Маленькая кондитерская в Бруклине

Джули Кэплин, 2018

У Софи Беннингс новая жизнь. Она рассталась с парнем, покинула родной Лондон и с головой погрузилась в работу. На новом месте, в Бруклине, Софи снимает квартирку, под которой находится чудесная кондитерская. Добродушная владелица знакомит Софи со своим симпатичным кузеном, и вот тут начинается самое интересное… Пакуйте чемоданы! Следующая остановка – уютная бруклинская пекарня, где вам подадут кусочек свежайшего клубничного чизкейка, нальют чашечку ароматного кофе и подарят, пожалуй, одно из самых приятных ощущений в жизни – ощущение, что вы дома.

Глава 2

Когда появилась надпись «Пристегните ремни», сердце у Софи неприятно екнуло. Вот теперь уже совсем поздно что-то менять. Поздно даже задаться вопросом, а не слишком ли поспешно она приняла решение?

Повсюду вокруг нее люди собирали вещи, которые разложили вокруг себя за время семичасового перелета, упаковывали ноутбуки и айпэды, разглаживали загнутые уголки книг, складывали пледы. В иллюминаторе через проход моргали огни города, которые становились все более четкими по мере того, как самолет снижался. Ей заложило уши, голова стала тяжелой.

С глухим стуком шасси коснулись земли, вой двигателей перешел в реверсивный рев, когда самолет начал замедлять ход. Она действительно в Америке: в сумочке доллары, адрес одного из многочисленных домов в Бруклине и чемодан с отчаянно жалким гардеробом, на котором надо продержаться ближайшие полгода. Она хотя бы взяла с собой теплый джемпер? А перчатки? Разве в Нью-Йорке зимой не стоит лютый холод?

Все еще мысленно сокрушаясь о бестолково собранных вещах, она заставила себя вежливо попрощаться с улыбчивыми стюардессами, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться в кого-то из них и не умолять забрать ее с собой обратно в Лондон.

— Это все от усталости, — заверила она себя, шагая по гулкому туннелю. Ей казалось, что пол слегка пружинит у нее под ногами, а грохот чемоданов эхом отражается от металлических стен. Впереди ждал долгий путь: таможня, поездка в такси, знакомство с чужими людьми и новым домом. Последние несколько часов Софи провела в приятном подвешенном состоянии, когда думать приходилось только о том, какой фильм выбрать, есть ли говядину или курицу и как вскрыть пластиковую упаковку булочки.

Крепко держа ручку дорожной сумки, словно это волшебным образом придаст ей храбрости, она двигалась в людском потоке, где большинство шли, опустив голову, с таким видом, словно точно знали, куда идут. Софи завернула за угол и очутилась в огромном зале паспортного контроля, мельком глянув вверх, на свисающий с потолка американский флаг. У нее свело желудок от скопившегося напряжения. Она знала, что документы у нее в порядке, но слышала ужасные истории об американских пограничниках. И вообще обстановка не сулила ничего хорошего. Служащие пограничного контроля сидели всего в нескольких кабинках пропускного пункта, поэтому очередь была огромной. Пока она зигзагом медленно ползла вперед, Софи крепче сжала свой паспорт и попыталась принять невинный вид. Это было автоматической реакцией на суровых, вооруженных пограничников, которые стояли тут с таким видом, точно один неверный шаг — и они выстрелят не задумываясь.

Когда наконец подошла ее очередь, Софи чувствовала себя совсем измученной и начинала раздражаться от бесконечного ожидания. Самолет приземлился почти полтора часа назад, ее внутренние часы работали по британскому времени, и она привыкла к европейскому безразличию и лаконичному осмотру. Длительный процесс сканирования сетчатки и проверки отпечатков пальцев в час ночи, когда у нее ныли ноги и кружилась голова, обернулся немалым испытанием даже для ее бесконечного дружелюбия. Тянулись долгие минуты, пока пограничник средних лет с каменным выражением лица изучал ее паспорт. Его седеющие брови были насуплены, но разделены глубокой морщиной. Он посмотрел на нее, потом на фотографию в паспорте, потом снова на нее. Желудок у Софи опять сжался. От головокружения она слегка покачнулась. Пограничник снова посмотрел на паспорт.

— Что, правда? — спросил он, его глаза расширились, когда он снова посмотрел на паспорт и снова на нее. — Леди Софи Амелия Беннингс-Бошамп?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы настроиться на тяжелый, гнусавый американский акцент, после чего она с улыбкой кивнула, мол, ничего не поделаешь, и едва заметно пожала плечами.

— У вас в багаже есть диадема? — В этом вопросе в равной степени смешались необоснованная агрессия и любопытство.

Какой-то озорной бесенок заставил ее ответить очень серьезно:

— Не в этот раз. Не люблю путешествовать с фамильными драгоценностями.

— Так точно, мэм. Или мне следует называть вас Ваша Светлость?

— Сойдет и Софи.

Он изменился в лице.

— Или мисс Беннингс, — добавила она с улыбкой, довольная тем, что прогнала с его лица устрашающе официальное выражение.

— Не мисс Беннингс-Бошамп? — Он прочел фамилию на французский лад, но почему-то с лишней «п» на конце, и Софи задумалась, а стоит ли объяснить, что на самом деле правильно будет «Бичем», но решила, что лучше не надо. Только не в это время суток.

Подавшись вперед, она прошептала:

— Я стараюсь путешествовать инкогнито. Поэтому предпочитаю мисс Беннингс. Так проще.

Он кивнул и приложил палец к губам, его взгляд скользнул ей за плечо и прошелся по залу.

— Никомушеньки не скажу.

— Спасибо.

— Не за что, леди Беннингс-Бошамп. — Он подмигнул ей и нахмурился. — Вы работаете? — Его брови еще глубже опустились на глаза. — У вас виза «Л1».

— Папа спустил мое наследство в игорном доме, — сказала Софи уголком рта, начиная получать удовольствие от происходящего.

— Ах вот как. — Он печально покачал головой. — Это плохо, Ваша Светлость.

— И я не могла продать фамильные реликвии. Так что пришлось найти работу.

— Ну, как-то это неправильно. — Он осекся, все его лицо сморщилось в сочувственном отвращении, а потом он с почтительным кивком добавил: — Но очень хорошо с вашей стороны, Ваша Светлость, — последовала короткая пауза, прежде чем, словно встряхнувшись, он вспомнил, что ему положено говорить: — Итак, где намереваетесь остановиться на время вашего путешествия?

Она оттарабанила заранее заученный адрес.

— В Бруклине?

— Да, — сказала Софи, улыбаясь его явному разочарованию. — Разве это не прекрасно?

Пограничник расправил плечи и вздернул подбородок.

— Конечно, мэм, то есть Ваша Светлость. Бруклин… — он поморщился, — сильно изменился за эти годы. Сейчас он очень модный. Не то что в мое время. Надеюсь, вам понравится.

— Не сомневаюсь.

— Можно задать вам один вопрос?

— Конечно.

— Вы знаете королеву? — В его взгляде сквозило предвкушение.

Софи стала прямее, осторожно оглянулась через плечо, прежде чем снова повернуться к нему, широко раскрыв глаза, словно предупреждала, что собирается выдать страшную тайну:

— Да, семья каждый год бывает на Пасху в Букингемском дворце. Принц Филипп просто душка, а дети Уильяма и Кейт милашки. Но никому не говорите. О таком рассказывать не полагается.

Быстро отсалютовав, он кивнул.

— Никомушеньки на свете. Но передайте ей от меня привет. Меня зовут Дон. Дон Маккриди. — Он просиял. — Вот погодите, расскажу своей жене Бетти-Энн, что с вами познакомился. Она просто обожает королевскую семью и будет на седьмом небе.

Огни неоновых вывесок расплывались и сливались в единое пятно, пока такси мчалось вперед, нью-йоркская магистраль была оживленной даже в это время суток. Софи сморщила нос от неприятного запаха, витавшего в обшарпанном такси, при виде уродливой металлической решетки, отделявшей пассажирское сиденье от переднего, и угрюмого безразличия к ней самого водителя. Из мобильного телефона в подставке на приборной доске лился поток испанских слов, время от времени прерываемых односложными ответами водителя. Она откинулась на потрепанное сиденье, наблюдая за уличными сценами через покрытое царапинами стекло, пока машина виляла с полосы на полосу. Виды за окном походили на Америку, которую она видела по телевизору в детстве в старых сериях «Полиции Нью-Йорка». По улицам спешили люди всех цветов кожи. Маникюрные салоны бок о бок с шиномонтажными мастерскими, диковинное правописание и незнакомые сети фастфуда: «Годлен краст», «Уэндиз», «Техас Чикенбургеры» наряду с вездесущими «Макдоналдсом», «Данкин-Донатсом» и «Севен-Элевен», которые смотрелись знакомо, но все равно чуточку иначе, чем дома.

Софи испытала искушение тронуть таксиста за плечо и попросить его развернуться в сторону аэропорта. Но она сделала глубокий судорожный вдох. «Мужайся, Софи, ты сама так решила. Это твой выбор».

Достав телефон, она перечитала мейл с инструкциями о приезде. Редакция сняла для нее квартиру. Так, ее ждет однокомнатная квартира в Бруклине, в пешей доступности от метро и в нескольких остановках от места работы. На мгновение она позволила себе вспомнить обмякший воздушный шарик Мэл. В понедельник, ровно через тридцать один час, ее будет ждать стол Брэнди Баумгартен. Прокрутив экран, она вывела карту метро, которую загрузила заранее. И в который раз напомнила себе, что здесь оно называется «подземка». А еще она выглядела ужасно запутанной по сравнению с картой метро, к которой она так привыкла. Глубоко вздохнув, Софи закрыла приложение. Завтра у нее будет достаточно времени, чтобы сориентироваться и решить, как добраться до работы.

Таксист сбросил скорость, сворачивая с главной магистрали, и улицы внезапно стали интересными: множество баров, оживленные толпы, все столики уличных кафе были заняты, бары и рестораны всех возможных кухонь мира. Водитель резко обернулся к Софи, еще до того как взвизгнули тормоза машины.

— Сорок долларов! — рявкнул он.

— Это здесь? — спросила она, вглядываясь через окно в витрины нескольких магазинов.

— Номер четыреста двадцать пять прямо тут, дамочка. — Таксист презрительно ткнул большим пальцем. — Как и заказывали.

— О… да, — сказала Софи, не понимая, как он мог разглядеть какие-то цифры. Может, тут какой-то местный обычай, может, она не там ищет.

Пока Софи размышляла, таксист уже вышел из машины и выгружал ее чемоданы на тротуар.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила Софи, перебирая в сумочке незнакомые купюры. Нашлась достоинством в пятьдесят. Она знала, что в Америке принято давать большие чаевые, и на мгновение ее охватила паника.

— Сдачу оставьте себе. — Она понятия не имела, много это или мало, но, учитывая, что было почти три часа утра, ей хотелось только найти обещанный мини-сейф с ключами, попасть в квартиру и рухнуть в постель.

Схватив деньги, водитель запрыгнул обратно в кабину прежде, чем она успела сказать еще хоть слово, и красные задние фары машины исчезли в конце улицы, мигнув напоследок, как глаза исчезающего демона.

Софи очутилась посреди тротуара с двумя чемоданами и дорожной сумкой, и внезапный страх сжал ее сердце, когда она оглядела витрины магазинов. Ни в одной нет таблички или вывески с номером телефона. Нигде не было номеров домов. Она посмотрела на уходящую вдаль улицу. Это была очень длинная улица. Кое-какие люди кругом все-таки были, и с перекрестка доносились громкие голоса.

Она обернулась и вздрогнула, когда из ниоткуда появился мужчина. Таких высоких людей она вообще никогда не видела, ростом он, наверное, более шести футов пяти дюймов, с длинными, худыми, слегка кривыми ногами, которые, казалось, подергивались с каждым шагом. Мимолетный страх, что ее застигнут врасплох посреди ночи в чужом городе, отступил, когда на черном лице блеснули белые зубы.

— Эй, леди, вы в порядке? Видок у вас малость потерянный.

— Я… э-э… ищу номер четыреста двадцать пять.

Верзила навис над ней, и на нее пахнуло, как это ни абсурдно, розмарином.

Украдкой принюхавшись, она различила еще и базилик.

— Так это прямо тут, над заведением Беллы. — Он указал на кондитерскую, и только тут Софи заметила узкий дверной проем, зажатый между двумя витринами.

— Ты, наверное, та самая англичанка.

— Наверное, та. В смысле англичанка.

Теперь запах базилика стал сильнее, и поскольку она не пришла в себя после смены часовых поясов, то бездумно выпалила:

— А от тебя пахнет травами.

— Пряными, — согласился он. — «Травы и специи для усиления перцепции».

— Концепция апробации данной инструкции? — шутливо откликнулась Софи, чувствуя себя малость Алисой в Стране чудес.

Его ухмылка стала шире, и он указал на магазин чуть дальше по улице. Софи кивнула. Она уже почувствовала себя чуточку глупо, сообразив, что это его магазин называется «Травы и специи для усиления перцепции».

— Только что приехала? — рассмеялся он. — Ну конечно, только что, иначе зачем бы тебе посреди ночи торчать на улице с кучей багажа? Я Уэс. Давай-ка помогу тебе с чемоданами.

Слишком усталая, чтобы спорить, Софи кивнула с облегчением, обнаружив у двери сейф, который выплюнул ей ключ, едва она набрала код. Уэс первым поднялся по узкой лестнице, с легкостью неся ее сумку и чемодан, а она потащилась следом, принюхиваясь к запаху трав от пары горшков, втиснутых в холщовую сумку, висевшую у него через плечо.

Наконец Уэс остановился перед ярко-красной дверью.

— Тебе сюда, 425 «А». Белла живет над тобой. Ей принадлежит все здание целиком. — Забрав у Софи ключи, он открыл перед ней дверь, сгрузил чемодан и сумку в крошечный холл и щелкнул выключателем. — Добро пожаловать в наш район.

Выудив из сумки горшок с розмарином, он сунул его ей в руки, отсалютовал, поднырнул под притолоку и с веселым свистом сбежал вниз по лестнице.

Несмотря на усталость, знакомство с этим дружелюбным парнем, который подарил ей пряность в горшке, заставило ее почувствовать, что, возможно, жизнь в Бруклине все-таки будет сносной.

Коридор привел в гостиную, из которой выходило несколько дверей. Она мельком отметила полированный паркет, два высоких окна, сквозь которые лился рассеянный свет фонарей, и какую-то темную мебель. Поставив горшок на стол, она открыла ближайшую дверь. В точку с первой попытки: спальня. Двуспальная кровать, одеяло, подушка. Никакой наволочки и ни намека на простыни. Вот черт. Софи не пришло в голову привезти их с собой. Да наплевать. Не раздеваясь, Софи повалилась на покрывало и завернулась в него. Последней ее мыслью было, что утром надо будет лишние пару минут почистить зубы.