Отборные мужья

Ева Финова, 2021

Мы, сестры Дорин: частный детектив, участница отбора невест для принца Тысячи островов и заложница эльфийского корсара, ответственно признаемся – все-таки связали себя нежелательным обязательством. Но кто сказал, что на этом все самое интересное закончится?

Глава 4. Полезное занятие

Ирвинтвед. Цамт. Лавка ведьмы Агаты Макфеевны

Довольная ведьма сидела в своем любимом плюшевом кресле и умиленно наблюдала за чужой работой. В соответствии с уговором, согласившийся монарх ныне ползал по полу на карачках и оттирал пыль с древних плинтусов, покрытых облупившейся краской.

— Слушайте, уважаемая, — Хеймиль сдался, поднимаясь на ноги, и кинул тряпку обратно в ведро. Оно ответило недовольным плеском, выливая воду на пол. — Может быть, мои охранники вам тут ремонт сделают, вместо такого бесполезного занятия, как уборка? Да я полки ваши тронуть-то боюсь из-за их хлипкости. Полетит все на пол. И, считай, нет у вас реагентов.

В ответ ведьма лишь поморщилась и снова отхлебнула из чашки. После меланхолично произнесла:

— Уговор есть уговор. А коль не хошь, то и чашу не получишь…

И, смерив оценивающим взглядом Мудрого, Хеймиля, задумчиво протянула:

— Иль есть ещо предложеньеце, — Макфеевна многозначительно кивнула в сторону соседней комнаты. А после нескольких секунд молчания, не дождавшись ответа собеседника, принялась подстрекать: — Ох и не знала я, чаво в Истмарке-та короли усе сущие белоручки. Мало вам герцога, как его тама…

— Сабрис не белоручка, — монарх вначале возмутился, а после все-таки осмелился узнать про другой способ заполучить чашу, о котором ведьма недавно обмолвилась. — Так что там с соседней комнатой?

— А ты как думаешь? А, Мудрый? У меня тама за дверкою той опочивальня…

Хмыкнув, Хеймиль лишь повыше засучил рукава, поднимая те выше локтей, еще сильнее оголив тело, демонстрируя довольно развитую мускулатуру, и вновь полез за тряпкой.

Ведьма лишь со свистом втянула воздух и тут же выдохнула, уравновешивая сердечный ритм. Сама же подумала: «Эх, дура старыя, надоти былоб с голым торсом просить убиратьси».

— Ты никак поиздеваться решила, — предположил новый уборщик, вытирая разлитую воду возле ведра. — Неужели не можешь приворожить себе какого-нибудь молодчика, чтобы одновременно и для утех, и для дела?

— Да какие там утехи? — проворчала Агата вполне молодыми губами. — Кости ноют да мышцы затекшие от неправильного положения. Ты ж даж и не ведаешь, кака эта напряженная работёнка, смешивать всякое в котле.

— Ага, конечно-конечно, читаешь по рецепту и кидаешь себе ингредиенты в смердящее варево, — не согласился Хеймиль, непроизвольно обидев Макфу своим неверием. А после все-таки сообразил и уточнил: — Подожди-ка, так речь всего-навсего о костоправстве? Так это я запросто.

— Поздноти выбирать… три давай! — приказала Агата, невольно отвернувшись от собеседника в сторону реагентов.

«А не опоить ли его чем-нибудь полезным?» — пронеслась у неё в голове мстительная мысль.

После этого ведьма вновь посмотрела на рыжий симпатичный образчик холеного мужчины и передумала. Решила для себя: «Неть, определенно, лучша я его поцалую. Видиться мне, чаво эффект будет тотжа».

— Ува-жа-а-е-ма-я, — Хеймиль вырвал из раздумий ведьму. — А я всё в толк не могу взять. Почему вы, ведьмы Ирвинтведа, не подчиняетесь ковену Болотных из Кааргды?

Вот вроде бы и спросил без намека, а все равно по нервам Макфеевны словно зубилом прошелся.

— Та… давняя то история, — отмахнулась она, не желая вспоминать свое бегство и избавление от частицы Нешзрагатмы, праматери всех ведьм, заставляющей подчиняться своей воле.

— Ты забыла, откуда я? — не сдавался Мудрый. Между тем монарх ловким движением отодвинул диван от стены и принялся вытирать плинтуса, сдирая тем самым остатки бурой краски. А когда скрылся за старинной мебелью, встав на карачки, оттуда ответил сам себе: — Из Истмарка, который граничит с Дитрией, Кааргдой, Лусканией. По сути, мы зажаты среди врагов: кровососов, ведьм и оборотней.

— Можно подумати, ваши некроманты и кузнеци-тоти не преуспели в делах защиты королевства, — пробурчала Агата. А, вновь вспомнив про чаек, тут же отхлебнула его с причмоком.

— Сейчас да. Но раньше было совсем туго из-за набегов и воровства. Люди исчезали целыми семьями.

— И? К чему-тоти ты ведешь сей разговор?

— А к тому, что мне чаша нужнее, чем этому Нирикусу. Менталист уже совсем из ума выжил, если решил, помимо Паучихи, еще и с другим божеством договор заключить.

— Да кто тебе сказал про Паучиху-то? Сгинула она много десятилетий назать. Правда, уместо нее осталися двое паучат, схоронившахся во время битвы-то. Сама я видела воочию, как её распоротое брюхо опало на камни в пещерке-то.

— Но как тогда люди, исчезающие по всем королевствам? Это?..

— Это ритуал-то прязыва… Один глупай демон обучил нашего Нирика-жадюгу. А людей евоные инквизиторы выбирають и забирають исключительно ремесловых и полезных профессий. Живы те и здоровы, пашуть в Угедаге на благо этого Ортибашика.

— Так, может, и мой мастер-оружейник Чиаз Татор все еще там? Я… я же все королевство прочесал в его поисках.

— Можат, и так, — покивала ведьма. — А можат, и убег уже. Да только менталист ентот умный гадь пузатай. Он увсем, хто ему попадаетьси после ритуала прязыва, памятку-то и стираеть, аккуратненько, чоб не испортить навыки. Так чаво, можа, и неть у тоби мастера твоевоного. Не увспомнит он Истмарк. Понимаешь?

— И что же мне тогда делать? — Поднявшись с колен, монарх смотрел на ведьму в явном замешательстве.

— Чаво-чаво, убираться, а после прятать чашу-то. А то этот проклятущий Нирик ужо вовсю вынюхиваеть по Цамту нашему. И как только нашел он след жонушки своей. Никак снова божки развлекаютьси, — проворчала старая, поднимаясь плюшевого с кресла, а после отодвинула его от стены и пальцем ткнула: — И тутати протри тожа. Пылюки стока… век копила для ручонок-то умелых.

* * *

По завершении уборки уже ближе к вечеру Макфеевна все же отпустила короля Истмарка, чмокнув того в щеку напоследок, прежде чем, уже стоя в дверях, вручила ему чашу. Глаза её полыхнули магией, и ведьма чуть не упала на пол, если бы не руки Хеймиля, придержавшие её в последний момент.

Не своим голосом Агата проскрипела:

— Микту Хартвеншит! Найди и забери с собой вместо Нирикуса. Поспеши! Желтая улица двадцать два. Вход открыт со двора!

После, словно очнувшись от наваждения, вновь обретшая сознание Макфеевна лишь проворчала вслед убегающему вместе с охраной королю:

— Ну, Саянка, ну, допрыгаисся у мени, приворожу тоби к бабнику какому.

На том и захлопнула дверь ведьминой лавки с несчастным звоном колокольчика.