Последняя камелия

Сара Джио, 2013

Англия, 1940. Флора Льюис получает заманчивое предложение от загадочного «цветочного вора». Она должна отправиться в Англию, чтобы отыскать в саду старинного поместья редкий сорт камелии. Флора вынуждена поступить в дом лорда Ливингстона в качестве няни. И вскоре она находит в комнате умершей при неясных обстоятельствах леди Анны альбом для гербария со странными пометками… Нью-Йорк, наши дни. Рекс Синклер предлагает своей жене Эддисон уехать на время в пригород Лондона. Он хочет написать книгу, и Эддисон находит для будущего романа материал: историю о прекрасной камелии, которая когда-то росла в саду самой королевы.

Глава 6. Флора

— Ну, вот мы и на месте, — сказал шофер, когда мы въехали в Клайвбрук. — Какой там был адрес, мисс?

Городок оказался меньше, чем я ожидала, — всего несколько лавок вдоль главной улицы и фонтан в центре. Мое внимание привлек зеленый навес. Вывеска на двери гласила: «БУЛОЧНАЯ ГАРОЛЬДА». У меня заурчало в желудке.

— Если не возражаете, — сказала я, — я бы остановилась здесь перекусить.

— Конечно, конечно, — ответил шофер.

Я заплатила за проезд и, прежде чем войти в булочную, осмотрела необычную выпечку на витрине.

— Добрый день, — поздоровалась пожилая женщина из-за прилавка.

— Добрый, — ответила я.

— Откуда-то приехали?

— Да. Из Нью-Йорка.

— Подумать только! — воскликнула булочница и повернулась к подсобке: — Гарольд! Иди сюда!

Оттуда появился приземистый мужчина с округлым брюшком и тепло мне улыбнулся.

— Она из Нью-Йорка! — сказала женщина. — Была бы тут Элси! Как она мечтала съездить в Нью-Йорк! — Хозяйка указала на фото, висящее на стене, как раз над бочкой со льдом. — Это наша дочка. Пропала четыре года назад. Полиция считает, что она убежала в Лондон с каким-то парнем, — женщина печально покачала головой, — но наша Элси была не такая. Она бы так не сделала.

— Я вам очень сочувствую, это такое горе, — проговорила я.

На лицо женщины вернулась улыбка, и она нежно посмотрела на мужа.

— Вот, снова я о ней, Гарольд. Я же обещала больше так не делать. Что толку ворошить прошлое! Элси бы это не понравилось. — Она снова обернулась к фотографии на стене.

Вокруг лица молодой женщины, как нимб, вились светлые волосы, она напоминала херувима.

— Так что вас привело в Клайвбрук, мисс?

Я нервно улыбнулась:

— Так… Пожить.

— Что ж, — она протянула мне абрикосовую лепешку, — надеюсь, вам здесь понравится.

Я поблагодарила ее. На улице поднялся ветер, и я поскорее застегнула верхнюю пуговицу своего пальто, вспомнив родителей. Мне очень их не хватало. Что, если со мной что-то случится, и они будут вот так же хранить мое фото на стене булочной?

Я направилась по тротуару к железнодорожной станции, где шофер в черном костюме и твидовой кепке, прислонившись к своему такси, крутил на цепочке карманные часы.

— Куда? — спросил он, когда я подошла.

Я взглянула на клочок бумаги, что дал мне мистер Прайс, и заколебалась, хотя понятно было, что уже поздно сожалеть о случившемся.

— Ливингстон-Мэнор, — наконец выговорила я.

Приподняв брови, шофер с любопытством посмотрел на меня.

— В тот большой дом, верно?

— Да.

— Американка? — заинтересовался он.

— Американка.

— И что же влечет такую хорошенькую девушку в Ливингстон-Мэнор?

— Работа, — сухо ответила я. Мне не понравился его высокомерный тон.

— Что ж, надеюсь, там хорошо платят, — фыркнул таксист. — Я бы запросил немалые деньги, если бы согласился там работать, особенно после… Ну, после всего этого.

— Что вы имеете в виду?

— Хозяйка дома умерла в прошлом году, — сказал он, понизив голос до шепота и наклоняясь ко мне. — Там что-то нечисто. — Он покачал головой. — Мой брат берется за всякую работу, у него золотые руки. Так вот, в феврале он чинил в поместье окно на третьем этаже и говорит, что слышал, как под крышей дома плачет какая-то женщина. Словно…

По моей спине пробежал холодок.

— Не надо, — прервала я шофера. — Я не верю в привидения.

— Увидите это место — поверите. Впрочем, как знаете, дело ваше. — Он взял мой багаж и снова с любопытством посмотрел на меня. — Так на какую работу поступаете в поместье?

— Я новая няня.

Шофер усмехнулся.

— Что тут смешного?

— Я просто удивился, вот и все.

— Чему? — спросила я, скрестив на груди руки.

— Ничему, — ответил он с ухмылкой.

Машина осторожно подъехала к поместью, мотор чихнул и заглох, словно ему не хотелось приближаться к дому. От увиденного у меня захватило дыхание. Заросший плющом фасад с витиеватыми карнизами и изящными лепными украшениями напоминал рисунок на странице, вырванной из исторического романа. Здание было трехэтажным, на крыше виднелось пять труб, оно было грандиознее, чем я представляла, и когда я шагнула ко входу, мое сердце заколотилось в недобром предчувствии.

— Мне подождать здесь? — спросил шофер.

Я покачала головой:

— Подождать? Зачем?

Он посмотрел на меня, как на дурочку.

— Вдруг вы передумаете.

— Нет, — ответила я. — Не передумаю.

Он достал из багажника мой чемодан и со стуком поставил его в нескольких шагах перед машиной, то и дело робко поглядывая на поместье.

— Что ж, дальше я не поеду. Удачи вам, мисс.

Я кивнула и дала ему несколько купюр — последние мои деньги.

— Спасибо, но я сама творю свою удачу. — Так бы сказала мама.

Когда машина уехала, я взяла чемодан и быстро обернулась, услышав за спиной хруст гравия. Ко мне приближался пожилой человек лет шестидесяти с царственным лицом. Высокий, со слегка выпирающим брюшком, в черном костюме, он с любопытством посмотрел на меня:

— Добрый день, мисс. Вы?..

— Флора, — ответила я. — Флора Льюис. — Вам говорил обо мне мистер Прайс? — Меня прислало агентство, — быстро сказала я, словно оправдываясь, что я тут по делу, а не просто шатаюсь в чужих владениях. Смущаясь от его пристального взгляда, я разгладила складки на платье.

— Ах да, — сказал он, сверкнув обезоруживающей улыбкой. — Конечно. Новая няня. — Мужчина протянул руку. — А я мистер Бердсли, дворецкий. Как поживаете?

— Спасибо, хорошо, — ответила я, немного нервничая.

— Хочу извиниться за состояние сада, — проговорил мистер Бердсли.

— Простите? Я не совсем вас поняла.

— Видите ли, — ответил он, бросив взгляд на мой чемодан (я надеялась, он не заметит мамину заплатку на боку), — в настоящий момент у нас не хватает прислуги, и боюсь, дела в этой области в ближайшее время не улучшатся.

— Вот как?

Он прокашлялся и продолжил:

— Наш садовник попал в определенную ситуацию. И поэтому сады выглядят так, как они выглядят. Я очень разочарован, что они пришли в запустение.

Я кивнула:

— Да нет, что вы, все выглядит не так уж и плохо.

Азалии да, разрослись, и, может быть, самшиты можно бы подстричь, но буйная зелень радовала глаз. Дорожку окаймляла стена кроваво-красных рододендронов. Под дневным солнцем я ощущала их легкий древесный аромат.

— Спасибо вам за добрые слова, мисс Льюис, — сказал мистер Бердсли. — Но это не соответствует стандартам ее светлости. — Он говорил приглушенно, словно у лавровой изгороди могли быть уши. — Она ухаживала за каждым лепестком. А они заботились о ней. — Он вздохнул. — С тех пор как она умерла в прошлом году, сад стал совсем другим. — Дворецкий указал на дорожку впереди. — Ну, позвольте мне ввести вас внутрь. — Он остановился, чтобы взять мой багаж. — Должен вам сказать, я не ожидал, что приедет американка.

— О, — удивилась я. — Разве мистер… м-м-м… Разве в агентстве вам не сказали об этом?

— Боюсь, они опустили подробности.

— Надеюсь, это не вызовет трудностей, сэр.

— Нет-нет, — ответил он, и уголки его глаз смягчились, осветившись добрым светом. — Позвольте мне показать вам ваше жилище, чтобы вы освежились перед встречей с его светлостью и детьми.

Вместе с дворецким я прошла мимо участка, где квадратом были посажены самшиты. Они выглядели несколько неухоженными, их бы не помешало подровнять. Мистер Бердсли остановился и опустился на колени, чтобы поднять с дорожки большой розовый цветок, полюбовался им и сунул в карман.

Мне хотелось остановиться, задержаться в саду, впитать окружающую красоту, но я вслед за мистером Бердсли прошла в боковую дверь и спустилась по ступеням.

— Конечно, учитывая особенность ваших обязанностей, вы не будете проводить много времени здесь, в доме, разве что спать, но знайте, что в зале для прислуги вам всегда рады.

Я кивнула. Тут к нам подошла девушка, которой, наверное, не было и восемнадцати. Вьющиеся рыжие волосы непослушно выбивались из-под шапочки и падали на ее круглые розовые щечки.

— Простите, мистер Бердсли, — проговорила она, нервно теребя свой белый фартук, — можно мне с вами поговорить?

— В чем дело, Сэди?

— Дело в том, сэр, что… ну…

— Что?

— Это мистер Николас. Она снова высыпал муку из мешка.

— Как, опять? — нахмурился мистер Бердсли.

— Да, сэр. И рассыпал ее в библиотеке. Книжные полки теперь словно запорошены снегом. — Она хихикнула, но тут же прикрыла рот рукой, прежде чем продолжить: — Миссис Диллоуэй говорит, что том Шекспира пострадал особенно сильно. Боюсь, она страшно рассердилась. Говорит, что не знает, что делать с этим мальчишкой, что следующий раз он спалит дом дотла и…

— Значит, нам повезло, что у нас новая няня, она прибыла сегодня, — ответил мистер Бердсли. — Сэди, позволь мне представить тебе мисс Льюис.

— Рада познакомиться, мисс, — с теплой улыбкой проговорила девушка.

— И я тоже, — ответила я. — Пожалуйста, зови меня Флорой.

Сэди кивнула.

— Я должна идти, — сказала она и взяла корзину с бельем, что стояла у ее ног.

— Сэди, — спросила я, не обращая внимания на мистера Бердсли, который уже двинулся дальше. — А что, дети действительно… так плохо себя ведут?

Она кивнула и шепотом сообщила:

— С января мы сменили трех нянь, — и, увидев мою реакцию, снова улыбнулась. — Надеюсь, вы останетесь. Вы мне нравитесь.

— Спасибо, — я натянуто улыбнулась.

Потом я догнала мистера Бердсли, и мы прошли по коридору на кухню. Там у плиты сидела хмурая женщина и сосредоточенно чистила картошку.

— Это миссис Марден, кухарка, — представил ее он. — Миссис Марден, это мисс Льюис, новая няня для детей.

— Еще одна? — пробормотала та, не поднимая глаз.

— Да, мисс Льюис прислало агентство, и мы очень рады, что она будет у нас работать.

— Ну-ну, — проворчала миссис Марден, бросая очищенную картофелину в кипящий котел, и наши глаза впервые встретились. В воздух взлетели брызги кипятка, и я отшатнулась, чтобы не обжечься. — Особенно не обольщайся. Это место тебя достанет — это лишь дело времени. — Кухарка оглядела меня с ног до головы. — Не обижайся, но я удивлюсь, если ты дотянешь хотя бы до конца ужина.

Мистер Бердсли покашлял.

— Работа, конечно, нелегкая, но миссис Марден, я уверен, согласится, что в ней есть и свои плюсы. Нигде в округе вы не найдете дома лучше. А блюда, приготовленные миссис Марден, — дополнительная награда.

Женщина самодовольно улыбнулась и принялась резать овощи. Взяв в руки худосочную морковку, скрюченную на конце, она проговорила:

— Эта морковь горькая. Не знаю, как я управлюсь с подобными продуктами. С тех пор как ушел мистер Блит, огород пришел в упадок. А ругают все кухарку. Это нечестно, говорю вам. Хорошая кухня требует хорошего огорода. Так дело не пойдет.

— Спасибо, что высказали свои опасения, миссис Марден, — произнес мистер Бердсли. — Мы продолжим этот разговор в другое время.

Что-то проворчав себе под нос, кухарка вернулась к своему занятию.

Я прошла вслед за мистером Бердсли через еще один коридор, и он указал на дверь справа:

— Это будет ваша комната. Надеюсь, она вас устроит.

Внутри стояла кровать, туалетный столик, комод и платяной шкаф. Я выглянула в окно и увидела импозантного вида мужчину; он в одиночестве стоял на террасе и смотрел на сад.

— Этот человек, — спросила я мистера Бердсли, — он кто?

— О, — ответил дворецкий, нервно затягивая галстук, — его светлость, видимо, раньше времени вернулся из Лондона. Значит, мне пора. Пожалуйста, умойтесь и через час будьте готовы к встрече с детьми. Миссис Диллоуэй, домоправительница, будет в гостиной в два часа.

Я кивнула, а он повернулся к двери.

— Погодите, — сказала я, не отрывая глаз от пышного пейзажа за окном. — Эти деревья вдали. С цветами. Это… — мое сердце заколотилось. — Камелии? — Мне вспомнились слова мистера Прайса: «Отыщите миддлберийскую розовую, и можете возвращаться домой».

Мистер Бердсли вздохнул и огорченно ответил:

— Да. Леди Анна особенно их любила.

— Они прекрасны, — проговорила я, снова поворачиваясь к окну. — И их так много. — Смогу ли я определить миддлберийскую розовую?

— Действительно, — согласился мистер Бердсли, снова улыбнувшись. — А теперь мне пора. Увидимся в два.

Когда дверь за ним закрылась, я повернулась к окну и уставилась на камелии, на ряды этих изящных деревьев с яркими цветами, отливающими розовым, белым и алым. Через оконную раму проникал холодный ветер, наполняя воздух зловещим свистящим звуком. Я поежилась, думая о камелиях и их тайнах.