Катастрофа

Игорь Ассман

Вы никогда не бывали в бразильских джунглях? И Даже не падали туда с самолета? Вы многое потеряли! Все приключения в книге просто невероятны.

ЧАСТЬ 2. Побег

Глава 1. План

Проснувшись назавтра, оба сразу же обнялись, а потом вышли на солнце. Все было как всегда, и охранник сидел на своем обычном месте.

— Лиза, мне не терпится начать наш второй этап, я так доволен первым.

— Я тоже довольна, — улыбнулась она. — Прошел месяц, Вилл, мы потратили много нервов, но сейчас все совсем по-другому. Даже более того. У меня есть предложение. Мы можем начать говорить о побеге. Но прежде, нам надо услышать, кто и что об этом думает. Я заметила, что по образу мышления мы немного разные, а может и очень разные, но это чудесно. Не зря говорят, что две головы всегда лучше.

— Да, конечно дорогая. Тогда кто начнет? Может, зайдем в вигвам и оставим треугольник для света?

— Пошли. Давай ты начнешь, — улыбнулась она, — ведь ты много раз обходил поселок. И вообще, насчет планов, как мне кажется, мужской ум не заменим. А я потом тоже все скажу, как я вижу и что я думаю. И после этого, мы сможем перейти уже к чему-то конкретному. А сейчас выговоримся, но только, в общем. Как тебе?

— Я не против, только надо настроиться, вернее, отделить конкретное от общего. — Том задумался, — а вообще-то я начну говорить все, стараясь не вникать детали. Просто выскажусь, а потом я очень хочу выслушать тебя тоже.

— Давай, начинай, — Эли уселась в вигваме на подстилку и пододвинулась поближе, — говори все, что тебе придет на ум.

— Ну, во-первых, мне кажется, что способ сбежать, это самое легкое в плане. Мы не связаны, да и охрана к нам уже привыкла, ведь ведем мы себя нормально, и никаких поводов беспокоиться не давали. И хоть наш охранник всегда при нас, он только один, и, в конце концов, связать его, затащить в вигвам и сунуть кляп в рот, с этим справлюсь и я один. — Он мельком глянул на девушку и продолжил. — Хуже всего это джунгли. Бесспорно, нам надо добыть два мачете, ведь без них даже не стоит, и пытаться бежать. Но и с мачете мы пройдем немного. Кстати, нам нужна будет фора во времени, а таковую можно иметь только ночью. Надо не забывать, что это племя охотников, и они наверняка знают ближайшую территорию джунглей не хуже, чем я знаю свою квартиру. Обходя поселок по краю, я заметил очень много тропинок, ведущих в джунгли, и предполагаю, что именно по ним они и расходятся, чтобы проверять свои капканы или ловушки. Но, я представил не только их, а и животных, на которых они охотятся. Тем легче передвигаться по тропинкам, чем прорываться через плотные колючие кусты или путаться в лианах. Там, у болота, я уже попробовал проникнуть в джунгли и знаю, что это такое. Поэтому, мне кажется, что в большинстве случаев охотники ставят свои ловушки, или выкапывают ямы именно на этих тропинках. А нам бы они очень пригодились. Если сбегать, то сразу же после ужина, естественно с едой и водой. Тогда у нас будет около восьми часов форы по времени. Нас хватятся утром, а наша задача уйти как можно дальше. Тропинки ведут во все стороны, и если ты меня спросишь, в какую из них нам бежать, сейчас я тебе ничего не отвечу. Я даже не представляю, где мы находимся, и что нас окружает. А самое трудное, на мой взгляд, это даже не оторваться от охотников, а выжить потом в джунглях. От цивилизации нас отделяет, может тысяча километров, и я не представляю, как их пройти, когда кончится еда. Для меня это самое трудное. Но у меня есть еще две мысли, только мне нужен твой ответ. Ты помнишь ту карту? Мы могли бы как-то найти ваш путь досюда, и возвратиться именно тем же путем, каким вы пришли.

— Карта у вождя, — сказала Эли. — Может я что-то, и вспомню, но прошло уже пять лет, не забывай об этом. Моя память прилично стерлась, да и наш путь наверняка уже зарос опять. Так что не знаю, пригодится ли она вообще, если даже нам удастся каким-то образом выкрасть ее у вождя, что будет крайне нелегко.

— Тогда второй вопрос, — вздохнул Том, — река. В каком направлении она течет? Приблизительно по вашему пути сюда, или наоборот, возвращаясь обратно?

— Трудно ответить, — задумалась Эли, — я только помню, откуда нас примерно привели в этот поселок. Река же, вернее путь к ней, наискосок. Как разобраться, куда она течет? Мне кажется, но не более того, что все же ее течение по ходу нашей экспедиции, а не против. Только ничего гарантировать я не могу.

— Ну и ладно. Мне еще предстоит обязательно увидеть эту реку, то есть дождаться банного дня. Кстати, а почему они не ловят рыбу?

— Ловят, только изредка. Тебя это просто еще не коснулось. Мне кажется, что ближе к вечеру охотники уже представляют, сколько добычи они принесут за день. Иногда, хотя и редко, наверное, ее не хватает, тогда на одном шесте появляется рыба, и довольно много.

— Значит, они все-таки ловят ее? Но это меняет дело. Я не думаю, что они босыми ногами вступают в реку и копьями пронзают проплывающую рыбу. Река опасна и пираньями, и крокодилами, и всякой другой тварью. Значит, у них должно быть что-то типа каноэ, или какой-то плот. В общем, какое-то плавающее средство. И, если мы будем удирать на нем, то по реке это гораздо быстрее, чем сквозь джунгли. Только если ты права в смысле течения, нас может понести еще глубже в дебри Амазонки. Может даже в сторону ее перуанской части, а кто может знать, что нас там ждет? Это надо обдумать. Что еще добавить? — задумался он. — В день, когда мы совершим побег, должна быть яркая Луна, ведь ни фонариков, ни огня у нас с собой не будет. И последнее. У меня такое предчувствие, что нам не надо ждать еще трех месяцев. Время идет и часто не в нашу пользу. Во-первых, чем больше будет развиваться плод у тебя в животе, тем тебе будет труднее идти, а мы не знаем, на сколько месяцев это все затянется. И, во-вторых, я почему-то боюсь шамана, вернее, у него в голове могут возникнуть еще какие-нибудь бредовые идеи, типа экспериментов, и чем они закончатся, это не предсказуемо. Надо рвать отсюда как можно быстрее, хотя и не в спешке. Второго шанса у нас не будет. Вот, наверное, сейчас все. — Том вздохнул и посмотрел на Эли. Девушка была очень задумчива, казалось, что она смотрела на землю, но ничего перед собой не видела.

— Да, — вдруг очнулась она, — ты прав. Если не во всем, то во многом. Теперь моя очередь?

Том улыбнулся и просто кивнул.

— Наверное, ход моих мыслей тебя поразит, но почему-то они не дают мне покоя. С твоей схемой побега из поселка я полностью согласна. Только сейчас держись крепче, я понесу какую-то чушь. — Она бросила взгляд на Тома и продолжила. — В какую сторону нам бежать, это один из главных вопросов. Но здесь я продолжу разговор о нашей экспедиции и вернусь на сто лет назад, может меньше. Тот миссионер составил карту, и даже нарисовал ее на шкуре животного. Представь себя на его месте. Ты в джунглях. Откуда у тебя может быть выделанная шкура какого-то животного? Да, чернила и ручка у тебя могут быть, и бумага тоже. Идя, вернее продвигаясь в джунгли, ты мог бы рисовать свой путь на бумаге, что бы потом так же вернуться тем же путем. Наверное, он заходил в разные племена, ведь есть что-то надо было. Наконец, каким-то образом он нашел то место, может остатки какого храма или часовни. В какой-то момент у него появилась та шкура неизвестно откуда, и он нарисовал карту. Но текст на ее обратной стороне был написан позже, это установила экспертиза. И почему на каком-то неизвестном языке? Я предполагаю вот что. Недалеко от того места, указанного на карте, было или есть какое-то племя, и он жил в нем. Оттуда и шкура. И племя разговаривало именно та том языке, на котором и был написан текст, а значит он жил в племени долго, так как выучил их язык. И довольно свободно, раз мог уделять время той находке, которую сделал или до того, как попасть в племя, или после. И написал он тот текст именно на неизвестном языке только по одной причине, чтобы только какие-то светила науки смогли его прочитать, а не первый встречный. Значит, он нашел что-то действительно стоящее, может и золото тоже, но если бы его текст был доступен первому попавшемуся, сюда бы уже давно полезли охотники за удачей. Он не был дураком. Но самым интересным вопросом, для меня остается один: каким образом эта карта вернулась из джунглей? Тут есть немного вариантов. Или он сам вернулся вместе с картой, а потом умер или исчез. Или каким-то образом она приплыла по рекам, но я не думаю, что у него под рукой была бутылка с пробкой. Хотя неизвестно, что он там нашел среди развалин. Я не верю, что карта передавалась из одного племени в другое, пока не достигла районов цивилизации. Кому из племен это нужно и зачем? Вот, в принципе и все.

Том слушал очень внимательно, и рассказ Эли его действительно удивил.

— Но какое это имеет значение с планом побега? — так и не понял он.

— Я так и знала, что ты не схватишь суть, хотя у меня больше предчувствий, чем доводов, и я тебя понимаю. Первое: до того места нам оставалось около пятидесяти километров, а это не сотни, которые нам придется преодолеть после побега по твоему плану. Если мы достигнем того места на карте, а по воде это несколько дней, хотя через джунгли тоже не так долго, максимум неделя, и мы попадем на место этого миссионера. И если я в чем-то или во многом права, недалеко должно жить какое-то племя. Если они его приняли, и он долго у них жил, значит, могут принять и нас точно также. Хотя много воды утекло с того времени, и многое могло измениться. Но главное даже не в этом. Если племя осталось, то от старожилов можно многое узнать о том миссионере и его судьбе, или хотя бы что-то. Явление белого человека в джунглях это большое событие для племени, которое никогда не видело белокожих. Какие-то сведения должны остаться. А нам нужно будет лишь одно: узнать каким способом сам миссионер или его карта вернулись в цивилизованный мир. Вернее, каким путем. Может оттуда есть совсем короткий и безопасный путь? И мы можем даже остаться там на некоторое время, чтобы набраться сил. И еды, кстати тоже. Помнишь, что сказал насчет тебя вождь этого племени? Что он отпустит тебя, и даст с собой воды и мяса. Почему другое племя не может быть таким же, или более миролюбивым? Тем более, что они уже имели опыт встречи с белым человеком, а миссионеры оставляют в основном хороший след, ведь они умны и благожелательны, и никогда не приходят с оружием. Вот и все, что крутилось в моей голове. А теперь можно перейти к обсуждению. — Она явно выдохлась.

— Да, — задумчиво сказал вслух Том, — это вообще другая цепочка мыслей. Даже интересно, хотя много *но* и *если*. Если мои мысли рвались прямиком к возврату в цивилизацию, то твои начинаются с углубления в джунгли, то есть совсем в обратном направлении. А может тебя, просто интересуют те развалины? — неожиданно повернулся он к ней. — Скажи честно, ведь я тебя пойму.

— Честно, Вилл? Если мы примем мою версию за план для спасения, и достигнем последней точки на карте, то мне будет интересно посетить и развалины. Только поверь мне, что мой интерес будет второстепенным. Разве можно променять интерес на свою жизнь?

— Кое-кто это делал и делает. Случаев не мало. — Он пожал плечами.

— Но это — не мой случай. К тому же не забывай, я рискую как минимум двумя жизнями: моей и нашего будущего ребенка. И твоей тоже. Три жизни взамен какого-то интереса? Нет, дорогой, я бы на такое никогда не согласилась. Можешь отбросить твои сомнения и даже утопить их в болоте.

Последовала долгая пауза, и оба о чем-то размышляли.

— Черт! — улыбнулся, наконец, Том. — Интересная ситуация. Есть два плана абсолютно в разные концы. И пока мы не остановимся на каком-то одном, нет смысла углубляться в детали. Честно говоря, на первый взгляд, мой план мне кажется естественнее, а твой — интереснее. Я сейчас нахожусь просто в каком-то тупике. Единственное, что я чувствую, что река стала для меня чем-то ближе. Естественно, если плыть по реке на каноэ или каком-то плоту, то путь будет быстрее, легче и безопасней. К тому же тропа к реке не имеет никаких капканов или других охотничьих подвохов, ведь туда ходят часто. Ты не могла бы мне рассказать побольше о том участке реки, куда сбрасывают людей, и о другом, где люди моются? Конечно, я постараюсь увидеть их собственными глазами, но….

— Конечно. Представь себе, что ты стоишь на берегу реки на открытом месте, шириной около двадцати метров. Перед тобой гладкая вода, но течение заметно, оно сильнее обычного. Поверни голову направо, и ты увидишь, как река пенится, ударяясь о глыбы торчащих камней, то есть начинаются пороги. По волнам, ты сразу поймешь, что там просто страшно. Течение усиливается, много водоворотов, камней и уклон реки вниз. Даже страшно подумать, что было бы с человеком, если бы он туда попал. Даже не пираньи, а просто эти пороги сделают из человека месиво, и уже на первых этапах. Выжить невозможно. С того места, куда бросали тогда мужчин из нашей экспедиции, до начала порогов, учитывая течение, есть только несколько секунд, и за это время надо не только выплыть, а и понять, куда грести, чтобы не попасть на камни. Это невозможно ни при каких раскладах. Я видела, как они всплывали, но уже или на уровне первых камней, или же ударившись о те же камни. Я видела кровь. Боже, это действительно страшная смерть, и я стояла на ее пороге. — Она отвернулась, но заговорила опять. — Ладно, если ты смог представить эту картинку, представь и другую, в ней нет ни страха, ни крови. От поселка к реке идет широкая, хорошо вытоптанная тропа. Но метров за двадцать или тридцать, когда уже слышен шум реки, она расстраивается на три тропинки. Та, что продолжает тропу, ведет к смерти, вернее к тому месту, которое я тебе уже описала. Налево, идет тропинка к месту для купания. Представь его. Чистый, или расчищенный в джунглях берег, примерно той же ширины, что и другой, с немного пологим берегом и тихим течением, напоминает заводь. Там хорошо и уютно, а в воде тебя не сносит, вернее, течение ты чувствуешь, но совсем тихое. С мужчинами, и даже с женщинами, всегда есть группа воинов. Они заходят в воду и внимательно в нее вглядываются. Если им что-то не нравится, они зразу же дают знак, и все вылезают на берег. Я была там только раз, после рождения дочки, мне сделали одно единственное исключение, а потом запретили это удовольствие. К тому же мое присутствие не нравилось остальным женщинам, и они, скорее всего это высказались, там же на берегу, или потом в поселке. Вот и все. Купание для меня закончилось.

— А третья тропинка? — не выдержал Том.

— Ах, да. Третья вела направо, в сторону порогов. Я никогда по ней не ходила.

— Но у тебя же есть мысли, куда она могла бы везти?

— Да, милый. Я останавливаюсь на том, что она ведет к месту рыбалки. Этому предшествует цепочка рассуждений. Наша экспедиция долго шла к этому месту, где нас взяли, мы переходили или переплывали много рек, речушек и ручейков. Только нам ни разу не попались речные пороги. Насколько я понимаю, это — редкость в джунглях. Но дело не в этом. Те пороги, куда могла вести эта загадочная тропинка, где-то заканчивались, и мне кажется, что не так уж и далеко. А теперь представь, что через эти пороги проходит и та же самая рыба, и другие плавающие животные или живности. Может многие из них как-то и выживают, но трудно представить, что им это удается без каких-либо ранений, а значит, после порогов они попадают опять в чистую спокойную воду хоть немного, но окровавленные. А многие, наверное, мертвыми. Мне кажется что там, где кончаются пороги, их должны ожидать и крокодилы, и пираньи, и многие другие рыбы и животные. Просто идеальное место для рыбалки с копьями. И еще одно. Когда добычи охотников не хватает, те, кто отправляются на рыбалку, за два часа приносят такой улов, что он еле помещается на вторую жердь. Где за такой короткий промежуток можно столько набить рыбы? Это должно быть необычным местом.

— Тогда почему же они ходят на рыбалку только в крайних случаях?

— Все просто. Они не любят рыбу. Только мясо. Да, они едят ее, но без всякого удовольствия. Вот и вся причина.

— Значит, то предполагаемое место после порогов кишит, чем только можно. — Задумчиво произнес Том. — И босиком они там, в воду не полезут, это безумство. Должен быть или плот, или каноэ. Хоть что-то плавающее. Да, цепочка твоих рассуждений имеет смысл, но это надо проверить. И сделать это смогу только я, быстрее бы настал банный день.

— Он настанет, — шепнула Эли, — вот-вот настанет, ведь прошел месяц.

— Ладно. Тогда я подумаю и подготовлюсь. И ты знаешь, если там действительно есть что-то на плаву, я, наверное, буду за твой план. Проплыть пятьдесят километров по реке, это не пятьсот километров пешком, пробираясь через джунгли. Естественно я не знаю, что будет там, потом, если мы достигнем последней точки на карте. Но это — возможная передышка, и никакой за нами погони из этого племени. Остается рассчитывать на всевышнего, чтобы нам не попалось какое-то другое кровожадное племя. Хотя без племен нам все равно не выбраться, ведь есть что-то надо, а охотника не получится не из меня, не из тебя, и без огня даже охота не имеет смысла, я не смогу есть сырое мясо. Конечно, будут фрукты, но насколько мы с ними протянем? Ты умеешь взбираться на пальму?

— Нет. — Улыбнулась она. — Никогда не пробовала.

— Я тоже. Значит, остановимся на твоем плане, хотя бы на время. Лиза, я поражаюсь, как ты могла до этого додуматься!

— Я сама не знаю. Просто это сидело у меня в голове, а потом стало как-то понемногу складываться. Вот я и высказала.

— Чити! — вдруг послышался голос извне, и оба узнали охранника. — Тот просил или приказывал ему выйти, сказав, что мужчины идут купаться.

— Боже, — перекрестилась Эли, — мы ведь только об этом говорили. Но ты же еще ничего не обдумал?

— По дороге подумаю, — сказал он и, поднявшись, направился к выходу.

Глава 2. Важные детали

Охранник стоял недалеко от входа и ждал. Увидев Тома, он показал куда-то копьем, и тронулся первым. Они шли по просеке и уже прошли поворот, когда Том увидел небольшую группу мужчин. Это были старики, и то не все. Значит, с охотниками и с воинами ему было не место. — Ладно, — подумал он. — Может это и к лучшему.

Встретили его безрадостно, но равнодушно. Уже это ему понравилось. С ними было еще три охранника, вернее, воина. Всем составом группа направилась прямо к ближайшим джунглям, и в одном месте он заметил небольшую тропинку, уходящую вовнутрь. — Странно, — подумал он, как я ее не заметил, когда обходил территорию, в поисках того растения? Хотя, он тогда смотрел себе под ноги, а значит, просто был невнимателен, или его голова была занята другими мыслями.

Тропинка неожиданно расширилась и превратилась в хорошо утоптанную тропу, позволяя двигаться парами. Двое воинов шли впереди всех, а двое других замыкали группу, прямо за его спиной. Он шел последним и в одиночестве. Том не знал, как далеко надо было идти, но присутствие за спиной воинов совершенно не оставляло ему никаких шансов свернуть на развилке направо. Это было бы непростительной глупостью. Старики двигались медленно, и то, что их было немного, говорило, что остальные просто бы не выдержали такого пути, видимо они были очень старыми и дряхлыми.

Приблизительно через час показалась именно та развилка, о которой совсем недавно рассказала ему Эли, и группа свернула налево. Том просто кинул взгляд на таинственную правую тропинку, но кроме джунглей ничего не увидел. Как и все он покорно свернул налево. Они быстро вышли к реке, и Том удивился, как точно описала это место Эли. Река была не узкой, и не широкой. Метров двадцать или чуть больше. Все остановились на берегу. В этом месте действительно было что-то похожее на заводь. Сначала в воду зашли все четыре воина, по парам, оставив между ними кусок реки для группы. Старики заходили в воду, не снимая поясов, но каждый сначала нагибался и что-то брал в руку. Дошла очередь и до него. Он тоже нагнулся, и черпанул рукой какую-то кашицу, похожую на глину. Она была светло-рыжего цвета, и водянистей, чем обычная глина. Вода была теплой, и течение еле чувствовалось. Все, кроме воинов, сначала слегка окунулись, держа глину в руке над головой, а потом, подойдя ближе к берегу на мелкоте, стали обмазываться глиной. Том в точности повторял то, что делали они, но краем глаза наблюдал и за поведением воинов. Люди их не волновали, они действительно застыли, вглядываясь в воду, и вели себя как отрешенные, выполняя поставленную перед ними задачу. Ему нравилось, что он слышал и понимал все разговоры между стариками, но в них не было ничего интересного. Купание затянулось на полчаса, некоторые уже брели и выходили на берег, как вдруг один из воинов, стоящий в паре с другим дальше всех, неожиданно заорал. Именно заорал, а не закричал. Том бросил взгляд в его сторону и испугался, ему показалось пятно крови прямо на воде у ноги этого воина. Второй крикнул два слова, которые означали крокодил и на берег, и бросился помогать своему напарнику. Началась давка. Двое других воинов по воде спешили к своему товарищу, но сталкивались со стариками, которые в ужасе пытались побыстрее выбраться на берег. И даже уже на берегу некоторые не остановились, а пытались бежать по тропинке обратно. Том оценил ситуацию: лучшего шанса придумать было нельзя, и он мгновенно выбравшись на берег, бросился по тропинке, обогнав пару старых обезьян. Он летел как на крыльях и быстро достиг развилки. Естественно, он не остановился, а уже бежал по той незнакомой тропинке, не обращая внимания, как некоторые выступающие кусты больно цепляли его кожу. Тропинка казалось ему бесконечной, но вдруг за очередным кустом перед ним открылась река. Первое, на что он бросил взгляд, было что-то наподобие плота, то есть бревна и просто жерди связанные между собой лианами. Он находился наполовину в воде, а другая лежала на берегу, но толстая и длинная лиана, привязанная одним концом к плоту, а другим к ближайшему дереву, была надежной подстраховкой. Окинув эту часть реки еще раз, он бросился обратно. Его сердце готово было выпрыгнуть, а руки болели из-за царапин, но наконец, он вылетел на перекресток и, столкнувшись с кем-то, повалился на землю. Тут же подбежал один из воинов, помогая подняться одному из стариков, с кем столкнулся Том. После этого, показались еще двое воинов, они несли на руках того беднягу, которого укусил крокодил. Он был без ноги, вернее без ее нижней части, и хоть к ране и был примотан какой-то лист, за ними тянулся кровавый след. Цепочка растянулась, все шли назад. К счастью, в этой ситуации никому не было дела до царапин на теле Тома, а его отсутствие никто не заметил. Но в поселке их уже ждали, каким-то образом весть донеслась туда сразу же, как случился инцидент, им навстречу уже шла группа охотников. Том заметил эту деталь и задумался. — Видимо, кто-то из охотников нес еще и обязанности разведчика, или что-то в этом роде. Именно один из таких и обнаружил тогда крокодила в петле, а потом привел за собой остальных.

Эли с нетерпением ждала его. Увидев царапины, она направилась к их новому охраннику, но Том ее остановил.

— Лиза, пусть никто их не увидит. Нам не нужны проблемы.

Потом он ей все рассказал, все, что случилось, и она вдруг облегченно вздохнула.

— Дорогая, на этот момент я принимаю твой план без всяких сомнений. Плот есть, и я знаю где. — Том еще тяжело дышал. — Он очень примитивен, но двоих точно выдержит. Можно переходить к деталям.

— Сначала сходи на обед, — задумчиво напомнила она, — и отдохни. А потом будем думать дальше. И спасибо за доверие.

У кострища на земле лежало много фруктов, но людей почти не было. Слух о происшедшем собрал их в одну кучу там, за поворотом. Но ему было безразлично, хотя картина человека с откушенной ногой еще стояла в его глазах. В чем-то это племя было мужественным. То есть как охотники, так и воины честно и мужественно выполняли свою работу.

Пообедав, он прилег на свою постилку в вигваме и быстро заснул.

Его разбудила девушка только тогда, когда настало время ужина. Весь конец дня они провели просто в разговорах, не касаясь ни планов, ни их деталей. А спать легли по разным сторонам вигвама.

Естественно, Том проснулся рано и, стараясь не разбудить Эли, выбрался из вигвама. Но все же он ее разбудил. Обняться после сна уже вошло у них в привычку, и, умывшись и приведя себя в порядок, оба сидели на траве у входа в вигвам.

— Дорогая, план есть, он согласован и принят. — Сразу же начал он. — Можно переходить к деталям, но пока к самым важным. Нам нужны два мачете и карта. Потом поговорим о еде и воде. Как нам достать два мачете? А карту? Ума не приложу.

— Я тоже, — призналась та. — Мачете есть только у охотников. Не знаю, оставил ли себе вождь хоть одно из них. Карта или у вождя, или у шамана. Пропажа мачете поднимет полный переполох в племени, и подозрения сразу же лягут на нас. А вот насчет карты я так не думаю. Никто не будет изучать ее пять лет каждый день без исключения. Она лежит, скорее всего, заброшенная и покрытая пылью.

— Тогда, следуя логике, надо придумать что-то из рук выходящее, и заняться картой. Кстати, она нам нужна только, чтобы обоим на нее посмотреть один раз и запомнить. Я не думаю, что….

— Нет, дорогой. По плану она нужна нам с собой. Карта, это как вещественное доказательство, или поручительное письмо того миссионера. Она должна оказать нам добрую и важную услугу. Разве не так?

— Опять ты права, — Том улыбнулся. — Что бы я делал без тебя, милая?

— А я без тебя?

Они обнялись, и сразу же задумались опять, и было над чем.

Прошли две недели, но ничего на ум не приходило. Да, они знали, что мачете есть только у охотников, и в каких хижинах те спят. Они пришли к единому мнению, что те естественно не спят с мачете в руках или за поясом, а складывают их, а утром, отправляясь на охоту, берут их с собой. Кроме кражи, на ум ничего не приходило. С картой было то же самое. Они даже не знали, находится ли она у вождя, или у шамана. Все это начало бесить Тома, и в один день он сорвался.

— Лиза, я не могу сидеть без дела. Я думал, что план — это самое главное, но теперь я чувствую себя как последний дурак. Хоть иди и воруй ночью их мачете, а потом заодно и обчисти хижину вождя, а может и шамана. Как такие две умные головы, какие есть у нас, заклинило и, причем серьезно? Меня иногда начинает трясти от бессилия.

— Я тоже долго засыпаю, — грустно призналась та. — Но мы оба знаем, что вот так пойти и украсть, это явное безрассудство. Я ничего не могу добавить, милый.

Еще через неделю Том вдруг спросил:

— А что если ты пойдешь прямо к вождю, и пожалуешься на меня, что у нас много времени, и я не перестаю приставать к тебе с вопросом, куда ты шла с остальными мужчинами? Скажи, что у вашего главного была какая-то карта, но ты ее никогда не видела. Сошлись на простое любопытство, мол, нет, так нет, просто я тебя уже забодал этим вопросом, и не верю, что ты могла не знать, куда идешь. Может это и не идеальная мысль, но вождь прост, почему бы не попробовать? Можем пойти вместе и разыграть спектакль, что я на тебя неимоверно зол и не доверяю ни единому твоему слову? Я сам сыграю это, и сам наговорю кучу чего. Мне просто ничего лучшего так и не приходит в голову.

— Но если мы заикнемся о карте, а потом додумаемся, как ее похитить, то даже дурак поймет, кто это сделал. — Она задумалась. — Шанс, конечно, есть, но если сорвется, то карта станет еще недосягаемее.

— Может нам повезет, и мы хоть поймем, находится ли она у вождя или нет. — Том тяжело вздохнул. — Я тебя понимаю. Время уходит, и если мы так и будем тянуть, то….. Милая, я просто устал от бессилия. — Грустно закончил он. — А о мачете у меня вообще нет слов, нам ничего не остается, как выкрасть их поздно вечером прямо перед побегом. Другого варианта нет даже на горизонте.

Эли не ответила, только к ночи она вдруг согласилась. Видимо безысходность душила ее не меньше.

— Вилл, только спектакль должен получиться, более чем натурален. Давай-ка попробуем, — предложила она.

В течение двух часов они репетировали, а потом только улеглись спать.

Назавтра, ближе к полудню, они послали к вождю одного из охранников с просьбой принять их, и тот вернулся с положительным ответом. Пока они шли, Тому удалось лишь узнать, что вождь один, но и этого было достаточно. Они оба нервничали, но старались держать себя в руках.

Вождь был немного удивлен их визитом. Весь удар Том решил взять на себя, а Эли лишь печально смотрела в пол.

— Великий вождь! — Начал он с почтением в голосе, и, естественно на местном языке. — Придти к вам было моей инициативой, извините нас за беспокойство. Но эта женщина стала мне противна, а она носит моего ребенка. Я даже думал попросить вас отселить ее от меня, настолько она мне противна. — Голос Тома начал накаляться, а у Эли появились на глазах слезы. — Я подумал, что если вы с вашим умом и дальновидностью не решите наш вопрос, то его не решит никто на этом свете. — Он замолчал и еще раз поклонился.

— А в чем вопрос? — удивленно спросил тот, подавшись немного вперед. — И почему ваша женщина плачет?

— Я очень попрошу вас поставить себя на мое место. — Том все больше входил в роль, и в его голосе звучала неподдельная искренность. — Разве можно жить с женщиной, которая врет мужчине? Пусть мы с ней с виду одинаковы, но я же мужчина, а она женщина. — Он гневно посмотрел в ее сторону.

— Врет? — удивился вождь. — В чем?

— Мы живем с ней в одном жилище, и, естественно я хотел бы знать самый простой вопрос. Как она вообще сюда попала? Разве это что-то плохое, что я об этом спрашиваю?

— Нет, — вождь так и не понимал смысл беседы. — Я сам могу рассказать, как ее и остальных мужчин привели в мое племя.

— Вопрос в другом. Я спрашивал ее и не раз, как она вообще попала в эти места? Куда они все шли и зачем? И знаете, что она мне всегда врет? Что не знает, зачем и куда они шли. Что была какая-то карта у их вождя, но она ее не видела и вообще ничего не знала. Разве в это можно поверить?! — Он расходился и не на шутку. — Как этого можно было не знать? И причем здесь какая-то выдуманная карта? Вы бы лично поверили, если бы были на моем месте? Она врет, от начала и до конца. Нельзя не знать, куда шли все ее люди, и зачем. А про карту можно просто придумать. Я ей не верю, она хуже самой облезлой птицы, она как червяк, она….

Конец ознакомительного фрагмента.