Несколько дней в аду

Стелла Камерон, 2007

Приближается Рождество, но далеко не все спокойно в Пойнт-Джуде, маленьком городке штата Луизиана. Его жителей терроризирует убийца. И началось всё с выстрела на болоте, которым был ранен Аарон, сын Эйлин Моггридж. А вдруг пуля предназначалась его другу, горячему девятнадцатилетнему Сонни, племяннику Эйнджела, бывшего сотрудника спецподразделения? Последующие убийства и пропажа людей бросают тень, в частности, на бывшего мужа Эйлин, вспыльчивого Чака. Пытаясь выяснить свои отношения и найти преступника, Эйнджел и Эйлин сами чудом избегают смерти и натыкаются на колдуна-отшельника Чузу и его мистического пса, живущих как раз на болоте…

Глава 5

Чуза в своей развевающейся хламиде провел Эйнджела в другую комнату, закрыл дверь и повернулся к нему.

— Давай будем откровенны друг с другом, хорошо? — Он указал на кресло и сел рядом на кушетку. — Мы должны с умом использовать то время, которое у нас есть. Твоей даме и мальчикам, пожалуй, не стоит слышать того, что я скажу.

Эйнджел опустился в кресло. «Твоя дама»… интересный оборот.

— Ты понимаешь, о чем я? — спросил Чуза, понизив голос.

Эйнджел вопросительно приподнял брови. Если этому клоуну нужна информация, пусть докажет, что имеет право получить ее.

— Очень хорошо. — Чуза пожал плечами. — Не хочешь говорить, я тебя не виню.

— Я тебя не знаю. И как теперь понимаю, вряд ли узнаю.

— В тебе говорит предубеждение против… — Чуза повел рукой, и Эйнджел увидел то, что не заметил сразу — пучки сухой травы, развешанные по стенам. А еще кости, черепа и какие-то странные предметы.

На алтаре в пламени свечи шипел какой-то комочек. Целую стену занимал шкаф со множеством маленьких ящичков.

Эйнджел повернулся к окну и заметил череп, подпиравший створку. Рождественская гирлянда, украшавшая крышу дома, бросала яркие блики на то, что когда-то было человеческой головой.

— Я всегда считал, что каждый имеет право на… э-э… свободу самовыражения.

Судя по выражению лица Чузы, формулировка Эйнджела его скорее позабавила, чем обидела.

— Не хочешь рассказать мне свою историю? — спросил Чуза.

— Во-первых, не мог бы ты объяснить, почему иногда создается ощущение, что у тебя раздвоение личности?

Чуза ухмыльнулся:

— Может, из-за акцента? Так что, ты мне расскажешь о себе?

Эйнджел подумал несколько секунд:

— Пожалуй, пропущу ход. Кто ты?

— Этого в двух словах не расскажешь… я — существо, обладающее некоторыми способностями. Я использую их так, как пожелаю, и не причиняю вреда тем, кто признает мое превосходство.

— Это многое объясняет.

— Я не люблю людей, — заявил Чуза. — Вы должны быть мне благодарны за то, что я медитировал в тот момент, когда с мальчиком, Аароном, произошел… несчастный случай.

— Спасибо. — Там, где Эйнджел раньше работал, существовали определенные правила ведения переговоров, и первое из этих правил — не вызывать у собеседника враждебности. — Я хотел бы узнать, что случилось.

— Я предпочитаю взаимный обмен информацией.

Значит, если Эйнджел не бросит этому чудаку кость… что-то, что могло бы показаться ему интересным, он не получит информацию, которая могла бы оказаться очень полезной.

— Я живу в Пойнт-Джуде. Сонни — мой племянник, он живет со мной. У него… проблемы. Понимаешь, о чем я? Подросток и все такое.

Чуза пожал плечами:

— Я предпочитаю жить повыше, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Эйнджел.

— Мой дом расположен высоко. Здесь спокойно. Когда мне нужно набраться сил, я лезу повыше. На деревья, например. Я многое могу. Некоторые даже считают, что я умею летать.

— Понимаю, — соврал Эйнджел.

— Прелестная Эйлин — твоя жена?

Эйнджел закашлялся:

— Нет.

— Так вы с Аароном не родственники?

— Нет.

— Но эта милая дама — твоя любовница?

— И опять мимо. К сожалению. — Эйнджел вздохнул.

— Вы друзья?

— Да.

— Но ты хочешь более близких отношений? Ты хочешь заниматься с ней любовью?

Эйнджел замер, но не решился отвести взгляд от Чузы. Это была проверка, он знал это и не хотел провалить ее.

— Да, хочу.

— Она соблазнительная.

— Эй…

— Это комплимент, Эйнджел. У тебя хороший вкус. И она умна.

— К чему ты клонишь?

Чуза сложил руки за головой и уставился в потолок.

— Я мог бы помочь… я вижу невидимые нити, связывающие людей. Но… — он вдруг подался вперед, — на самом деле все очень серьезно. Есть люди, желающие зла. Я имею в виду не простое, а абсолютное зло. Поверь мне. Кстати, теперь я лучше понимаю, что происходит между тобой и женщиной, я вижу то, что вас связывает. Сильная страсть иногда может затуманить мое внутреннее око. Вам стоит заняться с ней…

— Мне не нужны советы, со своей личной жизнью я разберусь сам.

— Разумеется. Но она взволнована. Она желает тебя так же сильно, как ты желаешь ее. И будь уверен — вы друг друга не разочаруете.

Господи…

— Это правда?

— Несомненно. Есть некоторые течения, смысл которых пока скрыт от меня, другие же я вижу отчетливо, особенно теперь, когда ты мне кое-что рассказал. Прелестная Эйлин боится, что, если вы не станете любовниками, она потеряет тебя. Ты должен быть более… э-э… настойчив, потому что сейчас для нее на первом месте — чувство долга перед мальчиком. Она не будет с тобой, если ты не сумеешь доказать, что ваши отношения одинаково важны для вас обоих. — Чуза закатил глаза. — Если бы ты видел то, что вижу я, ты не стал бы терять время. Ее обнаженное тело — как сосуд, ждущий, когда ты наполнишь его. Ее грудь жаждет твоих прикосновений. Когда вы сольетесь с ней, ее женская сущность преисполнится страсти. Она будет стонать от желания, пока ты…

— Хорошо, — сказал Эйнджел, обретя дар речи, — на этом можно закончить…

— Я вижу твою силу — и ту, которая дана тебе от рождения, и ту, которую ты обрел.

Эйнджел постарался стереть с лица любые эмоции. Он научился этому в ЦРУ — этап его жизни, о котором он старался не вспоминать.

— Я вижу рядом с вами какого-то важного человека… — сказал Чуза. — Между прочим, твои видения такие же сильные, как и раньше?

Сердце Эйнджела остановилось. Откуда этот знахарь знает о его способности видеть то, что не видят другие? Уйдя из ЦРУ, Эйнджел сделал все, чтобы забыть о своем даре предвидения.

— Они уже не такие яркие, но все еще преследуют тебя? Хорошо. Это может оказаться полезным, очень полезным. Эти видения могут спасти… Я чувствую смерть.

— Ты всегда говоришь загадками? По поводу меня ты не прав. — Эйнджел знал, что его слова звучат неубедительно, но Чуза поймал его врасплох.

— Постараюсь выражаться яснее. — Чуза взглянул в сторону комнаты, где находился Аарон. — Твоя женщина скоро начнет волноваться, мы должны закончить. То, что случилось, — не то, чем кажется. У Аарона ничего серьезного — небольшой синяк или два.

— Когда Сонни добрался до нас, он сказал, что Аарон истекает кровью.

Чуза пожал плечами:

— Он видел кровь. Может быть, Аарон где-то поранился. А Сонни решил, что его друг серьезно ранен.

— На одежде Сонни кровь.

— Мы знаем то, что знаем, — мягко сказал Чуза. — Но лучше скрыть правду. Рана должна была быть смертельной. Я только не знаю, кто из мальчиков должен был умереть.

— Черт, — пробормотал Эйнджел.

— Но ты знаешь. Или подозреваешь.

Локум вдруг поднялся с пола, подошел к Эйнджелу и взглянул ему в лицо. От собаки исходил едва уловимый аромат древесного дыма, серебристо-голубые глаза смотрели не мигая. Эйнджел почувствовал, как по его спине ползут мурашки.

— Ты не можешь отрицать, что обладаешь даром предвидения, — заметил Чуза. — Видишь, Локум тоже чувствует это. Лежать, мальчик.

— Что ты хотел мне сказать? — спросил Эйнджел.

— Ты знаешь, что Сонни в опасности?

— Хотел бы я, чтобы это было не так.

— Я был в лесу, когда пришла беда, — сказал Чуза. Он стоял, глубоко дыша. — Я медитировал. Увидел мальчиков и понял, что они безвредны. Сюда их привело любопытство, обычное дело.

— Мальчишки…

— М-м-м… один — тихий мальчик, другого ты назвал своим племянником.

— Сонни.

— Он не племянник тебе. Вы не родственники.

Эйнджел с трудом сохранил хладнокровие.

— Откуда вам знать?

— Знаю. И знаю, что мальчик в беде. Он боится охотника.

— Откуда вам все это известно?

— У каждого свои пути.

— Я хочу забрать Эйлин и мальчиков домой.

Чуза подошел ближе, и Эйнджел встал с кресла. Глаза знахаря были черны и бездонны. И загадочны. Но зла Эйнджел в них не увидел.

— Отвези их домой, — сказал Чуза, — если я понадоблюсь, я буду здесь.

— Спасибо. Мы справимся.

— Я буду здесь. Помни это. Там… — Чуза указал в сторону леса, — зло, и оно страшно, потому что его ничто не сдерживает. Я вижу в тебе желание отомстить. Я не знаю причины, но она откроется мне. А тебе она известна?

— Ты ошибаешься. Спасибо, что позаботился об Аароне. Но ты не открыл правду. В него действительно стреляли? Или он просто испугался? Не похоже, чтобы он был ранен.

Чуза улыбнулся.

— Может, и нет. Увидишь. Ты сказал, что я ошибаюсь. Так это или нет, не важно, в любом случае будь настороже. — Он задумался на несколько мгновений, и улыбка его угасла. Он взглянул на дверь спальни, а потом на Эйнджела. — Важно не совершить ошибку. Неправильно истолкуешь знаки — и случится беда.

— Какие знаки? — спросил Эйнджел. — Если есть что-то, что я должен знать, скажи.

— Пока ты не готов верить мне, и я не уверен, что верно истолковываю знаки. Доверие — дело времени. Я понимаю. Но у тебя этого времени очень мало, друг мой. Могу сказать тебе вот что: сегодня кто-то должен был умереть. Попытка не удалась, но будет и другая.

— Кто-то пытался убить Сонни?

— Беда придет тогда, когда ты меньше всего будешь ждать ее. Ты должен все время быть настороже. Одна смерть лишь разожжет аппетит убийцы.