Венец творения. Версия 4.0

Эрик Поладов

Наступит день, и большая часть человека превратится в подобие машины. Металл и электроника заменят живую плоть. Вместо сердца начнут встраивать двигатель, как у автомобиля, вместо лёгких – систему вентиляции, а на глаза прилепят лазерные рентген-линзы. Но какова цена за такое совершенное тело? И так ли уж оно совершенно? Ни один апгрейд не обходится без побочного эффекта.

1 УСТРАНЕНИЕ НЕПОЛАДОК

— Подвигайте глазами — произнёс киберофтальмолог Анри Коман, обращаясь к пациенту в кресле. — Так. Неплохо.

— Доктор, ничего не поменялось — сказал Франсуа Ришар.

— Секунду, голубчик. Сейчас я сниму их на несколько секунд. Возможно, будет небольшой дискомфорт. Так что потерпите.

Шестидесятидвухлетний доктор с лысиной на затылке и сединой вокруг аккуратно извлёк линзы с глаз пациента и поднёс к лазерному прожектору. В течение двух секунд он обесцветил центральную зону линз, снимая тем самым защитный слой.

Некоторое время Франсуа сидел с родным зрением. В свои сорок два года он испытывал немалые проблемы с глазами из-за катаракты, которая продолжала прогрессировать. Работая в страховой компании, он был вынужден долгое время просиживать перед экраном компьютера, что лишний раз усиливало потребность в качественном состоянии зрительных органов.

Возвращая линзы на глаза, доктор спросил, почти касаясь руками лица пациента:

— Ну, как ощущения?

— Эм… подождите. Вроде как что-то проясняется. Но как-то слабо.

— Терпение друг мой. Терпение. Микроволны ещё не полностью дошли до мозга. Посидите немного. Это дело полуминуты.

С течением времени Франсуа начал различать контуры объектов. Цветовые контрасты стали усиливаться.

— О! — почти воскликнул он. — Доктор, а вам не мешало бы покрасить шевелюру. Сплошная седина.

Доктор Коман отвечал сквозь широкую улыбку:

— Замечательно. Теперь слушайте. Эти линзы работают как любой электроприбор, то есть от энергии. Но поскольку это не тот случай, когда можно снять и поставить на зарядку, они будут работать от тепла, которое выделяет ваш организм. Поэтому в ближайшее время у вас усилится аппетит и начнёте есть больше прежнего. Поэтому придётся лишний раз тратиться на продукты. Но можете относиться к этому как к ещё одному налогу. Так что насчёт этого не переживайте. Лишних килограммов вы не наберёте. Первое время могут возникать небольшие разводы при резком движении глаз. Но это пройдёт. Ещё потребуется несколько дней, чтобы завершилась калибровка. Размер зрачка, его увеличение и сокращение, цвет радужной оболочки — ко всему этому линзы должны адаптироваться. Два дня не купайтесь и не мойте лицо. Контакт с водой в ближайшее время не желателен. И самое главное — ни при каких обстоятельствах не снимайте их. Микроволны, которые исходят от линз, напрямую связывают их с мозгом. Если снимать вручную, начнутся резкие боли в голове, а ваши глаза попросту сгорят. Договорились?

— Да доктор.

— Кстати, по поводу радужной оболочки. Хотите поменять цвет?

— А во сколько мне это влетит?

— Это абсолютно бесплатно.

— Ну…

— Или карий цвет вас устраивает?

— Нет. Давайте аквамарин. Или что-нибудь в этом роде.

— Будет сделано.

Доктор Коман поработал мышкой, а затем несколько раз постучал по клавиатуре. В это время Франсуа почувствовал лёгкую вибрацию на глазах.

— Ну вот. Готово. Зеркало хотите?

Доктор поднёс зеркало и Франсуа восторженно проронил:

— Супер.

— Чудно. Так, уже прошло достаточно времени. Проведём небольшой тест. Посмотрите на мой палец. Теперь посмотрите на дерево за окном. Вы их видите одинаково хорошо или замечаете разницу?

— Ваш палец с помехами.

— Гм-гм — простонал доктор Коман, поднеся пальцы правой руки к клавиатуре. — Я сейчас буду регулировать баланс дальнего и ближнего обзора. Как только заметите, что обзор одинаковый, дайте знать.

После шести нажатий на клавишу «+» Франсуа сказал:

— Вот. Так, вроде бы, неплохо.

— Хорошо. Какие у вас есть ко мне вопросы?

— А что насчёт вождения? Когда мне можно за руль?

— Об этом мы как раз поговорим при следующей встрече. Сейчас нужно посмотреть, как поведут себя линзы.

— Понял.

— Что-нибудь ещё?

— Нет. Всё отлично.

— Ну, тогда на этом пока всё. Жду вас во вторник.

— Спасибо док.

— Пользуйтесь на здоровье.

Последний будничный день близился к своему завершению. Улицы Парижа заполнялись жителями, для которых заканчивалась очередная рабочая неделя и все стремились рвануть домой пораньше.

Франсуа вышел из офиса клиники киберпротезирования и направился к ближайшей станции метро. На ходу он старательно осматривал вокруг себя всё, что только попадалось на глаза. Ожидая поезд, он осмотрел всех пассажиров с головы до ног, пройдясь от одного конца платформы до другого. Особенно тщательно его новые глаза оценивали контуры и цветовые тона молодой француженки, одетой в белую футболку с глубоким декольте и синюю мини-юбку. Спустя несколько минут у перрона остановился поезд, и теперь Франсуа оценивал филейную часть девушки в движении, пристроившись позади неё.

Впервые за долгое время, зайдя в квартиру, в голове Франсуа не возникло ни малейшей мысли о бывшей жене, которая сначала наставила ему рога (иногда он думал, что если ему и захотелось бы ослепнуть окончательно, то именно в тот день, когда он застукал её в постели с незнакомцем), затем обвинила в неудавшемся браке его самого, и после всего этого у неё хватило наглости отсудить детей.

Почти четыре месяца назад его левый глаз видел на 60%, а правый — на 20%. Со временем правый глаз практически ослеп, а левый едва различал габариты. В результате Франсуа встал перед выбором — хирургическое вмешательство с применением нового дорогостоящего препарата или синтетические изделия компании «Вечное здоровье». На работе ему пошли навстречу и освободили от служебных обязанностей до тех пор, пока в «Вечном здоровье» ему не вернут нормальное зрение. Через неделю можно будет смело слушать этот отвратительный вой будильника в шесть утра, просиживать полчаса на унитазе в полудрёме, вливать в себя чашку кофе, имитировать просмотр новостей с сонными глазами и испытывать прочие прелести трудовых будней ранним утром. Впервые за столько времени Франсуа смог не просто сидеть в туалете, а параллельно знакомиться с последними новостями из мира кинематографа, науки, политики, спорта, а также оценить последние тренды женской красоты по версии Playboy.

Когда пришло время сна, Франсуа лёг в кровать, но тяга ко сну не наступала до половины второго.

Во время следующего визита к врачу Франсуа узнал о том, что линзы на его глазах имеют куда больше возможностей, чем он представлял себе. По просьбе пациента доктор Коман увеличил резкость и дальность обзора, после чего зрение Франсуа стало в несколько раз более обострённым, нежели у тех глаз, которые даются от природы.

Сорокасемилетний житель Мадрида, адвокат с двадцатитрёхлетним стажем, Игнасио Диас был активным борцом за права человека. Он верил в то, что независимо от здоровья, социального положения, материального достатка, правового статуса, а также профессиональной, этнической или возрастной принадлежности каждый человек имел право на то, чтобы с ним обращались гуманно, чтобы быть ограждённым от насилия, дискриминации, служебного самоуправства и прочих проявлений бесчеловечного отношения к себе. В отличие от большинства правозащитников Игнасио часто боролся с системой на практике, подавая судебные иски, в последствии выиграв 88% всех дел. Являясь компетентным человеком в сфере гражданско-правовых отношений, Игнасио прекрасно понимал перспективу на достижение результата в том или ином деле, за которое он брался. Ему также хорошо были известны лазейки в законодательстве, используя которые, он мог бы оправдать поведение тех, чьи права ущемляют. Он знал, какую ответственность возлагает закон на людей, наделённых властью, а потому успешно пользовался этим, когда нужно было оказать на них давление, защищая пострадавших.

Почти целый год Игнасио прожил с костылями после того, как лишился конечности в автомобильной аварии. Хирургам пришлось ампутировать правую ногу по щиколотку. А точнее то, что от неё осталось. И вот уже второй день Игнасио передвигался без костылей, обкатывая новый протез, сделанный из титана. Передвигаться было вполне комфортно. На стопе присутствовало столько же мест сгиба, сколько было суставов на настоящем человеческом скелете. По размеру протез практически копировал оригинал на левой ноге, только в зеркальном отражении, как и обещали в «Вечном здоровье».

На третий день, утром, Игнасио сел за руль. Теперь, когда он основательно распробовал протез, а нервная система интегрировалась с искусственной конечностью, можно было взяться за управление педалью газа.

День предстоял ответственный. Игнасио был включён в состав комиссии, которой предстояло проверить условия содержания заключённых в колонии общего поселения на соответствие установленным требованиям.

По пути Игнасио накрывало блаженство от того, что после целого года, который он прохромал на костылях, он нёсся по шоссе со скоростью 117 километров в час. Ему доводилось ездил на автомобиле и после аварии. Но тогда его возила жена, сын или дочь. Но теперь он сам управлял автомобилем. И конечно важнее всего была правая нога. Именно она поддавала газу, разгоняя машину до умопомрачительной скорости. Стоило немного отъехать от пригорода на просторный участок трассы, где ограничение скорости выросло до 140, Игнасио открыл люк и с ветерком в салоне продолжил увеличивать скорость своей титановой стопой. Но такого бы не произошло, если бы он согласился на приобретение стандартного протеза из пластика. На его ноге находилась одна из последних, наиболее прогрессивных моделей, снабжённая электроникой. Такой протез имел возможность интегрироваться с нервными окончаниями и растягивать их по всему корпусу изделия. За счёт этого Игнасио чувствовал металлическую стопу и пальцы как собственные, будто они были естественным продолжением органической ноги.

Сабрина Пицци. Так звали самую востребованную и высокооплачиваемую модель Италии за последние семь лет. На протяжении всей своей карьеры Сабрина дико негодовала из-за веснушек на щеках и, как ей казалось, не совсем идеальной формы подбородка. Ей хотелось большего. Если фотограф может отретушировать её снимки, то, появляясь живьём на публике, ей приходилось скрывать кожу под слоем крема. Её считали эталоном женской красоты все вокруг. Но они видели её, скрытой под одеянием косметики. Сама же Сабрина становилась утром перед зеркалом и видела совсем иное лицо. Но и ей тоже хотелось, чтобы это лицо было таким же восхитительным для неё, каким оно было для публики вперемешку с кремами, помадой, тушью и прочими атрибутами современного визажиста, который ежедневно трудился над её обликом.

Красота требует жертв. Для Сабрины Пицци это были не просто слова, а истина, догмат, закон в мире эстетики. Но в погоне за ювелирной симметрией она не рисковала ложиться под нож пластического хирурга, который работал бы с её тканями. «Вечное здоровье», как оказалось, это не только здоровье, но и красота. С применением сложных компьютерных расчётов, суперсовременного оборудования и самых прогрессивных моделей латексных имплантов, в компании обещали идеально симметричные черты лица.

Спустя девять дней после операции в хирургическом отделении «Вечного здоровья» с лица Сабрины сняли бинты.

— Можно зеркало? — спросила она у хирурга.

— Нет-нет. Для начала я покрашу ваши щёчки.

Доктор Федерико Мальдини, которому на вид было не более тридцати пяти, наклонил спинку кресла с пациенткой, придав ей полулежачее положение, после чего попросил у медсестры поднос с красителями.

— А что за краска? — интересовалась Сабрина, стараясь как можно меньше двигать губами.

— Ещё до операции наши протезисты изучили цвет кожи на вашем лице и приготовили краску точно такого же оттенка. Она абсолютно безвредна для кожи, не вызывает аллергии, восприимчива к любой косметике и не смывается.

Доктор приставил к левой стороне лица полусферическую защиту с отверстием для щеки и начал распылять частицы краски при помощи лёгкого потока воздуха через компрессор. Завершив с этой стороной, доктор Мальдини приступил к правой, а затем и к подбородку. Спустя несколько минут процедура была завершена.

— А теперь полежите некоторое время, пока краска подсохнет. Я вернусь через двадцать минут и вы оцените свой новый образ.

Эти двадцать минут показались Сабрине самыми долгими за всю жизнь. В один момент она захотела прикоснуться к латексу кончиком пальца, но не решилась, боясь испортить кропотливую работу хирурга.

Врач вернулся и момент истины настал. Доктор Мальдини вернул кресло в исходное положение, пододвинул стойку с зеркалом и произнёс:

— Ну как вам?

Сабрина какое-то время молчала, а затем поднесла руки к щекам и посмотрела на доктора.

— Да-да. Можете потрогать.

На ощупь новый материал ей показался даже лучше, чем родная кожа. Стыки кожи и латекса она так и не смогла обнаружить, как бы не старалась. Цветовой оттенок полностью совпадал.

— Ближайшие четыре дня старайтесь сильно не напрягать лицевые мышцы. Латекс должен как следует прижиться. Может у вас имеются какие-нибудь вопросы? — обратился к Сабрине доктор.

— А насколько они толстые?

— В вашем случае те области накладок, которые ближе к крыльям носа, достигают 2,8 миллиметра. Это вынужденная мера, поскольку в этих местах у вас образовались некоторые неровности из-за ботокса, который нам пришлось выкачать.

— Да, действительно. А я всё не могу понять, почему стало как-то ровнее выглядеть. И гладкости добавилось.

— Вы довольны?

— Да. Вполне.

— Ещё вопросы?

— Абсолютно никаких — восторженно проронила Сабрина Пицци, продолжая любоваться в зеркало.

Конец ознакомительного фрагмента.