Талисман десанта

Сергей Зверев, 2012

С самого начала афганская операция майора Лаврова и его группы спецназа ВДВ пошла наперекосяк. Там, куда должны были десантироваться воины, неожиданно оказались моджахеды. Группу обстреляли еще в воздухе, в результате чего была утеряна связь с Центром. Отряд спецназовцев понес тяжелые потери. Но задание – найти и эвакуировать двух российских разведчиков – должно быть выполнено в любом случае. Неизвестно, чем закончилась бы эта смертельно опасная операция, если бы не неожиданная встреча в афганских горах Лаврова с человеком, давно считавшимся погибшим...

4

Джип присоединился к колонне уже перед самым поселком, в котором были зафиксированы случаи заражения холерой. Встречали врачей настороженно. У низких глинобитных домов стояли исключительно мужчины, они исподлобья смотрели на проплывавшие по пыльной улице блестящие трейлеры и грузовики; женщины выглядывали в щелочки между ставнями. Дети вели себя более непосредственно. Забравшись на крыши своих жилищ, они махали руками и строили рожи.

Колонна выехала на центральную площадь селения. Десяток овец, мирно пощипывающих до этого травку, испуганно шарахнулись в боковую улочку.

— Ну вот мы и на месте, — проговорила Даринка.

Машины занимали свои места. Их выстраивали в кольцо так, чтобы трейлеры образовали внутренний дворик, в котором ставили палатки. На флагшток подняли флаг миссии.

Полицейские тем временем медленно катили на машине по улицам поселка и через громкоговоритель оповещали жителей, что всему населению необходимо пройти вакцинацию. Стоило автомобилю показаться в конце переулка, как тут же захлопывались ворота и двери, закрывались ставни. Малообразованные селяне явно не горели желанием испробовать на себе достижения западной цивилизации.

Полицейская машина вернулась к трейлерам. Жирный полицейский опустил стекло и подозвал к себе Ирвинга. Тот подошел вместе с Даринкой.

— Я сделал все, что мог, — доложил страж порядка. — Только эти неграмотные крестьяне вряд ли придут сами. Кто-то им уже успел внушить, что делать вакцинацию вредно. Был бы у меня десяток людей, я бы согнал всех силой. Сделали бы вы свою работу и уехали, а так…

— Насилие — не наш метод, — почесал висок рыжий ирландец. — Придется действовать по-другому. Офицер, объявите в поселке, что всем пришедшим на вакцинацию будут бесплатно выдаваться предметы гигиены, стиральный порошок, мука, макароны.

Сладкое слово «халява» срабатывает во все времена, во всех странах и во всех культурах. Вскоре население стало стекаться к автомобильному городку миссии. Мамаши в паранджах привели детишек. Отцы семейств держались в стороне. Некоторые пришли с тачками, ведь семьи были традиционно большими, а «халявные» продукты и стиральный порошок выдавались даже на грудных младенцев в том же количестве, что и на взрослых.

Даринка сидела в просторной палатке, приветливо улыбаясь входящим. В ее обязанности врача-вакцинатора входило обслуживать женщин и маленьких детей. За ширмой расположился Милош, к нему направлялись взрослые мужчины. Гора использованных шприцев росла.

Ирвинг вел учет; как оказалось, находились желающие пройти вакцинацию дважды и получить двойной подарок от миссии.

— Объясните им, что двойная доза опасна для жизни, — просил ирландец полицейского.

— Я уже объяснял, и не раз. Тут такая бедность, что за мешок муки они готовы дать укусить себя гремучей змее.

Возле выхода из палатки стояли поддоны. Счастливые селяне грузили на тачки, взваливали на плечи мешки с мукой и сахаром, картонки с макаронами и стиральным порошком, не брезговали и туалетной бумагой. Особым спросом у детей пользовались презервативы. Они тут же разрывали упаковки, надували их и с радостными криками бегали по площади. Ну откуда им было знать об истинном предназначении этих «воздушных шариков»…

Даринка сделала очередную вакцинацию мальчику лет пяти и с удивлением посмотрела на вход. Почему-то никто не спешил зайти в палатку. Милош выглянул из-за ширмы:

— Там снаружи какой-то шум; кажется, назревает скандал. Может, продукты между собой не поделили? Только этого нам не хватало…

Даринка стянула латексные перчатки, бросила их в пакет для мусора и вышла под солнце.

Милош оказался прав: назревал скандал, только совсем не из-за продуктов. На краю площади стоял седобородый старик в чалме зеленого цвета, что в мусульманском мире может означать одно из двух: или ее обладатель является прямым потомком пророка Мухаммеда, или недавно совершил хадж в Мекку. В случае с этим стариком скорее всего — первое. А значит, он был непререкаемым религиозным авторитетом для соплеменников. Старик в длинном халате опирался на деревянный посох, его глаза сверкали фанатичным блеском. Он картинно вскидывал руку над головой, и его зычный голос разлетался над площадью. Односельчане обступили фанатика, слушали, пристыженно опускали головы. А он указывал на машины миссии и продолжал свою проповедь. Рядом со стариком стояла молодая стройная женщина в парандже и держала за руку мальчишку лет двенадцати. Судя по возрасту и близости, в которой находилась от «пророка», она годилась старику в дочери. Ее темные, как маслины, глаза испуганно и виновато смотрели на собравшихся людей.

— О чем он говорит? — поинтересовалась Даринка у полицейского.

Тот протяжно вздохнул:

— Говорит, что ваша миссия — порождение шайтана, вы присланы западными странами, чтобы травить мусульман. Что каждый, кому вы сделали инъекцию, не проживет и двух дней. Будто бы в предыдущем поселке, который вы посетили, уже все умерли. И даже некому погребать мертвецов, обглоданные человеческие кости таскают по обезлюдевшим улицам шакалы и собаки… Он много еще чего говорит, но суть такова — вы не врачи, а подлые отравители. Даже мука ваша и макароны с минералкой — отравленные. Вот все и боятся.

— Надо что-то делать, — задумалась Даринка. — Вы поможете мне, станете моим переводчиком?

— Могу попытаться, но, боюсь, спорить с ним бесполезно. У него зеленая чалма, и мои офицерские погоны — ничто по сравнению с ней.

— И все же… — Даринка решительно двинулась к собравшейся толпе, пробралась к старику.

Тот гневно посмотрел на нее и смерил взглядом полицейского, тот сразу же «потух». Затем последовала гневная тирада. Старик явно призывал односельчан не верить всему, что может сказать Даринка. Но она все же сказала:

— Мы пришли помочь вам, приехали спасти вас и ваших детей. Я могу показать бумаги и разрешения, выданные вашим правительством…

Полицейский стал переводить, но старик простер руку, останавливая его, тот замолк. И тут молодая женщина в парандже покрепче сжала руку сына и свободно заговорила на чистейшем английском:

— Меня зовут Мириам, я дочь этого уважаемого человека. Он хочет, чтобы для односельчан ваши слова переводила я, а не полицейский. Вы согласны?

Даринка и представитель власти опешили. Услышать из уст забитой провинциалки идеальный в литературном отношении английский было так же неожиданно и нереально, как обнаружить на берегу здешней речушки загорающих топлес мусульманок в стрингах, попивающих в компании своих бойфрендов пиво и джин-тоник.

Даринка почувствовала, как полицейский за ее спиной спешит покинуть толпу. Кое-где среди людей маячили головы сотрудников миссии, и это обстоятельство обнадеживало.

Пока Даринка выходила из ступора, Мириам тихо произнесла, обращаясь к ней одной:

— Я училась на Западе, окончила университет. Я не верю в то, что буду вам переводить… — Женщина осеклась, седобородый отец в чалме гневно посмотрел на нее.

Даринке второй раз пришлось выслушать историю о том, как коварные западные правительства решили извести мусульман отравленными инъекциями и продуктами. Но, переводя слова отца, Мириам умудрилась, вкрапливая короткие фразы, рассказать Даринке и историю своей жизни. О том, как она вышла замуж за местного бизнесмена, как уехала с ним на Запад, окончила университет в Эдинбурге. Муж пару лет назад погиб в автокатастрофе. Согласно завещанию, Мириам повезла хоронить его на родину. А после похорон отец-фанатик просто не отпустил ее с сыном назад в Европу. На время Мириам пришлось приостановить рассказ — отец уже подозрительно стал прислушиваться к ее словам. Даринка приподняла ладонь. Вся толпа притихла. Часть селян смотрела на сербку с ненавистью, часть — с надеждой.

— Хорошо, я все поняла, — Даринка старалась, чтобы голос звучал мягко и ласково. — Мы уважаем ваши законы и традиции, чтим вашу веру. У мусульман и христиан один Бог. Кто-то, кто хочет поссорить нас, распустил нелепые слухи о нашей миссии. И я сейчас докажу вам, что этот уважаемый старик заблуждается.

Мириам перевела. Старик скептически ухмыльнулся в седую бороду. Мол, всякий преступник пытается выгородить себя, придумает оправдание, выкручивается. Даринка предложила вместе со стариком и другими уважаемыми людьми направиться в палатку, где делали вакцинацию. Уже прошедшие ее подтвердили, что ампулы врач доставала из этой самой коробки.

— Выберите сами ампулу и шприц, — предложила Даринка старику.

Потомок пророка понял, что попал в западню, но дороги назад у него не было. Он перебирал ампулы, звенел ими, глядел на свет. Наконец протянул Даринке.

— Скажешь всем, что ампулу выбрал твой отец, — обратилась сербка к Мириам, — и пусть другие старейшины подтвердят это людям.

Даринке удалось взять ситуацию под контроль; она устроила неплохой спектакль, а ведь до подобных действ охочи во всем мире. Телесериалы были недоступны жителям глухого селения, а потому они с удовольствием следили за разыгрывавшимся на их глазах реалити-шоу.

Сербка при всем честном народе вколола себе вакцину в руку, после чего проглотила пригоршню сахара-песка, съела ложку муки и запила это все минералкой из груза гуманитарки. А напоследок пообещала, что миссия задержится в поселке на несколько дней, чтобы все могли убедиться: ни она сама, ни кто-либо из селения не умрет.

Старик почувствовал, что упустил инициативу. Толпа в своем большинстве перешла на сторону медиков из миссии «Врачи без преград». Сербка решила добить обладателя зеленой чалмы. Не потому, что не любила религиозных фанатиков, а из чувства женской солидарности — рассказ Мириам поразил ее до глубины души.

— Кто не хочет проходить вакцинацию прямо сейчас, может этого не делать, — заявила Даринка. — Каждый все равно получит свою часть гуманитарной помощи. Завтра ждем вас снова.

Глаза Мириам блестели благодарностью, когда она перевела это. Толпа, забыв о потомке Мухаммеда, бросилась к поддонам. Вскоре крестьяне тараканами расползлись по своим домам, унося на себе мешки, картонки, стиральный порошок и упаковки с минералкой. А Мириам, схватив сына на руки, успела шепнуть Даринке:

— Дайте знать обо мне и моем сыне в британском посольстве. Пусть вытащат нас отсюда.

Старик остался стоять рядом со своей дочерью и внуком, с ненавистью глядя на трейлеры и флаг гуманитарной миссии. Вокруг них по площади бегали детишки с туго надутыми презервативами.

— Ты молодец, Даринка, — похвалил свою сотрудницу ирландец Ирвинг. — Я уж думал, что нам придется несладко. Приглашение в закрытый паб по возвращении в Исламабад остается в силе. За угощение плачу я, и это не обсуждается.

— Не откажусь, мистер Ирвинг, — согласилась Даринка.

— А пока мы все заслужили отдых до утра. Могу предложить вам с братом распить бутылочку виски в моем трейлере. Снять напряжение не помешает.

— И я это слышу от медика! — засмеялась Даринка. — Вы же знаете, что вакцина и алкоголь несовместимы. Мне нельзя пить три дня. Даже если у меня завтра просто поднимется температура или появится аллергическая сыпь, жители поселка сперва линчуют всех в нашей миссии, а потом начнут готовиться к массовым похоронам.

Наступили сумерки. В поселке слышался лай собак, блеяние овец. Местные жители старались не выходить на площадь, где расположились лагерем европейцы. Если кому и нужно было пересечь ее, то человек шел окружным путем, с опаской издалека посматривая на светящиеся окна жилых трейлеров, прислушиваясь к тарахтению передвижной электростанции.

Ирвинг в одиночестве потягивал виски и тупо пялился в экран плеера, просматривая недавно присланные женой любительские съемки празднования дня рождения дочери. В больших наушниках на его голове звенел смех детей.

Окно трейлера Йовановичей светилось сразу тремя цветами — вместо занавески в нем использовался сербский флаг. Даринка сидела на узкой тахте, поставив рядом с собой компьютер.

— Роуминг есть, но хреновый, — говорила она, щелкая клавишами. — Сейчас все и узнаем.

— Мы играем с огнем, — в очередной раз предостерег сестру Милош. — Продолжать работу, когда находишься на грани провала, слишком рискованно. Ну почему ты отказалась от эвакуации, когда неделю тому назад «центр» предложил нам уходить из Исламабада?

— Я до конца не уверена, но, по-моему, за нами в столице установили слежку. Целый день я потратила, водя их за собой по городу. Если бы мы попытались бежать из столицы, нас бы уже схватили.

— Они тоже не уверены в своих догадках, потому и осторожничают. Только поэтому я согласился с тобой довести нашу миссию до конца. Теперь, когда у нас в руках последняя партия образцов, будет понятна динамика работ на объекте.

— Когда они убедились, что мы не дергаемся, не нервничаем, а спокойно отправляемся с очередной миссией, то и отцепились… Все, есть коннект! — радостно воскликнула Даринка, просматривая страничку какого-то форума.

Милош заглянул на экран через плечо сестры. Его лицо осветили синеватые сполохи монитора.

— Значит, нам уже не предлагают эвакуацию.

— Да, братик. Это уже не предложение, а приказ, который не обсуждается. А потому…

Даринка не успела договорить — за занавешенным окном трейлера раздался осторожный стук в стекло. Брат и сестра переглянулись.

— Они бы не стучали… — проговорила женщина.

— Как знать. Будь осторожна.

Даринка отодвинула занавеску. От стекла испуганно отпрянула молодая женщина. Теперь паранджи на ней не было. Рядом с ней стоял ее сын.

— Мириам? — удивилась сербка и быстро открыла дверь трейлера. — Заходи! Что случилось? Почему в такое время ты не дома и с ребенком?

— Закройте на замок, — сказала Мириам.

Даринка усадила ее сына на тахту, тот тут же заинтересовался компьютером.

— Не трогай, — предупредила сербка.

— Почему? — тут же спросил подросток. — Это компьютер. У нас такой в Шотландии был, я помню.

— У меня там работа на экране. Он не для игрушек, — строго предупредила сербка, и это подействовало.

— Надо спешить, — торопливо заговорила Мириам. — Вам всем угрожает опасность.

— Ты не преувеличиваешь? — прищурился Милош.

— Вы все должны немедленно уехать отсюда, иначе вас убьют.

Предложение казалось бессмысленным, но только на первый взгляд. В самом деле, сегодняшним вечером Даринке удалось склонить местных жителей на свою сторону, их задобрили подарки, «халява» светила и в ближайшие дни. Однако следующая фраза Мириам, казалось, все прояснила.

— Уезжайте, возвращайтесь в столицу прямо сейчас. И заберите нас с собой.

Даринка и Милош переглянулись и зашептались по-сербски.

— Ты понимаешь, что ей от нас надо? На что она нас подбивает? — избегая глядеть на Мириам, буднично произнесла Даринка.

— С точностью до ста процентов. Ей просто не терпится добраться до британского посольства в Исламабаде. Ты на ее месте поступила бы точно так же. Она нас провоцирует. Ей наша миссия до сиреневой звезды, себя и ребенка спасти хочет.

Мириам тревожно прислушивалась к разговору медиков, не понимая ни слова, а затем вцепилась Даринке в руку.

— Я не обманываю вас. Мой отец — религиозный фанатик. Он водит знакомство со страшными людьми, может внушить им все, что угодно. В окрестностях полно боевиков-повстанцев. Бунты на религиозной почве случаются здесь каждый год. Вы только послушайте, посмотрите: в поселке ни одного огонька, все ворота, двери и ставни закрыты. Почему? И мне отец сказал не высовываться на улицу, а сам ушел в горы.

Даринка и Милош приоткрыли окно трейлера. В утопающем в темноте поселке слышался только лай собак. Стало тревожно.

— Собаки лают, когда чуют чужих, — тихо произнес Милош.

— Дед догадывается, что мы хотим убежать, — сказал сын Мириам.

— Ты ему что-нибудь рассказывал? — склонилась к нему его мать.

— Нет. Он спросил, о чем я мечтаю. Я честно ему ответил, что мечтаю о Шотландии. И хочу там жить с мамой. Еще хочу, чтобы у меня был компьютер, такой, как у вас. Тогда дед очень рассердился.

— Вот видите, — взмолилась Мириам. — Мой отец очень недоверчивый и жестокий человек. Он готов уничтожить любого, кто встанет у него на пути.

Угроза показалась нешуточной. Сербы были в курсе местных реалий. В Пакистане, особенно в провинции, существовала масса исламских фундаменталистов, недовольных политикой светских властей. Религиозные бунты случались часто. Жестокие и беспощадные. В первую очередь они были направлены против европейцев и местных сил правопорядка.

— Похоже на правду, — призналась Даринка.

— Уезжайте быстрей, поднимайте тревогу! — обеспокоенно заговорила Мириам. — Меня забросают камнями, если узнают, что я вас предупредила. Для нас нет обратной дороги, только с вами.

— Побудь с ней! — Милош выбежал из трейлера, постучал в дверь к мистеру Ирвингу. — Открой!

Ирвинг сидел перед мерцающим экраном и пьяновато кивал, наушники по-прежнему оставались на его голове. Любительская запись казалась ему бесконечной. Дети резвились на лужайке перед домом Ирвинга. Его дочка в белом платьице, с цветными ленточками в волосах была похожа на ангелочка, только крылышек не хватало.

Наконец-то руководитель миссии заметил краем глаза Милоша, заглядывающего в окно, и снял наушники.

— Открой!

— Сейчас, сейчас, — Ирвинг пошел открывать дверь трейлера.

Тем временем в поселке уже началось движение. Три открытых военных джипа тихо катили по улицам, спускаясь с горки с заглушенными двигателями. Когда до площади оставался всего квартал, машины замерли. Оборванцы в халатах продолжили путь уже пешком, на ходу передергивая затворы автоматов. Тревожно лаяли собаки, почуявшие чужих, жители домов боялись даже подойти к окнам и выглянуть в щелочку между ставнями.

Прячась в тени домов, боевики подобрались поближе к машинам миссии. Неподалеку от прохода, оставленного между двумя трейлерами, за пластиковым столиком восседал грузный полицейский, читая газету в свете переносной лампочки. Страж закона потянулся к холодной запотевшей бутылке минералки; отвернув пробку, жадно припал к горлышку. Пил торопливо, мелкими глотками, высоко запрокинув голову. Тень возникла у него за спиной. В неверном свете переноски блеснул широкий клинок ножа. Лезвие глубоко рассекло горло полицейского — от уха до уха. Кровь брызнула на газету. Толстяк, даже не успев вскрикнуть, упал головой на стол. И тут вокруг стоявших кольцом машин миссии одно за другим начали вспыхивать, разрастаться пятна пламени, послышались гортанные команды. Пылающие факелы, описывая красочные параболы в ночном воздухе, полетели во внутренний дворик. Палатки, стоявшие внутри кольца из машин, занялись быстро. Брезент, охваченный огнем, хлопал на ветру. Люди выбегали из трейлеров и тут же попадали под автоматный огонь.

Милош, не успев добежать до своего трейлера, бросил растерявшегося Ирвинга на землю. Пули просвистели у них над головой.

— Теперь я вам поверил, — прошептал ирландец.

— И я поверил окончательно, — отозвался Милош, осторожно приподнимая голову.

В узком пространстве среди пылающих палаток метались медики, кричали женщины. Автоматы строчили длинными очередями. Огонь уже успел перекинуться на тентованные грузовики.

— За что? — выдохнул Ирвинг, видя, как падает раненная в грудь молоденькая медсестра-волонтер.

Девушка пыталась заползти под трейлер. Милош не успел остановить Ирвинга, тот рванулся ей помочь. Ударила короткая очередь, и долговязый ирландец рухнул на пыльную землю с простреленной головой. Вторая очередь прошлась по ползшей медсестре, тело вздрогнуло и замерло.

— Милош! — услышал серб крик сестры.

Даринка вжалась в узкое пространство между машинами и махала рукой.

— Сейчас, сестричка! — Милош нырнул под трейлер и пополз.

И хоть видно ему было немногое, но картина открывалась ужасная. Пламя освещало распростертые на земле окровавленные трупы. Мелькали ноги мечущихся в огне людей. По другую сторону виднелись запыленные ботинки и сандалии боевиков, полы халатов; сыпались, подскакивали на камнях отстрелянные гильзы.

Милош выбрался из-под бампера джипа. Даринка что было силы рвала вверх фиксатор прицепа-трейлера, тот хоть и поднялся наконец, но фаркоп заклинило.

— Давай я попробую, — отстранил сестру Милош.

Даринка бросилась в трейлер, там, забившись в угол, сидела на полу Мириам, Алекс испуганно прижался к матери. В стенке виднелся пунктир пулевых пробоин.

— Вы целы? — Сербка встала на тахту с ногами, опустила потолочную панель и, глубоко запустив руку, вытащила автомат.

Мириам от удивления ничего не могла сказать.

— Если вы целы, то залезайте в машину, — посоветовала Даринка. — Там открыто, — и тут же исчезла из трейлера.

Мириам выглянула на улицу. Вблизи метались люди, дым полз клубами, пламя рвалось к небу.

— Беги, я за тобой!

Пригнувшись, Алекс перебежал к «Лендроверу», за ним — Мириам. Она распахнула заднюю дверцу.

— Падай на пол, я за тобой. Быстро!

Алекс упал между сиденьями, Мириам прикрыла его собой.

Пули просвистели над ними, ворвавшись в салон через открытые двери. Даринка ответила очередью из автомата — стреляла из-за торца трейлера. Боевики уже проникли во внутренний дворик.

— Не получается отцепить! — крикнул Милош. — Надо уходить, а то будет поздно.

Бородач в рваном халате, притаившийся возле колеса грузовика, недоверчиво прищурился, разглядев, что его собратьев по оружию и по разуму обстреливает женщина, и перевел на нее ствол автомата. Даринка среагировала мгновенно — развернулась всем телом и нажала на спусковой крючок. Бородач вскинул руки, высоко подбросив автомат, и упал под машину, из простреленного колеса с шипением выходил воздух.

Заурчал двигатель «Лендровера». Даринка запрыгнула на сиденье рядом с братом. Милош двинул машину на пониженной передаче. Бампер уперся в бок впередистоящего трейлера. Из-под пробуксовывающих колес полетели мелкие камешки.

Даринка стреляла через окно, не давая противнику приблизиться к машине. Наконец трейлер впереди неохотно сдвинулся, заскрипело крыло о его обшивку. Милош, вывернув руль до упора, вырулил на площадь. Так и не отсоединившийся «живой» трейлер тянулся, раскачивался сзади. Боевики стреляли вслед, но он принимал все пули на себя, прикрывая беглецов.

Когда казалось, что спасение совсем близко, что стоит только нырнуть в темную узкую улочку, как с плоской крыши углового дома застрочил автомат. Огненные вспышки четко обозначили стрелка. Посыпалось боковое стекло.

Даринка вскинула автомат, выстрелила. Мужской силуэт в халате рухнул с крыши.

— Гони!

«Лендровер», громыхая трейлером, не летел, не мчал, а именно гнал по улочке. Милош еле успевал выворачивать руль, чтобы разминуться с очередным углом выступающего дома.

— Мириам где?

— Я здесь, — раздалось из-за спинки сиденья.

— Черт! — вырвалось у Милоша, в голосе явно прозвучало разочарование. — Не высовывайся. Мы уже почти вырвались.

И тут в поперечной улочке вспыхнули фары. Из нее наперерез пошел армейский джип. Но его водителю хватило сообразительности затормозить в самый последний момент. Все-таки машины были в разных весовых категориях. Милош буквально прочертил левым крылом глинобитную стенку дома, а правым зацепил бампер джипа. По «Лендроверу» стрелял поверх лобового стекла вставший во весь рост боевик. Даринка сняла его короткой очередью. Громыхающий трейлер прополз мимо, приняв на себя пущенные вдогонку пули.

— Уж лучше бы ты уложила водителя, — пробурчал Милош, глядя на отблески света фар, вырывающиеся между стенами и бортами трейлера, — он увязался за нами.

— Выбора не было. Когда целятся в тебя…

Даринка не договорила — сзади затрещало, захрустело, заскрежетало. Длинный жилой трейлер не вписался в поворот и застрял между стенами. «Лендровер» дергался, не в силах вырвать прицеп из ловушки.

— Черт бы побрал эти закоулки!

— А что ты хотел? Их прокладывали не люди, а ослы, на которых они ездят.

Сзади уже слышались крики, гремела обшивка. Боевики явно пытались взобраться на трейлер. Вот уже и показался один из них; он выпрямился на покосившейся крыше, вскинул автомат. Милош решительно вдавил педаль газа. «Лендровер» дернулся. Боевик качнулся, упал, скатился с крыши и застрял в щели между трейлером и стеной. Он закричал — звал на помощь товарищей.

— Чего ждешь? — зло крикнула Даринка.

Милош, избегая смотреть в зеркальце заднего вида, переключился на пониженную и дернул машину. С душераздирающим скрежетом «Лендровер» потащил прицеп, сдирая с него листы обшивки. Крики зажатого боевика смолкли.

— Он хотел убить нас, — словно оправдываясь перед Мириам, произнес Милош.

И тут трейлер, вырвавшись из ловушки, качнулся, встал на два колеса, увлекая за собой машину. Даринка вцепилась в поручень, Мириам завизжала. Крыша трейлера уперлась в соседнюю стенку, остановив падение.

Все в балансирующем на двух колесах «Лендровере» замерли; слышалось только опасное похрустывание изувеченного трейлера, из-за которого пробивался свет фар джипа боевиков да слышались их ругательства. Затем коротко проскрежетало. Фаркоп внедорожника наконец-то вырвался из крепления трейлера. Машина вновь встала на все четыре колеса. Милош тут же рванул вперед. Теперь вести машину было достаточно легко.

Когда «Лендровер» выскочил за пределы поселка, он выключил фары, погасил и габариты.

— Ты с ума сошел, притормаживай! — закричала Даринка, когда перед ними в очередной раз из темноты возник большой камень.

— Ага! Притормаживай! — зло отозвался Милош. — По габаритам они к нам легко пристреляются.

Через час дороги по проселку наконец-то стало понятно, что боевики не преследуют беглецов. «Лендровер» выехал на шоссе. После тряски казалось, что машина не едет, а парит над асфальтом. Мириам сидела на заднем сиденье, обнимая за плечи испуганного Алекса.

— Куда теперь? — спросил Милош у сестры, когда узкое шоссе уперлось в трассу.

Даринка задумалась, а затем решительно произнесла:

— Если после всего, что случилось, мы сразу двинемся к афганской границе, спецслужбы сразу поймут, что не ошибались в своих догадках.

— Предлагаешь вернуться в Исламабад?

— Совсем ненадолго. Так бы сделал любой из уцелевших врачей нашей миссии. Зарисуемся и потом незаметно покинем город, когда до нас никому не будет дела.

Мириам прислушивалась к разговору на не понятном для нее сербском языке и не могла взять в толк, о чем спорят брат и сестра. Ведь куда еще можно ехать в такой ситуации? Только в столицу, где можно рассчитывать на защиту властей. Сколько ни устраивалось в Пакистане религиозных бунтов, столицу власти неизменно держали под контролем.

— Надеюсь, мы не ошиблись, — произнес Милош, сворачивая под указатель «Исламабад».

Мириам молчала несколько километров, затем все же не выдержала:

— Это, конечно, не мое дело, но откуда у вас оружие? Почему вы держали его в тайнике?

— Милая моя, — обернулась к Мириам Даринка. — Это оружие спасло нам всем жизнь. И хотя бы только поэтому постарайся забыть о нем. Мы доставим тебя и сына в британское посольство. Мы — мирные врачи, которым посчастливилось вырвать тебя из поселка, на который напали боевики.

— А если нас остановит полиция?

— Ты же не станешь спорить, если я расскажу историю о том, как мы подобрали оружие, выроненное одним из нападавших?

— Я вам так благодарна, — напряженно произнесла Мириам.

Километров через двадцать Милош свернул с трассы. Машина въехала в полуразрушенный то ли сарай, то ли ангар.

— Заночуем здесь, лучше ехать днем, — объяснил Милош.

Мириам с сыном хозяева уступили для ночлега машину. Брат и сестра вытащили багаж и, отойдя в сторонку, принялись перепаковывать образцы грунта, воды и воздуха, взятые неподалеку от промышленного объекта. Вскоре они уже выглядели совсем не подозрительно. Стерилизаторы были обклеены бумажными полосками с предупреждением, что вскрытие нарушит стерильность. На пробирках с водой появились этикетки, извещавшие, что внутри химические реагенты. Мало ли что может оказаться в машине у медиков.