Полуночный танец кентавров

Дарья Калинина, 2014

Размеренную жизнь в имении «Дубочки» нарушил неожиданный приезд незваных гостей – тети Веры и ее дочери Арины. Сама хозяйка дома Алена с детства терпеть не могла вредную и завистливую тетю Веру, но отказать ей означало обидеть подругу мамы, а этого делать ну никак не хотелось. Наговорив всем гадостей и распустив кучу гнусных сплетен, тетя Вера исчезла, а в ее постели обнаружили труп незнакомой женщины. Вскоре была убита работница имения, глупая толстушка Наташа, с которой, по словам очевидцев, крутил роман муж Алены, безобидный и верный Василий Петрович. Надо срочно вызывать на помощь подругу Ингу, ведь в разгаре предвыборная гонка, а Василий – один из ее фаворитов!..

Глава 4

Время праздника в «Дубочках» неуклонно приближалось. До него оставалось всего десять дней, казалось, что ничто не может помешать его успешному проведению. Все приготовления шли четко согласно составленному Натальей Кирилловной графику. Появившийся у нее возлюбленный так и оставался загадкой для всех окружающих. Не одна только Алена заметила изменения в облике и характере Натальи Кирилловны. Все чаще со всех сторон раздавались предположения: а не влюбилась ли, часом, их Ледяная Дама, как окрестили в «Дубочках» Наталью Кирилловну.

Она стала чаще улыбаться, иногда даже смеялась. Стиль ее поведения и одежды тоже изменился. Она стала допускать в разговоре шутки и, мотивируя происходящее тем, что стоит невыносимая жара, окончательно избавилась от своих сарафанов и стала носить одежду более легкомысленных оттенков. Одним словом, изменения были настолько явными, что скрыть их было невозможно.

Однако, когда Алена попробовала расспросить Наталью Кирилловну, кто же он, ее таинственный бойфренд, женщина лишь сделала большие глаза и отшутилась. Ничуть не больших успехов достигли и другие, кто пытался поговорить с Натальей Кирилловной на эту тему. А проследить за женщиной, чтобы точно выяснить, с кем она встречается, у обитателей «Дубочков» не хватило нахальства. Они все любили или, во всяком случае, уважали Наталью Кирилловну, поэтому предоставили ей самой открыть им эту тайну, когда придет время.

Роман Вани и Арины тоже стремительно набирал обороты. Каждый вечер Ваня катал Арину по округе, иногда они возвращались домой далеко за полночь, а потом еще очень долго и нежно прощались у дверей. Это заставляло Алену задуматься о таинственном женихе Арины, том самом владельце сети гипермаркетов, оставленном ею в Питере. Почему Арина не возвращается назад? Как же ее работа?

Алена не удержалась и, когда тетка Вера снова вздумала к ней присосаться с рассказами о просто-таки невероятных успехах своей дочери, спросила у нее прямо в лоб:

— Что же тогда ваша Арина перед Ваней хвостом крутит, если у самой жених имеется?

Тетка Вера явно не ожидала такого поворота. И он ей не понравился.

— У Ариши с Ваней исключительно дружеские отношения!

— Ну да, конечно! — фыркнула Алена. — Видела я вчера, как он по-дружески лобызал ее везде, куда мог дотянуться.

Тетя Вера немедленно взвилась на дыбы:

— Как ты можешь такое говорить! Не видела — и молчи!

— Так в том-то и дело, что я видела! — стояла на своем Алена. — И если правда, что у Арины есть жених, она не должна кружить голову Ване. Вам-то, я понимаю, все равно, что будет с Ваней, когда Арина умотает обратно в город к своему жениху, а мне нет.

— Вот это-то и странно! — прищурилась тетя Вера.

— Что странно?

— Не думай, будто бы я ничего не знаю. Я ведь давно уже наблюдаю за вами.

— За кем?

— За тобой и этим вашим Ваней. Ведь он же всюду сопровождал тебя, когда ты разъезжала по своим Миланам и Европам?

— Да, конечно. Это была его работа.

— Только ли работа? Или ему было приятно делать эту работу?

— Не понимаю, к чему вы клоните?

— А я прямо скажу: у тебя с этим Ваней что-то было. Вот ты теперь и бесишься от ревности, что он предпочел тебе Арину!

Это все было настолько нелепо и даже глупо, что Алена в первый момент даже не нашлась что возразить. Просто не знала, с чего начать.

А потом засмеялась:

— Тетя Вера, вы просто спятили! Обвинять меня и Ваню в том, что между нами что-то было… Да надо знать Ваню! Он бы никогда не посмел.

— Ага! — уличающим тоном воскликнула тетка Вера. — Значит, ты бы посмела! Так я и знала, что ты своему кривоногому лысому старикашке давно рога наставила. Ему-то, простофиле, деревенщине, невдомек, зачем ты по своим заграницам раскатывала! Не наряды ты там себе покупала, а любовников!

Забывшись, тетя Вера начала плеваться ядом, что получалось у нее так хорошо, что Алена даже подумала, что зря она начала этот разговор. Как говорится, не буди лиха, пока оно тихо. Алена же разбудила, а теперь расплачивалась за свою неосторожность. Она приготовилась выслушать про себя еще много разного, но, к ее удивлению, тетка Вера внезапно замолчала, заморгала ресницами, а потом вдруг заплакала.

— Господи, за что же я на тебя напустилась?! Прости ты меня, деточка! Ведь я же люблю тебя, словно родную.

— Вы это мне уже много раз говорили. И простите, не очень-то я вам верю.

— Прости! — исступленно кричала тетка Вера. — Прости меня! Это все бедность проклятая меня довела. Посмотрела я, как ты тут живешь, как сыр в масле катаешься, завидно стало. Почему у моей Аришки все не так? Почему у других все хорошо, а у нас все плохо?

— Погодите, вы же говорили…

— Врала я тебе! — воскликнула тетя Вера. — Все врала! Ни работы приличной Аришке не найти, ни мужа. Только и встречаются, что такие голодранцы, по сравнению с которыми ваш Ваня просто король!

— А зачем же вы мне лгали?

— Стыдно было признаться, — шмыгнув носом, призналась тетя Вера. — Ты у нас вся в шоколаде, а мы в полном д… Ну, ты меня поняла. Оно тоже коричневое, только пахнет похуже.

— Так чего передо мной-то стыдиться? Я же вас и Арину сто лет знаю. Взяли бы и сразу все по правде сказали, — уже успокаиваясь, произнесла Алена. — И пусть Арина встречается с Ваней, раз никого другого у нее нет.

— Приличного точно нет, — снова шмыгнула носом тетя Вера. — Одна голь перекатная. Только и смотрят, где бы чего урвать.

Да, этого тетя Вера точно не любила. Самой попользоваться — это пожалуйста, сколько угодно. А вот чтобы попользовались ею — это не для нее. Наверное, поэтому и супружеская жизнь у нее не сложилась, что никакому мужчине не понравится, когда его постоянно используют исключительно в корыстных целях.

— Жалко мне дочку, ничего у нее не получается. А все почему? Образования приличного у девочки нет. Ей бы поучиться.

— Поздновато вы спохватились.

— Ничего не поздно! Можно еще успеть! Аришка молодая и способная, она мигом всему научится.

— Так чего же не учится?

— А ты знаешь, сколько сейчас образование стоит? По сто пятьдесят тысяч за семестр платить нужно!

— Ну, есть и подешевле.

— А зачем оно надо? — презрительно фыркнула тетя Вера. — Подешевле — значит и похуже. С таким дипломом потом набегаешься, а толку чуть. Никто на хорошее место не возьмет. Нет, я хочу Аришку в такой вуз определить, чтобы у нее сразу же после его окончания все в жизни наладилось!

— И вы думаете, что Арина потянет учебу в вузе?

— Небось не глупей тебя! — злобно буркнула тетя Вера. — Ты вон как-то выучилась. И мужа себе богатого отхватила.

— Одно с другим никак не связано.

— Много ты понимаешь!

Но тут же осеклась и снова залебезила перед Аленой.

— Ой, деточка, ой, красавица, да нам бы только найти спонсора, чтобы денег на образование дал, уж тогда бы Аришка так училась, что в отличницы бы выбилась.

— В школе-то она, помнится, на одних тройках ехала. Да и те ей ставили только из жалости и еще потому, что вы в родительском комитете всю жизнь были.

— Много ты знаешь! У Ариши условий не было, чтобы хорошо учиться. Ты же помнишь, как мы жили. Брат у меня — душа нараспашку, всех привечал, вечно у него дружки толклись. Сосед у нас тогда был алкоголик, к нему тоже компании таскались. Что ни день — у нас шум, гам и полно разного народу. И как в таких условиях девочке было учиться?

Алена не хотела спорить, хотя и прекрасно помнила, что дядя съехал к супруге, когда Арина еще и в школу не ходила, и больше к тетке Вере носа не совал. Сосед-алкоголик исчез где-то в первом классе. И что же мешало заниматься Арине все оставшиеся десять лет?

Между тем тетя Вера все говорила и говорила. Алена не прислушивалась к ее болтовне, она и так знала, что тетя Вера нахваливает свою дочь. Она очнулась в тот момент, когда услышала обращенный к ней вопрос:

— Так ты дашь денег?

— А? — очнулась Алена. — Что? Кому денег?

— Аришеньке — твоей подружке.

— Ей надо? А сколько? Конечно, я дам.

— Вот и прекрасно. Так я и думала, что ты ее не оставишь в трудную минуту. Я так рассуждаю: главное, чтобы Ариша получила хорошее образование. Может быть, даже за границей. Как ты на это смотришь?

— Я? А почему вы у меня спрашиваете?

— Но ты же даешь деньги.

— На что?

— На высшее образование для Арины!

И тетя Вера даже засмеялась, словно бы этот вопрос был давным-давно решенный и теперь она удивлялась рассеянности Алены. Как это она может не помнить такой мелочи?

— Погодите, — ошеломленно произнесла Алена, — вы что же, хотите, чтобы я платила за обучение Арины? По триста тысяч в год?

— Триста тысяч — это в прошлом году было. В этом, наверное, еще дороже.

Ничего себе! У Алены не было собственных сбережений. Когда она уезжала из «Дубочков», то как-то очень быстро тратила все, что давал ей муж. А когда она жила в усадьбе, то деньги ей вовсе не были нужны.

— Тетя Вера, а вы хотя бы понимаете, что триста тысяч — это большие деньги. И ведь это только за один год, а потом надо будет снова платить. И ладно бы Арина так уж рвалась учиться. Но сейчас ей уже за тридцать, никакой тяги к знаниям я в ней не замечаю. И я считаю, время для получения высшего образования она упустила.

— Так ты что же… не дашь денег?

— Нет, не дам.

Ох, не надо было Алене это говорить так сразу и в лоб! Надо было как-то уклониться от прямого ответа, сказать, что посоветуется с мужем, что подумает, поищет возможность. Но не отказывать тетке Вере прямо в лицо. Она этого не переносила. И теперь Алене пришлось в очередной раз в этом убедиться.

Тетка Вера поджала свои тонкие сухие губы и высокомерно вскинула брови.

— Правильно мне про тебя говорили, — зло процедила она сквозь зубы, — зажралась ты! Совесть совсем потеряла! Я у тебя об одолжении просила, Арина бы тебе все сторицей вернула, когда получила бы диплом.

— Не получила бы она его ни в жизнь! — тоже вошла в раж Алена. — Даже оплати я ей обучение, она бы все равно до диплома не доучилась. Как вы не понимаете, тетя Вера, в институте учиться надо, понимаете, учиться, за книжками сидеть, а Арина к учению не способна. Разве вы это на примере ее учебы в школе еще не поняли?

— Но в колледже она как-то училась!

— Вот именно, что как-то! А в престижном вузе, куда вы хотите запихнуть Арину, так не получится. Там надо именно что учиться, а «не как-то там».

Но тетка Вера уже сделала для себя выводы и оправданий слушать не желала.

— В общем, мне все ясно. Тебе для нас жалко денег, вот ты и выдумываешь всякие отговорки. Но я тебе не позволю порочить имя Аришеньки. Она у меня самая лучшая, самая любимая, а ты… ты… Ты просто жалкая гадина!

И с этими словами тетя Вера вылетела вон. Алена осталась у себя в кабинете до самого вечера. Она чувствовала, что каша заварилась нешуточная. Тетка Вера была неприятна и в миролюбивом настроении, а уж распаленная и разозленная, она была и вовсе опаснее дракона.

— Хоть бы она свалила от нас! Как же она мне надоела!

Когда вечером Алена все же спустилась вниз, то сразу же почувствовала, что атмосфера в доме перестала быть комфортной. Вся прислуга косилась на нее с явно выраженным неодобрением на лицах. И даже Василий Петрович был какой-то сам не свой. В конце ужина, на котором не присутствовали ни Арина, ни тетка Вера, он подозвал Алену к себе и твердо сказал:

— Делай что хочешь, но чтобы этой бабы и ее доченьки я у нас в доме больше не видел!

— Но ты сам пригласил их погостить у нас!

— А теперь хочу, чтобы они уехали! Обе! Немедленно!

— Немедленно не получится. Разве что отправить их домой на одной из наших машин.

— Тогда завтра. Первым же поездом.

Первый поезд уходил в шесть утра. А чтобы сесть на него, встать надо было около четырех.

— А что случилось? — удивилась Алена. — К чему такая спешка?

— Долго объяснять. И если честно, противно.

— Но что произошло? Я имею право знать.

— Я не хочу об этом говорить. Они твои друзья, вернее, друзья твоей мамы, я это учитываю, но… Но чтобы к утру от них обеих тут и духу не осталось!

Высказавшись так громко, что его могли слышать все в доме, Василий Петрович пулей пронесся к выходу, а через минуту за окнами заурчал двигатель его машины. Алена недоуменно покачала головой. В таком гневе ей доводилось видеть мужа всего несколько раз в жизни. Что же такого могла отмочить тетка Вера, чтобы вывести миролюбивого и обычно весьма снисходительного к слабостям и недостаткам окружающих Василия Петровича?

Идти за разъяснениями к самой тете Вере при всей своей отваге Алена не рискнула. Сегодняшняя их ссора и так уже имела серьезный резонанс. А Арины не было дома, она, по своему обыкновению, проводила вечернее время с Ваней.

— Может быть, дело в этом? Может быть, Васе не нравится, что Ваня встречается с чужой невестой? Он ведь не знает, что никакого жениха у Арины и нет.

Но когда Алена позвонила мужу, он холодно ответил, что это его волнует меньше всего.

— Если Ваньке кто-нибудь начистит рожу за его похождения, то я скажу, что так ему и надо. Но тут дело не в этом!

И больше не пожелал ничего объяснить. Сказал, что занят, хотя рядом с ним слышались звуки музыки, и женский голос интересовался, будет ли Василий Петрович танцевать. Этот голос показался Алене смутно знакомым, где-то ей уже приходилось его слышать. Но ревновать она не торопилась: она знала, где сейчас сидит Василий Петрович. Видимо, желая отдохнуть от тетки Веры, он отправился в развлекательный комплекс, выстроенный недавно у них в «Дубочках». В этом комплексе имелись и ресторан, и клуб, и дискотека.

— Пусть развеется, — решила Алена про своего мужа.

Да и голос пристававшей к Василию Петровичу женщины явно принадлежал уже немолодой особе.

Но раз Василий Петрович не захотел ей помочь, то пришлось Алене обратиться за разъяснениями к кухарке — тете Паше, которую все так звали за ее тяжелую мужеподобную фигуру. По паспорту кухарка была Прасковья, но когда кто-то попытался сократить ее имя до Параши, то немедленно получил здоровенную оплеуху. Больше смельчаков не было, и все стали звать кухарку тетей Пашей, против этого прозвища она не возражала.

С тетей Пашей у Алены сложились самые доверительные отношения. По непонятной причине кухарка любила именно ее, а не хозяина. Все девчонки-горничные были верными вассалками Василия Петровича, это же касалось шоферов, садовника и прочей прислуги. А вот кухарка была целиком и полностью предана одной лишь своей хозяйке. И именно от нее Алена ожидала получить наиболее полную информацию о том, что же такое произошло сегодня между их гостьями и Василием Петровичем, что разгневало последнего до такой степени.

Тетя Паша была на своем рабочем месте, делала заготовки для следующего дня. Но, увидев хозяйку, она не просияла, как обычно, улыбкой, а лишь покосилась на Алену и вновь принялась считать луковицы на столе.

— Одна, две, три, пять… Тьфу ты! Опять сбилась! У вас ко мне дело, Алена Игоревна? А то если нет, то шли бы вы отсюда, не хозяйское это дело — в кухне торчать.

Алена оторопела. Весь вид тети Паши, а особенно ее тон говорили о неприязни и даже враждебности.

— Тетя Паша, что с тобой? — воскликнула Алена. — Я тебя чем-то обидела?

Тетя Паша, сердито сопя, продолжала считать луковицы. Она избегала смотреть в сторону Алены, а лишь перекладывала луковицы с места на место. Длилось это слишком долго для того, чтобы перечесть несколько луковиц. В конце концов терпение у Алены лопнуло, и она рассердилась:

— Да выбрось ты их!

И не дожидаясь, пока кухарка последует ее совету, сама скинула луковицы на пол. Они покатились в разные концы кухни, и тетя Паша растерянно посмотрела им вслед.

— Чего это вы разошлись, Алена Игоревна? — спросила она у хозяйки, но голос у нее звучал уже более мирно. — Овощи-то ни в чем не виноваты. А вы их взяли и расшвыряли. Впрочем, что с вас взять, сами-то вы их не растите, не знаете, каково это — на поле спину гнуть.

— Хочешь обсуждать, кто что может, а кто не может?

— А чего тут обсуждать? Известное дело — вы хозяева, вам и вожжи в руки.

— Тетя Паша, я что-то не понимаю, о чем ты говоришь? Что случилось? Я тебя чем-то обидела?

— Вы-то нет, а вот эта ваша гостья… Ох и вреднючий у бабы язык, я вам скажу!

— Можешь не говорить, — вздохнула Алена. — Я и сама знаю. И что же она говорит?

— Разное.

— Про меня?

— И про вас тоже, — уклончиво ответила тетя Паша, отводя глаза.

Но Алена настаивала, и тете Паше пришлось вкратце пересказать то, что ей насплетничала обозленная Алениным отказом тетя Вера. В принципе ничего нового Алена о себе не услышала, вся информация была ей известна. Вот только соус, под которым она была подана, в корне менял ее вкус. Оказалось, что Алена с детства была злая и завистливая девочка, которая во всем завидовала Арине, даже жадничала отдать малышке свои старенькие и совсем не нужные игрушки. Потом выскочила удачно замуж и совсем забыла о подруге, бьющейся вместе с матерью на грани нищеты. А теперь, когда у самой миллионы, предпочитает тратить их на жиголо, которых подбирает в заморских краях, пока ее муженек — лопух и простофиля, который дальше своего носа ничего не видит и во всем верит профурсетке-жене, зарабатывает для нее еще больше денег.

Впрочем, надо отдать должное тете Паше, в супружескую измену Алены она не поверила. Но вот тот факт, что Алена отказалась дать Арине денег на образование, ее несказанно возмутил.

— А ты хоть знаешь, сколько они просили? — воскликнула обиженная Алена. — Почти два миллиона! И это притом, что я точно знаю: деньги будут выброшены в пустоту. Если бы у Арины были хоть какие-то способности к учению, они бы у нее проявились еще в школе, а не теперь, когда ей перевалило за тридцатник.

Выслушав хозяйку, тетя Паша окончательно смягчилась и только спросила:

— И зачем вы только в гости ее пригласили? Кто она вам? Родственница?

— Какая родственница? Просто подруга моей мамы.

— А с дочкой ейной вы и впрямь так дружили?

— Не дружила я с ней никогда.

— Значит, она вам не подруга?

— Настоящая подруга у меня одна, и ты ее прекрасно знаешь.

— Да, Ингу вашу я знаю, — задумчиво произнесла тетя Паша. — А Арину эту я и впрямь первый раз увидела. Но ведь матушка-то ее говорит, что вы с Ариной подружки просто неразлейвода.

— Но ты же сама понимаешь: будь мы с ней такими задушевными подругами, уж наверное, ты бы ее раньше увидела или хотя бы услышала про нее.

— Так-то оно так, да только баба эта ходит и небылицы свои всем рассказывает. Да так убедительно — многие ей верят. Вот и я тоже поверила, хоть и ненадолго.

— Но теперь-то не веришь?

— Я-то нет, со мной вы поговорили. А другие?

— А с другими ты поговори, убеди их, что моей вины в случившемся нет. Арина уже взрослая, если ей нужны деньги на образование — пусть заработает.

Но, говоря так, Алена уже понимала, что обречена. Даст она Арине эти деньги. Вернее, попросит их у Василия Петровича, поскольку сама ничегошеньки не зарабатывает, а ее новая должность начальника пиар-отдела вряд ли принесет ей большие барыши, учитывая мизерную пользу, которую Алена вносит в общее дело. Но у Василия Петровича она денег попросит. Может, и впрямь образование сделает Арину другим человеком?

До позднего вечера Алена ждала возвращения домой Василия Петровича. Но он как уехал сразу же после того, как велел Алене выставить завтра утром тетку Веру с Ариной из их дома, так до сих пор и не появлялся. Напрасно Алена звонила мужу, он лишь коротко информировал, что до сих пор занят и вернется не скоро. Так продолжалось почти до полуночи, когда Алене надоели эти отговорки, и она пошла спать.

Как ни странно, заснула она быстро и крепко. Наверное, потому что совесть у нее была чиста. И все наговоры, сеть из которых накинула ей на голову тетка Вера, не причинили Алене особого вреда. Да, было немного противно, но в то же время Алена была рада, что эта противная парочка уже через несколько часов свалит из «Дубочков», чтобы никогда больше тут не появляться.

В то же время Алена пыталась поставить себя на место тетки Веры и Арины и задалась вопросом: не встреться ей Василий Петрович, не стала бы и она такой же, как эти две? Ведь нищета способна довести даже самого хорошего человека до полного отчаяния. И все-таки что-то подсказывало Алене, что она никогда не стала бы ссориться с человеком только потому, что он не дал ей денег. Не дал — значит, имел на то свои причины. И если даже просто пожадничал, так это его деньги и его дело, как ими распорядиться.

Насильно, как известно, мил не будешь. Если человек захочет тебе помочь, то он поможет сам, без всяких просьб и понуканий. А если не захочет, то и нечего его к этому принуждать. И уж конечно, мстить человеку за то, что тот обманул ваши возложенные на него надежды, причем сам он об этих ваших надеждах даже не помышлял, просто подло.

С этими мыслями Алена и заснула, уверенная, что все ее беды остались позади. Ах, если бы она только знала, как горько ошибается! Но Алена даже не догадывалась, что ее беды только начинаются, и потому счастливо улыбалась во сне.