Сокровище Кастеров

Дэниел Хорн, 2023

В последнее семья Кастеров переживает не лучшие времена. В доме царит напряжённая атмосфера, а постоянные скандалы лишь укрепляют нарастающую взаимную неприязнь членов семьи друг к другу. Но каждый из них втайне мечтает об одном – вернуть ту счастливую и успешную семью, которой они когда-то были.Всё меняется, когда младший сын Эдди покупает на гаражной распродаже старинный сундук. Открыв его, каждому Кастеру придётся лицом к лицу столкнуться со своими желаниями и ответить на вопрос: действительно ли они получили то, о чём так мечтали?

1

Кошмар семьи Кастеров начался с сокрушительного падения на раскаленный солнцем асфальт рожка клубничного мороженого, зацепившего сливочной шрапнелью истрёпанную временем некогда дорогую кроссовку.

— Упс… — наигранно произнёс Эдвард Кастер, смотря на упавший и столь желанный в июльское пекло десерт.

— Ты как всегда, да? Кто тебе только руки приделывал? — Упрекнула Эдди девятнадцатилетняя сестра Моника, красота и фигура которой казались пленительными для каждого парня со школы. — Ну вот, фургон уже уехал…

— Мон… прости. Я могу догнать его, — виновато предложил Эдди.

— Куда ты побежишь, бестолочь мелкая? — Девушка повернулась к брату и укоризненно посмотрела на него. — И я уже устала тебе повторять. Не называй меня Мон!

Симпатичное лицо мальчишки вмиг погрустнело. Эмоции мальчика подчеркивал шрам на левой брови, оставшийся от внезапного знакомства с дверным косяком. Как бы сейчас выразилась мама Эдди, в день, когда ее малютка рассадил бровь, его волосы были не такие темные, как сейчас, а ножки, как оказалось, недостаточно окрепшими для маневра.

— Ладно, бери мое, — продолжила Моника, протягивая мороженое.

— Фу, фисташковое, — отпрянул Эдди.

Этим он выражал свое отвращение к невкусным десертам и уж тем более к домашним тушеным овощам.

— Оно невкусное. Мон… Ну разреши мне догнать фургон. Он не успеет уехать дальше Франклин-стрит. Ну пожалуйста… — Последнюю фразу Эдди произнес протяжно, намекая сестре на странность ситуации.

«Ну сколько можно? Мне уже 10! Я взрослый, а не какой-то там восьмилетка с любовью к этим “Красным рыцарям милосердия” из детских комиксов. Я читаю только серьезные вещи, да и сколько дел мне поручает мама, а значит, купить любое мороженое могу сам».

— Бери или вообще останешься без мороженого. Не будь идиотом, хоть ты таковой и есть. — Моника протянула рожок с надкусанным шариком зеленого пломбира.

— Нет.

Эдди уже смирился с позицией сестры и поборол желание уговорить ее на побег к фургончику со вкуснейшим клубничным. Ее мороженое он бы не съел даже под угрозой недельной уборки всех комнат и месячного мытья посуды. Но главная причина крылась в самой настоящей любви. Учитывая погрязшую в скандалах семью, он познал ценность многих моментов жизни и не хотел отнимать у сестры пусть и небольшую, но вкусную дольку счастья в жаркую погоду.

— Оно твое! Пошли домой, Мо-о-он.

— Вот и молодец, мелкий прыщ. В следующий раз будешь повнимательней, или могу предложить сделку. Идет?

Эдди обожал семейную дипломатию. С ее помощью можно неплохо устроить ближайшие выходные либо набить желудок разнообразием редких вкусов.

— Давай! — Эдди приложил большой и указательный пальцы к подбородку, потирая еще не тронутую угрями кожу. Лицо приняло задумчивый вид, превращая мальчика в маленького философа, размышляющего о проблеме голода на планете.

— Я съедаю верхнюю часть и дохожу до этого места, — Моника указала в середину вафельного рожка. — Здесь начинается шоколад, никакого фисташкового. Согласен?

— Хм… — Эдди делал вид, что серьезно обдумывает предложение, но Моника пока не знала, что он уже согласен. — Хорошо, Мон. Такой расклад звучит вкусно, но смотри, не ешь мой шоколад, ясно? — с широкой улыбкой ответил Эдвард Кастер.

— Ясно-ясно, пошли. Когда дойдем до дома, я как раз доем до твоей половины.

Парочка направилась домой по Грин-авеню. Лето мертвой хваткой душило провинциальный городок Мейнритон в пяти милях от Риплтауна. Соседи, живущие в домах-близнецах, выходили на улицу почти раздетыми. Некоторые мужчины, занятые хозяйскими делами, и вовсе оголяли блестящий от пота торс. Каждое жилище в этом городке строилось как полная копия рядом стоящего дома. Но со временем они стали отличаться, тем самым доказывая, насколько разные бывают хозяева домов. Дом Кастеров сразу бросался в глаза как местным жителям, так и проезжим. Это был единственный дом приятного кремового цвета с уютной мансардой и большим полукруглым окном. Его рамы украшал орнамент из строгих геометрических линий. Окно — выразительная черта дома, демонстрирующая не только благосостояние хозяев, но и их вкусы к домостроительству.

В 1994 году дом расширили, когда хозяева Джеймс и Оливия Кастер обрели свое первое сокровище — маленькую дочку Монику. Помощь в строительстве оказала некогда успешная строительная компания, владельцами которой являлись сами Кастеры.

— Ого! — встрепенулся Эдди и указал на стоящий напротив дом мистера Грина. — Гаражная распродажа! Пойдем посмотрим?

Моника соорудила ладонью козырек над глазами и попыталась разглядеть, что происходит на лужайке их престарелого соседа.

— Действительно распродажа. Мне как раз нужна парочка вешалок.

— Значит мы пойдем посмотреть? — с азартом поинтересовался Эдди.

— Пошли, но никаких игрушек. Денег у меня не много, а мама больше не даст — папа заметит.

Сам знаешь, вопросы про деньги его злят, а потом он и маму до истерики доведет.

— Хорошо, — кивнул Эдди.

Пока парочка переходила дорогу на противоположную сторону улицы, азарт покупателя остался там, где Эдди стоял всего несколько секунд назад. Мальчик вновь задумался о деньгах: он совсем не понимал, почему этот вопрос так стал раздражать маму и папу, хотя даже толком не мог предположить, откуда родители вообще берут деньги. Но не следовало быть детективом, чтобы понять — источник стремительно иссякает, а с ним и семейная любовь.

Всего три года назад Эдди часто ходил с Моникой или родителями по магазинам, паркам развлечений, они путешествовали всей семьей. Пожалуй, самым приятным воспоминанием была поездка в Италию — там он впервые съел свою первую пеперони. Но за всеми этими развлечениями пряталось то, чего так не хватало сейчас маленькому мальчику, — семейное счастье.

В 1992 году, сразу после свадьбы, Джеймс и Оливия Кастер переехали в Мейнритон. Джеймс с детства интересовался деревообработкой. После школы он часто проводил время с отцом, они вместе занимались строительством небольших вольеров для питомников. Для отца это было отдушиной, но для самого Джеймса стало первым шагом к выбору будущей профессии.

В университете он самостоятельно изучал архитектуру и дизайн. На второй год Джеймс начал подрабатывать в местной строительной фирме мелким разнорабочим, где постиг все тонкости строительного ремесла и познакомился с Крейгом Тари — своим будущим компаньоном и по совместительству ведущим специалистом по логистике стройматериалов и спецтехники.

На третьем курсе Джеймса ждал новый компаньон его жизни — он познакомился с будущей матерью своих детей. Очарованный ее красотой и образом мышления, решил скорее заполучить златовласое сокровище себе в жены.

Благодаря Крейгу Джеймс еще до выпускных экзаменов почувствовал приток шелестящих купюр и постоянно пополняющийся банковский счет. Компаньоны регулярно брались за различные заказы от простого проектирования косметических ремонтных работ до полной перепланировки малых площадей. Никто не мог предположить, что двое студентов зарекомендуют себя как профессионалы в своем деле. Как следствие, круг их клиентов быстро разрастался, а связи для карьерного развития только расширялись.

Джеймс уже сколотил себе неплохое состояние. Он чувствовал твердую почву под ногами, поэтому предложение руки и сердца для Оливии не заставило себя ждать. Обрученные немедля занялись организацией свадьбы, намеченной на конец лета, сразу после выпускных экзаменов.

Родители разделили их счастье и с гордостью смотрели на уже повзрослевших детей. Бракосочетание прошло в узком кругу семьи и друзей в местной церкви, а празднование — на уютном дворе родителей Джеймса, где молодоженов ждал подарок — родительская часть капитала, выросшая из вложений. Джеймс и Оливия Кастер могли смело назвать себя семьей с завидным будущим.

После медового месяца, проведенного на горнолыжном курорте Мон-Трамблан, они смогли купить домик в Мейнритоне — одном из самых замечательных мест в штате Горсот.

Джеймс работал на мебельной фабрике и отвечал за рабочее состояние конвейеров и компьютеров. Но свою дружбу с Крейгом не разорвал — он слишком ценил своего друга и партнера. Они продолжали заниматься проектированием ремонтных работ и грезили о том дне, когда смогут открыть собственное дело. Оливия занималась бухгалтерией в агентстве недвижимости в городе Риплтаун.

Дела шли как нельзя лучше. Вскоре у них родилась дочь, семейный бюджет еженедельно пополнялся, а их жизнь становилась все более насыщенной и счастливой.

В 2002 году Джеймс и Крейг решились на серьезный переворот своих жизней — они вложили целое состояние в реализацию семейного дела. В то время партнеры считали друг друга чуть ли не братьями.

Весной состоялось торжественное открытие компании «КиТ». Имя компаньонов имело серьезный вес на рынке, и сейчас оно работало на благо их фирмы. Оливия стала главным бухгалтером компании, Крейг работал с поставщиками и персоналом, Джеймс же был идейным ядром. У него с рождения был дар — собирать в голове нагромождение идей и воплощать их в единой форме. Любые, даже самые противоречивые идеи Джеймс с легкостью мог переварить и представить макет, от которого в душе у клиентов будто зажигался камин, подогревавший семейный уют и склонявший людей к выбору идей фирмы «КиТ». Другим огромным плюсом для компании была черта Джеймса, которую Крейг называл «выгодный расчет». Даже при минимуме бюджета Джеймс мог выдавить максимум возможностей для клиентов, чем не могли похвастаться конкуренты со своим безыдейным и сухим следованием слову заказчика вкупе с жадной экономией.

Фирма «КиТ» со временем твердо обосновалась на рынке. Джеймс с Оливией и не заметили, как подросла их дочь, и вскоре Кастеры уже вновь ждали пополнения. У них родился сын — маленький хулиган, которого родители наградили именем Эдвард.

Счастье было долгим, но не бесконечным. В начале 2007 года в «КиТ» поступил заказ от владельца мебельной фабрики — Клайва Эквуда. Задача стояла простая — частный двухэтажный дом. Джеймс взялся за дело и, учитывая все желания большой шишки, запросто утвердил конструкцию будущего дома и план строительства.

Во время работы над заказом Эквуда и начались странности в поведении Крейга. Частые прогулы, трудности в поставке стройматериалов да и запашок вчерашних гулянок стали нормой в жизни Крейга Тари. Джеймс редко обращал внимание на разгульную жизнь друга. Тот стал просить большие суммы в долг у фирмы, а точнее у Оливии, на организацию, как оказалось, призрачной нормализации логистики стройматериалов. Тогда Джеймс еще не разглядел в этом серьезной проблемы.

Кастеру не составило труда выяснить предназначение странных займов — покер и другие азартные игры в местном «тайном игорном клубе». Мало кто знал про это подпольное развлечение. Всему виной размер ставок, а там они начинались от тысячи долларов за одну игру. Многие догадывались, что обычным работягам там не место, если ты, конечно, не боишься проиграть большую часть своего жалованья.

Джеймс немедленно вызвал Крейга на серьезный разговор. Последний без лишних слов и препирательств пообещал вернуть все деньги, и Кастер не придал значения словам закоренелого лудомана. Вслед за пустым обещанием вскрылись и другие отрицательные черты явно больного человека. После финального обсуждения проекта второго этажа для мистера Эквуда Тари и вовсе забыл о пунктуальности и обязанностях. Он стал раздражительным и едким. Более мелкие проекты задерживались в сдаче из-за отсутствия необходимых строительных материалов. Работники стали жаловаться на грубое поведение Крейга, а самое важное, он вновь попросил у Оливии деньги — пятьдесят тысяч долларов якобы на закупку требуемых материалов.

На экстренном совещании супруги единогласно пришли к выводу, что с Крейгом Тари нужно решать вопрос кардинально. Джеймс вызвал своего друга в офис для довольно нелицеприятного, но нужного разговора.

Крейг воспринял все в штыки, когда вместо желаемых банкнот получил только упреки. Пусть даже Джеймс называл это помощью, Крейг не видел ничего полезного в словах названого брата.

Джеймс предложил единственный выход — лечение. Он ни в коем случае не хотел отбирать у друга часть фирмы и распрощаться с ним навсегда. Кастеры действительно хотели помочь, но Тари был иного мнения. На глазах у всех мирный разговор превратился в скандал, и Крейг мигом покинул стены компании с обещанием поставить всех на место.

Через неделю Оливия сообщила мужу, что заходил Крейг и принес две тысячи долларов в счет части долга перед фирмой. Джеймс пришел от этого в восторг, ведь он надеялся на понимание своего компаньона. Джеймс позвонил Крейгу и договорился с ним о совместной сдаче проекта мистеру Эквуду, которая должна была состояться на следующий день.

На встречу Крейг так и не явился. Джеймс встретил Клайва Эквуда, которого сопровождали жена Анна и маленькая дочь Алесса. Не дожидаясь друга, Кастер повел заказчика в готовый дом.

Пока Анна с Алессой любовались дизайнерским камином и болтали о том, как они справят здесь Рождество, Джеймс вместе с Клайвом направились на второй этаж, в комнату, которая должна была стать кабинетом для хозяина дома.

Первым в кабинет вошел Джеймс, и, как только он переступил порог, щелчок затвора заставил его застыть на месте и обернуться. Первое, что он увидел — дуло пистолета, направленное в висок мистера Эквуда. Поворачиваясь, Джеймс уже знал, кого он увидит — позади с пистолетом в руке стоял Тари.

Джеймс быстро догадался, в чем тут дело. Быть зависимым от азартных игр дело одно, но знать, что под носом есть источник больших денег и быть по уши в долгах, — совсем другое. Когда партнеры утверждали проект Эквуда, Джеймс и не обратил внимания, что будущая планировка кабинета слишком волнует Крейга. Он то и дело акцентировал внимание на сроках доставки мебели и чересчур интересовался кабинетом Эквуда, в частности особой просьбой заказчика.

По договоренности в кабинете было выделено место под стенной сейф. Правда, это была фальшивка. Эквуда однажды обокрали, вскрыв его денежный тайник, и, наученный горьким опытом, он решил завести два сейфа. Один — стенной для внештатной ситуации, второй — скрытый. Его должны были разместить в полу, замаскировав под элемент декора, и прикрыть столом с отъезжающей тумбой для документов. Под этой тумбой и скрывался настоящий сейф с несметными богатствами семейства Эквуд. Джеймс предлагал хранить большие суммы на счетах, правда, мышление богатых отличается от мышления остальных, не представляющих, как обращаться с большими деньгами. Эквуды — крупные инвесторы, и наличие свободных денег под рукой было крайне необходимо для экстренных вложений в подешевевшие активы. «Инвесторы богатеют в кризис. У мира он один, а у бизнеса бывает и другой» — эту мысль Клайва Эквуда Кастер запомнил надолго.

Джеймс, видя напуганное лицо Клайва, рассчитывал на переговоры с Крейгом, но безумное лицо компаньона говорило лишь о том, что им движет чувство легкой наживы. Не успел Джеймс произнести и слово, как Крейг направил пистолет в левую ногу Эквуда и выстрелил.

— Только попробуй начать тянуть время, и я убью его! Доставай деньги из сейфа. Я знаю, он там, под тумбой! — Крейг приставил пистолет к виску кричащего Эквуда и кивнул головой в сторону стола. — Ну же, твою мать, я не буду долго ждать!

Джеймс стоял в оцепенении и думал, как хорошо, что он не взял с собой Оливию и она осталась с детьми. Эдди заболел очень вовремя. Мысли тут же переключились на жену и дочь Клайва. Внизу было тихо, и он не слышал их крики. «Почему их не слышно?»

— Дружище… — Джеймс вышел из ступора и решил попытаться остудить Крейга. Только один запах пороха не давал успокоиться самому Джеймсу. — Денег здесь нет, успокойся. Пос…

— Закрой, сука, свой рот и быстро лезь под стол! Я знаю, что они здесь, их должны были привезти в последний день. Мы это обсуждали, помнишь? Быстро неси деньги! — Последние слова Крейг проорал, яростно выплевывая слюну, все сильнее вдавливая пистолет в висок заложника.

— Их здесь нет, мы решили встроить новые сейфы, — пытался обмануть Джеймс взбесившегося компаньона, — пойми, Крейг, это неразумно…

Звук сирены. За ним звук выстрела. Крейг, перепугавшись сигнала полицейских машин, нажал на курок. Мистер Эквуд распрощался с содержимым черепной коробки, и его мозги попытались вписаться в интерьер, но лишь безнадежно изуродовали его.

Новое оцепенение. Джеймс застыл, глядя в стеклянные глаза своего бывшего друга. Крейг был напуган, но в его глазах отчетливо прослеживалось и другое состояние — повальное безумие. Джеймсу почудилось, что человек, стоящий напротив, получил удовольствие от произошедшего.

Внезапный взрыв на первом этаже вывел обоих из ступора. В Джеймсе взыграло чувство страха вперемешку с гневом, и он, сам того не желая, кинулся на человека, который внешне оставался все тем же Крейгом, но внутри которого таился дьявол. Кастер с размаху влетел плечом в грудную клетку Тари, и снес его, хорошенько впечатав затылком об стену. Оба упали, затем Джеймс увидел полицейских, направивших табельное оружие на предполагаемых убийц местного бизнесмена.

Полиция прибыла по звонку Анны Эквуд. Тари не застал их, войдя в дом, но жена Эквуда заметила обезумевшего человека с оружием в руке. Женщина смогла сохранить хладнокровие и, схватив дочь за руку, выбежала из дома. На улице Анна быстро связалась с 911 и сообщила, что ее мужа хотят убить.

После месячного разбирательства Джеймса отпустили из-под стражи, а Крейга судили еще месяц. Анна Эквуд предъявила обвинение компании «КиТ» и отсудила у владельцев два миллиона долларов компенсации. Печальное наследство части фабрики и страховка мужа вмиг сделали ее богатой и независимой женщиной. Учитывая, что супруг постоянно учил ее семейному делу, она с достоинством приняла на себя бразды правления фабрикой.

Крейг Тари получил пожизненное и отправился отбывать наказание в тюрьму «Картасар», более известную среди коренных жителей Горсота и заключенных как «Темная долина».

На семью Кастеров выпала не более завидная участь. Взяв ссуду в банке, фирма смогла возместить установленную судом сумму, которая причиталась вдове Эквуд. Джеймс и Оливия неоднократно пытались связаться с Анной, чтобы попросить о встрече, но их раз за разом ждал отказ. Когда терпение новой владелицы мебельной фабрики лопнуло, она пообещала подать в суд за посягательство на ее личную жизнь, и Кастерам пришлось оставить бедняжку в покое.

Душевные терзания и финансовые потери были лишь первым этапом падения на самое дно. Вскоре многие клиенты стали отказываться от услуг компании «КиТ». Фирма теряла деньги на глазах. И немудрено. Как выяснилось, Анна Эквуд, давая интервью в газеты, преподнесла всех работников строительной компании «КиТ» как монстров и убийц. Но фирму покидали не только клиенты, но и работники, большая часть из которых стояла у самого основания компании. Джеймсу пришлось переименоваться с «КиТ» на обычную ремонтную фирму «Кастер», и, как следует из названия, спектр услуг ограничился лишь ремонтными работами. О строительстве и дизайне Джемсу пришлось забыть так же, как и о старых связях Крейга Тари с партнерами, чье сотрудничество приносило эксклюзивные цены на стройматериалы и аренду техники.

Доходы упали настолько, что Оливии пришлось уволиться из семейной компании и подыскать работу на стороне. У нее было не так много вариантов, учитывая, кто писал рекомендацию. Однако ей предложили должность помощника главного бухгалтера в банке «Финанс-Каст» и аналогичную должность в агентстве по недвижимости. Обе фирмы находились в Риплтауне. В банке ставка была минимальная, и Оливия приняла предложение с более высокой зарплатой в недвижимости.

Тяжелее всего пришлось Джеймсу. Счета пустели, а долги по кредиткам копились. Оливии даже пришлось расстаться со своим «шевроле» и большей частью драгоценностей, чтобы перекрыть кредит и не влезть по горло в бездонную долговую яму. Теперь деньги в жизни Джеймса стояли на первом месте, занимая всецело его внимание, даже дети отошли на второй план. Глава семьи Кастер стал раздражительным скрягой, подсчитывающ им каждый цент и комментирующим любую покупку ехидными замечаниями. В день рокового выстрела не только Крейг распрощался со своей свободной жизнью, но и Джеймс — он стал рабом долгов.

Такая жизнь сильно сказалась на взаимоотношениях внутри семьи, кроме одной парочки — Эдди и Моники, чья брато-сестринская любовь была защитным барьером от ссор родителей.

— Ого, вот это штука! Что это?

Эдди взял со стола походный нож, который одним ловким движением превращался в минисекатор или зажигалку. Он уже представил себя человеком из будущего, который пришел в наше время, дабы спасти человечество от надвигающегося нашествия инопланетян.

— Слушай меня, рукастый, положи на место, — прошептала Моника брату.

— Да ничего, пусть играет, дочка, — неожиданно раздался голос со стороны гаража мистера Грина.

Из темноты гаража показался морщинистый сосед с редкими серебряными волосами на голове и заросшим белой россыпью волос лицом. Пол Грин, одетый в гавайскую бирюзовую рубашку и шорты цвета хаки, шлепал летними сандалиями по тропинке, ведущей от гаража к дороге. Он нес картонную коробку, набитую товарами для гаражной распродажи. Он бы ухватил еще одну коробку, но у него не было второй руки. Сколько Эдди и Моника себя помнили, сосед всегда был без нее, но при каких обстоятельствах он потерял конечность, никто не знал. Как припоминал Эдвард Кастер, многие говорили что-то о войне во Вьетнаме.

— Здравствуйте, мистер Грин! — поприветствовал соседа юный Эдди, продолжая вертеть в руке чудо-штуку для спасения мира.

— Добрый день, дядя Пол! — с улыбкой поприветствовала Моника соседа. — Может, вам помочь с чем-нибудь?

Седовласый сосед подошел к столикам, которые служили витринами для гаражной распродажи, и поставил на них коробку.

— Нет, дорогая, мне там всего коробочка осталась. Мороженое уже подтаивает, я гляжу, — сосед указал на руку Моники, по которой стекал шоколад с конца вафельного рожка.

— Ох, черт… простите… э-э-э… дважды простите.

— Да ничего, — с улыбкой проговорил Пол Грин и обратился к женщине, которая разглядывала связанный шланг: — Привет, Роберта, как там твоя рухлядь?

Она помахала Грину в ответ, не отрывая взгляд от шланга.

— Да нормально, лежит на диване и ждет своих чемпионатов, что еще он может делать. Кстати, есть еще шланги?

— А как же, вон, — Грин издали указал на коробку, в которой лежали несколько садовых инструментов и пара отличных шлангов разного диам етра, — в той коробке. Тебе, может, помочь?

Роберта лишь махнула рукой. Пол посмеялся и взглянул на детей, которые уже о чем-то спорили. — Эдди, это твоя половина. — Моника протянула рожок своему младшему брату.

— Но ты съела больше, чем мы договаривались, — Эдди взял мороженое, — так не очень честно, Мон.

— Хорошо, с меня мороженое, окей?

— Договорились, но не фисташковое.

— Ладно, ладно. — Моника взглянула на мистера Грина. — Дядя Пол, а у вас нет вешалок? Они бы мне очень пригодились, и я бы взяла штук пять.

— Конечно, дорогая, в той коробке, — сосед указал на короб в конце ряда, — их там штук двадцать, самых разных. Мужские, девчачьи, металлические, пластиковые и, думаю… это еще не все.

Чтобы не ковырять постоянно кровоточащую рану карманных денег и желая избежать упреков отца, Моника решила сразу урегулировать финансовый вопрос:

— Мистер Грин, а во сколько мне обойдется каждая?

Пол посмотрел на коробку, в которой лежали заветные для Моники вешалки, и, секунду подумав, ответил:

— Для тебя, дочка, пять центов штука.

— А может мне, как соседке, три штуки за десять центов? — проговорила Моника, показывая свое умение торговаться.

— Эх… а я думал, что из-за того, что я ваш сосед, ты бы накинула старику по центу за вешалку. — Мистер Грин рассмеялся, а Моника подхватила, оценив стариковскую шутку. — Но тебе, красавица, так уж и быть, отдам три за двенадцать центов, идет?

— А куда мне деваться, но у меня всего десять. Ладно… возьму две, — с горечью ответила Моника.

Пол Грин украдкой глянул на дом Кастеров. Его лицо потемнело, и в глазах мелькнуло осуждение.

— Знаешь что, дочка, я совсем не понимаю, куда мне девать эти вешалки. Мне моих до конца века хватит. Давай сделаем так: я даю тебе три штуки за десять центов, а ты, — сосед указательным пальцем поманил к себе Монику и прошептал ей в ухо, — обещаешь никому про это не рассказывать, пока я не уеду отсюда. Договорились?

— Еще как договорились, мистер Грин! Только мне нужно забежать домой и взять деньги. Я надеюсь, вы никуда не денетесь за это время?

— Вот-вот собирался, но раз ты просишь, то я останусь здесь еще ненадолго, — снова рассмеялся Пол Грин.

— Вы не присмотрите за этим хулиганом, пока я схожу домой? — Моника указала пальцем на Эдди.

— Конечно, дочка. Беги.

— Сопляк, ты меня слушаешь?

— Сама ты сопляк, — не отрывая глаз от неведомой вещицы, ответил Эдди.

— Ух… Я схожу домой за деньгами, а ты стой здесь и не отходи от мистера Грина, понял?

— Понял вас, сэр капитан, будет исполнено. — Эдди отдал сестре честь, застыв в стойке смирно.

Моника посмотрела по обе стороны дороги, перебежала улицу и вскоре скрылась в своем доме. Эдди вернул походный нож на место и прошелся вдоль столиков, подмечая самые разнообразные вещи, которые продавал мистер Грин. Это был рай для взрослых, но для мальчика — скука смертная. В основном столы заполняли инструменты и предметы интерьера. Когда Эдвард подошел к концу ряда, его внимание привлек предмет, накрытый старым махровым одеялом.

Часть таинственной вещицы торчала из-под покрывала. Со стороны это напоминало уголок небольшого комода желтого цвета с каким-то знаком у основания. Мальчик медленно подошел к предмету и не успел дотронуться до одеяла, как его тут же окликнул Пол Грин:

— Эдди, ты чего туда лезешь?

Мальчик вздрогнул от неожиданности и отдернул руку.

— Ничего, просто хотел посмотреть, — виновато ответил он, пряча от мистера Грина глаза.

Сосед ковылял в сторону мальчика, пока не оказался вплотную с таинственной вещицей. Он нагнулся и единственной рукой поправил одеяло так, чтобы полностью скрыть предмет от посторонних глаз.

— Эта вещь не продается, и попрошу тебя — не трогай. — Старик был очень серьезен.

Эдди кивнул, ему было страшно заговорить с мистером Грином, ибо его тон пугал не хуже, чем разговоры рассерженного отца.

— Эй, Пол, — окликнула Грина Роберта, — идика помоги мне выбрать, а то я в этих сальниках ни черта не смыслю.

— Иду. — Грин повернулся к мальчику, который так и не сдвинулся с места, продолжая глядеть на свои старые кроссовки. — Не пугайся, Эдди, я не ругаю тебя, без обид?

Мальчик поднял голову и увидел довольное лицо соседа:

— Без обид.

— Хорошо, ты тут посмотри чего еще, а я пока отвлекусь. — Грин отошел к соседке, которая непонимающим взглядом рассматривала что-то мелкое в своей морщинистой руке. — Итак, чего мы тут не понимаем?

Эдди быстро потерял интерес к разговору двух стариков и украдкой глянул на одеяло. Его съедало любопытство, щекотало нервы, если бы он мог, то непременно сорвал одеяло с тайной ценности мистера Грина. Но он не хотел расстраивать соседа и боялся вновь услышать его пугающий тон.

Эдди сделал шаг в сторону, но сразу остановился от странного ощущения. Ему на миг показалось, что он слышит музыку, напоминавшую фестиваль барабанов. Мальчик закрутился на месте, глядя в разные стороны улицы, но так и не определил источника звука, словно тот был повсюду.

— Ты чего, Эдди? Потерял что-то? — окликнул мальчика мистер Грин.

— Вы разве не слышите?

— Что? — спросила Роберта, не отрывая взгляда от товаров с распродажи Пола. — Я все жду сирену скорой помощи, чтобы они забрали моего горячо любимого мужа на месяц-другой на реабилитацию, а то заколебал, честное слово, — недовольно проворчала она.

Эдди продолжал вертеться, то и дело щурясь и поглядывая вдаль. Он лишь краем глаза увидел мистера Грина, только не обратил внимания, насколько тот пристально наблюдает.

— Эдди, ты чего? — снова поинтересовался сосед.

— Ну вы точно не слышите? Барабаны? Они где-то тут… и там. — Эдди очертил указательным пальцем пространство вокруг.

— Прошу прощения, Роберта, погоди немного. — Грин оставил сальник на столе и с озадаченным видом направился к мальчику. Он положил руку на плечо Эдди и присел на колено перед ним. — Ты говоришь — барабаны?

Эдди с удивлением уставился на мистера Грина и заговорил:

— Да.

— Опиши этот звук, — с каменным лицом попросил Грин.

— Ну… он как будто везде! И тут, и там, — Эдди направил палец себе на лоб, — и здесь. Я такое видел в фильмах, когда армия наступает на противника, их шаг звучит вместе с боевыми барабанами. Они все ближе и ближе.

— Пол, иди сюда, потом поговоришь, — окликнула Грина соседка.

— Погоди, Роберта, — недовольно отмахнулся Грин, не отрывая взгляда от мальчика, — Эдди, ты их еще слышишь?

— Да, они как будто приближаются.

Пол подвинулся к тайной вещице и убрал руку с плеча мальчика, потянувшись к одеялу.

— Ты очень хочешь посмотреть, что там? — Эдди не отвечал, и Пол решил приободрить мальчика. — Не бойся, я не буду ругаться. — Эдвард кивнул. Он прищурился, а в голове послышался громкий удар барабана. — Ты еще слышишь их? Только честно, Эдди, это очень важно.

Эдди снова кивнул, и мистер Грин сорвал накидку с тайного предмета. Под покрывалом прятался сундук. Такие Эдвард видел в фильмах о пиратах, в них были спрятаны сокровища. По размерам сундук напоминал старинный телевизор с кинескопом. Он был сделан из дерева, а его углы обрамлял позолоченный металл. На металле — гравировка из непонятных символов, а на крышке сундука, словно эмблема, блестел металлический круг с углублением для правой ладони.

— Пол, я тут вообще-то жду! — послышался недовольный голос Роберты.

— Потерпи, у меня тут важное дело! Как закончу — сразу подойду! — крикнул Грин.

— Я, по-твоему, до вечера буду здесь стоять? Я сейчас уйду, и ты без денег останешься! — уже визжала Роберта.

— Закрой свой рот и уматывай отсюда, а деньги засунь себе в обрюзгшую задницу, ясно?! — заорал Грин.

Эдди был заворожен сундуком. Ругань двух стариков влетала ему в ухо, но гул барабанов притягивал все чувства мальчика к тайнику. Мальчик поддался внутреннему порыву и протянул ладонь к сундуку и даже почти прикоснулся к нему, когда его руку перехватил мистер Грин.

— Нет, Эдди. Сундук можно взять только после покупки. Он сейчас мой, трогать его нельзя.

Эдди был грубо вырван из мира иллюзий и сначала не понял, что происходит, но быстро пришел в себя.

— Мистер Грин, а сколько он стоит?

— Смотря что ты будешь в нем хранить, сынок! — Мистер Грин придвинулся поближе к Эдди. — Зачем он тебе?

— Ну… — мальчик отвел взгляд в сторону и изобразил застенчивость. — Он мне просто понравился. — Эдди с колотящимся от гула барабанов сердцем вновь взглянул на сундук.

— Я тебя понимаю. — Мистер Грин нагнулся к мальчику и шепотом спросил: — Хочешь, я расскажу тебе одну тайну?

Эдди как завороженный уставился в карие глаза своего соседа, чье лицо уже покрылось испариной от зноя.

— Д-д-да, — неуверенно ответил Эдди, все равно предвкушая тайну, которая всегда так привлекает детей.

— Я его купил очень давно и ни разу в нем, — Пол направил указательный палец на сундук, — ничего не хранил, так что я продам его тебе.

Эдди молча продолжал смотреть в лицо старика. Создавалось ощущение, что происходит некий таинственный обряд передачи реликвии от одного человека к другому. Эдвард подсознательно понимал, что нужно ждать указаний от мистера Грина. Пол положил ладонь на сундук, не отводя взгляда от соседского мальчишки. — Заплати за него столько, сколько сам считаешь нужным, — уверенно отчеканил Пол Грин.

Словно загипнотизированный, Эдди засунул руку в карман летних шорт и выудил оттуда монету достоинством в десять центов, задержал над вытянутой шершавой ладонью мистера Грина и отпустил ее.

Пол посмотрел на дайм и улыбнулся. Эдди немного испугался: лицо мистера Грина обрело легкие очертания чудовища из одного из сотен фильмов ужасов, которые показывают далеко за полночь.

— Эдди, положи на него руку. — Пол кивнул, указывая на сундук. — Не бойся, сегодня он не кусается, — серьезно произнес старик.

Мальчик последовал указаниям старика, намеренно избежав соприкосновения с углублением для ладони.

— Эдди… слышишь меня? — в третий раз повторил Пол.

— Да, мистер Грин, — Эдди даже не заметил, как на несколько секунд пропал в своих фантазиях, из которых его вытащил мистер Грин.

— Теперь он твой, мальчик. И я и ты это знаем. Сундук это знает. Делай с ним все, что пожелаешь. — Мистер Грин широко улыбнулся. — Спасибо тебе!

— За что? — Неожиданно раздался голос Моники Кастер.

Эдди подпрыгнул, а мистер Грин никак не отреагировал на появление девушки. Единственное, что излучал Пол, — счастье, сделавшее его лицо на десять лет моложе.

— Эдди прикупил у меня сундучок. Я думаю, если он неряшлив и разбрасывает свои игрушки, то туда он их и сложит, правда, Эдди?

— Сундук? Эдди, зачем он тебе? — Моника перевела взгляд с брата на соседа. — Извините, дядя Пол, не хочу вас обижать, но он не выглядит дешевым, а отец к нашим карманным деньгам очень трепетно относится и…

— Я понимаю, дочка, — перебил ее мистер Грин, укладывая несколько наборов мини-отверток в ряд, — Эдди дал мне всего дайм. Он не настолько ценен, чтобы я обирал маленького милого мальчика.

— Так у тебя было с собой десять центов? А мороженое на мои карманные решил прикупить? Вот сорванец! — Моника саркастически рассмеялась. — Но свою покупку маме с папой будешь объяснять сам, а тащить тем более. Понял меня, шкет?

— Сама ты шкет! Но если они снова будут на меня кричать, ты мне поможешь?

Фраза, случайно прозвучавшая в присутствии соседа, имела горький привкус: насколько тяжела может быть жизнь ребенка, где его могут отругать родители за десять центов.

Первым неловкое молчание нарушил мистер Грин:

— Не беспокойся, дочка. Сундук не тяжелый, поверь мне. Его хоть и можно сравнить с прочным сейфом, и металлом он обрамлен, но по весу словно картонный.

— Спасибо, дядя Пол. Я не против сундучка, хотя сама в жизни бы такой не купила. Но мальчикам, видимо, в самый раз, правда, шкет?

Эдди не ответил, а продолжил любоваться покупкой, исписанной странными, но не менее интересными символами.

— Так, возьмите, дядя Пол. — Моника протянула руку с очередным даймом. — Я точно забираю три вешалки, неважно, мужские они или еще какие-то.

— Они все там же, дочка. Бери какие душе угодно.

Моника побежала к коробке и взяла две металлические, но очень практичные вешалки, и одну, покрытую розовой резиной. Затем Моника подошла к Эдди и протянула ему вешалки.

— Ты несешь их, а я возьму сундук.

— Спасибо, Мон! Теперь ты мне не кажешься плохой сестрой. — Эдди толкнул ее локтем и хитро улыбнулся.

— Очень смешно, бери.

Эдди взял покупки сестры и удивился, как легко Моника подняла сундук. Мальчик в последний раз посмотрел на соседа.

— Смотрите, мистер Грин, какая Мон сильная. Мне всегда казалось, что она мальчик, а не девочка.

Моника легонько пнула его в качестве наказания за шутку.

— Я же говорил, что он легкий, — сказал мистер Грин.

— Кстати, дядя Пол, а почему вы устроили распродажу?

Сосед на мгновение замер, словно испугавшись вопроса.

— Я переезжаю, милая… хочу пожить в Гринвинпорте, там дом моей… моей дочки.

Эдди понял, что вопрос оказался тяжелым для их соседа.

— А когда вы уезжаете? — спросила Моника, дабы уйти от больной темы разговора.

— На выходных, дочка. Постараюсь распродать побольше барахла и в путь.

— Пошли, Эдди, — подгоняла брата Моника и на прощание обратилась к мистеру Грину: — Приезжайте к нам в гости, дядя Пол. Мы со шкетом будем по вам скучать.

— Обязательно дочка, обязательно, — кивнул им на прощание Пол Грин.