Свои погремушки

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2019

Вот уж воистину – в каждой избушке свои погремушки! И эти погремушки разрушили избушку Златы до основания. Но есть два человека, готовых протянуть ей руку помощи. Что возьмет верх – разум или чувство?

© Вильмонт Е.Н., 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Книга первая

Не орлы

В каждой избушке свои погремушки

«Хороший ты мужик, Андрей Егорыч, но не орел!»

Из старого фильма «Простая история»

Дождь лил как из ведра! Егор замер в растерянности. До машины было метров сто, а зонт остался в багажнике. Можно, конечно, добежать, но что за вид у него будет? А появляться там, куда он спешит, мокрой курицей не годится. Да хоть мокрым петухом — тоже не дело. А время поджимает. Дождь не ослабевал. Засада! Он увидел, что по ступенькам взбегает женщина под большим голубым зонтом с розовыми цветами. Один рукав ее костюма все равно был мокрым. Женщина, заскочив под козырек здания, стряхнула воду с зонта и вдруг протянула его Егору.

— Возьмите!

— Спасибо огромное! — обрадовался Егор. — Но как же вы?

— Надеюсь, когда я буду уходить, дождь кончится, — ослепительно улыбнулась женщина.

— Дайте ваш телефон, я верну!

— Да не нужен он мне! Я его терпеть не могу, такой безвкусный! А дома у меня еще пять зонтов! Берите, берите! Я же вижу, вы нервничаете, спешите, наверное. В такую дождину никто вас не осудит за эти цветочки!

Она сунула зонт ему в руки и вбежала в здание. Раздумывать было некогда. Егор побежал к машине под стопроцентно дамским зонтиком, но едва он плюхнулся на сиденье, как дождь внезапно прекратился.

Черт знает что! И куда мне теперь девать эту красоту? Он бросил сложенный зонт назад, на пол, с него текло. Но зато с меня не течет. Идиот, сказал он самому себе, заметив на переднем сиденье свой собственный зонт, черный, очень большой, истинно мужской, купленный когда-то в Милане примерно в такую же погоду. И он поехал на переговоры, совершенно забыв о безвкусном дамском зонтике.

А вечером он поехал к маме.

— Егорушка! — обрадовалась Мария Андреевна. — Как твои дела? Выглядишь не очень… Ужинать будешь?

— Буду, мамочка! Я привез картошку, молоко, минералку, чтоб тебе не таскать.

— Спасибо, милый, иди мой руки!

Он покорно пошел мыть руки. Он любил, когда мама обращалась с ним как с ребенком. Его это ничуть не раздражало, а, напротив, умиляло.

— Ну, что у тебя нового? — спросила мама.

— Да ничего особенного, кручусь…

— Ну все же не так крутишься, как когда был следователем.

— Да не сказал бы, просто адвокатам лучше платят, — улыбнулся Егор.

— А когда ты, наконец, женишься?

— Не собираюсь пока. С меня одной женитьбы хватило. Сыт по горло.

— Ну не все же женщины такие, как твоя Зоя.

— Да нормальная она была, просто быть женой следователя дело нелегкое.

— Но вот твой отец тоже был следователем…

— Мама, сравнила тоже! Отец был важняком в Генпрокуратуре, а я просто следаком на земле.

— Но начинал-то твой отец тоже простым следаком.

— Значит, ты его сильно любила. Да и вообще, не равняй Зойку с собой. Смешно просто…

Мама погладила Егора по голове, поцеловала в макушку.

— Короче, мама, оставим эту тему. Пока что мне не встретилась достойная кандидатка.

— А как же Танечка? Такая милая девушка…

— Да, довольно милая. Но не настолько милая, чтобы на ней жениться.

— Какой ты циник, Егорка!

— В наше время без здорового цинизма не проживешь.

— А я хочу внуков!

— Знаешь, мамуля, я мог бы, конечно, сострогать тебе внучка`, но все-таки мне для этого как минимум нужно хорошее полено и художественные способности папы Карло. И потом кроме таланта папы Карло я должен обладать еще талантом Пигмалиона…

— Господи, сын, что ты плетешь, — поморщилась мама. — Просто уши вянут… Между прочим, тут ты пошел в отца. Он тоже, когда хотел от меня отвязаться, придумывал черт-те какую чепуху, валил в одну кучу Раскольникова и Чацкого, или Хемингуэя и Тарапуньку со Штепселем… Тот еще был балабол! И ты такой же.

— Но ведь тебе, мамуля, наверняка приятно обнаруживать в сыне черты горячо любимого мужа?

— Приятно, не скрою, но…

— Все, мамуля, спасибо за ужин, я побежал!

— Погоди, торопыга, вот, возьми, я тут все приготовила, хоть два дня нормально поешь, а то знаю я тебя — в лучшем случае закажешь на дом пиццу.

— Ты отстала от жизни, мамочка, сейчас можно на дом заказать абсолютно все, что угодно.

— Но это ж, наверное, очень дорого…

— Не очень. И потом, я этим нечасто пользуюсь.

— А Танечка тебе не готовит?

— Танечка? Один раз она решила сварить мне свежие щи… Страшно вспомнить, напихала туда кинзы и чеснока.

— Какой кошмар! — искренне ужаснулась Мария Андреевна.

— И к тому же назвала эти щи зелеными.

— Но позволь, зеленые щи это щавель… Ну или, на худой конец, крапива!

— То-то и оно! Я пытался ее вразумить, а она обиделась и заявила, что больше не станет мне готовить.

— А ты что?

— Я сказал — слава богу…

— Егорка, ты хам!

— Да ладно, мамочка!

— Она всерьез обиделась?

— Обиделась — и слава богу!

— То есть ты с ней порвал?

— Это она со мной вроде как порвала. А я обрадовался.

— У тебя есть другая?

— Пока нет. И хорошо. Никто не достает, по крайней мере. Все, мамуля, я побежал. Спасибо за провиант! Если что-то нужно, звони!

— Посмотрим!

Как мне повезло с мамой! Она такой прелестный легкий человек… Я всегда с удовольствием езжу к ней.

Мамину сумку с провиантом он поставил на пол машины, и тут увидел голубой зонтик. Надо же… До чего же милая женщина… Понимающая. И замужняя. Егор успел заметить обручальное кольцо. А мне-то что? Он пощупал зонт. Он высох. Егор взял его и сунул в багажник. А сколько ей лет? Лет тридцать… Глаза красивые, веселые… А больше он ничего не успел заметить. Ах да, еще улыбка… обаятельная. Да бог с ней, скорее всего я никогда ее больше не увижу. Это только в романах подобные встречи имеют продолжение…

Когда Злата вышла на улицу, дождь и в самом деле давно кончился. Она подошла к машине и села за руль. Позвонила мужу.

— Дэн, все в порядке. Я обо всем договорилась.

— Умница моя! Я был уверен, у тебя все получится! Они очень упирались?

— Упирались, конечно, но я сумела их уболтать. Устала страшно! Сейчас еду еще по одному делу, а потом уж домой. Скажи, а Анна Захаровна не оставила список?

— Какой список?

— Ну, что надо купить?

— Не знаю, я весь день работал…

— Будь добр, посмотри на кухонном столе.

— Сейчас. Ага, есть. Тебе зачитать?

— Зачем? Сними на телефон и перешли мне.

— Ох ты господи, я и не сообразил. Я, знаешь ли, как Паниковский, «человек с раньшего времени».

— Ничего, справишься, это совсем несложно.

Вскоре список пришел. В нем было немало пунктов. Злата тяжело вздохнула, но все-таки поехала в супермаркет, где все и закупила.

Мне просто бог послал Анну Захаровну. Мало того, что дом теперь всегда в порядке, так она еще восхитительно готовит. Злата и сама хорошо готовила, но стоять постоянно у плиты не любила. А Денису угодить было нелегко.

Муж Златы, известный писатель Денис Кузнецов, писал фантастические романы, пользующиеся бешеным спросом, а Злата, окончившая в свое время полиграфический институт, работала редактором в издательстве.

Денис был выпускником Бауманки, работал в научном институте, зарабатывал гроши, и однажды, попав в больницу с обострением язвы желудка, вдруг вздумал попробовать написать фантастический роман. Так, для себя. Он еще в школе пробовал писать фантастику, но тогда друзья над ним посмеялись, и он прекратил попытки. А тут, изнывая от больничной жизни, он попросил отца принести компьютер. И вдруг ему показалось, что писать безумно интересно. Он только об этом и думал. И язва, никак не желавшая заживать, вдруг стала заживать с невиданной скоростью. Врачи только диву давались. И вскоре выписали его со словами: «Удивительное дело! Язва практически затянулась». Он взял отпуск за свой счет и писал с утра до поздней ночи. И к концу отпуска роман был дописан. Он показал его отцу. Тот одобрил, присовокупив, правда: «Я не люблю фантастику как жанр, мало что в ней смыслю, но написано, право же, неплохо! Но давай все же покажем рукопись Ивану Валерьевичу. Он обожает фантастику». Показали. А Иван Валерьевич позвонил своей соседке, работавшей в крупном издательстве редактором. Девушку звали Злата. Он показал ей рукопись. И она сказала, что, кажется, это находка для их издательства. Но так как она тоже небольшой знаток фантастики, то покажет рукопись заведующему редакцией фантастики. И тот, прочитав роман, позвонил Денису. Так и завертелось. Книга вышла в свет через три месяца. Но тогда они со Златой так и не познакомились.

Но однажды, когда у Дениса вышла уже вторая книга, они встретились в коридоре издательства. Он обратил внимание на прелестную девушку с удивительными глазами, веселыми и добрыми. В издательстве такие встречались нечасто. Он пригласил ее в буфет, выпить кофе. А когда узнал, что ее зовут Злата, он вдруг покраснел, прижал руку к сердцу со словами:

— Господи, Злата, простите меня, я просто неблагодарный чурбан! Ведь это именно благодаря вам я попал сюда… Я давно терзался мыслью…

— О том, что вы неблагодарный чурбан? — рассмеялась она.

— Вот именно! Но я счастлив с вами познакомиться, и жажду хоть чуть-чуть загладить свою вину. Вы не хотите завтра пойти в театр?

— В какой?

— В «Современник»?

— Ну, в принципе…

— Замечательно! А потом поужинаем где-нибудь…

— А какой там спектакль?

— «Двое на качелях» с Чулпан Хаматовой.

— О! С удовольствием.

— Тогда без четверти семь у театра!

— У вас уже есть билеты?

— Пока нет, но там работает моя троюродная сестра. Она добудет…

— Хорошо. Я приду, Денис!

Однако сестра не смогла добыть достойных билетов, только контрамарки, а Денис счел, что неприлично вести едва знакомую девушку так, по контрамарке, и когда встретил у театра Злату, вручил ей букет тюльпанов.

— Ваша сестра не достала вам билеты, да?

— Да, как ни прискорбно… А как вы догадались?

— Просто вы не принесли бы мне цветы.

— Надо же… Но в ресторан вы со мной пойдете?

— Пойду! Я после работы не успела поесть. И еще думала, как доживу до конца спектакля…

Вот тут он в нее и влюбился. А через полгода они поженились.

Поначалу жили в квартире с отцом Дэна, отношения со свекром у Златы сложились хорошие, но Денис был одержим идеей жить за городом, снял небольшой дом в Подмосковье. Он давно ушел из института и целиком посвятил себя писательству. И хотя Злата работала в другой редакции, она тщательно отслеживала все этапы его работы. Редактировала рукописи, проверяла все документы, которые давали ему на подпись. Она любила мужа и готова была помогать ему буквально во всем. В какой-то момент она сказала, что хочет ребенка.

— Нет, золотая моя, рано!

— Как бы поздно не было!

— Не смеши меня! Тебе всего двадцать семь.

— Мне уже двадцать семь.

— Ерунда, успеем! Надо сперва встать на ноги, обзавестись собственным домом, где я смогу спокойно работать, несмотря на детские крики, нанять хорошую профессиональную няню, словом, жить как белые люди. Моя карьера пока только еще на взлете, а ребенок может затормозить этот взлет, подумай сама…

Она подумала и согласилась с мужем. Время еще есть. Росли тиражи, соответственно, росли и гонорары. Книги Дениса переводились на другие языки, его нередко приглашали за границу, Злата ездила с ним. Ей это нравилось. Денис настоял, чтобы она уволилась с работы и занималась только его делами.

— Живете как буржуи, — говорила Златина соседка по московской квартире тетя Шура. — Вишь ты, загородный дом, две машины, ворует твой мужик небось…

— Почему это он ворует? — возмущенно вскидывалась Злата. — Он пишет книги, люди их читают… И дом пока еще не наш.

— Нешто за писанину такие деньжищи платят?

— Представьте себе! У нас есть авторы, которые получают куда больше, а уж за границей популярные писатели вообще…

— Чудны дела твои, Господи!

Злате сейчас нравилась ее новая жизнь, нравилось ездить с мужем по разным странам, останавливаться в хороших отелях.

Как-то в Берлине, после весьма успешных переговоров в крупном издательстве — тут пригождалось ее знание языков — немецкого и английского, — они сидели в очень милом аргентинском ресторанчике на свежем воздухе, ели потрясающе вкусное мясо, запивая его отличным красным вином, как вдруг Денис заявил:

— Златка, я хочу выпить за тебя, ты не только замечательная жена, красивая женщина, ты еще и мой талисман! Все мои успехи связаны с тобой! И поскольку сегодня ты в борьбе за мои интересы…

— За наши интересы, — поправила она его.

— Пусть так, — кивнул Денис. — Но я хочу, чтобы мы сейчас же пошли и купили тебе что-нибудь эдакое…

— Что эдакое?

— Вот что захочешь, то и купим!

— А вдруг я захочу бриллиантовое колье?

— Как-то слабо верится, — засмеялся муж.

— И ты прав, бриллиантовое колье мне как-то ни к чему. Но предложение принимается, только с одной поправкой…

— Внимаю!

— Я пойду по магазинам одна! А то ты быстро утомишься, начнешь ныть, а это скучно. А ты лучше пойди в отель и поспи. А то ты уже клюешь носом!

— Согласен! Короче, купи все, что понравится, ну, в пределах наших возможностей, тебе они известны даже лучше, чем мне.

Когда она вернулась в отель, муж сидел у телевизора и смотрел футбол.

— Ну, как успехи? — рассеянно спросил он.

— Дэн, вот кончится матч, тогда покажу. А то ты не поймешь ни черта…

— А почему только один пакет?

— Ну, вообще-то два. Просто маленький лежит в большом.

Ей безумно хотелось продемонстрировать ему свою покупку, но она слишком хорошо знала его любовь к футболу.

Но вот он выключил телевизор.

— Златка, валяй, показывай!

И она достала из большого пакета вещь, показавшуюся ему по меньшей мере странной.

— Это что?

— Увидишь!

Это была шуба, длинная, в пол, из белой овчины, напоминающей папахи горцев. По спине шубы шла зеленая полоса зигзагом, наподобие молнии, спереди на одной поле тоже было что-то зеленое. Злата сияла!

— Это что вообще, я не понял?

— Шуба!

— Чепуха какая-то… И где ты среди лета нашла в Берлине шубу?

— В одном дизайнерском магазине. Я увидела там фотографию этой шубы, влюбилась в нее и спросила… Мне ее вынесли и по случаю лета даже сделали хорошую скидку. Скажи, какая прелесть!

— Да в чем прелесть-то?

— Посмотри, как она мне идет! — ликовала Злата. — И потом, второй такой просто нету!

— И куда ты в ней будешь ходить?

— Да куда угодно! Она легкая, теплая…

— Ага, таскаться по московской грязи с обшмыганным подолом, вообще примут за городскую сумасшедшую…

— Много ты понимаешь! — возмутилась Злата.

В результате они поссорились. Ссоры у них случались редко, и оба пребывали в дурном настроении.

На другой день Денис сказал за завтраком:

— Ну извини, я просто думал, ты купишь себе какую-то статусную вещь… Я, видимо, не понимаю… Это модно теперь?

— А мне как-то плевать на статусность! Но я обещаю, когда мы вместе куда-то будем ходить, я ее надевать не стану! Буду ходить в чем-то статусном…

— У тебя же есть норковая шуба.

— Не смеши меня, норку сейчас носят жук и жаба, тогда уж для статуса надо носить соболя. Но, боюсь, мы пока не потянем…

Злата сама себе удивлялась, но почему-то эта, казалось бы, пустяковая ссора оставила в душе какой-то осадок. Совсем легкий, пустяковый, как и сама ссора.

Егор терпеть не мог разговоры о том, что ему пора жениться. Легче всего он переносил мамины увещевания на сей счет. От друзей-приятелей просто отмахивался, а вот когда Таня в очередной раз завела этот разговор, в груди закипело раздражение, сдержать которое было трудно.

А Таня, видимо, поняв безнадежность этой затеи, раскричалась:

— Ты подлец! Ты дал мне надежду!

— Когда это я дал тебе надежду? Я, наоборот, предупредил сразу, что о женитьбе не может быть и речи, и ты вроде согласилась, так что ж теперь?

— Просто у тебя завелась другая!

— Если у меня завелась другая, то что, собственно, ты здесь делаешь? В моей квартире? Все дело в том, что другая у меня не завелась, и ты это прекрасно знаешь, но полагаешь, что таким заявлением спровоцируешь меня и что-то выяснишь…

— А вот и врешь! Я нашла у тебя в машине зонтик! Голубенький с розочками… Скажешь, это твой?

— Нет, не скажу.

— Ага! Вот ты и признался!

— В чем?

— Что у тебя есть другая! Кто она? Чем она лучше меня?

В голосе Татьяны уже слышалась истерика.

— Тань, успокойся бога ради, нет у меня никого, — примирительным тоном сказал Егор. Он ненавидел женские истерики. — И вообще… Зонт это не улика.

— А откуда же он у тебя в багажнике?

— Изволь, я расскажу, но ты же априори не поверишь.

— Что ты расскажешь? Что к тебе на этом зонтике прилетела Мэри Поппинс для взрослых мальчиков?

Он поморщился, это прозвучало нестерпимо вульгарно.

— Нет, просто на днях я забыл свой зонт в машине, а полил такой дождь… Я опаздывал на встречу с клиентом, и вдруг ко мне подошла женщина и протянула мне этот зонт.

— Интересно, с какой стати?

— Да просто по-человечески! Она заметила, что я нервничаю, и отдала мне зонт. Я спросил, как мне его вернуть потом, а она сказала, что он ей не нужен, вот и все!

— И сколько лет было этой благодетельнице?

— Лет под шестьдесят, наверное, — благоразумно соврал Егор.

— Ты врешь!

— Не хочешь, не верь, дело твое, — пожал плечами Егор. И подумал: надо заканчивать эту историю… Что-то у меня нервы сдают…

— Егор, это правда? — пошла на попятный Таня.

— Истинная правда. А ты не веришь, дело твое! И вообще, Танюша, давай-ка расставим все точки над i. Ты, как все девушки стремишься замуж. Я это понимаю, но не готов пока к такому шагу. Ты красивая, сексапильная, легко найдешь себе другого, который с восторгом женится на тебе… А меня уволь! И потом, ты же мечтаешь жить за границей, а для меня это нонсенс. Так что тебе тут ловить? Совершенно нечего.

Таня испугалась.

— Ну, Егорушка, прости, я же люблю тебя и никто другой мне не нужен, хоть и за границей… Да, я ревную, но это же естественно…

— Спорный вопрос. И потом, ревновать к зонтику — это абсурд!

— Но что я должна была подумать, найдя у тебя такой зонтик?

— Понятия не имею! Во всяком случае, устраивать истерики по этому поводу по меньшей мере глупо.

— Значит, ты… не должен возвращать этот зонтик?

— Я бы вернул, но некому.

— Но тогда… тогда можно я его выброшу?

— Да ради бога! Можешь даже порезать его на лоскутки, мне не жалко.

— Именно так я и сделаю!

Таня сорвалась с места, схватила ключи от его машины и ринулась прочь из квартиры. Вскоре она вернулась и демонстративно раскрыла зонт.

— Так я его порежу?

— Режь, если охота!

Таня взяла ножницы и начала кромсать раскрытый зонт.

«Вот дура! — подумал Егор. — Это ведь она проверяет, не дернусь ли я, не попытаюсь ли отобрать у нее дорогую для меня вещь… Идиотка!»

Через три минуты зонтик был уничтожен.

— Ты довольна?

— Представь себе.

— Ну и слава богу!

— Давай выпьем чаю! — предложила Таня.

— Давай! Я купил хорошее печенье…

Она заварила чай. Это она все-таки умела.

— А вот скажи, ты в подобной ситуации могла бы предложить зонт совершенно незнакомому человеку?

— Ну, смотря какому, — кокетливо ответила Таня.

— Не понял!

— Ну, бабе бы точно не отдала…

— Все понятно. Закрываем тему! — сердито проговорил Егор.

За завтраком Злата спросила мужа:

— Скажи, Дэн, а как ты отнесся бы к тому, что я взялась бы представлять интересы еще какого-то автора?

— Какого? — вскинулся Денис.

— Да вот мне предложили стать агентом Маргариты Сладковой?

— С чего это вдруг?

— Понимаешь, я была в издательстве, и ее редактор Сонечка Желткова… Она выходит замуж и переезжает в Эстонию. Боится, что работать удаленно ей не дадут, она занималась всеми делами Сладковой, а тут…

— Ну, значит возьмут кого-то на ее место, а тебе это зачем?

— Да мне нетрудно и все же лишние деньги…

— И ты будешь везде представлять интересы этой бабы. Нет! Нет и нет! Я не хочу!

— Ну не хочешь, не буду, — пожала плечами Злата. Она нисколько не расстроилась. С нее вполне хватало забот с капризным мужем и загородным домом. Да оно и лучше, меньше будет разговоров в издательстве. Так я представляю интересы только своего мужа и все. А ведь он не согласился из ревности… в данном случае не мужской, а авторской… Забавно, однако! Но я же его люблю… А вот интересно, как бы он повел себя, если бы кто-то вдруг вздумал ухаживать за мной? Впрочем, иногда он даже бывает доволен, что жена пользуется успехом… Вот однажды в ресторане Дома кино ко мне приклеился знаменитый испанский актер, красавец и донжуан, подсел к нам за столик, нашептывал комплименты… Я думала, Денис набьет ему морду, но ничего подобного. Он был весьма доволен.

— Дэн, что это с тобой? — удивилась она тогда.

— А что такое? Не лезть же мне в драку с таким типом. Все это мгновенно попадет в Сеть, зачем мне такая радость? К тому же я уверен в своей жене и горжусь тем, что такой еврокрасавчик обратил на нее внимание. А ты что, хотела бы тут мордобоя?

— Боже упаси!

Злата ехала в издательство, когда позвонил свекор.

— Алло, Григорий Романович!

— Здравствуй, детка!

— Григорий Романыч, что у вас с голосом? Вы заболели?

— Нет, Златочка, я в общем здоров, но у меня случилось кое-что. Я хотел бы с тобой посоветоваться.

— Что-то плохое?

— Не знаю… но… Да, плохое. Очень плохое!

— А Дэн в курсе?

— Нет. И пока я не хочу его посвящать.

— Я могу чем-то помочь?

— Как минимум советом. Ты сейчас занята?

— Это срочно?

— Ну часа два-три можно повременить…

— Вы дома?

— Да, я отменил лекции.

— Я сейчас же приеду!

— Спасибо тебе!

Злата позвонила в издательство, там дело терпит, и поехала к свекру.

Тот встретил ее печальной улыбкой. Вид у него был ужасный. Глаза красные, он как-то сразу постарел, осунулся.

— Приехала? Спасибо тебе!

— Господи, Григорий Романович, что стряслось? Вы вообще спали, ели?

— Нет, не спал и кусок в горло не лезет!

— Тогда так: сначала я вас покормлю, а потом вы мне все расскажете.

— Я не хочу есть.

— А я не позволю вам уморить себя голодом, что бы там ни было.

Злата залила кипятком овсянку, порезала туда яблоко и на четыре минуты сунула в микроволновку. Добавила ложечку сливочного масла, размешала и поставила перед свекром.

— Ешьте!

— Там яблоко? Вкусно…

— Бутерброд вам сделать?

— Нет, спасибо, достаточно.

Она подала ему стакан крепкого чаю. Села напротив.

— А теперь рассказывайте!

— Ох, трудно, начинать надо издалека…

— Так начните, я не тороплюсь.

— Видишь ли… Дело в том, что у меня… есть дочь…

— Какая дочь?

— Моя родная дочь, девочка. Василиса, Вася, ей двенадцать лет.

— Так… И где эта дочь была раньше?

— Нет-нет, все совсем не так, как ты подумала. Я знал о рождении девочки с самого первого момента… Ее мать живет… жила в Воронеже, я бывал там довольно часто по работе… Ну и… Ты не думай, это была любовь… Лена, она была святой человек… Когда поняла, что беременна, мне даже не сказала, но я случайно узнал, от ее подруги…

— Так, кажется, я понимаю…

— Что ты понимаешь?

— Эта женщина… с ней что-то случилось и девочка осталась одна?

— Да, все так. И что мне теперь делать?

— А можно бестактный вопрос?

— Валяй!

— Почему вы не женились на этой женщине, когда овдовели?

— Я думал… Но Лена категорически отказалась. Я всегда помогал ей… ну… материально, но она не захотела выйти за меня… говорила, что не хочет ничего в своей жизни менять, навязывать мне что-то… И я тогда подумал, что так и вправду лучше… Ничего не менять… А теперь вот…

— А там есть, к примеру, бабушка?

— Бабушка есть, но она… Лена ни за что не хотела, чтобы бабушка присутствовала в жизни девочки, она сектантка.

— О господи! Но в таком случае есть только один выход. Взять девочку сюда! Другого я не вижу! Девочка… Вася, она знает вас?

— Нет, не знает.

— Будет трудно… А Денис в курсе?

— Нет, вообще нет. И Валя не подозревала…

— Девочка записана на вас?

— Да, я признал ее.

— Уже легче. Вот что, Григорий Романыч, с кем девочка сейчас и что, собственно, случилось с ее матерью?

— Вася у Лениной подруги… А Лена… Ее сбила машина.

— Так… Григорий Романович, я завтра же поеду в Воронеж, познакомлюсь с девочкой и попытаюсь привезти ее в Москву. Сейчас лето, каникулы, пусть она пока поживет у нас за городом, привыкнет, как-никак Денис ее брат, я к осени переведу ее в московскую школу, устрою ей комнату здесь, у вас, и будем жить. Другого выхода я не вижу, не может ребенок при живом отце жить сиротой!

— Злата, девочка моя! Я знал, что ты все придумаешь, а я, старый осел, вконец растерялся. А ты скажешь Денису?

— А как иначе? А может, мы с вами вместе поедем в Воронеж?

Григорий Романович замялся.

— Вам страшно?

— Если честно, да… Очень страшно.

— Вы поэтому не поехали на похороны?

— Нет! Нет! Я узнал о гибели Лены уже после… похорон. Мне попросту не удосужились сообщить вовремя, что, впрочем, не удивительно, я ведь практически не присутствовал в их жизни…

— Да, надо спешить, органы опеки могут вообще забрать ребенка, они иной раз просто свирепствуют, особенно когда не надо.

— Злата, что ты говоришь!

— Ладно, Григорий Романыч, я сейчас поеду к Денису, все ему расскажу, объясню…

— Не знаю, как он отреагирует…

— Как бы ни отреагировал, а ребенка надо забрать.

— Как же повезло моему сыну! — с горечью проговорил Григорий Романович.

В трудных ситуациях Злата умела собираться.

Подъехав к дому, заехала на участок, но загонять машину в гараж не стала. В доме было тихо, очевидно Денис работал у себя в кабинете. Она взбежала на второй этаж.

— Денис!

Он оторвался от компьютера.

— Златка, что-то случилось?

— Да, случилось! Денис, надо серьезно поговорить.

— А немного отложить нельзя?

— Нельзя!

— Ну, говори!

— Денис, выяснилось, что у тебя есть сестра.

— Сестра? Какая сестра? Откуда? Что за бред?

— Мне позвонил твой отец. Оказывается, у него есть дочка в Воронеже, ей всего двенадцать лет.

— Ни фига себе! — присвистнул он.

— Ее мать сбила машина. Насмерть. Девочка осталась одна. Я завтра еду в Воронеж и привезу ее сюда. Пусть лето поживет здесь, а с осени переберется к отцу, пойдет в школу. Иначе мы поступить не можем, не имеем права.

— Ну, в принципе ты права… Дом большой, места хватит и двенадцать лет… вряд ли от нее будет много шума… И вообще, жалко девчонку, каково ей там… Знаешь, поедем вместе! Все-таки я ее брат… У меня есть, вероятно, какие-то права на нее…

Все-таки я не зря его люблю, подумала растроганная Злата.

— Значит, отец ее признал… Но каков тихоня! И, похоже, мама ни о чем не подозревала… Ее счастье, что она не дожила. Ушла в уверенности, что у них был идеальный брак…

— А бывают вообще идеальные браки?

— Вот у нас, кажется, идеальный брак!

— Плюнь три раза через левое плечо и постучи по дереву.

Денис созвонился с подругой покойной Елены Анатольевны и предупредил о своем приезде.

— Это хорошо, — сказала подруга, Арина Робертовна. — Васенька страшно тоскует, боится, что ее заберут в детдом…

— Да какой детдом! Вы можете позвать ее к телефону?

— Попробую! Вася, иди сюда, звонит твой брат, что значит — какой? Твой родной брат по отцу.

— Алло!

— Василиса? Здравствуй, сестренка! Я твой брат, меня зовут Денис, мы с женой завтра к тебе приедем и заберем тебя к нам. Ни о каком детдоме даже не думай. Я не отдам туда свою сестренку, будь уверена! Собирай вещички и готовься к новой жизни. А главное, усвой, ты не одна в этом мире, у тебя есть отец, старший брат, а у брата чудесная жена. Усвоила? Ну постарайся, Вася!

— А что мне остается? — горько проговорила девочка.

— Поверь, Васенька, тебе у нас будет хорошо, а в августе смотаемся все вместе куда-нибудь к морю… Ты была на море?

— Была. В Евпатории.

— А мы махнем на Средиземное!

— А у вас… у вас есть дети?

— Пока нет. Короче, Василиса, жди нас, мы завтра приедем!

Денис положил трубку.

— Фу, как трудно… Жалко девчонку, сил нет! Но папаша-то каков! По-хорошему надо бы ему самому поехать…

— Он боится.

— А я, думаешь, не боюсь? Но как подумаю, как боится девчонка, стыдно становится.

— Денис, я тут посмотрела в Интернете, есть хороший поезд, до Воронежа шесть часов, очень комфортно, и чем добираться до аэропорта, лучше до Казанского вокзала. Я закажу номер в гостинице, поглядим, как там и что…

— А зачем нам гостиница? Заберем девочку и домой!

— Нет, так не годится. Это ж не щенка из питомника забирать.

— Господи, Златка, какая ты разумная… Обалдеть! Ладно, делай все так, как считаешь нужным. А куда мы Василису поселим?

— В комнату для гостей, куда же еще… Там красиво, уютно…

— У нас в доме везде красиво и уютно! Вообще, я на редкость удачно женился!

— Ладно, кончай с подхалимажем.

— Дай поцелую!

— Денис, пообещай мне, если у тебя вдруг где-то на стороне появится ребенок…

— Типун тебе на язык! Выдумаешь тоже…

— Ну, от этого ни один мужик не застрахован.

— Златка, кончай бодягу!

— А тебе не интересно, какое обещание я хотела с тебя слупить?

— Ну?

— Ты мне все откровенно скажешь, я пойму…

— Да ладно, ерунда это все! Давай, я еще поработаю, по крайней мере, попытаюсь…

— Ну попытайся!

Надо же, думала Злата, как легко Денис принял эту новость, как по-доброму отнесся… Но он человек легкомысленный, он даже представить себе не в состоянии, какие сложности могут возникнуть. Как сложатся отношения Василисы со всеми нами, и в первую очередь с отцом. У нее сейчас самый трудный возраст, она потеряла мать, вся ее прежняя жизнь полетела к чертям… Конечно, если она боится детского дома, то наше предложение покажется ей оптимальным. Наверное… И правильно, что Денис пообщался с ней. И он так хорошо говорил с девочкой, так по-доброму, без дурацкого сюсюканья… Ладно, поживем — увидим.

Усевшись в удобное кресло в поезде, Денис вытащил ноутбук и попытался работать. А Злата задремала, ночью она спала плохо, волновалась, как все будет. И вскоре уснула. Проснулась вдруг от телефонного звонка.

Номер был незнакомый. Весьма деловитый женский голос спросил:

— Это госпожа Остужева?

— Да.

— С вами говорит заместитель генпродюсера студии «Величина». Знаете такую?

— Честно говоря, нет, не знаю.

— Ну, это неважно. Скажите, вы ведь представляете интересы Дениса Кузнецова, так?

— Совершенно верно.

— Извините, а что это у вас шумит?

— Я сейчас еду в поезде. Но я вас прекрасно слышу! Что вы хотели?

— Видите ли, мы бы хотели… Нам стало известно, что права на экранизацию романа «Плюс-минус бесконечность» принадлежат самому автору. Это так?

— Да.

— Мы бы хотели их купить.

— И что дальше?

— Как вы к этому отнесетесь?

— Простите, вы не представились. Назвали только свою должность…

— Ах да, меня зовут Виола.

— Так вот, Виола, права на этот роман пока свободны. Однако вот так, по телефону, такие дела не решаются. Необходимо встретиться, поговорить, выслушать ваши предложения, понять, что будет происходить в случае, если мы продадим права, а то обычно покупают права и забывают об авторе как о смерти…

Краем глаза Злата видела, что Денис бросил работу и внимательно прислушивается к разговору.

— Да, вы, разумеется, правы, когда мы могли бы встретиться с вами и господином Кузнецовым? Вы едете из Москвы или в Москву?

— Из Москвы. И вернемся… в начале следующей недели.

— Ох, как долго! Может, мы по скайпу пообщаемся?

— Да нет, знаете ли, это несерьезно, тем более у нас исключительно важные дела там, куда мы едем, и будет не до переговоров. В конце концов три-четыре дня ничего не решают. К тому же мы ничего пока не знаем о вашей структуре, надо навести справки. Короче, если у вас за эти дни не пропадет интерес, звоните.

— Ну, Златка, ты суровая дама! Что хотят?

— Права на «Плюс-минус бесконечность».

— Но это же интересно!

— Денис, поверь, я знаю, что делаю. С киношниками надо держать ухо востро, ни в коем случае не соглашаться сразу, это самая ненадежная и даже хамская публика. Когда я еще работала в издательстве, мне рассказывала одна авторша, что ей постоянно звонили из какой-то крупной структуры, звонила дама, заместительница генпродюсера, который сам был в долгой командировке, убалтывала эту авторшу, расписывала ей, как они вместе будут писать сценарий, спрашивала, курит ли та, пьет ли кофе, расписывала, как они там все обожают романы этой авторши…

— И что? — заинтересовался Денис.

— Ничего! В один прекрасный день кинодама просто перестала звонить. Тем дело и кончилось.

— Бред какой-то!

— Я знаю кучу подобных историй! А другой авторше вдруг позвонил очень известный народный артист, который баловался режиссурой, сказал, что буквально влюбился в один ее роман, жаждет сам его поставить и сыграть главную роль. Дама согласилась с ним встретиться в понедельник.

— И?

— Он больше вообще не позвонил. Никогда!

— Ничего себе!

— Я понимаю, тебе хочется увидеть своих героев на экране, это вполне естественно, однако в девяноста девяти случаях автор приходит в ужас, не узнавая ни своих героев, ни сюжета, ни текста…

— Да, я слышал об этом.

— И еще, Денис, если все-таки встреча состоится, мы пойдем на нее со своим юристом.

— С каким юристом?

— Я знаю одну женщину, она специалист по авторскому праву…

— Да, Златка, до чего ж я удачно женился!

— Цени! — засмеялась Злата.

— Да я ценю…

Денис закрыл ноутбук.

— Знаешь, Златка, я волнуюсь… Девчонку жалко ужасно, но какие бездны там могут открыться… Я пытаюсь поставить себя на ее место… Все новое… Люди, город, школа, а ей только двенадцать… И что у нее за характер окажется…

— Да, тут вопросов куда больше, чем ответов. Но одно хорошо, сейчас каникулы.

— А вдруг она любит слушать тяжелый рок?

— Пусть слушает, но в наушниках. Мы объясним ей, что ты работаешь дома, и тебе нельзя мешать. Денис, не настраивай себя заранее на всякие ужасы. Мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы Василиса почувствовала себя в нашем доме уютно. Чтобы привыкла к нам.

— Да-да, ты права.

С вокзала они на такси заехали в гостиницу и помчались по указанному адресу.

Дверь им открыла полная женщина лет сорока.

— О, здравствуйте, заходите, мы вас ждем.

— Вы Арина Робертовна?

— Да, будем знакомы.

— Простите, а где Василиса? — спросил Денис.

— Да вы проходите, я тут испекла пирог, будем пить чай… Вы садитесь к столу, я сейчас ее позову.

Круглый стол был изящно сервирован, упоительно пахло свежей выпечкой и ванилью. Злата и Денис за стол не сели, слишком волновались. Но вот дверь открылась и вошла Арина Робертовна с девочкой. Худенькая, большеглазая, в глазах застыла печаль и, пожалуй, страх, как показалось Злате.

— Сестренка! — воскликнул Денис. — Ну, давай знакомиться! Меня зовут Денис, а это моя жена Злата! Какая ты большая и красивая! Понимаешь, Вася, мы не знали, что… у меня есть сестра, но я рад… Мне всегда хотелось иметь младшую сестренку… А тебе никогда не хотелось иметь старшего брата?

— Брата? Нет, мне всегда хотелось иметь кота… — печально проговорила девочка.

— Кота? Отлично! У нас есть кот… И собака есть. Ты собак не боишься?

— А она кусачая?

— Нет, очень даже мирная.

— А как зовут вашего кота?

— Мирон, Мирошка. Очень смешной кот. Он сластена. В Новый год мы забыли на столе торт, так он половину сожрал, Злата думала, он заболеет, так ничего подобного…

Девочка едва заметно улыбнулась.

— Скажи, Васенька, — ласково обратилась к ней Злата, — ты помимо школы, занималась чем-то еще? Музыкой, например? Языками?

— Мама… Со мной занималась французским, а музыкой… нет, у меня нет слуха…

— А спортом? — спросил Денис.

— Ну, зимой на коньках…

— А хотела бы чем-то еще заняться?

— Вышиванием. Мама говорила, это только глаза портить. А мне хочется попробовать.

— У Васи с глазами все в порядке, я, знаете ли, офтальмолог. И, думаю, ничего страшного, если она попробует вышивать, — улыбнулась Арина Робертовна.

— Прекрасно! — обрадовался Денис. — Злата, кстати, тоже одно время вышивала… И так здорово! Я так и вижу в высшей степени уютную картину: горит камин, на диване сидит с вышиванием Василиса, а рядом с ней спит Мирошка…

— А Мирошка… он поет песни?

— О да!

— А камин? У вас есть камин?

— Да. Мы же за городом живем.

Денис разливался соловьем, расписывая Василисе ее будущую жизнь. А Злата с Ариной Робертовной вышли в соседнюю комнату.

— Злата, вы не волнуйтесь так, девочка хорошая, нормальная… Только очень нуждается в тепле. Лена воспитывала ее достаточно строго, без особых нежностей, когда я говорила, что ребенок нуждается в тепле, ласке, она отвечала — нет, нельзя ее приучать к телячьим нежностям, ей потом будет тяжело в жизни… И кошку ни за что не хотела завести, говорила, у нее аллергия. Не было у нее никакой аллергии… Скажите, Злата, а почему отец не приехал? Испугался?

— Да, испугался. Я сперва думала, Вася лето поживет у нас, а с осени переберется к отцу… Но я не уверена теперь. Может, и дальше у нас будет жить… Впрочем, посмотрим… Скажите, а в школе у Васи конфликты были?

— Не знаю, не слышала об этом, но не думаю. Она в хорошей школе училась, там правильная атмосфера. Во всяком случае, никогда жалоб на школу не слышала ни от Лены, ни от Васьки. Да, и еще… Лена запрещала ей кататься на велосипеде…

— Почему?

— Боялась, что ее собьет машина… А в результате машина сбила ее, и без всякого велосипеда…

— Да, я понимаю эти материнские страхи… Моя мама панически боялась, когда я каталась на коньках, ей представлялось, что я непременно шлепнусь, разобью голову.

— Я думаю, особых проблем с Васькой у вас не будет, она умненькая, рассудительная. Не оторва какая-нибудь. Когда ваш муж по телефону сказал ей, что ни о каком детдоме речь не идет… Она вскоре уснула, да так крепко, а то после похорон вообще спать не могла…

— Господи, бедная девочка! А почему вообще у нее возникла мысль о детдоме?

— Да соседки там напели.

— Скажите, а Василиса вообще знакома с отцом?

— Нет. Лена не желала… Понимаете, Ваське было годика два, наверное, когда Григорий Романович овдовел… Я тогда сказала, мол, скорее всего, он теперь женится на тебе, заберет вас в Москву, а она заявила: если в течение года, максимум двух, он предложения не сделает…

— То что?

— То она выйдет замуж за Василия.

— А кто такой этот Василий?

— Да был у нее один… Она говорила, что он несерьезный, занимается какой-то чепухой, он все стремился снимать кино… у него ничего не получалось, одно время он вдруг сгинул, потом опять возник, словом, ерундовая история, но Ленку вроде любил… А Григорий Романович так и не женился, а Василий опять исчез, словом, осталась Ленка на бобах, а когда ваш свекор наконец дозрел, она ему отказала, вроде бы из гордости, и он это принял, даже с облегчением. Но ничего не скажу, деньгами он помогал по мере возможности… У Ленки вообще был трудный характер… Васька тоже от ее характера страдала… Думаю, вы с ней поладите.

— Очень надеюсь и сделаю все, что в моих силах.

— Дай-то бог!

Прошел месяц. Василиса освоилась в доме брата. Ей было там хорошо. Она беззаветно полюбила кота Мирошку, да и собаку Кузю, помесь лайки с немецкой овчаркой, тоже. Но больше всех она привязалась к Злате. Та удивительным образом умела угадывать желания девочки. Да и к старшему брату она относилась с симпатией. Но он был занят работой и уделял Василисе не так много внимания. А вот с отцом отношения не складывались.

Еще в поезде по дороге в Москву она спросила Злату:

— А почему он… не приехал на похороны мамы?

— Это не так. Твой папа узнал о смерти мамы уже после похорон.

— Это он так сказал?

— Да, конечно.

Василиса глухо замолчала.

— Он наврал, — проговорила она минут через пятнадцать. — Тетя Арина сразу ему позвонила… И он сказал, что никак не сможет… заболел, что ли…

— Васенька, ты попробуй его понять. Он уже немолодой человек, он просто не знал, что ему делать, он давно живет один, а тут вдруг ребенок, он растерялся, и правда плохо себя чувствовал, он не врал…

— И поручил вам…

— Ничего он мне не поручал! Он вызвал меня, и все рассказал, мы с Денисом понятия ни о чем не имели, но Денис, как только услыхал, что у него есть сестренка, сразу же бросился тебе звонить. Обрадовался!

— Он хороший…

— Да, очень хороший.

— А я теперь всегда буду с вами жить?

— Ну, если не захочешь жить с отцом…

— И я не буду вам в тягость?

— Если не станешь громко включать тяжелый рок! — улыбнулась Злата. — Денис этого не выносит.

— Я тоже.

— Значит, все у нас будет прекрасно.

Григорий Романович на следующий день приехал за город к сыну.

— Здравствуй, Васенька, деточка! — смущенно пробормотал он и неловко обнял девочку.

— Здравствуйте…

— Васенька, говори мне «ты», я же твой папа.

— У меня сразу не получится.

— Знаешь, я… я хотел что-то подарить тебе, но не знал, что… И вот купил… сейчас все девочки с такими ходят… Это смартфон… Вот, держи, я подумал, для кукол ты уже большая… Да?

— Спасибо! — просияла Василиса. И, прижав коробку к груди, смылась куда-то.

— Кажется, угодил…

— Да, очень! Григорий Романович, успокойтесь, все мало-помалу наладится. Вы привыкнете, но мы с Денисом подумали и решили, пусть Вася постоянно живет с нами. Тут недалеко есть нормальная школа, будем ее туда возить. Мы с ней вполне нашли общий язык. И мне кажется, ей у нас хорошо!

— Дай-то бог! А мне и вправду трудно с ней, не знаю, как себя вести…

— Ведите себя нормально, как обычно, все проблемы будем решать по мере их поступления. А сейчас просто порадуйтесь тому, что у вас такая славная дочка. И не бойтесь ее, а то она это почувствует, и тогда уж я ни за что не смогу поручиться. Возраст у нее трудный.

— Да, ты права… Как всегда, права. А вот скажи… Мне буквально вчера предложили прочесть курс лекций в Испании, в Бильбао… Я вчера не мог ответить, не знал…

— Поезжайте! — решительно заявила Злата.

— Но как?

— Элементарно! Вася все равно будет с нами. А для вас это будет спасением. Езжайте, общайтесь иногда с ней по скайпу, рассказывайте ей о красотах Испании, показывайте снимки, по крайней мере, будет тема для общения. И еще, в каждом городе, где будете, покупайте ей какой-нибудь симпатичный сувенир. Она привыкнет к вам, поймет, что вы о ней помните и заботитесь.

— Ты серьезно так думаешь?

— Абсолютно серьезно. И как хорошо, что вы купили ей смартфон. У нее своего не было, остался только старенький от матери.

— Знаешь, я, кажется, счастливый человек, у меня хороший сын, золотая невестка и вдобавок маленькая дочка…

— Вот, это правильный настрой, а то приехали такой испуганный…

— Скажи, а как насчет внуков?

— Ишь как вы расхрабрились! — засмеялась Злата. — А вам не терпится стать дедом?

— Ничего не имею против. Роль деда, если честно, подходит мне больше, чем роль молодого и неопытного отца…

— Вот даже как! Ничего, справитесь вы с ролью отца, будете такой воскресный папа, это не слишком обременительно…

Злата вдруг ощутила глухое раздражение, старый хрыч уже, а инфантилен, как… Впрочем, это у них семейное… Денис тоже во многом очень инфантилен. Я их, что ли, разбаловала?

Когда Григорий Романович уехал в Москву, Злата спросила у Василисы:

— Он ужасно милый твой папа, правда?

— Не знаю. Старый какой-то… И как мама могла с таким…

— Любила, видимо…

Василиса покачала головой.

— Мне кажется, она не умела… — едва слышно проговорила девочка.

— Чего не умела? — ахнула Злата.

— Любить…

Злата растерялась.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Никого она не любила.

— Но тебя-то любила?

— Нет.

— Не выдумывай!

Из глаз у девочки потекли слезы.

Злата обняла ее, прижала к себе.

— Васенька, маленькая моя, не надо так говорить и даже думать! Просто все любят как умеют, поверь, если твоя мама была достаточно строгой, и даже неласковой, это вовсе не значит, что она тебя не любила. Ни в коем случае! Просто она боялась за тебя, считала, что нежностями разбалует тебя, а кто знает, как сложится твоя жизнь… Мне и тетя Арина так говорила… И вообще, об умерших нельзя говорить плохо, и даже думать…

Девочка горько разрыдалась, обняла Злату, стала ее целовать.

— Златочка, миленькая, если бы ты знала, как мне хорошо у тебя! Мне никогда так хорошо не было! Златочка, не бросай меня, ладно?

— Здрасте, приехали, — сквозь слезы улыбнулась Злата, — с чего это я тебя брошу, ты же мне не чужая, и вообще… Ты мне знаешь кем приходишься?

— Кем?

— Золовкой!

— Это что — золовка?

— Сестра мужа. Золовка-колотовка!

— Почему?

— Так в народе говорят.

— А ты мне кто?

— А я тебе невестка. Ну все, слезы высохли, и давай не будем больше сырость разводить. И знаешь, самое главное, чтобы мы были друзьями.

— Да, это важно… друзьями… Тогда, даже если ты разведешься с Денисом, ты меня не бросишь?

— Я тебя ни в какой ситуации теперь не брошу, но разводиться с Денисом у меня и в мыслях нет, подружка моя дорогая!

Злата искренне привязалась к Василисе. Она частенько брала ее с собой в город, накупила ей красивых шмоточек, водила ее по музеям, они частенько сидели в кафе и разговаривали обо всем на свете. Девочка была умненькая, развитая. Полюбила ходить в Третьяковку. После первого посещения Василиса сказала:

— Знаешь, что мне больше всего понравилось, какая картина?

— Ну?

— «Три подземные царевны».

— Да ты что? Я в детстве тоже обожала эту картину! Надо же… А что тебе еще понравилось?

— «Лунный свет»… Просто волшебство…

— Молодец.

— А кто твой любимый художник?

— Серов и Врубель.

— Почему ты мне не показала?

— Я хотела, чтобы ты сама сделала свой выбор…

— Ну и где мои девчонки целый день мотались? — поинтересовался Денис.

— В Третьяковке были, — с гордостью доложила Василиса. — Злата мне каталог купила, можно я пойду к себе?

— Беги! Златка, мне тут опять киношники звонили.

— Те же?

— Да нет, другие… А те так больше и не прорезались?

— Нет. А что я тебе говорила! Ну, а эти чего хотят?

— Встретиться.

— А ты сказал, что у тебя есть агент?

— Сказал, конечно! Будут звонить тебе.

— Поживем — увидим! Есть хочешь?

— Нет. Меня Анна Захаровна накормила. Я смотрю, ты здорово поладила с Васькой.

— Не просто поладила, а искренне полюбила… И она так во мне нуждается, бедняжка…

А Денис подумал: вот и хорошо, может, перестанет мечтать о младенце? Васька уже большая и вполне вменяемая, а младенец… мало ли какой еще родится… Страшно…

Василисе и впрямь было хорошо в доме брата. Никто не читал нотаций, не запрещал читать какие угодно книги, смотреть телевизор, и главное, все это, книги и телевизор, всегда можно было обсудить со Златой. Василису записали в школу. Они втроем поехали туда, Денис разговаривал с директрисой, которая очень сочувственно отнеслась к ситуации, а заодно попросила его как-нибудь, когда начнется учебный год, провести встречу со старшеклассниками, им будет интересно познакомиться с писателем-фантастом. Он пообещал, не без удовольствия. Потом они втроем поехали в ресторан. В Воронеже девочка никогда не бывала в ресторанах. Зато Злата частенько ходила с нею в кафе, и той это страшно нравилось.

— Васька, как хорошо, что ты у нас есть, сестренка!

На другой день Злате позвонили с телевидения.

— Скажите, вы агент Дениса Кузнецова?

— Совершенно верно.

— И все переговоры нужно вести с вами?

— Со мной или, во всяком случае, в моем присутствии.

— Хорошо, в таком случае могли бы вы с Кузнецовым приехать к нам на переговоры?

— Простите, на переговоры о чем?

— Ох, извините, я не сказала… Мы хотели бы приобрести права на роман «Плюс-минус бесконечность». Вас это интересует?

— В принципе, да.

— А права принадлежат автору или издательству?

— Права на экранизацию принадлежат автору.

— Вот это прекрасно. Тогда давайте встречаться! И как можно скорее, чтобы осенью мы могли уже запуститься…

— Ну что ж… можно встретиться.

— Могли бы приехать завтра?

— Куда?

— Наш офис находится в Воротниковском переулке. Было бы идеально, чтобы вы приехали в час тридцать.

— Хорошо, будем.

— Я оставлю пропуска на входе. И не забудьте паспорта.

— Не забудем.

Злата поднялась к Денису.

Он с недовольным видом оторвался от компьютера.

— Дэн, звонили киношники, вернее, телевизионщики, завтра в час тридцать встречаемся с ними.

— Да? — обрадовался Денис. — Чего хотят?

— «Плюс-минус бесконечность».

— Интересно, почему все хотят именно эту вещь? У меня десять романов уже…

— Это элементарно. Он будет дешев в производстве. Никаких тебе космодромов, ракет, галактик… А сюжет интересный, живой и не слишком длинный. И актеров много не нужно. Красота!

— Да, помнится, когда я его написал, ты сразу сказала: киношники будут драться за эту вещь…

— Ну, пока еще не дерутся.

— Но это уже второе предложение!

— Первое нельзя считать, они же больше не появились. Я согласилась на встречу исключительно потому, что они назначили ее на завтра. Только прошу тебя, не спеши соглашаться. И предоставь все мне. Ты же знаешь, как я свято блюду твои интересы.

— Да, но…

— Денис, ты в деловых вопросах как ребенок, тебя ничего не стоит облапошить.

— Ну что ж мне — сидеть и кивать головой как китайский болванчик?

— Вот кивать-то как раз и не следует. Они, знаешь, как действуют? Задурят тебе башку комплиментами и радужными перспективами, наобещают с три короба — и режиссер-то будет знаменитый и первоклассный, и сценарист самый что ни на есть лучший, — ты уши развесишь и уже будешь на все готов, а они так тихонечко, чтобы не вывести тебя из эйфории, скажут: все супер, только вот канал хочет поменять название, оно не коммерческое, вы же понимаете, мы целиком зависим от канала… И вот у вас там есть вроде как инцест, так этого не нужно, и плевать им на то, что на этом якобы инцесте весь сюжет держится…

— Мать, ты меня совсем запугала… Так, может, ты одна поедешь к ним?

— Нет уж, если не сладится, я буду виновата.

— Ты в любом случае будешь виновата! — засмеялся Денис. — Нет, я поеду с тобой, буду там надувать щеки… Да, а ты что-то говорила насчет юриста?

— К сожалению, она сейчас в отпуске, но на первой стадии юрист не нужен. Может, мы вообще ни о чем не договоримся.

— Господи, до чего ж мне повезло с женой. И это при том, что ты не любишь фантастику как жанр.

— А мне это не обязательно, чтобы защищать твои и заодно свои интересы.

— Златка, я тебя люблю! В тебе есть все то, чего не хватает мне…

— Значит, ты меня любишь за мои деловые качества? Мне это не нравится!

— Ладно, не кокетничай! Мне надо работать!

Егор недавно вернулся из отпуска. Он ездил повидаться со старым другом, живущим в Финляндии. Там была дивная природа, роскошная рыбалка, но в те две недели, что он там провел, чуть ли не каждый день шли дожди. И друзья решили на два дня смотаться на пароме в Стокгольм.

— Егор, ты когда-нибудь плавал на пароме? — спросил Степан.

— Нет, на таком не доводилось. И вообще в Скандинавии никогда не был. Я предпочитаю теплые края.

— А я вот помешан на северной природе, и дожди люблю…

— Ты художник, а я простой юрист. Люблю теплое море, яркие краски. Вижу, ты хочешь сказать, что я до ужаса примитивный тип. Хотя, знаешь, с дождем у меня связано одно… как бы это выразиться… романтическое впечатление.

— Расскажи! — потребовал Степан. Они сидели в баре на пароме, и романтическая история была вполне уместна в такой атмосфере.

— Понимаешь, вроде бы ерунда, а в душу запала…

Егор рассказал другу о незнакомке, отдавшей ему свой зонтик.

— Красивая история… А девушка красивая была?

— Не знаю. Глаза чудесные, веселые и добрые. И вообще, много ли толку в красоте, к тому же теперь не знаешь порой, красивая она или пластический хирург хорошо поработал…

— Ну да… Надеюсь, ты хранишь этот зонтик как талисман?

— Нет. Его одна моя… знакомая в клочья изрезала.

— Ревность?

— Дурь!

— Скажи, а зонтик был яркий?

— Нет, голубой в розовых цветах.

Степан брезгливо поморщился.

— А ты узнал бы эту добрую девушку, если б встретил?

— Думаю, да. Знаешь, я в Москве практически не вспоминал о ней, а тут, когда дожди льют…

— Егор, я вот подумал, можно было бы написать картину в стиле импрессионистов… Дождь, все серое… одинокий мужчина, весь мокрый…

— И к нему с небес подлетает под зонтиком девушка… Почти Шагал…

— Нет, я мыслил себе скорее что-то вроде Мане…

— Но поскольку ты не Мане и не Шагал…

— Художника может обидеть каждый сраный юристишка! — засмеялся Степан.

Егор тоже нисколько не обиделся, а рассмеялся.

— А что бы ты сделал, если бы вдруг встретил эту добрую душу?

— Шансов мало.

— И все же?

— Ну, для начала извинился бы за то, что не могу вернуть зонтик… Ну и попытался бы познакомиться… А что еще можно придумать?

— Но ты бы этого хотел?

— Сам не знаю. А вдруг разочаруюсь? Вдруг она тоже пошлая дура?

— Почему тоже? — засмеялся Степан.

— Потому что мне все попадаются пошлые дуры, видно планида такая…

— А ты не заметил, у нее было обручальное кольцо?

— Господи, ничего я не заметил, не до того было. Или не помню.

— Ну да… ну да… А вообще-то ты прав, лучше тебе с ней не встречаться… Хорошо, когда в душевном загашнике есть такая красивая история без всякой конкретики…

— Ну, а я о чем?

На вопрос матери, как он отдохнул, Егор ответил:

— Ничего, отоспался, по крайней мере, под звук дождя хорошо спится. Но больше я в Финляндию ни ногой! Не мой формат. Солнца хочу!

— А Степа как? Не женился?

— Нет, пока бог миловал, — засмеялся Егор. — Но он как раз любит дождь…

— Егор, я попрошу тебя поприсутствовать сегодня на предварительных переговорах с одним писакой, — сказал приятель-продюсер, которому Егор частенько оказывал юридическую помощь. Фирма из экономии не держала штатного юриста.

— Что за тема?

— Хотим купить права на один роман, автор сегодня приедет, будем знакомиться.

— А мне что делать на этой стадии? Или вы собираетесь сразу договор подписывать?

— Нет, конечно.

— А что за автор?

— Денис Кузнецов, фантаст.

— А я зачем нужен?

— Понимаешь, у него агент, его жена, такая, говорят, акула… С ней надо держать ухо востро. Не хотелось бы ничего лишнего им обещать, но и заманить как следует надо. И как бы не проколоться, как в случае с Маркушиным. Страшно вспомнить, как мы тогда замаялись! Тебя не было…

— Да ладно, тоже мне невинные овечки. Сами как пираньи, — проворчал Егор.

— Понимаешь, нам очень, подчеркиваю, очень хотелось бы купить права на этот роман.

— Тогда просто не поскупитесь, в чем проблема?

— Да напряженно у нас сейчас со средствами, сам что ли не знаешь, а роман в высшей степени бюджетный…

— Не понял?

— Там можно снимать всего в двух декорациях. И действующих лиц немного, лучше набрать классных артистов и… Ну что я тебе объясняю, сам все понимаешь.

— Погоди, ты сказал, это фантастика?

— Ну и что?

— И такая камерная?

— В том-то и роскошь! Никакого космоса, никакого светлого или темного будущего. Красота! Ну очень, очень надо!

— Ладно, знакомая песня! Вы вечно хватаете за копейки права на всякое дерьмо, а потом все это лежит мертвым грузом, — проворчал Егор.

— Да нет, тут другое! На эту вещь Мирзаян нацелился.

— Вот! Так пригласили бы на встречу Мирзаяна, и ваш фантаст с его акулой рты бы разинули от счастья и на все бы согласились. Такой режиссер!

— Да и пригласили бы, только он сейчас в Бразилии. И вернется не раньше чем через три недели…

— А что он там забыл, в Бразилии?

— У него там брат родной живет!

— Понятно. Жаль, у меня нет брата в Бразилии…

— Короче, завтра в час тридцать ждем тебя.

— Ладно. Буду!

— Златка, как мне лучше одеться?

— Джинсы и синяя рубашка, — сразу отозвалась Злата.

— А может, костюм с галстуком?

— Ну вот еще! Много чести! И потом, в костюме ты будешь чувствовать себя несвободно. Да и средь бела дня… Неуместно.

— Ну да, ты как всегда права.

А Злата, наоборот, оделась подчеркнуто строго, но вполне уместно для подобной дневной встречи. Бежевый костюм с красным шарфом и красные туфли на высоченных шпильках.

— Ух ты! А это не слишком вызывающе?

— В меру. Чтоб знали, — улыбнулась Злата.

— А тебе идет. Васька, хочешь, поедем с нами?

— А что мне там делать? — удивилась Василиса. — Нет, я лучше тут побуду. С Анной Захаровной, со зверями…

— Ладно, дело твое.

И они уехали.

— Я волнуюсь, — сказал Денис, — а ты?

— Да ни капельки. Я просто уверена, из этого ничего не выйдет.

— Ты разве пессимистка?

— Да нисколько! Просто с киношниками вязаться… Ладно, поглядим!

Она чувствовала, что Денису безумно хочется, чтобы все получилось. Он как-то слабо верил в те страшилки про киношников, которые она ему рассказывала. А она хорошо представляла себе эту публику.

— Что-то ваш фантаст задерживается, — заметил Егор.

— Пока еще на три минуты, это ерунда, в Москве такие пробки.

Но тут секретарша доложила, что Денис Кузнецов и его агент прибыли.

— Зови! — распорядился Игорь Олегович, продюсер, замгенерального.

В кабинет вошел высокий стройный мужчина, темно-русый, с пронзительно-голубыми глазами и элегантная женщина. Несмотря на высоченные каблуки, она едва доставала мужу до плеча.

Эффектная парочка, подумал Егор. И ножки у этой акулы что надо!

— Господа, весьма рад, — заулыбался продюсер. Он галантно приложился к ручке дамы, обменялся рукопожатием с писателем. — Присаживайтесь, прошу вас. Чай? Кофе? Или, может, воды?

— Я бы выпил кофе, — сказал писатель.

— А мне, пожалуйста, воды без газа, — попросила Злата.

— Мне тоже кофе! — заявил Егор.

Когда кофе и вода были поданы, продюсер начал:

— Денис Григорьевич, для начала хочу сказать, что просто в восторге от вашего романа! Это такая тонкая вещь, удивительно, я бы поостерегся отнести ее к жанру фантастики. Это так неожиданно… И фантастическая составляющая там не главное… И какие психологические ходы!

Злата видела, что Денис просто млеет от слов продюсера, он уже почти поплыл и может согласиться на все. Но прерывать восхваления она не считала возможным. Ладно, послушаю. А чего этот юрист так на меня пялится?

Кажется, это она, моя Мэри Поппинс… Глаза ее… А муж у нее настоящий красавец… Но явно воспринимает все хвалы всерьез, дурачина. Впрочем, я романа не читал, может, и вправду хорош? Если Мирзаян на него нацелился… Но до чего ж эти авторы падки на лесть и комплименты…

— Знаете, — вдруг прервал поток дифирамбов Денис, — все это очень приятно слышать, но как правило, при экранизации от авторского текста остаются только рожки да ножки. И примеров тому тьма!

Злата удивленно глянула на мужа. Вот не ожидала!

И тут Егор ее узнал. Да, нет сомнений, это она.

— Денис Григорьевич, уверяю вас, мы сделаем все возможное, чтобы вы остались довольны. Ставить фильм жаждет не кто-нибудь, а Рубен Мирзаян, вы наверняка знаете его фильмы.

— Да, разумеется, Мирзаян отличный режиссер, — вступила в разговор Злата, — но какие у нас гарантии, что в результате ставить будет не какой-нибудь дебютант, либо и вовсе бездарь?

— Помилуйте, с чего вы это взяли?! — воскликнул продюсер.

— С того, что я прекрасно знаю подобные случаи. Я работала в крупном издательстве, и многие авторы на это жаловались.

— Авторы всегда на что-то жалуются!

— Знаете, не хотелось бы потом сетовать на недобросовестность киношников, — опять подал голос Денис.

— Позвольте, но Рубен Мирзаян — это уже гарантия качества!

— А где гарантия, что это не пустые разговоры? Почему в таком случае господин Мирзаян не присутствует сегодня здесь?

— Потому что господин Мирзаян сейчас в Бразилии гостит у родного брата, но перед отъездом он был у меня и принес вашу книгу со словами: «Хочу это снимать…» Вот наш юрист, Егор Александрович, может подтвердить…

— Да, было дело… — неохотно подтвердил Егор, хотя понятия об этом не имел.

— Ну допустим, — сказала Злата. — А кто будет писать сценарий?

— Так, может, Денис Григорьевич сам и напишет?

— Нет, увольте, я этого не умею. Тут нужен профессионал. Но я, если дойдет до дела, хотел бы увидеть этот сценарий до того, как…

Злата видела, что продюсер пришел в раздражение.

— Вы намерены отслеживать весь творческий процесс? — недовольно спросил он.

— Знаете что, — вмешалась в разговор Злата, — давайте сделаем так: вот господин Мирзаян вернется, тогда мы встретимся и поговорим более предметно.

— Но время не терпит!

— Ну, если время не терпит, давайте просто откажемся от этой экранизации, — жестко произнесла Злата. — Мы, собственно, никуда не спешим, а все это пока вилами по воде писано, может, да, а может, нет, может, дождик, может, снег.

— То есть моим словам вы не доверяете?

— Ну, пока что, из конкретики мы услышали только фамилию Мирзаяна, но его самого нет в России, и все пока более чем расплывчато.

— Тогда, может быть, поговорим о гонораре?

— Пока это преждевременно. К тому же я знаю нынешние расценки, они не столь заманчивы, чтобы потом, если мы согласимся, а фильм провалится, не оправдываться фразой «это было предложение, от которого мы не могли отказаться». Это в случае провала.

Вот это баба, с восторгом подумал Егор. За своего красавца глотку порвет! И умна, собака…

— Ну что ж, вы, я вижу, относитесь к нашему брату, как к каким-то бандитам… — покачал головой продюсер. — Но, по крайней мере, когда Мирзаян вернется, мы уже будем разговаривать, так сказать, с открытым забралом. Может, так и лучше…

— Конечно, лучше, зато никаких иллюзий у обеих сторон! — подвела итог Злата. — Идем, Денис!

Они ушли.

— Ну, как тебе это нравится? — раздраженно спросил продюсер у Егора.

— Мне нравится, — усмехнулся тот. — Люблю умных баб. Она вас насквозь видит!

— Сука! — процедил сквозь зубы продюсер.

— Просто любит мужа. — с улыбкой пожал плечами Егор. — И отлично знает вашу кухню.

— Черт бы ее драл! Я бы к приезду Рубена уже склепал бы сценарий, он бы прошелся по нему рукой мастера и где-то к концу октября мы бы запустились. А теперь…

— Вот если бы она слышала это «склепал», уж точно послала бы тебя далеко и надолго, а самое странное, что писатель сперва поплыл от твоих комплиментов, а потом вдруг как будто проснулся… Но одно я понял точно, наблюдая за ним: он на самом деле жаждет этой экранизации, как почти все неофиты.

— Ты думаешь?

— Мне так показалось.

— Тогда шанс есть!

— Скажи, а что роман и в самом деле так хорош?

— Да очень! Просто очень!

— Дашь почитать? Мне любопытно!

— На, возьми! — продюсер достал из ящика стола довольно затрепанный экземпляр. — Только верни!

— Верну обязательно. Спасибо!

— Черт, обычно авторы по первости с восторгом соглашаются. Это потом они начинают ныть, что мы исказили их гениальные творения.

— Так ведь и впрямь искажаете, иной раз до неузнаваемости. Вот, например, моя мама… Тут сделали, правда, не у вас, а на другом канале, экранизацию одной повести маминой любимой писательницы, так, веришь, мама просто плакала. Говорила, из тихой интеллигентной истории слепили какой-то дешевый балаган, от замысла автора не осталось даже следа, хотя актеры были вроде бы первоклассные.

— Да ладно, ерунда все эти авторские капризы и амбиции, главное, рейтинги!

— А на авторов и зрителей плевать?

— В сущности, да, такое дело…

— Ладно, я пошел, своих дел по горло.

— Адвокатских?

— Ну да, прощенья просим!

— До встречи!

— Ага!

Странно, думал Егор, сидя за рулем. Она вела себя как очень жесткая и непрошибаемая особа, а глаза у нее все равно добрые. Как это может быть? Наверное, она просто очень любит мужа и блюдет его интересы. А он, по сути, слабак! Хотя, конечно, красавчик. Такого легко сломать. Это чувствуется, есть в нем неуверенность, привык во всем полагаться на жену. Мне бы такую… Хотя я привык полагаться только на самого себя.

— Дэн, а ты молодец, не ожидала, — заметила Злата, когда они сели в машину, — мне сперва показалось, что ты уши развесил, когда этот жук начал петь тебе дифирамбы…

— А я и развесил, — засмеялся Денис, — а потом вдруг взглянул на этого юриста, у него такой скепсис на лице был написан, что меня это сразу отрезвило. А ты, кстати, заметила, как он на тебя пялился?

— Кто?

— Этот юрист!

— Нет, не заметила.

— Просто пожирал тебя глазами.

— На здоровье!

— Златка, а как тебе кажется, из этого что-то выйдет?

— Вряд ли… Есть у меня подозрение, что сам Мирзаян вообще не знает обо всем этом, что его имя просто приплели, так, для красоты, в расчете, что мы купимся, а потом нам скажут, что он заболел или передумал.

— Но этот юрист подтвердил.

— Я тебя умоляю! Короче, Дэн, мы пока забыли об этом!

— До возвращения Мирзаяна из Бразилии?

— Ну да, а то мало ли… Вдруг его там сожрут обезьяны…

— Какие обезьяны? — опешил Денис.

— Ты забыл, что в Бразилии очень много диких обезьян?

— Ах да! — рассмеялся Денис. — А еще про Бразилию я помню «Под пальмами Бразилии, от зноя утомлен, шагает дон Базилио, бразильский почтальон!»

— «А в солнечной Бразилии, Бразилии моей, такое изобилие невиданных зверей!» — подхватила Злата.

— Ага! «Только «Дон» и «Магдалина» ходят по морю туда!» А еще Пеле, кофейные плантации, футбол…

— И роскошные сериалы! — со смехом присовокупила Злата.

— С ума сошла!

— А я в детстве их обожала!

— И не стыдно?

— Да ни капельки!

Злата прекрасно знала, что такой вот пустой болтовней легко собьет Дениса с ненужных мыслей об экранизации. Они пока совсем ни к чему.

А Егору страшно понравилась эта женщина. Я просто уверен, что на самом деле она нежная, добрая, домашняя, а это все напускное. Она настоящая русская женщина, мужик у нее слабак, но она его любит и будет защищать до последней капли крови. А ее кто защитит? Этот красавчик? Вряд ли… Он, наверное, нарцисс и зациклен на себе. Небось все время говорит о «своем творчестве» и как должное воспринимает ее служение себе. Надо попробовать ее отбить… Но сперва узнать о ней побольше. О ней и о нем заодно! Можно, конечно, пошукать в Интернете, в соцсетях, но Егор не слишком доверял этим сведениям. И тут он вспомнил, что закадычная подруга его матери много лет проработала редактором как раз в том издательстве, где печатали романы Дениса Кузнецова. Все это может быть куда интереснее, нежели сведения из Интернета. И он поехал к матери. Ему не терпелось хоть как-то приблизиться к этой прелестной женщине с таким красивым именем. Злата!!!

— Егорушка! — обрадовалась мама. — Как ты? С чего вдруг заявился среди бела дня? С работы выгнали?

— Ну, это вряд ли, мамочка! Я слишком хороший специалист. И адвокат тоже нехилый! Так что без работы не останусь, не беспокойся! Но мне нужна твоя помощь, мамочка!

— Какого рода помощь?

— Понимаешь, у меня возникло дело, касающееся одного писателя, который печатается там, где работала тетя Агнесса.

— И что за автор?

— Денис Кузнецов, — сразу ответил Егор, абсолютно уверенный в том, что мама даже не слыхала о таком.

И оказался прав.

— А что он пишет?

— Фантастику.

— А… Неинтересно. Так позвони Агнессе, в чем проблема? Думаю, она с восторгом расскажет тебе все сплетни про этого фантаста, которые знает.

— Я подумал, может, ты позвала бы ее в гости?

— Вот еще! Во-первых, мы с ней встречались позавчера, а во-вторых, мне зачем все это знать? Совершенно незачем! Больно надо! А Агнесса с удовольствием тебя примет. Звони!

— Хорошо, позвоню чуть позже. Мам, тебе ничего не надо купить?

— Ничего! Меня научили пользоваться «Утконосом». Так что живи спокойно!

— С ума сойти! А помнишь, как ты не желала пользоваться планшетом?

— Мало ли что было! А хочешь, я позвоню Агнессе и попрошу за тебя?

— Позвони, мамуля! — обрадовался Егор.

— Алло, Агнесса? Да, я! Слушай, подруга, Егору нужна твоя помощь!

— Помогу, чем могу! А что случилось?

— Я сейчас дам ему трубку, он тебе скажет.

— Алло, тетя Агнесса! Очень нужно погутарить!

— О ком-то из издательства?

Конец ознакомительного фрагмента.