Чистилище для невинных

Карин Жибель, 2013

«Чистилище для невинных» – роман Карин Жибель, лауреата Prix Polar за лучший роман на французском языке, премии «Золотое перо французского триллера» и многих других литературных премий. Ее детективы и психологические триллеры заворожили Францию. После громкого ограбления ювелирного магазина на Вандомской площади в центре Парижа четверо сообщников укрываются на изолированной ферме, взяв в заложники молодую женщину, ветеринарного врача по имени Сандра. Она вынуждена оперировать раненого прямо на кухонном столе, ведь от успеха операции зависит ее жизнь. Грабители уверены, что нашли идеальное убежище, но возвращается муж Сандры, полицейский. И вскоре они понимают, что угодили в логово дьявола…

Четверг, 6 ноября

Глава 10

2:35

Это твоя последняя ночь, сладкая моя.

Последняя ночь в твоей уютной постельке, в надежном тепле твоего дома.

Надеюсь, ты крепко спишь. Что, как говорится, видишь прекрасные сны.

Последние.

Через несколько часов… День в школе, в коллеже. Обычный день, подумаешь ты. Или, возможно, заскучаешь, наверняка размечтаешься. Размышляя о многих завтра, предстоящих тебе, о том будущем, которого у тебя больше нет.

Потому что твое единственное будущее — это я.

Твое будущее уже принадлежит мне. Оно здесь, в моих ладонях. Я играю с ним, как очень скоро поиграю с тобой.

Скоро, голубка моя.

День, когда ты машинально, без удовольствия все сделаешь. Когда даже не подумаешь о том, чтобы воспользоваться каждой секундой.

Потому что ты не знаешь. Пока. Потому что ты думаешь, что впереди у тебя вся жизнь. Столько лет. Столько планов. Столько надежд.

День, когда я буду следовать за тобой по пятам, шаг за шагом…

Ты выйдешь из дому. Навсегда.

Мать поцелует тебя.

В последний раз.

Возможно, во время перемены, в туалете, ты тайком выкуришь сигаретку.

Впервые.

Дерзко ответишь учителям, чтобы поразить одноклассников.

В последний раз.

Украдкой, так чтобы не привлечь его внимания, взглянешь на того юношу; я прекрасно понял, что он тебе нравится… Надеюсь, он тебе улыбнется. Впервые.

Ты склонишься над листом бумаги, будешь напрягать извилины, чтобы получить высокую оценку. Потому что родители пообещали тебе подарок, если в этом триместре у тебя будет средний балл.

Но на сей раз ты не успеешь узнать, правильно сделала работу или нет.

Наконец ты выйдешь из школы, с облегчением понимая, что закончила этот день.

Последний.

Ты с тревогой подумаешь о завтрашней контрольной по геометрии. Которую ты никогда не напишешь. Надеюсь, ты не слишком перетрудилась, когда готовилась к ней… Столько зря потраченного времени!

Через несколько часов все это перестанет иметь значение. Только я.

Ты и я.

Для тебя только страх, страдания и смерть.

Для меня — ничего другого, кроме тебя.

Через несколько часов ты будешь моей.

Я сделаю тебя ангелом.

И ты не будешь ни первой, ни последней.

Глава 11

3:45

Этот пронизывающий холод. Который методично терзает ее.

Этот страх. Который медленно удушает ее.

Невозможно натянуть одеяло на охваченное ужасом тело.

Невозможно уснуть, хотя она совершенно измотана. Как забыться, когда она привязана к кровати? Полностью во власти этого человека. Что наверняка сидит в кресле в соседней комнате и смотрит, как агонизирует его брат.

Их разделяет только тонкая перегородка; она бы предпочла тысячи километров. Или смерть.

Она все сильнее дрожит, зубы стучат. Глаза отказываются закрываться, несмотря на усталость. Она шевелит ногами, чтобы победить холод. Сперва осторожно. Потом все быстрее и быстрее.

Вскоре она перестает что-либо контролировать, ступни неистово бьются о спинку кровати. Она начинает стонать, стоны переходят в крики. Потом в слезы — поток раскаленной лавы на ее ледяном лице и шее. Она сжимает кулаки, дергает свои путы. Не для того, чтобы освободиться, потому что она уже несколько часов пыталась это сделать. Просто чтобы успокоить нервы.

Заслужила ли она такую жизнь? Возможно.

Однако мысль о том, что она на своем месте, связанная в этой постели, объятая страхом, не принесла ей облегчения.

В конце концов, это не ее вина.

Не несет ответственности, значит невиновна. Он так часто говорил ей это…

Неожиданно дверь открылась, в спальню, вместе со слабым светом, проникла высокая тень. Сандра перестала шевелиться и даже дышать. В ее мозгу замигала красная тревожная лампочка.

Он здесь. Опасность.

— Это еще что, твою мать? — рявкнул Рафаэль.

По голосу Сандра поняла, что разбудила его. Плохо.

Она не ответила, резко замерев в постели. Мгновенно затихнув.

Рафаэль ощупью нашел выключатель ночника. Сандра не могла утереть слезы: руки были связаны. Она была беззащитна.

Мгновение он смотрел на нее.

— Что ты задумала?

Он прекрасно понял, что она плакала, но не спросил почему. В любом случае он это знает. И ему плевать. Или же он делал вид.

У него было полно проблем, которые необходимо уладить.

— Развязаться хочешь, верно?.. Напрасно тратишь время, дорогуша! Только койку сломаешь, но я сомневаюсь, что у тебя получится.

Он улыбался — это было невыносимо. Сандра отвернулась к стене, чтобы больше не видеть его лица. Матрас вдруг прогнулся. Мерзавец уселся рядом.

— На всякий случай напоминаю тебе, что отвинтил оконную ручку. Так что, даже если бы ты чудом развязалась, все равно не смогла бы покинуть комнату. Впрочем, ты, конечно, могла бы выбить стекло. Но это наделало бы шуму. Невероятный тарарам… Короче, у тебя нет никаких шансов сбежать, так что лучше тебе как следует выспаться.

Она молчала, вперив безутешный взгляд в выцветшие обои на стене. Ей часто хотелось поменять их, но она всегда откладывала это на потом. Как если бы малейшее изменение в привычной вселенной ставило ее под угрозу.

— Ты что, язык проглотила? Обычно ты поразговорчивей!

Обхватив руками ее лицо и выкручивая ей шейные позвонки, Рафаэль заставил ее смотреть на него. Она недолго сопротивлялась, потом перестала.

Главное, не раздражать его.

— Ну так что? — продолжал он. — Зачем ты меня разбудила?

— Я не хотела тебя будить… Если я не могу бежать, ты мог бы развязать меня… Так мне не удается уснуть!

— Не может быть и речи! Не надо было пытаться убить меня! И кстати, не жалуйся: ты лежишь в настоящей кровати, а я довольствуюсь креслом.

Он отпустил ее, но она не решалась отвернуться.

— Мне холодно! — пожаловалась она.

— Ну и что? Может, хочешь, чтобы я тебя согрел?

Растерянный взгляд Сандры метался из стороны в сторону; Рафаэль криво ухмыльнулся:

— Не моя вина, что эта халупа плохо отапливается!

Он подхватил одеяло в изножье кровати, натянул его на Сандру до самого подбородка и погасил свет.

— Даже не вздумай снова разбудить меня, — добавил он. — Иначе опять затолкаю тебя в сарай. Или приду спать с тобой…

В конце концов он вышел из спальни, оставив дверь открытой; Сандра глубоко вздохнула. Попытайся успокоиться.

Чертов подонок, обещаю, что ты за это заплатишь.

И даже не можешь себе представить, как дорого!

Очень скоро дрожать будешь ты! Страшно будет тебе. И мерзнуть будешь ты.

6:30

Фред уже стоял у приоткрытого окна.

Потребность подышать. И хотя он и был с обнаженным торсом, проникающий в спальню ледяной ветер оказывал на него благотворное воздействие.

Рассвет запаздывал; время, когда ночь, жалкая неудачница, задерживается.

Он обернулся, посмотрел на свернувшуюся калачиком на самом краю постели и спящую без задних ног молодую женщину.

Он провел ночь в соседней комнате, а рано утром вернулся к Кристель. Эта спальня должна была быть их общей. Не ее.

Многое должно было быть по-другому.

И первое из всего — он не должен был быть здесь.

Здесь, в доме жандарма, который может вернуться с минуты на минуту.

Фред вновь выглянул наружу, попытался убедить себя, что сегодня будет хороший день. Что они наконец выберутся отсюда, поедут дальше, найдут более надежное убежище… То самое укрытие-бис, о котором говорил Рафаэль. Его запасной вариант… Или он соврал?

А главное, Фред рассчитывал, что они больше не станут медлить и сбагрят камни — эту обжигающую ладони горячую картофелину, от которой надо как можно скорее избавиться.

Он знал, что Рафаэль мужик бывалый, с длинным послужным списком. Однако между ними недоставало чего-то главного — того, что называется доверием.

И несмотря на то что им удалось совершить один из самых крутых за последние годы налетов, они теперь были по уши в дерьме.

Удалось?.. Он вспомнил женщину, рухнувшую на мостовую во время перестрелки. Он едва успел заметить ее. Он даже не знает, есть ли у нее муж, дети. Впрочем, ничто не говорит за то, что ее убили именно его пули. Может, одна из выпущенных копами.

Какая разница. Пролилась кровь, удача обернулась провалом.

Кристель неожиданно зашевелилась, выходя из глубокого сна. Принялась странно постанывать, словно жаловалась.

Что она видит в своих кошмарах? Если бы только она доверилась ему и рассказала, кто она и что пережила.

Наверняка что-то ужасное. При такой коллекции неврозов да еще оказавшись на панели. А ведь она такая сильная и одновременно хрупкая.

Такая уязвимая, такая безжалостная…

Вчера вечером она повела себя отвратительно. Он хотел близости, а взамен получил ледяной душ. Разумеется, он привык, но это терзало его всю ночь.

Чокнутая девица. Он и сам знает, но ему это нравится. Только бы она не выводила его из себя.

Нынче ночью он испытывал потребность в утешении. Потребность почувствовать прикосновение женской кожи к своей. Потребность ощутить, что Кристель им дорожит.

Потребность в ней.

Ему до смерти захотелось разбудить ее. Напомнить, что она его. Напомнить, что он не из тех, кто позволяет повелевать собой. Напомнить, что он занесен в картотеку опасных бандитов, что даже копы его боятся. Что он не станет терпеть, чтобы какая-то девчонка устанавливала свои законы.

Тогда, подобно ночи, отказывавшейся отступать, он отказался покидать спальню и подошел к постели.

Жалкий неудачник.

Спустив бретельку с ее плеча, он прикоснулся к нему губами. Кристель открыла глаза и некоторое время пыталась понять, кто это рядом с ней.

Затем, почувствовав, что он скользнул под одеяло, осторожно сдвинулась на другую сторону кровати.

— Не сейчас, — проговорила она замогильным голосом.

Потом развернулась и прижалась к нему. Провела указательным пальцем по татуировке на его груди. Кобра в позе нападения.

— Мне надо еще немного поспать, — прошептала она. — Но я рада, что ты пришел согреть меня… Я скучала.

В конце концов Фред обнял ее, и она уснула.

Видать, она его околдовала. Иначе невозможно.

7:00

Вильям уже давно открыл глаза. И теперь смотрел на скрючившегося в три погибели в кресле спящего Рафаэля.

Когда он проснется, у него все будет болеть. Ломота уж точно гарантирована.

Брат, который никогда не оставлял его. Который днями и ночами заботился о нем.

Всю жизнь.

Даже если в течение долгих лет он был всего лишь призраком за тюремной решеткой.

Вильям решился подняться. Чтобы не взвыть от боли, он стиснул зубы. Нога причиняла ему чудовищные страдания. Он ухватился за край стола и закрыл глаза. На грани обморока.

Он ощущал себя слабым и уязвимым, как новорожденный. Голова закружилась, от этого он сразу почувствовал приступ тошноты.

А ведь он считал себя крепким; теперь надо полагать, что не настолько.

Ему показалось, что вместо головы у него котел с кипящей водой, что мышцы его расплавились и он утратил всякое представление о равновесии. Что он выпил море алкоголя или ширнулся скверной наркотой.

Несмотря на это, он, цепляясь за все, что только можно, осторожно двинулся к туалету. Стараясь не разбудить Рафаэля.

Непременно надо встать на ноги. Показать, что он способен на это.

Что он перестал быть обузой.

Наконец Вильям добрался до уборной, опершись одной рукой о стену, чтобы не упасть, опорожнил мочевой пузырь. Стараясь перенести тяжесть на левую ногу, чтобы поберечь правую.

Он спустил воду и вернулся в столовую. Головокружение усилилось, ему казалось, будто полумрак внезапно осветился мириадами искр. Красных, синих, зеленых…

Только бы добраться до дивана. Всего каких-то восемь метров.

Непреодолимое расстояние.

— Раф…

Он только прошептал имя брата — даже сил крикнуть у него не было. Ему показалось, что если он завопит, то разлетится на мелкие осколки.

— Раф…

Еще один шаг. Наконец ему удалось уцепиться за край стола. Колени подгибались, ноги подчинялись не сразу. Перед его глазами сверкнула ослепительная молния.

И наступила полная темнота.

Рафаэль резко проснулся. Его сон нарушил глухой звук. Увидев пустой диван, он сразу все понял и поспешно вскочил. Ощущение, будто его побили. Но выплеск адреналина дал ему бешеную энергию.

— Вилли?

Рафаэль обогнул стол и обнаружил лежащего на полу брата. Без сознания.

— Вот черт!

Он опустился на колени, перевернул его на спину и обхватил ладонями его лицо:

— Вилли, ты меня слышишь? Твою мать…

Налив в кухне стакан воды, он вернулся к брату. Побрызгал ему в лицо. Никакого эффекта.

— Вилли, черт возьми! Очнись!

Рафаэль несколько раз повторил свои действия, и Вильям наконец открыл глаза.

— Что ты здесь делаешь?

— Я ходил в туалет…

— Ты что, не мог позвать меня, прежде чем вставать? Достал уже! Думаешь, какого черта я ночи напролет торчу около дивана? Чтобы изувечить себе позвоночник?

— Прости, — пробормотал Вильям.

Рафаэль улыбнулся:

— Ладно, давай помогу…

Он попытался поставить брата на ноги, задача оказалась не из легких. Вильям все же весит больше восьмидесяти кило и никак ему не помогает. Настоящий мертвый груз. К тому же надо было постараться не задеть его раненое плечо. И все-таки ценой нечеловеческого усилия, от которого Рафаэлю прострелило спину, ему удалось поставить брата на ноги, и тот оперся здоровой рукой на его плечо.

Однако через два метра Вилли опять начал заваливаться.

— Твою мать! Это невозможно! — сквозь зубы процедил Рафаэль. — Ну же, давай!

— Я сейчас умру…

— Что ты плетешь?

— Я подыхаю, Раф…

Сердце Рафаэля болезненно сжалось, у него тоже едва не подкосились ноги.

— Не болтай ерунды! — рявкнул он. — И давай поднимайся!

— Не могу… Больше не могу…

И в этот самый момент в столовой появился Фред. Он бросился к Рафаэлю и помог ему перенести молодого человека на диван.

— Лучше не стало, — заметил он.

— Стало хуже, — признал Рафаэль. — Но он справится!

— Конечно, — согласился Фред таким голосом, словно приносил ему свои соболезнования. — Конечно…

Вильям попил воды и снова закрыл глаза. Старший брат взял его руку в свою и стиснул так крепко, что едва не переломал младшему пальцы.

— Все будет хорошо, братишка, — сказал он. — Парень ты крепкий, поправишься.

— У меня такое ощущение, будто я попал под поезд, — прошептал молодой человек. — Под сраный поезд… и лишился всех сил.

— Они вернутся. Через пару дней будешь как новенький. И сможешь тратить свои денежки как захочешь! Сможешь купаться в бассейне бабла! Загорать на Карибах, если тебе это в кайф!

Прежде чем зайтись в приступе кашля, Вилли улыбнулся. Со вчерашнего дня он кашляет, как туберкулезник, это никуда не годится. Вдобавок каждый приступ отзывается нестерпимой болью в плече.

Фред скрылся в кухне; час отбытия явно еще не пробил. В поисках кофе он принялся открывать все шкафы подряд. Потребность в тонизирующем, и побыстрее. Однако объекта своего желания он не нашел.

— А ветеринарша где? — спросил он, просунув голову в гостиную.

— Сейчас схожу за ней, — ответил Рафаэль.

Он направился в спальню, включил свет. Разумеется, Сандра не спит. Лежит, укутавшись в одеяло. Судя по глазам, спала она не много.

Встав на колени возле кровати, Рафаэль принялся снимать путы, стягивающие ее запястья. Узлы были такие тугие, что ему не сразу удалось развязать их. Наконец после нескольких минут борьбы он справился.

— Подъем, док! Нам нужен крепкий кофе.

Сандра под одеялом не шелохнулась. Рафаэль взглянул на нее с удивлением:

— Давай двигай задницей.

— Оставь меня на минутку одну.

— Чего?

— Иду! — раздраженно ответила она. — Две минуты.

Рафаэль нахмурился:

— Я не оставлю тебя одну. Поднимайся и приходи. Немедленно.

— Нет.

Он сделал глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие.

— Ты одета, нет? Так какого черта?

Она не отреагировала, отчего он потерял терпение и дернул на себя одеяло. Собрался было схватить ее за руку, но вдруг замер, недоверчиво глядя на расплывшееся по простыне пятно.

— Ты что, обоссалась, что ли?

— Да! — бросила она. — Доволен?

Он промолчал, разглядывая ее с некоторой насмешкой.

— Не очень-то легко пойти в туалет, если ты привязана к кровати!

— Это верно, — улыбнулся Рафаэль. — Ладно, а теперь давай выходи…

— Сперва я хочу переодеться.

— О’кей. Даю тебе пять минут, не больше. Но я останусь здесь.

Он отвернулся к двери и скрестил руки на груди.

— И помни: не в твоих интересах шутить со мной, — предупредил он.

Сандра достала из шкафа чистую одежду и торопливо переоделась.

Чудовищное унижение.

Ко всему прочему, она не отдавала себе отчета, что благодаря двум зеркалам — одному в оставшейся открытой дверце шкафа, а другому на внутренней стороне двери — Рафаэль воспользовался возможностью вовсю насладиться зрелищем.

— Я закончила.

— Тогда пошли, — сказал он, пропуская ее перед собой. — Как только приготовишь кофе, я дам тебе разрешение принять душ… Мне бы не хотелось оставлять тебя в столь жалком виде.

Она испепелила его взглядом:

— Тебе доставляет удовольствие видеть меня в таком состоянии, да?

— Не совсем, — ответил Рафаэль. — По правде говоря, мне не доставляет удовольствия видеть тебя ни в таком, ни в любом другом состоянии!

— Взаимно! — Молодая женщина покраснела. — Но очень скоро обоссышься ты.

Она собралась выйти из спальни, но он преградил ей путь, просто вытянув руку. А потом осторожно закрыл ногой дверь.

— Ты что сейчас сказала?

–…

— Что скоро я обмочусь, да?

— Когда копы тебя возьмут и ты окажешься в тюрьме!

Он расхохотался, она попыталась отступить, но он преградил ей путь другой рукой:

— Ты что, думаешь, я боюсь тюрьмы? К твоему сведению, я провел в тюряге четырнадцать лет своей жизни. И пока что ни разу не обоссался.

— Когда они в следующий раз бросят тебя в тюрьму, ты уже оттуда не выйдешь… Незаконное лишение свободы может дорого тебе обойтись.

— В данном случае если я туда и вернусь, то за убийство.

Она побледнела, он улыбнулся:

— Но я туда не вернусь, чего бы я ни совершил… это я тебе гарантирую. Зато клянусь: если ты снова решишь доставать меня с утра пораньше, тебе придется провести очень плохой день.

Сандра попыталась отстраниться, но он прижался к ней:

— Я еще не закончил, так что не рыпайся… Если ты будешь все такой же нелюбезной, я брошу тебя в сарай и время от времени стану к тебе наведываться, чтобы слегка побаловаться с тобой… Хочешь, чтобы я с тобой побаловался, а, Сандра?

Она опустила глаза:

— Чего я хочу, так это чтобы ты убрался из моего дома. А попадешь ты в тюрьму или нет, мне плевать.

— Вижу, ты становишься благоразумной… Характер у тебя говенный, но ты мне очень нравишься, — сказал он, погладив ее по щеке. — В следующий раз, когда тебе захочется писать, зови меня… Мне бы не хотелось пропустить такое зрелище!

— Ты дурак!

— Конечно. Но я уверен, тебе это нравится. Женщины любят мужиков вроде меня.

— Размечтался!

— Ну нет… Есть вещи, которые трудно скрыть! А тебе, случайно, не скучновато с твоим муженьком-копом?

— Никогда!

— Неужели? Однако — уж не знаю почему — у меня сложилось впечатление, что ты не самая счастливая женщина.

— До того как ты явился отравлять мне жизнь, я ею была.

— Врешь.

— Так ты хочешь кофе, да или нет, черт возьми?

Он еще больше разулыбался. Решительно эта бабенка нравилась ему все больше и больше.

— Да, дорогая, очень хочу… кофе.

Он убрал правую руку, Сандра с высоко поднятой головой вышла из спальни.

7:20

Сандра закончила готовить завтрак для своих гостей или, скорей, для паразитов, заполонивших ее дом. И теперь пила кофе, прислонившись бедром к кухонной рабочей поверхности, а Рафаэль с Фредом сидели за столом друг против друга.

— Какой план? — спросил Фред, поглощая горячий тост.

— Тот же, что вчера, — резко бросил в ответ Рафаэль.

— Ты что, рассчитываешь здесь обосноваться? Или тебе так полюбился этот райский уголок?

— Ты же видел, что Вилли не держится на ногах, верно?

— Ну и что? Засунем его на заднее сиденье и рванем отсюда. Ему не придется идти. Только лежать сзади.

— Даже речи не может быть, чтобы снова ехать на «ауди».

— Ладно. Есть «кашкай»!

— Не такой быстрый.

— Ничего, сгодится, — отмахнулся Фред.

Рафаэль вздохнул:

— Вильяму необходимо побыть в покое еще денек. Хотя бы. Если мы потащим его за собой, он может умереть. А я не хочу так рисковать.

— Выходит, ты готов пожертвовать всеми остальными, да?

Несколько секунд Рафаэль пристально смотрел ему в глаза.

— Именно так.

— А я-то думал, у нас команда, — заметил Фред. — А в команде не выпендриваются.

— Согласен. В команде не дают подохнуть одному из игроков.

Фред неожиданно стукнул кулаком по столу, Сандра вздрогнула. Мужчины вызывающе смотрели друг на друга, не обращая на нее никакого внимания.

— Я больше ни дня не останусь здесь! — пригрозил Фред.

— Неужели? — ледяным тоном ответил Рафаэль. — Тогда забирай свою девку и сматывай удочки.

— Я хочу свою долю.

Рафаэль улыбнулся. Чтобы скрыть, что вот-вот сорвется.

— Твою долю? И что ты с ней будешь делать, а? Может, ты знаешь скупщика, способного сбыть подобный товар? Уверен, что нет. Ты сбагришь его бестолочи, которая тут же попадется и сразу заложит тебя копам. Так что если ты сматываешься, то только с пустыми руками.

Фред едва не сорвался с петель. Но он понимал, что перед ним не абы кто. И еще сохранял достаточную трезвость ума, чтобы не забывать об этом.

— О’кей, — проговорил он. — Даю тебе еще один день. Будем молиться, чтобы мундир не заявился раньше времени.

— Отлично… Завтра продолжим разговор.

Тут они вдруг заметили, что на пороге кухни стоит Кристель. Как давно она здесь?

— Привет, — произнесла она.

Никто не ответил. Молодая женщина подошла к Фреду, обняла его за плечи. Он небрежно оттолкнул ее.

— Чего это вы ругаетесь? — простодушным тоном спросила она.

— Твой мужик хочет сегодня уехать, — не стал углубляться в подробности Рафаэль. — А я не хочу.

— Потому что Вилли не становится лучше?

— Именно.

Она пожала плечами:

— Какая разница, здесь или в другом месте…

Она примостилась возле Фреда, который даже не взглянул на нее.

— Если человек должен умереть, он умрет. Если так записано, с этим ничего не поделаешь… Так что перестаньте орать. Потому что это ничего не изменит.

Кристель повернулась к Сандре:

— Чего ты ждешь, почему не наливаешь мне кофе?

— Вы вполне можете сами налить себе кофе, — окинув девицу взглядом с головы до ног, парировала та. — Чашки на верхней полке в шкафу, кофеварка прямо у вас за спиной. Приятного аппетита!

Рафаэль не смог удержаться от легкой улыбки. Которую заметили все.

Глава 12

7:30

Джессика стояла в ванной перед зеркалом. Она любовалась своими новыми сережками в виде крупных серебряных колец. Сегодня она впервые надела их; Орели лопнет от зависти!

— Джесси! Поторапливайся, иначе опоздаешь!

— Иду, — вздохнула девушка.

Она дала себе еще несколько секунд, которые длились целую минуту, чтобы насмотреться на свое отражение, а потом вихрем слетела по лестнице.

— Ты ничего не забыла? — напомнила мать.

— Нет!

Джессика зашнуровала кеды, конверсы цвета хаки, надела джинсовую куртку. Затем подхватила рюкзак и пошла в кухню поцеловать отца, который допивал кофе.

— Контрольная по математике сегодня утром?

— Нет, после обеда…

— Ты сотворишь чудеса! — предсказал он, поцеловав ее в лоб.

— Ну… Уж не знаю… Никогда не известно…

Она вернулась в прихожую, где ее спокойно ждала мать.

— Когда у тебя сегодня заканчиваются уроки?

— В пять.

И как всегда по утрам, мать улыбнулась ей и добавила:

— Значит, жду тебя дома в половине шестого.

— Ага, знаю!

— Поцелуй за нас Орели, ладно?

— Ага. Ты ведь не забыла, что в эти выходные она едет с нами?

— Конечно нет, — ответила мать.

Она поцеловала дочь в щеку, и Джессика убежала, торопясь поскорее встретиться с подружкой, которая наверняка уже ждет на углу. И которая умрет от зависти, увидев ее новые сережки!

Мать следила взглядом, как она удаляется в неясном утреннем свете.

Если бы она знала…

Что видит ее в последний раз перед чудовищной разлукой.

Если бы она знала…

Что меньше чем через двадцать четыре часа ее жизнь кончится.

Что на нее обрушится полнейший ужас.

Что ей предстоит испытать самую страшную материнскую муку.

Вообразить — не знать.

Что она выплачет все слезы своего тела. Будет выть, пока не сорвет голосовые связки.

Что ее будет неумолимо разъедать чистейшая кислота.

Если бы она знала… Она бы удержала дочь, заключила бы ее в свои объятия. Оставила бы рядом с собой.

Но нет, она не знала. Она не могла знать.

Так что, глядя, как Джессика выходит из ворот, она улыбалась.

Последний раз в своей жизни.

Глава 13

8:12

Вильям пытался проглотить скудный завтрак. И хотя он не ел уже двое суток, это оказалось для него настоящим испытанием.

— Наверное, мы могли бы попробовать уехать, — сказал он.

— Ты еще не в состоянии. Надеюсь, завтра.

— Нет, я…

— Решаешь не ты, а я, — перебил его Рафаэль.

— Но Фред, кажется…

— Решаю я, — повторил его старший брат. — И никто другой. В любом случае здесь мы в безопасности.

— Пока не вернулся муж, — прошептал Вилли.

— Если он вернется, я этим займусь. Ты думаешь, я боюсь копа?

— Нет, но… Всегда лучше не связываться с копами.

— Один уже остался лежать перед ювелирным магазином, — неосторожно напомнил Рафаэль. — Так что ты знаешь…

Лицо Вильяма выдало его растерянность.

— Он умер?

— Вчера, — честно ответил Рафаэль. — Отдал концы в больничке.

— Черт…

— Что поделаешь, брат…

— Мы действительно в дерьме, да?

— Я найду выход, не беспокойся. Главное, набирайся сил. Это единственное, что от тебя требуется. И ешь, тебе это необходимо.

Младший брат попытался улыбнуться старшему.

— Я так рад, что мы вместе, — признался он. — Я так давно этого ждал…

Рафаэль удивился. Ему даже стало немного неловко. Он не слишком привык к излияниям и прочим проявлениям нежности. И был потрясен слезами, которые выступили на глазах Вильяма.

— Схлопотать две пули и окопаться в крысиной норе в жопе мира — этого ты давно ждал?!

— Ты даже представить не можешь, как я скучал по тебе…

Налетчик положил ладонь на плечо своего братишки. И постарался скрыть сильное волнение за улыбкой.

— Чем болтать ерунду, лучше ешь!

К ним подошла Сандра с целым набором таблеток в одной руке и стаканом воды в другой.

Вильям покорно все проглотил.

— Почему я так кашляю? — спросил он.

— Думаю, вы подхватили бронхит, — ответила ветеринар.

— Бронхит? — повторил Вильям.

— Ну да, бронхит. В худшем случае вирус гриппа.

— Только этого нам не хватало! — вздохнул Рафаэль.

— Сейчас как раз началась эпидемия, — объяснила Сандра. — Не припомните, может, в течение нескольких дней вы чувствовали усталость?

— Да, немного.

— Должно быть, болезнь зрела в вас. Инкубационный период — дня три-четыре. Потому-то вы так слабы. Ваши раны, воспалительный процесс в ноге, да еще и вирус… Я добавила вам еще один препарат. Это должно быстро поставить вас на ноги.

— Спасибо, — поблагодарил ее молодой человек.

— А теперь я хотела бы сделать вам перевязку.

Вилли вытянулся на диване и откинул одеяло. На нем были только трусы и футболка.

Сандра надела маску и перчатки и под пристальным взглядом Рафаэля, который следил за каждым ее движением, принялась разматывать бинты.

Этот бандит — настоящая наседка.

— Я думаю, состояние вашей раны нормализуется, — отметила Сандра. — Надеюсь, не сегодня завтра вы почувствуете себя лучше.

— И смогу вставать? — с надеждой спросил Вильям.

— Возможно. Во всяком случае, похоже, дело пошло на лад…

— А вот у меня другое мнение! — бросил Рафаэль.

— Он изнурен, но рана выглядит хорошо, — заверила Сандра.

Рафаэль тоже принялся рассматривать еще свежий шов. Что тут скажешь, хорошая работа.

Ветеринар продезинфицировала шов и кожу вокруг него, наложила марлю и стала делать перевязку.

— Теперь плечо, — потребовала она, меняя перчатки.

Рафаэль помог брату стянуть футболку и подняться на ноги. Сандра снова подошла к раненому юноше, почти совершенной красоты которого она не могла не признать. Тело атлета, без чрезмерной мускулатуры; начисто лишенная растительности, слегка загорелая кожа. В лице есть что-то ангельское, а глаза такие же светлые, как у брата. Но насколько в них больше доброты. И эта улыбка…

Слишком совершенен, чтобы быть очаровательным. Однако все-таки трогательный.

Погрузившись в размышления о том, что ему еще суждено, Сандра почувствовала, как сжалось у нее сердце. Ей бы следовало прикончить его во время анестезии, это избавило бы мальчика от грядущих страданий.

— Ну вот. — Она отвлеклась от своих мыслей. — Готово.

— Спасибо.

Сандра выбросила маску и перчатки, убрала медицинский инструмент. Она могла бы быть отличным доктором. Только вот не испытывала никакого желания лечить людей.

Чтоб они сдохли.

Когда она отправилась в ванную, чтобы вымыть руки, Рафаэль тотчас последовал за ней. Присосался словно пиявка.

— Насчет гриппа это правда? — спросил он.

— Разумеется.

— Значит, это не из-за распространяющегося воспаления в ноге?

Она улыбнулась, глянув на него несколько свысока. Так ученые имеют обыкновение смотреть на невежественную толпу.

— Нет. Это от вируса. Так что мы все рискуем подхватить его.

— Раз так, наверное, ему следовало бы носить маску?

Сандра пожала плечами:

— Может быть. А посему если нам суждено заразиться, то это, конечно, уже случилось.

Она хотела выйти из кладовки, но он преградил ей путь. Привычка.

— В любом случае — спасибо, — сказал он. — Должен признать, что ты хорошо заботишься о нем.

Сандра словно оцепенела.

— Я очень сожалею о том, что произошло ночью… Ты должна была бы позвать меня, я бы тебя отвел.

Молодая женщина смотрит в пол.

— Хочешь принять душ? — предложил он. — Я отвинчу оконную ручку, тогда Кристель не будет сопровождать тебя.

Она поняла, на что он намекает.

— Спасибо.

8:25

Сандра стояла под душем, Рафаэль находился рядом с Вильямом.

— Мне тоже хочется помыться, — вздохнул молодой человек. — Твою мать, я уже три дня не принимал душ, наверное, воняю на много километров!

— Да нет! — с улыбкой успокоил его брат.

— Ну да, так я тебе и поверил…

— Спросим у Сандры, что она об этом думает, — продолжал Рафаэль.

— Дай сигаретку.

— Ты что, ненормальный? В твоем состоянии…

Словно в подтверждение его слов, на Вильяма напал очередной приступ кашля. Переведя дух, он приложил ладонь к раненому плечу:

— Что будем делать, когда выкрутимся из этой хрени?

Рафаэль пожал плечами и ограничился уклончивым ответом:

— Все, что захотим.

— Но у тебя ведь есть какая-нибудь идея? — улыбнулся Вильям.

— И не одна!.. А у тебя?

— Тоже! Мы сможем купить себе здоровенный корабль и совершить кругосветное путешествие… От Южного полюса к Северному. Неделя или месяц в каждом порту… Теплые страны, холодные страны…

Рафаэль устроился в своем кресле, на его губах блуждала улыбка.

— Осенью пролететь над рекой Святого Лаврентия, — прошептал он.

— На гидросамолете?

— Ага… Я мечтаю об этом еще с тех пор, когда был мальчишкой.

— Не знал, — пробормотал Вильям.

Они помолчали. Их мысли были полны облаками, волнами и горизонтами. Айсбергами и дюнами. Неведомыми небесами и землями…

От которых они никогда больше не будут отделены никакими решетками.

— Ты ведь ее не убьешь, правда? — неожиданно спросил Вильям.

Этот вопрос довольно грубо вернул Рафаэля в реальность. Он не ответил, младший брат пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты ее не прикончишь? — настойчиво повторил он.

— Я сделаю то, что должен, — вставая из кресла, ответил Рафаэль. — А теперь отдыхай.

Кристель нашла Фреда на берегу пруда, где он уединился после завтрака и бурного спора с Рафаэлем.

— Ты на меня сердишься? — спросила она, остановившись рядом с ним.

Он не разжал губ и не отвел глаз от серой воды.

— Есть кое-что, о чем я тебе не сказала, — продолжала Кристель. — Вчера ветеринарша подкинула мне информацию. Она слышала, как Рафаэль разговаривал со своим братцем. И сказал ему, что я чокнутая…

На лице Фреда заиграла злая усмешка.

— Ты? Чокнутая? Что за странная мысль!

Кристель провела ладонью по бедру своего мужчины до самого паха.

— Может быть, но ведь тебе это нравится.

— Меня это уже начинает доставать. А потом, ты каждый раз меня покидаешь.

Она убрала руку, вздохнула:

— Тебя интересует продолжение?

— Какое еще продолжение?

— Он сказал Вилли, что избавится от нас при первой возможности, чтобы не отдавать нам нашу долю.

Он наконец посмотрел на нее. Взгляд его ужасен; она обожает это его лицо убийцы.

— Потому что он полагает, что налет плохо закончился именно из-за нас. Что мы не заслуживаем доверия.

— Что ты такое плетешь?

— Я просто повторяю тебе то, что мне рассказала наша милая любительница животных.

— Глупости! Эта мерзавка нарывается…

— Неужели? И в чем же ее интерес?

Фред не знал, что ответить. Он поднял с земли камень и бросил в пруд.

— Понятия не имею, не представляю, что за игру она ведет. Но я ни на секунду не могу поверить, что Рафаэль так сказал. Это не в его духе. Он мужик честный.

— Ну да, ну да, — улыбнулась Кристель. — Конечно…

Не добавив больше ни слова, Фред ушел.

10:15

Успокоенный медикаментами, Вильям снова уснул. Рафаэль воспользовался этим, чтобы обойти территорию вокруг дома, оставив Сандру под присмотром Фреда, который всем своим видом выразил крайнее недовольство.

Рафаэль направился к загонам для лошадей — эти великолепные животные властно притягивали его.

Он никогда в жизни не сидел в седле, но всегда восхищался лошадьми. А эти, с их необузданной статью, с их изяществом, были как-то особенно прекрасны.

Приблизившись к загородке, он услышал, что они тоже подходят к ней, и стал их подзывать, возбуждать их любопытство.

Как и накануне, трое откликнулись сразу, а вот четвертый, пресловутый фриз, по-прежнему оставался на расстоянии.

Рафаэль вытащил из карманов куртки несколько кусочков черствого хлеба и принялся угощать лошадей, внимательно следя за тем, чтобы его палец не оказался между их мощными челюстями.

Когда хлеб закончился, он отважился погладить животных по невероятно нежным мордам.

С улыбкой восхищенного мальчишки.

Может, он тоже позволит себе лошадей. И ранчо в Южной Америке — когда они завершат свое кругосветное путешествие. Потому что надо же в один прекрасный день где-то обосноваться, пустить корни…

Где-нибудь ощутить себя наконец дома.

— Не знала, что тебе нравятся лошади.

Рафаэль едва заметно вздрогнул, но даже не потрудился обернуться. К нему подошла Кристель.

Очень близко.

— Что тебе здесь надо? — спросил он.

— Дышу воздухом, как и ты… В этой дыре я умираю от скуки…

— Бывают еще хуже, — напомнил ей Рафаэль.

— Еще хуже, неужели?

— Ага. Называется Клерво^[2].

Она улыбнулась, накрыла его руку своей ладонью:

— Ну да, конечно… Прости… Наверное, тюрьма — это ужасно, да?

— Ты даже не представляешь. А теперь тебе придется убрать руку.

— Почему?

— Потому что я не твой парень. И твоему парню это бы не понравилось.

Рафаэль развернулся, чтобы в конце концов удостоить ее взглядом:

— Уж не знаю, что там между вами происходит, хотя мне на это плевать. Но…

— А происходит то, что этой ночью мы не трахались, — вызывающе парировала Кристель. — Впрочем, как и в предыдущие… И он не получил удовлетворения. Мне не хотелось — что уж тут поделаешь.

Рафаэль высвободил свою руку:

— Ваши эротические истории меня не интересуют. К тому же со мной ты зря теряешь время. Потому что это не в моем стиле.

— Что — не в твоем стиле? — невинным голоском спросила она.

— Приударять за чужой женщиной.

— Неужели? — прижимаясь к нему, возразила Кристель. — Однако ты охотно приударил бы за ветеринаршей. Или я ошибаюсь?

Она обвила руками его шею, приподнялась на цыпочки, чтобы стать вровень с ним. Скамеечка бы не помешала.

— Ты что замышляешь, детка?

— А ты как думаешь?

Она чувствовала, что он колеблется, что он не столь непреклонен, как хочет казаться. А главное, что он вовсе не столь равнодушен к тому животному магнетизму, которым она владеет в совершенстве.

В конце концов Рафаэль улыбнулся и довольно грубо обнял Кристель. В тот момент, когда она приблизила свои губы к его, он приподнял ее от земли и, подержав над загородкой, поставил среди лошадей, которые немедленно расступились.

— Эй! Ты что делаешь?!

Опершись на изгородь, он насмешливо смотрел на нее. Она не оставила надежды и снова обняла его за шею. Забор не помешает ей добиться своей цели.

— Чего ты ждешь? Перелезай ко мне, — предложила она. — В конюшне полно сена!

Он осторожно оттолкнул ее:

— Нет, спасибо. Но я убежден, что лошадки будут в восторге, что у них в загоне появилась сучка.

Проглотив оскорбление, она бросила ему в лицо:

— Мудила!

Он расхохотался, глядя, как она пытается перелезть через ограду. Но когда Кристель оказалась на ней верхом, он слегка подтолкнул девушку в плечо, и она снова упала внутрь загона.

— Я тебя покидаю… В конюшне есть поилка, полная свежей воды. Рекомендую тебе туда нырнуть, чтобы слегка охладить двигатель!

— Ты еще об этом пожалеешь! — пригрозила она, стряхивая с джинсов прилипшие к ним травинки.

— Признай, Крис, ты проиграла!

Уходя, он добавил:

— Сегодня тебе везет, я не стану докладывать твоему мужчине, что ты ко мне приставала. Во всяком случае, пока. Может быть, когда-нибудь…

— Только попробуй! Я тебя убью!

И пока он не исчез за изгородью, она слышала его смех.

Возле пристройки Рафаэль закурил. Он все еще не мог прийти в себя после того, что ему устроила Кристель. Это было скорей неприятно, чем лестно.

Направляясь к главному дому, он вдруг услышал какие-то вопли.

Резко остановившись, Рафаэль прислушался.

Да, точно, вопли. Женские.

Кричала Сандра.

Отшвырнув окурок, Рафаэль ворвался в дом. Там он вновь остановился и взглянул на Вильяма, пытающегося подняться с дивана.

— Наверху! — только и смог произнести юноша, в изнеможении падая на свое ложе.

Вырвав кольт из кобуры, Рафаэль бросился вверх по лестнице. Снова остановился, прислушался; крики раздавались из дальней спальни. Он плечом выбил дверь.

И на мгновение оцепенел на пороге.

Наполовину обнаженная Сандра билась в крепких тисках Фреда.

— Оставь ее! — приказал Рафаэль.

Фред повиновался, и Сандра тотчас укрылась в объятиях своего спасителя.

— Запрети ему! — кричала она между двумя рыданиями. — Не позволяй ему этого делать!

Загородив ее своим телом, Рафаэль медленно двинулся на Фреда.

— Это не то, что ты думаешь, Раф, не знаю, что на нее нашло! Она хотела, чтобы…

Он не успел договорить. Рафаэль со всей силой нанес ему удар в лицо, так что тот отлетел и рухнул на пол возле комода.

Фред поднялся, но тут же получил новый удар — на сей раз под дых. Он сложился пополам, выплюнул немного крови и упал на колени:

— Хватит, мать твою… Ты с ума сошел!

Вдавив ствол ему в живот, Рафаэль прижал Фреда к стене:

— Не двигайся.

— Кончай дурить, Раф… Эта девка чокнутая!

— Еще одно слово, и твои кишки разлетятся во все стороны, — предупредил Рафаэль. — Это ты сейчас кончишь дурить. Мне в команде не нужен поганый насильник.

— Так это она сама захотела, — повторял Фред, стараясь как можно меньше шевелиться. — А потом принялась орать…

Рафаэль мельком глянул на сидящую возле стены и обхватившую голову руками Сандру, которую сотрясали страшные рыдания.

— Ну конечно, — произнес он ледяным тоном. — Это просто поразительно, насколько она была готова предаться с тобой любовным утехам!

— Твою мать, Раф, говорю тебе, что…

— Заткнись! И убирайся отсюда.

Рафаэль сделал шаг назад, но по-прежнему держал Фреда под прицелом. Фред несколько мгновений пристально смотрел на него, а потом направился к двери. Сандра съежилась, когда он, проходя мимо, окинул ее убийственным взглядом:

— Ты мне еще за это заплатишь, дрянь.

А затем обернулся, чтобы добавить:

— Только что ты сделала самую большую глупость в своей жизни.

Рафаэль снял пистолет с предохранителя:

— Я же сказал, вали отсюда… В третий раз повторять не стану.

— Ты сам не знаешь, что творишь, Раф. Этой девке только и надо, чтобы мы поубивали друг друга.

Когда Фред вышел из спальни, Рафаэль засунул свою пушку за пояс и встал на колени возле Сандры, превратившейся в сплошной комок боли. Он взял ее за запястья, попытался отвести ладони, которыми она закрывала лицо:

— Все закончилось, он ушел.

Рафаэль подобрал ее валявшийся на полу свитер:

— Оденься.

Дрожа с головы до ног, она повиновалась и натянула спущенные до середины бедер джинсы.

— Что случилось? — спросил Рафаэль.

Она присела на кровать, вытерла растерянные глаза:

— Он велел мне идти за ним в спальню… Сказал, что не может оставлять меня внизу одну, а ему надо что-то здесь взять… Потом… закрыл дверь и…

Она задохнулась в очередном рыдании и снова спрятала лицо в ладонях:

— Он попытался заставить меня…

— Хватит, я понял, — прервал ее Рафаэль. — Теперь все закончилось. Тебе больше нечего опасаться.

Крайне напуганная, Сандра посмотрела на него.

— Он меня убьет! — простонала она. — Он будет мстить!

— Я рядом, — напомнил ей Рафаэль. — Он тебя больше не тронет, поверь мне. Ладно, а теперь пошли вниз.

Он ухватил ее за запястье и силой потянул за собой в коридор.

Глава 14

Кристель медленно шла к дому. И в этот момент заметила выскочившего на порог Фреда. Он с силой захлопнул дверь и пнул ногой пластмассовый цветочный горшок.

Даже несмотря на то, что их разделяло больше пятидесяти метров, Кристель поняла, что он в ярости. Сердце сильно забилось: а что, если Рафаэль ему рассказал?

Замерев, она смотрела, как он направляется к пруду. Не останавливаясь, идет в сторону леса.

Какое-то мгновение Кристель колебалась, а потом решилась догнать его. Она пробежала через луг, вдоль пруда и в конце концов углубилась в лиственный лес.

И там, под становящимся все более угрожающим небом, бросилась следом за человеком, которого любила больше всего на свете.

Сандра сидела в кресле в столовой рядом с Вильямом, все еще иногда сотрясаясь от рыданий.

Рафаэль принес ей чашку обжигающе горячего кофе:

— На, выпей.

Она молча плакала.

— Что случилось? — допытывался Вильям.

— Ничего, — бросил Рафаэль.

— Ничего? — повторила Сандра. Ее лицо исказилось от гнева. — Этот псих попытался изнасиловать меня, а ты говоришь, что ничего не случилось? — выкрикнула она.

На мгновение Вильям онемел. Его словно оглушили. А Рафаэль уставился в окно, ему было явно не по себе.

— Что на него нашло? — спросил Вилли.

— Понятия не имею, — заявил Рафаэль. — Но я поспел вовремя, так что не стоит столько времени обсуждать это!

Сандра швырнула чашку о стену совсем рядом с головой Рафаэля и бросилась к двери. Но он поймал ее на пороге, силой заставил вернуться и запер дверь на ключ:

— А теперь успокойся!

Она побежала наверх, он кинулся за ней и остановил на середине лестницы. Они оба едва не свалились, пока ему не удалось наконец схватить ее.

— Успокоишься ты или как, черт возьми?

Рафаэль заставил ее спуститься в столовую и силой усадил в кресло, где она снова разразилась рыданиями. Он прикрыл глаза и устало вздохнул. После истерического припадка — приступ слез… Этого следовало ждать… Но теперь хотя бы непохоже, что она собирается сбежать.

Спустя минуту Сандра подняла голову и вытерла слезы.

— Я так испугалась! — всхлипнула она.

— Все закончилось, — сухо напомнил Рафаэль. — Сейчас ты придешь в себя и совершенно успокоишься. Иначе привяжу тебя к койке, ясно?

— Что ты собираешься делать? — спросил Вильям.

Рафаэль с удивлением глянул на младшего брата:

— Я двинул ему кулаком по роже. Чего еще ты от меня хочешь? Теперь он будет меня ненавидеть… Час от часу не легче!

* * *

Фред и Кристель сидели друг против друга. Они вернулись поближе к пруду и пристроились на источенной сыростью старой скамейке под скелетом столетнего бука, лишившегося уже почти всей своей листвы и терпеливо ждущего весны, чтобы возродиться из пепла.

Любовники разговаривали. Долго. Вполголоса. Но рука в руке, глаза в глаза.

Сообщники, как всегда.

Сообщники, как никогда…

Полдень

Рафаэлю удалось заставить Сандру успокоиться настолько, чтобы она смогла позвонить своей ассистентке.

Нет, сегодня она не выйдет на работу. Наверняка не раньше начала следующей недели. Да, она лечится, отдыхает.

Разговор окончен.

С тех пор она, все с тем же растерянным видом, сидела на одной из скамей возле стола.

Рафаэль снова устроился в своем кресле около дивана. Все такой же молчаливый.

Вильям лежал, все так же утомленный болью.

И когда раздался двойной стук в дверь, все трое вздрогнули.

Рафаэль выглянул в окно, увидел Кристель. Тут он осознал, что оставил своих сообщников снаружи. Он открыл дверь и оказался нос к носу с Фредом. Двое бандитов молча обменялись взглядами. Потом Рафаэль сделал шаг в сторону, чтобы они смогли войти.

Сандра перестала дышать: прежде чем вплотную приблизиться к Рафаэлю, Фред окинул ее убийственным взглядом.

— Поговорить надо, — только и бросил он.

Налетчики опять вызывающе посмотрели друг на друга. Ни один из них не выказал ни малейшего признака слабости. Рафаэль запер дверь на два оборота и положил ключ в карман своих джинсов. А потом кивнул в сторону кухни.

— А ты останешься здесь и будешь следить за ней, — приказал он Кристель.

— Нет проблем.

Мужчины направились в соседнее помещение. Толчком ноги Рафаэль захлопнул дверь и скрестил руки за спиной, держа кольт наготове:

— Я тебя слушаю.

Верхняя губа Фреда распухла: у Рафаэля всегда был очень сильный удар правой.

— Предлагаю забыть о случившемся, — сказал Фред.

Немного помедлив, Рафаэль согласно кивнул.

Впрочем, у него не было выбора.

— О’кей.

— Однако знай, что эта девка гонит пургу. Я не хотел ее насиловать. Она меня сама завела. Скинула шмотки, стала ко мне прижиматься. А потом ни с того ни с сего принялась орать и дубасить меня.

— Дубасить тебя? У тебя на роже я вижу один-единственный след — от моего кулака.

Фред сделал вид, что не расслышал, и продолжил:

— Или она полностью отмороженная, или старается разобщить нас.

Рафаэль по-прежнему не выглядел убежденным.

— У нее нет никакого интереса разобщать нас. Кроме того, я вообще не хочу ничего слышать. Я хочу только одного: чтобы это больше не повторилось.

— Ни за что, — заверил его Фред. — К тому же мы скоро уберемся отсюда. Каждый со своей долей, каждый в свою сторону.

Он протянул Рафаэлю руку; прежде чем пожать ее, тот помедлил несколько секунд.

13:00

Вильяму стало немного лучше. Ему даже удалось сделать несколько шагов. Которые мгновенно лишили его сил.

— Приму душ, — сказал он.

Рафаэль, который изучал карту дорог, поднял голову:

— Ты уверен? Ты ведь даже на ногах не держишься…

— Нормально. Я чувствую себя таким грязнущим…

— Ладно, я тебя провожу. Не хочу, чтобы ты ссыпался с лестницы.

Для начала он запер Сандру в спальне на первом этаже, а потом помог младшему брату дойти до первой ступеньки лестницы.

Из маленького кабинета вышел Фред и окликнул его:

— Брось мне ключи от входной двери. Хочется подышать.

Рафаэль вытащил ключи из кармана и кинул ему.

— Спасибо… Ты уверен, что ей не выбраться из дома? — спросил Фред.

— Я отвинтил оконную ручку. Но далеко не уходите, никогда не знаешь…

— Ладно.

Лестница была узкой, так что Рафаэль страховал брата сзади — на случай, если тому станет нехорошо.

— Мне надо взять шмотки из рюкзака, чтобы переодеться.

— Я тебе принесу.

Цепляясь за перила, Вилли медленно поднимался по лестнице, прыгая на одной ноге.

— Не спеши, — посоветовал ему старший брат.

— А я и не могу…

Наконец они достигли второго этажа; Вильям вошел в ванную и рухнул на табурет, чтобы перевести дух.

— Схожу за твоим рюкзаком, — сказал Рафаэль.

Когда он исчез в коридоре, Вильям начал раздеваться. Каждое движение, даже самое обыденное, требовало от него нечеловеческого усилия.

Сколько еще времени ему пребывать в таком состоянии?

Кристель притаилась внизу. В темноте.

Настороже.

Фред рылся в кармане куртки, которую Рафаэль оставил на спинке кресла.

— Есть, — вполголоса сообщил он.

Кристель улыбнулась. Дьявольской улыбкой.

— Пошевеливайся, — шепнула она. — А я схожу за нашими рюкзаками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

В городе Клерво находится построенная в середине XX века центральная тюрьма южного департамента Об.