I

Андрей Калинин

Сейчас в мире живет поколение людей, чей день начинается с включения компьютера. Их жизнь становится все проще и прогрессивнее, но одновременно в них растет необъяснимое чувство внутренней пустоты.Герои романа ищут ответ на вопрос, как же не потерять свое «I» среди множества лишних и чужих.Книга о свободе и поиске своего пути.

Generation Internet

Шефу около сорока. Он весьма полноват, волосы с легкой сединой, небольшая залысина сзади. Чрезвычайно энергичен. И ещё он часто меня удивляет. Он напоминает мне Путина — яркий пример успешного карьериста. Таковы, наверное, многие из них — министры, руководители банков, прочие топ-менеджеры и начальники помельче. Вроде бы интуитивно понятный человек. Человек одной колеи. Но в то же время, о чём его ни спроси, с первого взгляда не вписывающееся в логику его жизни — о прыжках ли с моста или Ктулху — он имеет на этот счёт своё мнение, его этим не удивишь, он об этом знает. Он как будто соединён с Википедией, тут же выдаст тебе поверхностный ответ. Может поговорить с тобой о каком угодно вопросе и перефилософствовать тебя — в беседе о переселении душ или всемирной истории, он покажет, что владеет темой. Отличие его от тебя в том, что ты увлечён этим, слишком серьёзно относишься к вопросу, ты однобок. И поэтому ты идиот. Если слишком серьёзно относиться к чему-то, на чём нельзя заработать денег — можно выпасть из реальности. Не надо этого делать.

Со мной остаётся Бахулов, мой лучший рабочий друг, человек, без которого было бы беспроглядно скучно трудиться здесь. Мы с Женей опять садимся на свои стулья. Директор смотрит на меня таким взглядом, как будто читает мои мысли. И даже об этой моей мысли он сейчас знает. Они все так смотрят. Наверняка, скажет пару напутственных слов насчёт моего отпуска.

— Егор, вот тебе задание на отпуск. — говорит он.

Бахулов расплывается в улыбке.

— Господин шеф. — говорю.

— Тихо! Не перетрудишься. — И переводит взгляд на Женю, тот зажимает улыбку в кулак.

— Скоро дата, — продолжает босс, — день рождения Интернета.

— Дата, — спрашиваю, — круглая?

— Не круглая. Неважно. — Он делает паузы. Как же он умеет делать эти паузы! — За отпуск напишешь большую статью. Ты у нас любишь это, поглубже, с философией, с драматургией.

— Это точно, — вставляет Женя.

— Напишешь о людях в Интернете. О том, что Интернет вошёл в наши жизни как.

— Лопата в говно, — говорит Бахулов.

— Помолчи, Бахулов! — мягко рявкает шеф, но улыбается, шутка ему понравилась.

— Ты меня понял? — спрашивает. Я киваю головой. Я очень хорошо понимаю всё интуитивно. — Выдели типичных представителей среди этих жителей Интернета.

— Офисный планктон, — говорю.

— Нет. Офисный планктон — это слишком обще. Заройся в проблему, перейди на личности, вычлени яркие образы! Я не зря это тебе поручаю.

— Девочка со 1200 друзьями в Контакте, — помогает Женя.

— Почему девочка? Почему не мальчик? — спрашивает.

— Правильно, — говорю. — Девочка — это как-то органичней. У парней много друзей обычно, если они популярные, медийные личности, пусть и в местном масштабе. А к девочкам добавляются просто за красивую аватарку и они, если не сильно стервозны, не против тех, кто ведётся на их красоту. А что со всем этим хозяйством делать — в принципе не важно.

— Ладно, — соглашается директор, — дальше?

— Эээ, — я торможу, — плюс стопицот?

— Это ещё что такое?

— «+100500», Максим Голополосов, человек, взорвавший русский сегмент Ютуба. Делает обзоры на смешные видеоролики. Молодёжь в восторге, миллионы просмотров, — объясняет Бахулов. — Да. Возьми интервью у стопицот.

— Как же я его возьму? Он в Москве живёт.

— Как-как, — говорит шеф очевидную мысль, — по Интернету! На карандаш.

Ладно, думаю, у него, конечно, и без меня интервьюеров хватает, но почему бы не попытаться.

— Что ещё? — давит Филиппович.

Мы молчим. Он ждёт.

— Мисс Геймер! — выдыхает Бахулов.

Мы вопросительно смотрим на него.

— Девочка из нашего города выиграла московский конкурс, звание «Мисс Геймер России». Я по телеку видел недели две назад.

— Так. И какого хрена этого не было на нашем сайте? — бьёт кулаком по столу шеф.

Женя театрально вжимается в кресло.

— Виноват, шеф, запамятовал.

— Запамятовал. Пива долбануть после работы ты не запамятываешь.

— Ну, это святое.

— Тихо! — и уже мне. — Так. Возьмёшь интервью у этой мисс. Разложишь её по пикселям. Где живёт, чем дышит, сколько времени в Интернете проводит, личную драму в этом разрезе, понимаешь? Наверняка страшная? — спрашивает Бахулова.

— Да нет. Конфетка.

— Тем более. А мужика сто процентов нет. Если в геймерах просиживает. Ну, в общем, ты понял меня? Чтоб живо было, интересно. Открытый финал, так сказать, как ты любишь.

— А называться это всё будет. — мы устремляем взгляды на Женю, — Дженерейшен И! — говорит он.

— Бахуулоов! — тянет шеф, сотрясая кулаком воздух. — Ты гений!

— Да уж, — говорю.

— А знаете, что такое «Generation I»? — спрашивает директор. Он опирается руками на стол, мы инстинктивно наклоняемся к нему. Он наклоняется к нам. Он говорит: — Это Generation X и Generation П², у которых есть триста рублей в месяц на безлимитный Интернет. И они не могут сопротивляться этому.

Бахулов смеётся.

— Вы, — спрашиваю удивлённо, — Коупленда читали?

— А ты что думал?! Самый умный? — подмигивает он мне.

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю в окно.

— У Дурова пусть возьмёт интервью, — подливает масла в огонь мой дружок.

— Он, — говорю, — вроде не даёт интервью.

— Перельман тоже не давал. А евреи взяли. Ко всем подход нужен.

— Так, антисемиты, — вмешивается начальник. — Это вы уже у себя разберётесь. Давайте, идите работать. Егор, жду шедевр! Generation I.

— Можете не сумлевать, чай, оно не в первый раз, — говорю, козыряя ладонью.

Босс усмехается. Выходим из цитадели в коридор.

День пролетел быстро. Хочется сказать, как и любой последний рабочий день перед отпуском, но это вряд ли так. Они разные, эти дни, получаются, — то в суете, то в расслаблении на кресле. Бахулов всё накидывал мне сюжеты для этой статьи. Эта идея и самого меня очень зацепила.

И главное, какое название коллега придумал. Действительно ведь — поколение Интернета. Generation I. Это даже не для статьи название — для целой книги. А что? Вот уеду я куда-нибудь, как Коупленд, и напишу книгу о своём поколении. Только у него было полтора года, а у меня месяц, маловато времени. Да и кто я такой? А с другой стороны, почему нет? А кто должен написать эту книгу? Программист какой-нибудь? Или менеджер Яндекса? И о чём она будет? О битве IT-компаний? Но ведь поколение — оно не на верхушке, оно рядом, во дворах, в автобусах и метро, оно в квартирах, прильнуло к мониторам компьютеров. Оно не имеет толком понятия о HTML, не знает, что стоит за этими тремя W, оно зачастую только максимум и умеет, что убирать прыщи в Фотошопе. Что уж тут полковник. Тут целое поколение, которому никто не пишет. Битвы IT-гигантов тут не так важны. То, что происходит, оно происходит в наших головах. И HTML-код — это просто следствие. Или наоборот — причина? Кто об этом расскажет лучше, чем я — рядовой представитель этого Легиона? Популярный блоггер? Но у него нет на это времени. Ему нужно постить блог, иначе он перестанет быть популярным.

А каковы черты этого самого Поколения И? Наверное, не стоит брать всех подряд, надо вычленить ярких представителей, как сказал директор. Пожалуй. Они ненавидят Интернет. Да. Они понимают, что могли бы использовать паутину с гораздо большей пользой, но не в силах справиться с искушением, поддаются всеобщему вирусу и занимаются всякой ерундой. И от этого агонизируют. Они ненавидят социальные сети, потому что просиживают там время, которое могли бы использовать на саморазвитие. Ну или хотя бы на живое общение. Сколько раз я читал сообщения на стенах или в личной переписке о том, что вся эта виртуальщина мешает жить по-настоящему. Сколько жалоб на проблему и какое бессилие её победить. Надо сравнить Интернет с эпидемией. В моей статье. Или книге. Только разница в том, что в случае с Интернетом не наступит тот момент, когда станет невыносимо больно, то есть когда русский человек идёт к врачу. Или наступит, но для единиц. А значит, болезнь будет медленно расправляться с тобой до самой смерти.

Как яростно звучит. Думали ли об этом люди, зародившие Интернет в самом начале — наверняка нет. О чём-то подобном должен был думать Цукерберг. О том, что семьсот (ладно, половина) миллионов людей будут начинать день с нажатия кнопки питания на ноутбуке, а потом просиживать часами, забывая про дела. И он будет в этом косвенно виноват.

Но надо вернуться ближе к жизни. Я — типичный представитель той группы, о которой выйдет великолепная статья. Или книга. Если уж я со всеми значимыми девушками в своей жизни познакомился виртуально. Да, вначале это был не Интернет — sms-ки. Но механизм в данном случае один — у тебя есть три минуты подумать, что ей ответить. Или самое главное — нет момента твоего смущения, когда ты подходишь к ней и мелешь всякую чепуху, вроде: «Девушка, как пройти в библиотеку?».

Сейчас у многих явные проблемы со знакомством «в реале». И вместо того, чтобы решать эту проблему, они выискивают девушек среди друзей друзей и пихают их в закладки. И я так делаю. И оправдываю себя тем, что на самом деле так даже лучше, я ведь могу видеть их увлечения, интересы и сразу выбирать тех, с которыми вспыхнет искра. С Интернетом всегда так. Ты занимаешься там всякой ерундой, а способ оправдать себя всегда найдётся.

Пару раз в год я забиваю на социальные сети на некоторое время, проветриваю мозги. Чувствуешь себя при этом прекрасно, но тебя свербит ощущение, что жизнь проплывает мимо. Что ты обязательно пропустишь какой-нибудь концерт, выставку или игру в покер. И как раньше люди узнавали о событиях? По телевизору? Я не смотрю телевизор. Мы не смотрим телевизор месяцами и гордимся этим, мы же Generation I! Или другое чувство — что все эти люди или некоторые из них за это время так наобщаются между собой, что их отношения перейдут на какой-то новый уровень, а ты отстанешь, как верблюд от каравана в пустыне. И так как постоянной девушки у меня нет уже довольно давно, в эти периоды Интернет — (вернее, соцсеть-) воздержания наступает воздержание и половое. Это ли не диагноз?!

И с последней девушкой я познакомился, не очень напрягаясь. Я написал: «Как говорится: девушка, можно с Вами познакомиться? Конечно, можно было придумать что-нибудь пооригинальней, но, видимо, я сегодня не в форме.». Она ответила: «Так наденьте её, обожаю мужчин в форме!». Далее недельный обмен остроумностями, встреча, прогулка, моя квартира, секс.

И предыдущие девушки, те, которые действительно много для меня значат, теперь уже как друзья (их две). С ними я познакомился по sms. Несколько лет назад, когда у всех поголовно ещё не было сети, у нас в местной газете был sms-форум. Люди в течение недели слали sms-ки, а потом их печатали в оранжевых квадратиках на двух полосах. Sms о знакомстве, о том, что рок — это хорошо, а попса говно, стихи. Статусы — сейчас понятно, что это были статусы в Контакте или Твиттер. Твиттер был в нашей газете ещё несколько лет назад. Множество людей там перезнакомилось. Кстати, потом, по прошествии пары лет, все они сходились во мнении, что форум превратился в унылое говно. Видимо, это такая черта человечества по отношению ко всему на свете. Или скорее свойство всего на свете — превращаться со временем в говно.

Но я отвлёкся. Две девушки, с которыми я познакомился в этом sms-форуме, естественно, в разные промежутки времени. С ними у меня были потрясающие отношения. По крайней мере, так сейчас мне кажется. Настоящие, с юношеской романтикой, прогулками до утра, сумасбродными поступками, битвами на сосульках. Почему потом этого не было? Может быть, в этом тоже виноват Интернет? Или просто мы были юными?

Примечания

2

«Generation X» — роман канадского писателя Дугласа Коупленда, «Generation П» — роман Виктора Пелевина