Находка для шпиона

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2018

Взрываются машины, ведется непрерывная слежка, не прекращаются погони, драки… Что случилось? Да ничего особенного. Просто одним осенним вечером тринадцатилетний парень Гошка Гуляев нашел в сквере кошелек с паспортом и какими-то бумагами. Нашел и, как полагается, решил вернуть находку хозяину. Вот с этого-то все и началось…

Глава 3

Меры предосторожности

Рано утром мальчики помчались к метро. И были очень рады, что их не засек никто из соседей или одноклассников.

— Леха, как тебе кажется — там все нормально?

— Где? У этой тетеньки?

— Ну да.

— Думаю, нормально, если она не набрехала, что только с братом поделилась. Вряд ли ее брат главный в этом деле и сразу наведет бандитов на родную сестру. Мне, Гошка, покоя не дает одна мыслюха… Почему они еще не наведались в его мастерскую, а?

— Может, уже наведались?

— Проверить бы…

— Как?

— Надо так мозги старушке запудрить, столько лапши на уши понавесить, чтобы она вместе с лопатником дала бы нам ключи от мастерской.

— Ага, держи карман шире! Одно дело — отдать нам практически пустой бумажник, и совсем другое — ключи от мастерской. Кто мы такие?

— Соображаешь, — вздохнул Леха, признавая Гошкину правоту.

— Мы, конечно, если она нам доверится, могли бы попросить ее еще разок туда наведаться и заодно захватить нас.

— А что? Запросто! — возликовал Шмаков. — Самое оно!

Когда они подошли к знакомой двери тамбура, у Гошки от волнения даже дыхание перехватило. Но Лидия Павловна как ни в чем не бывало открыла им дверь и провела в квартиру, предложила раздеться и спросила:

— Вы завтракали?

— Да, спасибо. Лидия Павловна, тут такое дело… — начал Гошка.

— Ну говори же, не бойся, я не такое уж хрупкое создание. Что вы еще узнали?

И Гошка рассказал во всех подробностях о том, что произошло вечером. По мере возможности описал внешность мужчины.

— Вы такого не знаете?

— Нет, кажется, нет, — покачала головой Лидия Павловна. — Боже мой, во что впутался Толя? Я ничего, ровным счетом ничего не знаю о его делах. Я думала, что у него все нормально, он всегда меня уверял, что беспокоиться не о чем. Только он жив, это я знаю… Чувствую. Жив… пока жив.

— Лидия Павловна, — осторожно начал Леха, — а вы не могли бы дать нам ваш лопатник?

— Что это такое?

— Бумажник, — поправился Леха.

— Бумажник? Зачем?

— Понимаете, мы бы принесли тому мужику, который его шукал, и сказали бы, вот, дяденька, мы нашли…

— Зачем это? Ты с ума сошел, разве можно?

— Не можно, а нужно! Мы бы тогда поглядели, как и что.

— Нет, я не позволю вам! Вы еще дети… Кроме того, это нам ничего не даст. Ничего! Ну, возьмет он у вас бумажник, допустим, даже заплатит вам что-то, но неужто вы полагаете, что он станет с вами чем-то делиться? Нет, ни в коем случае! Вот если бы незаметно за ним проследить… Узнать, где он живет…

— Это мы и так знаем, — заметил Гошка.

И тут же он понял, что Лидия Павловна права. Идти на открытый контакт с этим типом опасно, он ведь может что-то сопоставить и вспомнить, что двое мальчишек сыграли роковую роль в судьбе его знакомых, киллера Усольцева и художника-убийцы Шишмарева. Прятаться от него, разумеется, не стоит, но и лезть на рожон тоже глупо, а вот последить за ним не мешает.

— Я сперва подумала, что надо бы в милицию заявить, учитывая новые обстоятельства, но понимаю — бессмысленно это. Не станут они искать Толю. Слишком мало времени прошло.

— Лидия Павловна, мы попытаемся сами… — вырвалось у Гошки.

— Попытаетесь сами?

— Да, попробуем.

Гошка ждал возражений, но Лидия Павловна молчала, дымя сигаретой и уставившись в одну точку. Потом она вдруг словно очнулась.

— Да, правильно, мы сами, — проговорила она. — Мы попробуем вместе. Старуха и дети привлекут куда меньше внимания, чем милиция. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Вы что, серьезно? — удивленно пробормотал Гошка.

— Разумеется. Я же мать… У меня один сын, он в беде, так неужели я буду сидеть сложа руки? А вам я поверила. К тому же я в вашем возрасте тоже играла в сыщиков. Мы тогда даже поймали одного преступника, и нам объявили благодарность.

Мальчики потрясенно взирали на Лидию Павловну.

— И у вас тоже, судя по всему, уже есть кое-какой детективный опыт, да?

— Кое-какой есть, — кивнул Гошка. — А еще у нас есть подруги, они с нами, и еще мой двоюродный брат, Никита, только у него грипп…

— Боже мой, да тут целая компания! — всплеснула руками Лидия Павловна. — И они уже все знают?

— Нет, пока знаем только мы, — сказал Леха. — Но стоит только свистнуть…

Лидия Павловна задумалась.

— Нет, мальчики, — сказала она немного погодя, — я не имею морального права вовлекать вас в эту историю: вы дети, а это опасно. Нет и еще раз нет.

Мальчики переглянулись. А потом Гошка решительно заговорил:

— Лидия Павловна, вы ни во что нас не вовлекаете, скорее наоборот. И потом, кто-то должен помочь вам и вашему сыну! Милиция не хочет или не может, не знаю, но мы-то можем и хотим! Я не говорю, что мы какие-то необыкновенные, на все способные, нет, мы самые нормальные ребята и хотим попробовать… помочь вам, раз уж так судьба распорядилась. И мы вовсе не намерены лезть на рожон, изображать из себя невесть каких героев, ничего подобного. Мы просто потихонечку последим за тем типом, вдруг что и выясним. Только и всего. И, конечно, мы ничего не гарантируем. У нас ведь может ничего не получиться. Но попробовать надо, и мы попробуем в любом случае, даже если вы откажетесь иметь с нами дело. Вот…

Лидия Павловна улыбнулась:

— Нет, я не откажусь иметь с вами дело. Вы — моя последняя надежда.

— Хорошо, — кивнул Гошка, — но в таком случае нам от вас кое-что понадобится…

Леха испуганно взглянул на Гошку. Что он еще выдумал?

— Слушаю тебя, — тихо проговорила Лидия Павловна.

— Первым делом нам нужна какая-нибудь фотография вашего сына.

— Да-да, разумеется, это не проблема. Я вам найду хорошую…

— Во-вторых, скажите, кроме вас, есть кто-то близкий у вашего сына? Жена, подруга?

— Есть бывшая жена и дочка. И подруга тоже есть.

— Дочка? — встрепенулся Гошка. — А сколько ей лет?

— Девять. А что? — испугалась вдруг Лидия Павловна. — Ты думаешь, ей может что-то угрожать?

— Кто его знает. Лучше подстраховаться.

— Но как? Лерочка живет с матерью.

— Позвоните на всякий случай, предупредите, — посоветовал Леха.

— Это немыслимо, они там поднимут панику. Нет уж. Я лучше просто сейчас же съезжу к ним.

— А она у вас часто бывает, ваша внучка?

— Увы, очень редко.

— Значит, у вас ее вряд ли будут искать?

— У меня? Ты предлагаешь поселить ее пока у меня? — удивилась Лидия Павловна.

— Нет, это не годится, — покачал головой Шмаков. — Бабушка и есть бабушка, у бабушки в первую очередь шукать станут.

— Господи, с кем же это Толя связался! Если ребенка похитить могут. Вот несчастье так несчастье. Что же делать?

— Думаю, вам все же стоит поехать к внучке и поговорить с ее мамой, может, она что-то сама придумает, куда девать девочку. Кстати, у нас начинаются осенние каникулы, и мы могли бы ее охранять по очереди, — сообразил вдруг Гошка.

— Слышь, Гошка, Сани-Манина мама сейчас в Москве? А то можно было бы там девочку спрятать, — сверкая глазами, проговорил Леха. — Самое милое дело, под носом у бандита!

Вид у Лидии Павловны был смятенный. Страх за внучку оказался куда сильней других страхов.

— Знаете, ребята, я что-то перестала вдруг соображать. Я должна первым делом позаботиться о внучке: она же совсем ребенок, и если с ней по вине ее отца что-то случится… Давайте сделаем так: сейчас я туда поеду, а потом мы созвонимся и все решим, как быть дальше. Вдруг Настя, ее мама, что-то знает о Толе. Или о его делах. Хотя это маловероятно, скорее уж Наташа…

— Какая еще Наташа? — вырвалось у Шмакова.

— Подруга Толи. Я, правда, с ней мало знакома. Она мне не слишком нравится, но поговорить с нею можно будет.

— А она… Она не искала вашего сына? — спросил вдруг Гошка.

— Нет. Она не искала. И это, кстати, странно… Господи, у меня голова кругом идет. Неужели ты думаешь, она как-то причастна к исчезновению Толи?

— Необязательно. Просто они могли и ее тоже похитить.

— Господи помилуй! — простонала Лидия Павловна. — За что эти муки? Как же это выяснить?

— А вы знаете ее телефон?

— Нет. Чего не знаю, того не знаю.

— И адреса не знаете?

— Нет, я полагаю, что в последнее время она жила у Толи в мастерской…

— Так позвоните туда!

— Да, верно. Я что-то совсем растерялась. Кстати, я ведь была там позавчера, но Наташи не застала.

— А вещи? Вещи ее там вы видели? — завопил Шмаков.

— Не обратила внимания. Я была так взволнована, что вообще напрочь о ней забыла.

— Лидия Павловна, хорошо бы еще разок туда наведаться, — с тяжелым вздохом произнес Гошка.

— Куда? В мастерскую?

— Конечно.

— Когда?

— Ну, чем скорее, тем лучше.

— Нет, сейчас главное — Лерочка. Все остальное потом. Сейчас все-таки утро, мы успеем туда, правда?

— А ваша внучка далеко живет?

— У метро «ВДНХ».

— Знаете, мы поедем с вами на всякий случай.

— Нет-нет, не нужно! Вы лучше поговорите с вашими девочками, может, и вправду их помощь понадобится. А я, как вернусь, позвоню вам.

— Хорошо, — согласился Гошка, — только давайте вот что сделаем… Вы позвоните еще разок в мастерскую — вдруг застанете Наташу.

— Да-да, верно.

Лидия Павловна набрала номер и долго держала трубку возле уха.

— Нет, там никто не отвечает. Господи, неужели еще и Наташа пропала?

— А она работает где-нибудь, эта Наташа? — сообразил Леха. — Может, она ушла на работу?

— Да-да, конечно, она работает редактором в каком-то издательстве, ты прав, а я совсем умом тронулась.

— А в каком именно издательстве, вы не помните? — взмолился Гоша.

Ему казалось, что именно Наташа сможет пролить свет на эту таинственную и запутанную историю.

— Я не помню, — покачала головой Лидия Павловна.

— Неужели она вам никогда ни одной книжки своего издательства не дарила? — спросил вдруг Леха.

— Что? — Лидия Павловна подняла голову и как-то странно посмотрела на Леху. — А ведь действительно… Я сейчас…

Она вышла в другую комнату и вскоре вернулась с довольно толстой книжкой в ярком переплете.

— Вот! Издательство «Тритон», а фамилия ее Кулакова. Видите, написано: «Редактор Н. Кулакова».

— Замечательно, просто прекрасно, мы постараемся ее найти, — сказал Гошка. — Разыщем телефон издательства и выясним все, что удастся.

— Да, да, вы просто молодцы, мальчики, но сейчас я должна, я просто обязана ехать к Лерочке, это сейчас самое главное…

— Мы уже уходим.

— Давайте выйдем вместе.

— Нет, Лидия Павловна, не стоит, чтобы нас видели вместе, вдруг за вами будут следить…

— Господи, но, если за мной будут следить, я прямиком приведу их к внучке…

— Действительно… — почесал в затылке Леха. — Но это можно проверить.

— Как?

— Легко! Вы выйдете одна, а мы пойдем за вами на расстоянии, и, если какой-нибудь сволочуга за вами увяжется, мы обязательно заметим и уж сумеем вам сообщить. Тогда вы сделаете вид, что вышли просто что-то купить, и мы что-нибудь придумаем другое.

— Правильно, Леха, — одобрил друга Гошка. — Самое милое дело.

— Ну что ж, видно, другого выхода нет, — с горечью проговорила Лидия Павловна.

Через десять минут из подъезда вышла пожилая дама и медленно направилась к троллейбусной остановке, а Гошка и Леха в окно на лестничной клетке наблюдали за ней, но ничего подозрительного не заметили и быстро выскочили на улицу. Лидия Павловна ждала их в условленном месте. Они подали сигнал, мол, пока все спокойно, и она продолжала свой путь, а они на почтительном расстоянии следовали за нею. Она доехала до метро, но слежки явно не было. В метро они спустились вместе, но держались на некотором расстоянии. Проследив, как Лидия Павловна села в поезд, они с облегчением вздохнули.

— Да, неслабая история, Гошка. Ну, чего теперь?

— Едем ко мне и попытаемся найти Наташу.

— Ну допустим, мы ее найдем, и чего?

— Договоримся с ней о встрече.

— А если она не согласится?

— Будем дальше думать.

— А если не найдем?

— Почему?

— А вдруг она в другое издательство перешла? Издательств теперь как собак нерезаных.

— Найдем! Человек — не иголка.

— Это, между прочим, как сказать…

— Да ну тебя, Леха, что ты заранее каркаешь?

— Я не каркаю, я это… ну, как называется… реальщик!

— Ты хочешь сказать — реалист? — засмеялся Гошка.

— Вот-вот, именно.

…Дома они первым делом позвонили в «09» и раздобыли телефон издательства. Потом очень долго дозванивались, все время было занято. А когда дозвонились, им дали другой номер, и они опять никак не могли дозвониться.

— Во трепливый народ, — ворчал Леха, — не работают, а только по телефону лялякают.

— Не ворчи, Шмаков, — попросил Гошка. — И так уже от гудков уши вянут.

— А я вот погляжу, как расцветут твои уши, когда выяснится какая-нибудь бяка.

— Какая еще бяка?

— Ну мало ли… И вообще, может, мы не тем занимаемся.

— А чем мы должны заниматься?

— А я знаю? Похоже, надо за тем мужиком следить, толку больше было бы… Он-то уж точно с этим делом связан, а всяких там дамочек по Москве шукать…

Наконец Гошка дозвонился.

— Добрый день, могу я поговорить с госпожой Кулаковой? — изысканно вежливо спросил он.

— А она в отпуске.

— В отпуске? — крайне удивился Гошка. — Давно?

— Да уже дней пять, наверное.

— Спасибо. Извините.

— Ну так я и знал! — с досадой закричал Леха. — Она в отпуске! Я просто чуял, что тут будет бяка!

— Действительно… И что это значит?

— Тут какая-то подлянка!

— Какая подлянка?

— Она небось нарочно отпуск взяла и куда-нибудь свалила, чтобы ее дружки на свободе этого Горенича прощупали.

— Ты хочешь сказать, похитили?

— Гошка, а может, они его не похитили? Может, он сам от них скрывается?

— А бумажник?

— Что бумажник? Что бумажник? Да сам его потерял…

— А откуда тот тип про это знает?

— Ой, черт! Слушай, Гошка, я вот чего подумал: надо бы его как-то пугнуть… Мужика этого.

— Как? Зачем?

— Как — еще не придумал, а зачем — и ежику понятно. Чтобы задергался, занервничал…

— Не уверен, что это хоть что-то даст.

— А вообще-то, Гошка, тухлое это дело, ох тухлое! И одно бабье кругом.

— Какое бабье?

— Мамашка, бывшая жена, дочка, подружка какая-то подозрительная. Редакторша в отпуске, блин!

— А по-твоему, редакторша в отпуск уйти не может?

— Нормальные редакторши в это время в отпуск не уходят, в ноябре.

— Дурак ты, Лешка, в ноябре тоже можно хорошо отдохнуть.

— Ага, где-нибудь на Канарах, да?

— А почему бы и нет?

— А на какие шиши?

— Ну, Леха, это уже ты ерунду городишь. Может, ей этот Горенич сам денег дал. Или папа с мамой, да и вообще…

— Нет, мне эта Наташа определенно не нравится. Тухлая баба.

— Нельзя так заранее себя настраивать, Леха. Ничего хорошего из этого не выйдет. Кстати, вдруг она никуда и не уехала, сидит себе дома и слезами умывается. Может, они вместе с Гореничем куда-то собрались поехать, а он возьми и пропади.

— А я вот чего подумал, Гошка: кому на фиг этот фотограф понадобился и зачем?

— Мысль, конечно, интересная, но не слишком свежая… — усмехнулся Гошка. — Мы это уже обсуждали.

Внезапно зазвонил телефон. От неожиданности оба вздрогнули.

— Не подходи, — зашипел Леха. — Вдруг твоя мать проверяет, не прогуливаешь ли ты!

— Да ты что, маме это и в голову не вскочит.

Он схватил трубку:

— Алло!

— Гошка? Привет, это Маня!

— Привет, Маняша. Ты где?

— У нас физичка и географиня заболели, представляешь, какой кайф! А ты тоже заболел? Сашка сказала, что тебя не было и Лехи тоже, вот мы и подумали, что у вас какие-то дела.

— Мань, а Саша дома?

— А что, она тебе нужна? — ревниво осведомилась Маня.

— И она, и ты, и Ксюха.

— У вас что, опять что-то?

— Маня, мы с Лехой вас ждем, надо поговорить.

— Да? А Никита?

— Никита заболел. Короче, подваливайте ко мне, чем скорее, тем лучше.

— Да, бабье, бабье, кругом бабье! — поморщился Шмаков.