Игра престолов. Часть II

Джордж Р. Р. Мартин, 1996

Лорды и герои, воины и чернокнижники совершают великие деянии и предательства, плетут политические интриги, борются за власть, любят и погибают – все ради того, чтобы исполнилось древнее пророчество о мире Семи Королевств – мире суровых земель вечного холода и цветущих земель вечного лета. За спинами героев уже плетутся сети интриг, и не известно, какая фигура окажется очередной жертвой в игре престолов. А между тем зима приближается… Кто погибнет, кто выживет в борьбе за Железный трон? Первая часть саги Джорджа Мартина с уникальными иллюстрациями канадского художника Тэда Нэсмита.

Эддард

— Боль — это дар богов, лорд Эддард, — вещал великий мэйстер Пицель. — Она означает, что кость срастается, плоть сама исцеляет себя. Благодарите их.

— Я поблагодарю богов, когда нога моя перестанет болеть.

Пицель поставил закупоренный флакон на столик у кровати.

— Вот маковое молоко, выпейте, если боль сделается слишком сильной.

— Я и без того сплю слишком много.

— Сон — великий целитель.

— А я надеялся, что вы — великий целитель.

Пицель печально улыбнулся:

— Приятно видеть вас в таком едком настроении, милорд. — Он пригнулся поближе и понизил голос: — Сегодня утром ворон принес письмо королеве от ее лорда-отца. Я подумал, что вам следует знать об этом.

— Черные крылья, черные вести, — мрачно отозвался Нед. — И что же пишет Ланнистер?

— Лорд Тайвин сильно разгневан из-за людей, которых вы послали за сиром Грегором Клигейном, — признался мэйстер. — Как я и опасался. Помните, я говорил это вам на совете.

— Пусть себе гневается, — сказал Нед. Каждый раз, когда ногу его пронзала боль, он вспоминал улыбку Джейме Ланнистера и мертвого Джори на его руках. — Пусть сколько угодно пишет королеве. Лорд Берик едет под знаменем самого короля. Если лорд Тайвин попытается помешать свершению королевского правосудия, ему придется ответить Роберту. Его светлость любит охотиться, но еще больше он любит усмирять непокорных лордов.

Пицель откинулся назад, звякнула его мэйстерская цепь.

— Как вам угодно! Я зайду к вам утром. — Старик поспешно собрал свои вещи и откланялся. Нед ничуть не сомневался в том, что путь Пицеля лежит прямо в королевские апартаменты, чтобы передать их разговор королеве. «Я подумал, что вам следует знать об этом», — словно бы это не Серсея велела мэйстеру передать угрозы ее отца. Нед надеялся, что его ответ заставит ее хоть немного дрогнуть. Лорд Старк не испытывал большой уверенности в Роберте, однако Серсее об этом знать незачем.

Когда Пицель отправился восвояси, Нед приказал подать чашу подслащенного медом вина. Ум его чуть затуманился — но только чуть. Нужно было как следует подумать. Тысячу раз он спрашивал себя о том, как поступил бы Джон Аррен, если бы ему суждено было перейти к действиям после того, что он узнал. Впрочем, быть может, именно действия и погубили его.

Странно получается: иногда невинные глаза ребенка способны заметить вещи, скрытые от взрослых людей. Потом, когда Санса вырастет, надо будет рассказать ей, как она расставила все по местам. «Он совершенно не похож на старого пьяницу короля», — объявила она в гневе неведения, и простая истина пронзила его смертным холодом. «Этот меч и убил Джона Аррена, — подумал тогда Нед. — Убьет он и Роберта, смертью медленной, но несомненной». Раздробленная нога со временем исцелится, но предательство терзает и отравляет душу.

Через час после визита великого мэйстера явился Мизинец, в сливового цвета дублете с пересмешником, черной нитью вышитым на груди, и в полосатом черно-белом плаще.

— Я не могу задерживаться у вас долго, милорд, — объявил он. — Леди Танда рассчитывает, что я отобедаю с ней. Вне сомнения, она зажарит мне упитанного тельца. Но если он окажется столь же упитанным, как ее дочка, я лопну и умру. Ну, как ваша нога?

— Горит, болит и чешется так, что я буквально схожу с ума.

Мизинец поднял бровь.

— В будущем постарайтесь не попадать под упавшую лошадь. Только я посоветовал бы вам выздоравливать побыстрей. В стране неспокойно. До Вариса с запада доносятся зловещие слухи. Вольные всадники и наемники съезжаются в Утес Кастерли, конечно же, не для того, чтобы развлечься беседой с лордом Тайвином.

— А что говорит король? — потребовал ответа Нед. — Как долго еще намеревается Роберт пребывать на охоте?

— Учитывая его характер, я бы сказал, что его светлость предпочел бы остаться в лесу, пока вы с королевой не скончаетесь от старости, — ответил лорд Петир, чуть заметно улыбнувшись. — Однако, поскольку это невозможно, я надеюсь, что король вернется, как только убьет какого-нибудь зверя. Белого оленя они отыскали… точнее, то, что осталось от него. Волки первыми встретились с ним и оставили его светлости только ножки да рожки. Роберт был в ярости, пока до него не дошли слухи о каком-то чудовищном вепре, обитающем в чаще леса. А посему он отправился за ним. Принц Джоффри вернулся сегодня утром вместе с Ройсами, сиром Бейлоном Сванном и еще двадцатью участниками охоты. Остальные сопровождают короля.

— А Пес? — спросил Нед хмурясь. Теперь, когда сир Джейме бежал из города, чтобы присоединиться к отцу, среди людей Ланнистеров более всех его тревожил Сандор Клигейн.

— О, Пес вернулся вместе с Джоффри и направился прямо к королеве. — Мизинец улыбнулся. — Я охотно расстался бы с сотней серебряных оленей, чтобы подсмотреть, как он отреагирует, когда узнает, что лорд Берик отправился обезглавить его брата.

— Даже слепец способен видеть, что Пес ненавидит своего брата.

— Но Грегор — предмет его ненависти, и не вам его убивать. Как только Дондаррион смахнет маковку с Горы, земли Клигейнов и доходы перейдут к Сандору. Но я не стал бы дожидаться от него благодарностей. Ну а теперь извините! Леди Танда ожидает меня со своими упитанными тельцами.

Направляясь к двери, лорд Петир заметил увесистый труд великого мэйстера Маллеона на столе и в праздном любопытстве перевернул обложку.

— «Происхождение и история великих домов Семи Королевств с жизнеописаниями многих знатных лордов, благородных дам и их детей», — прочел он. — По-моему, нет более скучного чтива. Снотворное средство, милорд?

В какое-то мгновение Неду захотелось рассказать ему все, но шутки Мизинца чем-то раздражали его. Лорд Петир был слишком умен, и насмешливая улыбка не сходила с его губ.

— Джон Аррен изучал этот том, когда болезнь подкосила его, — осторожно проговорил Нед, проверяя реакцию.

И Мизинец ответил как всегда — шуткой:

— В таком случае смерть явилась благословенным облегчением, — лорд Петир Бэйлиш поклонился и отправился прочь.

Эддард Старк позволил себе выругаться. Если не считать его собственных людей, в этом городе не было ни одного человека, которому он мог доверять. Мизинец прятал Кэтлин и помог Неду в его расследовании, однако быстрота, с которой он направился спасать свою шкуру, когда Джейме вместе со своими людьми вырос из пелены дождя, все еще не изгладилась из его памяти. Варис был еще хуже. При всех своих изъявлениях верности евнух знал слишком много, но делал чересчур мало. Великий мэйстер Пицель с каждым днем все более и более казался Неду человеком Серсеи, а сир Барристан явно окостенел от возраста. Он просто посоветовал бы Неду заниматься своими делами.

Времени оставалось прискорбно мало. Скоро король вернется с охоты, и по долгу чести Нед должен был отправиться к нему со всеми своими находками. Вейон Пул устроил, чтобы Санса и Арья через три дня отплыли на «Ведьме ветров», только что пришедшей из Браавоса. Они вернутся в Винтерфелл перед сбором урожая. Нед не мог более оправдывать свое промедление беспокойством за их безопасность.

И все же прошлой ночью ему приснились дети Рэйгара. Лорд Тайвин бросил их тела к подножию Железного трона, обернув в малиновые плащи его домашней гвардии. Умный поступок: кровь не так заметна на красной ткани. Крохотная принцесса, босая, в ночной рубашонке, а мальчик… мальчик…

Нед не мог позволить, чтобы это снова случилось. Королевство не выдержит еще одного безумного короля, еще одной кровавой вакханалии. Нужно спасти детей.

Роберт умел проявлять милосердие. Он простил не только сира Барристана. Великий мэйстер Пицель, Варис-паук, лорд Бейлон Грейджой прежде считались врагами Роберта, и король взял их в друзья, возвратив честь и должность за присягу в верности. Если человек был отважным и честным, Роберт относился к нему со всем почтением, положенным мужественному врагу.

Но здесь было нечто совсем другое: яд в ночи, нож, пронзающий душу. Такого он не простит, как не простил он Рэйгара. «Он убьет их всех», — понял Нед. И все же он знал, что не сумеет смолчать. Это долг его — перед Робертом, перед королевством, перед тенью Джона Аррена… и перед Браном, который, вне сомнения, случайно узнал какую-то часть всей истины. Иначе зачем они попытались убить его?

Позже, днем, он призвал к себе Томарда, крупного рыжеусого гвардейца, которого дети звали Толстым Томом. После смерти Джори и отъезда Алина Толстый Том принял команду над гвардией. Мысль эта вселила в Неда смутное беспокойство. Томард был человеком надежным: приветливым, верным, не знавшим усталости, способным — в определенных рамках; однако ему было под пятьдесят, и даже в молодые годы он никогда не проявлял особой прыти. Наверное, Нед поторопился расстаться с половиной своей гвардии, в том числе со всеми лучшими людьми.

— Мне потребуется твоя помощь, — сказал Нед Томарду, появившемуся с выражением некоторой тревоги, всегда читавшейся на лице, когда его вызывал лорд. — Отведи меня в богорощу.

— Разумно ли это, лорд Эддард? При вашей ноге и всем прочем?

— Быть может, и нет, но это необходимо.

Томард позвал Варли. Опершись руками о плечи обоих, Нед умудрился спуститься по крутым ступенькам башни и переправиться через двор.

— Я хочу, чтобы стражу удвоили, — сказал он Толстому Тому. — Пусть никто не входит и не выходит из башни Десницы без моего разрешения.

Том моргнул.

— М’лорд, сейчас, когда Алина и остальных нет, нас и так не хватает!

— Это ненадолго. Удлини караулы.

— Как вам угодно, м’лорд, — поклонился Том. — Можно ли спросить почему…

— Лучше не стоит, — твердо ответил Нед.

В богороще никого не было, как всегда в этом городе, в этой цитадели южных богов. Ногу Неда пронзила вспышка боли, когда его опустили на траву возле сердце-дерева.

— Благодарю вас. — Он извлек из рукава бумагу, запечатанную знаком его дома. — Будьте добры доставить это незамедлительно.

Томард поглядел на имя, которое Нед написал на бумаге, и тревожно облизнул губы.

— Милорд…

— Делай, что я приказал, Том, — сказал Нед.

Как долго пришлось ему ожидать в тишине богорощи, Нед не мог бы сказать. Среди деревьев властвовал покой. Толстые стены гасили шум замка. Нед слышал пение птиц, стрекот сверчков, шелест листьев под мягким ветром. Сердце-деревом был здесь дуб, безликий и бурый, но Нед Старк тем не менее ощущал присутствие своих богов. Даже нога его болела не так сильно.

…Она явилась к нему на закате, когда облака над стенами и башнями побагровели. Она пришла одна, как он и просил ее.

На этот раз она была одета просто: кожаные ботинки и охотничий зеленый костюм. Когда она откинула назад капюшон бурого плаща, Нед увидел синяк на ее лице, оставленный рукой короля. Сливовый тон успел поблекнуть и пожелтеть, и опухоль спала, однако синяк есть синяк.

— Почему именно здесь? — спросила Серсея Ланнистер, останавливаясь над ним.

— Чтобы видели боги.

Она опустилась возле него на траву. Все движения королевы были изящны. Светлые кудри трепал ветерок, а глаза отливали зеленой летней листвой. Нед давно уже не замечал ее красоты, но на этот раз не мог не обратить на нее внимания.

— Я знаю, почему умер Джон Аррен, — сказал он.

— В самом деле? — Королева глядела ему в лицо, настороженная словно кошка. — И поэтому призвали меня сюда, лорд Старк?.. Чтобы загадать мне загадку? Или вы намереваетесь захватить меня? Как ваша жена — моего брата?

— Если бы вы действительно верили в это, то не пришли бы. — Нед мягко прикоснулся к ее щеке. — Это уже не впервые, так?

— Случалось раз или два. — Королева отодвинулась от его руки. — Но не по лицу. Тогда Джейме убил бы его даже ценой собственной жизни. — Она с вызовом поглядела на Неда. — Мой брат стоит сотни таких, как ваш друг.

— Ваш брат или ваш любовник? — спросил Нед.

— И то и другое сразу. — Королева не стала скрывать истину. — Мы провели детство вместе. А почему бы и нет? Чтобы сохранить чистоту крови, Таргариены выдавали сестру за брата три сотни лет. А мы с Джейме не просто брат и сестра. Мы — одна личность в двух телах. Мы делили одно чрево, и он вышел в этот мир, держа меня за ногу, так говорил наш старый мэйстер. Когда он во мне, я ощущаю себя… целой. — Призрачная улыбка мелькнула на ее губах.

— А мой сын Бран…

К чести ее, Серсея не отвернулась.

— Он видел нас. Вы ведь любите своих детей?

В утро перед общей схваткой Роберт задавал ему тот же самый вопрос. И Нед ответил точно так же:

— Всем сердцем.

— Ну и я своих люблю не меньше.

Нед подумал: «Если потребуется заплатить жизнью какого-то неизвестного ребенка за жизнь Робба, Сансы, Арьи, Брана и Рикона, что бы я сделал? Более того, как поступила бы Кэтлин, если бы нужно было отдать жизнь Джона ради ее детей?» Он не знал ответа. Он молился, чтобы никогда его не узнать.

— Все трое от Джейме, — проговорил он. Это был не вопрос.

— Благодарение богам…

«Семя крепкое», — взывал Джон Аррен со своего смертного одра, и так оно и было. Все бастарды короля черноволосы как ночь. Великий мэйстер Маллеон писал, что последний брак между оленем и львом состоялся девяносто лет назад, когда Тия Ланнистер вышла за Гоуэна Баратеона, третьего сына правящего лорда. Их единственный отпрыск, описанный в томе Маллеона как «рослый, крепкий и черноволосый мальчик», умер в младенчестве. За тридцать лет до того мужчина из рода Ланнистеров взял в жены девицу из Баратеонов. Она родила ему трех дочерей и сына, и все были черноволосы. И сколько бы ни искал Нед на хрупких пожелтевших страницах, всегда оказывалось, что золото уступало углю.

— Прошла дюжина лет, — сказал Нед. — Как случилось, что у вас нет детей от короля?

Она надменно подняла голову.

— Твой Роберт однажды наградил меня ребенком, — сказала она голосом, полным презрения. — Мой брат отыскал женщину, чтобы она очистила меня, король так и не узнал об этом. Откровенно говоря, я едва переношу его прикосновения и уже много лет не пускала его в себя… Я знаю другие способы удовлетворить его, когда он, бросив своих шлюх, бредет к моей опочивальне на нетвердых ногах. Что бы мы ни делали, король обычно бывает настолько пьян, что, побывав у меня, к утру обо всем забывает.

Как могли они все быть такими слепыми? Правда все время стояла перед ними, написанная на лицах детей. Нед ощутил дурноту.

— Я помню Роберта в тот день, когда он вступил на престол, он был королем каждым дюймом своего тела, — сказал Нед негромко. — Тысяча других женщин любила бы его всем сердцем. Что он сделал такого, что вы возненавидели его?

Глаза ее вспыхнули в сумерках зеленым огнем, как у львицы на ее гербе.

— В нашу брачную ночь, когда мы впервые разделили постель, он называл меня именем твоей сестры. Он был на мне, во мне… от него разило вином, и он шептал: «Лианна».

Нед вспомнил бледно-голубые розы, и ему на мгновение захотелось плакать.

— Не знаю, кого из вас мне жалеть…

Королеву, казалось, это позабавило.

— Приберегите свою жалость для себя, лорд Старк. Мне она не нужна.

— Вы знаете, что я должен сделать.

— Должен? — Королева опустила руку на его здоровую ногу, как раз над коленом. — Истинный мужчина делает то, что он хочет, а не то, что он должен. — Пальцы ее прикоснулись к бедру легчайшим из обещаний. — Королевство нуждается в сильном деснице. Джофф еще далек от зрелости. Никто не хочет новой войны, и меньше всех ее хочу я. — Рука ее прикоснулась к его лицу, его волосам. — Если друзья могут стать врагами, то и враги способны превратиться в друзей. Ваша жена в тысяче лиг отсюда, а брат мой бежал. Будьте добры ко мне, Нед. Клянусь, вы никогда не пожалеете об этом.

— То же самое вы предлагали и Джону Аррену?

Она ударила его.

— Буду носить его как знак чести, — сухо сказал Нед.

— Чести! — плюнула она. — Как вы смеете становиться передо мной в позу благородного лорда? За кого вы меня принимаете? У вас есть собственный бастард, я видела его. Кем же была его мать, интересно? Какой-нибудь дорнийской крестьянкой, которую вы изнасиловали возле горящего дома? Шлюхой? Или это скорбная сестра, леди Ашара? Мне сказали, она утопилась. Из-за чего вдруг? Из-за брата, которого вы убили, или из-за ребенка, которого вы выкрали? Скажите же, мой достопочтенный лорд Эддард, чем же вы лучше меня, Роберта или Джейме?

— Начнем с того, — проговорил Нед, — что я не убиваю детей. Советую вам меня послушать, миледи. Повторять я не стану. Когда король возвратится с охоты, я выложу ему всю правду. К этому времени вы должны уехать, вместе с детьми, всеми троими, но только не в Утес Кастерли. На вашем месте я бы отплыл на корабле в Вольные города, или подальше — на Летние острова, или в Порт-Иббен. Так далеко, как только сможете.

— Изгнание — горькая чаша, — заметила королева.

— Более сладкая, чем та, из которой ваш отец напоил детей Рэйгара, — ответил Нед. — И более добрая, чем вы заслуживаете. Неплохо бы взять с собой и отца вместе с братьями. Золото лорда Тайвина купит всем комфорт и поможет нанять мечи. Вам они потребуются. Обещаю, что куда бы вы ни бежали, гнев Роберта повсюду последует за вами — если потребуется, и на край земли.

Королева встала.

— А как насчет моего гнева, лорд Старк? — спросила она негромко, ее глаза впились в лицо Неда. — Вам следовало взять власть в свои руки. Это было нетрудно сделать. Джейме рассказал мне, как вы обнаружили его на Железном троне в тот день, когда пала Королевская Гавань, и заставили спуститься с него. То был ваш час. Вам оставалось лишь подняться по этим ступенькам и сесть. Какая прискорбная ошибка.

— Я наделал куда больше ошибок, чем вы можете представить, — сказал Нед. — Но не числю среди них этого поступка.

— О нет. Вы ошибаетесь, милорд, — настаивала Серсея. — В игре престолов либо побеждают, либо погибают. Третьего не дано.

Накинув капюшон, чтобы скрыть опухшее лицо, она оставила его во тьме под дубом в тишине богорощи — под иссиня-черным небом, на котором начали высыпать звезды.