Похожие книги

Сборник рассказов, в котором переплетаются современность и прошлое, реальность и фантазии. Знаменитые мудрецы из Хелма (Хелмер хахамим) задают вопросы своему ребе… В миниатюрах гвозди и телеграфные столбы, и даже камни рассказывают о себе и делятся своими мыслями.

В этих рассказах – дыхание Неба, сопровождающее автора на траектории его судьбы – от военного детства по многолетнему пути работы физика-авиатора над безопасностью полётов. Высота – предназначение, любовь, отношения между людьми. Она позволяет не замечать мелкое, видеть существенное; позволяет автору предположить – как воскрес Спаситель и где живёт Душа.

В новой книге Ольга Марголина, нетипичный представитель «серебряного возраста», активный путешественник и почетный энергетик России, собрала свои впечатления от поездок в Иерусалим, которые она совершала в течение 27 лет. За эти годы множество событий произошло в жизни автора и ее израильских друзей, на ее глазах расцветала страна и хорошел удивительный город Иерусалим, древний и вместе очень современный. Что видела и узнавала нового во время прогулок и экскурсий, как она проводила будни и праздники с друзьями, обо всем этом автор живо и увлекательно рассказывает, привлекая исторические ссылки и документы. Евреи и арабы, иудеи и мусульмане как они сосуществуют на маленькой территории, не намного большей по площади ее родного Санкт-Петербурга с окрестностями? Автор верит, что все граждане страны смогут жить мирно и быть терпимы к религиозным и культурным отличиям друг друга. Тогда ее любимая прощальная фраза «В следующем году в Иерусалиме!» будет вдохновлять жителей и гостей города и страны еще много лет. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Британский историк Джонатан Райли-Смит в своем труде рассматривает орден братьев иерусалимского госпиталя Святого Иоанна Крестителя (таково полное название ордена госпитальеров) в двух аспектах: как важнейший общественный институт европейских поселений на восточном побережье Средиземного моря и как рыцарский орден Римско-католической церкви, чье влияние распространилось на весь христианский мир. Особое внимание автор уделяет первейшей задаче ордена – финансовой и материальной поддержке Конвента в Иерусалиме, Акре и Лимасоле. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Аэропорт Бен-Гурион был полон народа. Толпились туристы с большими чемоданами, полными надежд на солнечную погоду и чудесный отдых; местные, тоже с чемоданами, не менее, а иногда даже более пухлыми на вид, но спутать их с первой категорией не имелось возможности – слишком разными оказывались выражения лиц, манера разговаривать и даже походка; пограничники, служащие аэропорта – эти уже без чемоданов, зато со специально натасканными собаками. Орали дети, бойко переговаривались люди на всех возможных языках мира. Собаки молчали, но смотрели очень выразительно.

Имя архимандрита Антонина Капустина связано в первую очередь с его деятельностью в качестве начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (1865–1894) и с созданием им «Русской Палестины» – колоссальной земельной и имущественной собственности России в Святой Земле. Сегодня трудно поверить, что все это было делом рук одного человека. Однако труды отца Антонина не ограничивались только приобретением собственности, обустройством быта русских паломников и миссионерством. Его энергия и блестящий ум проявлялись в таких разносторонних занятиях, как астрономия и живопись, археология и коллекционирование, кабинетные ученые занятия и публицистика; он был архитектором, богословом, политиком, путешественником, фотографом, писателем. Многочисленные публицистические, литературные, богословские очерки, эссе и заметки архимандрита Антонина рассеяны по многим периодическим изданиям, русским и греческим. Полной библиографии его работ нет до сего времени и, вероятно, не будет еще долго.

В этой книге представлены четыре текста архимандрита Антонина, внутренне объединенные жанром записок православного поклонника. Первый очерк «Пять дней на Святой Земле и в Иерусалиме в 1857 году» был написан по свежим впечатлениям от первого посещения Святой Земли 20–25 сентября 1857 года, а затем доработан и опубликован автором девять лет спустя, в 1866 году. К этому времени отец Антонин уже жил в Иерусалиме, но продолжал совершать поездки как по Палестине, так и в Константинополь по делам Миссии. Как приложения публикуются три очерка о подобных поездках: «От Босфора до Яффы», «6-е января на Иордане» и «26-е января в лавре Св. Саввы». Эти поездки пришлись на 1867–1868 годы, тогда же были написаны и очерки. Все эти очерки создавались архимандритом Антонином для широкого круга православных читателей в России. Меткий, живой, образный я зык автора, шутливая, а подчас ироничная форма изложения, динамичность и легкость повествования, собственный литературный стиль ставит автора этих произведений в один ряд не только с русскими церковными писателями, такими как митрополит Филарет, но и с корифеями русской классической литературы XIX века – Тургеневым, Салтыковым-Щедриным и Островским. Книга проиллюстрирована гравюрами и литографиями XIX века.

Роман в трех книгах «Наполеонов обоз» при всем множестве тем и мотивов – история огромной любви. История Орфея и Эвридики, только разлученных жизнью. Первая книга «Рябиновый клин» – о зарождении чувства.

Эмиграция – явление старое, пережившее пик поэтизации в годы Первой мировой войны и сильно романтизированное благодаря Василию Кандинскому, Ивану Бунину и Федору Шаляпину. Родину покидают всегда не просто так, – это огромное испытание для характера, определенный слом и сдвиг судьбы, вызов, который человек бросает и самому себе, и миру. Через эмиграцию прошли крупнейшие художники начала прошлого века и современности, не миновала ее и Дина Рубина, чье творчество стало безусловным камертоном русской литературы конца века. В этой книге автор специально собрал истории, так или иначе связанные с темой обретения новой земли и отказа от земли старой. В них есть и юмор, и печаль, и ирония, и сострадание, обнимающее всех, с кем это случилось только что или кому это предстоит. Опыт эмиграции не может быть универсальным, и вместе с тем он – переданный от большого художника – имеет свойство помогать и поддерживать. Именно ради этого и была придумана эта книга. В сборник входят ранее опубликованные рассказы. В книге присутствует нецензурная брань!

Желание выпрыгнуть из навязанных обстоятельств жизни преследовало меня с детства. Может быть, отсюда – неукротимое сочинительство, страсть к хотя бы воображаемым превращениям души, пронзительное желание убежать, исчезнуть, оказаться в другом – времени, доме, городе, народе, пространстве, – с другими чувствами. Вечная двойственность, постоянное проигрывание еще одного сюжета: «А что, если это было не так, а так?.. Или вот так?» – двойные пути, двойные ходы, двойные имена и фамилии…

Роман «Вот идет Мессия!», с бесконечной свистопляской десятков его персонажей, конечно же, самый болевой в моей творческой биографии. Самый глубинный, самый трагический и… самый стремительно-счастливый. Это калейдоскоп той самой жизни, которая несется вскачь, не интересуясь – как ты там, держишься еще в седле или уже сверзилась на камни? Несется, несется вскачь, меняя рельеф творчества. Дина Рубина

«Не относитесь так серьезно к литературным текстам, это не боговдохновенная Библия. Мало ли что писателю взбредет в голову вспомнить! – Хороший писатель всегда врун в самом ослепительном смысле этого слова. К тому же я отношусь к тому роду людей, которые любят свое настоящее, а не прошлое. И детство и юность у меня были трудны. И когда все это трепетное барахло осталось в прошлом, я вздохнула полной грудью и поняла, что ничем не обязана самой себе – своим воспоминаниям, детским привязанностям, детским мечтам».

Истории скитаний, истории повседневности, просто истории. Взгляд по касательной или пристальный и долгий, но всегда – проницательный и точный. Простые и поразительные человеческие сюжеты, которые мы порой ухитряемся привычно не замечать. В прозе Дины Рубиной всякая жизнь полна красок, музыки и отчетливой пульсации подлинности, всякое воспоминание оживает и дышит, всякая история остается с читателем навсегда.

«За ночь исчезли все городские дворники. Усатые и лысые, пьяные, с сизыми носами, громадные глыбы в коричневых телогрейках, с прокуренными зычными голосами; дворники всех мастей, похожие на чеховских извозчиков, – все вымерли за сегодняшнюю ночь. Никто не сметал с тротуаров в кучи желтые и красные листья, которые валялись на земле, как дохлые золотые рыбки, и никто не будил меня утром, перекликаясь и гремя ведрами…»

В книгу «Жилаю щастя. Афтор» входят эссе, рассказы и монологи, написанные Диной Рубиной в девяностые годы. Расширяется география жизни: в конце 1990-го автор вместе с семьей переезжает в Израиль. Расширяется география творчества: произведения Рубиной публикуются не только в российских («Новый мир», «Знамя», «Дружба народов»), но и в иностранных журналах, писатель выступает по всему миру. В качестве литературного редактора она начинает сотрудничать с еженедельным литературным приложением «Пятница» к русскоязычной газете «Наша страна». Работа позволяет Дине Рубиной соприкоснуться с совершенно особенным жизненным материалом – судьбами тех, у кого оказалось две родины. Яркой чертой творчества этого периода можно назвать пристальное внимание к чужой речи, ее звукам, строю, ритму, чуткую восприимчивость к сюжетам, перипетии которых не имеют ничего общего с выдумкой.

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда осуществляется великая мечта артиста перед аудиторией из одного зрителя; когда расследование убийства в зимнем туманном городе открывает каббалистические глубины спора Света и Тьмы; когда любой заморский пейзаж, как раковина – драгоценную жемчужину, хранит историю любви или ненависти, комедию или драму… тогда становится ясным, что всякая судьба достойна рассказа, если к ней обращены острый глаз и чуткий слух писателя. Содержание: Между времен Фарфоровые затеи. Рассказ Душегубица. Рассказ Цыганка. Рассказ Адам и Мирьям. Рассказ Дед и Лайма. Рассказ Ральф и Шура. Рассказ Посох Деда Мороза. Рассказ В России надо жить долго… Рассказ Между земель Туман. Рассказ По дороге из Гейдельберга. Рассказ Гладь озера в пасмурной мгле. Рассказ Белый осел в ожидании Спасителя. Рассказ

Ах, как много на свете кошек, нам с тобой их не счесть никогда, Сердцу снится душистый горошек, и звенит голубая звезда… Это Есенин… Нет, я не хочу сказать, что лично меня как-то душевно или биографически касается то, что происходит в этой моей давней, малостраничной и не втискиваемой ни в один привычный формат пьеске. Просто когда-то давным-давно я видела этого черного кота и этого неприкаянного молодого человека, снимавшего именно эту халупу на улице Лесной… И почему-то мне кажется, что в вопросах любви и привязанностей нашего сердца мало что изменилось за все минувшие годы…

«Нас обманывали – вместо абсента нам подсовывали анисовую водку. Причем французы разводят ее водой, отчего она становится мутной, как кокосовое молоко, а запахом напоминает настойку алтея – да, ту самую аптечную «алтейку», которой нас поили в детстве от кашля. Между тем анисовая водка в чистом виде представляет собой пойло градусов пятидесяти пяти. Когда, в безуспешных поисках легендарного абсента, мой художник просил принести неразбавленный напиток, на него смотрели как на безумного русского пьяницу…»

Истории скитаний, истории повседневности, просто истории. Взгляд по касательной или пристальный и долгий, но всегда – проницательный и точный. Простые и поразительные человеческие сюжеты, которые мы порой ухитряемся привычно не замечать. В прозе Дины Рубиной всякая жизнь полна красок, музыки и отчетливой пульсации подлинности, всякое воспоминание оживает и дышит, всякая история остается с читателем навсегда.

«Земную жизнь пройдя до половины… да что там! – давно перевалив эту умозрительную вершину, я научилась водить автомобиль. Сдала экзамен на права и еще месяца три по здешним законам ездила «с сопровождением», то есть с собственным мужем, человеком педантичным и обстоятельным, с брезгливой гримасой наблюдавшим за моей суетливостью новичка. Черт-те что я вытворяла первое время, то и дело вскипая, бросая руль, наваливаясь на него в испуге…»

«Рано или поздно я все-таки напишу повесть о своих взаимоотношениях с Музыкой. Это будет грустная и смешная повесть. Может, вернее было бы сказать: повесть о взаимоотношениях с моим музыкальным образованием, этой крутой, с шаткими ступенями лестницей, преодолеваемой мною семнадцать лет?…»

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы; когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления; когда осуществляется великая мечта артиста перед аудиторией из одного зрителя; когда расследование убийства в зимнем туманном городе открывает каббалистические глубины спора Света и Тьмы; когда любой заморский пейзаж, как раковина – драгоценную жемчужину, хранит историю любви или ненависти, комедию или драму… тогда становится ясным, что всякая судьба достойна рассказа, если к ней обращены острый глаз и чуткий слух писателя.

«Из Парижа выехали ночным в Брюссель, куда Йоська заманивал не один уже год, умолял, повторял на плохом своем, с каждым годом тающем иврите: «Вы имеете комнату в моем доме!» Он должен был встретить нас на вокзале. И не встретил…»

«Когда-нибудь я обязательно опишу его. Раскрою толстую тетрадь в клетку, чуть-чуть отступлю от края и подумаю, с чего бы начать… Да, когда-нибудь я обязательно опишу его. И, безусловно, начну с глаз…»

Известная писательница Дина Рубина живет и работает в Израиле, однако ее книги пользуются неизменной популярностью на всем русскоязычном постсоветском пространстве. «…Их бин нервосо» – книга особенная. Жанр книги был определен автором как «свободный треп» и представлен читателю. Пишет Рубина легко и изящно. Основной материал книги – это современная израильская жизнь. Приземленная повседневность недавнего эмигранта и ностальгические воспоминания о советском детстве и юности. Смешные бытовые сценки, анекдоты из жизни русских израильтян, «трудности перевода» с иврита на русский и обратно. … «читаем в разделе «Объявления»:

Мире совсем не улыбается коротать лето в деревне, где компанию ей может составить лишь обезумевший дед да пауки на вишневых деревьях. Но герой всегда найдет приключение! Деревня оказывается не так проста: она стоит на берегу окутанного туманом озера, а в подвале дедовой лачуги пылится роскошный старинный меч. Загадочные события заставляют Миру и ее невероятно умного пса Данте начать самостоятельное расследование. Но по силам ли тринадцатилетней Мире и маленькому пёсику приподнять завесу многовековой тайны?