Влюблённое зеркало. рассказы

Ирина Жадан

Сборник «Влюблённое зеркало» объединяет романтические рассказы, написанные легко, с мягким юмором и любовью. Персонажи, как утверждает автор, – самые обыкновенные. Однако они часто оказываться в различных обстоятельствах – как обыкновенных, так и довольно необычных. Доброта, полёт фантазии, немного мистики и жизнерадостность создают особую атмосферу на страницах сборника.

Аргентинское танго

По отражению в реке,

несмелой, трепетной рукой

я строю замок на песке —

воздушный замок над водой…

Автор.

В пятницу Мирослава вернулась домой рано. Весна уже началась, но зелени еще не было, и пыль, витая в воздухе, набивалась в нос, оседала в волосах. «За целый день лицо неизвестно на что стало похоже!» — подумала она, как всегда, все сильно преувеличивая.

Лицо как лицо. Что-то в нем, правда, креольское: не то глаза, не то их выражение. Но ведь не смуглое — нет, совсем нет!.. Еще и веснушки.

У соседей Вадик барабанил «Собачий вальс». Чтобы заглушить это, она включила магнитофон. Поглотив кассету, он подозрительно загудел. Из блока питания быстро повалил коричневый дым. Мирослава испугалась и выдернула вилку из розетки.

Утром на остановке она встретила соседку и пожаловалась на бытовую аварию.

— Сдай в ремонт, — посоветовала соседка.

Мирослава скептически пожала плечами:

— Это старье ремонту не подлежит.

К их разговору прислушивался молодой человек, похожий на аргентинца. Троллейбуса все не было. Молодой человек предложил:

— Если хотите, я отведу Вас к очень хорошему мастеру. У него мастерская здесь недалеко.

За растерявшуюся Мирославу ответила соседка:

— Конечно, конечно.

Договорились встретиться в понедельник на этой же остановке.

***

В пятницу Леон пришел на работу не выспавшийся. Клиентов не было. В десять должен был прийти Макс, друг детства, — молодой, но уже известный юрист, имеющий устойчивую клиентуру и солидные перспективы.

В запыленное окно было видно большое озеро среди пологих холмов. Леон протер табличку над столом: «Nasz klient — nasz pan»⁴.

Вошел Макс. Леон взглянул на часы:» Действительно, десять.

Они закрыли двери и решили отметить встречу. Макс пожаловался Леону на усталость. Леон посоветовал:

— Отдых — смена деятельности. Отвлекись чем-нибудь.

— Чем?

— Ты готов к нестандартным решениям?

Макс кивнул.

— Побудь недельку у меня директором. Для солидности фирмы.

— Не понял. А кто у тебя обычно директор?

— Я, конечно. Но это как-то несолидно.

Максу идея понравилась. Он достал из дипломата бейдж советника юстиции и уселся за стойку в первой комнате.

В нише стола он увидел потрепанную книгу. Раскрыв ее на вложенном туда проводке, он прочитал:

«Усни, засыпай, дорогая.

Ты легкой скользнула тенью.

Еще ты не спишь, я знаю.

Ты где-то в ночи весенней.

Усни. Ты — одна на свете.

Твое не назвать мне имя.

Ты — словно прохлада летом,

Пристанище — ночью зимней.

Ты — счастья весенний ливень

и летнее утро в поле.

Шепни мне: «Усни, любимый».

Тоской без тебя я болен…»⁵

***

Леон снова глянул на часы и помчался к окну в мастерской. По кривой улочке, размахивая свободной рукой, быстро шла какая-то креолка с полосатой сумкой. Пучок непослушных волос почти на макушке качался в такт шагам. Леон проводил ее влюбленным взглядом и вернулся к Максу. Креолка проходила здесь каждый день в одно и то же время. О существовании Леона она, конечно, не подозревала.

В субботу утром Леон вышел на остановку троллейбуса. Стоя в толчее и зевая в кулак, он увидел впереди полосатую сумку. Креолка разговаривала с невысокой женщиной. Леон пробрался поближе и встал за их спинами.

Речь шла о поломанном магнитофоне. Леон проснулся. Нерешительно обойдя вокруг них, он вздохнул и обратился к женщине:

— Извините. Я слышал, у Вас проблемы с бытовой техникой.

Креолка замолчала. Леон предложил свои услуги.

— Конечно, конечно, — ответила за креолку женщина.

В понедельник они встретились на остановке и пошли в мастерскую.

Макс уже сидел на месте. Леон вопросительно сказал, указывая на Мирославу:

— Я обещал помочь… Как Вы на это смотрите, шеф?

— Постараемся. Идите работайте, Леон. Фамилия? — обратился он к Мирославе.

— Koscinska.

— Имя, отчество?

— Мирослава Брониславовна.

Макс поводил ручкой над листом, ленясь писать.

— Оставьте Ваш магнитофон. Но учтите: быстро не получится. Нет запчастей. Свет отключают. Мастер очень загружен работой. Кроме того, у нас есть срочные заказы коллегии… мастеров. И вообще, в городе эпидемия; у мастера явные признаки температуры.

Мирослава, подозревая в его словах намек на дополнительную оплату, сказала с иронией:

— В таких условиях вряд ли вообще можно работать. А кто будет отвечать за качество? Коллегия? Нет уж, я спрошу с Вас, уважаемый… — она ткнула пальцем в бейдж на его груди, — Максимилиан.

«Советника юстиции» она не заметила.

— Пожалуйста, — он прикрыл глаза на порозовевшем лице и развел руками.

«Ну, Леон, привел скандалистку на мою голову!» — подумал Макс и бросил ручку.

Мирослава ушла, на пороге еще раз оглянувшись. Макс кукольно улыбнулся ей, и, едва захлопнулась дверь, повертел пальцем у виска.

— Леон!

Из мастерской показалось сияющее аргентинское чудо.

— А когда ты сказал ей прийти? — перламутровые белки Леона влажно блеснули.

— Через год! — заорал Макс. — Сам будешь разбираться со своей Кармен.

Через день магнитофон Мирославы был в полном порядке. Она, видимо, не спешила его забирать: беседа Макса подействовала. Уже три дня Леон торчал у окна, спрятав руки

в карманы черного халата, и пялился на кривую улочку. Клиентов не было. Третий день шел дождь.

Макс читал газету и пил чай. Вдруг из мастерской раздался грохот падающего стула и тихий вопль; по гнилым доскам загрохотали быстрые шаги Леона.

— Идет!

Макс поставил стакан на тумбочку, взял в руки прейскурант и рукой велел Леону убраться.

Мирослава, проскочив ступеньки, влетела в полутемную комнату:

— Dzien dobry, panu. Jaka dzic okropna pogoda!⁶

— A, to pani!.. Dzien dobru⁷, — ответил Макс, не отрываясь от прейскуранта.

— Мой заказ готов?

Макс посмотрел на нее изумленно, как бы услышав непристойность.

— Я же Вам сказал: не спешите. Вчера не было света.

Мирослава покосилась на портьеру:

— А пан мастер уже выздоровел?

— Нет, — Макс удивился, потому что почти забыл об этом.

Мирослава отвернулась.

Портьера в мастерской дрогнула. Леон улыбался.

«Дитя природы», — подумал Макс и за спиной у Мирославы стал грести ладонью, пытаясь загнать Леона в мастерскую. Тот нехотя скрылся.

— Приходите завтра.

Назавтра в приемной была очередь. Мирослава встала за пенсионером в очках. Через пять минут из мастерской вышел Леон с темно-красным лицом и прошел к стойке, не глядя на очередь. Мирослава обрадовалась, что можно спросить, как идет ремонт, но Леон с таким же видом прошел мимо нее обратно, не поднимая головы.

Когда очередь разошлась, Макс посмотрел на подошедшую Мирославу и покачал головой:

— Да, плохи дела с Вашей техникой…

— Что-нибудь серьезное?

— Да. Там сгорела… презумпция.

— Да Вы что? И как теперь быть?

— Надо ехать искать запчасти.

Мирослава понимающе кивнула.

— Завтра?

— Да, приходите завтра. Или нет, лучше — послезавтра.

Она ушла.

Из-за портьеры вышел Леон.

— Ты бы еще сказал ей, что у лентопротяжки сомнительное алиби.

Послезавтра Макс решил провести следственный эксперимент. Он поставил в мастерской стул спинкой к выходу в приемную и велел Леону сесть. Леон сел, с интересом наблюдая, что будет дальше.

Макс посмотрел на него с сомнением:

— Нет, так ты снова все испортишь. Разувайся.

Леон разулся. Макс убрал его туфли под стойку. Оглядев мастерскую, он переставил маленький телевизор на подоконник напротив Леона и включил его.

— Сиди и смотри. Все.

Обойдя озадаченного Леона, Макс отодвинул портьеру в сторону, закрыл обе половинки двери со стеклянными вставками и замкнул их. Силуэт Леона хорошо просматривался сквозь рифленое стекло.

По ступенькам застучали каблуки. Макс сложил за спиной руки и встретил Мирославу суровым взглядом. Она, почуяв неладное, спросила:

— Что случилось? Мой магнитофон совсем сгорел?..

Макс прошелся по комнате и бросил:

— У Вас одна забота. Есть дела поважней. Мастера проверяют.

— Кто? — у Мирославы кровь отхлынула от сердца.

Макс сделал «страшные» глаза:

— КРУ.

Мирослава взялась за спинку стула.

— Да Вы присаживайтесь, — указал он ей на заранее приготовленный стул. Мирослава села и увидела силуэт Леона.

Макс впился в нее взглядом. Подозреваемую ее вид выдавал с головой. Он начал допрос.

— Ваш магнитофон — краденый?

— Что? — Мирослава не сводила глаз с силуэта.

Леон, услышав голоса, завертел головой, пытаясь оглянуться в стекло.

— Да… Нет… — Мирослава глянула на Макса, как на палача.

Леон изогнулся на стуле и прильнул глазом к стеклу. Мирославе показалось, что черный глаз ясно проявился между арабесками рифления.

Голос из телесериала сказал в тишине за дверью:

— Вам хорошо известно, чем караются подобные действия.

Леон, устав вертеть шеей, опустил голову.

Изнемогая от жалости и нежности и полностью игнорируя присутствие жестокого Макса, она встала и подошла к стеклу.

Услышав шаги, Леон повернулся и, едва не упав с шаткого стула, оперся ладонью о стекло. Мирослава, подозревая, что его уже приковали к стулу, медленно приложила свою ладонь к силуэту ладони Леона.

Макс решил, что допрос окончен, и громко сказал:

— Мастерская закрывается до окончания работы комиссии.

Мирослава, пряча мокрые глаза, пошла к выходу.

— Приходите в понедельник.

Она молча вышла.

***

В понедельник Мирослава прибежала к одиннадцати. Дернув дверь под жестяной крышей, она убедилась, что пришла не вовремя. Поискав глазами табличку, прочла время работы: «С 8.00 до 16.00. Перерыв с 12.00 до 13.00». Недоумевая, почему никого нет, она стала ходить мимо крыльца, тревожно выглядывая за угол дома и проходя обратно. Через полчаса со стороны короткого крутого проезда появился Леон. Увидев Мирославу, он отвернулся и судорожно вздохнул.

Она бросилась ему навстречу:

— Пан мастер! Вашего шефа нет!

Леон что-то пробормотал и стал отпирать дверь.

Мирослава вошла за ним.

— Готов мой заказ?

— Там осталось припаять пару диодов.

— Мне подождать? — Мирослава положила сумку на стойку.

— Да, пожалуйста. Только не здесь. Сюда сейчас придут… белить.

Мирослава забрала сумку и остановилась.

— Посидите в мастерской, — Леон уже отодвигал портьеру и ставил стул у своего стола.

Она вошла и села.

Он взял наугад с полки плату и стал сосредоточенно выпаивать какой-то резистор.

Мирослава посмотрела по сторонам. «Сколько хлама!» Леон молча паял. Она покачалась на стуле. Леон хотел сказать, что стул — не кресло-качалка, и она рискует; поднял глаза безо всякого выражения и уставился на нее. «Нахал!», — подумала Мирослава и спросила:

— Долго еще?

Леон молчал, припаивая резистор на место.

Мирослава встала и оттолкнула стул.

— Ничего себе порядки! Сначала я жду Вас полдня за дверью, потом у Вас оказывается ремонт, а теперь я вообще сижу здесь неизвестно зачем! Вы снова ничего не сделали. Я все поняла!

— Что Вы поняли? — Леону захотелось ей нагрубить.

— Все! Отдайте мой магнитофон, и я уйду. Хватит.

Леон встал, презрительно глядя на нее:

— Все?

— Да.

Они посмотрели друг на друга враждебно.

Леон опустил голову и качнулся к ее уху:

— Я очень устал. Я не спал всю ночь. Я только что приехал.

Мирослава глянула на него сочувственно:

— Я сама сплю на ходу.

«Это интересно», — подумал Леон.

Мирослава посмотрела ему в глаза и растерянно сказала:

— А… Максимилиан… болеет?

— У него жестокая ангина.

Мирослава закивала.

— До свиданья.

— До свиданья.

Она ушла.

Леон стоял посреди мастерской.

Через минуту дверь снова распахнулась, и вошла Мирослава.

— Пан мастер!..

Леон вежливо подошел.

— Когда мне прийти?

— Шеф должен сейчас звонить Я бы спросил у него, когда он привезет запчасти. Тогда определили бы срок.

Мирослава озадаченно молчала.

Леон предложил:

— Посидите еще немного; я спрошу, и определимся.

Она села.

Леон снова взял плату и стал выпаивать провода. Усмехнувшись, сказал:

— Знаете, у меня на старой квартире была соседка — дочь генерала. Она с утра до… утра играла гаммы. Спать было невозможно.

— У меня тоже соседский мальчишка иногда бренчит. Но это мелочи. Когда я сплю, я ничего не слышу. Но днем спать не хочется, а ночью не получается.

Леон молчал.

— Вот и выходит, что у меня один сплошной день — только то белый, то черный.

— Вам повезло: у меня сплошная ночь, только то черная, то белая.

Они посмеялись. Леон паял. Мирослава продолжала:

— Видите ли, меня кормит один автогонщик. За это я должна его очень поздно встречать и очень рано будить.

Леон оторвал проводок. В уме рисовался образ хищного шоферюги.

Она снова качнулась на стуле, явно забавляясь его досадой.

— Я могла бы рассказать Вам, что происходит между этими двумя моментами.

Краска поднималась по шее Леона, как уровень вина в граненом стакане. Шоферюга терзал безвольную Мирославу.

Выдержав паузу по системе Станиславского, она подождала, пока краска затопила голые уши и стриженую макушку.

— Но я Вам не скажу, потому что не происходит ничего.

Он отдал ей свой беспомощный взгляд. Она покачала его на ресницах и отбросила в сторону.

Шоферюга сгорбился и оброс белой бородой. Догадавшись об этом, Мирослава уточнила:

— Это Залесский.

Леон уронил паяльник.

Красавцу Валентину Залесскому было примерно двадцать семь. Он был известен своей филантропией и дерзкими авантюрами. О его личной жизни никто ничего точно не знал. Говорили, что он очень рано женился на ревнивой богатой старухе. Еще говорили, что после аварии в Познани Валентин стал сильно религиозен.

Мирослава встала.

— Ладно, мне пора. Я приду в понедельник.

В окне мелькнула ее стройная тень.

***

В понедельник, когда уже стемнело, Макс проходил мимо мастерской. В окнах горел свет. Макс поднялся по ступенькам и открыл дверь.

В приемной было пусто. Посреди стола валялась раскрытая книга регистрации заказов. На стойке лежала полосатая сумка.

Из мастерской доносились чарующие и всепобеждающие звуки аргентинского танго.

Макс прошел за стойку, пододвинул книгу регистрации и написал в графе «Принято»: «Adios, muchachos»⁸. Потом погасил свет, придавив выключатель, как клопа на обоях. Стараясь не шуметь, вышел на крыльцо под резной жестяной крышей, с которой свисали цепкие лианы дикого винограда.

Тонкий месяц пушинкой слетал с небес, догоняя светящуюся, как точка на радаре, звезду.

Макс зачем-то открыл большой зонт, поднял его над головой и пошел по кривой улочке размеренным шагом солидного юриста.

Примечания

4

«Наш клиент — наш господин»

5

очень вольное переложение автором рассказа стихотворения пана Галчинского «Kochanie moe, kochanie…» («Любовь моя, любовь…»)

6

«Добрый день. Какая сегодня ужасная погода!»

7

«А, это Вы!.. Добрый день»

8

«Прощайте, ребята» танго http://cyclowiki.org/wiki/Adios_muchachos