Весь мир окрашен в желтый

Илья Сергеевич Ермаков, 2017

Наш мир не такой, каким мы его привыкли видеть. «Каждый способен сделать это, но не всякий знает, как» – первое правило прыгающих, людей, способных изменять существующий вариант Вселенной. Александр, студент медицинского колледжа, становится одним из них. Теперь его цель – найти «liberty» – идеальный вариант существования нашего мира. Если погода меняется согласно вашему настроению, или, если вы способны видеть любимого человека во снах – ждите своего учителя, который научит вас прыгать. Но нужно быть осторожным и не попасть под влияние таинственного «эффекта богомола»…

Глава 9

Спешу к тебе

Я знал, что этот день рано или поздно наступит, но не подозревал, что так скоро. Было страшно.

Я специально оделся теплее, потому что знал, что место, куда я отправляюсь, уже занесено снегом. Там зима начинается раньше, чем здесь.

И здесь закончились последние теплые деньки. Сегодня на улице было пасмурно. Обещали дождь, снег и град. Даже не знаю, чего ждать. Не знаю, как все обернется. Нужно готовиться к самому худшему.

Я готов.

Этот листочек нельзя потерять. На том самом листочке, где было написано настоящее имя Майи и ее адрес, я написал все нужные мне номера поездов и автобусов, время прибытия и номера остановок. Без этой инструкции пути я просто-напросто буду блуждать в неизвестных мне краях.

Я должен прибыть на ее вокзал вовремя. В семь часов вечера, как она и сказала. Для этого я решил выйти в два из дома. Так будет надежнее. Я не хочу опоздать. Не хочу заставлять ее ждать. Не хочу волноваться и бояться за то, что сам опоздаю.

Такого со мной еще ни разу не происходило…

Первым делом я сел на городской автобус, на котором нужно было доехать до городского вокзала. В автобусе было много людей. Пришлось стоять. Ничего — я еще не знал, что ждут меня впереди.

Люди, как и всегда, спешили по своим делам — на работу, к семье, к любовникам. И никто не знал ровным счетом ничего о жизни друг друга. Как и о моей… Никто не знает здесь, что будет с этим парнем, который стоит у окна и смотрит вдаль на серые тучи, которые были готовы заплакать.

Хотелось ускорить время, чтобы все происходило быстрей. Ждать невозможно. Это трудно. Невыносимо. Ожидание — самая страшная пытка, которую мне когда-либо давалось пережить.

Мое сердце быстро колотилось. Неужели, через считанные часы после долго и скучного пути я увижу ее…

Айлина, я спешу к тебе…

Айлина…

Поезд приехал к вокзалу в точное время. Это говорило о том, что я успею на свой поезд.

Здесь я никогда не был. Пришлось осмотреться и узнать, где люди берут билеты. Впервые в жизни я взял билет на поезд.

Оставалось ждать.

Ждать прибытия поезда.

Терминал постепенно заполнялся людьми, а я сидел здесь и изучал свой листочек с инструкциями, который так крепко сал пальцами, что на нем уже остались вмятины. Я не должен его потерять.

Людей стало слишком много, и я понял, что придется снова стоять. Ничего… Ради Айлины я готов потерпеть. Это совсем не страшно.

Страшно заблудиться и опоздать, разочаровать ее в себе.

Это меня сейчас пугало превыше всего.

Потом раздался голос, который оповестил всех о том, что поезд приближается к платформе. Нужно идти.

На улице дул сильный ветер. Я крепко сжимал листочек рукой у себя в кармане. Другой, держал за ремешок сумки.

Как я и думал, народу было слишком много. Пришлось стоять. Сухой мужской голос говорил названия остановок. Наверное, он очень устал, когда делали эти записи. Так и не перезаписали.

Поезд тронулся. Были слышны только громкий звук езды, скрип колес о рельса. Я смотрел в окно. Мы преодолевали остановку за остановкой, и казалось, что не доедем уже никогда.

У меня проверили мой билет. Как только вошел кондуктор, целая толпа людей рванулась к выходным дверям. Безбилетные пассажиры — взрослые мужчины, подростки и даже женины. Похоже, они ездят слишком часто и уже не могут тратить такие суммы на оплату проезда.

Так освободились места, и я спокойно сел у окна. Дождался своей остановки и вышел. Дальше меня ждала пересадка.

Впервые я пересаживался на другой поезд. Я следовал четким указаниям своего листочка, с которого понимал, что меня ожидает еще очень много пересадок.

А время тянулось невыносимо медленно и мучительно. Я могу его ускорить… Могу же! Почему бы не попробовать?

И ветер задул сильнее. Люди стали ходить куда быстрее. Все происходило вокруг, как в фильме, который быстро мотают в перед на нужное место. Только я один стоял неподвижно — единственный в этом мире, время в котором шло с невероятно быстрой скоростью.

А после стоило мне пожелать, как время снова вернулось в свою прежнюю скорость, как поезд, который замедлился, приближаясь к очередной станции.

Но все вокруг меня изменилось. Буквально до неузнаваемости!

Стало ужасно темно и тоскливо. Я посмотрел на время — пять часов. Как долго. Как ужасно долго…

Приехал мой поезд. Нужно садиться. Народу здесь было значительно меньше. Билет у меня здесь не проверили.

К нам зашел мужчина, который торговал корзинками. Он предлагал купить плетеные деревянные сумки, корзинки, птичек и самое интересное — шкатулку, на который был выжжен несложный узор. Говорил он о своих корзинках слишком впечатлительно. Но никто их не купил. Следующим торговцем оказалась полная женщина, которая торговала шоколадками. Одну купила мамочка для своего сына и только по его просьбе. Как он просил? Кричал.

Через несколько остановок за окном исчезли все дома. Мы оказались на заснеженной пустоши. Там, за окном, только тьма и снег. Становилось холодно. Я весь сжался, пытаясь согреться.

Сухой голос произнес:

— Поезд останавливается из-за сильного снегопада на неопределенное время. Просьба всех пассажиров оставаться на своих местах и ждать возобновления движения поезда. Спасибо за внимание.

Это не была запись. Голос машиниста.

Кошмар!

Смотрю на часы — полседьмого. Черт!.. у меня еще одна пересадка.

Я не успею.

Я опоздал…

Время тянулось так медленно, что улитка ползла бы быстрее. Я мог заставить течь время быстрее, но это не изменит самого главного — я не успею к назначенному часу.

Мне приходилось бороться с голодом, поскольку воду я всю выпил, а перекус давно съел, с холодом, который проникал в вагон поезда через сквозняки, с мучительным ожиданием, которое не покидало меня на всем протяжении пути, и со слезами, которые подступали к горлу.

В поезде оставалось совсем немного народу. Но это ничего не значило… Это ничего не изменит.

Уже не изменит.

Прости меня, Айлина…

Прости…

Я опоздал…

И снова голос машиниста:

— Внимание, пассажиры, поезд продолжает свое движение.

И мы снова пересекали заснеженную пустыню.

Поезд ехал мучительно медленно, как будто кто-то специально замедлял его индивидуальное течение времени. Остановки были ужасно долгими и невыносимыми…

Я плачу. Мы простояли без малого два часа.

Я сжался от холода и голода на своем месте у окна, которое занесло снегом, смял бумажку и тихо произнес, ощущая, как мои ледяные слезы стекают по лицу:

— Айлина, прошу… уходи… иди домой. Не жди меня… Прошу… Прости…

И поезд остановился в очередной раз. Моя остановка.

На улице был сильный ветер, сильный снегопад. Метель.

Холодно… очень холодно…

Я замерз.

Плохо…

Все очень плохо!

Я посмотрел на часы — девять часов.

Черт!

И снова голос:

— Поезд задержится на неопределенное время. Просьба всех пассажиров дождаться прихода поезда.

Последняя пересадка. Еще один поезд. Еще одна остановка.

Но зачем мне это?

Поезд опоздает, а Айлины уже нет в назначенном месте.

Конечно, она ушла домой…

Давно ушла.

Холодно. Ужасно холодно…

Холодный пар, которым я дышал поднимался надо мной бесформенными облачками. Рядом от меня двое мужчин курили и жадно глотали пиво.

С другой стороны стоит автомат с газировкой.

Я понимаю, что ужасно голоден, а во рту — Сахара. Нужно купить.

Останавливаюсь, достаю деньги и… сам того не замечаю, как мой листочек вылетает у меня из кармана, скользит к платформе, и ветер уносит его вдаль.

Проклятье!

Как же мне не везет сегодня!

Черта с два!

Там была записана последняя остановка. К счастью, я запомнил ее.

Я купил простой воды и прополоскал горло. Но легче не стало. Уже не станет… Никогда.

Я замерзал. Мои ноги коченели. Я постепенно превращался в ледышку. Пальцы замерзли. Хочу стонать, кричать, реветь, но сил никаких нет.

Почему я жду? Могу просто прыгнуть и все изменить.

Нет. Не могу. Хочу? Да. Но сил… их нет совсем.

Устал.

Я ужасно устал.

Ничего не могу.

А потом приехал поезд. Сел. Я был один в вагоне. И мы поехали по бесконечной белой пустыне дальше.

Медленно… Очень медленно… Поезд останавливался на каждой остановке ужасно долго…

Я должен извиниться перед Айлиной. Я уснул.

Но во сне я ее не увидел. Я ничего не увидел. Проснулся — мы все еще стоим. Я ее уже никогда не увижу.

Сны с ней мне больше не будут сниться. В живую я ее уже никогда не увижу. Она дома, а расстояние, которое отделяет нас слишком большое.

— Прошу всех пассажиров не беспокоиться. Поезд остановился из-за сильного снегопада. Движение возобновиться через неопределенное время.

Опять.

Опять ждать.

Снова голод. Этой воды катастрофически не хватало.

Ничего не хватало.

— Айлина, прошу… иди домой. Ложись спать. Завтра я приеду к тебе. Не жди… Это уже бесполезно…

Мы просто стояли.

А потом ко мне в вагон зашел мужчина с корзинками. Снова! И он просто сел у окна и уснул.

Бедняга.

Потом мы двинулись снова. На часах — пол двенадцатого.

Я плачу.

Все бессмысленно.

Все бесполезно.

Ничего уже не имеет значение.

Все было предрешено с самого начала. Это был неудачный выбор мира. В нем я опоздал на встречу с Айлиной.

Очевидно — это не мой liberty.

Мы снова простояли невыносимое количество времени. А потом движение возобновилось.

Мы ехали мучительно долго. Ужасно медленно и делали непостижимые уму длинные остановки!

Но у меня уже не было никакого выбора. Мне ничего не оставалось, как ехать дальше до своей станции, а потом… Переночевать до утра где-нибудь там на вокзале.

Ни сил, ни выбора уже нет.

Я не могу больше. Это невыносимо, да и невозможно.

Айлина… спи, прошу тебя… Постарайся уснуть.

Прости.

Только прости меня!

Я весь сжался в углу у окна и снова уснул.

Ничего не приснилось. Опять!

Время — половина первого.

Через некоторое время была моя остановка.

Как же долго мы ехали!

Я вышел на перрон, а там бушевала метель.

Почти час ночи.

Нужно найти место, где ветер будет дуть меньше всего. Из здания вокзала меня выгонят, но пока там можно согреться.

Нужно идти.

Я уже не плачу. Бесполезно.

Что произошло, то никакой прыжок не изменит.

Почему не прыгнул раньше?

Не хотел — нет.

Не мог — да, устал…

Но все не то!

Я просто понимал, что нет такого мира, в котором я успею к Айлине. Этого нельзя исправить.

Уже нельзя исправить.

Я зашел в здание вокзала. Здесь было гораздо теплее, чем на улице. Батареи были включены. В кассе мужчина заканчивал отрабатывать свою смену. При мне он покинул свой пот, здание закрывать не стал.

Прямо на лавочке передо мой сидела милая девушка, голова которой была опущена. Что она делала? Плакала или спала — я не знал.

Но ведь так поздно.

Кого она ждет?

На ней было бежевое пальто, джинсы и зимние сапожки. На коленках у нее была ее сумочка. Светлые волосы лежали на ее спине.

Я подошел к ней. Так тихо, но шаги мои были слышны и эхом отдавались от стен.

Я стоял прямо перед ней. А она… она подняла голову и посмотрела на меня.

Из глаз Айлины хлынули слезы. Она сжала мое пальто. Мои слезы падали ей на руку. Ее спина тряслась от плача — тяжелого, но тихого.

Я так и стоял перед ней, не сдерживая слезы. А она так крепко держала мое пальто и плакала, что я не мог ничего поделать.

Это она…

Айлина.

Она все это время ждала меня.

Шесть часов…

Как же я долго ехал…

Смог ли я ее так долго прождать, когда кажется, надежды уже никакой нет?

Не знаю, но она смогла…

Айлина, вот мы и встретились… не плачь. Прошу, не надо…

Прости… прости…