Наследник Вселенной. Часть первая. Земля

Дмитрий Матевич, 2020

2039-й. Вот уже два года город медленно умирает на глазах молодого человека. По улицам в поисках пищи бродят стаи диких собак, некогда верно служившие своим хозяевам, а также сами люди, непроизвольно превращающиеся в животных, которыми движут природные инстинкты. А с наступлением ночи город переходит во власть кровожадных хищников, жаждущих только одного – вкусить плоти. Все это – последствия падения на Землю метеорита, который и изменил привычный уклад жизни. Лишь немногим удается сохранить в себе человечность, и в их числе – наш герой. Он живет размеренной жизнью, пока не встречает незнакомку, резко вторгнувшуюся на его территорию. Эта встреча приводит к тому, что они вместе отправляются на другой конец города. Захватив с собой целеустремленность, смелость и решимость, герои попадают в удивительное и в то же время опасное приключение. И лишь оставаясь человеком, можно преодолеть эти трудности и достичь намеченной цели.

4

Я встал пораньше, чтобы проводить отца. Он улетал в командировку за рубеж. Для нас с мамой это было обычным делом, потому что папа работал в крупной строительной компании инженером. Строил различные сооружения по всему миру, так как был хорошим специалистом в своем деле. На работе его ценили и уважали и не раз предлагали пойти на должность повыше, но он отказывался. Говорил, что ему нравится его работа с чертежами, и максимум, на что он согласился, — это должность начальника отдела.

Я оделся, заправил кровать и прилег. До отъезда еще оставалось время, поэтому я не спешил. Мне все равно не спалось, как, впрочем, и всю ночь. Я всегда не мог уснуть перед отъездом отца. Много думал о нем, о том, что мы сделали за время, которое он был дома, ведь приезжал-то он только на две недели максимум, а то и вовсе меньше бывал дома и уезжал снова в командировку строить новые сооружения. Поэтому его межкомандировочное время мы пытались проводить вместе по максимуму. Я всегда завидовал тем ребятам, у которых отцы никуда не уезжали. Ведь это так здорово — находиться вместе так много времени, сколько можно планов реализовать! Но, с другой стороны, если подумать, наверное, мы не были бы так близки, как сейчас. Потому что ожидание встречи после долгой разлуки всегда было радостным событием как для меня, так и для отца. Это был праздник для всей нашей семьи. Мы с мамой, как обычно, накрывали стол с различными вкусностями, особенно с теми, которые любил папа, а он привозил нам из командировки подарки. И за время пребывания дома отец успевал уделить всем внимание: и маме, и мне, и даже своим друзьям. Я прекрасно понимал, что ему хочется отдохнуть, поэтому сильно не навязывался. И если мы что-то не успевали сделать, то переносили планы на следующую нашу встречу. Но в душе я все-таки расстраивался, что у нас было так мало времени.

Я встал и подошел к окну. На улице было уже светло, и поэтому можно было увидеть редких прохожих. Кто-то, наверное, шел на работу, кто-то бежал неспешно, занимаясь спортом, ну а кто-то просто шел по своим делам. Улица начинала оживать, правда, не так быстро, как в будний день, но все же город просыпался после тяжелой рабочей недели. Люди в выходные отдыхали по-разному. Одни с удовольствием проводили это время на своем приусадебном участке, другие целый день были дома, лежали на диване, смотрели телевизор, даже не появлялись за выходные на улице, третьи любили активный отдых: стадион, бассейн или просто городской парк, и были те, кто ждал вечера, чтобы пойти в какое-нибудь увеселительное заведение и потусоваться там по полной программе. В общем, у каждого было свое представление о релаксе.

Я открыл окно, и в комнату ворвался легкий ветерок. Шторы сразу начали трепетать, как будто волны в большом океане, с полок слетело несколько бумажных листов, которые плавно опустились на стол и пол, словно парашюты, а модель самолета, которая висела на леске, прикрепленной к потолку, так и норовила вырваться из плена и улететь высоко в небеса. Этот ветер принес запах улицы: скошенная трава с соседнего участка, выхлопные газы проезжающих мимо машин и новенький асфальт, который только вчера положили возле нашего дома. И этот запах был более реалистичным вместе с живыми, настоящими красками, которые выглядели ярче, чем через стекло окна. И всю эту утреннюю гармонию дополняли уличные звуки, которые по моему приглашению резко вторглись в небольшую комнату.

Посмотрев на часы, я удивился. Прошел целый час после моего пробуждения, и пролетел он как-то незаметно. Да-а, ну и бежит время. Для меня оно ускорилось в старших классах школы, а до этого шло как-то размеренно, спокойно, или я, может, не придавал этому особого значения? Наверное, из-за того, что я был ребенком, а в детстве вообще по времени не живешь. Как ушел с утра играть с друзьями, так и пришел вечером, только иногда забегаешь домой, чтобы перекусить, и обратно на улицу. А мама все уговаривает, чтобы сел и поел нормально, но где уж там, когда друзья ждут.

Я спустился со второго этажа. Мама крутилась на кухне, готовила завтрак, а папа был в гостиной, собирал вещи в дорогу, поэтому я сразу направился в ванную комнату и только потом показался на глаза родителям.

— Доброе утро, мам! — крикнул я, проходя мимо кухни, и направился к папе.

— Доброе утро, сыночек! — отозвалась мама.

Я зашел в комнату, когда папа обматывал свой чемодан пленкой.

— Доброе утро, папа.

— Доброе утро, — сказал он, не отрываясь от своего дела.

— Ну как? Готов?

— Конечно. Я всегда готов. Если бы не стирать одежду, то можно было бы и не распаковывать чемодан вообще между моими командировками.

— Это точно, — сказал я, глубоко вздохнув.

Папа закончил свое дело и подошел ко мне. Обняв меня за плечо, сказал:

— Ты снова расстраиваешься по поводу моего отъезда?

— С чего ты взял? Все в порядке.

— Да я же вижу.

Он повернулся ко мне лицом и посмотрел в глаза. Я знал этот его взгляд. Им отец всегда говорил, что сам сожалеет о том малом времени, которое провел с нами. Он чувствовал себя виноватым и пытался разговором разрядить обстановку.

— Скоро будут каникулы новогодние. Может, съездим куда? Как ты на это смотришь?

— Можно и съездить.

— Поваляться на пляже где-нибудь, отведать свежих заморских фруктов…

— Да нет. Лучше давай съездим куда-нибудь в горы. На лыжах покататься.

— Ну, давай на лыжах. Только ты будешь сам с мамой договариваться. Знаешь ведь, она не любит холод. Ей лучше на теплом солнышке понежиться.

— Хорошо. Это беру я на себя, — сказал я, встрепенувшись, наконец, от своего грустного настроения. Мне всегда нравилось брать на себя роль переговорщика, и поэтому папа говорил мне, что у меня задатки дипломата.

— Договорились, — сказал отец и пожал мне руку.

— Ребята, пора завтракать! — крикнула мама из столовой.

— Уже идем, — ответил папа. — Пошли, нужно подкрепиться. Особенно мне перед дальней дорогой, — сказал он, обратившись ко мне.

Мы перешли в столовую и сели за стол. Завтрак выглядел аппетитно, да и на вкус он оказался таким же. Мама всегда готовила очень вкусно, ей нравилось баловать нас различными блюдами. Кажется, я перепробовал кухни всех народов мира, чего она только ни делала, и если бы она участвовала в каком-нибудь кулинарном поединке, точно заняла бы первое место.

— Ну что? Снова нужно месяц нам потерпеть без тебя? — спросила мама, устремив свой взор на папу.

— Чуть больше, — ответил отец, проглатывая свой завтрак. — Еще плюс дней десять где-то.

— Значит, в начале октября нам ждать тебя? — все расспрашивала мама.

— Да. В первых числах буду дома.

Дальше все молчали и продолжали завтракать. Только телевизор рассказывал свежие новости со всего мира. Мы всегда его включали по утрам как фон. Там можно было узнать не только новости, но и какие-нибудь полезные советы, а также погоду на предстоящий день.

— Спасибо, мама, все было очень вкусно, — сказал я, закончив свою трапезу и поцеловав маму.

— Согласен. Завтрак был просто супер, — добавил папа. — Очень буду скучать по твоей кухне.

— А по мне? — спросила мама.

— По тебе в первую очередь, — сказал отец, встав из-за стола, обняв и поцеловав маму.

— Но ты не беспокойся. Я тебе собрала с собой немного. На пару дней хватит.

— Это ж сколько ты собрала, что на пару дней хватит?

— Немного. Приедешь на место — поставишь все в холодильник. А там голод даст о себе знать, быстро все опустошишь.

Я убирал посуду со стола и любовался своими родителями. Они очень любили друг друга. Даже представить себе не мог, как родители выдерживают время разлуки. Мои отношения с отцом — это одно, а здесь — два любящих друг друга человека, которые пронесли это чувство через все невзгоды и сохранили его по сей день. Не всем это дано, но мои родители смогли.

Было уже около девяти часов, поэтому мы решили собираться. Мама убирала в столовой, а я пошел в гараж, чтобы подготовить машину к нашему отъезду. Папа в это время проверял свой багаж и вспоминал, все ли он взял. Я выгнал машину из гаража и пошел в дом, чтобы помочь отцу вынести его чемодан и сумки, мама уже переоделась и прихорашивалась. Загрузив все в машину, мы ждали ее во дворе.

— Ну как? Готов к учебе? — начал он.

— Готов. С нетерпением жду начала нового года.

— Что? Соскучился по учебе?

— И это тоже, но не только. Друзей хочется увидеть, а то разъехались после сессии кто куда и все. Только в интернете переписываемся.

— Друзья — это хорошо. Как говорится: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Ну а учеба, я вижу, тебе нравится.

— Да. На этом фронте у меня все в порядке. Тем более, есть у кого учиться, у самого отца — лучшего специалиста в этой области, — сказал я с гордостью.

— Да ладно, не преувеличивай, — засмущался папа. — Лена, ты скоро? А то пора уже выезжать, — крикнул он громко, в надежде, что мама услышит в открытую дверь или окно.

— Иду, — донеслось откуда-то из глубины дома.

Мы сели в машину. Папа был за рулем, он любил водить автомобиль. Особенно когда мы ехали в аэропорт, чтобы насладиться вождением перед отлетом, ведь долгое время ему приходилось обходиться без этого, а там, на работе, его возил водитель. Поэтому когда папа был дома, машина принадлежала только ему, и никто не смел сесть за руль в его присутствии. А мы с мамой, в общем-то, не возражали.

Дорога в аэропорт заняла около получаса, и мы уже стояли возле терминала. Мама, как обычно, обнимала папу и смотрела на него пожирающим взглядом, пытаясь, наверное, насладиться его присутствием перед долгой разлукой. Отец вел себя спокойно и не выдавал своих эмоций.

— Ну что, дорогие мои, пора прощаться, — сказал он, взяв нас мамой за руки. — Ты, Максим, как всегда, за главного. Ну а мама тебе будет помогать.

Папа обнял нас и сильно прижал к себе.

— Чего молчите? Не грустите. Время пролетит быстро, и я уже буду дома. Глазом не успеете моргнуть.

— В том-то и дело, что время летит быстро, — сказал я. — А иногда хочется, чтобы оно шло медленней.

— Все хорошо. Мы очень рады, что у нас есть такой замечательный папа. Правда, Максим? — сказала мама, выйдя из своего транса. — Мы очень любим тебя и будем ждать с нетерпением твоего возвращения.

— Я рад, что все в порядке. А ты, Максим, не забудь то, о чем мы с тобой договаривались, — сказал отец и подмигнул мне.

— Не забуду.

— Это вы о чем? — спросила мама.

— Не волнуйся, мама. Все узнаешь, всему свое время.

— Ну и секреты у вас, ребята.

Мы обняли и поцеловали папу. Он тоже крепко прижал нас к себе и не отпускал где-то минуту.

— Я вас очень люблю и буду скучать, — сказал отец.

— Мы тебя тоже любим, — в один голос ответили мы.

— Ну все, мне пора. Позвоню, когда прилечу, — сказал папа и направился в сторону терминала для досмотра.

Мы с мамой провожали его взглядом до самого последнего момента, пока он не скрылся из нашего вида. Я очень переживал по поводу его перелетов, потому что в мою голову лезли плохие мысли. Вдруг случится авиакатастрофа, и это была наша последняя встреча. Папин самолет будет падать, и отец окажется там без нас в этот ужасный момент. До самого последнего мгновения он будет думать о нас, пока языки пламени не охватят его тело.

Я проснулся и резко встал с кровати. Снова мне приснился этот сон, эти ужасные воспоминания. Вот уже на протяжении года я вижу по ночам последний день перед катастрофой. Для меня это мучительные воспоминания — переживать это событие снова и снова. Но, с другой стороны, я радовался, что снова увидел маму и папу, даже если это только сон. Не мог я смириться со смертью моей мамы, несмотря на такие большие разрушения от метеорита. Во мне теплилась надежда, что она жива, только мы никак не можем встретиться. А про отца вообще ничего не известно. Когда произошла катастрофа, его самолет по времени еще находился в пути, и что произошло там, вдали от нашего города, никто не знал. Затронул ли метеорит всю Землю или только часто ее — для нас, жителей города, это было загадкой.

Я осмотрелся и никого не увидел в помещении: ни девушки, ни Боя. «Может мне и она приснилась?» — подумал я. Но мои сомнения развеялись, когда почувствовался холодок, который пробежал по моему телу. Дверь в наше жилище была открыта, а Бой точно не смог бы этого сделать. Поэтому я даже обрадовался, что вчерашняя встреча была наяву. Встав с кровати, выпил стакан воды и пошел на разведку.

В коридоре было практически темно, только аварийные лампы горели кое-где и освещали мне путь. Под потолком проходили толстые и тонкие трубы, видимо, коммуникации, которые и давали жизнь этому бункеру. Слышно было, как по ним пробегали крысы, цепляясь своими коготками за эти длинные цилиндры. По обеим сторонам коридора встречались железные двери. Некоторые из них были наглухо закрыты, раньше я пробовал их открыть, но у меня ничего не вышло. Или были заварены, или запорные механизмы со временем пришли в негодность. Другие поддались моим усилиям и пустили меня в комнаты, которые охраняли. Но ничего особенного там я не нашел: столы, стулья, кровати — все это было в плачевном состоянии, поэтому этой мебелью я даже не воспользовался. Главное помещение для нас с Боем, где были еда и вода, я открыл, и этого было вполне достаточно, чтобы хоть как-то существовать. Оно находилось в конце коридора, откуда сейчас и доносились звуки, и я пошел туда.

Подойдя ближе, увидел собачью голову, которая высунулась в дверной проем. Бой, конечно же, узнал меня и помчался навстречу.

— И давно ты уже проснулся, — сказал я, когда мой друг стоял на задних лапах, а передними толкал меня в грудь.

Я взял его за лапы и присел, Бой с жадностью бросился облизывать мне лицо.

— Да подожди ты. И слова не дашь сказать, — отбивался я от его лобызаний. — Хватит уже, хватит. Умыл мне лицо.

Я встал и заметил в дверях Соню. Бой подошел к ней, виляя хвостом, и она погладила его по голове.

— Уже подружились? — спросил я.

— Да, подружились. Это он ко мне с утра пришел знакомиться. Запрыгнул на матрас и улегся у моих ног. Боялась даже шевельнуться, чтобы не потревожить.

— Значит, понравилась ему, — сказал я, и мы вошли в большое помещение, склад, как я его называл, потому что здесь были и вода, и запасы еды, которыми мы пользовались.

— На экскурсию решила сходить, осмотреться. А Бой за мной пошел, — начала Соня.

— Молодец! Охранял! — сказал я и потрепал пса по голове.

— От кого? От крыс, что ли? Так я их не боюсь.

— Ну, мало ли еще от кого. Найти бункер — дело времени. А наверху всяких хватает тварей, — сказал я, подразумевая под этим словом не только плотоедов, но и людей.

Девушка вышла на середину этого большого помещения и начала осматриваться. Высокий потолок, до шести метров, где находилось три больших вентилятора, которые, естественно, не работали. Вдоль стен, в самом верху, огромные вентиляционные трубы, уходящие в конце помещения в этот потолок, две большие бочки, из которых с помощью краников, вмонтированных в них, я, собственно, и набирал воду. Также стояли стеллажи, на полках которых были мешки с крупами, сахаром, солью и, конечно же, тушенка.

— Так ты здесь хорошо устроился, — сказала Соня. — И тепло, и еда есть, все, как у нас.

— А как у вас?

— Да так же. Крупы, тушенка — все это у нас есть, только воды нет.

— А как же вы без воды?

— В лес ходим. Там речка, вот и набираем воду.

— Ну да. У меня здесь все на месте.

— И давно вы здесь живете? — спросила она и подошла ко мне поближе.

— Около года. Прошлым летом нашли этот бункер. Наверное, из-за того, что завод на окраине города, сюда никто и не заходит. Поэтому мы здесь первые и единственные жильцы. И очень рады видеть тебя в гостях у нас.

— В гостях хорошо, а дома лучше. Кстати, мне уже пора идти, а то я что-то задержалась, — сказав это, Соня направилась к выходу.

— Подожди!.. Что, вот так и пойдешь?

— А что такое? — обернулась она.

— Ни еды с собой, ни воды, да и оружие не помешало бы, а то путь неблизкий и опасный.

— А что, у тебя и оружие есть?

— Есть.

Мы вернулись в мое жилище. Бой сразу запрыгнул на матрас и растянулся на нем. Я подошел к большому деревянному ящику, который стоял в углу, и открыл его. В нем лежали мечи, сабли, кинжалы и даже арбалет. Соня взяла в руки именно его.

— Ого. И где это ты столько взял? — спросила она, рассматривая арбалет.

— В музее. Мы с Боем были как-то в том районе и нашли все это. Не пропадать же такому добру, а оно как раз кстати, вот и взяли с собой.

— А эта штука хорошая, — сказала Соня, посмотрев в прицел арбалета. — Рабочий?

— Да. Стреляю иногда из него, когда беру на охоту.

— И стрелы есть?

— Конечно. Вот они. Десять штук осталось. Еще и самодельные есть, сам вырезал, — сказал я и достал деревянные палочки, заостренные на конце.

Соня взяла одну стрелу и зарядила ее в арбалет. Подошла к пустым пластиковым бутылкам и одну из них положила на ящики горлышком в свою сторону. Отошла к стене и спросила меня:

— Можно?

Я дал ей свое согласие кивком головы. Она прицелилась и нажала на курок. Стрела вылетела мгновенно и, пролетев сквозь узкое горлышко бутылки, пробила себе путь через ее дно. Остановила снаряд стена, о которую стрела и сломалась. Бой, успевший уже уснуть, резко вскочил и залаял.

— Ничего себе. Вижу, ты мастер в этом деле. Где научилась так стрелять? — с удивлением спросил я.

— На историческом факультете. У нас там сообщество единомышленников было, которые помешались на Средневековье. Вот и делали различные мечи, луки, арбалеты, кольчуги и проводили турниры.

— Значит, ты историк?

— Да. С детства увлекалась историей. Всегда копалась в песочнице в надежде найти какой-нибудь клад или кость динозавра. И ты знаешь, находила кости, правда, не рептилии какой-нибудь, а всего лишь припасы дворовой собаки.

— А я в техническом университете учился. Пошел по стопам отца.

— А кто у тебя отец? — спросила Соня и присела на матрасы рядом с Боем, который тотчас положил ей на колени свою голову.

— Инженер. Строил мегасооружения: небоскребы, мосты, заводы.

— А где он сейчас?

— Даже не знаю, что с ним. В день катастрофы он улетел в очередную командировку, и больше я его не видел, — сказал я с грустью.

— А мама?

— А мама… мама пропала без вести. Я ее тоже больше не видел после катастрофы. Где только ни искал.

— Сочувствую тебе, — сказала она искренне и посмотрела в мои глаза. И ее взгляд показался мне таким родным, близким, теплым, что у меня появилось желание прильнуть к ней своей головой и больше никогда не отходить.

— Ну что ж. Давай собираться, — сказал я, сбросив с себя грустное настроение.

— Собираться? — удивленно спросила она.

— Ну да. Ты же сама говорила, что тебе нужно быстрее попасть обратно, в военный городок.

— Говорила. Но я имела в виду, что иду одна.

— Одна? Но там же…

— Плотоеды и бандиты? — перебила она меня. — Так я их не боюсь. Сумею за себя постоять, не маленькая девочка. Тем более у меня есть вот что, — сказала Соня и подняла с кровати арбалет. — Если ты, конечно, не против.

— Не против, но одну я тебя не отпущу, — сказал я строго, словно отец дочери.

— Послушай, Максим. Я не хочу тебя ввязывать в эту переделку, не хочу, чтобы ты еще, не дай бог, погиб из-за меня. Это мое личное, зачем тебе рисковать? Дорогу я и сама найду, город знаю. Думаю, за день доберусь, а если нет, то переночую где-нибудь и продолжу путь.

— Я иду с тобой, и точка. Проведу тебя до военного городка, и там делай что хочешь, а сам вернусь. Тем более, я давно уже хотел выбраться в город, вот и прогуляюсь.

— Ну и упрямый же ты, — сказала Соня и встала с кровати.

Мы начали собираться в дорогу. Взяли с собой шесть банок тушенки и гречку, которую я вчера варил. Воду налили в две литровые пластиковые бутылки, может, взяли бы и больше, но уже не было тары, поэтому пить предстояло понемногу. Все это мы положили в наплечные сумки, которые фиксировались на поясе. Из оружия я взял с собой меч, который расположил у себя за спиной в специальном чехле, а также кинжал и складной нож. Соня, естественно, прихватила с собой арбалет и стрелы к нему, в том числе и мои самодельные. Во время наших сборов Бой все время крутился возле нас, понимая, что мы сейчас поднимемся наверх, а он очень любил прогулки, впрочем, как и любая другая собака. Собравшись, мы присели на дорожку, чтобы обдумать заодно и план наших дальнейших действий. Так как Соне нужно было быстрее добраться до военного городка, мы решили пойти через город, потому что через лес получался большой крюк. Тем более она боялась снова попасть в засаду. Соня не сомневалась в том, что отец отбился от плотоедов и добрался до подземного склада. Но он точно не сидит на месте и ищет ее, как она сама говорила, поэтому не нужно терять ни минуты и пора отправляться в путь.

— А где здесь можно сходить в туалет? — спросила Соня.

— Ну, мы обычно на улице ходим, но если сильно захотелось, то налево по коридору ближе к лифту большая бутылка стоит. Можешь туда, если невтерпеж.

— Поняла, — сказала она, поднявшись с кровати, и направилась туда.

Бой хотел пойти за ней, но я придержал его.

— Сидеть, Бой. Мальчики пока остаются здесь.

Прошло где-то минут пять, а Сони все еще не было. Я подождал столько же и решил пойти проверить. Вышел из комнаты и направился в сторону лифта, Бой пошел следом за мной.

— Соня! — крикнул я негромко, но услышал лишь глухую тишину. Только крысы забегали по трубам, испугавшись моего голоса и лая Боя, который, видимо, тоже пытался позвать ее.

— Соня, ты уже все? — спросил я, подходя медленно, чтобы не испугать ее. Но никакого ответа не последовало.

Мы подошли к повороту, за которым был лифт. Возле него стояла пустая бутылка, которая была на том же месте, где я ее и оставлял.

— Да где же она, заблудилась, что ли? — сказал я, посмотрев на Боя. — Соня, ты где?

Бой подошел к лифтовой шахте и посмотрел наверх. И тут я заметил, что лифт находился там, куда устремился взгляд моего пса, и сразу все понял.

— Вот блин, все-таки сбежала.