Смысл ее жизни составляли куклы. Увлечение ими пошло от старинной немецкой куклы Гретхен, привезенной дедушкой из Германии после войны. Но однажды ей встретился красивый мужчина с необыкновенными ярко-синими глазами, и к ней, казалось, пришла настоящая любовь. Кто же знал, что эта встреча тщательно срежиссирована, а все действующие лица – лишь фигурки на шахматной доске, где властвуют семейные проклятия и человеческая подлость.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Глаза ее куклы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 5
Наше время, начало мая
Мы с Ником договорились встретиться на следующий день, поэтому почти всю ночь я просидела за работой, спеша закончить два рисунка и коллаж, а с самого утра принялась за уборку. Навести порядок в однокомнатной квартире, казалось бы, дело нехитрое, однако меня не устраивал обычный результат. Хотелось, чтобы все было безупречно — все отмыла, начистила паркетный пол до блеска. Да и кукол привела в надлежащий вид — достала с антресолей коробки со своими любимицами. К сожалению, куклы в доме занимают довольно много места, поэтому приходится ссылать их наверх и доставать только по особым случаям.
Гретхен я тоже привела в порядок. Осторожно умыла специальной губкой с мягким очищающим раствором, почистила щеточкой одежду, расчесала жесткие белокурые волосы. Кукла стойко терпела эти манипуляции и не смотрела на меня. Мне показалось, что она не меньше меня ждет Ника.
— Он из Германии, как и ты, — сказала я. — Приятно увидеть земляка после стольких лет?
И вдруг подумала о том, что Гретхен и других людей, кроме членов нашей семьи, никогда не видела. Я ни разу не возила ее ни на одну выставку и только около месяца назад впервые опубликовала ее снимки на одном специализированном сайте. Это было отчасти потому, что я за нее боялась, мучилась от мысли, что кто-нибудь, даже неосознанно, может причинить ей зло. Но имелась и вторая причина — казалось ужасным, что на нее станут смотреть чужие люди, до ее хрупкого тела дотронутся чьи-то пальцы… Я хотела, чтобы Гретхен была моей все время, как я себя помню.
Мне исполнилось тогда пять. С утра комната оказалась заполнена разноцветными шарами, а мама, папа и дедушка с бабушкой с папиной стороны, приехавшие пораньше специально, чтобы меня поздравить, держали в руках большую коробку и красивый торт, в который было воткнуто ровно пять крученых розовых свечек.
— С днем рождения! — поздравили меня родные хором.
— Иди, мы тебя поцелуем, — позвала мама.
Я подошла, косясь на большую коробку. Я уже видела у бабушки с дедушкой Гретхен и в этот момент поняла, что в коробке лежит именно она. Гретхен! Синеглазая красавица, которую мне никогда не разрешали держать самой, уверяя, что я еще слишком маленькая. Теперь я большая, мне пять. Значит, время пришло.
— Посмотрите, она хочет подарок! Ну не мучайте же ребенка! — басовито рассмеялся папа.
— Осторожно! — предупредила мама, кладя коробку на мою кровать.
До сих пор помню, что на постельном белье у меня были смешные разноцветные слоники, играющие на разных музыкальных инструментах.
Мои пальцы не слушались, и я долго не могла справиться с противным бантом.
— Что там, как ты думаешь? — спросила ласково бабушка Лена.
Я смотрела на нее и от волнения не могла говорить.
— Ну открывай, — поощрительно улыбнулась мама и, наклонившись, помогла справиться с бантом.
Комнату наполнял прозрачно-медовый солнечный свет, такой сладкий, что его можно было лизать, как мои любимые леденцы.
Я набрала побольше воздуха в грудь, потянула вверх крышку и… не поверила своим глазам.
В коробке лежала совершенно чужая кукла! Я не помню ее лица, не помню, в какое платье она была одета. Главное — это оказалась не Гретхен!
Горло в тот момент сдавила невидимая петля, а по щекам быстрыми ручейками побежали неудержимые слезы, впадая где-то во вселенскую реку несбывшихся надежд. Я ревела так отчаянно, что первые минуты взрослые даже не пытались меня утешить, совершенно не понимая, что происходит.
Но потом мама подхватила меня на руки, принялась качать, успокаивать, все повторяла, что я уже большая и плакать не нужно. И от этого хотелось рыдать все горше и горше.
— Что случилось? — спрашивала мама. — Почему ты плачешь?
А я никак не могла ответить, захлебываясь рыданиями. Наконец, спустя некоторое время, успокоилась, и маме по большому секрету удалось узнать причину моих слез.
— Зачем тебе Гретхен? Эту куклу очень любила твоя прабабушка. Гретхен не для игры, понимаешь? — пыталась убедить меня мама.
Но это, конечно, привело только к новому потоку слез.
Когда я снова успокоилась, взрослые удалились на кухню для совещания, со мной остался лишь папа, который безуспешно пытался отвлечь меня какой-то глупой игрой. Я слушала доносившиеся из-за неплотно прикрытых дверей голоса и никак не могла понять, что происходит и подарят ли мне Гретхен.
Наконец торжествующая процессия появилась, чтобы возвестить непостижимую для моего понимания вещь: куклу мне подарят, но, пока я не подрасту, Гретхен будет по-прежнему жить у бабушки, а я смогу ходить к ней в гости, когда пожелаю.
Разумеется, я пожелала немедленно. Даже попытки соблазнить меня тортом позорно провалились, и мама, зная мое упрямство, посоветовала ехать немедля.
Мы сели в машины. В то время папа водил серый «Шевроле», а у дедушки Бори и бабушки Лены была старая «Победа». Дорога показалась мне ужасающе долгой, хотя на самом деле папины родители жили в том же районе, что и мы, так что ехать пришлось едва ли больше минут пятнадцати-двадцати.
И вот, наконец, мы в гулком подъезде старого сталинского дома. Обитая дерматином дверь бабушкиной квартиры кажется мне прекраснее райских врат. Мы входим в бывшую коммуналку, где мой дед прожил всю свою жизнь и куда принесли моего папу сразу после того, как он появился на свет. Я в нетерпении пробегаю длинный коридор, заставленный книжными шкафами, и останавливаюсь на пороге комнаты с ручками в виде львов, держащих во рту медные кольца.
— Ну вот и Гретхен! — говорит бабушка Лена, улыбаясь.
А дедушка Боря отворачивается. Мне кажется, он не любит кукол.
Тот день оказался самым счастливым и самым несчастным для меня.
До рокового случая в тот миг оставалось менее часа.
Трель дверного звонка вернула меня к реальности. Я поспешно спрятала тряпку, которую все еще держала в руках, поправила кружево на платье Гретхен и поспешила открыть.
Как и при первом взгляде, Ник поразил меня сиянием синих глаз. Я уже почти забыла их, вернее, стала сомневаться, действительно ли его глаза производят магический эффект, но теперь еще раз убедилась в этом.
— Привет! — он улыбнулся, принеся в мою маленькую квартиру запах раскаленного на солнце янтаря — по крайней мере, именно такое сравнение пришло мне в голову.
Ник пришел с цветами и изящной коробочкой конфет ручной работы. И то, и другое удивительно подходило именно мне. Ну ладно, про цветы я призналась ему в начале нашей странной игры, но с конфетами он угадал.
Я приняла подарки, на миг пожалев, что на мне обычные джинсы и черная футболка, а не романтичный наряд, а гость вопросительно посмотрел на меня.
— Можно я помою руки? Ну, чтобы не трогать ее грязными руками? — спросил он, словно извиняясь.
Пашке никогда не пришло бы такое в голову, это чувствовал лишь настоящий коллекционер.
Я кивнула и принесла пушистое полотенце с серебристым цветком облетевшего одуванчика.
Странно, мне показалось, будто Ник волнуется.
Он тщательно вымыл руки, намыливая трижды, затем вытер их, а уже на пороге комнаты на миг остановился. Это тронуло меня едва ли не до слез.
— Проходи, — и посторонилась, давая ему дорогу.
Он вошел и сразу же увидел Гретхен. Она произвела на него сильное впечатление, я почувствовала это не по эмоциональной реакции, напротив, по его полной неподвижности и внезапно выделившимся, словно одеревеневшим скулам. Обратив внимание на его руки, я заметила, что тонкие сильные пальцы напряжены и сжаты.
Неужели он, как и я, осознает, что это не простая кукла? Неужели и он улавливает исходящую от нее энергетику и чувствует ее взгляд?
Ник смотрел на Гретхен так, словно для него больше не существовало ничего на свете, — издали, не приближаясь.
— Хочешь посмотреть поближе?
Он едва заметно вздрогнул, словно успел забыть о моем существовании, а потом кивнул.
— Она потрясающая. Можно я возьму ее в руки и взгляну на клеймо?
Я, конечно, разрешила и с удовольствием наблюдала, как бережно и даже ласково Ник держит куклу, словно это хрупкое живое существо. Впервые в моей жизни появился такой мужчина. Тот же Паша, я это прекрасно понимала, считал мое увлечение пережитком детства, чем-то легкомысленным. В его серьезном и, конечно, до донышка реальном мире не находилось места хрупкой, почти болезненной красоте кукол или красоте бабочкиного крыла.
— Несомненно, это работа того же мастера, — проговорил Ник глухо. — Это особенная кукла. Береги ее.
— Я знаю.
Стоя в отдалении, я старалась ему не мешать. Он дотронулся до волос куклы, словно слепой, провел пальцем по ее лицу, коснувшись сияющих сапфировых глаз, а затем решительно, но аккуратно посадил Гретхен на место и тут же отвернулся от нее, бросив:
— Не угостишь ли чаем?
Меня удивило это внезапное равнодушие, но, разумеется, я не показала виду и пошла ставить чайник.
Ник сел за стол и огляделся:
— Хорошо у тебя.
Посмотрев на свою старую кухоньку словно чужими глазами, я внезапно смутилась. Пожалуй, пора бы сделать ремонт. Обои выцвели, мебель старая. Боюсь, красота интерьера занимала слишком малую часть моего внимания. Правда, на чайной полке сидели три куклы, я слепила их одними из первых, назывались они чайными сестричками, и, признаюсь, несмотря на очевидное несовершенство, я очень их любила.
— Как их зовут? — Ник тоже заметил кукол.
— С белыми пушистыми волосами — это Ванилька. С шоколадными — Горчинка. А розоволосая — Клубниченка. Они отвечают у меня за сладкий стол.
— Значит, стол в надежных руках! — Ник склонился к куколкам, разглядывая их. — Какие хорошенькие. Знаешь, они похожи на брауни — тех фейри, что живут в людских домах и следят за хозяйством. Я имею в виду, что они немного проказливы, но очень домовиты.
И снова я удивилась, насколько точно он все угадал.
— Ты прав, — я улыбнулась, — это чайные сестрички. Благодаря им в этом доме всегда вкусный и свежий чай. Вот попробуй, — я поставила перед ним белую гостевую чашку и положила на блюдечко засахаренные апельсиновые дольки и миндаль в горьком шоколаде.
Ник медленно отпил глоток, взял сладости и задумался.
Я замерла: неужели не понравилось?
— Божественно! — наконец изрек он и поклонился в сторону полки. — Мое почтение и искренняя благодарность, Ванилька, Горчинка и Клубниченка! Именно то, что нужно.
Я стояла у стены, прислонившись спиной к светло-лимонным обоям, словно чужая в собственной квартире, и смотрела на этого человека. В голове был полнейший сумбур, мне хотелось, чтобы Ник оставался здесь целую вечность. Вот так, по-хозяйски спокойно и неторопливо пил чай и смотрел на меня пронзительными синими глазами. Чтобы время текло медленно и было похоже на танцующие чаинки в прозрачном заварочном чайнике, а солнечные лучи, преломляясь в стекле, желтой теплой рекой стекали к нашим ногам и щекотали пальцы, как пушистые игривые котята. Чтобы завтра никогда не наступало.
Наверное, в моей жизни не было минуты прекрасней, а если и была, я напрочь о ней позабыла.
Ник, словно прочитав мои мысли, встал и подошел ко мне. Я вдохнула аромат его туалетной воды и запах его волос, а он обнял меня, прижал к груди, и внутри меня что-то взорвалось, дыхание перехватило, а время и вправду замерло.
Он очень медленно провел рукой по моим плечам. Я ощущала его мягкое, но сильное прикосновение каждой клеточкой тела, задыхаясь от восторга и предвкушения. Я сходила с ума. Я ничего не знала об этом человеке, я видела его всего второй раз в жизни и не думала о том, увижу ли еще. Я никогда не позволяла себе подобного, но сейчас мне буквально сорвало крышу — словно я была хлипкой соломенной хижиной и налетевший ураган играючи развеял всю мою прошлую жизнь. Я задыхалась, вдыхала запах этого мужчины и не могла надышаться.
Ник, глядя в мои глаза, медленно-медленно приблизил свои губы к моим. А мне хотелось изо всех сил вцепиться в его плечи, вместе с поцелуем впитывая в себя его силу. Прежде чем он меня поцеловал, я умерла, наверное, тысячу раз. А потом я умерла в тысячу первый и воскресла возрожденная. Мое прошлое — все неудачи, робость, сомнения остались далеко-далеко, и мне не было до них дела.
Не было ни прошлого, ни будущего.
Наконец я жила только настоящим.
Его губами, прикосновениями его рук.
Его дыханием, стуком его сердца.
Я жила от мгновения до мгновения, умирая и возрождаясь.
Когда он подхватил меня на руки, я поняла, что ждала этого с самой первой секунды нашей встречи. Ждала и знала, что это непременно случится.
Комната качалась у меня перед глазами.
Я целовала его, как сумасшедшая. Кажется, я не могла уже дышать просто так и получала кислород только от его поцелуев.
Футболка, джинсы, его джинсы… Наша одежда, казалось, тоже хочет как можно плотнее прильнуть друг к другу, сплестись в единый клубок, накрепко связаться между собой штанинами, рукавами… Быстрее! Еще быстрее!
Ник провел губами по моей шее, обжигая горячим дыханием, и я снова почувствовала, что задыхаюсь без его губ. Не знаю, как я дышала без него все это время. Очевидно, вполсилы. В голову пришла внезапная дурацкая мысль, что вот сейчас я впервые изменяю Пашке, и мне стало ужасно смешно. Это отношения с Пашкой были ошибкой и изменой — если не Нику, то самой себе, — и только сейчас я делаю все правильно, поступаю так, как должна.
Его сила вливалась в меня, а я тянулась к нему, словно была умирающим от жажды путником и никак не могла напиться. Ник прошептал мне на ухо что-то по-немецки хрипловатым, очень личным голосом, и я, хотя учила в школе немецкий, не разобрала слов, но понимала смысл, потому все границы между нами были стерты.
— Я ждала тебя так долго! — пробормотала я, изо всех сил впившись пальцами в его плечи, пытаясь вжаться в него еще плотнее, хотя это было невозможно…
А потом я тихо, чтобы он не заметил, целовала его в родинку, расположенную чуть выше левого соска, и думала о том, что мне больше совершенно нечего желать. И в этот момент, когда мне было так хорошо, как никогда, я внезапно почувствовала на себе холодный, презрительный взгляд.
Медленно повернув голову, я встретилась глазами с Гретхен.
В ее взгляде было холодное презрение, а изящные губки искривила усмешка. Она презирала меня и в то же время, кажется, ревновала.
— Что-то не так? — Ник приподнялся на локте.
Оказывается, он не спал.
— Все нормально, — отозвалась я, все еще не в силах отвести взгляд от куклы.
— Она нас осуждает?
Я не удивилась, что Ник прекрасно понял, что именно происходит. Любой другой бы не понял, но только не он.
— Она просто не знает тебя, — пробормотала я, уже понимая, что говорю глупости. — Ты будешь смеяться, и это правильно. Она же всего лишь кукла.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Глаза ее куклы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других