Опасная ставка. Детектив

Николай Михайлович Калифулов

Молодой егерь из заповедного леса, решив подработать в качестве жокея, быстро убеждается, что скачки на ипподроме – невинная забава по сравнению со «скачками» вокруг денег, и ставками здесь может быть что угодно: любовь, преданность, сама жизнь. Но он не сходит с дистанции.

Глава 3

На следующий день рано утром я встал, сделал пробежку и зарядку в скверике напротив. Я старался всегда быть в форме. Когда я явился, Лизы уже не было, но завтрак был уже готов. Я принял душ, побрился, и позавтракал. Сергей мне сообщил, что звонил Улыбин и спрашивал обо мне, из беседы он понял, что тот заочно меня знает и просил дождаться его. Он сейчас приедет. Я был заинтригован, откинулся в кресле и решил его дождаться, хотя у меня были свои планы.

Вскоре в дверь постучали. Сергей пошёл открывать дверь, а через минуту вместе с Сергеем в комнате появился Улыбин с озабоченным выражением лица. Его плачевный вид вызывал жалость, лицо почернело, под глазами тёмные круги, словно неделю он не смыкал глаз.

Улыбин присел на предложенный стул к столу и попросил кофе. Невольно я испытал к нему сочувствие и вымолвил:

— Очень сожалею, но ваш жокей получил по заслугам и я тут не причём.

Сергей поставил на стол чашку с кофе. Улыбин отпил пару глотков, закурил и пристально взглянул на меня. Вдруг я ощутил его пронзительный колючий взгляд и сразу понял, что тот не так уж прост, как на первый взгляд кажется. В этом хрупком мужичке внутри была заложена какая-то неведомая сила. Я отвёл взгляд, чувствуя, как мурашки пробежали по спине.

— Я не в претензии, — сказал он. — Этот козел с головой не дружит. Он меня вечно подводит. С его скверным характером одни неприятности.

Улыбин вынул из кармана носовой платок и вытер пот со лба. Затем мягко спросил:

— Где вы так научились драться?

— Я мастер по кикбоксингу, кроме этого все мое детство прошло среди уличных хулиганов.

— Вы лихо деретесь. Вам бы работать вышибалой, — он улыбнулся. — Кстати, если хотите, могу устроить?

— Нет, это не мое, — ответил я.

— Чем же вы промышляете на жизнь? — с интересом спросил он.

— Да, так, разное.

Улыбин внимательно изучал меня своими колючими глазками.

— Да. У нас не хватает профессиональных жокеев. В воскресенье ответственные скачки. Понаедут мешки с деньгами. Ставки уже сделаны, да еще какие. Уйма денег запущено в это дело, — вымолвил он, и отпил глоток из чашки. — Что теперь делать? — спросил он, глядя на меня, будто я мог чем-то ему помочь. — На Бриллианта посадить некого. Единственный жокей, который управлялся с ним, был Костя.

Он продолжал пристально смотреть на меня.

— Борис Эдуардович Филин, кем вам доводится? — осведомился он.

— Это мой отец, — ответил я, с некоторым удивлением.

— Я его хорошо знал, и мы всегда находили общий язык. О вас я тоже наслышан, — Улыбин прикурил сигарету. — Вот что я вам скажу молодой человек, я давно хотел с вами познакомиться, да вот как-то не получалось. А тут нелепый случай нас свёл, — сказал он и, затянувшись, стал выпускать дым кольцами. — Я слышал, что вы хотите уехать в Германию?

Я ухмыльнулся и посмотрел на Сергея, который сидел на диване и слушал нас.

— Выслушайте меня внимательно, — Улыбин поерзал на стуле.

— Заработать большие деньги можно и здесь, если с головой дружить. Вот только жаль Белов с головой не дружит, а теперь с выбитой челюстью и с переломанной рукой в больнице. А заменить некем. Остается шесть дней.

Я догадывался, к чему он клонит, и слушал в оба уха.

— Эдик, вы же профессиональный жокей.

— Верно. Вас не обманули. У меня есть свидетельство о квалификации, — ответил я.

— Я слышал вы хотите поймать удачу за хвост на международных скачках в Баден—Бадене. И мне известно, что вы участвовали на «Гран—При Радио Monte Carlo» на Центральном московском ипподроме.

Я улыбнулся.

— Вот видите, вы все уже про меня знаете.

— Вы даже были призером. Не надо скромничать, Эдик, расскажите.

— Рассказывать нечего. Один раз, в прошлом году довелось участвовать, вместо заболевшего жокея, на кобыле трехлетке, барьерная скачка на дистанции тысяча восемьсот метров. От приза мне досталось десять процентов. Вы же знаете, основные деньги снимает владелец лошади.

— Мне это известно, — произнёс он. — Я вам предлагаю поучаствовать в воскресных скачках. Вы не пожалеете, это будет интересно. Я вас познакомлю с владелицей жеребца по имени Бриллиант. Это необыкновенный чистокровной арабской породы красавец. У меня нет никаких сомнений, что вы его полюбите. Если его владелица согласится, вы сможете с ним позаниматься. А если вы достигнете большего, вам представится возможность зарабатывать хорошие деньги. Жокею определено двадцать процентов и дополнительная премия.

— Не понимаю, о какой дополнительной премии вы говорите? — слегка удивленный, спросил я.

— Об этом мы поговорим чуть позже.

Я понимал, что он хочет меня заинтересовать. В руках он держал барсетку и стал рассматривать её изнутри, будто что-то там потерял.

— Я же с вами беседую не ради удовольствия. Я почему-то уверен, что вы сумеете поладить с Бриллиантом и заработать кучу денег.

Он смотрел на меня. На этот раз в его взгляде я увидел любопытство.

— Продолжайте, — вымолвил я.

— Я же не сказки вам рассказываю, — ухмыльнулся Улыбин, демонстрируя ряд золотых коронок. — При удачном раскладе вы многое сможете иметь, если захотите заменить Белова.

Я колебался.

— Ну, соглашайтесь, Эдик! Думаю, вам чертовски повезло, что вы попали к нам.

— Хорошо, я попробую, — после минутного раздумья согласился я.

— Тогда в полдень приезжайте, — и он записал мне адрес.