первых, осталось несколько часов до наступления Нового года и вы молодцы, что уже отмечаете! Но, давайте, не будем забывать, что сразу же после того, как куранты пробьют двенадцать, мы станем свидетелями не менее грандиозного события — бракосочетания моего любимого братца и несравненной Зары. В вашем распоряжении чуть больше десяти часов, чтобы прийти в себя, отдохнуть, выспаться и ворваться в самый оглушительный праздник нового года!

Алла с обожанием смотрит на меня и начинает аплодировать.

— И да, чуть не забыл. Видите вот этого паренька? — с улыбкой подхожу к Пухлому и треплю его по шевелюре. — Он с радостью предложил всем гостям помочь с глажкой нарядов! Сегодня с самого утра отглаживает и отутюживает костюмы и платья. И сейчас он приехал сюда, чтобы снова напомнить об этом. Поэтому, кто ещё не в курсе — смело отдавайте ему свои наряды! Он в этом профи, — подмигиваю я Пухлому. — А если вдруг, кто-то по глупости не доверяет ему, что ж, в гостинице есть подобная услуга, но стоит она слишком дорого. А Игорь сделает всё бесплатно! Налетайте!

— Ты что, с дуба рухнул? — рычит он мне.

Все в гостиной зашуршали, заговорили.

— А что такое? Ты же сам объявил, чтобы наряды в шале отправляли. Разве нет?

Пухлый усмехается. Он понимает, что мне известно о его подлянке для Авроры.

— Игореша, какой же ты душка! — обнимает его девица в очках. — Я сейчас же отправлю тебе свое платье!

— Настя, я не буду гла…

— А как обратно получить одежду? — интересуется чей-то дедуля.

— Валентин Сергеевич, не надо ничего никуда отп…

— Игорь! — кричит ещё одна гостья, пробираясь к нам. — Игорь, подожди!

— Удачи тебе, — подмигиваю я. — Надеюсь, к двенадцати освободишься.

Еду в гостиницу. Выбираю самый длинный путь, хочется надышаться свежим воздухом. Мороз пробирается за шиворот, темный экран шлема постепенно обволакивает иней. Вчера я чувствовал то же самое, когда слушал тихий голос Авроры в телефоне. Меня с ужасающей медлительностью сковывал ледяной холод, каждое её слово трещало, как сломанная ветка. Ей они давались с трудом. И чуть позже с таким же трудом я мог выговорить хоть что-то внятное. От злости у меня срывало крышу. И единственное, что её сдерживало — неведение Авроры. Глядя на меня в совершенном непонимании и даже испытывая легкое чувство страха, она и не догадывалась, что несколькими минутами ранее призналась в собственной трагедии из прошлого мне. Не парню, который находился черт знает где, а мне — человеку, что живет в одном с ней доме. И я знаю, чувствую, что она рассказала не всё. Но мне и этой крошки дерьма хватило, чтобы загореться от ярости.

Останавливаю снегоход перед широкими ступенями. Людей на улице ничуть не меньше, чем в предыдущие дни. Крепкий мороз не помеха зимним развлечениям. Поднимаюсь по длинным ступеням в сверкающее огоньками здание. Шлем на мне. Слишком холодно, чтобы менять на шапку.

— Рома? Рома, подожди!

Сначала думаю, что показалось. Под шлемом любые звуки приглушены. Но потом кто-то хватает меня за кисть и я останавливаюсь. Позади меня на пару ступенек ниже стоит Таня. Её щеки красные от мороза, веер длинных ресниц окутал белый и пушистый иней. Она улыбается мне, возможно думает, что я рад её видеть. А может просто хочет разглядеть мои глаза за темным экраном.

— Привет.

— Привет.

— Я и не сомневалась, что это ты. Твою походку ни с чьей не спутаешь.

— А что не так с моей походкой?

— Всё так, — улыбается она ещё шире. — Уверенная и дерзкая. Мне даже боязно было подходить к тебе.

— Зачем тогда подошла?

Таня опускает голову. Смотрит на свою теплую спортивную обувь, прикусывает нижнюю губу.

— Не знаю. Это был просто порыв. — Она хмыкает. — Хотела поздороваться. Может, ты хотя бы экран поднимешь? Мне не очень уютно общаться с тобой и при этом не видеть твой взгляд.

Поднимаю экран. Яркость солнца и белоснежного снега ослепляет.

— Спасибо.

— Вообще-то, я спешу. Мне не до разговоров, извини.

— А когда у тебя будет время? — Таня смотрит в мои глаза. — Я не… Просто, столько времени прошло и я бы хотела немного общения. С тобой.

Поворачиваю голову в одну сторону, потом в другую. Когда снова смотрю на Таню, на ум неизбежно приходят обрывки нашего общего прошлого. И мне совершенно не хочется пытаться собрать из них целую картинку.

— С какой целью? — спрашиваю я.

— Просто общение, Ром.

— И ты действительно думаешь, что я этого хочу?

— Во всяком случае, я думаю, что ты не против этого.

— Не правильно ты думаешь. Я очень даже против. Я разговариваю сейчас с тобой только потому, что гребаное воспитание не позволяет молча развернуться и уйти. У меня нет желания взаимодействовать с тобой никоим образом, Тань. И уж тем более «общаться», когда у меня будет свободное время. Всего хорошего.

Миную ступени. До стеклянных дверей остаются считанные шаги.

— Ром, пожалуйста?

Я останавливаюсь. Таня подходит ко мне, встает напротив и заглядывает в мои глаза.

— Мы с тобой не говорили о том, что между нами случилось. А я думаю, что нам нужно…

— Слушай сюда, — обрываю я. — Мы не говорили с тобой о том, что случилось, потому что ты свалила из города со своим гребаным ухажером. Но даже тогда я не нуждался в этом разговоре, потому что обсуждать было нечего. Твой поступок объяснил многое. И если ты впрямь думала, что сейчас я с радостью поболтаю с тобой, спустя несколько лет, — я усмехаюсь, — то ты конченая дура. Не унижайся ещё больше. Эта грязь ничем не отмоется.

— Мне хоть и не приятно слышать такое, но всё же, сейчас ты тот, кого я всегда хотела видеть рядом. Именно такого Ромы мне и не хватало. Ты стал увереннее, смелее. Я вижу, как в твоих глазах пылают дерзкие и непослушные огни. Ты стал по-хорошему плохим парнем. Я это сразу заметила, когда мы встретились на горе несколько дней назад. Ты можешь не верить мне, но я очень сожалею, что всё вышло вот так. Между нами. Ты вправе до сих пор злиться на меня. Но знай, я действительно очень сожалею.

Мне смешно и я не собираюсь этого скрывать.

— Я давно перестал злиться на тебя.

— Правда?

— Конечно, — согласно киваю я. — В тот самый момент, когда сломал нос кретину, который трахал мою невесту. Я перестал злиться, когда почувствовал его кровь на своих костяшках. Когда услышал твой испуганный визг, — напоминаю я с улыбкой. — Ты для меня перестала существовать уже в той комнате, Таня. Но знаешь, что? Сейчас, видя, как ты, бедняжка, стоишь на морозе и пытаешься всеми правдами и неправдами убедить меня в том, что тебе совестно и ты сожалеешь, я чувствую крошечное удовлетворение. Можешь радоваться хотя бы этому. С Наступающим тебя.