Бездушные

Каролина Бринкманн, 2018

Она – новое начало. Он – конец всего. Вместе им предстоит сохранить этот мир или разрушить его до основания. В борьбе с беспощадными повстанцами Рейна лишилась всего, но война за справедливость еще не окончена. Идеальные, наделенные властью и могуществом, плетут против юной принцессы интриги. Единственная надежда Рейны – Ларк, мятежник, однажды уже предавший девушку. Однако их истинные враги – не люди. Механические существа, которым чуждо милосердие, готовы забрать разум у любого, кто встретится у них на пути. И существует лишь один способ одержать победу: объединить усилия Идеальных и их подданных. Но под силу ли это Рейне и Ларку? Каролина Бринкманн – немецкая писательница, которая в 2014 году получила сразу две награды: за лучший литературный дебют известного немецкого портала LovelyBooks, а также премию «Открытие» немецкого подразделения Amazon.

Часть 1

Потерянные

Они сказали:

— Тебе понравится твоя работа.

О том, что работа будет состоять в пребывании с отмороженной задницей в одинокой сторожевой вышке, когда единственное, что остается, это пялиться в небо, они, конечно, умолчали. Все эти меры нужны были для того, чтобы охранять стену. Стену, которую никогда не атаковали и которая, по мнению Мура, никогда не падет. Она защищала страну Хоуп от того, что было снаружи. А снаружи Мур видел только туман, грязь и пару заплутавших мутантов.

— Туман смертельно опасен, — говорили другие часовые. Но Мур был уверен, что это были обычные слухи, которыми пытались напугать новобранцев. Для него это был стандартный вонючий и скучный туман, протянувшийся по лесу. Истории о том, что из-за кислотного дождя и патогенных возбудителей группа исследователей погибла там за несколько дней, его не пугала.

У него была самая скучная работа во всей стране. Ему казалось, что часовые явно его недооценивают. Это объясняло то, почему они сослали его на западную границу страны.

Мур вздохнул, закинув оружие за спину, и наклонился к перилам. Он снял свой шлем и поставил его на пол. Если бы его начальник заметил это, у Мура были бы проблемы. Но начальника нигде не было видно.

Он потянулся к своему ремню за бутылкой, в которой должна была быть вода. На самом деле там чай с сиропом. Мур поднес бутылку к губам и сделал глоток. Тепло разлилось в животе, мысли стали легкими и невесомыми. Он запрокинул голову назад и смотрел на серое небо над собой: по нему проплывали тяжелые тучи. Еще пара часов, и придет его сменщик.

На стену долгие годы никто не нападал. Тем более на Одинокую Ракушку, которую охранял Мур: за туманом были крутые скалы и глубокие пропасти безымянных гор. Они окружали шахты Питча, поэтому сбежать из самого темного округа было невозможно. Особенно когда шел дождь, ведь тогда скалы становились смертельно скользкими. Один неверный шаг — и ты падаешь с одного из многочисленных обрывов. В Питче почти всегда шел дождь.

Мур смотрел в небо в надежде увидеть между густыми тучами планер, который его заберет. Он уже скучал по свои отапливаемым апартаментам, сухой одежде и смешному шоу в ТехДеке.

— Одинокая Ракушка, постовой 341 Дельта!

Это был он. Мур вздохнул и надел шлем, чтобы ответить.

— Отчет с контрольного пункта! — потребовал говорящий.

— Все спокойно, никаких особенных происшествий. Постовой 341 Дельта отчет завершил.

Для того, что называлось «вечной войной» за пределами страны, было явно слишком мало самой войны. Даже мутанты и старые машины, живущие по ту сторону стены, не могли пересечь горные хребты.

Мур хотел снова снять шлем, как вдруг услышал еще что-то:

— Медвежий лев вызывает воробьиного голубя!

Мур облегченно вздохнул, узнав знакомый голос.

— Почему я воробьиный голубь? — удивленно спросил он.

— Потому что ты похож на него, — ответил его друг Сэм.

— Ах так? — спросил он с наигранным негодованием.

— Ну да, твой острый нос, твои круглые глаза…

— Вот почему… — Мур рассмеялся.

— Ну и? Как там стена?

— Пока стоит.

— Ты по мне скучал? — это было больше утверждение, чем вопрос. Его голос звучал очень уверенно.

— Не-е-ет! — спокойно ответил Мур. — У меня было столько дел! Ну, ты знаешь. Ох уж эта вечная война тут снаружи…

— Вечная война со скукой, — добавил Сэм.

— Ладно, ты прав, я думал о тебе…

В это мгновение туман за стеной начал двигаться. Мур сначала подумал, что это был планер со сменщиком, который хотел с ним пошутить. Пролететь над стеной — одна из любимых забав часовых. Не слишком низко, но достаточно, чтобы почувствовать себя смелым и напугать того, кто стоит на посту. Над самой стеной была целая сеть дронов и сенсоров, сообщавших об опасности извне.

— Как часто ты обо мне думал? — спросил Сэм.

— Тихо! — прошептал Мур, и его друг недоверчиво засмеялся.

— Ты меня затыкаешь? В тот самый момент, когда я хотел открыть тебе душу…

— Там что-то есть. — Мур достал свой ТехДек, который лежал в сумке, чтобы проверить, зафиксировали ли сенсоры движения снаружи.

— Что там может быть? — спросил Сэм. — Наверняка просто какой-то технический сбой…

— Помолчи минутку, — Мур поднял козырек своего шлема.

Каллисто! Он не включил свой ТехДек, потому что не думал, что тот ему пригодится.

— Я начинаю бояться, Мур, — услышал он голос Сэма.

Мур проигнорировал слова друга и провел дрожащими пальцами по экрану.

Наконец-то! ТехДек загрузился, но сенсоры не были повреждены. Они вообще не зафиксировали никакого движения. Как будто они были выключены.

— Что за…

— Мур! Если это шутка… — ругался Сэм. — Ты опять выпил слишком много чая с сиропом?

Но друг ему не ответил. Он уставился в ТехДек, чтобы узнать о состоянии дронов за стеной. Именно в этот момент один из них подлетел к нему, а за ним — бо́льшая часть сенсорной станции.

— Каллисто! — Он побежал в укрытие, и устройства ударились об стену прямо под ним.

— Что происходит?! — из-за паники в голосе Мура Сэм тоже начал волноваться. — Ты опять уронил оружие? В этот раз я не буду тебя прикрывать…

— Нет. — Было бы гораздо лучше, если бы Мур просто уронил оружие. Он не смог найти слов, чтобы описать то, что вышло из тумана. Ничего, кроме:

— Каллисто!

1

Обычные, нетренированные люди могут задерживать дыхание примерно на минуту. На третьей минуте они начинают терять сознание.

Рейна могла задержать дыхание на тринадцать минут. Она сидела в холодном пузыре с водой, закрыв глаза. Внутри было так тихо, что казалось, даже время останавливается. Мир снаружи был далеко, и так же далеко были все проблемы и печали, раньше не дававшие покоя. Она чувствовала себя в безопасности, когда оставалась здесь в одиночестве.

Рейна открыла глаза и увидела тень, которая беспокойно ходила вокруг пузыря. Это был Найф, которому Тиберий приказал защищать Рейну. Прежде всего от самой себя.

Она почувствовала, как ее легкие начали гореть, но осталась под водой. Длинные волосы закрывали ее словно красной вуалью. Когда она двинула головой, пряди шевельнулись, будто живые.

Обычные люди могли видеть только очертания предметов под водой, но Рейна не была обычным человеком. Она была Благословенной, идеальной в генетическом плане. Было столько всего, чего она еще не знала о себе. Столько разных возможностей, которые она никогда не считала особенными только потому, что всю жизнь принимала их как само собой разумеющееся. Иммунитет к бактериям и вирусам был одной из особенностей Благословенных. И неспособность к рождению детей, потому что быть идеальным — неестественно с точки зрения природы. Это были только некоторые из всех черт, отличавших Благословенных от обычных людей.

Рейне было смешно от этого. Она выросла обычным человеком. На самом деле даже обычным человеком она себя назвать не могла: она была призраком, исключенным из системы и не имевшим никаких прав. Она и мечтать не могла о том, что однажды станет одной из этих всесильных существ, управляющих страной.

А теперь, когда она познакомилась с настоящими Благословенными, они не казались ей такими уж всесильными.

Рейна увидела, что Найф остановился, нахмурившись. Он, казалось, подумывал над тем, чтобы запрыгнуть в пузырь и вытащить ее.

«Не переживай, я не собираюсь себя убивать», — подумала Рейна, не двигаясь.

Она размышляла об этом после того, как потеряла самое важное, что у нее было на этом свете. Тогда боль была просто невыносимой.

Но она пока что оставалась здесь. Пока что.

Рейна открыла рот и сказала ее имя:

— Шторми.

Маленькие пузырьки поднялись из ее рта, запутываясь в волосах.

— Шторми. — Сердце девушки было разбито, она почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, растворяющимися в воде. Она съежилась и прошептала: — Мама…

Рейна скучала по ее теплоте и любви. В Авентине едва ли можно было почувствовать что-то подобное.

Судя по всему, Найф решил ее спасти. Он надел дыхательную маску и вытянул руки, чтобы запрыгнуть в пузырь, но Рейна не нуждалась в его помощи. Она снова вздрогнула, и, словно стрела, вырвалась из пузыря. Ее голова прорвалась сквозь мембрану, и тело выскользнуло наружу. Девушка приземлилась на пол, усыпанный зеленой и синей мозаикой. Такими же яркими были стены и потолок, окружавшие три плавающих в воздухе пузыря.

Как только Рейна оказалась снаружи, она почувствовала слабость и тяжесть, ведь она снова оказалась во власти гравитации. Рейна убрала запутанные волосы с лица и поспешила к лифту, не обращая внимания на своего телохранителя. Она знала, что он все равно пойдет за ней. Он всегда так делал. Правда, в этот раз он напрасно бросился в воду.

Рейна вошла в лифт. Во время поездки она задерживала дыхание: ей не нравилось чувствовать себя заключенной в замкнутом пространстве, поэтому она отвлеклась на капли, бегущие вниз по ее телу и собиравшиеся в лужицу под ее босыми ногами.

На самом деле на этаже с пузырями кроме летающих бассейнов были специальные сушильные устройства, прямо как Гли, программы-ассистента, следящей за домом и гардеробом. Но Рейна не хотела сушиться. Она потрогала свой водоотталкивающий купальник, который, в отличие от нее, был абсолютно сухим.

Двери лифта открылись, и девушка шагнула в пустую гостиную. Раньше здесь можно было встретить Андромеду или Бишопа.

Она остановилась на месте. Как и всегда, при воспоминании о них у нее в горле образовался ком. Из-за горя, вызванного смертью Андромеды.

Из-за ярости в случае с Бишопом. Потому что представитель предал ее. Она доверяла ему, а он обо всем рассказывал Шипам.

Ее руки сжались в кулаки.

Мать была права: никому нельзя доверять. Тиберий тоже так считал.

Ее отец всегда говорил:

— Никогда никому не доверяй.

— Что насчет тебя? — спросила она однажды.

— Ты можешь верить, что я желаю тебе только лучшего, потому что я твой отец. Потому что в тебе мои гены.

Но прежде всего Тиберий хотел, чтобы все хорошо было у него самого. Поэтому у него был амбициозный план: стать следующим правителем страны Хоуп.

Сейчас, после того как король Максимус пал жертвой Шипов во время теракта, королева Пенелопа была единственным правителем Авентина. Она не хотела искусственно заполнять пустоту, которая осталась после смерти правителя, поэтому не торопилась называть нового короля.

— Пусть выборы решают, кто будет следующим королем. Не существует легких путей достижения этой почетной должности. Хотя ничего подобного и не происходило раньше, мы должны защитить наши традиции.

Ситуация в стране была напряженной и сложной, люди боялись. Шипы нарушили их священную безопасность и доказали, что все уязвимы. Сначала во время взрыва на празднике округов, а затем с помощью нападения во дворце.

Теперь стремление к миру, безопасности и процветанию оказалось под угрозой, и граждане требовали решения. Самого быстрого, которое Тиберий как глава Черного Панциря только мог предложить: больше дронов, больше солдат и аресты потенциально опасных людей с плохими генами. Это все звучало достаточно просто, и Тиберий делал все, что мог, чтобы претворить свой план в жизнь.

— Людям нужен кто-то, кто будет действовать. Поэтому я действую, — оправдывал он себя. — Это правильно, дочка. Мы не можем позволить, чтобы наша система пала жертвой хаоса. Поверь мне.

Нет, единственным, кто заслуживал слепого доверия Рейны, была Шторми. Ее мать.

— Она не твоя мать. Она похитила тебя и врала на протяжении всей твоей жизни. Она обманула тебя, потому что хотела, чтобы ты осталась с ней, — сказал бы Тиберий. — Она недостойна твоего доверия.

Это было неправдой. Шторми не сказала всю правду, она умолчала о том, что была суррогатной матерью Рейны, но ее любовь была настоящей. Правдивее, чем все, что только можно представить себе в Авентине. Поэтому Рейна будет всегда думать об этом, чтобы не обезуметь. Иначе одиночество сведет ее с ума.

Рейна забежала в свою комнату, бросилась на кровать и проигнорировала Гли, который сообщил ей о том, что она промокла. Гли был просто пустым голосом. Когда она только приехала в Авентин, она так испугалась его советов по поводу косметики и макияжа! Теперь она знала, что это была обычная программа.

— Мне включить сушилку в ванной? — спросил Гли.

Рейна не ответила, и температура в помещении стала повышаться.

— Иначе вы простудитесь, — сообщил он.

Как будто она вообще могла заболеть!

— Вы выглядите потерянной. Мне позвать служанку? Или, может быть, МедБота?

— Нет, — Рейна прижалась лицом к матрасу, который сразу же подстроился под ее тело, и дышала через ткань. Она так и лежала, пока внезапная боль не заставила ее подняться. Лисий мангуст Кассиопей запрыгнул на кровать и укусил Рейну за плечо, чтобы убедиться, что та жива.

— Ай!

— Вы поранились? — спросил Гли.

— Нет! — крикнула Рейна. Она не хотела слышать истеричный писк МедБота. — Все хорошо. Оставь меня в покое.

— Без проблем. Позовите меня, если понадоблюсь.

— Р-р-р? — спросил мангуст.

— Нет, я не хочу играть с тобой, — пробормотала Рейна.

Под игрой Пи подразумевал нападения, укусы и попытки поцарапать Рейну.

Ну, еще он иногда демонстрировал свои последние достижения: в основном мертвых животных или блестящие безделушки, требуя безраздельного восхищения. Сегодня, судя по всему, зверек выбрал второй вариант, потому что он исчез под кроватью, чтобы спустя пару секунд снова вернуться с бриллиантовой диадемой.

— Р-р-р! — Пи встал на задние лапки и гордо вытянул мордочку вверх, но даже старый друг не смог развеселить Рейну.

— Будь осторожен, маленький вор! — сказала она, снова уткнувшись лицом в матрас. Ей было плевать на всю эту роскошь и помпезность, как и на то, что она была дочерью одного из самых влиятельных Благословенных страны Хоуп. Она могла быть принцессой, но она была принцессой без власти и графиней без округа. Потому что от Серого округа остались только руины и пепел.

2

Ларк сидел на полу своей комнаты, прижавшись лбом к оконному стеклу. Под ним расстилался Авентин, золотой город. Казалось, он никогда не засыпал, даже ночью. Фонари и рекламные щиты светились вдали. И дроны.

СмотрБоты, летающие глаза часовых, и БойБоты, вооруженные машины, которых в последнее время стало очень много. Они должны были внушать жителям чувство безопасности. Но Ларк уже давно не чувствовал себя в безопасности. Он не мог заснуть, потому что во сне он вспоминал события недавнего прошлого. Ему представлялись изображения мертвых людей, чьи смерти были на его совести. Это причиняло боль, которая никогда не исчезала. Она всегда была с ним. Даже сейчас он ее чувствовал.

Ларк бился головой об стекло, снова и снова.

Он не заметил, что МедБот проснулся и полетел к нему через всю комнату. Он состоял из двух соединенных шариков: тот, что побольше, был белым, а маленький менял цвета. В данный момент он горел ярким красным, как обычно, когда устройство было чем-то обеспокоено. Ларк с дроном были связаны сенсорами, которые наблюдали за его жизненными показателями.

Роза назвала эту машину Фуфу, потому что всякий раз, обследуя Ларка, она издавала такой звук. Судя по всему, сейчас дрон был обеспокоен изменением его давления и внезапной болью.

Боль не покидала тело с тех пор, когда Шипы сломали его ноги. Ларк не знал, какая боль была сильнее: физическая или душевная.

Фуфу накачал пациента обезболивающими, а затем подлетел к комнатному регулятору температуры, чтобы включить систему. Через несколько минут в помещении стало совсем тепло.

С осуждающим звуком «фуфууууу» дрон напомнил Ларку о необходимости вернуться в кровать, состоявшую из полностью приспосабливавшегося к телу матраса.

Ларку не хватало комфорта: одеяла и подушки, под которыми можно спрятаться. Он не думал, что когда-то будет скучать по чему-то из Серого округа. Тем не менее вся его жизнь была направлена на то, чтобы выбраться оттуда, и он сделал все, чтобы этого добиться. Он думал, когда он покинет Серый округ, все сразу станет хорошо. Но что с ним стало?

Он больше не часовой, у него нет работы, он обуза для своей семьи, и, самое худшее, — он потерял Хейл. Его Хейл. Они мечтали о том, как будут жить в Авентине, но потом ее мечты разбились о суровую реальность: она заболела лунной болезнью и от отчаяния присоединилась к Шипам. Это было решение, стоившее ей жизни.

— Фуфуууу?

Ларк проигнорировал Фуфу и уставился в окно. Над Авентином расстилалось красивое небо. В первое время здесь он постоянно смотрел в него, удивленный тем, насколько чистым бывает воздух и как много всего можно увидеть при такой погоде. А теперь это стало его привычкой.

Ларк уже почти задремал, как вдруг громкое «Братик!» заставило его испугаться.

Он повернулся и увидел, как его сестра пробралась в комнату.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, указывая на пустую кровать. — Почему ты не спишь?

— Я задумался, — ответил Ларк.

За фонарями небо все еще было черным. Солнца, которое должно освободить город от полной болезненных воспоминаний ночи, было не видно.

— Я тоже не могу заснуть. — Роза часто проскальзывала в его комнату, чтобы лежать рядом с братом, прямо как в Сером округе. Здесь их семья расположилась в апартаментах для слуг, которые состояли из четырех комнат: трех спален и гостиной. Для Авентина эта квартира была достаточно простой, но по меркам семьи Ларка она была просто роскошной. Особенно из-за ванной комнаты, в которой каждый день были мыло и теплая вода.

А еще их одежду, как дневные, так и ночные вещи, постоянно стирали. Они сначала не поняли, что красивые белые рубашки и брюки предназначены только для сна. Они вышли из дома в этом, думая, что это обычная одежда. Взгляды авентинцев заставили их задуматься о том, что что-то было не так.

— Почему на них ночные рубашки? — шептались люди.

— Эти варвары из Серого округа такие нецивилизованные…

— Смотри, среди них есть Тройка!

— А еще парень, который не может ходить.

— Факт того, что им разрешили здесь находиться, просто невероятен…

— Пойдем спать! — Роза свернулась на матрасе.

— Ладно. — Он поехал к кровати на своем ТехПомощнике и поднялся с него. Роза помогла брату встать на ноги, но очень осторожно, стараясь не причинить ему боль.

— Они выглядят уже намного лучше! — сообщила она, осматривая его ноги.

Роза очень изменилась, жизнь в Авентине действительно шла ей на пользу. Ее щеки больше не были такими угловатыми и впалыми, а глаза ярко светились. Кожа стала розовой, а волосы спускались на плечи морем густых локонов. Она выглядела здоровее и действительно стала лучше себя чувствовать. С тех пор как они переехали в Авентин, у нее не было приступов. Но Ларку все равно было больно видеть маленькую цифру три у нее на лбу, под линией роста волос. Это служило своеобразным предупреждением для остальных людей. Часовые объяснили ему, что это было важно для безопасности авентинцев.

Ларк считал это дискриминацией.

— Ты скучаешь по ней? — прошептала Роза, когда Ларк лег на кровать.

Хотя она и не назвала ее имени, было понятно, о ком идет речь. Сердце Ларка сжалось.

Хейл. Его лучшая подруга. Даже больше чем подруга. Она была… Кем она была? Он не мог сказать точно, потому что у них не остались времени на то, чтобы выяснить, что они чувствовали друг к другу. В их жизнь вмешалась война. И смерть. Ее смерть.

— Очень, — прошептал он, задыхаясь.

В мыслях он сидел рядом с ней на бетонной стене, волосы Хейл развевались на ветру, и она ему улыбалась. Ларк пытался представить себе ее лицо, но с каждым днем оно все больше забывалось.

— В историях, которые я читала, герои побеждают зло. И все счастливы, — сказала Роза, положив голову на грудь брата. — Я всегда хотела стать героем, стать сильной и пережить переключения, но больше я не думаю об этом.

— Почему так?

— Война — это не приключения, — сказала Роза спустя несколько минут, и ее глаза наполнились слезами. — Мне страшно.

— Я защищу тебя, Роза. — Ларк погладил ее по волосам.

— Ты всегда будешь рядом со мной, да?

— Конечно. — Он прижал ее к себе. Роза все еще была слишком худенькой, но уже не выглядела такой хрупкой.

— Ларк? Я думаю, местные люди меня не любят, — призналась девочка, проводя рукой по коду на предплечье. — Наверное, они меня боятся.

— Как можно тебя бояться?

— Не знаю, — Роза печально покачала головой. — Они так на меня смотрят, как будто я опасная преступница… Я больше не хочу гулять.

— О, Роза… Не переживай! — Это разбивало Ларку сердце.

— Как ты думаешь, они меня выгонят? — Девочка подняла голову и посмотрела на брата своими большими глазами.

— Я видела в ТехДеке… Они вывезли всех Двоек из города. А Троек вообще никуда не пускают. Что, если они решат от меня избавиться?

— Я не позволю им этого. И Рейна тоже. Ты разве забыла, что она тоже тебя любит?

— Я знаю. Я тоже ее люблю. — Роза прижалась к брату сильнее, и он погладил ее по голове.

— Если тебя куда-то отправят, я поеду с тобой. Я не оставлю тебя одну. — Он коснулся рукой сначала своего, а затем ее сердца. Это было обещание, и Роза облегченно кивнула.

— Кроме того, я теперь тоже Тройка. — Он указал на свой штрихкод, на котором теперь было дописано «Ф3». Такое же число, как у его сестры. Он тоже должен был рисовать его себе на лбу, выходя на улицу. Чтобы каждый, кто посмотрит на него, знал, что его ноги бесполезны, а он сам не имеет никакой ценности.

— Значит, мы всегда будем вместе! — Роза обняла брата и закрыла глаза.

— Да!

Чего бы ему это ни стоило.

3

«Положение дел в Авентине беспокоит многих жителей, — говорил репортер в ТехДеке. — Как вы можете их успокоить?»

Напротив него стояла Пенелопа, невероятно красивая королева страны Хоуп, в обтягивающем наряде из белой и золотой ткани. На ее голове, будто горячая лава, блестела корона.

«Я хочу сказать, что мир для всех — моя главная цель. Шипы были разбиты в Сером округе, и мы заплатили за это слишком большую цену. Мы взяли под стражу потенциальных предателей из других округов благодаря часовым. Но мы благодарны не только нашим стражам, но и другим людям, которые держатся вместе, не позволяя Шипам внести разлад в свою жизнь. — Взгляд Пенелопы был направлен прямо в камеру. — Я прошу народ страны Хоуп не позволять страху побеждать в это сложное для нас время. Мы должны сражаться плечом к плечу, чтобы показать повстанцам, что держимся вместе».

«Сколько их еще осталось? — не унимался репортер. — Сколько из них ждут возможности нанести очередной удар и сколько из них притворяются беженцами из Серого округа? А ведь у них есть доступ в наш город. Не лучше ли прислушаться к предложению Эвстахия и усилить стены вокруг Авентина, Рубинового и Серебряного округов? Почему мы вообще принимаем беженцев из Серого округа? Они должны были там и оставаться!»

«Положение в Сером округе сейчас очень тяжелое. Многие потеряли дома из-за Шипов и принятых Авентином мер безопасности».

«Мы же помогаем им отстроить все заново, разве нет? Многие обеспокоенные авентинцы считают, что этого достаточно».

«Конечно. Но террористы нам мешают. Мы одна страна, и все мы на одной стороне. Мы хотим мира и безопасности. Каждый, чьи гены достаточно хороши, могут остаться в нашем городе, и каждый, кто хочет здесь жить, подвергается тщательной проверке и находится под наблюдением, я точно это знаю».

«Многие жители понимают, что Единицам, ищущим работу в городе, вполне хватит места… Но ходят слухи, что к нам из Серого округа приехали и Двойки тоже. Разве мы не собирались изгонять всех Двоек из города?»

«В городе действительно сейчас есть люди с не самыми лучшими генами, которые живут в домах для прислуги. Но мы стараемся найти для них другие округа. Тем не менее все должны быть интегрированы в общество, чтобы каждый смог внести свой ценный вклад в развитие нашей страны».

«А почему в Рубиновом и Серебряном округах нет беженцев?»

«Я уже собираюсь обсудить этот вопрос с графом Эвстахием и графиней Эвстенией».

«Мы беспокоимся о том, что беженцы могут повлиять на благополучие нашего города. Поодиночке они не так опасны, но ведь они есть и в других местах. Например, целые лагеря беженцев в Зеленом округе… Их так много! Может, кто-то из них — потенциальный Шип. Например, Двойки…»

«Согласно нашим исследованиям, люди с любыми генами могут стать повстанцами».

«От этого не легче. Каждый, кто прибыл из Серого округа, представляет опасность».

«Мы должны опираться на факты. Пожалуйста. Сейчас не время поддаваться страху». — Пенелопа посмотрела в камеру. Они с королем Максимусом всегда были справедливы. Они никогда не оправдывали насилие и поэтому стали самой любимой парой правителей.

Но теперь рейтинг Пенелопы понизился. Люди больше не верили, что она держит ситуацию под контролем, и считали ее слабой. Отличный шанс для Тиберия и его часовых.

— Госпожа? — вошла служанка Джи. Она, как и все остальные слуги в Авентине, носила платье горчичного цвета, а ее голова была обрита налысо.

— Ммм? — Рейна уставилась в потолок своей комнаты. Ночью там сияло звездное небо, такое чистое, что можно было увидеть даже Млечный Путь.

Какая же красивая у нее была тюрьма. Роскошная стеклянная тюрьма.

— Отец хочет вас видеть. Он приглашает вас на утреннее мероприятие. Мне помочь вам одеться?

Рейна плохо спала. Она проснулась еще до рассвета. Виноват в этом на этот раз был не Кассиопей, прыгавший по всей комнате в попытке поймать нового питомца Рейны, а кошмарный сон.

Теперь с Рейной жил шелковый кролик. Он когда-то принадлежал Дафне, а теперь жил с Рейной, которая чувствовала определенную ответственность за судьбу зверька. Ведь после смерти Дафны не было никого, кто мог бы о нем позаботиться. Рейна не знала, как его зовут, но на маленьком розовом ошейнике было написано имя «Шелк», которое достаточно неплохо сочеталось с его длинной белой шерстью.

Чтобы избавиться от угнетающего чувства, которое оставил сон, Рейна, как всегда, бегала по комнате. Она вспотела, и сейчас растянулась на полу перед ТехДеком, уставившись в потолок. Шелк лежал на ее животе, надеясь, что его погладят, а Кассиопей рычал на него, сидя на кровати. Кролик, казалось, был либо слишком самоуверенным, либо слишком глупым, потому что совсем не был впечатлен угрозами мангуста и устало зевал.

— Госпожа? — снова крикнула служанка.

— Если мой отец так хочет. — Рейна столкнула кролика на пол, встала на ноги и последовала за Джи в ванную с каменным лицом. Кассиопей тут же бросился на своего пушистого врага.

— Пи! — предупредила Рейна. — Не смей его есть.

Мангуст разочарованно на нее посмотрел, прежде чем скрыться под кроватью с обиженным рычанием.

После того как Рейна приняла душ, она отправилась в салон искусств за служанкой. Там ее должны были привести в порядок.

«Красота — это искусство», — гласила золотая надпись на стене.

— Ваши волосы такие красивые! — сказала служанка, расправляя густые рыжие волосы Рейны на полотенце. — Они стали длинными за время, что вы здесь живете.

Рейна ненавидела свои волосы. Они были уже намного ниже плеч, что она считала крайне непрактичным. Когда она ложилась спать, ей приходилось заплетать косу, чтобы они не мешали. Отец запретил Рейне их стричь, потому что здоровая густая копна волос — один из главных признаков Благословенных.

Умелыми руками служанки вплели в прическу маленькие драгоценные камни. Рейна позволяла им делать все, что они хотят, пока они не начали пытаться заплести передние пряди.

— Нет. Не надо, — решительно сказала она.

Ее бывший представитель Бишоп придумал эту прическу, и она не хотела о нем вспоминать.

— Но госпожа… — извиняющимся тоном начала служанка. — Ваш отец дал нам конкретные инструкции.

«Я даже не могу сама решать, какую мне делать прическу», — подумала Рейна, но все же позволила служанке сделать свое дело.

Воин должен уметь понимать, когда борьба стоит того и когда лучше сохранить свою энергию. Это была одна из мудростей, которыми делилась с ней Шторми. И девушка решила прислушаться к матери.

Отец правит бал, и Рейна знает, что он может ограничить ее в действиях еще сильнее, если она не будет слушаться. Кроме того, он позаботился о том, чтобы Ларк и его семья остались в Авентине, в безопасности. Он может в любой момент изменить свое решение. Поэтому Рейна сидела спокойно, и, когда он ее звал, выступала на его стороне. Тиберий был ее кукловодом и прекрасно об этом знал.

— Может, он еще выбрал, что мне надеть?! — рычала Рейна, пока другая служанка придавала форму ее бровям. До Авентина она и предположить не могла, что брови нуждаются в уходе, но здесь люди были поистине изобретательны. Все, просто все в салоне искусств можно было сделать более привлекательным.

— Нет. Это сделал я, — сказал незнакомый голос.

Служанки отступили в сторону, позволяя незнакомцу пройти. Это был молодой мужчина, чьи разноцветные волосы бросались в глаза. Сложно было понять, каким был его натуральный цвет волос, потому что вся его голова переливалась прядями пастельных цветов. Он выглядел так, будто упал в ведро с краской.

— А кто ты такой? — Рейна недоверчиво подняла бровь, хотя и знала ответ на свой вопрос.

— Я Эрос, твой новый представитель.

«Ну конечно. Замена Бишопу».

Мужчина коснулся пальцем лба, а затем сердца.

Рейна была рада, что он совсем не был похож на Бишопа внешне. Эрос был намного его ниже, даже на полголовы ниже ее самой. Худой, но подтянутый. У него были мягкие, почти женские черты лица. Темно-карие, почти черные глаза миндалевидной формы. Бишоп не любил аксессуары, а Эрос словно был блестящей райской птицей. Его уши спрятались под декоративными серебряными украшениями, а пальцы были усыпаны кольцами, которые звенели, когда бились друг об друга.

— Должен сказать тебе, я очень рад, действительно рад, что я твой новый представитель — Его глаза светились, когда он изучал Рейну. — Бишоп испортил твой образ. Абсолютно. Вот что происходит, когда нанимаешь человека из Питча на важную должность представителя. Я был в шоке, честно говоря, когда увидел тебя в этом ужасном наряде на празднике округов. Одеться обычной служанкой… А как же лоск и гламур?

— Ну, я и не хотела выглядеть гламурно, — сказала Рейна, но Эроса было невозможно остановить.

— Да, это точно было нечто запоминающееся. Без сомнений, — продолжил он. — Но разве ты хотела запомниться тем, что твой наряд был самым позорным и шокирующим в истории страны Хоуп? Точно нет. Я тебя одену, как полагается. Как дочь героя страны. Как принцессу сердец. Как графиню…

— Уничтоженного округа, полного крови и пепла?

— Ммм… Лучше будем придерживаться имиджа принцессы, — он повел Рейну в гардеробную салона, где куклы размером с человека ждали ее, демонстрируя разные красочные наряды.

Он не прекращал болтать.

— Обожаю Тиберия. Он так хорошо выглядит, не находишь? Ну, конечно, когда ты его дочь, это сложно понять, но он просто излучает какую-то энергию. Силу воли и… искушение. Да-да, за ним будто тянется вуаль искушения. Как бы я хотел побывать рядом с этой вуалью…

«Господи. — Рейна посмотрела на своего нового представителя. — Может быть, он и не похож на предателя, но явно сумасшедший».

— Ты выше, чем я думал, и более мускулистая… Ну, я надеюсь, наряд все равно будет тебе как раз. Это новый тренд из рубинового округа, одежда с птичьими элементами. Я сам его сделал, и я уверен, платье лишит тебя дара речи.

Платье, стоящее перед Рейной, действительно лишило ее дара речи. Но не в хорошем смысле. Служанки подбежали к ней, чтобы помочь с примеркой.

— Разве оно не прекрасно? — Эрос был в восхищении, когда девушка переоделась. — Оно игривое и романтичное, но в то же время ты выглядишь такой сильной в нем! Милый воин. Великолепная игра контрастов.

— Я похожа на канарейку. — Она одернула платье за подол, состоящий из желтых перьев, покачаивающихся при каждом движении.

— Это одежда, адаптированная под стиль животных, золотце. Это последний писк моды. В Рубиновом округе на летнем фестивале сотни людей были наряжены в сотни костюмов в стиле ящериц, но теперь настало время птиц. Только посмотри на себя! Да-да. Невероятно благородная, сногсшибательная канарейка! — пел Эрос, распределяя пыль по плечам Рейны. — Повернись, пожалуйста.

Рейна повернулась, и перья всколыхнулись, будто на крыльях птицы. Представитель надел на ее руки золотые браслеты и вздохнул от восторга, когда служанка украсила волосы Рейны перьями.

— Тебе это точно понравится!

— Нет. — Рейна покачала головой.

Она хотела бы, чтобы ее представитель был менее похожим на Эроса.

Он изучал свою Благословенную и хмурился. Очевидно, разочарование было взаимным.

— Не будь такой мрачной, принцесса. — Представитель распределил очередную порцию золотой пыли по плечам Рейны и потребовал принести помаду такого же цвета. — Ты выглядишь потрясающе! Просто восхитительно.

Рейна недоверчиво посмотрела на себя в зеркало. Жаль, что у канарейки не было крыльев, тогда бы она устремилась ввысь и улетела прочь.

Тиберий использовал каждую встречу в своих целях, поэтому Рейна не была удивлена тому, что на пути к нему девушку окружили дроны-камеры и репортеры.

Найф приложил все усилия, чтобы защитить ее от них, когда они выбрались из планера.

— Кажется, вы не очень впечатлены своим новым представителем, — сухо заметил солдат. — Это вполне понятно.

— По крайней мере, он не пытается убить никого из нас, — ответила Рейна, улыбнувшись своему защитнику.

— Кто знает. Может быть, в нем тоже скрывается бунтарь.

— Тогда он лучший актер, которого я знаю, — засмеялась девушка.

— Бишоп тоже был отличным актером, — пробормотал Найф после небольшой паузы.

Черные глаза дронов-камер окружили Рейну со всех сторон. С тех пор как она выбралась из плена Шипов, она была в центре внимания.

— Будут ли дальнейшие задержания? Что предпримет Протектор?

Протектор. Это был не просто титул, а, скорее, символ благодарности народа Авентина Тиберию. Он получил это звание после того, как его часовые схватили мятежников в золотом городе.

Он был властью. Тиберий возвысился надо всеми графами и стал настоящим героем. Живой легендой.

— Как сейчас обстоит дело с безопасностью в нашей стране?

— Мы в опасности?

— Когда вы вступите в связь, принцесса? У вас уже есть любовник?

— Откуда у вас это невероятное платье?

Рейна постаралась быть мрачной, но поняла, что с длинными золотыми ресницами и платьем из перьев очень сложно выглядеть достаточно строго, чтобы отпугнуть репортеров. Поэтому она просто прижалась к Найфу и надеялась, что они как можно быстрее пробегут мимо репортеров и дронов.

Это была ее новая жизнь. Она никогда не оставалась одна, но в то же время еще никогда не была так одинока.

Не отвечая на вопросы репортеров, она скользнула в другой планер, который доставил ее к зданию, где находились апартаменты отца.

Тиберий пригласил ее не на семейный завтрак, а на что-то вроде политического представления. Рейна и Найф ехали в лифте на этаж, который Тиберий использовал для официальных встреч. Это был просторный холл с летающими лампами, которые выглядели так, будто сделаны из бумаги. Они создавали атмосферу уюта. Стены напоминали желтый песок, как и изогнутые колонны, которые подпирали потолок.

Когда Рейна вошла в комнату, она сразу увидела других гостей, которые собрались у роскошного шведского стола. В центре стоял Тиберий. Волосы, заплетенные в косу, покоились на спине, на голове сияла стальная диадема. Коротко остриженная рыжая борода обрамляла губы, которые очень хорошо умели улыбаться. Обаянием Тиберий сиял на всю комнату, магнитом притягивая все внимание.

Девушка узнала близнецов Эвстахия и Эвстению, графа Серебряного округа и графиню Рубинового, самых богатых Благословенных, которые приклеились к Тиберию, словно две мухи к яблоку. Рейна совсем не хотела к ним присоединяться, поэтому наблюдала за происходящим издалека. В комнате были еще другие Благословенные и удивительно много репортеров. Не было королевы Пенелопы, и Рейна была уверена, что отец ее не пригласил.

Амигдалы тоже не было, но девушку это не удивило. После смерти дочери женщина оставила пост графини Серого округа и больше не появлялась на публичных мероприятиях. Правда, она принимала участие в исследованиях в Белой Жемчужине.

Рейна увидела своего брата Морфея на балконе. Она взяла себе булочку с кофе и направилась к нему.

— Твой новый представитель — это просто разноцветное чудо, — сказал он, указав на Эроса, который стоял перед камерой, чтобы, судя по всему, рассказать зрителям о наряде Рейны.

— Я бы с радостью утопила его в ведре пепла, — пробормотала девушка, откусив от булочки. — Ну, сама бы я тоже там утопилась.

— Не знаю, что и сказать, — начал Морфей, проводя рукой по своим волосам медового цвета. — Ты выглядишь как цыпленок-мутант, которых когда-то разводили из-за заблуждения, что вечно молодые цыплята — это невероятно мило. Они были действительно милыми, но абсолютно бесполезными.

«Прямо как я», — подумала Рейна.

— Что с ними произошло?

— Их скормили другим животным.

— Я не позволю скормить себя кому-то еще. — Рейна проглотила еще один кусок своего завтрака.

Судя по всему, золотая помада была придумана не для того, чтобы носивший ее человек что-то ел, потому что вся она осталась на булке.

— В тебе что-то есть. — Голубые глаза Морфея засветились, когда он помог Рейне избавиться от крошек в искусственных ресницах.

Девушке было приятно находиться рядом с братом. Несмотря на странное начало их отношений — Морфей хотел казнить Рейну, — он нашел свое место в ее сердце.

— Близнецы ведут себя так, будто твой отец уже стал следующим правителем. — Морфей оперся на перила. — Поддержим графа Черного Панциря! Поддержим нашего Протектора!

— Какие у него шансы сейчас?

— Люди любят своего Протектора. Им нужна безопасность, и он обещает ее им. Но Благословенные… У них нет единого мнения о том, кто должен стать правителем.

— Мой отец всегда найдет способ достичь своей цели, — Рейна стиснула зубы. — Он не получит моего голоса, — нахмурился Морфей. — Мне жаль. Я знаю, он твой отец и все такое…

— С генетической точки зрения, — поправила его Рейна.

— Не секрет, что Пенелопа пытается поставить Тиберия на место. Он отбирает у нее власть, что мешает системе функционировать. Даже наша мать, которой никогда не нравилась Пенелопа, встала на ее сторону. Возможно, потому, что она ненавидит Тиберия еще больше.

— Ммм, — Рейна ухватилась за чашку обеими руками и окинула расстилавшийся под ними Авентин взглядом. — А что насчет тебя? Ты выдвинешь свою кандидатуру?

— Я? — Морфей засмеялся. — Если бы политическая арена была вечеринкой, я бы подумал об этом. — Его взгляд внезапно стал серьезным и устремился куда-то вдаль, когда он сказал: — Мне не хватает таланта отца.

Рейна взяла его руку в свою. Хотя касаться кого-то руками было не совсем гигиенично, ей в тот момент это показалось правильным. В конце концов, они оба потеряли родителей.

— Дочка! — Тиберий быстро подошел к ней. — Я так рад, что ты пришла. Ты выглядишь просто волшебно. — Рейна ответила на его приветствие, коснувшись лба пальцами.

— Я бы хотел представить тебе кое-кого, — сообщил он, сияя. Он подозвал юношу, который стоял недалеко от него.

Молодой человек выглядел очень хорошо. Идеально.

— Это Кассиан.

Кожа Кассиана была цвета кофе с молоком, его плечи были широкими, что свидетельствовало о регулярных тренировках. Волнистые волосы угольного цвета были перевязаны серебряной лентой. Это, как и брошь в виде спирали, указывало на его принадлежность Серебряному округу. Спираль на конце превращалась в зеркальный листок, что навевало мысли о Зеленом округе. Может быть, это было случайностью, но Рейна не могла себе представить, чтобы кто-то носил такое украшение просто так, не преследуя определенной цели. Едва ли такое было возможно в Авентине.

— Он сын Эвстахия.

Рейна была удивлена, ведь для родственника графа Серебряного округа лицо нового знакомого выглядело слишком дружелюбным. Его темно-карие, почти черные глаза излучали теплоту, которой не было во взгляде Эвстахия. Но глаза могли лгать, поэтому это дружелюбие заставило Рейну насторожиться.

— Привет. — Рейна прижала указательный и средний пальцы ко лбу, как того требовали правила приветствия.

— Я очень рад познакомиться с тобой, — сказал юноша, не отрывая взгляда от Рейны.

Его голос был приятным и мелодичным. Его действительно хотелось слушать.

— Меня зовут Морфей, — вмешался брат Рейны, шагнув вперед.

В воздухе повисла неприятная тишина, которую прервал внезапно засмеявшийся Морфей.

— Зачем ты проделал такой долгий путь сюда из Рубинового округа? Явно не для того, чтобы посетить одну из моих невероятных вечеринок, не так ли?

Тиберий нахмурился, когда Морфей посмотрел на Кассиана с интересом во взгляде.

— Боюсь, — вежливо начал Кассиан, — я приехал сюда не из-за этого, хотя о твоих вечеринках я, безусловно, наслышан.

— Очень жаль, — Морфей не был удивлен. — А зачем ты тогда здесь?

То, как Морфей это сказал, позволяло понять, что он уже знал ответ на этот вопрос.

— Я его пригласил, — ответил Тиберий вместо Кассиана.

Каллисто! Отец собирался ее сосватать?!

Рейна обменялась взглядами с Морфеем, который, судя по всему, думал о том же.

— О, правда? — спросил Морфей с наигранным удивлением. — И с какой целью?

— Кассиан давно не бывал в Авентине, и я подумал, что настало время вернуться.

— Я думала, все Благословенные живут в Авентине, — вмешалась Рейна. — Как так получилось, что ты живешь в Рубиновом округе?

— Я живу в Авентине, но у нас есть вторая резиденция в Рубиновом округе, потому что моя мать родилась там. Она не очень любит покидать свой округ, поэтому я провожу там много времени.

— Благословенные очень любят жить в Рубиновом и Серебряном округах, — объяснил Тиберий. — Они находятся недалеко от Авентина, оборудованы всеми удобствами и соответствуют тем же стандартам безопасности, что и столица.

— Рубиновый округ — место искусства и культуры. Если однажды побываешь в нем, сердце больше никогда не захочет возвращаться в Авентин, — сказал Кассиан, и его глаза засияли.

— Я очень давно там не был, — засмеялся Тиберий.

— Мы всегда рады гостям. Благодаря вам и вашим часовым у нас сейчас абсолютно безопасно. Мы многим вам обязаны, Протектор. — Кассиан коснулся указательным и средним пальцами груди, чтобы показать графу Черного Панциря свою признательность.

Морфей закатил глаза, казалось, его вот-вот стошнит.

Тиберий проигнорировал его и повернулся к дочери.

— Кассиан очень интересуется старым миром, прямо как ты.

— Какое же это невероятно счастливое совпадение! — выкрикнул Морфей.

Листо Каллисто! Отец и в самом деле пытается их сосватать.

— У меня дома есть небольшая коллекция, — признался Кассиан, но Рейна и не думала повестись на очевидную приманку.

Но для ее брата это явно было просто находкой.

— Это звучит так захватывающе! — сообщил он, посмотрев на удивленного Кассиана. — Расскажешь мне об этом? Хочу узнать все о старом мире. Просто все, желательно в деталях!

Он увел сына Эвстахия за собой, и Рейна мысленно поблагодарила его за спасение. На самом деле она находила отчаянный вид Кассиана весьма забавным.

— Твой брат, судя по всему, очень любит меня злить, — сказал Тиберий, провожая их взглядом. Правда, он совсем не выглядел обозленным. Как и всегда, он держал свои эмоции под контролем, прикрыв их маской профессионального политика.

— Но я на самом деле очень рад, что ты здесь.

— У меня разве был выбор? — Рейна поправила перья своего платья.

— Я знаю, тебе не нравятся такие мероприятия. — Отец изобразил понимающую улыбку, которая так хорошо у него получалась. — Но я все равно рад, что ты здесь. Я переживал за тебя в последнее время.

— Не стоит волноваться, — Рейна тяжело сглотнула. — Со мной все в порядке.

На самом деле ей было гораздо сложнее находиться здесь, чем она ожидала. Она должна была выдавать себя за человека, которым девушка не являлась. При этом она и сама не знала, кто она на самом деле. Когда Рейна находилась среди людей, ей хотелось побыть в одиночестве. А когда оставалась одна, ей хотелось, чтобы рядом кто-то был.

Рейна была бы рада какому-нибудь занятию, чтобы ее жизнь приобрела хоть какой-то смысл. В то же время даже встать с кровати с утра казалось ей сложной задачей.

— Если бы я мог сделать хоть что-то, чтобы тебя приободрить, чтобы помочь тебе…

«Верни мне Шторми», — подумала Рейна, но промолчала.

Никто не в силах отменить то, что произошло, никто не сможет облегчить ее боль, потому что она скрывалась глубоко внутри и разрывала ее сердце.

— Кассиан хороший парень. Совсем не похож на Эвстахия, — сказал Тиберий, пока вышеупомянутый хороший парень пытался вежливо избавиться от Морфея.

Но брат Рейны понимал вежливость только тогда, когда сам того хотел. А в конкретный момент он ее игнорировал.

— Близкое знакомство с ним мне неинтересно, — решительно ответила Рейна.

— Я не буду пытаться тебя переубедить. — Тиберий сделал паузу, прежде чем продолжить с натянутой улыбкой: — У него много книжек из старого мира. И достаточно впечатляющее собрание находок, которые можно посмотреть. Я только хотел…

— Ну… — сказала Рейна. — Я думаю, Морфей с радостью посмотрит на это собрание.

— Я серьезно, дочка. Он такой же свободный, любопытный любитель приключений, как ты. Я хочу для тебя счастья.

— Мне кажется, Морфей с Кассианом отлично подходят друг другу, — усмехнулась Рейна, когда ее брат ущипнул гостя, а тот испуганно подпрыгнул.

— Твой брат замучает бедного мальчика. Если у тебя есть хоть капля сострадания к нему, спаси Кассиана! — сказал Тиберий.

К сожалению, спасения юноши у Рейны в планах не было.

4

Отец Ларка был спокойным человеком, редко высказывающим свое мнение. Он принял необходимость рисовать двойку на лбу со смирением. Единственное, что его беспокоило, — то, что он все еще не нашел работу. В Сером округе он вставал каждое утро, чтобы отправиться на завод. Это была его ежедневная миссия, дело всей его жизни.

Теперь же он чувствовал себя пустой оболочкой, которая нуждалась в содержимом. Он занимался ремонтными работами в их новом доме. Иногда Ларку казалось, что отец специально ломает некоторые вещи, чтобы их потом чинить. Каждое утро он вставал и начинал искать для себя работу, но достаточно быстро понимал, что здесь все было иначе, чем в Сером округе. Там можно было просто прийти на фабрику и спросить у рабочих, что можно сделать, в Авентине же, будучи Двойкой, можно было полагаться исключительно на связи. Которых, конечно же, не было у человека, который не родился в городе. Авентинцы совсем не доверяли Двойкам из других городов. Тем более если они из Серого округа — места, где началась большая революция.

Пару раз отцу повезло, и он все же получил задание поработать в канализации. Как и сегодня. Сидя за завтраком, он радостно свистел, несмотря на не очень приятную перспективу копаться в отходах.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросила мать Ларка, Кнот, выставляя чайник с горячей водой на стол.

— Это честная работа, — возразил Ант.

— Это опасно, папа? — поинтересовалась Роза, откусив от булочки.

— Нет, малышка. Это очень важная работа.

— Что ты будешь делать?

— Я должен буду забраться в глубокую шахту и вытащить оттуда сломанные чистящие и служебные дроны, которые там застряли. Их можно будет починить, а затем они продолжат свою работу.

— Можно мне пойти с тобой? — Роза засияла так, будто у ее отца была лучшая работа на планете. — Может быть, я смогу тебе помочь!

— Нет, для этого человек должен обладать определенными качествами! — объяснил Ант. — Нужно быть достаточно низким, чтобы пролезть в шахту.

— Я думаю, это не проблема!

— Нужно еще быть сильным.

— Я сильная! — В доказательство Роза продемонстрировала отцу свои тощие руки и напрягла мускулы.

— Да я и не сомневаюсь, — улыбнулся Ант. — Но еще нужно уметь хорошо видеть в темноте и быть гибким, как кошка, спускаясь по узким трубам. Но главное — это обоняние. Лучше, чтобы его не было совсем. Также нужно не бояться замкнутого пространства, иначе у человека может случиться паническая атака, а это уже может быть опасно. Возможно, даже смертельно опасно.

— А ты все это умеешь? — Глаза Розы загорелись от восхищения.

— Я делаю все, что в моих силах! — Ант допил свой кофе, прежде чем накинуть пальто и отправиться в путь. — Я не думаю, что вернусь слишком поздно.

Он обнял свою семью на прощание, а затем огляделся, будто сделал что-то запрещенное.

Прикосновения не были запрещены, но и не поощрялись обществом, потому что телесный контакт способствует распространению микробов.

— Мне тоже нужно идти. — Кнот была Единицей, и поэтому ее наняла авентинская семья. Она работала помощницей на их кухне. Этим обычно занимаются Двойки, но Кнот очень гордилась своей работой.

— Какие у вас планы?

— Никаких, — прорычал Ларк. Он ненавидел выходить из дома и ловить на себе взгляды авентинцев.

— Вы могли бы пойти за покупками, — предложила мать. — Было бы очень хорошо, если бы вы взяли это на себя.

— Да! — восхищенно прокричала Роза. — Конечно!

В это мгновение ТехДек автоматически включился, и на экране появился мужчина. На его плечах лежало серебряное существо, похожее на смесь змеи и ящерицы.

Ларк узнал в человеке Эвстахия, графа Серебряного округа.

«Дорогие граждане страны Хоуп. Для меня большая честь сказать спасибо человеку, с помощью которого наша страна становится все безопаснее с каждым днем. Благодаря ему мы сможем преодолеть тяжелые времена, наступившие в нашей стране. За его спиной мы можем быть спокойны, потому что мы знаем, что он и его часовые спасут нас. Он охраняет наш закон и порядок, наши традиции. Тиберий, граф Черного Панциря. Слава Протектору!»

На экране появился другой мужчина. Это был Тиберий. Он поднял руки в знак приветствия. Когда видишь этого сильного человека и его доброжелательную улыбку, действительно хочешь доверить ему свою жизнь.

«Я благодарен тебе, мой друг, но ты преувеличиваешь. Нужно сказать спасибо нашим людям, которые остаются едины, несмотря на попытки повстанцев нас разобщить! Спасибо вам за то, что вы остаетесь на нашей стороне!»

«Слава нашему Протектору!»

Ларк заметил рядом с ним Рейну в желтом платье и с золотой пылью на плечах и подбородке. Ее сложно было узнать со всем этим макияжем и длинными желтыми ресницами, которые выглядели как лимонная цедра.

Она смотрела в какую-то далекую точку, поджав губы и спрятав руки за спиной. Ларку не нужно было видеть их, чтобы знать, что она сжимала их в кулаки. Очевидно, Рейна была напряжена, потому что мышцы на руках и плечах стали очень заметными. Как будто она хотела разорвать это ужасное платье.

Она была больше похожа на Шторми, чем на отца, о чьем подвиге в который раз рассказывали в ТехДеке.

Он и его часовые победили повстанцев, которые ворвались во дворец. Они задержали мятежников и посадили их в тюрьму. Благодаря ему Болт, главарь Шипов, сидел в одиночной камере. А что насчет других повстанцев? Ходили слухи, что, потеряв своего главаря, они сильно разобщились. Одни прятались в руинах Серого округа, иные стали частью новых коалиций, которыми руководили другие люди. Ларк не знал ничего более подробно. Он понимал только то, что не хотел иметь с ними больше ничего общего, потому что нахождение рядом с ними означало опасность.

5

«Я не непогода, — думала Рейна, выходя из лифта с Найфом. — Я не новое начало, я не могу бушевать и окрашивать мир новыми красками».

Шипы были непогодой, а Тиберий — новым началом. Но мир не окрашивался в новые цвета, а погружался в черный, который привносили в него часовые, патрулировавшие каждый угол.

Против Тиберия правительница Пенелопа была почти пустым местом. Она хотела мира, царящего в стране до начала переворота. Но никто больше этого не хотел. Авентинцы нуждались в безопасности и порядке. Им нужен был Тиберий.

— Райана? — заговорил Найф. — Залезайте в планер.

Но девушка не шелохнулась, оставшись стоять на улице. Улица выглядела огромной пропастью между зданиями. Чистой пропастью.

Ветер, пробиравший до костей, щекотал спину Рейны и растрепал ее волосы. Он был последним кусочком дикости, оставшимся в этом укрощенном городе. Ветер обещал ей свободу.

Прежде чем Найф смог что-то сделать, Рейна поддалась звучанию ветра и побежала.

— Райана! Остановитесь!

Она больше не могла этого терпеть, поэтому она убегала, и никто не сможет остановить ее от побега из золотой клетки, в которой она жила.

— Райана! Вернитесь!

Она и не думала этого делать. Перья начали опадать с ее платья, но Рейна была этому только рада: так ее ноги наконец-то смогут двигаться спокойно. Она на секунду остановилась, чтобы избавиться от утомляющих туфель на высоком каблуке. Спустя несколько секунд ее босые ноги летели над асфальтом. Когда Рейна бежала по улице и ветер дул ей в лицо, она на мгновение почувствовала себя свободной. Она представила, что улицы становятся уже, золотые стены превращаются в серые, а воздух наполняется смогом.

Серый округ. Она почувствовала, как сжимается ее сердце при воспоминании о том, как она была призраком и бегала по переулкам. Они были бедными, постоянно в бегах, но зато свободными. И Шторми была совсем рядом.

Рейна услышала гул дронов и наклонилась.

Она скользнула в маленький переулок и нырнула под густую листву деревьев, которые росли вдоль улицы. Перепрыгнула через небольшой зеленый куст, на котором цвели золотистые цветы.

Дроны были уже близко, но Рейна не сдавалась. Она спрыгнула со ступеней в переход и направилась на другую сторону улицы.

Недолго думая, она нырнула в воду перед тем, как дроны свернули за угол. Стены и дно речки были украшены голубой мозаикой, и вода доходила Рейне только до талии, но кувшинки, плавающие на поверхности воды, обеспечивали возможность спрятаться. Она нырнула и исчезла под широкими листьями. Вялые рыбки, плавающие в реке, растерянно уплывали прочь. Они явно раньше не встречали Благословенных в своем прохладном водоеме.

Рейна передвигалась под водой по течению, пока не почувствовала нехватку кислорода. Она осторожно высунула голову из воды. Дронов видно не было. Девушка улыбнулась, вылезая из воды и вытаскивая из своих волос лепестки кувшинок.

— Господи! — крикнула Единица, увидев, как насквозь промокшая Рейна пробегает мимо ее магазина в разорванном платье. — Принцесса! Что случилось?

— Я просто кое с кем поспорила, — заговорщически прошептала Рейна. — Ты ведь знаешь шоу Бога Бальтазара?

Глаза женщины засияли, и она поспешно кивнула.

— Дроны ни в коем случае не должны меня засечь, — прошептала Рейна, снимая искусственные ресницы с глаз.

Она давно привыкла врать. Ложь почти автоматически формировалась у нее в голове, и, кажется, у Единицы не было никаких сомнений в правдивости этой истории.

— Понимаю, — ответила женщина, забегая в магазин. — Вот! Возьмите накидку.

— Спасибо! — Рейна взяла красиво вышитый голубой плащ, под которым можно было скрыть лицо, и коснулась своего сердца в знак благодарности.

— Ты мое спасение!

— Я очень рада, — захихикала женщина. — Мне нравится Бог Бальтазар.

Рейна спряталась под плащом и быстрым шагом пошла по улицам.

Она не знала, куда идти, но ее сердце вело ее прочь от домов Благословенных и Единиц, во внешние районы Авентина. Она была одна, и в этом городе доверяла только человеку, который когда-то ее предал.

* * *

Ларк услышал, как его мать задыхается от ужаса. Его первой мыслью было то, что часовые пришли к ним в дом, чтобы депортировать семью.

Но вдруг он услышал радостный визг Розы.

— Рейна! — крикнула она.

— Госпожа Райана, — поправила дочь Кнот.

— Госпожа Райана, Рейна, — сказала Роза.

— Просто Рейна, — ответил им знакомый голос, вмиг ускоривший сердцебиение Ларка.

Она стояла в дверях. Одежда была мокрой и потрепанной. Ноги — в царапинах, и по ним стекала кровь. По щекам размазался золотистый макияж. Ларк не мог в это поверить. Только что он видел ее в ТехДеке, а теперь она стояла перед ним.

— Рейна, — прошептал он.

Он хотел подпрыгнуть, но боль в конечностях напоминала ему о том, что ноги не будут ему подчиняться. Поэтому он остался сидеть.

— Фуфууу? — Дрон, судя по всему, заметил его учащенное сердцебиение. Он подлетел к Ларку, чтобы дать ему обезболивающее, но пациент оттолкнул машину в сторону.

— Фуфууу! — беспилотник не собирался сдаваться и принялся измерять давление.

Ларку повезло, что благодаря Рейне и ее отцу у него имелся личный Фуфу, который о нем заботился. Хотя Ларк испытывал к ним признательность, ему было стыдно перед Рейной. Он не хотел выглядеть слабым.

— Что случилось? — спросил он.

Взгляд Рейны и ее грустное выражение лица обеспокоили даже мать Ларка.

Но не Фуфу, чьи сенсоры переживали только за Ларка.

— Ничего, — Рейна прикусила губу. — Мне хотелось отдохнуть от всего этого.

Кнот принесла сухую одежду и перевязала ноги Рейны. Чуть позже она села на кровати Ларка, обняв руками ноги и положив подбородок на колени. Ее взгляд скользил по комнате в поиске чего-то, за что можно было зацепиться. Она выглядела такой же растерянной, как и Ларк, и казалась такой идеальной, даже в простой одежде, которая была ей сильно велика. Даже с перевязанными ногами она была безупречной. Густые волосы плотной завесой обрамляли лицо. Темно-красные. Ларка завораживал этот цвет. В Сером округе они выглядели темнее, и красный был едва заметен — как отсвет огня в тлеющих углях.

В зеленых глазах под прямыми бровями таилась дикость, это делало Рейну похожей больше на хищника, чем на принцессу.

Она сорвала остатки драгоценных камней со своих волос и изучала их с явной неприязнью. Ларк хотел спросить, как она себя чувствует, но вопрос показался ему неуместным.

Он знал, как Рейна любила свою мать, и слишком хорошо понимал, какую глубокую рану в душе может оставить смерть любимого человека.

— Спасибо, — сказал он.

— За что? — Рейна вопросительно посмотрела на юношу.

— Если бы не ты, нас бы здесь не было, — Ларк выглянул из окна. — Не думаю, что кто-то приютил бы в Авентине калеку вроде меня и Тройку, если бы не ты.

— Не благодари меня за это, — пробормотала Рейна, и ее взгляд стал стеклянным. — Этот город — тюрьма из золота, стекла и одиночества.

— Розе тут хорошо. Ну, из-за воздуха.

— Мне очень радостно это слышать.

На мгновение ему показалось, что на ее лице промелькнула едва заметная улыбка.

— С тобой все… в порядке? — спросил он, хотя и знал ответ на свой вопрос.

Он видел его в ее беспокойном взгляде, в трясущихся руках и темных кругах под глазами. Она вряд ли хорошо спала в последнее время.

— Я жива, — ответила она, и ее голос звучал горько. — А ты как?

— Я тоже живу. — Их взгляды встретились, и они знали, что понимают друг друга.

— Ты ее любил? — спросила Рейна, указывая на голограмму, стоящую на тумбочке Ларка. Она проецировалась из помятого открытого медальона, который можно было закрывать, чтобы носить с собой.

Девушка-голограмма крутилась вокруг своей оси и широко улыбалась. Снова и снова. Она выглядела прекрасной, практически нежной, но в ней было что-то твердое и решительное.

— Да, в каком-то смысле, да, — признался Ларк. Он привел в движение свой МедСтул, чтобы взять медальон в руки.

Все было таким странным. Когда он думал о ней, он чувствовал только боль. Он не мог вспомнить, что чувствовал к ней до того, как она умерла. С Рейной все было совсем иначе. Когда он ее видел, его сердце билось чаще, и он постоянно ловил себя на том, что время от времени задерживает дыхание.

— Мы с детства были вместе. Я считал ее частью семьи.

Медальон когда-то принадлежал родителям Хейл. Сначала ее семья сочла позором ее функциональное расстройство, а затем, когда поползли слухи о том, что она одна из Шипов, родители уничтожили все доказательства ее существования. Остался лишь медальон — его принес Ларку маленький дрон с сообщением «помни нас».

Ларк больше никогда не видел ее семью. Он даже не знал, выжил ли кто-то из них во время взрывов в Сером округе, не знал, где они были сейчас.

— Я очень скучаю по ней. — Он сжал металлический медальон в руках и почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы. Каждый раз, когда он смотрел на Хейл, ему казалось, что он теряет равновесие.

— Хочешь рассказать мне о ней? — Рейна положила руку на плечо Ларка.

— Какой в этом толк? Она умерла. — Он закрыл медальон и прижал его к сердцу.

— Фуфууу! — Дрон опять был обеспокоен ускоренным сердцебиением Ларка и летал над их головами, светясь красным. — Фуфуфуфууу!

— Исчезни, — крикнул Ларк. — Не сейчас.

Рейна с удивительной скоростью подскочила и схватила дрона за его выпуклый живот. Она засунула протестующего Фуфу в шкаф и закрыла дверцу.

— Спасибо, — прошептал Ларк, когда наконец повисла тишина.

На протяжении какого-то времени, за исключением жалобного «фуфууу» запертого в шкафу дрона, было слышно только их дыхание.

— Если ты расскажешь мне о ней, она будет жить, — наконец сказала Рейна, мягко сжав его плечо. — В наших сердцах.

Она стояла рядом с Ларком, когда он начал свой рассказ.

— Она была… очень упрямой. Прямо как я, — сообщил Ларк, смахивая слезы с глаз. — Она была амбициозной и увлеченной. Она была любящей и при этом могла постоять за себя. Ее не волновало, что гены моей семьи были хуже, чем гены ее семьи. Она хотела помочь мне и вступить со мной в связь, несмотря на то, что ее родители были бы этим недовольны. Но потом она заболела лунной болезнью. Я как кандидат в часовые предложил ей вступить в связь со мной… Она мне отказала.

— Почему?

— По той же причине, что и я до этого. Из-за своего упрямства. Мы были жутко упрямыми.

Кажется, боль была готова поглотить его целиком, и только рука Рейны удерживала его от того, чтобы с головой утонуть в своем горе.

— Что с ней случилось?

«С ней случился я».

Чувство вины и стыда схватило Ларка за горло, но он не осмелился рассказать об этом Рейне. Он не смог бы посмотреть ей в глаза, боясь, что она увидит в них все его злодеяния. Если бы она только знала, каким монстром он был, если бы знала, что он полностью заслужил всю ту боль, что испытывает сейчас, она бы никогда и не посмотрела в его сторону.

— Меня не было рядом, и я не смог защитить ее от них, — прошептал он.

— Мне очень жаль. — Рейна взяла его за руку, в которой лежал медальон.

— Хейл. Ее звали Хейл. — Он больше не мог удержать слез.

В Сером округе нельзя было плакать. Уж точно не перед чужими людьми. Потому что было слишком много причин для этого: загрязнение воздуха, функциональные нарушения, потеря рабочего места…

«Если мы будем плакать из-за всего, что кажется несправедливым или грустным, никто не будет работать», — говорили в Сером округе. А тот, кто не работает, ничего не стоит.

Но плакать перед Рейной было не стыдно, потому что в ее взгляде не было ни жалости, ни неловкости. Только понимание.

— Хейл. Я помню ее. — Она кивнула, продолжая держать его за руку.

— Спасибо. Я не хочу, чтобы она канула в Лету. Она этого не заслужила.

Ларк ухватился за медальон с голограммой, пока время пыталось вырвать Хейл из его рук. Оно было бурей, постоянно угрожающей его воспоминаниям. Но Ларк не позволит времени забрать у него Хейл. Она всегда будет в его сердце, и он будет ее защищать.

— Я обещаю тебе, я ее никогда не забуду, — прошептала Рейна. — Каждый вечер я пытаюсь представить себе их лица. Иногда я даже разговариваю с ними… Андромеда. Дафна. Шторми…

Голос Рейны затих, когда девушка произнесла имя матери. И теперь был черед Ларка держать ее руку.

Столько погибших, столько горя.

Они были совсем близко и могли чувствовать дыхание друг друга, крепко держась за руки. Ларк хотел прижать Рейну к себе, но это казалось ему странным. Будто бы он предавал Хейл, чье изображение проецировалось в воздух совсем рядом.

— Шторми уже похоронили? — спросил он осторожно, и Рейна покачала головой. — Тебе не обязательно находиться там в одиночестве, я могу быть рядом, если ты хочешь.

— Я справлюсь. — Ее глаза говорили иное.

— Я тоже так думал, когда хоронили Хейл. — Он покачал головой. — Тебе не нужно быть сильной. Точно не в этой ситуации. Позволь мне поддержать тебя.

— Спасибо. — Рейна смахнула слезу со щеки.

Ларк сжал ее руку, будто мог поделиться с ней своими силами. Силами, которые он и сам в себе едва мог найти.

* * *

Рейне было тяжело видеть Кнот, которая принесла им две чашки горячего чая. Они были очень похожи с Ларком: те же пепельные волосы, без смога превратившиеся в медово-золотистые. Тяжелая работа и жизнь в Сером округе оставили свои следы на ее лице и руках. Кнот погладила сына по плечу и одарила его улыбкой. Ларк улыбнулся матери в ответ. Между ними была связь, которую можно было почувствовать. Связь, которая основывалась не на генах, потому что у Рейны и Шторми была такая же. Воспоминания об этом отозвались сильной болью у Рейны в животе.

— Спасибо, — пробормотала она, поднося чашку к губам.

Ей так хотелось, чтобы ее тоже приласкали, ей хотелось подпрыгнуть и попросить Кнот обнять ее и улыбнуться ей так же, как она только что улыбнулась своему сыну.

— Осторожно! Чай все еще горячий, — предупредила Кнот, но Рейна проигнорировала предупреждение. Она позволила воде обжечь ее губы и язык, чтобы почувствовать боль. Это отвлекало ее от более сильных страданий. Это было никогда не исчезавшее пронизывающее чувство, будто в ее сердце был осколок, с каждым ударом все сильнее врезавшийся в ее плоть.

Что она здесь делала? Рейна не знала ответа на этот вопрос. Что-то в доме Ларка притягивало ее как магнит, и, пока она сидела здесь с кружкой горячего чая в руках, она чувствовала себя не так одиноко.

Но, несмотря на то что Ларк был рядом, мыслями он был где-то далеко.

В глубине души он скрывал что-то от Рейны, и по его глазам она понимала, что именно: это была вина.

Но что было у Ларка на душе?

Он уже доказал свою преданность, как сказал Болт. Что такого он сделал для Шипов? Этот вопрос снова и снова всплывал в ее мыслях, но она не знала, может ли она задать его Ларку.

— Ларк, — осторожно начала она. — Что ты должен был сделать для Шипов?

Он вздрогнул, и его глаза расширились от паники.

— А ты как думаешь?

Она почувствовала, как между ними начинает вырастать невидимая стена.

— Ты говорил, что они заставляли тебя делать ужасные вещи. Что за вещи?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — огрызнулся он, словно раненый собачий медведь, и Рейна поняла, что задела его за больное.

— Ты не должен говорить об этом, если не хочешь, но иногда разговор о проблеме действительно помогает. Я не буду тебя осуждать. Ты сделал то, что должен был сделать… — Она хотела избавить его от вины, но не видела в его глазах облегчения.

— Рейна, — начал он, но не смог продолжить.

6

— Да, она здесь, — сообщила Кнот как можно громче, чтобы Ларк и Рейна все услышали.

В тот же момент Роза проскользнула в комнату и сказала:

— Черные шлемы. Я думаю, они хотят забрать Рейну. Через пару секунд дверь открылась снова, и часовые вломились в комнату, оставляя Розу позади. Рейна сделала глубокий вдох и встала на ноги, отдаваясь воле своей судьбы. Ларк проехал на стуле вперед, защищая Рейну.

— Все в порядке. — Она взглянула на Ларка, и он задержал дыхание. Она коснулась медальона в его руках, будто не желая расставаться с Хейл.

— Я не забуду ее. Я тебе пообещала.

— Рейна, — начал он.

Он хотел сказать ей так много, но сейчас был неподходящий момент. Кажется, у него никогда не найдется времени для этого.

— Принцесса Райана, — поправил его Найф, который шагнул вперед и повел Рейну наружу.

Она не противилась этому, хотя Ларк видел, как ее руки сжались в кулаки.

Но это было не все.

— Ты тоже, — сказал часовой Ларку, когда Рейна была далеко.

— Что? — руки Ларка схватились за подлокотники стула, а его ладони вспотели от страха.

— Ты должен пойти с нами, кандидат.

— Куда вы ведете моего сына? — вмешалась Кнот, и Роза панически бросилась на шею к брату.

— Он не сделал ничего плохого! — кричала девочка.

— Пойдем, — монотонно повторил часовой, положив руку на свое оружие, чтобы усмирить окружающих.

— Я иду, сэр, — Ларк аккуратно снял с шеи сестру, и Кнот взяла ее на руки.

— Нет! Ларк! — закричала Роза, расплакавшись.

— Все в порядке, Роза, — прошептал он. Кивнул ей и последовал в лифт за солдатами.

— Если вы не вернете его в целости и сохранности, я вас… — остальная часть ее угрозы не была слышна, потому что Кнот закрыла рот дочери своей рукой.

— Тихо!

* * *

Дверь лифта закрылась, и они поехали на крышу, где их уже ожидал планер. Сердце Ларка билось где-то в горле. Что они с ним сделают? Они накажут его за то, что он приютил у себя дома сбежавшую Благословенную? Это был самый безобидный из всех поводов, которые приходили ему в голову. Худшим сценарием было бы, если Болт рассказал все о Ларке часовым и раскрыл его как бывшего шпиона Шипов. Тогда они бы узнали все! Например, о ящике Л 487, который преследовал Ларка во снах. Ящике, который доставил бомбу в Авентин и унес жизни стольких людей! Он являлся доказательством того, что Ларк был монстром, предателем и убийцей.

В таком случае Рейна не сможет ему помочь. Напротив, она будет его презирать. Подумав об этом, Ларк тотчас же почувствовал огромный ком в горле.

Он последовал за солдатами в планер, и тот беззвучно поднялся в воздух, направляясь во внутренние районы Авентина. Они приземлились на крыше какого-то здания, Ларк понятия не имел, где он находится. Все дома в городе, на его взгляд, выглядели совершенно одинаково. Только когда они зашли в лифт, Ларк понял, где он оказался, и волосы на его голове встали дыбом.

Воспоминания окатили его холодным, и он вцепился руками в подлокотники стула.

— Ларк, мальчик мой, — поздоровался с ним Тиберий, когда двери его апартаментов скользнули в сторону.

Граф Черного Панциря стоял в своей огромной квартире, в гостиной которой без труда могло уместиться четыре таких квартиры, в которой сейчас жила семья Ларка. Стены были стеклянными, за ними плавали светящиеся медузы и экзотические рыбки.

Ларк прижал трясущиеся пальцы ко лбу в знак приветствия, но не стал ничего говорить, потому что у него во рту внезапно пересохло.

— Заходи. — Тиберий двинулся вперед плавно, словно змея, и МедСтул Ларка внезапно стал жутко неуклюжим, что, возможно, было связано с неразберихой у него в голове. Электрод, прикрепленный к его виску, отдавал приказы стулу с помощью электрических сигналов. Стоило ему только подумать о том, чтобы двинуться вперед, и МедСтул тут же следовал его мыслям.

Но сейчас машина дергалась то назад, то вперед, потому что Ларк не знал, следовать ли ему за Тиберием или нестись отсюда подальше. Он знал, что у него нет выбора. Поэтому он направился к столу, за которым Благословенный уже его ожидал.

Слуга подошел к ним, чтобы подать Ларку напиток. Он пах как сладкий чай, приятно и заманчиво, но Ларку не хотелось ничего здесь пробовать.

— Как тебе в Авентине? — начал разговор Тиберий, но Ларк не любил пустую болтовню.

— В чем дело, граф? — выдавил он сквозь зубы, уставившись на свои ноги, которые стали худыми за время, проведенное в МедСтуле.

Тиберий откинулся назад, взял в руки напиток и сделал глоток, прежде чем ответить:

— Ну, ты в курсе моего предложения. Я предлагаю тебе снова стать часовым. Снова заняться чем-то.

— Я не могу ходить. — Ларк указал на свои бесформенные ноги.

И в данном случае это было очень хорошо. Он был бесполезен, что в то же время значило, что его не могли ни для чего использовать.

— Я могу помочь тебе вылечиться. Зачем же тогда еще нужно обновление?

Ларк уже слышал об этом. С помощью обновления можно было исправить функциональные расстройства, если медицинское оборудование могло с этим справиться.

— У нас есть специальная программа для наших солдат. Медицинское вмешательство, которое может сделать твое тело сильнее и быстрее. Ты станешь даже Единицей с плюсом. — Тиберий сиял наигранным дружелюбием. — Ты отлично нам послужил, и я буду рад помочь такому герою, как ты.

— Я не герой.

«Я предатель и убийца».

— Твоя семья нуждается в тебе, мой мальчик. — Тиберий шагнул к нему.

Несколько лет назад алмазная змея с большими глазами и яркой чешуей была признана самым красивым животным в стране Хоуп. В то же время она была самым хитрым и смертельно опасным мутантом. Одного ее прикосновения было достаточно, чтобы парализовать противника. Ее красота была ее оружием, но она же стала причиной ее скорого вымирания, потому что ее так любили, что сделали еще одну версию этого животного. На ее место пришла еще более красивая, но довольно унылая и вялая змея, в венах которой больше не было ни грамма яда.

— Райана нуждается в тебе. — Тиберий словно был первой версией алмазной змеи. Он ослеплял своего противника красотой, оглушал мягким голосом и хорошо подобранными словами, выжидая момент, когда жертву будет просто убить.

— Не думаю, что вы сделаете это для меня просто так, — ответил ему Ларк.

— О, Ларк, мой мальчик! Ты лучший друг моей дочери. Она очень тебя ценит, и я чрезвычайно рад, что рядом с ней есть такой, как ты. Кто-то, кто будет с ней рядом и кому она сможет довериться. Недавние потери близких людей причинили ей невыносимую боль.

— Я не буду шпионить за Рей… Райаной. — Его руки царапали подлокотники МедСтула.

— Ларк, мальчик мой. Конечно нет. Я просто хочу, чтобы ты за ней присмотрел.

— Я присмотрю за ней, что бы ни случилось.

— Вот видишь! Значит, нет ничего ужасного в том, если ты время от времени будешь рассказывать мне о потенциальных опасностях, окружающих ее. У нас с тобой общая цель.

— Нет, — Ларк покачал головой.

«Я всех предал. Рейну. Серый округ. Шипов. Часовых. Все кончено».

В этот раз он не разочарует Рейну.

Но Тиберий смог найти волшебные слова, которые заставили его колебаться.

— Подумай о своем отце. Подумай о сестре. Как ее зовут, напомни?

Это была угроза? Глаза Ларка сузились. Было так сложно поверить, что Рейна действительно родственница этого человека. В ее глазах можно было увидеть честность и теплоту, а его глаза были холодными как лед.

— Что ты хочешь этим сказать? — голос Ларка дрожал.

— Ну, сейчас не лучшие времена для Двоек и Троек. Не знаю, как долго они смогут оставаться в Авентине. — Тиберий покачал головой, будто его сильно беспокоила судьба семьи Ларка. — Было бы несправедливо оставлять их здесь, ведь все остальные Двойки и Тройки должны покинуть город. Ты слышишь голоса обеспокоенных авентинцев, не так ли, мальчик? Почему мы должны принимать в нашем городе людей, чьи гены недостаточно хороши, чтобы служить этому обществу? В такие времена…

— Я…

— Вы здесь не благодаря Райане. Вы здесь, потому что я это вам разрешил. И я могу в любой момент передумать. Я надеюсь, ты это понимаешь, — Тиберий дружелюбно улыбнулся, но его глаза говорили Ларку совсем другие слова.

— Да, Протектор. Я понимаю.

7

— Ты меня нервируешь, — Рейна уставилась на Найфа.

— Что вы имеете в виду, госпожа? — спросил солдат, пожимая плечами, будто совсем не понимая, что она хочет сказать. — Я просто исполняю приказы.

— Приказы… — Рейна ударила его кулаком в плечо.

Найф отразил удар и прижал ее к сиденью, но она пнула его в голень и оттолкнула назад так, что он споткнулся.

Она использовала эту секунду для того, чтобы подпрыгнуть и ударить его локтем. Она попала в ключицу, и Найф начал задыхаться.

— Это все, что ты можешь? — крикнула она. — Исполнять приказы?

Его не так легко было победить. Он схватил ее за запястье и провернул так, что она упала на колени. Девушка не издала ни звука, хотя ей было чертовски больно.

— Принцессы так себя не ведут, — начал он, но Рейна ударила его свободной рукой в бедро.

— Мне плевать на это, — сказала она и снова бросилась на Найфа.

Он попытался отразить атаку и отпустил ее руку. Она быстро коленями прижала его к полу.

— Райана, — начал часовой, больше не защищаясь.

Она знала, что он борется не в полную силу, и это злило ее.

— Каллисто. Что с тобой не так?

Она сняла с него маску, чтобы посмотреть в его глаза, и не была разочарована. На мгновение она увидела настоящего Найфа под всем снаряжением.

— Мне больше интересно, что не так с вами, — сказал он, отталкивая ее от себя.

— Ты о чем? — Рейна снова хотела нанести удар, но он легко отразил ее атаку.

— Вы похожи на тень. — Он хотел усадить ее на место, но Рейна скользнула в сторону и растерянно уставилась на него. — Вы боретесь со мной, но злитесь на кого-то другого. Может быть, на саму себя. Я не понимаю, знаете ли вы сама, кого хотите ударить.

Рейна обнажила клыки, понимая, что в его словах что-то есть. Он был прав. Она действительно не была собой.

— Я не знаю, что мне делать, — начала Рейна.

— Вы не знаете, что делать, потому что у вас нет цели, принцесса, — для простого солдата Найф говорил действительно умные вещи.

— Ты и правда думал, что я собираюсь утопиться в бассейне? — смущенно спросила Рейна.

— Нет, я подумал, что вы хотите меня спровоцировать. — Он ухмыльнулся и воспользовался возможностью, чтобы выгнуть ее большой палец. — Я должен отвезти вас обратно, принцесса.

Рейна ахнула и подавила в себе желание хныкать из-за вывернутого пальца.

— Когда мы снова сможем потренироваться, Найф?

— Вам нужно учиться другим вещам.

— Чему это я должна учиться?

— Ну, всяким приемам Благословенных. — Найф отпустил ее и пожал широкими плечами. — Нужно уметь хорошо говорить, разбираться в политике… То, чем вы должны заниматься.

— Я хочу тренироваться с тобой.

— Я спрошу у Протектора, разрешено ли это.

«Слава Протектору!» — саркастически подумала Рейна.

— Благословенная должна уметь себя защитить! — снова попыталась убедить Найфа Рейна с невинной улыбкой на лице. — Настали опасные времена. И ты наверняка хотел бы, чтобы я не была беспомощной.

— Вы точно не беспомощны!

Он откашлялся и забрал у девушки свою маску.

— Ты стал сильнее после обновления, — осторожно начала она. — Но ты сдерживаешься, когда мы боремся. Почему?

— Я пока что не знаю, как распоряжаться этими силами.

— Что они с тобой сделали? — спросила Рейна. — Что вообще такое это обновление?

— Они собрали меня по частям. Мои кости были сломаны, а органы разорваны. Я думал, что умру, но они вставили в меня новые кости и искусственные органы. — Его взгляд потускнел, когда он вспомнил об этом. — Думать об этом достаточно неприятно. Но это спасло меня от смерти и от пометки о функциональном расстройстве.

Он пощупал свой живот.

— Ты хочешь сказать, мой отец спас тебя? — спросила Рейна. — Ты, должно быть, очень ему благодарен.

— Так и есть.

— А теперь все снова хорошо? — поинтересовалась девушка. — Никаких побочных эффектов?

— Нет. Я должен делать уколы, пока мое тело привыкает к новым органам, чтобы оно их не отторгало. Но в остальном все в порядке. — Его лицо побледнело, когда он заговорил про уколы.

— Ты боишься шприцев? — недоверчиво спросила Рейна.

Она не могла представить себе, что солдат, которого ничего не могло выбить из колеи, терял сознание на врачебной кушетке.

— Я нормально отношусь к ножам. Но шприцы… — Он скривил лицо. — Я бы лучше покатался на акуле-мутанте.

— Я в любом случае очень рада, что ты не погиб, — Рейна говорила серьезно. Ей нравился этот солдат, потому что он вернул ей Кассиопея, а ее саму он тренировал и защищал.

В то же время она знала, что все эти героические подвиги он совершал только потому, что Тиберий приказал. Отец хотел, чтобы Рейна доверяла ему.

— Я был слишком слаб, чтобы защищать вас. Я заслуживал смерти. — Его руки сжались в кулаки.

— Я ведь выжила, — напомнила ему Рейна.

— Я вовсе не должен был этого допустить, я должен был понять, что это ловушка.

— Ты в этом не виноват. — Рейна положила руку на его плечо. — Это все Бишоп. Он предал нас. Разве мы могли догадаться?

— Если бы эта крыса не подохла, я бы своими руками его задушил, — зарычал Найф. — Ненавижу предателей.

«А что, если предателем окажется мой отец? — подумала Рейна. — Что, если он прикажет тебе запереть меня? Или, может, сделать что-то похуже? Останешься ли ты на моей стороне? Нет, и ты, и я знаем, кому ты будешь верен, не так ли?»

— Я тебе верю, — соврала Рейна, посмотрев ему в глаза. — Я знаю, ты меня не предашь.

— Нет, я никогда этого не сделаю, — пообещал Найф, и Рейна очень хотела бы ему верить.

* * *

Снова дома. Было странно называть домом апартаменты, в которых она жила. Даже сырое, пахнущее гнилым деревом убежище в лесу, в котором она провела много времени, было больше похоже на дом.

«Дом там, где живут твои любимые люди, — говорила Шторми. — Твой дом рядом со мной, а мой — рядом с тобой».

Рейна сложила одежду Кнот и надела широкие штаны и простую рубашку, которые она любила носить в своей квартире. Она смыла с лица то, что осталось от макияжа, и собрала непослушные волосы в пучок.

Рейна села перед большим окном с видом на Авентин и прижалась к стеклу лбом, цепляясь пальцами за браслет, который ей когда-то подарила мать: потертые кожаные шнурки и камешек с дождевой водой. Его гладкая и прохладная поверхность успокаивала Рейну. Но этот эффект продлился недолго, потому что Кассиопей подбежал к ней и свернулся у нее на коленях.

— Зато мы есть друг у друга, — прошептала она, почесывая мангуста за ухом.

Благодаря Кассиопею Рейне было не так одиноко. Шелк прибежал следом за мангустом, пытаясь привлечь внимание хозяйки. Кролик проигнорировал рычание и лег рядом с ногой Рейны, прижавшись своим теплым тельцем к ее коленям. Интересно, он скучал по Дафне?

— Р-р-р!

— Оставь его в покое, Пи. Он ведь как мы. Остался один. — Рейна скучала по Шторми. Даже мысли о матери вызывали боль у нее в животе, парализовали ее тело и омрачали разум.

Она хотела отбросить мысли прочь так же, как и сны, которые мучили ее каждую ночь.

Ей снились смерть и кровь. Дафна в темной камере, где пахло потом и мочой. Она вспоминала о том, что на следующий день им предстояло попрощаться навсегда. На следующий день она увидит свою мать в последний раз, и это воспоминание вонзалось острым ножом в ее сердце.

— Хотите, я вам что-нибудь принесу? — Джи незаметно вошла в комнату Рейны.

— Нет, спасибо.

Но служанка не сдавалась так просто. Она села у окна позади Рейны, распустила ее волосы и начала расчесывать. Джи часто делала это в последнее время.

— Я слышала, вы были у господина Ларка, — сказала она, проводя расческой по волосам Рейны и оставляя мурашки на ее коже.

Было странно, насколько сильно можно соскучиться по человеческим прикосновениям.

— Как у него дела?

— Все в порядке. — Рейна старалась всеми силами прогнать из своей головы мысли о матери, пока они снова не заставили ее чувствовать боль.

— Вам он нравится, не правда ли? — Рейна повернула голову и посмотрела на дружелюбно улыбающуюся Джи.

Хотя Рейне и нравилась служанка, она не была в восторге от вопросов о Ларке. Это было слишком личное.

«Ты слишком подозрительная, — сказала она себе. — Хотя…»

— Он один из немногих моих знакомых из старой жизни, с которыми я еще могу общаться, — ответила Рейна, пожимая плечами. — Иногда приятно поговорить о Сером округе.

— Знакомый, значит, — улыбнулась Джи, будто зная, что он был для Рейны чем-то большим.

Действительно, Рейна отдала бы все, чтобы защитить его и его семью.

— А ты что думала? — Рейна сделала вид, что ничего не понимает, и подняла брови, будто совсем не заметила намеков служанки.

— Я слышала, что он спас вам жизнь, — прошептала она, и ее глаза сияли.

— Он всегда был доброжелательно настроен по отношению к Благословенным.

— Он просто герой! — Джи снова подняла расческу и мягко провела ею по волосам Рейны. Это напомнило ей о Шторми, которая расчесывала ее волосы каждый день, и она закрыла глаза.

— Ради вас он пожертвовал своими ногами. Это так смело и так грустно.

— Да, это Шипы виноваты. Все так.

— Но как он вас нашел? Я слышала, Серый округ был огромным полем боя. Вокруг БомБоты, рушащиеся здания, вооруженные мятежники… — Джи отложила расческу в сторону и начала заплетать волосы Рейны.

— Он был часовым. Ему дали задание остановить Шипов. То, что он наткнулся на Болта, было большой неудачей.

— Ужасно, что они мучают людей, вместо того чтобы просто убить, — заметила Джи. — Это выглядит так, будто они хотели насолить ему лично.

У Рейны все будто замерзло внутри, хотя она старалась не показывать своей паники. Все выглядело не так, будто Джи за ней шпионит, а так, будто они просто сплетничают. Но вопросы были такими же, как и те, что задавал Тиберий. Это были опасные вопросы.

Потому что если хоть кто-то узнает, что Ларк вел двойную игру, он и его семья будут мертвы.

— Да кто знает, что происходит у них в головах? — Рейна прижалась лбом к холодному стеклу, когда служанка завязывала резинкой заплетенную косичку.

— Верно. — Джи протянула руку, чтобы погладить Кассиопея, но он укусил ее за палец. Шелк, понимая, что это его шанс, подпрыгнул к служанке, предлагая погладить его.

— Что с вами, госпожа?

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что вы не такая, как остальные Благословенные. Вам все равно, каковы гены человека, — Джи говорила медленно, будто раздумывая над каждым словом. — Вы можете мне доверять, — пообещала Джи, вставая на ноги. — Подождите! Я принесу кофе. Вам станет лучше, если выпьете чего-то теплого.

Джи никогда не жаловалась. Она всегда улыбалась, когда работала, и, хотя это входило в ее обязанности, всегда казалось, что ей это доставляет удовольствие. Она вернулась в комнату с подносом, на котором стояли две дымящиеся чашки.

— Кофе с корицей и сахаром! — сообщила она. — Как раз подойдет.

Она была права. В тот момент, когда теплая жидкость оказалась в животе Рейны, она почувствовала себя немного лучше. Ей нравился вкус корицы, и она невольно думала о господине Рождество, чьи книжки она читала в Сером округе. Господин Рождество любил печь всякие вкусности, а его любимым ингредиентом была корица.

— Можно мне… Можно я задам вам вопрос, госпожа?

— Конечно.

Она могла спрашивать что угодно, но Рейна сама решит, будет ли она отвечать.

— Почему вы его не убили? — Рейна знала, о ком говорила Джи, и воспоминание о нем заставило кровь в ее венах застыть. — Почему не отомстили за ее смерть?

На самом деле Рейна сама не знала ответа на этот вопрос. Иногда девушке снилось, как она мстит за Шторми, Ларка, Дафну, Андромеду и за себя саму, но потом она просыпалась в ужасе от своей собственной ярости.

— Это бы ничего не изменило.

— Но вам было позволено убить его собственными руками, — прошептала Джи.

«Справедливость, что это такое? Каждый думает, что он — справедливость во плоти», — говорила Шторми.

— Мне казалось, что было и так достаточно крови, — ответила Рейна.

— Эвстахий и Бог Бальтазар очень им интересуются. Есть даже опросы на тему того, что с ним должно случиться. Многие хотят скормить его акуле или пауку-мутанту.

— Это жестоко. — Рейна не хотела решать, кому умирать, а кому нет. Это казалось ей неправильным. По крайней мере, это нельзя было решать таким ужасным способом.

— Верно. — Джи съела кусочек печенья. — Хотите, я помогу вам выбрать подходящий наряд на завтра?

Хотя одежда и была самым незначительным из всего, о чем только можно было думать, Рейна кивнула.

8

Когда они выходили с территории жилого комплекса, Ларк заметил небольшую тень у входа. Он прищурился и увидел крысу-оборотня, которая бежала по улице, а затем забралась на стену и исчезла в вентиляционной шахте. Он еще некоторое время смотрел туда, где исчезло животное, и его пульс ускорился. Крысы-мутанты? В Авентине? Он развернулся и посмотрел на улицу, но не увидел ничего подозрительного.

Большинство людей, идущих по дороге, были слугами с коротко стриженными волосами. На них были мешковатые платья горчичного цвета.

— Не волнуйся, братик! — сказала Роза, протягивая ему руку. В другой руке у нее был ТехДек, на экране которого отображался список покупок, который дала им мать. Кроме того, в устройстве была карта, с помощью которой можно было найти ближайший магазин.

— Все получится. У нас есть классный навигатор!

— Ты неправильно держишь карту.

— Это специально!

Было проще положиться на навигатор, но Роза настояла на том, что она поведет их самостоятельно. У них было достаточно времени.

Тем не менее Ларк был напряжен. Он с радостью забыл бы о крысе-мутанте, хотел верить в то, что это была обычная крыса, и они были повсюду, даже в Авентине. Но он не мог выбросить из головы слова «Дикие шипы растут повсюду».

Они знали, где он сейчас.

— Вон там! — гордо сообщила Роза. — Видишь? Мы уже пришли!

Ходить за покупками в Авентине было чем-то новым для них, в Сером округе все было по-другому. Здесь кроме маленьких магазинчиков были еще и огромные, размером с завод, и в них можно было найти все, что душе угодно. Можно было ходить между полками, которые ломились от количества товаров. Сюда за покупками ходили в основном дроны и слуги, и, судя по всему, у них был план здания. Иначе Ларк совсем не понимал, как можно не потеряться в таком огромном магазине.

— Это будет сложнее, чем я думала, — признала Роза, откидывая голову назад. Полки упирались в потолок, но лестниц нигде не было.

— Мы должны туда карабкаться?

Ларк повернулся на своем МедСтуле и окинул других посетителей магазина взглядом: он завидовал тому, что у них были специальные дроны, поднимавшиеся вверх, чтобы достать нужные товары.

— Думаю, я нашла молоко, — сообщила Роза, пытаясь забраться на полку.

— Роза! — крикнул Ларк, но его сестра уже была в двух метрах от земли.

Из-за угла показалась женщина: она посмотрела на девочку, которая скакала по полкам, словно белка, и испуганно вскрикнула.

— Все в порядке, — Ларк попытался успокоить женщину, но та покачала головой от ужаса и неверия.

— Это просто неслыханно… — заикалась она. — Никакого воспитания. Так вести себя в магазине…

— Но мы ничего плохого не делаем…

— Лови! — крикнула Роза сверху, и упаковка молока упала на колени Ларку.

Пока женщина, ругаясь, направилась дальше, к ним подошел другой человек, взрослый слуга, и стал наблюдать за Розой, которая лезла за пачкой риса.

Он кашлянул, и Ларк приготовился к очередному замечанию.

— Хотя девочке это и нравится, ей вовсе не обязательно туда лезть, — сказал мужчина.

— У нас нет дрона, — беспомощно объяснил Ларк.

— Вы можете взять его в аренду бесплатно. Вы не знали?

— Ой…

— Хотите, я покажу вам, как это работает?

— Конечно! — воскликнул Ларк.

— Так, мне можно слезть вниз? — крикнула Роза откуда-то сверху.

— Да.

— Жаль! — Она бросила еще одну упаковку риса вниз и спустилась.

Мужчина повел их к окошку информации: там летали пузатые дроны.

— Вы можете взять их в аренду. Дайте ему свой список, и можете все вместе искать нужные вам товары. Это очень просто.

— Спасибо! — кивнул Ларк.

— Ты видел, как высоко я залезла? — прошептала Роза, когда дрон вылетел на поиски продуктов.

— Да.

— Нам этот дрон совсем не был нужен. — Она вытянула руки вверх. — Я РозаБот!

На обратном пути они ненадолго остановились в искусственно выращенном парке, который они обнаружили случайно, потому что Роза снова держала карту неправильно.

— Это не случайно! Я специально нас сюда привела! — возражала Роза.

Этот сквер был не таким, как парк в Сером округе. В их любимом парке все было таким диким и непобедимым…

Тут же царила идеальная композиция, торжество красоты и симметрии. Трава была похожа на ковер, обрамляющий вымощенные песочным камнем дорожки. Лавочки будто звали прохожих присесть, а в бирюзовом пруду кругами плавали золотые рыбки. На поверхности грелись два лебедя-мутанта, игнорировавшие попытки Розы привлечь их внимание. Кусочки хлеба, которые она им бросала, совсем не впечатляли птиц.

— Если лебеди не идут к хлебу, то хлеб идет к лебедям, — ухмыльнулась Роза, решительно снимая с себя обувь.

— Ты простудишься, — предупредил Ларк девочку.

— Ерунда! — Роза побежала в сторону пруда, подпрыгнула и приземлилась между двумя испуганными рыбками.

Лебеди-мутанты и глазом не моргнули. В отличие от возмущенного дрона. Он хныкал и гудел, пока Роза не вышла из пруда и не села на скамейку. Она швырнула кусок хлеба в дрона, засмеявшись, когда тот всосал его в себя.

— Кажется, он голоднее лебедей.

Она и сама с наслаждением откусила от хлеба кусок, но не смогла удержаться и бросила на луг еще один. Дрон в ту же секунду ускорился и очистил траву от нежелательных загрязнений.

Лицо Розы засияло, когда ей в голову пришла новая идея.

— Что ты задумала? — забеспокоился Ларк, когда его сестра спрыгнула со скамейки и упала в траву.

Судя по звуку, дрон был просто в ужасе, и на его корпусе загорелись какие-то лампочки.

Он, ругаясь, начал засасывать рукав Розы. Дрон отчаянно пытался выгнать девочку с идеального газона.

— Роза, прекращай злить ЧистоБота. — Ларк не мог оставаться серьезным и задыхался от смеха.

Сестра была одним из тех немногих людей, которые всегда были в состоянии его взбодрить.

— Ну и зануда! — Роза вскочила на ноги и вернулась на скамейку.

ЧистоБот покинул газон с видимым облегчением.

Ларк внезапно заметил, что они были не одни, и его хорошее настроение испарилось. За ними наблюдали. Неподалеку сидел человек с натянутым на лицо капюшоном: узнать, кто под ним скрывался, было невозможно. Когда незнакомец понял, что его заметили, он исчез. У Ларка во рту пересохло, и он почувствовал, как потеют его ладони. Сердце билось в боевой готовности. Может, ему просто показалось? Или за ним действительно наблюдали? Кому это было нужно? Благословенным или Шипам?

9

Погода полностью отражала настроение Рейны. Буря и дождь бились о темные стеклянные стены крематория. Комната была большой и изнутри похожей на пирамиду. Это сбивало с толку.

Стены были выполнены из темного стекла, из окон открывался вид на Авентин. Перед Рейной стоял металлический гроб с окошком, в котором было видно голову Шторми. Девушка смотрела на лицо, которое было одновременно таким знакомым и таким чужим. Оно стало еще более худым и бледным, чем когда-либо. Белые волосы уже не выглядели такими дикими: теперь они устало лежали на лбу. Казалось, что она мирно спит, ожидая того, кто ее разбудит. Но она больше никогда не проснется. Позади Рейны стоял Найф, он обещал прийти. У него хватало порядочности держаться подальше от Рейны.

Кроме того, пришли еще Ларк и Роза, которые очень хотели быть рядом с Рейной и не поддавались никаким уговорам. Согласно традиции, они были одеты в серое.

Рейна редко бывала на похоронах. Когда в Сером округе кто-то умирал, его тело сжигали, а пепел развеивали по округу. Так этот человек становился частью вечного жизненного цикла. Круговорота пепла.

Кто-то рассказывал истории о том, что голоса мертвых были слышны в дымоходах и шахтах, если закрыть глаза и прислушаться.

В Лазурном береге мертвых скармливали рыбам, которых в округе ловили всю жизнь. А в Зеленом округе пепел мертвых людей становился удобрением в полях и лесах.

Шторми должна быть сожжена без церемонии и без особых почестей. Она все-таки была мятежницей, и было бы лучше, если об их с Рейной истории знало как можно меньше людей: ведь они не ненавидели друг друга. Они очень друг друга любили.

Ларк и его сестра были одними из немногих, кто знал о похоронах.

— Непогода ничего не боится, — прошептала Рейна. Она не смогла сказать ничего больше, потому что в ее горле образовался ком, мешавший дышать. Она не заметила, как Ларк оказался рядом. Когда она почувствовала его руку у себя на спине, она вздрогнула.

— Мы были рождены в пепле, в нем и умрем, — прошептал он, в то время как Роза положила на гроб самодельную розочку из бумаги.

Все, что нужно было сказать, уже было сказано. Шторми все равно ее не слышала. Но она умерла, зная, что ее любят, и это было самым главным.

Рейна смотрела на лицо своей матери. Она видит ее в последний раз.

В гроб был подан газ, вспыхнула яркая искра, и огонь окутал тело любимого ею человека. Огонь поглотил Шторми. Это быстро закончилось. Через несколько секунд Шторми исчезла, и ноги Рейны подкосились.

Она проснулась, когда МедБот подал звуковой сигнал. Оттолкнула дрон, летающий над ее головой, в сторону, и сорвала с груди кабель, который должен был следить за ее жизненными показателями.

— Все в порядке? — поинтересовался Найф, склонившийся над Рейной, но Ларк знал, что ничего не было в порядке.

Он знал, что Рейна чувствовала себя разорванной на куски и одинокой. Плевать на то, что ее гены были не такими, как у него, все равно, идеальной она была или нет: это не защищает ее от боли в сердце.

— Ничего не в порядке, — зарычала Рейна. — Где она?

— Кто? — растерянно спросил Найф, но Ларк сразу понял, кого девушка имела в виду. Он указал пальцем на урну, стоящую на столе. Обычный, ничем не украшенный сосуд.

Рейна прижала урну к себе и прислонилась лбом к гладкой поверхности.

Сердце Ларка обливалось кровью, когда он видел Рейну в таком состоянии. Он хотел найти подходящие слова, чтобы успокоить девушку, но никакие слова не смогли бы облегчить эту боль.

Рейна подняла голову вверх, и ее взгляд зацепился за планер. Она была похожа на запертое в клетке животное, ищущее спасения. И она нашла его.

Мгновением позже она выбежала в открытую дверь планера с урной в руках. Они все еще были около крематория.

— Госпожа, — начал Найф. — Мы должны направиться в МедЦентр. Все ваши действия записываются, все-таки вы упали в обморок.

Он попытался ее остановить, но она навалилась на него всем своим весом. Он явно не ожидал такого резкого сопротивления, поэтому потерял равновесие и споткнулся.

— Рейна! — крикнул Ларк. Он попытался повернуться в своем МедСтуле и последовать за ней, но он не был таким быстрым. В отличие от сестры. Прежде чем Рейна смогла ей помешать, Роза выпрыгнула из припаркованного планера следом за ней.

— Роза!

«Каллисто!»

Он чувствовал себя беспомощным, как младенец, когда его стул наткнулся на Найфа, лежащего на полу.

— Подождите меня!

— Останься тут! — огрызнулась Рейна, увидев бегущую за ней Розу. — Я хочу побыть одна.

Рейна побежала прочь.

— Я пойду с ней, — сказала Роза Ларку. — Кто-то должен быть рядом.

— Роза! — снова крикнул Ларк.

Когда он наконец добрался до двери, Рейна и Роза уже давно исчезли из поля зрения. Найф протиснулся наружу, оставляя МедСтул позади.

Он приземлился на землю, влажную от дождя, и оглядел все вокруг, но ничего, кроме глухих звуков грома, не было слышно.

Он понял, что Рейна хотела побыть одна. Прямо как он сам после похорон Хейл.

Ветер и дождь били Рейну по лицу, но она этого не чувствовала. Рядом с жуткой пирамидой крематория был парк, и она поспешила туда. Она шла по тропинке мимо лугов и цветов к иве, чьи ветви, как безумные щупальца, разлетались на ветру.

Рейна отодвинула ветки в сторону и подошла к стволу дерева. Стало тихо, казалось, она была в зеленой пещере, защищавшей ее от воды и бури.

Она села на корни дерева. Притянула ноги к себе и поставила урну между ними. Пахло землей и гнилым деревом.

— Как дома, — прошептала Рейна, закрыв глаза и пытаясь вспомнить времена в лесу. В их маленькой хижине, в которой всегда было сыро.

Чуть позже ветки снова раздвинулись, и в зеленую пещеру вошла Роза.

— Врач говорит, что мне нельзя столько бегать. — Она упала Рейне на колени и убрала мокрые волосы со лба. — Позор, ты не смогла скрыться от какой-то Тройки!

— Почему ты пошла за мной?

— Ты моя подруга. Уже забыла? — Роза взяла руку Рейны и посмотрела ей в глаза, но та ничего ей не ответила.

Она сжала губы и откинула голову назад.

— Что случилось? — снова спросила Роза.

— Мне одиноко, — пробормотала Рейна едва слышно.

Это было самой искренней фразой, которую она произнесла за длительное время.

— Мне так одиноко!

В ее глазах заблестели слезы. Воспоминания о Шторми пробуждали в ней боль, которая шла от самого сердца и заставляла все тело дрожать. Со дня, когда мать умерла у Рейны на руках, все у нее внутри разбилось. Ей казалось, что только сила воли скрепила все осколки воедино и мешала расклеиться еще больше.

Найф был прав. Она больше не была собой. Она бродила по миру, просто существуя день за днем, не зная, что делать.

— Думаю, я тебя понимаю, — Роза рисовала невидимые линии на земле. — Ларк чувствует себя так же.

— Из-за Хейл, — Рейна смахнула слезу со щеки.

— Да, но она не совсем умерла. — Роза взяла в руки голову Рейны и посмотрела ей в глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Ее пепел попал в воздух, словно огромная куча маленьких черных фей. Я вдохнула ее. Это значит, Хейл стала частью меня и больше никогда меня не покинет.

Пальцы Рейны сомкнулись вокруг металлического сосуда, в котором хранился пепел Шторми.

Он был таким холодным и безжизненным…

— Я думаю, она хочет выбраться оттуда. — Роза указала на крону дерева, танцующую на ветру. — Ветер ее зовет!

— Он не умеет разговаривать.

— Если ты так думаешь, у тебя плохо со слухом. Прислушайся! — Роза не сдавалась.

— Откуда ты это взяла, что он разговаривает?

— Из книжек.

— Так и думала. — Рейна обняла урну, прижавшись щекой к металлу.

На мгновение она застыла на месте, игнорируя холод, пронзавший ее с головы до ног.

Роза не нарушала спокойствия, хотя ужасно замерзла.

— Следуй за мной, если ты в состоянии, — пробормотала девочка спустя несколько минут, подходя к стволу дерева. Расторопнее, чем можно было ожидать от Тройки, она полезла наверх.

— Что ты делаешь? — крикнула Рейна.

— Хватит болтать! Залезай сюда. — Роза была похожа на беличью обезьянку, беззаботно прыгающую с ветки на ветку, хотя ее лицо покраснело от напряжения. Рейна вскочила на ноги и недолго думая поспешила за Розой.

Забраться в крону дерева было несложно, потому что ветвей было много и они были крепкими. Правда, верхние ветки были скользкими и мокрыми. Они добрались до самой верхушки и сели рядом, прямо над ними растянулась, словно брезент, зеленая крыша из веток, с которой капала дождевая вода.

Роза отодвинула ветви в сторону и высунула голову наружу, чтобы насладиться ветром. Рейна сделала то же самое. Буря растрепала ее волосы. Дождь уже утихал, но гром только сильнее разошелся.

— Ты не слышишь? — крикнула Роза. — Он зовет тебя!

Рейна откинула голову назад и уставилась в темноту над собой. Огни города светили ей прямо в лицо, но здесь, скрываясь вдали от посторонних глаз в ветвях ивы, она чувствовала себя в безопасности.

— Она не должна оставаться взаперти, — согласилась с девочкой Рейна, и в глубине души поняла, что самым верным решением будет отпустить ее.

Она осторожно открыла урну и подняла ее вверх. Ветер подхватил пепел и унес его прочь. Рейна наблюдала за тем, как черные крупицы растворяются в воздухе, улетая вдаль. Как маленькое серое облако, танцующее вокруг ивы. Оно было то вверху, то внизу, а потом разделилось на части и унеслось в разные стороны.

Рейна почувствовала руку Розы в своей ладони, девочка крепко ее держала.

— Он пронесет душу Шторми по всему миру. Туда, куда она захочет. Чувствуешь?

— Нет. — Но Рейна закрыла глаза, и на мгновение, совсем мимолетное мгновение, ей показалось, что ее волосы гладит не ветер, а Шторми.

— Я думаю, она рада, что снова свободна! — Роза убрала мокрые волосы со лба и довольно улыбнулась.

— Ты действительно так думаешь? — спросила Рейна.

— Это точно.

Роза была права. Мысли о том, что ее мать свободна, как ветер, помогали Рейне справляться с ситуацией, и осколки у нее в душе будто бы становились менее острыми.

10

Было уже поздно, когда Ларка и Розу высадили на крыше их дома. Рейна сидела напротив них и молчала, устремив взгляд в окно. С тех пор как они с Розой вернулись, она не сказала ни слова. Ее взгляд блуждал где-то между бурей, окутывавшей ее мысли, и темнотой, в которую погружался планер.

— Где урна? — спросил Найф, когда они вошли в планер.

— В надежном месте, — ответила Роза.

— Что это значит?

— Это значит, что тебя это не касается.

Волосы Рейны разметались по лицу, но, несмотря на насквозь промокшую одежду, казалось, она совсем не замерзла. В отличие от Розы, чье тело тряслось от холода. Ларк снял свою куртку и набросил ее на плечи сестры, а саму ее прижал к себе, чтобы согреть.

— Не стоит превращать побег в привычку, — сказал Найф Рейне, но она не отреагировала.

Когда они должны были высаживаться, Ларк на МедСтуле двинулся вперед, к Рейне. Она вздрогнула, когда он оказался рядом, и начала быстро моргать. Ее зеленые глаза, казалось, светились в тусклом свете планера. Ларк не знал, что сказать, но Роза уже подскочила к нему и прижалась к Рейне, которая очень медленно отходила от оцепенения.

— Не трогайте ее, — напомнил Найф. — Это некрасиво.

Но Розу мало беспокоило, насколько воспитанной она выглядит в глазах Найфа.

— Держись, — прошептала девочка, игнорируя солдата, и прижалась головой к груди Рейны. — И приходи к нам. В любое время. Я сделаю тебе кофе, если хочешь. Я делаю самый лучший кофе! Ну… на самом деле, его делает машина. А я нажимаю на кнопку.

— Спасибо, — пробормотала Рейна, пытаясь поймать взгляд Ларка. Он кивнул и прижал пальцы к сердцу. Ларк хотел ее обнять, но почувствовал барьер между ними, который состоял из кучи вещей, о которых сложно было говорить. Ну, или из его собственного страха.

Ему было очень тяжело оставлять ее в таком состоянии. Роза ухватилась за МедСтул, и они направились к небоскребу, в котором жили.

Двойки должны были соблюдать комендантский час, и им нельзя было находиться вне дома. Они и не собирались никуда выходить в такую погоду. Тем более, Ларк и Роза были единственными Тройками во всем Авентине. Тихое гудение мотора заставило их замереть, и они обернулись, наблюдая за тем, как планер элегантно взмывает в небо. Ларк попытался разглядеть Рейну, но, к сожалению, ее не было видно.

— Спасибо, что была рядом с ней. — Юноша погладил сестру по голове. — Я тобой горжусь.

— Называй меня СуперРозаБот.

— Как скажешь, СуперРозаБот.

Девочка помогла брату добраться до лифта на МедСтуле. Этажи казались абсолютно одинаковыми, как и входные двери квартир. Очень легко было потеряться в этих лабиринтах, что и происходило с ними в первые дни жизни в Авентине.

Лифт остановился на восьмом этаже, и в него вошли два человека. Это было странно, учитывая, что время было позднее. Их лица были скрыты капюшонами, они смотрели вниз, будто желая оставаться неизвестными.

— Первый этаж, — пробормотала девушка с голубыми волосами.

Ее достаточно сложно было разглядеть, но Ларк увидел баллончик с краской, и его сердцебиение участилось.

Это напомнило ему о беспорядках в Сером округе, о мятежниках и о Хейл, которая пыталась улучшить мир с помощью баллончика с краской. А еще он вспомнил человека, которого он убил из злости на то, что тот завербовал Хейл в ряды Шипов.

— Мы едем сначала наверх, — сказала Роза незнакомцам.

— Ага, — кивнула девушка.

— Вы тоже здесь живете? — с любопытством спросила Роза.

— Нет.

— А что вы тогда тут делаете?

— Мы пришли к кое-кому в гости.

— И к кому же?

— Какой же ты любопытный ребенок, — сказала девушка, и Ларк заметил, что ее спутник стал нервничать и искать что-то рукой под своей накидкой.

— Спасибо, — Роза сделала вдох, чтобы снова продолжить беседу, но Ларк инстинктивно схватил руку сестры и крепко сжал ее.

Они вышли из лифта на несколько этажей раньше, Ларк старался не оглядываться.

— Кто эти люди? — спросила у него Роза.

— Это одна большая проблема, — ответил он.

— Ты хочешь сказать, что они мятежники? — Роза с любопытством обернулась, но лифт уже уехал.

— Я не знаю. — Он ускорился в своем МедСтуле. — И не хочу этого знать.

* * *

Найф вез Рейну не в ее апартаменты. Он доставил ее к Тиберию, и на мгновение девушка подумала, что отец собирается ее отругать. Решив отдаться воле судьбы, Рейна зашла в комнату. Новая представительница Тиберия, судя по форме, была мускулистой. Ее каштановые волосы, заплетенные в многочисленные косички, лежали на плечах. Глаза голубого, как вода, цвета оттеняли нарисованные на лице серебристые полосы.

В отличие от предыдущей представительницы Тиберия, Дафны, эта женщина была просто воплощением силы: казалось, она может побить кого угодно, если ситуация того потребует. Рейна была уверена в абсолютной верности представительницы, иначе Тиберий бы ее не выбрал.

— Я Кар, — представилась женщина, и ни один мускул на ее лице не дрогнул. На ее лице также не появилось и следа неудовольствия при виде мокрой и растрепанной Рейны.

— Твой отец сейчас тебя примет.

Рейна села на стул, но было странно, что Кар осталась стоять и продолжила смотреть на нее.

— Хмм…

Если можно было спасти Найфа, почему Тиберий не спас Дафну? Почему он не вылечил ее руку? Вместо этого он отправил ее в Серый округ. На верную смерть.

— Ты его новый представитель?

— Именно.

— Чего отец от меня хочет? — С волос Рейны текла вода, оставлявшая небольшие лужицы на столе и на полу, но девушку это мало беспокоило.

— Он точно скажет тебе об этом.

— Значит, ты не знаешь, — Рейна хотела побыть одна, она ведь только что похоронила мать.

Кар, казалось, не любила светских бесед. Она передала Рейне полотенце и поставила чайник с дымящимся кофе на стол.

Тиберий не заставил себя долго ждать.

— Мне так жаль, что я не смог быть там, — отец вошел в комнату и прервал поток мыслей Рейны. Он коснулся пальцами сердца и посмотрел на дочь обеспокоенным взглядом.

— Как ты?

Что за глупый и бесполезный вопрос? Как она может быть после того, как развеяла по ветру пепел человека, которого любила больше всего на свете?

— Я жива, — пробормотала она, избегая взгляда Тиберия.

Ей не хотелось видеть сочувствие в его глазах.

— Я знаю, что эта… женщина много для тебя значила. Хотя для меня это очень странно после всего того, что она сделала. Я знаю, она была тебе как мать.

«Не как мать».

Она была матерью Рейны. Вне зависимости от того, какие у них были гены.

— Ммм… — Рейна не могла сказать большего, и она боялась разрыдаться, потому что совсем не хотела, чтобы отец видел ее слабость.

Она уже чувствовала ком, растущий в горле.

— Поэтому мне особенно жаль, что я не смог присутствовать. Я должен был быть рядом с тобой. — Он помахал служанке, которая налила им горячего кофе с корицей и принесла тарелку с печеньем. — Я знаю, это плохое оправдание, но сегодня были зафиксированы очередные атаки Шипов.

— Что случилось? — спросила Рейна, благодарная за смену темы.

— Шипы скрываются среди беженцев из Серого округа, которые сейчас находятся в Зеленом округе. Они напали на МедЦентр и ограбили его. Некоторые часовые погибли во время этой атаки. МедБоты были демобилизованы, а врача убили. Зеленый округ в ужасе, и факт того, что они потеряли графа во время предыдущего теракта, только усугубляет ситуацию. Жители округа требуют решения нашей «серой» проблемы.

— Ты хотел сказать нашей проблемы с Шипами? — поправила его Рейна.

Может быть, это было эгоистично, но она больше не хотела слышать плохие новости. Теракты. Горе. Смерть. И вечный вопрос, который следует за каждым терактом: кто виноват в этом?

Это было вечным круговоротом, из которого не было выхода.

— Я думала, вы их победили, — Рейна сделала глоток.

— Ты так думала, потому что мы схватили Болта? — Тиберий покачал головой. — Нет. Мы оторвали голову этой змее, но на ее месте выросло много новых.

— Откуда ты знаешь, что на МедЦентр напали Шипы? А не простые отчаявшиеся жители Серого округа, которые не получили медицинскую помощь, в которой нуждались? — спросила Рейна.

Из-за типичной одежды местных жителей Серого округа называли «Серыми», но Рейна не хотела использовать это выражение, потому что оно звучало уничижительно.

— Нет никакой разницы, дочка. Тот, кто сражается против нас, грабит нас и убивает наших людей, становится Шипом.

— Что ты собираешься делать с этим? — поинтересовалась Рейна.

— Мы постараемся закрыть Серый округ, чтобы люди не убегали в другие округа и не сеяли хаос.

— Серый округ был почти полностью уничтожен. Множество людей оказалось на улице. Они боятся и паникуют, конечно, они будут бежать и искать безопасное место!

— Я знаю, — Тиберий почесал бороду. — Но они должны оставаться в округе, чтобы заводы продолжали работать. Наша экономика и так уже ужасно пострадала. Мы не можем позволить, чтобы предприятия обанкротились из-за этого кризиса, и не можем допустить повышения количества безработных в стране. Это приведет к еще более серьезным проблемам.

— Наверное, не надо было уничтожать заводы.

— Ты знаешь, у меня не было другого выбора. Мы должны были продемонстрировать им нашу силу и показать нашу позицию. Тем более мы знаем, сколько там было Шипов. Они взяли тебя, дочь графа Черного Панциря, в плен. Что бы сказали мне Благословенные, если бы я бездействовал?

Рейна заметила, что ее сердцебиение участилось, как и всегда, когда она вспоминала о времени, проведенном в заключении.

— Мы должны что-то сделать. Когда Серый округ снова отстроят, меньшее количество людей захочет покинуть его.

— Мы послали несколько дронов…

— Этого недостаточно. Им нужны…

— Дроны и солдаты — единственное, что я могу послать в это осиное гнездо. Мы должны позаботиться о том, чтобы дымоходы не переставали работать. Хочешь, я напомню тебе о том, что произошло, когда ты вступилась за свой округ в прошлый раз, дочка? — Тиберий нахмурил брови. — Тебя похитили, пытали и почти убили.

Рейна не забыла, и при одной только мысли об этом в ней зарождалась паника. Она почувствовала, как ее руки начали трястись, и быстро спрятала их за спиной, чтобы Тиберий этого не заметил. Воспоминания преследовали ее, и, хотя она пыталась от них отмахнуться, какая-то ее часть не хотела иметь ничего общего с Серым округом. Потому что эта ее часть боялась и хотела спрятаться в своей комнате, где она была бы в полной безопасности. Там, где маленькая птичка не должна будет бояться, что кто-то вроде Болта придет, чтобы поймать ее и подрезать ей крылья.

— Я все еще графиня Серого округа, — начала она, пытаясь контролировать свой дрожащий голос.

— Я знаю, дочка, ты хочешь помочь, но я не хочу терять тебя снова, — голос Тиберия стал мягче, и он провел тыльной стороной ладони по дрожащим ногам Рейны.

Она кусала нижнюю губу и стыдилась того, что сидела перед отцом, дрожа, словно напуганный ребенок.

— Я сама о себе позабочусь, — она отбросила руку отца в сторону. — Я же как-то выжила, несмотря на твои бомбы, правда?

— Я не собирался тебя убивать, — вздохнул отец. — Я надеялся, что спасу тебя таким образом.

— Ты хотел спасти меня, взрывая здание, в котором меня держали в заложниках? — Она внезапно почувствовала потребность ударить его, но воспоминания о минувших событиях выкачали из нее все силы.

Что с ней случилось? Она чувствовала запах жженой плоти и огня. Запах, который заполонил Серый округ, когда БомБоты приступили к делу. Она слышала взрывы и крики, будто снова была там. Эти картины навсегда отпечатались в ее памяти. Она сжала губы, чтобы отец не видел, как они дрожат, но было глупо думать, что он не заметит этого.

— Бояться чего-то не стыдно, дочка. Я тоже боюсь. — Он сделал глубокий вдох. — Наш мир вот-вот погрузится в хаос. Разные группировки преследуют разные цели, и каждый думает, что поступает правильно.

— Откуда тебе знать, что ты прав? — прошептала Рейна.

— Я не знаю. Наша система не идеальна, но она столько лет помогала нам сохранять порядок и безопасность… И только посмотри, что произошло, когда что-то еще, кроме генов, стало определяющим в нашем обществе. Теракты. Насилие. Хаос.

Он встал и подошел к стенам-аквариумам, в которых ослепительные рыбки спокойно плавали туда и обратно, почти гипнотизируя тех, кто за ними наблюдал.

— Целый округ был уничтожен, — прошептала Рейна. — Столько людей погибло, и столько людей ненавидят вас… нас. Как мы можем повлиять на это?

— У нас все получится, Райана, потому что мы вместе и потому что мы верим в мир. Я уже послал несколько предложений королеве в надежде, что в этот раз все решится быстрее.

— Что за предложения? Я графиня Серого округа и хочу, чтобы со мной считались. Речь идет о моем округе, — Рейна хотела наконец обрести новый смысл жизни, но она не знала, как это сделать. Найф сказал, что она не знает, что делать, потому что у нее нет цели, и был прав. Она видела перед собой осколки горя, словно пазлы, но не знала, к какой картинке они подойдут.

— Ты хочешь стать политиком? — Тиберий хитро улыбнулся. — Тогда начинай обзаводиться связями. Ты была недостаточно открыта новым знакомствам, насколько я помню.

— Ты про Кассиана?

Она не хотела иметь ничего общего с сыном Эвстахия, но у отца были другие планы.

— Именно. Тот, кто хочет что-то изменить, всегда нуждается в поддержке.

11

«Шипы никогда не исчезнут», — было написано в коридоре дома. А еще там была надпись: «Свобода и справедливость для всех». Судя по всему, это сделала девушка с баллончиком из лифта. Но жители дома смотрели на Ларка так, будто он был к этому причастен. Несмотря на дружбу с Рейной, Ларк и его семья должны были привыкнуть к тому, что люди из Серого округа здесь не в почете, и быть готовыми, что на них будут смотреть с подозрением, будто они потенциальные террористы. В случае Ларка это даже было правдой.

Если бы люди только знали, что он был тем самым человеком, кто обеспечил транспортировку бомбы в Авентин, они бы разорвали его и его семью на куски. Он не мог забыть о том грехе, который лежал на его плечах. Он пытался убедить себя в том, что не знал, что лежало в ящике, но это было ложью. В глубине души он сразу понял, что там находилось. У него на совести были смерти людей и Благословенных из Авентина, а еще он был виноват в гибели жителей Серого округа, которые пострадали во время контратаки правительства.

Хейл умерла из-за него. А он был жив.

Поэтому его не удивило, когда он увидел перед их входной дверью часовых, которые собирались обыскать их квартиру на предмет подозрительных объектов.

— Заходите! — сказала Роза, открывая дверь и улыбаясь до ушей. — Хотите чего-нибудь попить?

— Нет. Вы одни? — спросил один из часовых, проскользнув в квартиру мимо Розы.

Их было шестеро, все были одеты в чистую черную униформу и оснащены оружием.

Их лица невозможно было разглядеть под темными козырьками их шлемов.

— Да, сэр, — поторопился ответить Ларк.

Он только что чистил мандарин для Розы, и все его руки были во фруктовом соке. — Наши родители работают.

Ему показалось важным отметить, что Кнот и Ант делают все, чтобы внести свой вклад в общественное развитие.

— Хотите, я покажу вам свою комнату? — вежливо спросила Роза, пока Ларк направился к раковине, чтобы помыть руки.

— Не нужно, — командир отряда (об этом свидетельствовала нашивка на груди) поделил своих солдат на группы, и они разошлись в разные стороны, чтобы начать обыск.

Роза все равно последовала за группой, которая направилась в ее комнату.

— У меня впервые в жизни настоящая комната! — бормотала она. — Разве не круто? У меня даже есть шкаф! Хотите, я его открою? Я тоже хотела стать часовым, но Тройкам нельзя ими становиться. Мой брат был часовым. Можно мне померить шлем? Они так классно выглядят! И костюмы тоже. Можно потрогать?

— Что с тобой, кандидат? — спросил командир группы, который остался с Ларком.

— О чем вы, сэр?

— Я слышал, ты был одним из нас. Ты отлично работал в Сером округе и был очень перспективным солдатом.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

— То, что случилось с твоими ногами, очень трагично. — Мужчина наклонился вперед, чтобы рассмотреть их поближе. Было сложно понять его мимику через шлем, его голос звучал так, будто солдат по-настоящему сожалел о случившемся.

— Обновление смогло бы их спасти.

— Думаю, да, сэр.

— Когда ты будешь готов, скажи нам об этом. У нас всегда останется место для тебя.

— Спасибо, сэр.

— Вы что-то нашли? — крикнул часовой своим товарищам и пошел за ними в комнату Розы, где три солдата наклонились к девочке, которая рассказывала им, как сложить розочку из бумаги.

— Что вы тут делаете? — удивленно спросил командир.

Казалось, они совсем забыли о своей миссии.

— Извините, сэр, — сказал один из часовых. — Здесь ничего нет.

— Ну ладно. — Командир шел в сторону входной двери. — Мы закончили.

Они вышли из квартиры и поприветствовали кучу соседей и зевак, которые собрались в коридоре, вытягивая шеи и пытаясь разглядеть что-то интересное.

— Была рада с вами пообщаться! — сказала Роза и помахала часовым, чему очень удивились все собравшиеся. — Приходите еще!

Она развернулась, подняла одну бровь и посмотрела на соседей.

— Кто хочет узнать, как складывать розочку из бумаги? — спросила она, улыбаясь и вытягивая руку с красной бумагой наверх.

Никто не хотел.

Ларк и Роза готовили ужин для родителей, которые возвращались домой поздно вечером. Сначала пришла Кнот, позже появился и Ант.

Но, прежде чем Ларк пошел спать, он заметил, что с отцом что-то не так.

— Что случилось? — спросила Кнот и поспешила к мужу, осмотреть его.

— Я хорошо поработал, — сказал Ант, качая головой. — Но произошла некрасивая ситуация. Они побили одного коллегу. Двойку из Авентина, хорошего человека, как мне показалось. Они думали, что он один из Шипов.

— А при чем тут ты?

— Некоторые рабочие думают, что я тоже один из них. — Ант прижал мокрое полотенце к своему синяку под глазом.

— Папа. — Роза побежала к отцу и прижалась к нему. — Почему они так делают? Мы тоже не любим Шипов.

— Да, так и есть, — кивнул Ант.

— И что теперь? — прошептала мать Ларка.

— Я найду новую работу, — пообещал Ант. — Не волнуйтесь.

— Думаю, мы можем вернуться в Серый округ! — воскликнула Роза, но родители покачали головой.

— Здесь тебе намного лучше. Мы должны мыслить позитивно, нам нельзя сдаваться! — Кнот попыталась обнять Розу, но девочка не успокаивалась.

— В Сером округе, по крайней мере, нас никто не ненавидел, — возразила она и, всхлипывая, побежала в комнату.

Ларк пошел за сестрой, и, как только он подобрался к двери, он услышал шепот отца и замер:

— Если мы не сможем работать, они не позволят нам остаться в Авентине. Просто чудо, что мы все еще остаемся здесь и…

— Я знаю.

— Может быть, я могу записаться в армию. Они всегда в поиске солдат, которые проверяют сенсоры по ту сторону стены.

— Это даже не обсуждается.

— В последнее время никто не атаковал стены. В стране Хоуп безопасно, по крайней мере, если речь идет об угрозах извне.

— Об этом и речи быть не может, Ант. Мы найдем другое решение.

Ларк слышал страх в голосе матери и стыдился. Когда он был кандидатом, его семья была так счастлива. И что он сделал? Он все испортил. Все, что он мог сделать — съездить в магазин за покупками.

Его пальцы впились в бесполезные ноги.

— Я должен сделать что-то. Для наших детей, — Ант беспомощно сгорбился. — Мы должны вносить свой вклад, а я, как Двойка, менее ценен для общества, чем ты.

— Для меня ты самый ценный, и для детей тоже.

* * *

Этой ночью Ларк не мог заснуть даже с помощью Фуфу, который вколол ему столько обезболивающего, что у него закружилась голова.

Роза лежала рядом на матрасе и прижималась к брату. Ее голова покоилась у него на груди, пока он гладил ее по волосам.

Они не сказали друг другу ни слова, но Ларк знал, что она боялась. Он также знал, что завтра его отец снова уйдет на работу, потому что он делал это всегда: работал, не жалуясь ни на что.

— Ларк? — прошептала Роза.

— Да?

— Как ты думаешь, маме с папой тут нравится?

— Не так-то просто уживаться в новом месте, — медленно ответил Ларк.

— Если бы ты мог делать все что угодно, кем бы ты работал?

Это был хороший вопрос. Ларк умел хорошо драться. Даже на заводе он отлично работал, хотя ни то, ни другое не радовало его. Он занимался этим потому, что это было необходимо.

— Я никогда не думал об этом, — честно ответил он.

— Я думаю, у меня бы получилось писать интересные истории, — сообщила Роза. — Истории, в которых все хорошо и в которых никто не умирает. В них ты всегда будешь со мной рядом.

— О, Роза. Я и так всегда буду рядом с тобой. — Он положил свой указательный палец на ее нос. — Как же я буду без своей младшей сестренки?

— Обещаешь?

— Ты не избавишься от меня, даже если очень этого захочешь. — Он засмеялся, и Роза снова положила голову ему на грудь.

Мысли постепенно уходили прочь из головы, и Ларк с Розой наконец заснули.

12

Когда Рейна вышла из лифта после своего утреннего плавания и, уставшая, вернулась в свои апартаменты, ТехДек ожил, и на нем появился Эрос.

— Я позволил себе составить план твоих самых важных дел на сегодня. В первую очередь ты должна осмотреть ящики с новыми, эксклюзивными нарядами из Рубинового округа, которые нам недавно прислали. Там есть еще пара обуви, которая вызовет зависть буквально у всех вокруг! Надень их и сделай фотографию, чтобы показать всем свой интерес к моде. Тебе нужно будет быть в них на визите в Рубиновый округ. Потому что сегодня…

В это мгновение Рейна услышала лай и рев Кассиопея. За ним последовал стук, а затем снова лай. Она двинулась в сторону ванной, из которой доносились звуки.

— Пи?

Весь пол ванной был в крови и в осколках непонятного происхождения, и первая мысль Рейны была: «Каллисто! Он съел Шелка!»

— Пи!

Кассиопей сидел на краю ванны. С него капала кровь, оставляя следы на красном меху. Во рту у него безжизненно болталось тело зверька, покрытое коричневой щетинистой шерстью. Рейна облегченно выдохнула: это был не кролик. Она присмотрелась и поняла, что это были останки крысы-оборотня. Ее голова лежала в метре от мангуста в куче разбитого стекла. Фен распылял по комнате блестящие пылинки и ароматные бальзамы, смешавшиеся с запахом крови.

— Мне позвать ЧистоБота? — поинтересовался Гли.

— Это явно не будет лишним, — ответила ему Рейна, пока Кассиопей ел лапу мертвой крысы.

— Подожди, Пи! — девушка балансировала между лужами крови, пытаясь забрать у мангуста его жертву. Тот не хотел делиться и рычал.

Рейна упала на пол и приземлилась в дожде из блесток, испускаемом феном.

Через мгновение она уже была покрыта кровью, кишками и блестками.

Она аккуратно взяла мертвое тело крысы в руки, а Пи залаял и прыгнул на Рейну. Животное не могло оказаться здесь случайно. Кто-то пометил крысу: левая лапка была окрашена в голубой цвет. Но, какой бы ни была ее миссия, Рейна больше не узнает об этом, потому что зверек был мертв.

Пи схватил крысу за хвост и потянул на себя.

— Секунду, Пи, — Рейна нашла на хвосте какое-то специальное устройство, предназначенное для того, чтобы передавать сообщения. Но кто использовал крыс как способ коммуникации? Точно не Тиберий. Нет, существовала только единственная организация, которая этим занималась. Шипы.

Рейна замерла на месте, когда поняла, что это значит. Мятежники. Тут, в Авентине? В ее квартире?

— Господи! — крикнула Джи, когда вошла в ванную, сопровождаемая ЧистоБотом. Откуда здесь взялась вся эта кровь?

Рейна указала на мангуста, который убежал прочь с крысой в зубах.

— Всего лишь крыса, — ответила она, наблюдая за реакцией Джи.

— Крыса?! — испуганно воскликнула служанка, внезапно побледнев. — Как она сюда попала?

— Я не знаю. Может быть, через вентиляцию, — Рейна снова посмотрела на девушку, но та, судя по всему, действительно была удивлена появлением, как она их называла, «паразитов».

— Я сейчас проверю! — Джи повернулась на месте и столкнулась с Эросом, который входил в комнату, улыбаясь до ушей.

Его волосы были окрашены в небесно-голубой цвет и, как всегда, кокетливо уложены.

— Принцесса Райана, у нас почетный визит… — Он замер на мгновение, и его лицо вдруг будто окатило волной ужаса при виде Рейны, покрытой кишками и кровью крысы.

Это зрелище не могли спасти даже запах ванили и блестки, рассыпанные по полу.

— Это… Это… Ты серьезно?! Ты вообще получила мое сообщение?! — крикнул представитель, уводя гостя, показавшегося из-за его спины, из комнаты.

— Кассиан, повернись в другую сторону. Не смотри. Джи! Позаботься об этом.

Под «этим» он подразумевал Рейну.

Но Рейна не хотела, чтобы о ней кто-то заботился. Она вытерла свои кровавые руки о халат и вышла к Кассиану. Его длинные черные волосы были распущены и падали на плечи.

— Ты хотел со мной увидеться? — спросила девушка, поднимая брови. — Наверное, ты понимаешь, что сейчас немного неподходящее время.

— Это скандал! Просто скандал! — Эрос выглядел так, будто мог в любой момент упасть в обморок, но Кассиан, судя по всему, совсем не выглядел потрясенным.

— Как ты можешь… молодой человек… ты… он… Откуда здесь кровь? У меня кружится голова… Я боюсь вида крови…

Представитель действительно выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Рейна не могла представить себе, чтобы он был шпионом Шипов. Но кому предназначалось послание крысы?

— Все в порядке, — сказал Кассиан удивительно дружелюбно. — Могу ли я тебе помочь? Чем бы ты ни занималась…

— Госпоже уже никак не помочь, — пробормотал Эрос и, положив руку на лоб, опустился в кресло. — Она сумасшедшая. И я сумасшедший. Почему я должен был стать именно ее представителем?.. Я должен был понять, на что согласился.

— Оставь нас наедине.

Она не хотела и не могла с ним ссориться.

— Но… У тебя что-то отвратительное на лбу. И на щеке. И на шее. На самом деле, везде. Может быть, ты хотя бы наденешь что-то приличное? — Представитель встал на ноги и попытался протереть ее лоб полотенцем, но она резко забрала его у Эроса из рук.

— Все нормально, — Рейна вытерла остатки внутренностей крысы со своей одежды и отдала полотенце обратно ему в руки. — А теперь оставь нас.

— Иу! — он уронил полотенце с выражением ужаса на лице и скомандовал Джи поднять его. — Принеси мне средства дезинфекции. Мне кажется, я заражен. Наверняка это Красная Чума. Я уволюсь, если Тиберий сам меня не выгонит. Это просто кошмар!

Эрос вышел из комнаты, закрыв лицо руками.

— Служанка, принеси мне воды! Или нет, принеси мне чай с сиропом. Мне нужно очень много сиропа. Кажется, у меня нервный срыв…

— Слушай, мне очень жаль. Почему сейчас неподходящее время и чем я тебе помешал? — Кассиан улыбнулся, следуя за Рейной, скользнувшей в гостиную из ванной. Эта комната была наполнена светом, а за стеклянными стенами открывался фантастический вид на город.

— Мой мангуст убил непрошеного гостя, — ответила Рейна, скрестив руки на груди. — Что привело тебя сюда?

— О… Можно… можно мне присесть? — спросил Кассиан.

На нем были обтягивающие брюки, подчеркивавшие его мускулистые ноги, и темная рубашка из благородного материала. Он не носил украшений, кроме, разве что, броши, которую Рейна видела и раньше: это была серебряная спираль, переходящая на кончике в листок. Судя по всему, он очень любил это украшение.

— Конечно, — Рейна шагнула к дивану и села напротив гостя.

«Самый опасный враг всегда атакует спереди, улыбаясь», — говорила Шторми. Кассиан как раз улыбался. Он выглядел дружелюбным и честным, но Рейна не доверяла Благословенным.

— Я хотел посетить невероятно красивую серую принцессу и… Я не ожидал… — начал Кассиан, но вдруг остановился и вздохнул. — Ничего себе. Я не могу даже нормально дышать в твоем присутствии.

— Вероятно, это из-за крови, — сухо отметила Рейна. — Не всем нравится ее вид, — она указала пальцем на дверь, за которой совсем недавно исчез Эрос.

Оттуда все еще были слышны стоны и ругань, хотя Джи уже точно наливала представителю чай с сиропом.

— Нет. Дело не в этом. Просто когда ты заходишь в комнату, все обращают внимание только на тебя. — Он почесал затылок и будто смутился. Он даже немного покраснел.

«Как же хорошо у него получается лгать, — подумала Рейна. — Если он действительно лжет».

— Ты пришел, чтобы сказать, что я красивая? Тогда можешь уходить. — Она скрестила руки на груди.

— Почему?

— Потому что мы все красивые. Благодаря нашим идеальным генам.

А что он еще мог от нее ожидать? Он думал, что она всю жизнь ждала прекрасного таинственного незнакомца, который скажет ей что-то подобное? Что она покраснеет или начнет заикаться от смущения? Ни того ни другого не произойдет.

— Я тебе не очень нравлюсь, верно? — осторожно спросил он.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что мой отец иногда ведет себя как идиот, — сказал Кассиан.

— Верно.

— Я не такой, как отец.

— Поздравляю.

— А ты не такая, как отец?

Рейна не хотела играть по его правилам и наклонилась к нему, упершись руками в бока.

— Что тебе нужно? — спросила она. — Чего ты от меня хочешь?

— А как ты сама думаешь? — Его темные глаза излучали очарование, напомнившее Рейне о Кассиопее.

— Я думаю, ты хочешь установить за мной слежку по приказу твоего отца, — Рейна отошла от него. — Или, что наши отцы хотят, чтобы мы были вместе, чтобы помочь им в каких-то политических делах.

— Да, у меня тоже есть подозрения относительно второй теории. — Он вздохнул и снова почесал затылок.

— Твой отец прислал тебя сюда? Или все-таки мой? — спросила Рейна, смахивая каплю крови с лица. Кровь казалась гораздо приятнее, чем желтое платье из перьев, которое было на ней, когда они с Кассианом встретились впервые.

— Оба ничего не имели против нашей с тобой встречи. — Юноша поправил свою серебряную брошь. — Но, должен признаться, мне было любопытно и хотелось познакомиться с тобой.

— А мне было совсем неинтересно с тобой познакомиться.

— Правда? — Кассиан демонстративно оглядывался в разные стороны. — У тебя что, есть какие-то более важные дела?

Рейна сделала глубокий вдох, но Кассиан снова оказался рядом с ней.

— Я знаю, как ты себя чувствуешь. Тиберий постоянно тебя контролирует. Ты все время здесь сидишь, запертая под стеклянным куполом и не имеющая возможности взять жизнь в свои собственные руки, — он поднял большие пальцы вверх и указал ими на себя. — Я твой счастливый билет, чтобы выбраться отсюда. Со мной тебе будет точно веселей, чем с этим… — Он указал на дверь, за которой все еще всхлипывал Эрос.

Рейне было очень тяжело признать, что он прав. У нее имелось совсем немного возможностей покинуть свою золотую клетку, а перспектива каких-то более интересных занятий представлялась весьма соблазнительной.

— Мне это неинтересно, — соврала она. Она знала, что Кассиан нужен ей. Отец был прав. Если она хотела, чтобы титул графини Серого округа был не пустым звуком, ей нужно было обзаводиться связями.

— Пойдем уже. Не будь такой вредной. Что такого случится, если ты просто попробуешь… Если заскучаешь, всегда сможешь вернуться под свой стеклянный купол, — Кассиан сел рядом с Рейной. Он хотел сесть еще ближе, но решил повременить с этим из-за ее железного взгляда. Поэтому сохранил дистанцию.

— Всем нужна компания. Иначе можно сойти с ума.

— У меня уже есть компания. Так что ты можешь даже не напрягаться.

— Кто же это? — поинтересовался Кассиан.

В этот момент Кассиопей прибежал в комнату, довольно рыгнул и бросил голову крысы под ноги Рейне.

— Он! — Девушка указала на мангуста.

— Я уже боюсь этого парня, — признался Кассиан.

— А что насчет меня? Меня ты тоже боишься? — спросила Рейна, ухмыляясь, поднимая с пола голову крысы.

— Да, честно говоря, да, — Кассиан кивнул, но, к удивлению девушки, не выглядел испуганным.

— Ты просто немного сумасшедшая. Но, к твоему сожалению, мне нравятся сумасшедшие.

— Ладно. — Она встала и бросила крысиную голову ему в руки. Он рефлекторно поймал ее, внезапно побледнел и поспешно положил ее на стол. — Я в деле!

— Я очень рад и обещаю тебе, что ты не пожалеешь об этом. Постарайся, пожалуйста, никого не убивать. — Он направился к лифту с таким гордым видом, что Рейна уже пожалела о своем обещании. Почему ей постоянно кажется, что отец всегда на несколько шагов впереди?

13

Ларк и Роза сидели перед своим жилым комплексом. Ларк — в своем МедСтуле, а Роза — на белой скамейке. Просто невероятно, что в Авентине был белый цвет. В Сером округе все покрывалось смогом за считаные секунды, а здесь местность, казалось, сияла от чистоты.

— Иногда я скучаю по Серому округу, — призналась Роза, опустив взгляд на белую скамейку. — Скучаю по узким переулкам и крысам-мутантам. Скучаю по смогу, который ложится на тебя, словно волшебная пыль. Жаль, она не помогает летать. Знаю, это звучит глупо. Но я часто задумываюсь о том, как там сейчас все выглядит. Как ты думаешь, наш дом еще стоит на месте?

— Не знаю. — Ларк тоже часто думал о доме, но его воспоминания чаще всего были болезненными, потому что в них постоянно появлялась Хейл. — Если дом еще стоит, то его уже давно разграбили.

— Интересно, как там наши соседи. — Роза подперла голову рукой.

— Тебе не следует так часто размышлять. — Ларк положил руку на плечо сестры и мягко ее потряс. — Это мои заботы.

— Дурной пример заразителен, братик. — Она коснулась своим указательным пальцем его лба. — Ты все время думаешь о чем-то. Это у тебя замечательно получается.

— Вообще-то я не всегда думаю о чем-то. Я и повеселиться тоже могу, — возразил он. — Поднимайся.

Роза встала и оперлась о его МедСтул, а Ларк настроил его так, что устройство крутилось вокруг своей оси.

— Быстрее! — Роза взвизгнула от удовольствия.

— Чтобы тебя снова стошнило? — засмеялся ее брат.

— Эй! — из дома вышла группа подростков.

Ларк остановил МедСтул, чтобы рассмотреть их. Они были в одинаковой форме, очень похожей на школьную.

— Эй. Вы Серые, не так ли? — спросил один из парней. Высокий и крупный, судя по штрихкоду, Единица.

Ларк нервно шатался в своем кресле. Хоть он и не знал их, было очевидно, что они могли стать источником неприятностей. Их суровые взгляды и напряженные мышцы лица выглядели не очень дружелюбно.

Внутренний голос Ларка командовал ему бежать прочь, но его сестра, судя по всему, совсем не была смущена.

— Нет, я не серая, — ответила Роза. — Я ношу бежевые вещи, видите?

— Я имел в виду то, что вы приехали из Серого округа.

— Да. Это верно, — ответила сестра Ларка уверенным голосом, вытягивая подбородок. — Зачем тебе эта информация?

— Это Тройки, — прошептала девочка в платье горчичного цвета, стоящая поодаль. Она указала на цифры, которые были нарисованы у Ларка и Розы на лбах.

— Каллисто! — подростки покачали головами, и на их лицах появилось выражение отвращения. — Почему людям вроде вас позволяют жить здесь? — спросил главарь группы.

— Потому что мой брат — герой, — быстро ответила Роза. — Он спас Райану. Принцессу.

«О, Роза… Если бы ты только знала…»

— Что-то не верится, — главарь рассмеялся.

— Ну и ладно. Мы не хотим проблем, — вмешался Ларк, поднимая руки в успокаивающем жесте.

— Они у вас уже есть, — объявил один из Единиц, играя мускулами. — Из-за отбросов вроде вас моя сестра боится, что ее изгонят из города.

— Брат… — прошептала девочка в горчичном платье.

— Нет. Это несправедливо. Эти уроды забирают у нас работу.

Остальные подростки соглашались с ним.

— Пожалуйста… Мы… — Ларк не знал, что сказать.

— Исчезните в своем Сером округе, проклятые калеки! — крикнула девочка в форме, судя по всему, еще одна Единица. — Возвращайтесь к своим друзьям-мятежниками. Мы не хотим иметь ничего общего с Шипами.

— Мы тоже не хотим. Поэтому мы здесь, — сказала Роза.

— А откуда нам знать, что вы не повстанцы? — прошипела девочка, схватив Розу за плечи. — Все Шипы из вашего округа.

— Отпусти ее, — зарычал Ларк.

— Заткнись, калека!

— Немедленно. — Ларк мог думать только о том, как бы поскорее помочь сестре, и его стул двинулся с места. Он врезался в девочку, которая держала Розу за плечи.

— Эй! — Главный подпрыгнул и дернул Ларка за ворот.

Розу схватили двое других юношей, оттащившие ее от брата.

Девочка попыталась дать отпор, но один из нападавших завернул ее руку за спину. Она захныкала от боли и упала на колени.

— Отпустите ее. — Ларк ударил главного по лицу.

Тот споткнулся, но через мгновение оправился от шока. Чуть позже он бросился на Ларка и вытащил его из МедСтула. Тот упал на землю, и внезапная боль пронзила его бесполезные ноги.

— Ларк! — крикнула Роза, кусая одного из нападавших за руку. Тот вскрикнул от шока. Другой влепил ей пощечину, и она упала, потеряв сознание.

— Отбросы! — воскликнул главный, пнув Ларка в живот.

Он хотел защитить свою сестру и повернулся к ней лицом. Но прежде чем он мог подтянуть ее к себе, ее тоже кто-то пнул, и она взвыла от боли.

— Нет! — Ларк чувствовал себя беспомощным, когда кто-то сел на его спину, прижимая коленями к земле. — Оставьте ее в покое. Я вас убью, если вы ее травмируете.

— Серьезно? Ну, попробуй, — кто-то снова пнул его, но Ларк не чувствовал боли. Все его внимание было сконцентрировано на сестре, которая корчилась на земле рядом с ним.

Ларк попытался взять ее за руку, но кто-то оттащил ее в другую сторону и поставил на ноги. Девочка дрожала, а подростки встали вокруг нее и толкали ее из стороны в сторону.

Он не видел ее, потому что они загораживали просвет, но Ларк слышал, как Роза плачет.

— Я вас убью. — Он схватил за ноги одного из подростков, пытаясь отвлечь внимание на себя, но они игнорировали его, будто он был каким-то жуком, ползающим по земле. В этот момент он отдал бы все, чтобы снова уметь ходить. Все ради того, чтобы встать на ноги и защитить сестру. Вместо этого он бесполезно лежал на полу, а его угрозы вскоре стали отчаянной просьбой.

— Оставьте ее в покое. Я сделаю все, если вы отстанете от нее.

— Давай, Тройка! — крикнул один из школьников. — Покажи, чем ты можешь быть полезна обществу!

— Ты что, разучилась говорить?

— И ради такой, как ты, мы должны отказываться от жизни в Авентине?

Вдруг они отошли в стороны, и Роза упала.

Ларк попытался поймать ее, но не мог добраться до нее так быстро. Ее голова ударилась о камень и осталась лежать на нем, не двигаясь.

— Роза! — Весь мир вокруг внезапно замер.

Юноша полз вперед к сестре и добрался до нее.

— Что случится теперь? — спросил один из подростков, когда руки и ноги Розы начали бесконтрольно дергаться. Из ее рта пошла пена, а глаза закатились. Это был настоящий приступ.

— Роза! — Ларк игнорировал все вокруг и ничего не чувствовал, кроме паники. Он схватил руку сестры и держал ее крепко, будто бы это как-то могло помочь.

— Что с ней? — спросил главный.

Ларк не отреагировал, и школьник оттащил его от сестры, перевернув на спину.

— Она больна? Это заразно?

— Может быть, это Красная Чума, — прошептала сестра главного.

Голова Ларка была пустой, и единственная мысль, которая у него оставалась, была только о Розе.

Все, что говорили подростки, проносилось мимо него. Ему было абсолютно плевать.

— Оставьте их в покое, — скомандовал энергичный голос, и хрупкая фигура подошла к толпе. — Идите прочь. Что с вами не так?

На долю секунды Ларку показалось, что перед ним стоит Хейл, но, когда он повернулся, никакого визуального сходства он не заметил. Вместо светлых волн у этой девушки были волосы лазурно-голубого цвета. Они обрамляли лицо, которое было темнее, чем у Хейл или у Ларка.

— Идите уже! Или мне вас побить?

Она уверенно подошла к Ларку и наклонилась к нему.

— Ты живой? — спросила она. Ее глаза были миндалевидными и почти черными, как глаза птицы.

— Ты кто такая? — прохрипел он.

— А как насчет простого «спасибо»? — прямо спросила девушка. — Мы только что спасли вам жизнь.

Под «мы» она имела в виду себя и крупного мужчину, который наклонился над не реагировавшей ни на что Розой. Ее тело перестало дергаться и неподвижно лежало на земле. Кровавая пена стекала по ее подбородку.

— Роза, — прошептал Ларк.

— Нам стоит вызвать МедБота, — сказал мужчина, потрогав Розу кончиком ботинка. — Она не здорова.

— У нее был приступ, — подтвердила девушка, вытаскивая из кармана переносной ТехДек.

— Не переживай, малыш. Мы позаботимся о твоей сестре.

— Роза… — У Ларка закружилась голова. Он повернулся к сестре и прижался к ее телу, которое все еще не двигалось. — Я здесь. Не бойся, я здесь.

14

Рейна стояла под душем, пока теплая струя воды, пахнущая ванилью, не смыла последние капли крови с ее тела.

ЧистоБоты убрали останки крысы с пола, и в ванной больше ничего не напоминало о недавнем кровопролитии, кроме едкого запаха средств дезинфекции.

— Гли, как крыса сюда проникла? — спросила Рейна.

— Я проверю систему вентиляции.

Рейна была обеспокоена.

— Сколько крыс-мутантов живет в Авентине?

— В последние годы активность грызунов в шахтах вентиляции была замечена лишь несколько раз. Благодаря электронным приманкам и электрическим ловушкам мы отпугнули их, и они вернулись в канализацию. Стоит заметить, что в последнее время количество крыс действительно увеличилось. Во всем Авентине.

Во всем Авентине! Рейна знала крыс-мутантов еще в Сером округе. Их использовали в качестве курьеров для доставки нелегальных писем, о которых часовые не должны были знать. Они легко поддавались дрессировке и были достаточно умны, поэтому стали отличными контрабандистами. Правда, их использовал не только черный рынок. Ими пользовались еще и повстанцы.

Дикие шипы растут повсюду.

— Госпожа, — тихо сказала Джи, когда Рейна надела чистую одежду.

Служанка оставила дверь в спальню Рейны открытой, чтобы она могла выглянуть в гостиную.

— К вам посетитель. — Служанка прикусила губу, и чуть позже Рейна поняла почему. Ее ожидал представитель Аурелии. Снова общаться с этой женщиной? Планер приземлился на крыше дома, рядом с которым растянулся парк. Представитель Аурелии приказал Найфу остаться на месте.

— Я не отпущу ее одну, — сообщил часовой.

— Ее мать хочет поговорить с ней тет-а-тет. — Представитель указал на тропинку, ведущую к искусственному пруду.

— Я пойду с тобой, — возразил Найф.

— Все в порядке, — сказала Рейна.

Ей было интересно, в чем дело, ведь раньше Аурелия не пыталась завязать беседу со своей генетической дочерью. С чего она вдруг решила поговорить с ней наедине?

— Я буду неподалеку, — прошептал Найф ей на ухо, надевая шлем на голову, наверняка для того, чтобы лучше изучить местность с помощью встроенных в него сенсоров. — Если я вам понадоблюсь, просто позовите меня.

Рейна расправила плечи и шагнула вперед.

На ней был черный комбинезон, который выглядел очень практичным. На поясе висело специальное устройство, на котором можно было закрепить «Стинг». Кроме того, Рейне нравились браслеты, которые казались украшением с первого взгляда, но на самом деле они были чем-то вроде перцовых баллончиков. Этот костюм уже спас ей жизнь однажды. Когда она знала, что вооружена, Рейна чувствовала себя куда безопаснее. Даже если должна была встретиться с матерью. Возможно, именно поэтому ей так хотелось взять с собой что-то, способное ее защитить в непредвиденном случае.

Аурелия сидела на прозрачной стеклянной скамейке на пристани. На ней было красное платье, подходящее к цвету ярких рыбок в пруду. Будто она специально выбирала обстановку под этот идеальный наряд. Темно-каштановые волосы были забраны наверх, в них блестели золотые украшения. На пальцах, лежащих на маленькой чашке, красовались золотые кольца.

Рейна была уверена, что желтая жидкость в чашке — чай с сиропом, который был главным успокоительным средством при разного рода расстройствах. С этим напитком даже печальный мир страны Хоуп становился ярче. Аурелия не подавала никаких признаков того, что она заметила присутствие дочери, и поэтому Рейна решила громко кашлянуть. Голова Аурелии дернулась, и она начала моргать, будто только что очнулась ото сна.

— Ты… ты хотела поговорить со мной, — сердцебиение Рейны участилось, напротив нее стояла женщина, которая была ее генетической матерью. Матерью! Эта женщина была такой чужой, они даже ни разу не говорили раньше, и… тем не менее где-то в глубине души Рейна надеялась, что познакомится ближе с человеком, у которого с ней были общие гены. Хотя так не казалось, они были частью друг друга. Судя по взгляду, желание познакомиться поближе Аурелия не разделяла. Рейна не понимала, почему мать терпеть ее не может.

— Да. Я хотела, — кивнула Аурелия, сделав глоток чая.

— Мне… мне сесть? — Рейна действительно старалась оставаться вежливой, чтобы Аурелия не заметила ее напряжения.

Это был первый раз, когда они остались с ней наедине, и девушка хотела дать их отношениям шанс. Судя по рассказам Морфея, у Аурелии были стороны, о которых Рейна ничего не знала.

Совсем скоро она ответила, и даже кивнула, когда Рейна не ожидала от нее чего-то еще.

— Да. Садись.

Рейна опустилась на стеклянную скамью рядом с матерью и посмотрела на рыбок под ногами. Этот великолепный пруд с красными рыбками был привлекательным и живым, но в то же время одиноким и меланхоличным. Прямо как Аурелия. Она в своем платье, которое подчеркивало красивую фигуру, идеально подходила этому месту, как и золотые украшения. Рейна в этой обстановке чувствовала себя грубым и неуклюжим инородным элементом.

На первый взгляд они с матерью были не похожи. Аурелия выглядела милой, почти хрупкой, а Рейна была дикой и грубой.

— Как дела?

— Не стоит питать ложных надежд, — начала Аурелия. — Я позвала тебя сюда не для того, чтобы притворяться любящей матерью. Единственный мой ребенок — это твой брат Морфей.

— Ты хочешь сказать, единственный ребенок, которого ты признаешь, — поправила ее Рейна.

Женщина тяжело сглотнула, услышав эти слова. Хотя она, судя по всему, любила говорить прямо, все же не ожидала таких резких слов от Рейны.

— Мы с тобой никогда не будем матерью и дочерью. Прежде чем я продолжу, хочу, чтобы ты это окончательно поняла.

Рейна хотела бы, чтобы ей было плевать на это. Но, к сожалению, это было не так. Было больно, что ее сразу отвергли таким образом, хотя они совсем не знали друг друга.

— Понятно, — прошептала Рейна резким голосом. — А почему?

— Что? — Аурелия подняла свою идеальную бровь.

— Почему ты меня ненавидишь?

— Ты прямо как он. — Аурелия пожала плечами, и ее тощие пальцы скользнули в сторону в поиске чашки. — Как твой отец.

— Я еще и твоя дочь. С точки зрения генетики. — Рейна хотела бы, чтобы все было иначе.

Она хотела бы, чтобы Шторми была ее матерью. Не только в сердце, но и по крови.

— К сожалению, да. Но прежде всего у тебя его гены. Все в тебе похоже на него, — каждое ее слово было словно ножом по сердцу. Нож бил прямо в цель, и притом очень точно.

— Я была почти рада, что эта террористка забрала тебя, ведь я не должна была тебя воспитывать. Иногда мне кажется, Тиберий спланировал и это, — она ненадолго остановилась, чтобы подумать. — Я знаю, это звучит так, будто я параноик, но думаю, что твоей отец всему виной. Он и ты. Вы будете причиной краха нашей страны.

Рейна почувствовала, как ее сердцебиение участилось, и она дышала все быстрее. Ей так хотелось вскочить и убежать от женщины, которую она так ненавидела.

— Зачем же ты тогда позвала меня сюда? Что я здесь делаю? — прошептала Рейна, борясь со своим ломающимся голосом.

— Чтобы поговорить начистоту. — Аурелия взглянула на нее, и Рейна испугалась, когда посмотрела будто в свои собственные глаза. Такая же форма. Такой же цвет: будто весенний луг. Будто пруд с кувшинками. Это было единственным сходством, которое связывало их с Аурелией.

Но во взгляде матери было столько ненависти, что Рейна была потрясена. Что она сделала этой женщине?

Будто читая мысли, Аурелия ответила на немой вопрос дочери.

— Я потеряла мужа, которого так любила.

Через мгновение Рейна поняла, кого она имела в виду.

— Максимус.

— Да, — Аурелия поднялась со скамьи и шагнула по стеклянной пристани. Ее взгляд блуждал по пруду, в котором чистая вода синела над белой галькой, а рыбки наблюдали за блестящими стрекозами. Все это выглядело идиллически красиво, и даже казалось, что все было ненастоящим.

— Он был блестящим правителем и хорошим человеком, но потом его убили. Шипы и… твой отец.

— Тиберий никак с этим не связан.

— Правда? — Аурелия повернулась, и шелковая ткань ее платья зашуршала. — А тебе не кажется, что смерть нашего правителя случилась очень кстати для него? Для нашего дорогого Протектора.

На ее лице отразилась боль, одна из немногих эмоций, кроме гнева, которая не растворилась под воздействием чая с сиропом.

— Он очень долго вынашивал свой план героического спасения страны, чтобы самому стать правителем. Но, к сожалению для него, королева все еще жива.

Рейна с ужасом вспоминала о том дне, когда все произошло. Ей пришлось признать, что она и сама думала об этом.

Она предупреждала Тиберия. Но, возможно, он специально выжидал некоторое время, чтобы ее спасти… Тогда он, судя по всему, уже дважды ставил ее жизнь на карту.

Аурелия, казалось, была абсолютно уверена в том, что говорила.

— Я знаю его уже очень давно, Райана. Я знаю, о чем он думает. И поэтому я не хочу допустить того, чтобы он стал новым правителем. Мой сын Морфей должен пойти по стопам отца и править страной Хоуп.

— Почему ты рассказываешь все это мне?

Правителя выбирает народ.

— Ты должна нам помочь.

— Как?

— Нам нужно остановить твоего отца. — Она повернулась и схватила Рейну за руку так сильно, что ей стало больно. Ее длинные красные ногти впились в кожу дочери. — Я знаю его. Все его мысли лишь о престоле.

— Ты хочешь, чтобы я шпионила за ним? Для тебя? — Рейна потеряла дар речи.

Конец ознакомительного фрагмента.